Текст книги "Отпускай (СИ)"
Автор книги: Ольга Сурмина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)
Плащ и волшебная шляпа
– Мне кажется, мы ходим кругами. – Белита с подозрением глядела вперед узкого, темного коридора. Такого же, как и все прочие. – Вы точно знаете, куда идти?
– Конечно, я тут работаю. – Даглас весело вскинул брови, внимательно осматривая свою собеседницу. Серая юбка-карандаш, белая блузка с кружевными манжетами, явно дорогая. Небольшая, золотая фигурка льва в круге на белой цепочке, символа знака зодиака. Мужчина остановил на нем взгляд, и едва заметно дрогнул уголок рта. – А какой срок? Можно поинтересоваться?
– Шесть недель. – Она недовольно скривилась. – Долго еще до консультации?
– Небольшой... – Майрон прикрыл глаза, считая в уме дни, а когда закончил, резко их раскрыл. – Знаете… я чувствую, у вас сейчас непростой период в жизни.
– В смысле? – Выражение лица девушки становилось все более подозрительным.
– Чувствую, что вам сейчас несладко. – Врач стал серьезен. – Чувствую… это сложно объяснить.
– Да ну? – Белита рассмеялась. – Вы экстрасенс, что ли?
– Да. – С каменным лицом сказал врач. – Я могу видеть то, что другие не видят.
– И что же? – Она с усмешкой сузила глаза. – Например?
– Чувствую, что у вас есть мужчина. – Даглас склонил голову, выражение так и оставалось неподвижным. – Вы пропитаны энергетикой мужчины.
– Логично, я же беременна. – Девушка готова была рассмеяться.
– Вот только энергетика в вашем животе… иная. Вы находитесь рядом с мужчиной, но он не отец ребенка. – Доктор сдвинул брови. – Я чувствую это.
Кин заметно напряглась. Улыбка стала медленно сползать с лица.
– Что-нибудь еще?
– Дайте мне вашу руку. – Даглас без разрешения взял руку девушки, и безотрывно уставился в ладонь. – Вижу, родились вы летом. Прожили жизнь, полную взлетов и падений. Сейчас рядом с вами человек, который может сделать вас счастливой. Вижу… вы много времени рядом, иначе его энергетика не была бы столь сильной. Работаете вместе?
Белита остановилась, нервно сглатывая, затем медленно кивнула.
– Живете… не в месте скопления людей. Это… не многоквартирный дом. Частный? Похоже на то. Немного людей рядом. – Блеснули стекла очков. – Вижу, у вас сейчас сложный период. Рядом с вашим мужчиной ходит еще одна женщина, очень близко. Не сестра и не мать, энергетика чужого человека.
– Все так. – Кин вытаращила глаза на доктора. – Она его бывшая, с которой он живет еще с детского дома. И называет её «сестрой».
– Вижу. – Майрон кивнул, с тем же каменным, серьезным лицом. – Слабая энергетика у нее. Чем-то больна?
– Дистрофик. – Белита стиснула зубы.
– Так-так… – Даглас показательно напрягся. – У вашего избранника… фамилия на «Ш». И… длинные волосы? Похоже, что так.
– Быть не может. – Девушка начинала чаще дышать, и от нервов по лицу пополз румянец. – Господи, вы правда экстрасенс. Когда у вас появился этот дар? Вы будущее видеть можете?
– Могу, хоть оно и переменчиво. – Доктор поправил очки. Едва заметно дрогнул уголок рта. – Однако, нужными поступками, вы можете направить его в нужное русло.
– Поняла вас. – Белита кивнула. – Что мне… в этой ситуации делать?
– Ни в коем случае не вредите вашей сопернице. – Даглас сдвинул брови, и враждебно поджал губы. – Знаете о карме? Вам все вернется втройне, если будете вредить. Поступать нужно по-другому. Не пытайтесь над ней насмехаться, или давить на нее. Выкажете ей дружелюбие, и ваш мужчина определенно это оценит.
– Да… наверное да. – Кин кивнула. – Его злит, когда я говорю о ней что-то не то.
