Текст книги "Прямо до самого утра или Секрет неприметного тупичка"

Автор книги: Олег Верещагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Вяло шевелясь и чувствуя, как буквально с каждой секундой утекают силы – как будто вода из дырявого пакета – Олег бросил полотенце в изголовье кровати, выключил свет, включил вентилятор, запер ощупью дверь и, положив револьвер на придвинутый к кровати стул, упал на простыню. И уснул в ту же самую секунду, когда коснулся головой подушки…

...Серо-жёлтое тело тантора извивалось по песку в нескольких шагах за Олегом. Бегущий мальчишка задыхался, ноги вязли, он думал только об одном – чтобы это поскорее кончилось. Хотя бы тем, что тантор догонит его и перекусит пополам. Но песчаный дракон не догонял – и не отставал, отчего ужас погони становился ещё более невыносимым, убийственным… Песок позади шуршал, осыпался, затягивал ноги. Олег пытался крикнуть «мама!», но крик вяз в горле, как в трясине. Мучение сделалось непереносимым – и Олег… проснулся.

Задыхаясь, весь мокрый от пота, он сел в постели, широко открыв глаза и ничего не понимая. Кто-то рядом кричал – негромко, но страшно, даже скорей не кричал, а тяжело мычал. И это был не он, точно не он – он же проснулся… а! «Серый хорт»! Артур!

– А! – наконец прорвался у Артура настоящий крик, и Олег увидел, как тот сел в постели и дико посмотрел вокруг – наверное, так же, как сам Олег несколько секунд назад. – Я тебя… разбудил? – сипло спросил кадет, беря себя за плечи.

– Я сам себя разбудил, – сказал Олег и признался: – Кошмар видел. Я не мог крикнуть и проснулся. Мне снилась пустыня. Я там чуть не погиб.

– А мне снилось… – Артур вздохнул. – Мне снилось, что мне приснилось, как ты меня освободил, а на самом деле… – Олег даже в темноте увидел, как Артура затрясло и без насмешки сказал:

– Хорошая у нас компания. Два неврастеника.

– Я – да, – хмыкнул Артур. – А ты настоящий герой.

– Пошёл в задницу, – дружелюбно буркнул Олег, ложась на мокрые от пота простыни. Вентилятор тихо урчал, но только гонял по комнатке душный воздух.

– А я не шучу, – Артур вздохнул: – Чёрт, я бы ещё поел… Несколько дней отбросы жрал.

– Ешь, там, на столе, я не хочу, – Олег лёг удобней, пошире раскидав руки-ноги, чтобы было прохладней. – Ешь, ешь, не валяй дурака.

Он услышал, как Артур переместился за стол и неуверенно спросил:

– Правда?

– Ешь, – Олег глубоко вздохнул. – Если хочешь – я завтра отправлю тебя домой.

И снова услышал – именно услышал! – как Артур замер за столом.

– А ты сам? – спросил он после короткого молчания.

– А что я? – вопросом ответил Олег. – Я это сам выбрал. Понимаешь, тебя в это втянули, а я – сам. Это разные вещи.

На этот раз Артур молчал долго. А когда заговорил – его голос был спокойным и каким-то равнодушным:

– Я вообще-то военным хочу стать. И форму уже ношу. А военный должен защищать своих. Иначе всё просто игрушки. И ещё… У тебя девчонка есть?

– Да, – Олег прикрыл глаза.

– А у меня не было. А сейчас есть Сашка. Она не знает, что я… Но я её бросить не могу. Я её всего три дня знал, а бросить не могу. И не брошу. Так что я с тобой.

– Хорошо, – Олег снова посмотрел в потолок, где неспешно вращался вентилятор. – Тогда ешь и ложись. Ещё поспим, а утром у нас чёртова туча проблем.

– Олег… – Артур зашевелился, двинул стулом. – Я хотел спросить. Ещё один вопрос. Ты кто?

– В каком смысле? – Олег запрокинул голову.

– Ну… – Артур пожал плечами – Олег увидел это притерпевшимися к темноте глазами и сообразил:

– А! Нет, я не воин добра и не спецагент ФСБ. Я просто везучий. И считаю, как ты: своих надо защищать. Даже если ты не военный. Достаточно быть просто… ну, просто человеком.

