Текст книги "Отпускай (СИ)"

Автор книги: Ольга Сурмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)

Фастер неуверенно кивнула. Не будет.

Наверное.

«В любом случае, он не знает, где я живу» – одними губами продолжил врач. И Эмма не знает. Ни дом, ни улицу.

– Иди в душ. – Тихо сказал Даглас. – Телефон и одежду можешь тут оставить. Отправлю сарафан в сушилку, а мобильник на зарядку. Мало ли, позвонит кто…

Она вновь медленно кивнула. В этом же ничего такого, да?

Они ведь доверяют друг другу, да?

Шторм

Самая обыкновенная ванная. Эмма не знала, как выглядят ванные в многоквартирных домах, но от ванной в её доме она отличалась мало. Просторная, белая, с глянцевой кафельной плиткой и отдельно стоящей душевой. Пар сделал мутным квадратное зеркало возле раковины, но девушке не решалась стереть с него капли воды. Неловко заворачивалась в огромное, чистое полотенце, которое дал хозяин, неуклюже смотрела на пол. Медленно приоткрыла коричневую деревянную дверь, затем с подозрением высунулась в коридор. Тут же лицо ощутило квартирный холод после пара, и на коже всего тела выступили мурашки.

– Будешь салат с кальмаром? – Послышался мягкий мужской голос со стороны кухни. – Еще могу предложить рыбные стейки. Или, если предпочитаешь сырую, порежу на сашими.

– Не знаю, на твое усмотрение. – Фастер смутилась, затем поплелась навстречу зову.

Кухня-столовая. Темно-серая мебель в рабочей зоне «под бетон»: шкафчики, дверцы, стол и вовсе напоминал кусок потолочной плиты из панельной многоэтажки, только тоньше, тусклый белый кафель по стене и полу, словно пришел погостить из интерьеров больницы или завода.

И совсем иная сторона столовой: уютный деревянный стол прямоугольной формы с тканевой, темно-зеленой скатертью, такой же зеленый ковер под ним, дубовый паркет и всего два стула. Бежевые шторы из мешковины на окне перед балконом, едва уловимый запах хвои. Обои с мелкой стилизацией листьев на светлом фоне. Складывалось впечатление, словно две реальности столкнулись внутри одной комнаты: жуткая, покинутая заброшка, и уютный милый дом славного человека. Сложно было вообразить, что обе стороны делал с душой один и тот же человек. Одна душа может быть настолько разной?

Глядя на «рабочую» сторону кухни, складывалось впечатление, что вот-вот загудят циркулярные пилы. А в «обеденной» в это время щебетали летние птицы.

– Как тебе пришло в голову так обставить все вокруг? – Эмма с удивлением подняла брови. – Тут как-то… по-своему красиво.

– Тебе нравится? – Доктор отошел от раковины, чуть отряхивая мокрые руки. – Я не думал над общим стилем квартиры, или вроде того. Как мне хотелось, так я и делал. Над художественным анализом не парился. – Привычная улыбка становилась какой-то странной. – Пока ты не сказала, мне и в голову не приходило, что тут как-то необычно.

– Нет-нет, все здорово, правда. Мне нравится. – Она, почему-то, занервничала. И не могла объяснить, почему. Глаза неловко бегали по полу, на лбу выступал пот.

Даглас больше не казался мягким, хотя ничего враждебного не сказал, даже его тон звучал буднично, как и всегда. Но что-то изменилось, словно вместе с летними птицами на фоне зазвучала циркулярная пила. Внутри выло что-то вроде шестого чувства.

– Хорошо. – По очкам скользили блики. – Я рад. – Мужчина порылся в кармане, затем протянул гостье телефон. – Его нет смысла заряжать, здесь полный аккумулятор. Мне нужно в душ, обвыкнись пока, и попробуй дозвониться до своего «брата». Из соображений безопасности. Понятия не имею, что он решит сделать с тобой, если ты пропадешь молча.

