Текст книги "Лучезарная звезда (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

Впереди, за темным пятном рощицы, клином вдававшейся в поля, мелькнули крыши деревни. Ухватившись за них, как утопающий за соломинку, Стелла не теряла из вида соблазнительный вид печных труб. В такой денек, как этот, никто не осудит ее за желание просушиться у огня и выпить чего-нибудь горячительного.

Серая водяная дымка скрыла от нее королевскую дорогу, фантазию уже не бередили долетавшие оттуда звуки. Острые капли вонзались в кожу, вытесняя все мысли и желания.

Да, пусть там едет будущая смерть десятков людей, но что толку думать об этом в одиночестве на проселочной дороге?

Лил дождь; приближалась зима…

Глава IX

Яне-Сенте и в этот раз не вызвал у нее теплых чувств, скорее, наоборот, оттолкнул еще больше. Казалось, на фоне пестрого убора деревьев, омытого многочисленными дождями, Крепость спящей змеи стала угрюмее, а хитросплетения улиц – запутаннее.

Город бередил воспоминания о Миссифе и Сариде, о собственных страхах и беспомощности. Странно, но сейчас она стала меньше бояться – видимо, опасаться было больше нечего.

Октябрь подошел к концу, дожди нескончаемым потоком обрушились на Дакиру. Страна погрузилась в осеннее уныние, сбросив с себя остатки летнего очарования, даже Дайана не пленяла глаз путника. Краски постепенно блекли, пламенный пожар листвы походил на агонию.

Из-за дождя стража не показывалась у ворот, и Стелла, успевшая выучить пару дакирских слов, без труда ответила на традиционный вопрос: «Хан вред йоз?» – «Страйгер» и беспрепятственно въехала в Яне-Сенте. Для стражи оказалась достаточно односложного ответа: говорит по-дакирски и ладно. Даже документы не проверили.

Город звенел гулкой пустотой: последние военные части отбыли в Сиальдар, охранять его было не зачем, и, лишившись блестящих полков, Яне-Сенте будто сдулся, вслед за природой погрузившись в спячку. Кабачки опустели, улицы умолкли; отныне на них хозяйничали местные жители, которые, как бы много их ни было, не могли создать ощущение той толчеи и бурлящей жизни, которая царили в Яне-Сенте всего месяц назад.

Решив не менять привычек, принцесса отыскала таверну «Менесан нурра».

Ничего не изменилось, да и что могло измениться за прошедший месяц, разве что больше не рискуешь наткнуться на военного за соседним столиком.

Заказав кружку эля, девушка без предварительных расспросов о погоде и тому подобных отвлекающих маневров поинтересовалась у хозяина:

– Когда отплывает «Олинас»?

– В среду утром. Только, – дакирец усмехнулся, – попасть на корабль непросто: таможня свирепствует, да и желающих уплыть отсюда немало.

Не допив эль, девушка бросила на стойку талан и вышла.

Отложив заботу о желудке на более позднее время, Стелла занялась делами. Пообедать она всегда успеет, а вот мест на корабле может не хватить.

Под неприятной мелкой моросью принцесса миновала бедную часть города и плац, на котором она некогда строила глазки ни о чем не догадывающемуся офицеру, и выехала на широкую улицу богатого квартала. Застроена она, впрочем, была шаблонно, да и архитектурные изыски девушку не интересовали, так что все это нагромождение камней, песка, дерева и глины осталось без внимания.

Стелла думала об «Олинасе». Ее не устраивало, что корабль покидал порт только завтра, и нужно было провести в этом неуютном городе остаток дня и целую долгую ночь. Разумеется, это еще не конец света, но всякое может случится…

Оставив за спиной мир кринолинов и добропорядочных буржуа, Стелла свернула в соседний квартал. Перед глазами промелькнули какие-то лавки, снова потянулись вереницы фахверковых домов, нависавших над улицей громадами верхних этажей, дешевые кабачки с непритязательной публикой – и Стелла очутилась в объятиях корабельных складов, пропахших смолой и рыбой.