– Расскажите подробнее. – Майрон сверкнул глазами. – Злит?
– Да. Он вечно ее защищает. До сих пор не нашел ей квартиру, готовит ей еду, наплевав на мои потребности. А у меня токсикоз от мяса, которое Нейт делает. – Она стиснула зубы. – Эмма то, Эмма это. Эмма самая бедная, ее нужно пожалеть. Разве что спатеньки не укладывает, вот было бы. Потрахались, и пошел укладывать. Представляете? Словно третий человек в отношениях.
– Вот оно как. – Даглас недобро прищурился, но тут же себя одернул, и уставился на ладонь девушки. – Вижу, да. Просто в вашей жизни сложный период, вам нужно его преодолеть. Не вредите своей сопернице, вам же дороже будет.
– Поняла. – Белита кивнула. – А еще?
– Будьте… как можно ближе к вашему мужчине. Проводите с ним время, расскажите что-нибудь, зовите на прогулку. Это даст плоды, которые вы будете пожинать. Если видите, что ваш мужчина идет не к той в комнату, скажите, что вам плохо. – Врач сконфузился. – Чтобы остался с вами, чтобы заботился о вас. Вот как вам… стоит поступить. Я чувствую это.
– Я хотела рассказать ему о беременности. – Тихо сказала Кин. – Как думаете, стоит сейчас?
– Может, еще рано. Попробуйте после тех советов, которые я вам дал. – Майрон вздохнул. – Сперва советы, затем новость, вам нужно наладить с ним мосты. Ментальную… связь. Да и… нужна для такой новости особая дата. Чтобы луна была в правильной позиции. – Доктор вновь стал серьезен, и вновь дрогнул уголок рта.
– Слушайте. – Белита поставила на него глаза. – А можно я еще как-нибудь свяжусь с вами? Я же не знаю, что это за дата. Я… я заплачу вам за консультацию. Можно?
– Раз я сегодня встретил вас, то это судьба. – С каменным лицом ответил Даглас. – В том плане, что это кармическое испытание для меня. Я должен вам помочь, иначе получу минус к карме, и у меня ослабнет энергетика. Не нужно ничего платить. – Он достал из глубокого кармана халата потрепанный блокнот, ручку, написал на ней номер и оторвал лист. Медленно протянул его девушке, и та тут же его схватила. – Звоните мне, если будут срочные жизненные трудности, или пишите. Я скажу, как именно вам стоит поступить, чтобы выйти победителем из ситуации.
– Конечно я позвоню. – Кин так смотрела на молодого человека, словно выиграла миллион долларов, а тот вот-вот вложит этот миллион ей в руки. – Как мне вас называть? Скажите…
– Доктор… – Мужчина запнулся. Пару секунд подумал, затем дружелюбно улыбнулся и выдал. – Доктор Маэда.
– Я запомнила. – Белита уверенно кивнула.
– Идемте. – Он повел её внутрь коридора, в сторону консультации. Что-то продолжал говорить, и… едва не смеялся. Нервно прикрывал рот рукой, и напряженно смотрел перед собой, однако, девушка не замечала этого. Удивленно вытаращила глаза, и глотала каждое слово, которое преподносил ей странный «врач-экстрасенс».
Вскоре, впереди послышался гул людских разговоров. Кин смущенно кивнула, увидев вдали вывеску о консультации.
– Ну, мне туда, да? Спасибо, что проводили.
– Пока-пока. – Даглас с улыбкой помахал ей рукой. – Обязательно звоните. Я направлю вас на верный путь, это моя миссия на земле. Мой долг.
Она вновь зачарованно кивнула. Однако, тут же спохватилась, попрощалась, и пошла в сторону консультации. Как только девушка отвернулась, мужчина опустил руку. Подождал, пока та скроется из виду и громко расхохотался. Иногда на него косились медсестры, но врач лишь качал головой, чтобы шли мимо. Когда приступ смеха закончился, он вытер рефлекторную слезу с глаза, и тихо сказал: «дура. Вот дура».
«Эмма, твой бывший любит трахать овощи, конечно ты не в его вкусе» – мужчина вновь рассмеялся, на этот раз собственной шутке, и с нескрываемым высокомерием посмотрел на место, где раньше стояла Белита.
