Текст книги "Лучезарная звезда (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)

Часть 3

Глава I

Демоны приходят ночью, сразу после полуночи, кружат вокруг, но решаются подойти: их пугает свет костра. Бешеная пляска длится часа два, а потом они исчезают. Так было всегда, но не той ночью.

Стелла заночевала в небольшой деревушке у берегов Муатса и долго не могла заснуть. Свеча на столе коптила; в воздухе повисла торжественная тишина, будто вот-вот должен был раздвинуться занавес и начаться представление.

Дом был пуст: хозяйка ушла ночевать в хлев, а хозяин, как многие другие мужчины, коротал эту ночь где-то за Симонароки, мечтая о том, как вернется на родину богачом.

Мужчины ушли на войну, а женщины остались ждать и хранить тепло очага.

Принцесса удивилась тому спокойствию, с каким Нала – так звали хозяйку – говорила о войне; она смеялась, шутила и ничуть не жалела о том, что мужа забрали в действующую армию.

Обычно во время войны жизнь в деревнях замирает, но в Дакире все было иначе, это-то и пугало.

Сухая ветка стучала в окно: дул легкий ветерок с запада, – Шарар спал, уткнувшись мордой в ее дорожный мешок и тихо посапывал во сне, а ей, вот, не спалось.

Устав бороться с собой, девушка встала и подошла к окну: сквозь белое полотно блестели звезды. Где-то недалеко, наверное, в густой высокой траве у реки, бродила стреноженная лошадь – Стелла слышала мерное похрустывание и фырканье от попавшей на морду росы. И снова тишина. Прижавшись лбом к раме, она смотрела на это безмолвие, на влажное полотно ночи, пытаясь убедить себя, что ей пора спать.

Отойдя от окна, принцесса достала теплый плащ и вышла во двор. Ее сразу обдало необыкновенной ночной свежестью, прогнавшей тягостную дремоту.

Постояв у порога, девушка решила пройтись. Осторожно пройдя мимо собаки, прикорнувшей у сеновала, она вышла к реке. Над водой стоял густой пар: ночи прохладные, а дни еще теплые.

Стелла медленно шла по берегу, разгоняя ногами туман. Шла и смотрела на небо: вдруг упадет звезда, и она успеет загадать желание? Конечно, это детская примета – но, кто знает, вдруг желания сбываются?

Мягко шелестела трава, пострекивали в темноте какие-то насекомые.

Свежо. Река. Звезды. Огромный купол неба, накрывший спящую землю, – и маленькая фигурка, согревающая дыханием пальцы. Она продрогла, хотела вернуться в дом, но передумала – предчувствие.

Ночь, этот черничный занавес дрогнула, представление должно было начаться.

Встревоженные чем-то птицы с криком поднялись из зарослей.

Ветер стих, тишина еще сильнее давила на бессонный разум.

Вот оно!

По другому берегу Муатса ехал всадник, ехал медленно, то и дело оглядываясь по сторонам.

Стелла затаилась; шестое чувство подсказывало, что нужно не бежать, а подождать.

Со стороны деревни выехал точно такой же всадник; он проехал так близко от нее, что девушка видела его шпоры. Его лошадь двигалась бесшумно, не приминая травы.

Всадник подъехал к воде и, заметив товарища, прошипел:

– Час близок.

– Тьма идет, – отозвался тот.

Оба въехали в воду и обменялись приветствиями на режущем слух языке. Странно, здесь было глубоко, но вода будто выталкивала их, не давала погружаться в себя.

– Ты нашел ее? – Говорили на том же языке, но принцесса почему-то понимала его. Слова звучали в ее голове дважды: сначала режущие, шипящие, незнакомые, а затем такие же резкие, но на лиэнском.

– Нет. Я почти настиг ее в лощине неподалеку от Милагро, но гуалы помешали мне. Я боюсь, у нее больше нет самоцвета.

– Но кто мог забрать его? Хозяина нет в Дакире: он пытается избавиться от Ильгрессы, а его дочь сидит на озере Алигьеро и кусает пальцы.

– Кусает пальцы?