* * *

– Хатты – это типа германцев. У них промышленное общество, примерно наши 50-е годы прошлого века. И вообще они на севере живут, а здесь сейчас просто колонизация. Им сами по себе эти пустыни нафик не нужны, они лесной народ, но тут много нефти. Местные про неё не знают, у них вообще позднее средневековье само по себе. А вот другая страна – Хаттенмарк это одно, а есть ещё большая страна Венейя, славянская, представляешь?! – она где-то на северо-западе, так она на эти же земли посматривает. Тоже из-за нефти. Ну и хатты что-то вроде превентивного захвата провели…

Артур покачивался в седле, морщился и разъяснял Олегу тонкости здешней обстановки.

Мальчишки отъехали от города уже километров двадцать. Кроме двух верховых лошадей за собой вели двух заводных (Олег не поскупился), навьюченных продуктами и водой. Артур приоделся в местное, беспощадно обкромсав и переделав на скорую руку всё барахло, из-за чего выглядел оборванцем. Но отнюдь не рабом и не нищим, а скорей разбойником – за плечами у него торчала двустволка, пояс был натискан патронами. Патрульные при выезде из города долго смотрели вслед мальчишкам и переговаривались – Олег прямо спиной ощущал взгляды хаттов. Но не погнались и даже не окликнули. Не обратил на мальчишек внимания и перегнавший их моторизованный патруль – ощетиненные стволами пулемётов машины, три штуки, ушли куда-то в пески.

– Торговцев ловят, контрабандистов, разбойников, – кивнул Артур. – Нам не повезло, этот Раванариста – хитрый, гад, опытный… Ладно, – он ткнул коня пятками, – сами разберёмся.

– Охрана, говоришь, шестеро и все с ружьями… – пробормотал Олег. – Я ни разу в жизни в человека не стрелял…

– Там девчонки, – сказал Артур. – Олегыч, ты не представляешь, что с ними могут сделать. С Олькой – этот гад сам, а с Сашкой…

– Понял, понял, – процедил Олег. – Тогда давай в галоп. Выдержишь? – Артур кивнул:

– Я же не тамбовский, я деревенский, мы верхом ездили часто…

– У тебя же сзади всё… – Олег осекся. Артур сузил глаза:

– Тем лучше, злее буду.

– Галоп – полчаса, рысь – полчаса, шаг – полчаса, – проинструктировал Олег, плотнее усаживаясь в седле. – И по новой опять так же. Иначе коней загоним. Мы-то выдержим, а им капут… Да всё равно получится быстрее, чем у каравана этого, раз в пять. Если позавчера вечером ушёл – то это двое суток. Сегодня к вечеру должны нагнать… Па-шооол, хоппа!

– Хай-а! – выкрикнул Артур, подхлёстывая коня ладонью…

* * *

В этойсвоей, настоящей(как он сам любил говорить про себя) жизни Олег научился читать лесные следы лет с четырёх, а к десяти стал отличным следопытом. Другое дело, что караванная тропа толком не сохраняла привычных следов, и оставалось надеяться на то, что Артур не ошибся – и караван Раванариста в самом деле был последним прошедшим тут караваном. Во всяком случае, розочка с джинсов, найденная Олегом в оазисе, принадлежала Оле – Артур её узнал, в отличие от мальчишек, у девчонок одежду не отбирали. А вторую такую же розочку Олег заметил с седла примерно около полудня – она лежала прямо на тропе.

– Её, – уверенно сказал Артур, прямо державшийся в седле. – Она и ту, первую, специально бросила. Мелкая совсем, думает, что это сказка… по следам найдут…

– Ну ведь и нашли, – Олег отпил из фляжки. Артур неожиданно светло, совсем по-детски улыбнулся:

– Нашли, – подтвердил он. И погрустнел: – А вот что сейчас дома творится…

– Ничего, – уверенно ответил Олег. И пояснил изумлённо посмотревшему на него Артуру: – Понимаешь, тут ничего нельзя сказать точно. Это другой мир. Я думаю, что мы вернёмся – если вернёмся – в тот момент, когда я отправился сюда.

– Да я уже и к этому времени почти неделю как пропал, – буркнул Артур. И вдруг добавил: – А знаешь, ведь не может быть, что только мы вот так пропали. Наверняка есть и ещё. И немало.

– Наверняка, – буркнул Олег. Настроение испортилось именно из-за этого замечания. – Всем не поможешь. Да и не знаем мы о них ничего.