Сжал зубы. Наивность, порожденная бесконечным доверием, возбуждала. И вседозволенность, рожденная этим доверием. Возбуждало думать об итоге этой вседозволенности, представлять, как Она будет говорить «мой доктор». А он будет её «лечить». От всего сразу.
А наивность, порожденная верой в гороскопы, и отсутствием элементарной дедукции вызывала только высокомерие и приступ смеха. И такое на полном серьезе нравилось этому мистеру Штайнеру? Даглас качал головой. Кому-кому, а точно не ему осуждать чужие вкусы.
У Штайнера было, как Майрон думал, все. Ему подарили самое больное на свете доверие. Искреннее. Необъятное. И как он им распорядился?
Никак. Выбросил в мусор, кретин.
Все уничтожил.
«Он не ценил тебя» – тихо бубнил себе под нос врач. «Он не ценил. Значит, я буду. Мне ты сможешь вверить всю себя».
* * *
По гостиной расползались длинные тени от небольшого торшера, который стоял на тумбе. Поздний вечер врывался в помещение, сгущал там мрак. Сквозняк качал зеленые шторы.
Нейт тяжелым, сосредоточенным взглядом уставился на темные страницы книги, которые, практически, сливались с черными буквами. Медленно их переворачивал, волосы висели по обеим сторонам от лица и закрывали обзор, однако, мужчина не обращал на них никакого внимания. Глаза бегали по строчкам. К молодому человеку, казалось, ползли те самые длинные тени.
Из темного коридора в гостиную заглянула девушка с короткими, мокрыми волосами. Она поглаживала белый банный халат, медленно проходя внутрь, затем неловко улыбнулась, и присела на край темно-зеленого дивана:
– Нейт? Ты занят?
– В чем дело? – Мужчина глубоко вздохнул и прикрыл глаза. – Который час?
– Одиннадцать почти. – Белита пожала плечами.
– Где Эмма? – Штайнер стиснул зубы, захлопнув книгу.
– Не знаю. Да не волнуйся ты так, она допоздна с какими-то бабульками в зале торчит. Все будет нормально. Никто там на нее не нападет, и никто ее не ограбит. – Девушка потупила взгляд. – Может… проведем время вместе? Посидим, там… – Кин напряглась. О чем разговаривать с Нейтом кроме работы, она не представляла, но экстрасенс ясно дал понять, что это важно. – Хочешь расскажу, что со мной приключилось сегодня? Я зашла в больницу, и. – Белита закусила язык. Рассказывать о беременности еще рано, нужно было придумать причину для обращения за медицинской помощью. – Мигрень в последнее время, была у невролога. И ты представляешь…
– Что сказал невролог? – Штайнер прищурился. – Тебе назначили лечение? Дай мне лист заключения, я посмотрю, что там, и сам все куплю.
– Нет, еще нужны анализы. – Кин чувствовала, как краснела. – Это еще не точно, это я думаю, что мигрень. Врач посоветовала пить меньше кофе.
– Ну вообще-то при головных болях кофеин наоборот рекомендуют. – Нейт сдвинул брови. – Тебе попался ужасный врач, сходи на консультацию к другому. Тебя записать? Как была фамилия того, у кого ты была? Я позвоню в клинику и оформлю запись к другому неврологу.
– Я сама запишусь к другому. – Ладони начинали намокать от нервов. Импульсивная ложь заводила куда-то не туда. – Напоминаю, что я, вообще-то, не инвалид, чтобы все делать за меня. Я разберусь с доктором сама.
– Вот только если бы не я, ты бы так и не узнала, что твой нынешний врач просто никудышний. – Штайнер прикрыл глаза. – Лист назначения, пожалуйста. Хочу посмотреть, что он тебе там понаписал.
– Нейт. – Белита резко выдохнула, лоб поблескивал от холодного пота. Дыхание учащалось. – Это мое личное пространство.
– Ладно. – Мужчина недоуменно поднял брови. – Мне просто было любопытно.