– Она теряет власть, теряет землю. Я встретил колдунью, которая видела рыжеволосую, мы немного поболтали, и она сказала, что Монамир не признает власть хозяина.

– Они всегда служили своему богу – Ильгрессе, хотя она и бросила их много веков назад.

– Да, странный народец, своевольный. Так у кого же звезда?

– Думаю, у короля.

– У простого смертного? – удивленно прошипел собеседник.

– Он не простой смертный, Вильэнара упустила момент. Король стремительно набирает силу, если и дальше так пойдет, он будет одним из самых могущественных магов Мендиара, а это означает войну.

– Людские войны не волнуют хозяина.

– Шек говорит, что от этой войны зависит жизнь дочери хозяина и благополучие его власти. Даже если у рыжеволосой нет звезды, мы должны найти и убить ее.

– Шек слишком много слушает Агилеру.

– К Агилере стоит прислушиваться, она многое видит.

Некоторое время они молчали.

– Она здесь, и звезда у нее! – вдруг зашипели оба. – Хватай ее!

Стелла вздрогнула и поползла прочь от реки. Выбравшись из густой травы, она побежала, молясь всем богам, чтобы успеть добежать до дома: там оружие, там у нее будет шанс на спасение.

Демоны неслись за ней; их лошади хрипло ржали, будто гончие псы, поднявшие из норы добычу.

Принцесса юркнула в первый попавшийся двор. Демоны пронеслись мимо. Но это всего лишь несколько выигранных секунд, нет времени для передышки.

Девушка бросилась к сеновалу, в мгновение ока взлетела по лестнице, оказалась на крыше какой-то постройки в соседнем дворе, под надрывный лай собаки спрыгнула на землю и бросилась к воротам. Она знала, что демоны ворвались в первый двор, и кратчайшим путем бежала к дому Налы.

Стелла была близка к цели, уже видела заветный дом, но стук копыт за спиной вселял сомнения в том, что она окажется там раньше преследователей. Слишком близко, они слишком близко! Еще чуть-чуть – и на следующее утро ее похоронят на деревенском кладбище.

Страх придавал сил, сознание нависшей над ней опасности заставляло бежать так быстро, как она еще никогда не бежала, быстрее бешено колотящегося сердца.

Принцесса влетела во двор, захлопнула за собой ворота (вряд ли это их остановит, но, может, хотя бы задержит), метнулась к дому, но один из демонов опередил ее. Резко вильнув в сторону, девушка попыталась пробраться к окну – бесполезно, в этой шахматной партии они были на ход впереди нее.

Что ж, теперь у нее осталась только Палева, если ей и удастся спастись, то только благодаря ней. Но демоны Эвеллана не давали ей подобраться к лошади, и Стелла, запыхавшаяся, металась внутри очерченного ими круга.

Нет, она так просто не сдастся! Должен же быть выход, не бывает безвыходных ситуаций, нужно только успокоиться, перестать паниковать и найти его.

Они не умеют ходить сквозь стены, они не умеют перемещаться в пространстве, их лошади не быстрее обычных, значит, не все потеряно.

Шарар заливался лаем за дверью, но не мог выбраться во двор – помешал неожиданно захлопнувшийся засов.

Сделав пару ложных движений, Стелла вскарабкалась по лестнице на крышу сарая и спрыгнула на улицу. Благословите боги ее бесшабашное отрочество!

Мимолетный взгляд через плечо обрисовал безрадостное настоящее: демонов было уже трое. Откуда взялся еще один? Ладно, не время раздумывать о таких мелочах, сейчас ее, как волка, кормят ноги. Если бы она в детстве только и дела, что слушалась учителей, ее бы сто раз убили, но она любила лазать по деревьям – вот и пригодилось.

Но надолго ли ее хватит, сколько еще она сможет бежать впереди них? Думай, Стелла, думай! Нет ничего, хуже паники, паника – это заведомый проигрыш.

Так, ей нужно оружие. Если они ведут себя, как смертные, существует вероятность, что их можно убить. Оружие – это нож, а нож есть на любой кухне. Но как, все чудовища Атмира, ей его добыть?