– Посчитаться бы с теми, кто этим «бизнесом» занимается, – зло сказал Артур.

Олег промолчал. Его внимание неожиданно привлёк интересный след. Он не вполне понимал, как тут определить давность следов, но этот – явно появился уже позже прохода каравана.

– Ты что там ползаешь? – Артур толкал пятками коня, горячил его. – Поехали, скорее, ну?!.

– Погоди… – Олег вытер лицо марлей накидки. – Тут что-то вырисовывается… странное что-то…

– Что там у тебя вырисовывается?! – Артур соскочил с седла, подошёл ближе, ведя всю конскую «связку».

– Кто-то пешком за караваном шёл, – Олег сел на корточки, свесил руки между колен, посмотрел, щурясь, на солнце, перевалившее за полдень. – Спешил, даже не останавливался тут, не осматривался… вроде бы бежал временами…

– Пешком? – Артур недоверчиво сморщил нос. – Да ну…

– Я тоже шёл пешком… – Олег обвёл один след пальцем. – Обут непонятно во что. След маленький, а шаг размашистый. Похоже, мальчишка…

– Чего-то ты не то говоришь, – покачал головой Артур. – Какой мальчишка, да ещё по пустыне?!

– Ладно, поехали, – Олег принял повод, – по пути разберёмся…

* * *

Человека увидел Артур. Наверное, зрение будущего лётчика оказалось гораздо тренированней, чем у «лесного человека» Олега. Во всяком случае, Артур выкинул руку – они ехали шагом – и сказал:

– Человек!

– Где? – Олег сощурился. Волны жара колебались над караванной тропой, над барханами по сторонам, мешали землю и небо. – Не вижу ни фига.

– Да вон же идёт! – и Артур подхлестнул коня.

Через несколько секунд скачки человека увидел и Олег – маленькая серая фигурка быстро удалялась от тропы в барханы. Олег было направил туда коня, но тот начал спотыкаться, фыркать, сипеть – и Олег, соскочив, побежал сам. Артур задержался, накидывая узду всех коней на спешно вонзённый в песок специальный кол, который везли с собой.

Впрочем, Олег справился бы и один – беглец двигался трудно и был маленький. Очевидно, он и сам понял, что не уйдёт, потому что развернулся к Олегу и, полоснув воздух длинной зазубренной железкой, отчаянно крикнул:

– Не подходи, убью, гад, завалю!

Крикнул по-русски! Олег до такой степени обалдел, что, наверное, получил бы удар в живот, потому что невысокий беглец ринулся вперёд именно с намерением распотрошить преследователя – но подскочивший Артур свалил его, вышиб железку, прижал к песку. Сбитый с ног отбивался с такой яростью (крича при этом настолько ужасные слова, что Олег прибалдел), что Артур почти выпустил его. Но тут Олег насел сзади и начал выкручивать руки. Однако Артур заорал:

– Осторожнее!!! Это Борька!!! – и, протянув руку, сорвал со странного человека серую повязку-кисею, открыв грязное, в разводах высохшего пота, перекошенное лицо веснушчатого рыжего мальчишки лет двенадцати, из синих глаз которого буквально брызгала ярость. – Борька! Ковалёв! – он тряхнул мальчишку, пытавшегося откусить Олегу хотя бы палец, за плечо. – Борька, дурак! Это я! Артур!

Того словно выключили. Обвиснув в руках уже начавшего злиться Олега, он то ли выдохнул, то ли сказал, то ли всхлипнул:

– Ар… ту-ур?

* * *

– И ты пошёл за караваном? – со странной интонацией спросил Артур. Борька, раскачивавшийся впереди Олега на седле, мотнул головой, прожевал кусок копчёного мяса, судорожно глотнул, как голодный щенок и ответил:

– Ну да… ну я не знал, что тебя продали… я думал, что проберусь и мы как-нибудь девчонок освободим и этого гада Генку… не бросать же его…

– А если бы догнал – а Артура там нет? – спросил Олег. Борька на миг задрал голову, посмотрел в лицо Олегу, пожал плечами под рваниной:

– Ну… я бы один как-нибудь… Там же девчонки, их нельзя бросать… Я вон и нож нашёл…

– Ты герой, – заметил Олег. Артур неожиданно резко сказал:

– Не надо над ним смеяться.

– И не думал, – искренне ответил Олег. – И ты все эти дни шёл по пустыне? Один?