– Он ничего не сделает. – Фастер сжала зубы. – Просто будет очень, очень волноваться. Может, кинется искать, а там шторм. Конечно я позвоню ему, но не потому, что он злой. Он не злой. Просто очень опекает.

– Понятно. – Врач чуть-чуть опустил веки. На секунду девушке показалось, что в нейтральном взгляде скользнуло высокомерие, но лицо тут же растянулось в нейтральной улыбке. – Я в душ. Обсыхай. – Врач мягко погладил девушку по плечу, затем странное поглаживание сменилось мягкими дружескими похлопываниями, после чего мужчина медленно скрылся в коридоре.

Отчего-то Эмма больше не ощущала себя в безопасности рядом с ним. Хотя все еще не могла объяснить, почему. Стресс, может?

Она взяла телефон. Влажными руками стала искать знакомый номер среди всех прочих, а когда нашла – обреченно выдохнула. Сети нет.

«Странно, в машине, вроде, была» – меж бровями пролегла заметная морщинка. «Грозы нет. Может, ураган повредил вышку?». Пальцы начали быстро скользить по экрану, набирая текст СМС. Фастер пыталась объяснить, почему её, вероятнее всего, сегодня не будет дома, и почему за ней не нужно нестись через шторм. То ли на самом деле пыталась объяснить, то ли… оправдывалась, неловко стирая пот с блестящего лба, все сильнее закручиваясь в полотенце. Оставалось надеяться, что даже если на минуту сеть появится, сообщение тут же будет отправлено.

На кухонном столе стояли две аккуратные, керамические чашки с салатом.

* * *

– Может, посмотрим что-нибудь? – Даглас жестом пригласил гостью присесть на широкую, деревянную кровать с квадратной спинкой, застеленную вязанным пледом кофейного цвета. Пахло свежестью. По бокам от кровати стояли две небольшие дубовые тумбочки, а напротив телевизор на узком столике-органайзере с множеством полок. Одну из стен полностью занял огромный деревянный шкаф с четырьмя дверцами, две из которых имели крошечную замочную скважину.

Окна были заставлены привычными, милыми, пузатыми кактусами.

– Это и есть твой тайный шкаф? – Эмма слабо улыбнулась. Сама не знала, зачем спросила, но одергивать себя было поздно.

– Да. – Молодой человек странно улыбнулся в ответ и кивнул, сильнее кутаясь в светлый банный халат. – Там личное. Так что?

– Можно и посмотреть, только недолго. – Она отвела глаза. После совместного обеда время пронеслось слишком быстро. Уже перевалило за семь, и нервозность росла с каждой секундой. Фастер понятия не имела, отправилась СМС или нет. За окном ревел ветер, неся с собой ветви деревьев и потоки воды.

– Как скажешь. – Врач понимающе кивнул. – Спать хочешь со мной, или в отдельной комнате?

Сердце пропустило удар.

– В отдельной. – Девушка неловко поежилась. – По-другому, думаю, не усну. – Ей не хотелось смотреть ему в лицо. Страшно было увидеть там недовольство или разочарование.

– Хорошо, я постелю тебе. – Голос по-прежнему звучал совершенно нейтрально.

– Ты… очень вкусно готовишь, кстати. – Эмма спохватилась. Словно пыталась как-то замять предыдущий вопрос, сказав хозяину что-то приятное. Что, в то же время, было бы чистой правдой.

– А ты думала, руки есть только у твоего Нейтана? – Врач тихо рассмеялся. – Не нормально, если их нет. Не давай фору своему «братику» только потому, что он умеет варить и резать продукты, ладно? – Смех прекратился. – Неприятно, когда кому-то на равной дистанции дают фору.

– Не совсем понимаю, о чем ты, ну ладно. – Фастер сглотнула ком.