– Бегите, что есть мочи к реке: там есть лошадь. Да бегите же!

Принцесса обернулась; глаза удивленно расширились. Тяжело дыша, она стояла, не веря тому, что видела. Это было так неправильно, этого не должно было быть! Но это было: ночь, она – и Стеарх, взвившийся на дыбы перед опешившими демонами. Похоже, они были удивлены не меньше нее.

– Да бегите же Вы! Скорее!

И, повернувшись спиной к своему неожиданному спасителю, она побежала, хотя уже не могла бежать. Ребра давили на сердце, мешали дышать, девушка задыхалась, но продолжала сломя голову лететь к реке. Глупо, глупо было упасть, погибнуть сейчас, когда кто-то вызвался ей помочь.

– Говорят, у каждого есть свой небесный хранитель. Похоже, сейчас он занял его место, – промелькнуло у нее в голове.

Заплетаясь о собственные ноги, не обращая внимания на ноющую боль в боку, на то, что ей не хватало дыхания, на те звуки, что слышались за ее спиной, Стелла наконец достигла цели. Боясь обернуться, она распутала бродившую по берегу лошадь и окружным путем поскакала к дому Налы. Скачки без седла – такая мелочь по сравнению с тем, что она пережила.

Принцесса ворвалась в дом, оттолкнув перепуганную хозяйку, сунула ей в руку несколько монет сверх платы за постой, схватила вещи и, свистнув Шарара, поспешила седлать сонную Палеву.

– Отдадите ее хозяину! – Девушка кивнула на лошадь, стоявшую у ворот. – Спасибо за ночлег и до свидания!

Нала что-то пробормотала в ответ и хлопнула дверью. Что бы это ни было, она не вправе обижаться.

Палева, чей сон был прерван самым грубым образом, не желала переходить на галоп. Стелла нервничала, нахлестывала ее по бокам – бесполезно, лошадь упрямо бежала рысцой.

На краю деревни принцесса наткнулась на одного из демонов. Не дав ей времени на размышления, он пустил лошадь с места в карьер, с наглой усмешкой замахнулся… Стелла закрыла глаза; промелькнула мысль: какое же она жалкое создание, даже меч вытащить не успела, даже закричать – ничего, абсолютно ничего!

Она ожидала почувствовать острую боль, но боли не было. Свист клинка, рассекающего воздух возле ее головы, был, а боли не было. Принцесса осторожно приоткрыла один глаз – мертвый демон ничком распростерся у ног Палевы. Девушка зажмурилась, потом снова открыла глаза, провела рукой по шее – нет, она цела, а он мертв.

– Вы опять ищите приключений на свою голову? – Оказавшийся рядом Валар (когда он успел?) убрал меч в ножны. – Вы когда-нибудь прислушаетесь к чужим советам?

– Это Вы? – Стелла указала на мертвого демона.

– Есть варианты?

Да, конечно, кто же еще, если не он? И как раз вовремя, за долю секунды до того, как удар достиг бы цели.

– А он…

– Мертвый, можете не проверять.

В воздухе повисло молчание. Наконец девушка спросила:

– Как Вы здесь оказались? Помнится, Вы отбыли в Сиальдар убивать солдат моего дяди, покорять народ моей матери.

К ней вернулось прежнее самообладание, она снова могла мыслить здраво.

– Одно другому не мешает, – пожал плечами король. – А Вы быстро бегаете, удивительно быстро для принцессы.

– Спасибо, за комплимент, – сдержанно поблагодарила Стелла. – И за демонов тоже спасибо.

– Не стоит, я их не люблю.

– Вы теперь в действующую армию?

– Вы удивительно проницательны! Мне не терпится увидеть Розин. Вы там были, и как он Вам, стоит затраченных усилий?

– Нет, не стоит. Безусловно, это красивый город, но не настолько, чтобы получить его ценой сотен жизней!

– Но не своей же. Ничего, я скоро сумею воочию сравнить достоинства Розина и Броуди. Последний – неплохой городишко, если там кое-что переделать, то будет не хуже Монамира. Только, боюсь, с жителями его будут проблемы, придется их как-то решать.