Порт находился в стороне от городских кварталов; к нему вела широкая улица, получившая название Портовой. Собственно, это была не улица, а дорога, с одной стороны пустынная, с другой застроенная складами. Место неприятное, но привычное для больших портовых городов.

Девушка быстро отыскала «Олинас» – трехмачтовый корабль с изображением дракона на носу. Переговорив с капитаном, она убедилась, что ей не избежать ночевки в городе. Зато Стелле удалось купить место на борту.

Принцесса рысцой возвращалась из порта, довольная, мысленно уже вступившая на лиэнскую землю – словом, пребывала в приподнятом настроении, когда дорогу ей преградили двое в масках.

– Вы Стелла? – спросил один из них.

Девушка промолчала и удивленно посмотрела на незнакомцев. Они ее знают? Изумление быстро сменилось напряженной сосредоточенностью, былое воодушевление испарилось, как пузырьки из шампанского.

Разумеется, они видят ее впервые, просто им кое-что о ней известно – пресловутый приказ. Но там не было указано ее имя… Или было?

– Это она, – подтвердил второй незнакомец. – Темная шатенка с черной собакой. Все сходится: и рост, и цвет глаз, и одежда, только вот лошадь белая. Кому ж Вы так насолили, сеньора? Что, бросили какого-нибудь господина, прихватив с собой его денежки?

– Что вам угодно? – Она одарила их холодным взглядом.

– Нам заплатили за Вашу смерть.

Наемные убийцы? Это что-то новенькое, на нее еще ни разу не совершали покушения. Ашелдонцы – это одно, а настоящие профессионалы – это другое. Значит, ее считают опасным противником.

– Заплатили? – Девушка нервно усмехнулась. – И сколько же?

– По двадцать тысяч на брата. – За ответом последовала кривая улыбка.

– Значит, всего сорок? Маловато! И кто же заплатил вам?

– Сеньора, Вы прекрасно знаете, что мы не назовем имени.

– Хотя бы мужчина или женщина?

– А Вам-то что?

– Хочу знать, кому я помешала. Вы же меня убьете, говорите смело!

– Деньги платил мужчина, а приказания отдавала женщина.

– Как она выглядела? – Что бы она им ни говорила, Стелла намеревалась остаться в живых. А живым нужно знать, кто хочет видеть их мертвыми.

– Черненькая такая, в маске.

– Вильэнара! – прошептала принцесса, непроизвольно клацнув зубами. Не вышло убить при помощи колдовства – так решила избавиться от нее чужими руками! – Но кто же дал ей деньги, она же бедна, как амбарная мышь! Я помню, как она клянчила у Валара двадцать тысяч, а он дал ей только половину. Пожалуй, нужно расспросить этих молодчиков о таинственном мужчине.

Весь этот калейдоскоп мыслей сменился в мозгу за одну минуту, по истечении она спросила:

– Как выглядел тот, кто давал деньги? Как разговаривала с ним женщина?

– Слишком много вопросов, сеньора! – покачал головой наемный убийца.

– А я любопытная от природы. К тому же мне хочется пожить на этом свете несколько лишних минут, – саркастически ответила принцесса, на всякий случай убедившись, что успеет достать меч первой.

– Кому же не хочется? – рассмеялся ее визави. – Тот тип вообще не говорил с брюнеткой, мне даже показалось, что он ее презирает. Просто дал нам деньги и отошел в сторону, словно не хотел слушать, о чем мы будем толковать. Та женщина его побаивалась. Когда попросила добавить немного, он так на нее посмотрел! Словом, мне кажется, Ваша смерть больше нужна брюнетке, чем тому мужчине. Он и разговор-то до конца не дослушал, ушел.

– А как он выглядел? Где это было? – Она лихорадочно прокручивала в уме всех кандидатов, подходящих на роль соучастника Вильэнары.

– Статный такой. Да я его не рассматривал – меньше знаешь, крепче спишь. Деньги нам в Каморе заплатили, мы лошадей загнали, чтобы встретиться с Вами в этом славном местечке. Жалко Вас убивать, сеньора, да ничего не поделаешь!

Показывая, что время разговоров окончено, они обнажили кривые мечи, по которым Стелла признала в них представителей южных народов.