– Ну это… да… – Борька смутился окончательно. – А это я нашёл там везде… по пути. И колодцы были. Только терпеть было трудно от одного до другого…

«Это» – была та самая драная накидка и какие-то ремни, которыми Борька довольно умело обмотал ноги (босиком по песку он не прошёл бы и километра, наверное… или шёл, пока не отыскал ремни?!) «Терпеть от одного до другого»… Олег изумлённо смотрел на рыжую макушку снова принявшегося жевать мальчишки. Он шёл по пескам несколько дней. Ночевал в холодных барханах, слыша, как непонятно и страшно звучит пустыня. И бежал-то не куда-то домой, а за караваном – драться, освободить тех, с кем и знаком-то был несколько дней… Двенадцатилетний сопляк!!!

Олег сглотнул. И – очень холодно и как-то остро– подумал, что найдёт тех, кто занялся этим «прибыльным бизнесом». Непременно найдёт.

* * *

Караван показался вечером, когда солнце начало садиться за барханы. Олег не ошибся в расчётах.

– Надеюсь, обе девчонки там, городов-то больше не было, значит и Сашку не продали, – Артур положил ружьё на луку седла и деловито зарядил оба ствола картечью.

– А мне оружие? – потребовал Борька. – Нож верните…

– Твоим жабоколом только тритонов ловить, – отрезал Олег.

– Нож верните, – нехорошим голосом «попросил» Борька.

– Будешь караулить коней. Если убегут – плохи наши дела, – спокойно сказал Олег.

– Я не маленький… – начал Борька, но Олег отрезал:

– Ты меньше и слабее нас. И оружия для настоящего боя на тебя нет. Поэтому единственная настоящая польза от тебя сейчас – караулить коней. Понял? – Борька засопел, и Олег повторил: – Понял?

– Понял, – пробормотал тот.

– Не слышу, громче, – потребовал Олег.

– Понял, – громче сказал мальчишка.

– Понял что?

– Буду караулить коней…

Олег кивнул и остановил коня:

– Будем ждать темноты… Кстати, странно, что они идут днём, а не ночью.

– Боятся ломбов, – сказал Артур. – Ночью выстроят круг, разожгут костры из хвороста и караулят.

Ломбы и танторы, подумал Олег, спешиваясь. Ломбы, танторы – и двенадцатилетний безоружный мальчишка один в пустыне. Он проверил барабан револьвера. Я бы наложил в штаны. Я бы наложил в штаны и умер от страха. Я бы наложил в штаны и умер от страха, позорно визжа.

И его хотели сделать рабом?!

Убью гадов. И начну с этих. С караванщиков.

* * *

До огней привала, как и до всех ночных огней, оказалось дальше, чем рассчитывали. Вроде бы спешились в двух-трёх сотнях метров, а шли уже почти десять минут. По лесу Олег так ни за что не пошёл бы – в открытую на вражеский костёр. Лес обязательно выдаст. Но пустыня глуха, песок съедает звуки и, если ты не появишься очень глупо на фоне неба – на гребне бархана, например – то можешь подойти вплотную к кому угодно.

– Ты будешь стрелять? – еле слышно спросил Артур. Олег после секундной паузы ответил вопросом:

– А ты?

– Да, – холодно ответил тот.

Олег на миг представил себе помосты на рынке Гарбея. Нет. Сколько угодно можно говорить, что это просто время такое. Есть вещи, которые временем не оправдать. Иначе скоро научишься ловко оправдывать всё, что угодно. Большой риск.

– Да, – услышал Олег свой собственный твёрдый голос.

– Они слабаки, – так же тихо шептал Артур. – Драться без оружия не умеют совсем, ростом меньше и легче. Смотри только, чтобы никто не схватился за петлю. Дариб – это петля такая на палке, я про неё говорил.

– Понял… – Олег достал револьвер. – Всё, тихо, пришли…

Артур на ходу перебросил по-боевому двустволку.

Нельзя стрелять в людей. Но что делать, если перед тобой тот, кто понимает только выстрелы?

Костёр был один. Возле него кольцом лежали верблюды. Внутри кольца стояли клетки, возле них спали несколько человек. Один сидел у огня, ещё один – у входа в небольшой шатёрчик из расшитой золотом ткани. У обоих часовых были ружья – примерно такие же, как у Артура. Но оба дремали. Или спали вообще.

