Текст книги "Прямо до самого утра или Секрет неприметного тупичка"

Край вечного леса

Погодка здесь была так себе. Хотя стояло явное лето, хмурое небо висело низко, сочилось не то дождём, не то туманом, было холодно и ветрено. По узкому озеру бежали гряды одинаковых белых барашков. Совсем недалеко от берега шёл узкий низкий корабль без паруса, равномерно взмахивавший длинными вёслами; хорошо ещё, что со стороны ребята казались вышедшими из кустов. Гребцов на корабле не было видно за большими круглыми щитами, развешенными вдоль борта, но стоявший на носу человек в белой короткой куртке махнул рукой и крикнул сильным хриплым голосом:

– Хаэл, свиэтта! Уэ канал вэм Житица? Хэлда зилвэ! – и поднял в руке явный кошелёк.

Все промолчали, хотя и помахали кораблю. Человек в белой куртке ещё что-то крикнул, потом махнул рукой. Корабль быстро удалялся, волны расседались под его носом, и судно напоминало ловко ныряющего между них морского змея, гибкого и опасного.

– Викинги, что ли? – Артур поёжился. – Холодновато… А вот странно, почему мы ещё ни разу не попали в зиму?

– Накаркаешь, – ответил Олег. – Может, и викинги. А может, какие саксы. Между прочим, саксы ещё лет за пятьсот до викингов пиратствовали в северных морях. Саксы, англы, юты… Германцы, в общем.

– Я не понял, – Кирилл смотрел вслед кораблю. – Что он нам обещал-то?

– Деньги, чтобы дорогу показали, – пояснил Олег. – Похоже, недалеко какой-то город или что-то вроде. Ну, всё правильно… Пойдём берегом?

– Да пошли, – кивнул Артур, – всё равно стоять холодно.

Мальчишки неспешно зашагали по берегу – песчаному, узкому, к которому вплотную подступали густющие кусты орешника. Стоило их задеть – и они щедро делились с проходящими накопившейся водой.

– Да что ж такое! – не выдержал в конце концов Артур. – Они что думают – я лучше расти буду?!

– Они ничего не думают, – ответил Олег, – кусты думать не умеют…

...Это скорее всего и был код 2 – по крайней мере, похоже. Где-то тут, наверное, находились Игорь Парушев, Маша Лалина и Макс Караваев.

Ружья мальчишки опять припрятали под валежником в том самом месте, где появились. Револьвер Олег спрятал, а холодное оружие у всех троих выглядело вполне естественным. Да и одежда, в общем, тоже, хотя Артур – во френче – слегка выбивался из общего строя. Хотя никто из троих не отказался бы сейчас от плаща. Можно даже местного, какого-нибудь шерстяного, лишь бы поплотнее.

– В городе купим барахло понадёжнее, – буркнул Артур, – или я больше не играю… Да что ж так холодно-то правда?!

– Может, у них тут ледниковый период? – оптимистично предположил Кирилл. – Как раз прёт ледник. Я всегда мечтал увидеть…

– Дорога, – прервал его Олег, как раз отвёдший в сторону очередную ветку.

Уже даже не вздрагивая и не ругаясь, трое парней выбрались на утоптанную и наезженную грунтовку – узкую по сравнению с привычными им, с глубокими колеями, в которых рябили от мороси лужи. Пейзаж навевал тоску и уныние. Но в то же время внушал надежду. Все дороги куда-то приводят…

– Пошли, что ли? – Артур повёл плечами. – Корабль плыл в ту сторону – и мы туда же…

Олег и Кирилл молча двинулись рядом с ним. Идти было довольно муторно – ноги разъезжались, противно хлюпало. Героических мыслей в голову не приходило. У Олега в голове возник дикий, но, в общем-то, реальный образ: Илья Муромец едет по такой дороге, и борода у него промокла насквозь. Илья матерится тихо и выжимает бороду, а копыта коня хлюпают по лужам…

Жуть.