Наемные убийцы думали, что легко справятся с ней, но девушка не в первый раз играла в игры со смертью.

Увернувшись от первой, самой опасной атаки, она убедилась, что ситуация не безнадежна.

Шарар вцепился в ногу лошади одного из нападавших, та взбрыкнула, всадник на мгновение потерял равновесие – и встретил острие меча принцессы, низвергнувшего его на землю. Оправдывая свое происхождение, пес метнулся к упавшему убийце и вцепился ему в горло. Несколько судорожных движений, попыток освободиться – и все, алая струйка крови по шее и груди. Хруст костей возвестил о том, что жизни не осталось места в этом теле.

Пока разыгрывалась драма с участием человека и собаки, Стелла успела ранить другого нападавшего. Смерть товарища произвела на него неизгладимое впечатление. Он в недоумении переводил взгляд с принцессы на распростершийся на земле труп и нападать снова не собирался.

– Ну, что, струсили? Вам заплатили сорок тысяч, а деньги нужно отрабатывать.

– Мне моя жизнь дороже, – замотал головой раненый. – Я эти проклятые деньги верну.

– Никудышный из Вас убийца! – презрительно бросила Стелла. – Убить беззащитную женщину Вы можете, а справиться с вооруженной уже не в состоянии! Или Вас не предупреждали, что у меня есть меч?

– Об этом она умолчала. А на счет моей трусости – что верно, то верно, я не собираюсь умирать за двадцать тысяч.

– А, что, если я Вас не убью? – В глазах принцессы мелькнул огонек. – Более того, Вы сохраните деньги. Деньги и жизнь – заманчиво? Убейте тех, кто Вас нанял, только будьте осторожны: женщина – колдунья.

– Убить колдунью – не грех, колдуны – это зло, я их не люблю.

В этом их взгляды сходятся, колдуны и у нее не вызывали симпатии.

– Вот и славно! – улыбнулась девушка. – Но, – она нахмурилась, – если я еще раз Вас увижу, отправлю вслед за товарищем. Понятно?

– Понятно, сеньора.

Он исчез так же быстро, как скрывается в зарослях заяц при виде охотников. Странный наемный убийца, не профессионал.

Их было двое – она одна, они бы справились с ней, если бы с детства держали в руках оружие, засыпали с ножом под подушкой. Значит, наемники дешевые, скорее, даже не наемники, а просто разбойники. Но сорок тысяч – порядочная сумма для таких лоботрясов, их услуги столько не стоят. Те, кто их нанимали, наверняка, знали, чего от них ожидать. Тогда зачем наняли? Только потому, что искать было некогда?

Камор не так уж далеко, но они сказали, что загнали лошадей – значит, разговор происходил на днях. Но почему нужно было так спешить?

Ну, конечно, как она сразу не связала все звенья цепочки! «Олинас» отплывает завтра, а Вильэнара недавно потерпела сокрушительное поражение при попытке избавиться от нее при помощи колдовства.

Но почему Камор? И кто же ссудил деньгами колдунью?

Она чуть не пропустила его – увлеклась логической головоломкой. И он вовсе не походил на горе-убийц.

Всадник появился внезапно и на полном скаку нанес удар. Стелла чудом увернулась, увернулась инстинктивно, не успев осознать, что происходит.

Она не оправилась от первого удара – а он уже развернул коня и нанес второй. От этого удара тоже пришлось увернуться, но следующий принцесса парировала, сосредоточившись на действиях очередного наемника смерти.

Всадник мастерски владел мечом и не разменивался на извинения и пустые разговоры: с бесстрастным каменным лицом он теснил ее к краю дороги. Девушка, как могла, отбивалась.

Понимая, что силой противника не возьмешь, да и скоростью тоже, Стелла начала искать его слабые места. Увы, на первый взгляд их не было. Оставалось надеяться на собственную ловкость и счастливый случай.

Теперь она полностью владела собой, целиком сконцентрировалась на противнике, на его мощных широких, амплитудных ударах и своих, коротких и быстрых.

Нужно было подобраться к нему, попытаться дотянуться острием до руки, но как? Вот если бы между ними было какое-то препятствие…

– Шарар, ноги! – задыхаясь, по-лиэнски крикнула Стелла.