– Забудь. – Она выдохнула. – В общем… я сегодня была в поликлинике. И ты представляешь, встретила врача-экстрасенса. В самом деле. – На губах начала появляться восхищенная улыбка. – Он все про меня знал, видел словно насквозь, аж жутко стало. Все рассказал, вообще. Когда я родилась, где живу. И что живу с несколькими людьми сейчас!
Нейтан продолжал медленно поднимать брови. Сперва, казалось, был все еще в недоумении. Потом недоумение медленно сменялось разочарованным замешательством и, в конце концов, губы стали растягиваться в высокомерной усмешке. Молодой человек начинал смеяться.
– Что ты угораешь? – Кин обиженно прищурилась. – Так смешно?
– Бел. – Штайнер качал головой, и смотрел на девушку так, словно она сейчас сказала самую несуразную глупость на всей земле. А сразу за глупостью анекдот, или даже два. – Ты… сейчас не шутишь, да?
– Не шучу. – Она сжимала в кулаке халат.
– Ты сказала, он все прям про тебя рассказал? Слышала про эффект Барнума? Эффект субъективного подтверждения. Так как он говорил «о тебе», ты подгоняла его высказывания под себя, и поверила, что он экстрасенс. – Смех продолжался. – Я думал, ты умнее. Боже. Экстрасенс. Тебя дурачил какой-то мужик, а ты говоришь об этом с таким восторгом…
– Что?! – Белита раскрыла глаза, стискивая от обиды челюсти. Твою мать, Нейт, он сказал, что у моего мужчины длинные волосы, и что у него фамилия на «Ш». Это тоже твой эффект Барнума, да?!
– Что? – Штайнер прищурился. Улыбка медленно сползала с лица. – Даже так. Как интересно.
– А я о чем!!! – Кин усмехнулась и отвернулась, предчувствуя победу в споре.
– Очень интересно. – Мужчина прикрыл глаза, и меж бровей пролегла морщинка.
Никакого отношения к случившемуся магия не имела, и Нейт это понимал, хотя и с мрачной ухмылкой. Какой-то врач знает, что у него длинные волосы, что Белита с ним живет, и что есть… Эмма. Ну конечно. Какой-то врач. С кем, кроме врачей, общаться Эмме, которая каждый день ходит на физио как на работу? С кем, как ни с ними ей делиться своим горем? Должно быть, его «сестра» рассказала о том, что случилось. Кому-то. И этот кто-то решил поводить за нос Бел. Возможно… просто так, от скуки.
Кто-то с очень раздражающим чувством юмора.
– И как зовут твоего экстрасенса? – Нейтан слащаво, фальшиво улыбнулся.
– Я… – Кин прикрыла глаза. – Я не помню, он не представлялся. Просто ушел и все.
Девушка опустила голову. Кто знает, что будет, если Штайнер узнает точно? Может, пойдет на разборки. В последнее время Нейт только и делал, что срывался, и выкидывал всякое, от чего потом было не по себе. А отпугивать от себя настоящего экстрасенса не хотелось. Часто ли такие могут встретиться? Бел казалось, что встреча с доктором для нее стала счастливым билетом. И этот билет нужно беречь.
– Ясно. – Молодой человек прикрыл глаза. Даже если она не спросила имя, круг подозреваемых просто ничтожный. Кто сидит в зале помимо физиотерапевтов? Никто. Они и их пациенты. Только-то.
Скрипнула входная дверь, и Нейтан как-то странно, тяжело выдохнул.
Опять это чувство.
Вот и «сестра»… пришла.
Трещины бутафорского счастья
Пахло дождем. Для коридора очень необычный запах, но Эмма чувствовала, что в аромате дождя мешался аромат герани с окон. Судя по всему, Нейт проветривал. На кухне не горел свет, не раздавалось воркование молодых людей, споры, или биения вилок о тарелки. Тишина. Пустота. Уже легли спать? Ну и славно. Чем меньше Фастер с ними пересекалась, тем легче ей было. Тем сильнее… растворялся на груди огромный камень разбитой любви. Растворялся, словно кусок соли, которая иногда, ручьями, вытекала из глаз.