– Решать? Это казнить, верно?

– Ну, не обязательно так радикально, но в некоторых случаях без показательных казней не обойтись.

– Нет, я просто обязана убить Вас, чтобы положить конец этому кошмару! – пробормотала принцесса.

– И кошмар кончится? – Усмешка исчезла из его голоса; серые глаза внимательно смотрели ей в лицо. Не выдержав, девушка отвела взгляд. – Если бы не я, Ваша жизнь оборвалась на берегу Муатса, да что там, гораздо раньше! Я мог бы этого не делать, поймите, вовсе не обязан. А в ответ – никакой благодарности.

– Но я же сказала «спасибо»!

– Так, ради формальности, мимоходом.

Ей стало стыдно. Кем бы он ни был, он спас ей жизнь.

– Как Вы узнали, что я здесь? – Она поспешила сменить тему, уйти со скользкой дорожки угрызений совести.

– Вы все еще носите серебряное кольцо? – Стелла кивнула. – Это и есть ответ.

– Вы опять попытаетесь забрать Лучезарную звезду?

– Нет, – покачал головой король. – Если судьбе было угодно, чтобы в тот раз она осталась у Вас, пусть так оно и будет.

– Но Вам бы хотелось ее получить?

– Не стану лгать: да. Кому бы ни хотелось?

– Вы спасли мне жизнь ради меня или ради самоцвета? – Этот вопрос показался ей самым важным. Если он не ответит или скажет, что ради нее, тогда разговор на островах Жанет не имеет смысла, тогда опять все ложь, а ее иллюзии, ее песчаные замки снова обретут почву под ногами.

Боги, наступит ли, наконец, в их отношениях ясность, кончатся ли эти полутона? Нет, она ни на что не претендовала, просто отчаянно не хотела заносить его в список врагов.

– Ради звезды. – Ответил, не раздумывая. – Я не хочу, чтобы она попала в руки Эвеллана и Вильэнары. Я ненавижу ее и искренне желаю, чтобы Вы избавили мир от этой гадины.

Вот тебе и ясность. Прошлое – это прошлое, а настоящее – настоящее.

Этот человек, который столько раз отводил ее от края бездны, предупреждал о планах Вильэнары, – и враг? Но разве бывают такие враги, разве враги спасают друг другу жизнь? Или его ненависть к Вильэнаре просто сильнее, чем безразличие к ней. Она всего лишь оказалась в нужное время в нужном месте, и в другой раз все будет по-другому. Когда он будет убивать сиальдарцев, все будет по-другому. Да и чему удивляться, он же сам сказал ей…

Конечно, Стелла ожидала услышать другой ответ и молчала. А потом внутренний голос сказал ей:

– Разумеется, он был когда-то влюблен в тебя, но когда это было? Три года назад, три года с хвостиком! Он был моложе, ты была хорошенькой девочкой, необычной, из далекой неведомой страны, – вот он и заинтересовался тобой. Теперь он стал старше, взрослее, занят мыслями о благе своего государства – а ты все еще надеялась увидеть отголоски юношеской влюбленности? Хотела примирительно сказать: «Давайте останемся друзьями?». Глупо, даже для тебя глупо! Ты бы еще этого от Кулана или от графа Миларта требовала! Скажи спасибо, что он к тебе так хорошо относится, а не сдал при первой же возможности тюремщикам. Тут только политика – и ничего больше.

Внутренний голос прав: нужно жить сегодняшним днем и примириться с тем, что люди с годами меняются. Или просто она начинает видеть их с нужной стороны?

Стоит ли говорить с ним о Сиальдаре? Пожалуй, не стоит. Он настроен решительно и не намерен прекращать военные действия. Да и с чего бы, что она может ему предложить? Апелляции к его совести? Валар просто рассмеется в ответ, и правильно сделает. Единственный способ прекратить войну – откупиться. Дядя и сам это знает, так что не стоит вмешиваться не в свое дело, никто не выбирал ее парламентером.

– И что теперь?