– Да нет, ты понимаешь. – Даглас вздохнул, вновь улыбнулся и прикрыл глаза. – Извини, если я давлю. Что-то меня штормит в последнее время, немного хуже себя контролирую. Так что, посмотрим что-нибудь? Расслабимся вместе. Отвлечемся от проблем, на которые не можем повлиять. От погоды, например. Ты все еще нервничаешь, я вижу. Не нервничай. Расслабься. Присядь рядом со мной, посмотрим что-нибудь на твое усмотрение.

Она послушно села, поправив широкий белый халат, который дал ей доктор. Села на край кровати, но мужчина тут же схватил гостью под руки и облокотил на себя. Теплый. Горячий и напряженный. Мягкие прикосновения, как и всегда, просто сегодня они, почему-то, не расслабляли. Ладони скользили по хрупкой спине.

От запаха медикаментов не осталось и следа. Только запах тела, и нейтрального геля для душа.

После недолгих раздумий молодой человек включил какой-то легкий, забавный детектив. Однако, Фастер никак не могла найти в себе сил смеяться. Иногда косилась на окно, проверяя, не утих ли шторм, иногда на телефон, нет ли на нем пропущенных, или ответных СМС. Не было. Вдруг Нейт, не помня себя, отправится в шторм, искать? Как он себя чувствует? Должно быть, места себе не находит. Ведь… его подруга-инвалид пропала в лютую непогоду.

Иногда глаза слипались сами собой, но девушка тут же вздрагивала и просыпалась после минутной дремоты. Через пару мгновений на ухо послышался тихий шепот: «я постелю тебе, хорошо? Поспи, если чувствуешь усталость».

Она кивнула, Даглас осторожно встал, направился прочь из своей спальни, и тут же исчез во мраке коридора.

«Твой «брат» даже с другого конца города умудрился испортить мне свидание. Одним своим существованием» – одними губами, с перекошенной гримасой сказал врач, однако его никто не слышал. В раздраженной улыбке показались зубы.

Ничего, еще вся ночь впереди.

* * *

Холодная постель. Два жутких, лиловых глаза едва отражали свет от экрана телефона в пустой темной комнате. Гипнотизировали взглядом фото, на котором тонкая фигура девушки в халате неловко улыбалась, и ела салат, сидя на чьей-то незнакомой кухне.

Любимая Эмма.

Мужчина раз за разом перечитывал строки сообщения от неизвестного номера, и лицо искажала чудовищная, ревностная злоба.

«С ней все хорошо, сегодня она решила остаться со мной. Привыкай».

* * *

Ей не спалось. Мягкая, удобная кровать казалась жесткой, одеяло каким-то мерзко-обволакивающим, словно плотная пена из ванны, а всему виной нервы. Что-то кололо изнутри, отчетливо слышались капли дождя за закрытым кофейными шторами окном.

Она ерзала. Переворачивалась с боку на бок, зачем-то нюхала белое постельное белье, которое едва ощутимо пахло стиральным порошком. От волнения бросало то в жар, то в холод. Как нам Нейт? Он получил СМС? Не носится ли сейчас по городу? Не обзванивает морги и больницы? А как Майрон в соседней комнате? Сильно разочарован их встречей? Из-за беспокойства Эмма не смогла расслабиться ни на секунду. Как только осталась одна, прозрачная сонливость исчезла вовсе.

Во тьме угрюмо возвышались силуэты узкого комода, такого же узкого шкафа и настенных полок со странными книгами. Гостья мельком пробежала взглядом по ним, прежде чем выключить свет, но взять одну, чтобы почитать на ночь, не решилась. Вряд ли литература о гепатологии поможет настроиться на сон…

Что?

Фастер резко раскрыла глаза, вскочила и поежилась. На кой черт физиотерапевту учебник про… печень?

«Как выглядели животные с изнаночной стороны я знал и так. Хотелось уметь что-то получше. Что-то более... значимое.»

«То есть помогать людям восстанавливаться после операций, все же, недостаточно значимо?» – девушка подняла брови. Достала из-под подушки телефон, включила на нем фонарик, и медленно поднялась с кровати. Длинный халат путался в ногах. Почему-то не хотелось, чтобы доктор слышал её, или увидел свет лампы из-под двери. Эмма сглотнула нервный ком, и стала заново осматривать чужую книжную коллекцию.