Верблюды, чем-то хрустя внутри (не зубами), спали, закинув головы, немного похожие на змеиные, между плотными горбами. Пахло от животных не то чтоб неприятно (лошадиный запах тоже непривычному человеку не по душе, а Олегу – нравился), но как-то необычно, по-чужому. Олег только подумал это, проходя не без опаски между двумя животными, а Артур уже был около сидящего возле костра часового. Олег увидел быстрый взмах приклада, услышал короткий тупой удар – Артур врезал часовому прикладом в челюсть, и тот опрокинулся возле огня. Сидевший около шатра раскрыл сонные глаза, потом – рот, начал подниматься, но Олег, выдохнув: «Ху!» – треснул его в солнечное ногой в высоком ботинке. Часовой булькнул, уронил ружьё и, сложившись вдвое, упал внутрь шатра, где послышался шум, возня и недовольный голос. Четверо, спавшие возле костра, завозились, но Олег (иййээххх, гуляй, душа!) ахнул вверх из револьвера и гаркнул, не заботясь, поймут его, или нет:

– Лежать, гунявые! Попереубиваю всех скопом со страшной зверскостью – лежа-ать! – и выстрелил ещё раз. Потом выстрелили в третий раз. С лёгким недоумением Олег посмотрел на свой револьвер, на лежащих в каких-то совершенно непотребных позах охранников и даже на философски проснувшихся верблюдов. Только потом он понял, что стрелял Артур – и сейчас подрагивающими пальцами перезаряжал один из стволов.

Олег перевёл взгляд на шатёр. Из-под полога торчали вразброс расшитые золотом туфли с загнутыми носами.

– Так, – выдохнул Олег, подойдя ближе. Откинул полог. Свет костра упал на узкое лицо с холёной бородкой, на усыпанную алыми брызгами грудь роскошного халата. – Догулялся принц Персии…

– Раванариста, – сказал Артур. – Я… – его голос дрогнул. – Я его убил?

– Похоже, что так, – подтвердил Олег. Странно, но никаких особых эмоций он не испытывал.

– Там… девчонки есть? – спросил Артур. Олег заглянул поглубже, пинком помог выбраться наружу кашляющему и скулящему охраннику.

– Нет тут никого… – он ещё раз поощрил охранника под копчик, потом наступил на спину. – Стой, погоди… – охранник понятливо замер на четвереньках. – Кстати, – доверительно сказал Олег, возя каблуком по его спине, – у моего друга после знакомства с вашей гостеприимной страной появилась пренеприятная привычка – решать все свои проблемы вот таким способом, – он указал на туфли Раванаристы. – Тебе нравится? Мне нет. Но нам всем как-то надо с этими жить. Согласись, что я прав? – охранник понятливо кивал, не поднимая головы. – Ключи от клеток где?.. Чёрт, смотри сюда… ключи…

Но из одной клетки, трясущейся от ударов изнутри, уже кричали на два голоса по-русски и по-девчоночьи:

– Мызедсьмытутмынашимырусскиеспаситепомогитевыпустите-е-е-е!!!

– Сашка!!! – заорал Артур, бросаясь к клетке. Оглушённый им охранник возле костра завозился, но обмяк, когда Олег показал револьвер и уточнил стволом направление – в общую кучу.

* * *

– Думаю, остальные рабы разорвут охранников, – сказала Саша.

Она заняла одну заводную лошадь, на вторую с невероятным трудом удалось уговорить сесть вдвоём Борьку и Ольку – они там так и сидели, как будто каждый считал соседа раскалённым докрасна. Борька выглядел оскорбленным до предела; его смягчала только торчащая за плечом двустволка. (Такую же взяла Саша, и сам Олег, подумав, тоже довооружился на халяву.) Олька же страшно драла нос, потому что ей сказали про брошенные розочки, оторванные с джинсов. Олег, у которого никогда (ни в какой жизни) не было младших братьев и сестёр и который никогда не любил возиться с мелкими, только усмехался, поглядывая на эту парочку.

– Тебе их очень жалко? – спросил Артур, очень прямо державшийся в седле. Только Олег понимал, что ему больно – и здорово больно.

– Нет, – ответила Сашка. Она была рослая для девчонки, светлые волосы связаны в воинственный «хвост» на затылке. В общем – симпатичная, и Олег сам бы за ней приударил, не будь на свете Вальки. – Твари, – добавила девчонка брезгливо. – Правильно их хатты вешают.