– Ничего. Мы просто попрощаемся, попрощаемся по всем правилам, как, знаю, Вам хотелось, не понимаю, право, зачем, будто есть разница…

– Есть разница! Ведь это не формальность, мы же не просто случайные собеседники в таверне!

– Формальность, – покачал головой Валар. – Именно формальность. Вы принимаете все слишком близко к сердцу, для обыкновенной девушки это хорошо, а для принцессы – непростительно. Научитесь смотреть на все по-другому. Вы спрашивали, меня кто мы с Вами, так вот, отныне мы будем врагами. Да, и не надо так на меня смотреть! Сейчас мы еще никто, но после последнего произнесенного слова разойдемся по разные стороны. – Он ненадолго замолчал. – Вы любите своего дядю, Сиальдар для Вас – вторая родина, там живут Ваши друзья. Я намерен завоевать эту страну и сделаю это. Да, уже весной я буду в Розине, весной Ваш дядя будет подписывать мирный договор на моих условиях. Останется ли он королем? Нет, разумнее посадить наместника. Останутся ли в живых Ваши друзья? Кто знает, кто-нибудь да умрет. И вместе с ними десятки Ваших мимолетных знакомых. Не стоит быть провидцем, чтобы предугадать Вашу реакцию. Вы попытаетесь собрать армию, объявите войну Дакире… Или поступите разумнее, наняв наемного убийцу, впрочем, кто знает, может, Вы сумеете собрать неплохое войско из тех, кто меня ненавидит. Разумеется, Вы не останетесь в стороне, броситесь в самую гущу событий. И кто-то из нас умрет, потому что по-другому это не кончится, никто из нас не отступит. Трудно, наверное, будет убить прежнего друга, даже чужими руками.

– Я не убиваю друзей, – с жаром возразила Стелла. – Что бы я ни случилось, я никогда этого не сделаю!

– Во-первых, никогда не говорите «никогда», а, во-вторых, не все друзья оказываются друзьями, некоторые прячут волчью сущность под овечьей шкурой.

– Значит, по-Вашему, есть вещи, ради которых нужно переступить через личные отношения?

– Разумеется. Вы прежде всего лиэнская принцесса и только потом все остальное. Интересы и благо страны для Вас должны стоять на первом месте.

– Как у Вас?

– Безусловно. Все остальное для меня неважно.

– Но зачем Вам нападать на Грандву, Сиальдар? У Вас же огромная богатая страна, насколько я знаю, уж за дядю точно могу поручиться, никто из соседних монархов не наносил Вам оскорблений, не провоцировал на военные действия – так зачем затевать эту никому не нужную компанию?

– Похоже, – усмехнулся король, – политика для Вас – темный лес, вовсе не все в ней лежит на поверхности. Жизнь Вас многому научит, но это будет потом, а сейчас я желаю Вам благополучно добраться до Лиэны и сохранить Лучезарную звезду. И, Стелла, последнее: каким бы сложным ни был выбор, сделайте его, не оглядываясь, холодно и расчетливо.

– Вы знаете, что случится в будущем? – Принцесса подняла на него удивленный взгляд.

– Не знаю, но догадываюсь. А мой совет постарайтесь запомнить, может быть, он спасет Вас.

– Запомню. Я и Вам желаю всего хорошего, но…

– …но то, что хорошо для меня, плохо для Вас, – вместо нее закончил Валар. – Все равно спасибо. У Вас замечательное сердце.

Король поцеловал кончики ее пальцев; рука девушки дрожала.

– Надеюсь, Вы довольны, а все формальности соблюдены. Йет фатара, дарунта, шре вер паэран юсан фалаэрас. Виалет!

Он тронул поводья, но Стелла окликнула его:

– Я хочу, чтобы Вы знали, что я не держу на Вас зла, что благодарна Вам за все, что Вы для меня сделали, и хочу, очень хочу, чтобы…

– Слишком много слов, – покачал головой дакирец. – К чему Вы себя мучаете, просто скажите: «Прощайте!»

– Нет, до свидания. Арика!