Кардиология, нефрология, пульмонология, фтизиатрия. Некоторые учебники покрылись пылью, а некоторые трогали совсем недавно. «Ты любишь все, что связано с медициной, да?» – в воздух, очень тихо спросила Фастер. Странное хобби, но оно совсем не вызывало негодования или непринятия. Странное, оттого что люди, зачастую, пытались отвлечься от своей деятельности, когда находились вне её, но тут была прямо противоположная ситуация. Словно врач полностью погряз в изучении тела человека, без альтернативных занятий.

«Это даже хорошо, если… не переходит границы» – Эмма кивнула сама себе, однако, тут же напряглась. А что значит «переходить границы»? Сейчас девушка начинала понимать, что совсем не знала мужчину, у которого решилась погостить. Чем он живет? Что любит, кроме сладостей на растительных жирах? Как проводит время? Даглас много спрашивал о ней, но никогда не рассказывал о себе. На данный момент Фастер знала, что у него есть кузен, инфекционист, с которым тот провел детство. Что он из семьи… потомственных ветеринаров. И все? Не маловато?

Эмма сконфуженно выдохнула. Еще у него непереносимость лактозы.

Она, зачем-то, осмотрела комод, и открыла один из верхних ящиков. Нехорошо лазить по чужим вещам, но сейчас животное любопытство было не победить, даже силой совести.

Тихо звякнуло стекло.

Брови вновь поползли вверх, когда гостья увидела в свете фонарика много безымянных склянок с какими-то таблетками. Они катались внутри ящичка, жутко бликовали, даже если Фастер отводила телефон в сторону. На некоторых, все же, были наклейки из тканевого пластыря, а на этих наклейках всего несколько букв, написанных черным маркером. Эти буквы давно расплылись и, казалось, даже слегка позеленели.

Что-то внутри подсказывало, что не стоило об этом обо всем спрашивать.

В коридоре послышались шаги.

Эмма тут же выключила фонарь и понеслась к постели, словно пятиклассник, которого застукали ночью за компьютером. Она с трудом могла объяснить свои же действия, и с замешательством осознавала собственную инстинктивную реакцию. Почему-то очень не хотелось, чтобы если хозяин, вдруг, вошел, то застал её за беспардонным разглядыванием его вещей.

Гостья притихла. Казалось, Даглас остановился прямо возле её комнаты, однако, не двигался с места. Вновь в горле ком. Он думает? Решает?

Время шло. А человек, казалось, все не двигался. Словно испарился рядом с дверью, и только темная тень внизу, в щели под дверью давала понять, что он все еще там.

Почему-то прямо сейчас не хотелось, чтобы врач входил. Чтобы смотрел сквозь ночь, чтобы на что-то намекал. И откуда эта перемена, Фастер не могла объяснить. Сегодня днем он был не таким, каким на работе. Не настолько мягким, понимающим и прилежным, словно слегка треснула внешняя оболочка. Словно доктор немного расслабился, и наружу полезло то, что он в себе давил. Что старательно пытался скрыть.

Сквозь пение птиц начали отчетливо звучать циркулярные пилы.

Мужчина сделал шаг, и… прошел мимо. Через пару минут все стихло. Гостья облегченно выдохнула, повернувшись набок. Нужно попытаться поспать. Хотя бы немного.

* * *

Когда она разлепила глаза, белый свет редкими лучами пробивался сквозь шторы. Эмма тут же встрепенулась, запустила руку под подушку и достала телефон. Взгляд ставился подозрительным, сети все еще не было. Хотя, казалось, ветер слегка поутих. Восемь утра.

Девушка осторожно слезла с постели, тихо засеменила к двери. Прислушалась, затем выглянула в пустой коридор.

Все-таки он не пришел ночью. Возможно, собирался. Но не пришел. Почему-то.