И обоих девчонок, и Борьку похитили буквально «на чистом месте». Они помнили только – вспышка и сразу здесь. В смысле, в окружении охранников с петлями. Это было довольно странно, потому что тогда становилась непонятна функция перехода в «Дукате». А Олег хотел бы её понять…

– Переднюем в Гарбее, – предложил Артур. – А утром поедем искать Генку.

– Этого… – Борька открыл рот, покосился на Ольку и решительно заявил: – Не поеду.

– Тебе и не предлагают, – отрезал Артур. – И девчонки останутся.

– В «Сером хорте», – согласился Олег. – Хозяин за ними присмотрит, денег у меня полно. Подождут.

– А если не дождёмся? – вдруг спросила Саша. – Обратно мы не сможем, так что лучше уж вместе поедем.

– А ещё лучше – я съезжу один, – неожиданно предложил Артур. – Нет, правда. Ты, Олег, один можешь обратно нас вывести. Заодно и остальных охранять будешь. А я мигом.

– Урррр! – зарычал Олег и огрел коня между глаз ладонью – тот дал великолепную «свечку» и затанцевал на задних. – Ладно! Чёрт с вами! Едем вместе, все, всё!!!

– Ура, – тихо сказал Борька. Ни он, ни Олька, кажется, уже ничуть не переживали по поводу недавних приключений, полностью переключившись на окружающую экзотику. Олька горевала лишь, что у неё забрали мобильник, в котором был фотик.

Артур и Сашка выглядели скорей мрачновато-решительными. Олег спросил у девчонки:

– Ты стрелять умеешь?

– Артур покажет, – сказала она. Кадет откровенно просиял; Олег с трудом сдержал улыбку. Да ну и чёрт с ними, счастья, совет да любовь…

Вокруг была ночь. Один раз в стороне от тропы мелькнули силуэты ломбов, но напасть песчаные крысы не решились – людей было слишком много, от них пахло железом и решимостью. Не та добыча…

– И всё-таки я против чтоб его искать, – заявил Борька, когда огни Гарбея уже появились впереди. – Он сволочь, вот и всё.

– Он трус, – тихо сказала Сашка. – Он тут пропадёт.

– Да ничего он тут не пропадёт. – заспорил Борька, ёрзая в седле, – ещё как устроится…

– Отставить этот разговор, – приказал Олег. – Без этого вашего Генки нам дома делать нечего. Во всяком случае – мнеточно нечего. Я не господь бог и не буду решать, кого карать, кого миловать… – Олег подумал и честно добавил: – Если только не вынудят.

Какое-то время ехали молча – пока впереди не появились городские огни. Редкие и не очень яркие, они, казалось, отодвинулись вдаль снова, когда неподалёку вынырнула (словно из-под земли!) вереница других огней, ярких, электрических. Послышался гул моторов.

– Патруль, – пробормотал Артур. Олег, не оборачиваясь, сказал:

– Ничего, мимо проедут.

Он не ошибся – машины проскочили мимо, лишь осветили группу всадников мощными лучами.

– Беспечные они какие-то, – заметил Олег. – А если мы агенты из этой самой Венейи?

– Не такие уж беспечные, – Артур поглядел вслед патрулю. – Можешь быть уверен, что хозяин сообщил куда следует, едва ты ушёл после первого своего визита – меня искать. И раз они не заинтересовались…

– Мелкие спят, – шёпотом сказала Саша. Старшие мальчишки оглянулись. Действительно, Борька мерно качался в седле, держась за уздечку – и дрых, а Олька делала то же, привалившись к нему.

– Пусть, – великодушно сказал Олег и широко зевнул. – Чёрт, я бы тоже не отказался.

Дальше ехали молча. Олег ощущал, что глаза сами собой слипаются, открывать их становилось всё труднее. Топот конских копыт по песку был неслышим, огни города, казалось, вовсе не приближаются, не двигались звёзды над головой.

«Но что я тут делаю? – лениво и в то же время невероятно прозрачно и отчётливо ползли мысли. – Или всё это доставляет мне удовольствие? Странно, я не могу понять себя. Может быть, я не умею жить спокойно? Или это некое предопределение? Говорят, есть люди – адреналиновые наркоманы, они не могу жить без постоянных приключений. Может быть, я такой?»