Однажды соль закончится.
Эмма судорожно выдохнула, затем решительно уставилась на устрашающую лестницу. Сейчас Нейта за спиной нет, и уверенность от этого только росла. Не будет наблюдать за ней, выискивая проколы, не будет прищуриваться, высокомерно глядя на очередную неудачу. Не будет говорить: «ты не способна».
Она не неспособна. Не безнадежна. Она просто не умела, потому что всю жизнь Штайнер её одергивал. Всю жизнь напоминал, где её место.
Сейчас ей было проще упасть, чем снова видеть его уничижительный взгляд. Фастер решительно взялась за поручень, и сделала шаг. Ноги болели после тренировки, но, казалось, не так сильно, как раньше. Они держали её, и девушка улыбалась. Держали. Сегодня не будет подвигов, не будет показательных выступлений. Эмма просто поднимется по лестнице, и все. Аккуратно, с передышками, трезво оценивая свои силы. Поднимется. И не будет этим кичится, потому что каждый день это делают все люди.
Перед глазами плыло. Колени дрожали, и мышцы бедер натягивались. Сердцебиение учащалось то ли от волнения, то ли от восторга, потому что первый лестничный пролет подходил к концу. Пройдя его, девушка на полусогнутых ногах подошла к стене, и смахнула со лба прозрачный, холодный пот. Дыхание учащалось. Справилась. Осталось еще раз сделать так же, и все. Почти… обычный человек. Почти такой же как все.
Вода капала с мокрых волос, мокрая одежда прилипала к телу, и Фастер зябла. Проветренный дом – это, наверно, хорошо, но не когда ты вымок под ливнем до нитки. Капли падали на пол, и никакие звуки больше не отягощали окружающее пространство.
Взгляд скользнул вниз в коридор, и тут же глаза расширились. Внутри все тут же сбилось в ком, а пульс, казалось, пропустил один удар. Темный силуэт высокого человека стоял внизу, и шокировано смотрел вверх. Шокировано, и… совсем не счастливо. В выражении искреннее замешательство, на границе с адекватностью. Он медленно склонял голову в бок. Раздраженно прищурился, и тихо произнес:
– Поздравляю, влезла. В следующий раз так не повезет. Ты, должно быть, хочешь разбиться, да? – Губы искажала усмешка. – Разбиться, чтобы на самом деле стать лежачей больной. И чтобы я… тебя обслуживал. Конечно, кто же еще.
– Я не упаду. – Тихо ответила Фастер, глядя в темноту. – Не упаду, потому что отдохну, прежде чем идти дальше. А однажды придет день… и отдых мне вообще не понадобиться. – Она сжимала кулаки. Почему-то не хотелось рассказывать Нейту радостную новость о том, что её гены не настолько дефектны, чтобы умереть в инвалидном кресле, и не выжить без чужой помощи.
Что-то внутри подсказывало, что он не будет рад вместе с ней. Что не поздравит, не кивнет, и не порадуется за нее. В голове скользили кадры высокомерной злости, и обвинений в том, что анализы – дерьмо. Что врач плохой, но откуда в Штайнере столько злобы, Эмма не могла объяснить. Он обвинял её в отсутствии заботы о себе, и при этом не давал шанса проявить эту заботу.
Не давал шанса встать на ноги.
– Не упадешь. Прямо как в прошлый раз. – Мужчина стал медленно надвигаться. – Вся мокрая. Холодная. Зал до восьми вечера. Что ты делала после этого? Ползла домой под проливным дождем? Наворачивала круги вокруг больницы? – Он поднялся по лестнице, и горячая рука тут же обхватила девушку за талию, и поволокла наверх. – Я вот что, кстати, хотел спросить. Как зовут доктора, что с тобой сегодня занимался?
– Зачем тебе знать его имя? – Сдавленно произнесла Фастер, пытаясь выкрутиться из навязанных объятий. Однако, молодой человек от этого только раздражался.
– Из любопытства. Почитаю, где он получал образование, что о нем думают другие врачи. Ну?
– Не скажу. – Эмма прищурилась. – Мне плевать, что о нем думают другие, меня он устраивает.