«Доктор, доброе утро!» – Фастер заулыбалась, отводя глаза, однако, ей никто не ответил. Словно в доме гулял лишь сквозняк, а хозяин квартиры, все же, испарился возле двери гостевой ночью. «Майрон?» – вновь позвала Эмма, и вновь тишина. Становилось страшно не по себе. Может, он в наушниках, не слышит? Может, еще спит? А как же работа?

Она медленно прошла на кухню. На уютном обеденном столе лежала тарелка со стейком, салат, и крохотная записка. Девушка прищурилась, взгляд забегал по прописным буквам:

«Доброе утро, Эмма. Мне нужно срочно отъехать на работу, я вернусь в районе десяти утра, и заберу тебя. Выспись, не скучай, приятного аппетита. Пульт от телевизора, если что, на столе. До скорого».

«Почему он не отправил СМС?» – Фастер отвела глаза. Возможно, его телефон тоже еще не начал ловить сеть. А, возможно, он знал, что её телефон не ловит. Предусмотрительно. И странно.

Она глубоко вздохнула. У неё есть целых два часа, чтобы съесть завтрак. Два часа наедине с собой в просторной, дорогой квартире, два часа чтобы... все тут осмотреть. Девушка поежилась, затем быстро пошла в сторону комнаты своего врача. Если он хотел возбудить интерес – у него получилось. Если хотел заставить думать о своих словах – получилось еще лучше. Шкаф. Волшебный шкаф, про который он с ухмылкой говорил, словно в шутку. Или нет. Дверь его спальни оказалась не заперта, Эмма дернула за ручку, и быстро зашла внутрь.

Нельзя так. Уже когда залезла в его тумбу, она перешагнула порог дозволенного совестью или этикетом, но челюсти сжимались сами. Сердце стучало в висках. Что может прятать человек, который все свое время посвящает людским внутренностям? Какие скелеты? Скелеты, возможно, в самом прямом смысле.

Конечно, заперто. Даглас сразу сказал, что его шкаф заперт. С таким ленивым, хитрым видом, словно гостья и вправду могла попытаться посмотреть, что там. Фастер прищурилась, наклоняясь к замочной скважине. Как и ожидалось – тьма, и девушка разочарованно щелкнула зубами. Попыталась посветить в отверстие фонариком от телефона, но лучше не становилось, все еще ничего не видно. Разочарование сменялось негодованием, и обратно. Неужели на этом попытки влезть в чужое личное пространство стоит свернуть? Да. Стоит. Но…

Может, где-то тут есть ключ? Она глянет одним глазком, и все. Удостоверится, что Майрон – хороший человек, и тайны у него неловкие. Человеческие. Да, именно так.

Эмма подошла к столику-органайзеру, и скользнула по нему глазами. Ничего. Было бы странно держать ключи в таком месте, но мало ли. А где не странно? Гостья подперла кулаком щеку, и с озадаченным лицом прислонилась боком к стене. Не странно носить с собой.

Девушка медленно подняла брови. Он что-то забрал из шкафа, когда уезжал, засунул в карман брюк. Может, невостребованный ключ? Где остались его вчерашние брюки? Очевидно, в ванной. Предположение весьма прозрачное, но проверить стоило. Куда еще тратить два свободных часа, если не на обшаривание чужой квартиры?

Эмма смутилась и поежилась. С этого дня назвать себя честным, совестливым человеком не повернется язык.

Брюки, как и ожидалось, ждали её в ванной, лежали поверх закрытой корзины с грязным бельем. Фастер запустила холодную руку в один из карманов, и тут же сами собой раскрылись глаза. Ключ. Осталось проверить, подходит ли. Маленький, железный, объемный. Прямо такой, каким должен был быть.

По спине поползли мурашки, дыхание учащалось. Вероятно, хозяин так торопился с утра, что забыл про него. Руки влажнели от нервного предвкушения. Что прячет её врач? Зачем он это прячет?