И, чтобы отогнать эту картину, Олег забухтел под нос:

 
– Справляют дни рождения по-разному, бывает —
Кто любит просто дома,
Кто в гостях, кто в кабаках,
А я свой день рождения на улице справляю —
С фуфыриком в кармане и с гармошкою в руках…
 

– Ты что там бормочешь? – отреагировал Артур. – Давай вслух, командир.

– Да ради господа бога душу мать, – Олег сдул с носа каплю. – Хорошо, что у меня бороды нет.

– Почему? – удивился Кирилл.

– Выжимать нечего, – пояснил Олег. И рявкнул:

 
Зачем мне рестораны? Там в два счёта обсчитают!
А дома – гости наглые, да и жена шипит…
А тут – стою на улице, стою себе, играю
И жду, когда волшебник в вертолёте прилетит!
Стою. Пою уж третий час. Рука играть устала.
Уже поллитру скушал я – волшебника всё нет…
Чегой-то трудно вдруг у нас с волшебниками стало…
Шалят чегой-то мужики – не знаю, в чём секрет!
Я так играл, что аж вспотел, промокла вся рубашка.
И я занюхал огурец, ещё поллитру сьел…
И вот гляжу – уже стоит со мною рядом Чебурашка
И рожи корчит мне, подлец! Ну, в корень, обнаглел!
И тут вскричал ужасно я
И топнул я ногою:
«А ну-ка, тварь, – говорю, – ушастая,
Оставь меня в покое!»
А он хихикнул – и пропал, и появился сзади,
И уколол меня, прохвост, рогами прямо в бок!
Я ещё стакан принял на грудь, сноровки ради,
Хотел поймать его за хвост – но он уже убёг.
«Но ничего! Мы встретимся – и пусть не ждёт поблажки! —
Подумал я и накатил ещё один бокал. —
Ведь ежли каждый так начнёт, навроде ентой Чебурашки…
Начнёт наглеть…» – подумал я… подумал… И упал.
Я лежу и вижу вдруг: подлетает
Прямо к телу голубой вертолёт.
И пропеллер синим цветом мигает,
И в нём волшебников сидит целый взвод.
Я навстречу им: «Здорово, ребяты!
Доставай скорей презент-провиянт!»
А навстречу мне – волшебник усатый,
Симпатичный. В званье младший сержант.
Он ко мне в волшебной форме подходит.
Я привстал – он руку мне подаёт.
Тихо так обнял – и с улыбкой заводит
В этот самый голубой вертолёт.
«Вот же ж, – думаю, – дождался успеха!
Счас начнут подарки мне раздавать!»
А они мне: «Из свиньи в человека
Полетим тебя сейчас превращать!» [26]26
  Слова В. Третьякова


[Закрыть]
 

Как обычно, тоска и уныние, перепугавшись песни, попрятались по мокрым кустам. Кирилл и Артур тихо ржали; потом Артур ткнул большим пальцем за плечо:

– Обоз.

Мальчишки оглянулись и расступились. Обоз не обоз, но две телеги, поскрипывая и потрюхивая на выбоинах, приближались к ним. Запряжённые каждая парой невысоких, но мощных лошадей, они преодолевали дождливую дорогу непреклонно и решительно. Груз затягивала кожа, растянутая на верёвках. Каждой телегой правил мужик, с ног до головы закутанный в какой-то куколь, из-под которых торчали одинаковые бороды – воинственные и пегие. Борода сверху, самострел снизу, топор сбоку. Короче, серьёзные были мужички. Под стать всему окружающему.

– Подъедем? – воспрянул Кирилл. – Ноги-то не казённые… – он выжал длинные волосы, и Олег содрогнулся, опять вспомнив Муромца. Быстро согласился:

– Да поехали, только давайте осторожнее – получишь стрелу в живот, долго лечиться будешь…

Он вышел на середину дороги и поднял руку.

– Пррр!