Пусть противник отвлечется всего на мгновение – и она нанесет удар. Да, пусть не убьет, но ранит, тогда они будут на равных.

Шарар метнулся в сторону и, зайдя всаднику со спины, отточенным природой во многих поколениях предков движением вцепился в плоть своей жертвы. Он будто зная, куда следует нанести удар, где не будет подножий, кольчуги или нагрудника, вонзив зубы в бедро своей жертвы. Контакт был мимолетен, но болезненен и, как оказалось, фатален. Принцесса получила в распоряжение тот самый счастливый случай и сумела ранить его в плечо.

Нет, он не сдался, не избрал оборонительную технику: перекинув меч в левую руку, всадник продолжал нападать, но в Стеллу уже вселилась уверенность. Теперь она знала, что выйдет отсюда победительницей, если, конечно, не позволит себе расслабиться и заранее почивать на лаврах.

Единственное, что могло помешать ей, – собственная усталость, снежным комом накапливающаяся в теле, наливавшая руки свинцом. Но она была не одна, у нее был Шарар, и вместе, пусть и не сразу, они довели дело до конца.

Перед смертью незнакомец не проронил ни слова.

– Дакирец. – Утерев пот со лба и с облегчением опустив руки, принцесса присела на корточки и вгляделась в лицо убитого. – Не прикрыл лицо маской – значит, был уверен, что убьет меня. И убил бы, если бы не Шарар. Именно этот человек и есть мой настоящий наемный убийца, а те двое – всего лишь ловушка, безмозглые олухи, нанятые, чтобы измотать меня, притупить бдительность. Хорошо задумано! И я купилась. Получается, что мою жизнь оценили не в сорок, а, как минимум, в шестьдесят тысяч. Что ж, неплохо! – усмехнулась она. – Интересно, деньги у него с собой, или их должны были отдать после покушения? В таких случаях, кажется, сначала дают задаток, а потом уже остальную сумму. И эти деньги вовсе не Вильэнары. А чьи? Уфина? Но он отродясь таких денег в руках не держал, для него – это целое состояние. Не спорю, может быть, они у него и есть, но стал бы он ради меня закладывать свое имущество? Да и открыто демонстрировать презрение к своей хозяйке… И стала бы она его бояться? Нет, это не он. Эвеллан? Но он не нанял бы людей, а подослал ко мне одного из своих демонов. Если не они, то кто?

Девушка заглянула в карманы убитого: может, они прольют свет на эту историю? Но в них не было ничего, кроме привычных мелочей. Самой ценной находкой оказался кошелек, но не с ожидаемыми двадцатью тысячами, а с гораздо более скромной суммой.

Ее внезапно осенило, что его и первых убийц могли нанять разные люди.

– Вильэнара доверяет ашелдонцам и поручает им все попытки убить меня. Но тут убийца – дакирец, причем, по виду, не разбойник. Приличной наружности, хорошо одетый и…

Тут ее рука наткнулась на недостающие кусочки головоломки: сложенный вчетверо лист с королевской печатью, датированный концом прошлой недели, и еще один предмет, тщательно завернутый в ткань и убранный в мешочек под рубашку. Предмет этот был ей знаком и объяснял молчаливость и мастерство покойного. Перед ней лежал генр, без форменной одежды, без всяких знаков отличия, но бережно хранивший на груди свой карнеол.

– Я убью его! – ударив кулаком по земле, в ярости прошептала Стелла. – Он мне за все заплатит! Ну, конечно, для него даже сто тысяч – ничто. Он ненавидит Вильэнару, а она побаивается его из-за Фардуфа. Слушать он не хотел, ушел… Как же, он просто разыгрывал очередной спектакль: мол, меня мучает совесть! Какая совесть, если он в этот момент науськивал на меня одного из своих солдат и подписывал эту замечательную бумажку: «Прошу оказать всяческое содействие…». Лицемер, мерзавец, выродок треклятый… – У нее не хватало слов, чтобы выразить всю гамму чувств, переполнявших ее душу. – Спасти меня от Вильэнары, чтобы потом хладнокровно убить и присвоить Лучезарную звезду. Мерзавец, негодяй, подонок!