Потом он, кажется, всё-таки уснул, потому что городские ворота оказались совсем рядом. Наверное, раньше их запирали на ночь, но сейчас створки были открыты. Хаттский дозор равнодушно провожал глазами из-под козырьков пробковых шлемов въезжающих по пустынной дороге в город верховых с торчащими за спинами ружьями. Тяжёлый пулемёт смотрел в сторону пустыни, горел костёр, над ним булькал котелок. Около раскладного стола на раскладном же стуле сидел молодой офицер, ночной ветерок ерошил рыжеватые волосы, играли искрами в них. Офицер писал в блокноте.

И вдруг Олега буквально тряхнуло – так, что он качнулся в седле.

Но этого не может быть!!!

И этой пустыни, и офицера за раскладным столиком, и пулемёта, и серо-жёлтых стен, и всего, всего, всего! Этого не может быть даже по сравнению с прошлогодними приключениями! Сколько же их – миров, сколько же их – времён… и кто он такой, Олег, что он такоев сравнении с этой громадой, в которую он влез со своими представлениями о справедливости, о добре?! Что его справедливость, что его добро тем людям, которые сейчас спят в вонючих бараках рынка работорговцев?! Что его добро вот этому старику-сержанту с крепкой сухощавой фигурой, который, положив руку на автомат, стоит возле ворот и смотрит им в спины?! Он же просто смешон – пятнадцатилетний мальчишка с револьвером, решивший…

– Артур, – прервал он свои мысли. Кадет, тяжело качавшийся в седле рядом, поднял голову. – Я сейчас подумал… Как же нас мало…

Язык словно окаменел. Олег не мог выразить того, о чём думал так ясно и остро. Но Артур вдруг сказал – и лицо у него было строгим и понимающим:

– Ты помог нам. Тебе этого мало? Ты собираешься помочь и другим. Ты расхотел это делать?

– Нет… – медленно покачал головой Олег. Артур повёл плечами под местной рубахой:

– Тогда чего ты ещё хочешь?

– Не знаю, – отчаянно сказал Олег. – Я не знаю! Я хочу, чтобы тут не было рынка, на котором торгуют людьми! Я хочу, чтобы те, кто украл вас, были наказаны! Но я не знаю, как это сделать, я не знаю!!! – Олег ударил кулаком по луке седла, конь с храпом затанцевал, шарахнулись с бормотанием к стенам какие-то тени, а Борька вскинул голову и, громко сказав: «Я не сплю!» – уснул снова. – Я просто хочу… я не могу жить спокойно, пока…

– Знаешь, – вдруг вступила в разговор Саша, и мальчишки оглянулись, – я вот где-то читала… Делай, что должно – и будь, что будет.

– Делай, что должно – и будь, что будет… – повторил Олег и потрепал коня по шее. – Да, делай, что должно – и будь, что будет… Но откуда я знаю, правильно ли я…

– Глупый, – тихо сказала девчонка. – Ты такую глупость сказал… Мы были рабами. Недолго, но были. Это ужасно, поверь… А теперь мы свободны. Что тебе ещё?

* * *

Хозяин «Серого хорта» не спал – стоял у входа, и Олег понял, что он смотрит на них и только на них. И, бросив взгляд на своих спутников, решился.

– Подождите, – сказал он Артуру. – Я сейчас.

В два больших шага Олег поднялся по лестнице и, глядя прямо в спокойные глаза хатта, заговорил:

– Я понимаю вас. Я веду себя подозрительно. Я привожу каких-то людей. У нас оружие. Но я клянусь – я ничего не замышляю ни против вас, ни против вашего народа, ни против вашей страны. Мне нечем это доказать, у меня есть только моё слово. Так вот: я даю вам слово – я просто спасаю своих братьев.

Хатт долго смотрел в глаза мальчишки – упрямые и строгие – своими. Глазами уже немолодого мудрого человека. Потом наклонил голову внутрь:

– Я прикажу приготовить комнату побольше для вас и отдельную для девочек. А пока поешьте внизу. О конях позаботятся… – и, когда Олег поворачивался уже к своим, испытывая невероятное чувство облегчения, добавил: – Я знаю, что такое есть слово мужчины. Не всегда я держал корчму.

И Олег, снова обернувшись к нему, тихо и искренне сказал:

– Спасибо вам.