– Какая наивная, эмоциональная позиция. – Нейт иронично закатил глаза, прижимая сожительницу к себе. То, что она не сказала имя, действовало на нервы, но было не критично. В конце концов, завтра он может позвонить в клинику и узнать, кто был в зале день назад.
– Ну да. Когда врач нравится, и от его работы есть результат... это же так умно, читать о том, популярен ли он среди других врачей. Так не наивно, так важно.
Штайнер сжимал зубы. Та самая калека, Эмма Фастер сейчас иронизировала над ним, и ставила его в тупик. Поддавшись тугой злости, мужчина резко отпустил её и, раскрыв глаза, девушка начала падать. Однако тут же спохватился, и прижал её к себе.
– Нейт, ты нормальный? – Тяжело дыша, с круглыми глазами спросила Эмма, с ужасом уставившись в пол. – Пусти меня. – Голос начинал дрожать.
– Все нормально. – Глухо ответил тот, так же таращась вниз.
Что он только что сделал?
Штайнер выдохнул, и свободной рукой потер висок. Что это только что было? Он что, хотел… чтоб она упала? На долю секунды… хотел этого? Может, он правда не совсем «нормальный»? Может, Белита права, и психотерапевт на самом деле не помешал бы?
Он встряхнулся, затем тихо добавил.
– Тебе нужно в душ, ты вся мокрая. Я… помогу тебе помыться.
– Нет. – Тем же дрожащим голосом ответила Фастер, все еще пытаясь отстраниться. – Ни за что. Ты больше не увидишь меня голой, ни при каких обстоятельствах.
– Что я там не видел? – Как-то странно спросил Нейт.
– Это не важно. – Уголки губ вздрагивали и опускались. – Ты просто не увидишь больше. Смотри на Белиту, на меня не надо смотреть. Помоюсь сидя.
– Если ты заболеешь, я увижу тебя голой, потому что мне делать тебе компрессы, и менять одежду. – Тихо добавил он. Совсем без злобы, и даже с каким-то легким, едва уловимым удовольствием. – Сколько бы ты… терпеть меня не могла, после всего, этим все равно буду заниматься я. Расчесывать тебя, кормить, и носить в уборную. Или ты забыла, как сильно болеешь? Забыла, какой хрупкий у тебя иммунитет?
– Чего ты пытаешься этими словами добиться? Я сказала, что мне не нужна помощь, что я помоюсь сама. Или я должна была, вдруг, передумать? – Уголки губ продолжали опускаться.
– Это было бы умно. – Штайнер вздохнул. – Но я все понимаю. Я не намерен на тебя давить, обижать, или подвергать твою жизнь опасности. Тебе просто не помешал бы горячий душ, а держать лейку у тебя быстро устают руки.
– Больше не устают. – Она сжала кулаки.
– Мы оба знаем, что это не правда.
– Правда.
Нейт снова вздохнул. Спорить глупо. И вообще… в последнее время он и так слишком часто кидался. Нападал и обижал. Слишком много боли пришлось на каждый квадратный сантиметр её души, и все это сделал он. Хотя и жизнь его зашла в тупик, и нужно было что-то делать с этим… Все равно Штайнер чувствовал осадок. Легче не становилось.
И лучше тоже не становилось. Мало того, день ото дня он продолжал показывать зубы, и выражать злость, о которой Эмма, наверно, раньше даже не подозревала.
Сегодня эта злость чуть не позволила ей упасть.
Нейт с грустью смотрел в пол. Затем в очередной раз вздохнул, и обнял свою сожительницу двумя руками. Та вновь пыталась вырываться, что-то говорить себе под нос, но мужчина не слушал. Ей обидно. Но она вся мокрая и холодная, сейчас её нужно согреть.
А еще ему просто хотелось обнять, а другие объяснения звучали еще хуже, даже для самого себя.
Он просто греет. Да.
* * *
– Мне не нравится, что ты ждешь её каждый вечер. – Тихо сказала Бел, накрыв голое тело одеялом в белом пододеяльнике. – Изо дня в день. Когда она съедет, ты будешь ждать её на квартире, а затем возвращаться домой?!