Забрав кошелек и бумагу с королевской печатью, она в расстроенных чувствах вернулась в город.

Хотелось позволить холодным каплям стекать по щекам, и, откинув капюшон, Стелла подставляла лицо колючей осенней мороси. Сейчас она бы обрадовалась ливню, радовалась бы намокшим, превратившимся в сосульки волосам, тому, что вода с небес остудила бы то, что творилось у нее внутри. Предательство – самое страшное из преступлений, а ее только что предали.

Перед глазами возникли картины недавнего прошлого: сожженные деревни, нескончаемые военные отряды, беженцы, виселицы вдоль дорог…

– Тебя, собственно, предупреждали, а ты, как всегда, витала в своем собственном мире! – плотно сжав губы, пробормотала принцесса и бросила взгляд на кольцо. Снять и выбросить его? Конечно, лучше выбросить, но жалко. Если ему захочется знать, где она, он узнает и без кольца. Прав, прав был дядя, говоря, что не следовало принимать этот подарок! Но, с другой стороны, кольцо несколько раз помогало ей.

Девушка посмотрела на блестящие глаза змеи и усмехнулась:

– Символично: змея подарила змею.

Принцесса решила остановиться в небольшой семейной гостинице; комната стоила недорого, а удобства, по сравнению с местом предыдущего ночлега, – королевские.

Выкинув из головы события прошедшего дня, девушка разложила вещи, умылась, переоделась. Не хотелось думать не о плохом, только о том, что ждет впереди, в далеком светлом будущем. В том, что оно когда-нибудь наступит, Стелла не сомневалась.

За обедом девушка вновь увидела Дотсеро – на этот раз он принял облик мальчика-музыканта. Внук Ильгрессы радостно сообщил, что завтра погода улучшится, и «Олинас» покинет порт ровно в девять часов утра. Стелла поблагодарила его и улыбнулась: этот вечно юный мальчик – лучик солнца в мире осенней меланхолии.

Разморенная теплом и сытной едой, она поднялась к себе и заснула, но сон ее не был спокоен. Ей снилось багряное небо с гигантским черным солнцем, убивавшим своими ядовитыми лучами все живое.

Стелла стояла по колено в воде, красной, как кровь; ее враги на берегу обсуждали, сколько стоит ее жизнь. Они шутили, сбавляли цену, а она стояла и слушала, не в состоянии выбраться из реки. Девушка звала на помощь – ответом была тишина и визгливый смех Вильэнары.

Мужчина, стоявший до этого к ней спиной, обернулся и четко произнес:

– Ни единого талана.

Стелла хочет что-то крикнуть Валару, но он уже отдал Стеарху приказ:

– Убей ее!

Конь идет к ней и на глазах превращается в дракона…

Принцесса проснулась в холодном поту и долго пролежала без движения. Кошмар был слишком похож на реальность, по сути, он и был реальностью.

Девушка спустилась вниз и весь вечер молча просидела у огня, глядя на то, как языки пламени нежно, будто любовники, касаются сухих поленьев, а потом безжалостно пожирают их, обнажая личину палачей.

На следующее утро она встала задолго до рассвета.

Позавтракав, Стелла свистнула Шарара и вышла на улицу, в промозглую серую мглу.

Ветер пахнул в лицо осенней свежестью; в нем ощущались едва уловимые иголки первых заморозков.

Принцесса надела перчатки и смело шагнула за пределы желтого круга фонаря. Девушка любила движение, до отплытия корабля оставалось достаточно времени, и раз уж она проснулась, можно и прогуляться.

Предрассветный город – особый мир, мир ирреальный и истинный одновременно. В нем нет декораций, только ровные линии света и тени, блестящие пятна фонарей в лужах, тихие природные звуки, будь то шепот ветра или барабанная дробь дождевых капель, чистые, ясные, не замутненные шумом повседневной жизни – до всего этого осталось совсем чуть-чуть, но пока город принадлежит только вам. Словно первооткрыватель, оставшись наедине с улицами и площадями, вы медленно идете вперед, разгадывая загадки неясных контуров, пронзительных шорохов и мелькающих в сгустках света теней призрачных городских жителей – первых пташек нового дня.