Почти бегом гостья вернулась к шкафу, дрожащими пальцами вставила ключ в замочную скважину. Однако, на мгновение замерла. Слишком легко. Слишком, Фастер настраивалась, что посмотрит везде, и ничего не найдет, но… нашла с первой же попытки. Везение, скорее всего.

К горлу подступал ком. Послышался щелчок замка.

Стоп. Он же не дурак забыть такой важный ключ? Хотя, прорехи в осторожности бывали у всех. Правда же?

Скрипнули железные петли, отчего-то ладони потели. Эмма сдвинула брови, и потянула дверцы шкафа на себя. Нельзя туда заглядывать, это личное пространство. Нельзя. Это низко. Но одернуть себя давно не получалось, любопытство было сильнее, настолько, что заглушало крики стыда. А если ей не понравился содержимое?

– Что это? – Девушка широко раскрыла глаза, ресницы задрожали, а ключ от страха и шока вывалился из рук. – Что это за хрень?! Не может б-быть... – В горле встал ком. Взгляд беспорядочно носился по содержимому, не в силах остановиться на чем-то одном. Сердце пропустило пару ударов, дыхание сбилось. – Это… это чтобы лечить? Или чтобы… Бог мой…

От внезапно нахлынувшего стыда краснело лицо, тело сводило нервная судорога. Похоже на дорогую коллекцию, словно каждый экземпляр был сделан на заказ. Лежал тут, и ждал своего часа. В коридоре послышалась тихая возня.

– Довольно мягкая реакция. – Послышался насмешливый голос у входа в комнату. – Я ожидал, что будет хуже. Ожидал, что тебя отшатнет.

Она сильно вздрогнула, и резко, с ужасом обернулась. Лоб и щеки продолжали краснеть.

– Э-это твое? – С какой-то детской наивностью спросила Фастер.

– Ну, у меня нет сожителей. – Мужчина с усмешкой закатил глаза и поправил халат. – И призраков, я думаю, тут тоже нет.

– Ты не на работе? – Лицо менялось. Начинало приходить понимание ситуации.

– Мне было любопытно увидеть искреннюю реакцию на это все. Когда кто-то кому-то что-то показывает, человек реагирует с поправкой на демонстрирующего. То бишь, проявляет толерантность, терпимость. Эмпатию. Мне не сдалось это все, я хотел увидеть искреннее. И, если честно, мне понравилось. – Мужчина прикрыл глаза, ухмылка сменялась жуткой улыбкой.

– Как ты узнал, что я буду искать ключ, и почему был уверен, что я его найду? – Кулаки сжимались сами собой.

– А я не был уверен, поэтому рассовал по дому девять копий, какую-то из них ты бы точно нашла.

Эмма горько усмехнулась. Вот почему брюки лежали сверху корзины, а не в ней. Чтобы привлечь внимание.

– Что если бы я не стала соваться в твой шкаф?

– Я давал такому варианту не более десяти процентов. Скажи индивиду, что в соседнем ящичке его ждет тайна, стоит только открыть, и… он откроет. Это не делает тебя плохим человеком, просто доказывает, что у тебя в норме ориентировочный рефлекс.

– Рефлекс, значит. – Фастер отвела отчужденный взгляд в сторону.

– Прости, что пришлось немного тебя разыграть, просто непредвзятая реакция очень важна для меня.

Перед глазами прокручивались воспоминания прошедшего дня. Как доктор суетился, сказав, что у него дела дома, и… что потом? Они приехали к нему домой, обедали, разговаривали, смотрели кино. Никаких дел он не делал, словно забыл о них. Или оттого, что… делать было нечего. Несколько раз сказал про шкаф, подчеркнул его значимость. Не стал входить ночью, чтобы не перебивать вектор внимания на себя.

Сложно ли спрятаться в собственном доме, и заставить гостя поверить в то, что хозяина нет? Что самое время осмотреть чужие тайники. С самого начала все было ради того, чтобы Эмма в одиночку заглянула в этот шкаф.

Он не дурак. В этом-то все и дело.