– У нас два этажа. – Сквозь зубы чеканил Штайнер. – И её комната на втором. По-твоему я должен бросить её спать на коврике, или как?!
– На коврике?! Типа… до гостиной она не в состоянии дойти, да? Нейт, это смешно. Даже о родных сестрах так не пекутся, как ты о ней, хотя она тебе не сестра. Еще раз скажу, что б ты там себе не напридумывал. Не. Сестра. – Голос срывался. – Она тебе – чужая баба, с которой ты носишься, как с хрустальной вазой. Повторяю. Чужая баба. И почти во всех аспектах ты ставишь интересы чужой бабы выше моих интересов. Интересов… любимой женщины, как бы. Подумай: ты готовишь еду исходя из её потребностей. Не ложишься спать, пока она не придет, хотя я ложусь при этом раньше, и мне приходится тебя ждать. – Она повернулась на спину и прикрыла глаза. – И я сейчас даже не упрекаю, я… устала упрекать. Но если я правда важна для тебя, и дорога тебе, проведи время со мной. Посвяти его мне, а не ожиданию какой-то бабы, которая вертит тобой, словно ты её персональная заводная игрушка. А еще повар, грузчик, решатель проблем и денежный мешок.
– Я в сотый раз повторю тебе, что она – инвалид. – Штайнер вытаращил глаза и лязгнул челюстями.
– Ты эту бабу даже в мелочах на себя взвалил!!! – Кин сжала кулаки. – А что она взамен тебе дала? Ну что, скажи?! Что ты от нее брал?!
Нейт в одночасье завис. Словно провалился, выпал из реальности. Он что, мог от нее… что-то брать? Почему-то раньше в голову такие мысли не приходили. Ни разу. Что он… мог бы взять? Не платье же для BJD-куклы. Штайнер просто шел навстречу её желаниям, вот и все.
А что, мог бы брать?
Так было… можно?
«Она тебе не сестра» – пульсировала в висках неприятная, тошнотная фраза. Он всегда гнал её от себя, игнорировал, стоически не желал вписывать в свою картину мира. Почему тошнотная? Что в ней… такого неприятного?
Наверно какое-то странное, тяжелое, чужеродное чувство внутри, которое появлялось сразу, как только Нейт пытался осознать отсутствие родства. Как не сестра? Это же он… её вырастил. Когда на несчастную, четырехлетнюю девочку кричали воспитатели, потому что она слишком много рыдала, это он её защищал. Десятилетний мальчик. Это он возил её на спине, отдавал ей булки, которые привозили по воскресеньям. Он прощался с ней, когда поступал в университет, и обещал вернуться.
Прощался с двенадцатилетней девочкой. Как это она не сестра?
Ну как?
Как можно увидеть женщину в этой маленькой девочке?
Казалось, он даже секс с ней не воспринимал как секс. Скорее как что-то, что может сделать ей приятно. А еще и ему. Физически. Почему нет?
Теперь кто-то словно вдалбливал ему металлический клин меж двух полушарий мозга, раскалывалась голова. Болела. От непринятия продолжало подташнивать. Он что, все это время мог от нее… что-то брать? Когда это она успела стать женщиной? Такое разве можно не заметить?
То есть все время до этого… он кормил, одевал, обувал и обхаживал… женщину? Спал… с женщиной? Не с каким-то безликим гомункулом, которого именовал сестрой, и которого было жалко. Все внутри заворачивалось в узел. В соседней комнате спит женщина?
Женщина по имени Эмма. Двадцати двух лет. С хрупким телосложением, с бледным лицом, и грустными глазами. С мягкими волосами, и вечно покалеченными ногами из-за безумных попыток встать на каблуки.
Он резко вскочил, чувствуя на лбу холодный пот. Словно на секунду Нейт проснулся в реальности, в которой все время находился. У него тут… возлюбленная. Лежит с ним на кровати с прозрачным балдахином, непонимающе смотрит ему в лицо. Возлюбленная, которую он сам выбрал, хотя и не понимал, по каким критериям. А в соседней комнате, под сухим пледом, на узком диване лежит… другая женщина. Не гомункул и не сестра, женщина, которая сама считала себя его возлюбленной много лет.