Дойдя до перекрестка, принцесса замерла, различив среди серого утреннего мрака маленькую фигурку, бежавшую ей навстречу. Приглядевшись, девушка поняла, что это мальчик в рваном синем сюрко, босоногий, дрожащий от холода. Совсем еще ребенок.

Встретившись с ней глазами, мальчик остановился, испуганно оглянулся, а потом неожиданно опрометью бросился к девушке.

– Спасите, спасите меня, сеньора, умоляю, спасите! – Он сжал ее руку и то и дело бросал полные ужаса взгляды через плечо. – Спасите меня, сеньора, и я все для Вас сделаю!

– Что случилось? – Шестое чувство подсказало Стелле, что ее ждут новые неприятности.

– Помогите, за мной гонится стража…

– Что же ты сделал?

– Ничего дурного, клянусь Вам! Я просто украл булку, всего одну булку. Я бы не стал, но мне очень хочется есть. А пекарь позвал стражу…

– Значит, за тобой гонится стража?

– Да, сеньора. Я… я боюсь, очень боюсь, сеньора, мне показалось, я видел двух генров, а они намного страшнее стражи.

– Почему? Какое им дело до мелкого воришки?

– Потому что они могут убить. Я и к страже-то не хочу, а к ним – и подавно. Они всех ловят, сеньора, а уж кого поймали, тому плохо приходится. Умоляю, спасите меня! – Он уткнулся лицом в ее ладони, прижимая к груди злосчастную надкусанную булку.

На соседней улочке появились всадники.

Принцесса вздохнула и, отняв руки от заплаканного лица мальчика, сказала:

– Беги, я постараюсь задержать их. Но, скажи, разве у тебя совсем не было денег?

– Если бы я был дакирцем, может, и были бы. Но я пришлый, мы приехали из Норда пару лет назад, а теперь, после смерти отца, живем впроголодь. У меня четверо сестер, и все есть хотят.

– Хочешь меня разжалобить?

– Что Вы, разве Вас разжалобишь? Тут все, начиная от самого мелкого воришки, кончая губернатором, нас ненавидят. Дакира – для дакирцев, а для прочих тут места нет.

Заметив, что преследователи приближаются, мальчик проскользнул на поперечную улочку и затаился в нише двери одного из домов.

Стелла тоже не горела желанием встретиться с генрами и зашагала обратно к гостинице.

Ее окликнули:

– Эй, Вы не видели здесь мальчишку?

Спрашивали на языке путников, это ее насторожило.

– Вер, – ответила она и ускорила шаг.

– Погодите-ка, я не мог Вас где-то видеть?

Этого еще не хватало! Сейчас потребует подойти к фонарю, показать документы или и вовсе попросит проследовать за ним в караульную.

– Вряд ли, я не знакома с генрами.

– Ну, тогда доброго Вам утра и прощайте! Кстати, с чего это Вы так рано вышли на улицу?

– Это запрещено?

– Нет, но наводит на подозрения.

– Молочники и пекари тоже у вас под подозрением? – рассмеялась она. – Вместо того чтобы допрашивать добропорядочных граждан, ищите своего мальчишку.

– Простите.

Они ускакали, к счастью, не по той улице, где притаился мальчик. Через некоторое время он выбрался из укрытия и, вздрагивая от каждого шороха, подошел к принцессе.

– Как мне отблагодарить Вас, сеньора? – Глаза его все еще были полны страха.

– Разве я что-то сделала? – удивилась девушка. – Просто ничего им не сказала.

– А другие бы сказали. Так что мне для Вас сделать?

– Ну, раз уж ты настаиваешь… Возвращайтесь через полтора часа. Я хочу, чтобы ты провел меня в порт самой короткой дорогой. Сможешь?

– Конечно, сеньора.

Стелла вернулась в гостиницу и собрала вещи. Пересчитав наличность, она убедилась, что ее достаточно для того, чтобы заплатить по счету и отдать вторую часть платы за каюту.