Король слабо улыбнулся и скрылся в редеющем влажном тумане. Больше она его не увидит. Или, когда увидит, пройдет много лет, за которые она многое переосмыслит, переиначит, расставит по полочкам. А теперь Стелла осталась один на один со странным чувством от невысказанных слов, от вновь сгустившихся полутонов, оттого, что она опять запуталась, снова оказавшись в самом центре лабиринта, казалось бы, найдя выход, с сознанием того, что он не сказал ей что-то очень важное.

«Дакирцы всегда лгут», – старая добрая истина, как всегда, оказалась права. Но зачем было лгать?

Несмотря на статус самой разыскиваемой шпионки, принцесса благополучно добралась до Комарго.

Первым, что она увидела, были лодки, покачивающееся на воде со спущенными парусами. Трофенар издавна считался самым быстрым средством передвижения для жителей северо-западной Дакиры, поэтому недостатка в разного рода лодках не было не только в Комарго, но и в самой захудалой деревушке.

Возле городских стен толпились люди, ожидая часа открытия ворот. Странно, обычно их не запирают, наверное, это из-за начавшихся военных действий. Девушка пристроилась рядом с одной из повозок; очень хотелось есть, а запасы провизии закончились.

Наконец двое стражников отворили ворота, и толпа хлынула в город. Стелла постаралась затеряться в общей массе и, лавируя в людском потоке, мечтала только об одном: найти какой-нибудь трактир. Ей повезло, и вскоре она дожевывала яичницу в темном углу таверны, запивая ее второсортным молодым вином, светлым и кислым.

Между столов расхаживали знакомые девушке по Ячимару размалеванные дакирки в дешевых позолоченных побрякушках. Собственно, это были не совсем дакирки, а полукровки с ашелдонскими корнями; настоящие дакирки никогда не опускались до подобных заведений и, подобно Витале из Архана, заводили собственные «дома свиданий».

Широко улыбаясь, девицы подсаживались к посетителям и гадали за мизерную плату. Одна из них по просьбе толстого человека в синем камзоле затянула грустную балладу, в которой повторялись два слова: «дарбар», то есть «смерть», и «амар» – «любовь». Стройный хор голосов подхватил незатейливую мелодию, и вскоре весь зал наполнился рыдающими звуками флейты и куплетами такой же печальной песни.

Принцесса не понимала слов, но слезы сами собой навернулись на глаза; сердце защемило, а в голове возникла мелодия, которую наигрывал на вине Маркус, когда она уезжала из Скали.

В таверну вошла женщина с водопадом вьющихся русых волос по плечам. Несмотря на наряд, схожий с одеждой наводнивших помещение гадалок, она разительно отличалась от них не только нетипичной внешностью, но и походкой. Женщина шла медленно, горделиво вскинув голову, не обращая внимания на одиночные реплики посетителей.

Остановившись у одного из столов и жестом отвергнув предложенное вино, она ударила рукой по дереву:

– Разве так поют «Дарбар амар»? Чтобы спеть, нужно всем сердцем прочувствовать каждое слово, пропустить слова через свою душу, а вы поете так же бездарно, как моя сестра Селина.

Стелла чуть не поперхнулась: она в нарушительнице спокойствия одну из колдуний, встреченных на пути из Супофесты в Дайану.

Разумеется, она и шла по-другому, и вела себя по-другому: между ней и промышлявшими в кабачках девицами была целая пропасть. Колдунья могла быть бедна, могла промышлять гаданием, но никогда бы не поставила себя на одну доску с ашелдонскими попрошайками.

Песня оборвалась; певицы в страхе разбежались по углам. Похоже, им было известно о роде занятий этой женщины.

– Раз уж ты знаешь, как нужно петь «Дарбар амар», порадуй нас своим искусством, Сафия. Я заплачу тридцать талланов. – К ней обращался человек в темном плаще, почему-то напомнивший принцессе военного.

– Ты всегда был скуп, Уфин, – обернувшись к нему, фыркнула Сафия, – даже служба у Вильэнары не сделала тебя щедрее. Пятьдесят.

– Сорок, ради твоих прекрасных глаз.