В горле пересохло.
Это Эмма, Эмме нужен белок. Нужно помогать ей подниматься по лестнице, нужно стелить ей постель, мыть её. Лечить ей ноги, пока не началось гнойное заражение на открытых ссадинах, которые оставляли после себя растерзанные мозоли.
Вновь все внутри сжималось. Но, почему-то, теперь уже не из-за жалости, или страха за нее. Внизу ощущалось болезненное напряжение, влажная головка полового члена терлась о пододеяльник. Унять силой воли не получалось.
«Что ты от нее брал?!»
Штайнер отрешенно усмехнулся. Казалось, теперь он знал, что хотел бы взять.
За столько лет односторонней заботы.
Взять.
* * *
Белый свет бликами играл на красных лакированных ботильонах. Тонкие, бледные, согнутые в коленях ноги носили их на себе, шурша по синему ковролину. Девушка пыталась не смотреть вниз, но получалось не очень. Даже ощущая в своей руке руку доктора, озноб охватывал тело, но Эмма все равно сжимала зубы. Меж бровей пролегала заметная морщинка. Она почти не представляла, что ходит на ходулях, хотя раньше именно так и делала.
– Отлично получается, остается только выпрямить ноги. – Даглас весело улыбнулся. – Колени, не подгибайте их.
– Если не буду подгибать – упаду. – Фастер чувствовала, как по виску ползла потинка. – А вы вывихните мне руку, пока будете ловить.
Врач тихо рассмеялся.
– Давай тогда так сделаем. – Он зашел девушке за спину, хватко взял ее за предплечья, и вновь мягко, лучисто улыбнулся. – Теперь можешь падать сколько угодно. Если это случиться, ты просто на мне повиснешь. Ну что, готова выпрямить колени?
Эмма неуверенно кивнула. Если ноги ее подведут, она правда повиснет у доктора на руках. Ничего себе не вывихнет, и не разобьет.
Выпрямлять ноги казалось чертовски сложным занятием. Они ныли от напряжения, дрожали, а шокированная нервная система, вестибулярный аппарат которой так и не адаптировался к высоте, твердила: «сядь!! Разобьешься!!».
Сложнее всего перешагивать через собственный механизм защиты.
Сложнее всего пересиливать животный страх.
Фастер тяжело выдохнула, вытянула ногу вперед, затем выпрямила ее в воздухе. Она неуверенно качалась, но нервозность уходила. Девушка не падала, и, следом, аккуратно сделала следующий шаг. Мужчина шагнул за ней.
– Ну вот. Постепенно начнешь ходить, и моя помощь тебе, в какой-то момент, больше не понадобиться. – Он медленно поднял брови. – После этого займемся выносливостью твоих ручек.
– Спасибо. – Эмма неловко опустила голову.
– Да, и кстати. Есть любопытная информация по поводу твоего рождения. Мой коллега звонил в архивы, затем в детский дом, где вы числились, и всплыл интересный факт... – Даглас скользнул взглядом по наручным часам, и тут же встрепенулся. – Я вам очень скоро о нем расскажу, сейчас мне нужно отойти. Буквально на… десять минут. Приглядите за моими бабушками, хорошо, мисс Фастер? – Врач лукаво улыбнулся, аккуратно подвел пациентку к лавке, и так же аккуратно усадил. – Я очень скоро вернусь. Не скучай.
Он очень быстро направился прочь из зала, настолько, что развивались полы халата. Так же быстро, как и всегда. Эмма со странной ухмылкой смотрела ему вслед, затем довольно зажмурилась. Казалось, она начинала привыкать к его темпу.
Разминая руки от напряжения, Даглас вышел в темный коридор, однако, тут же остановился. Прямо перед ним, на той же высоте на него уставились два знакомых, жутких, фиалковых глаза. Доктор медленно поднял брови.
– Так-так. – Штайнер оскалился. – Здравствуйте. – Он нарочито мерзко тянул первый слог, преграждая выход врачу. – А вот и наш экстрасенс.