Что-то заставило ее обернуться и отдернуть колышущиеся от легкого ветерка занавески. Через почему-то открытое окно в комнату влетел резной багровый лист со вздутыми, словно вены, прожилками и, покружившись, упал на кровать. Девушка подняла его – блестящий и мокрый, недавно разлученный с родным деревом.

– Стелла, ты слышишь меня? – Женский голос еле слышным шепотом разлетелся по комнате, будто шорох осенней листвы.

– Да, слышу. – Кто это? Она хотела увидеть, но не видела. Вильэнара? Кто-то еще? Живые? Призраки?

Вокруг нее закружился хоровод листьев, описал спираль и веером рассыпался по полу.

– Это я, Беарис. Прости меня за то, что я сделала. – В голосе звучала скорбь. – Эвеллан обманул меня.

– Мне не за что Вас прощать, Повелительница ветров, – покачала головой Стелла. – Боги не просят прощения у смертных.

– Нет, есть, – вздохнула Беарис, и ее вздох легким трепетанием ветерка разлетелся по воздуху. – Я погубила Лиэну и погибла сама. Теперь вся надежда на тебя. Они судили мою дочь, я хотела помешать им, но Эвеллан предал меня. У него всегда было и будет одно лицо. И вот я всего лишь тень. – Еще один вздох, еще одно дуновение ветра. – Кто из нас мог подумать, что когда-то боги станут смертными!

– Смертными? – удивилась принцесса. Дрожь охватила ее тело, поднялась от носков к макушке.

– Да. Мы выпустили Зло, поставили на одну доску богов и людей, отняв у первых разум и бессмертие. Все ждут твоего возвращения, нам очень нужна сила Лучезарной звезды. Ты смелая девушка и достойна стать Спасительницей.

– Вы из мира теней? – осторожно спросила девушка. Это было лучше, чем спросить: «Вы мертвы?».

– Да. Догадываюсь, ты хотела бы узнать о сестре, успокойся, она жива, стараниями богов и людей, все еще жива. Но, признаюсь, одной ногой она уже шагнула в небытие.

– Что с ней случилось? – Стелла сжала пальцы и невольно подалась вперед, вперив вопрошающий взгляд в пустоту.

– Ей подсыпали яд по приказу Шелока. Но ты же знаешь, кто действительно приказал это сделать.

– Да, знаю, – сжала губы принцесса. – Эвеллан. И он за это заплатит.

Но если Беарис тень, то откуда она все это знает?

– Это было еще при мне, – ответила на неозвученный вопрос богиня. – Но, даже будучи тенью, я способна бывать в подлунном мире, еще способна, пока меня здесь держат товарищи, не давая уйти в пустоту. Но их все меньшее, а, значит, и связь с землей все тоньше.

– То есть, все боги исчезнут в никуда?

Даже души людей не пропадают бесследно, неужели боги могут?

– Таковы условия игры. Смертные боги умирают навсегда.

– Скажите, – тихо спросила принцесса, – могу ли я Вам как-нибудь помочь?

– Зажги звезду, и она сама решит, кому из погибших восстать из мертвых.

Снова заколыхались, надулись, словно паруса, занавески, и ветер унес рассыпанные по всей комнате листья на улицу.

Девушка постояла немного у окна, пристально вглядываясь в пылающие краски осени, а потом спустилась вниз.

Мальчик поджидал ее на условленном месте. Принцесса подсадила его в седло и сунула в дрожащую ладошку пару блестящих монет.

На «Олинасе» уже ставили паруса, и девушка, распрощавшись со своим маленьким провожатым, отправилась на поиски капитана.

Как и обещал Дотсеро, погода благоприятствовала плаванью, а на корабле нашлось место не только для Стеллы, но и для ее животных. Оплатив недостающую часть суммы, она перенесла вещи в каюту, оставив там Шарара, проверила, как устроили лошадь в трюме, и сошла по трапу на набережную.

Яне-сентский порт жил своей собственной, насыщенной жизнью: десятки торговых и грузовых судов покачивались на якорях у пристани, по воде то здесь, то там скользили рыбацкие лодки под грязно-белыми парусами. Чайки с пронзительным криком носились над кораблями и сновавшими по берегу матросами, грузчиками и портовыми служащими, стремительно срывались с высоты в воду и через мгновение взмывали вверх с серебристой рыбешкой в клюве.