– Оставь свои сомнительные комплименты при себе. Пятьдесят, и не талланом меньше.

– И ты споешь?

Она наклонилась к нему и, почти касаясь волосами его лица, ответила:

– Всю душу выложу и заберу твою.

Дакирец выложил монеты на стол и потянулся рукой к ее щеке. Сафия со смехом отпрянула и, обойдя стол, присела рядом, творя какое-то заклинание.

Зал захолустной таверны преобразился, превратился в сцену для одной актрисы. Свет сфокусировался на Сафии, погрузив все остальное пространство в торжественную темноту; под потолком разлились надрывные звуки дуэта флейты и лютни.

Кружась, заплетаясь в спирали, звуки окутали залу и, разом устремившись вниз, слились в одно целое с голосом певицы. Надо отдать должное дакирке – она действительно умела вынуть пением душу, заставить пустить скупую слезу взрослых мужчин, окунуть женщин в пучину тоски, накрыть волной рыданий, тягостных переживаний, болью потерь и несбывшихся надежд. Сердце сжималось в комок, кровоточило, будто именно его обладатель или обладательница оказывались на месте героев баллады, и с последним аккордом разбивалось вдребезги.

Нет, она не просто пела, она чувствовала то, о чем поет, не пела, а проживала жизнь, рассеченную на части растоптанными мечтами, несчастной любовью, отчуждением, предательством и отчаяньем.

Пение Сафии завораживало; все взгляды были прикованы к ней. А Сафия едва заметно улыбалась, грустно улыбалась.

Принцесса подумала, что колдунья пела о своей несчастной любви, о своем разбитом сердце – так искренне лилась история из ее уст.

Сафия замолчала, а зал еще долго не мог придти в себя.

– Это стоило пятидесяти талланов, даже ста, – прошептал Уфин.

– Если хочешь, можешь добавить, – усмехнувшись, ответила колдунья.

– Ну вот, ты опять вернула нас в подлунный мир! В таком случае, расскажи, почему ты вдруг оказалась в Комарго.

– Мне нужны деньги, война совсем нас разорила. – Сафия налила себе вина и сделала пару глотков. – Селина все еще варит свои зелья: она хочет увидеть в них рыжую девушку и получить за нее награду, а я приехала сюда, чтобы попросить тебя о помощи.

– Почему меня? Насколько я знаю, в холмах Аминак…

– Эти холмы так далеко, а мне нужны деньги, очень нужны! Ты ведь не откажешь мне? – Она коснулась пальцами его виска, провела рукой по подбородку.

– Даже если откажу, все равно ты меня заставишь. Хорошо, я дам тебе, сколько попросишь, но при одном условии.

– Вечно ты не можешь без условий! Ну, выкладывай!

– Взамен ты скажешь мне, где прячется рыжая девчонка.

Сафия расхохоталась:

– Спроси у своей хозяйки, это у нее есть волшебные зеркала.

– Сафия, я прошу тебя. – Он взял ее за руку. – Сафия, пожалуйста!

– Что, пожалуйста? Ты вечно много просишь, но ничего не даешь взамен.

– Да, может, я не все сделал для тебя…

– Ты? – Она вновь рассмеялась. – Ты пока ничего для меня не сделал. Хотя, собственно, я и не просила.

– Как не просила? А деньги?

– Ну, – по ее губам расплылась улыбка, – это такая мелочь.

– Сафия, не упрямься! Ну же, дорогая.

– То, что дорогая, это верно. Меня за сто талланов не купишь. Кстати, как поживает та милая стервочка?

Колдунья подалась вперед и, наклонив голову, одарила его пристальным взглядом.

– Ревнуешь? – довольно улыбаясь, спросил дакирец.

– Ты мне не нужен, не тешь себя надеждой! Просто у нее слишком длинный язык, как бы в один прекрасный день она не уколола его обо что-то острое в своей чашке.

– Если тебе так интересно, я выгнал ее: надоела. Вот если бы ты согласилась…

– Жить с тобой? – фыркнула Сафия. – Ты смешон, Уфин! Просить о мелкой услуге – да, но платить за нее такую цену? Запомни, я из тех, кто выбирает, так что гордись, что я выбрала тебя своим другом, чем ты, кстати, безбожно пользуешься.