* * *

Оля есть не стала – её просто не добудились, и Саша на руках унесла её наверх, сказав мальчишкам, что позаботиться о ней сама. Борька, хотя и крепился, уснул за столом, как убитый, едва утолил первый голод. А Олег и Артур ещё долго сидели рядом со спящим мальчишкой, прихлёбывая пиво и откусывая то одно, то другое.

– А дальше? – Артур повозился с неловкой гримасой. Олег поставил кружку на стол:

– М?

– Дальше, когда вытащим этого засранца Генку?

Олег подумал, что выпил слишком много – он стал сильно потеть и невольно контролировал свой голос.

– Дальше я пойду в другой мир, куда смогу. Выручать остальных.

– Я пойду с тобой, – Артур тоже допил своё пиво.

– Зачем? – Олег откинулся к стене.

– Делай, что должно – и будь, что будет, – напомнил кадет.

– Если тебя убьют – для твоих родных это будет навсегда, – Олег вытянул ноги под стол. Бёдра болели.

– А тебя? Тебя ведь никто не подписывал на это. Ты сам выбрал. И я выбрал… – Артур покривил губы. – Ты думаешь, что я не понял, что ты хотел сказать? Там, у ворот? Всё я понял. Если кругом – дерьмо, это не повод стать дерьмом и оправдываться, что все так живут. А если дерьма очень много – не повод для того, чтобы думать, будто дерьмо – это и есть весь мир. Я не знаю никого из тех, других… которые пропали. Но не думаю, что им хорошо. И мне честь не позволит где-то отсиживаться, пока ты будешь их вытаскивать.

– Честь? – Олег сел прямо, положил кулаки на стол. – Ты серьёзно употребил это устаревшее понятие? Ты серьёзно веришь в неё, кадет Волков?

– Ты сам ответил. Я кадет.

– Это не оправдание для глупости.

– Да, это диагноз, – согласился Артур. – Ну и что это меняет? Я сказал – честь. Я могу повторить это слово, но это не просто слово. Для меня – не просто. И я не пьян, хотя я столько никогда не пил.

– Ты дурак, – ответил Олег. – Ты не знаешь, кто против нас. Он есть.Понимаешь – ОН САМ.

– Мне по хрену, – отрезал Артур. Глаза у него были ожесточённые, как у снайпера. – Я никому не позволю делать и дальше то, что сделали с нами. И ты мой командир, хочешь ты этого или нет. Я не выполню только одного твоего приказа – бросить тебя. В какие бы слова ты его не облёк.

Олег положил правую руку на стол – вверх раскрытой ладонью.

Глядя в глаза Артура.

Кадет улыбнулся – нехорошей, обещающей улыбкой. И припечатал руку Олега своей. И Олег вспомни строчку из какого-то старого приключенческого фильма – убей бог, не помнил, какого, строчка просто всплыла отдельно:

 
На ладонь ладонь положи – и скажи...
 

Что там надо было сказать – Олег и этого не помнил, если честно. Но, конечно, что-то хорошее. В тех фильмах не было иначе…

Артур наклонил кружку неуверенным движением и вдруг засмеялся – негромко, но трезво. Олег, невольно улыбнувшись тоже, кивнул головой:

– Ты чего?

– Да вот… – Артур фыркнул и посмотрел весёлыми глазами. – Раз русский сидит за столом пьяный – значит, он должен петь. Это закон природы. Тебе хочется петь? – Олег со смехом помотал головой. – А мне хочется, только я не знаю – что. Ты прикинь, командир – нечего петь, в голову ничего не лезет, только разные там «три притопа два прихлопа хопа хопа двигай попой…» А это, согласись, петь…

– Обидно, – сказал Олег. Посмотрел в стол. – Обидно… Даже по пьяни спеть нечего стало. Дожили, а? – Артур смотрел так, как будто чего-то ждал, и Олег, покачавшись на стуле, пожал плечами: – А. Ладно. Слушай. Это мой отец любит петь, я и запомнил.

Олег никогда раньше не пел. Нет, пел, конечно – дурачась пел, пел в школьных мероприятиях (не пел никогда, не было такого в твоей воронежской жизни, не пели у вас в школе, взвыл второйОлег… или первый?) – но по-настоящему не пел, ему это и в голову не приходило. Он даже не был уверен, что вспомнит слова этой песни.

Но он вспомнил их, едва произнёс первую строчку.