В порт вошел тяжелый военный корабль, поблескивая двумя рядами пушечных жерл. Направленное на человека, каждое вызывало бешеное биение сердца, желание отступить на шаг, в сторону, чтобы на тебя не смотрело слепое око смерти.

Корабль пришвартовался у дальнего пирса, маленькие черные фигурки забегали туда-сюда по сходням.

Чтобы лишний раз не рисковать, принцесса вернулась на «Олинас».

Таможенный чиновник в потертом жилете в сопровождении двух солдат и мелкого портового клерка, бесцветного, как мышь, прохаживался между судами, проверяя документы команды и пассажиров; он почему-то не обратил особого внимания на «Олинас», проверив только наличие пропуска у капитана. Девушка догадывалась, что этому поспособствовал Дотсеро.

Наконец убрали трап, отдали швартовые, и корабль, вздрогнув, будто пробудившись ото сна, отчалил от дакирского берега.

Стелла равнодушно проводила глазами очертания Яне-Сенте и его угрюмой крепости – былые чувства к дакирским пейзажам исчезли, их будто смыло дождями. Когда ей надоело смотреть на холодные серые стены, она спустилась в каюту: хотелось выспаться после ночи, испорченной кошмарами.

Потерянное, казалось, душевное спокойствие возвратилось от одной мысли о том, что она плывет на родину, где все, наконец, закончится. Как угодно, но закончится, и спадет это мучительное напряжение.

Проснувшись, девушка отправилась на поиски чего-нибудь съестного. Перекусив, Стелла поднялась на палубу. Она не страдала от морской болезни, поэтому без опаски могла наблюдать за орнаментом свинцовых волн за бортом.

До самого горизонта простиралось море, уже остывшее и готовое через месяц подернуться корочкой льда, которая слепящей, режущей глаз белизной расползется от севера до дакирского побережья.

Внимание принцессы привлекла странная птица, кружившая над ее головой, но никак не решавшаяся сесть на декоративные перила кормы. Присмотревшись, девушка поняла причину ее поведения: рядом с птицей (это был ворон) парила вторая – крупная, хищная, напоминавшая коршуна.

– Что бы это могло значить? – Стелла пожалела, что под рукой у нее нет ничего, чтобы помочь ворону. Набравшись смелости, она замахнулась на коршуна рукой – он взмыл выше, но не улетел.

– Ах ты, мерзкая тварь! – Девушка подняла с палубы какой-то мелкий предмет и запустила им в птицу. Хищник пронзительно закричал и скрылся за облаками.

Ворон медленно опустился на перила и одарил ее взглядом умных, блестящих, как две бусинки, глаз. К лапке была привязана записка, Стелла осторожно отвязала ее, развернула и прочитала:

Слава Ильгрессе, ты выбралась из клубка змей, именуемого Дакирой, и уже на пути в Лиэну. Прошу тебя, не натвори глупостей и постарайся вести себя тише. Знаю, ты этого не умеешь, но все же постарайся! Обидно было бы испортить все сейчас.

Все наши усилия направлены на то, чтобы помешать Лардек навредить тебе.

О сестре ты знаешь, уверен, Беарис тебе рассказала.

Буду ждать у залива Чорни.

Подписи не было, но она и не требовалась. Выбранная на роль почтальона птица лишь подтверждала догадку о том, что отправителем письма был Мериад.

– Лети к своему хозяину, – девушка осторожно коснулась гладких перьев, – и передай, что я сделаю все так, как он хочет.

Ворон каркнул и взмахнул крыльями. Сделав несколько кругов над кораблем, он затерялся в небесной вышине.

– Как же я им нужна! – усмехнулась Стелла. – Я, обыкновенная смертная девушка со скверным характером – и вдруг стала объектом внимания богов. Они даже пишут мне письма, будто мы с ними на равных. Может, и на равных, но всего на один миг. Потом ход вещей восстановится, и я снова стану той, кто я есть на самом деле: обыкновенной смертной, а вовсе не Спасительницей.