– Другом? Так ты называешь это дружбой?

– А чем же еще, Уфин? Или ты считаешь, что та ночь что-то значила? Я просто уступила тебе, пожалела, пригрела в своей постели. Ты был тогда так жалок…

– Сафия!

– Что Сафия? Ну, хорошо, не жалок, но это не меняет дела. Так ты дашь мне денег?

– Зависит от тебя. Я знаю, что ты можешь мне помочь. Где она, где эта девушка?

– Здесь, – со скучающим видом ответила колдунья. – Сидит и смотрит на нас.

– Здесь? – удивился Уфин.

– Да, прямо у тебя под носом. Ты должен мне тысячу талланов.

Дакирец тяжело вздохнул.

– Деньги получишь у Блана. Послушай, скажи честно, ты не солгала, когда сказала…

– Обернись, она сидит в углу.

Стелла вздрогнула и испуганно посмотрела на Уфина. Их взгляды встретились, и девушка поняла, что даже при таком скудном освещении он узнал ее.

Дакирец протянул Сафии кошелек, велев заплатить по счету, и направился к принцессе. Конечно, нужно было сразу встать и уйти, но она не успела: сработал фактор неожиданности.

Сжавшись в комок, девушка смотрела на то, как Уфин приближается, останавливается напротив нее, облокачивается о стол… Он улыбается, он – кот, поймавший мышь.

– Доброе утро. Понимаю, нехорошо прерывать Ваш завтрак, но у меня нет выбора, так что заранее извиняюсь. Она по-прежнему у Вас?

– Да, – с вызовом ответила девушка. Замешательство прошло, если она и была мышью, то храброй мышью.

– Отдайте ее и спокойно возвращайтесь домой.

– Как же мне надоели подобные предложения! – вздохнула Стелла и ударила Уфина бутылкой по голове.

Она попыталась проскользнуть к выходу, но, видимо, удар не был так силен, как ей хотелось: несмотря на стекавшую по лбу кровь, дакирец не был серьезно ранен, даже оглушен. Он сумел схватить ее за руку и водворить на прежнее место.

Теперь Уфин не был так любезен:

– Отдавай звезду, живо!

– Как бы ни так!

Взбешенная принцесса выхватила меч и нанесла удар. Дакирец покачнулся и отпустил ее. Девушка бросилась к двери, увертываясь от десятка рук, пытавшихся задержать ее.

Кто-то выбежал на улицу, видимо, чтобы сообщить властям.

– Удачи! – крикнула ей вслед Сафия.

Стелла была уже в седле, когда к ней подошла колдунья.

Принцесса вздрогнула от ее прикосновения и потянулась за оружием. Сафия покачала головой и улыбнулась:

– Я не Селина, я не натравливаю на людей собак ради награды. Вы смелая девушка, и я помогу Вам. Поезжайте через северные ворота, через мост Саркулер, скачите, что есть мочи! Постарайтесь покинуть Дакиру до конца недели. Еще раз удачи.

Сафия рассмеялась и затерялась среди прохожих.

Палева, впервые за несколько суток пустившаяся в галоп, скакала к воротам, разгоняя нерасторопных торговцев и зазевавшихся прохожих; принцесса знала, что по соседним улочкам летят пущенные по ее следу Уфином генры – или кого он там позвал? – и продолжала методично нахлестывать лошадь.

Заветные ворота были так близко, рукой подать, но перед ними дежурил конный патруль.

Глубоко вздохнув, девушка изо всех сил ударила Палеву по бокам, и умудрилась проскользнуть между всадниками. Они, наверное, ожидали, что она остановится, испугается, – и растерялись, когда она этого не сделала, подарив ей такие нужные, недостающие минуты.

Позади нее с грохотом захлопнулись ворота. Слишком поздно – девушка была уже за пределами города и скакала по широкому каменному мосту через Трофенар.

Удача снова оказалась на ее стороне.