Телеги остановились. Передний возница откинул островерхий капюшон – обнаружилось словно из дуба вырезанное лицо с пристальными серыми глазами.

– Ну что те? – спросил возница не то что неприветливо, а как-то предупреждающе. – Что поновь-то?

– Опа, – Олег мельком оглянулся на друзей. Те активно сигнализировали бровями и губами: отлично, поехали-поехали, раз уж они ещё и по-русски говорят… Ну, может, и не совсем по-русски, отметил Олег, но понять просто. – А что, дядь, не подвезёте до Житицы? – память сама подсказала нужное слово, которое кричал тот викинг-сакс-англ-кто он там.

Мужик закряхтел, и Олег не сразу понял, что так тот смеётся. Покряхтев секунд пять, он поинтересовался:

– Издали будете, не то?.. Поморские, что не то?

– Угу, – кивнул Олег с умным видом.

– Ну дурные… – мужик покачал головой. – Садись вот. Ты сюда садись, а ты, стрижена голова, – кивнул он Артуру, – и ты, – Кириллу, – в позадний возок. Скачите резвей, тянемся уж час который…

– Быстро давай, – Олег кивнул друзьям и сам ловко запрыгнул на передок. Мужик тряхнул вожжами (но не ударил), длинно чмокнул губами и, надвигая капюшон, посмотрел на Олега искоса:

– Меня зови давай Пегаш. А ты-то кто станешь?

– Вольг меня называют, – представился Олег. Мужик крякнул:

– Ну и есть поморский… По делу шукаете, аль от дела стрекаете?

– Людей ищем. Родню, – сказал Олег, подбирая ноги повыше и ставя их на специальную перекладинку. – Двое мальчишек, девчонка. Один мальчишка моих лет, девчонка и второй парень – помладше. Были мы в походе, посёлок наш разорили, а их увезли…

– Эка! – мужик снова посмотрел на Олега. – Да ты накройся, – он набросил на мальчишку край плаща. – Не по месту оделись-то… да и то – дождит у нас вот с как лето пошло-покатилось… Небось саксонцы набежали, полымя белобрысое?

– Они, – Олег отметил слово «саксонцы» – саксы, ага…

– Беда… – мужик покачал головой. – Да не скорбей, саксонцы-то детей умучивать не будут. Найдёте небось, да и выкупите… Сами-то тож грех завели, тож продыху не стало соседям-то? Вот и аукнулось, как в лесу… Мы-то за князем, как за тыном – что саксонцы, что ваш брат – носа не кажут с мечом, товарами расстилаются… А что ж одни-то, что ж князь-то ваш?

– Поклялись, что сами справимся, – ляпнул Олег первое, о чём подумал. Но мужик кивнул:

– Чудное вы племя… Как в Житицу станете – первым делом идите на торг. Да и поспрашайте. Торг-то на берегу разом. Мимо не прокатите… Ээх, беда… – он хлопнул Олега по колену. – Вот жизнь-то разноцветь – кому счастье в уделы, кому беда без предела… Я перво глянул – трое, да с мечами… Ну, думаю – разбитчики набежали, вот уж не было кого! По-молодому-то помню – вошью кишели по лесу!

Не чихни, не ступи… А уж как князь сел на стол – повыбил, вроде на град… Во, – он откинул полу своей накидки, – нога-то у меня – вечная, наперёд меня в иной-то мир зашагала… – Олег увидел протез, довольно искусно сделанный и даже обутый в сапог. – Два десятка уж прошло. Саксонцы на берега прихлынули. Раньшим-то временем они тут безвозбранно брали, а князь их окоротил. Ну, мы пошли. Со всех мест собрались. Бились-бились, там-то мне саксонец ногу-то брадвой и смахнул, начисто смахнул. Уж на земле лежал, посекли его. Молодой был, как младший мой тогда, борода и не шла вовсе… Ступи я за него – а он меня ыть! Я ни чоху ни вздоху – лежу, а нога сбоку, и он на меня ползёт, как кобель на суку, а в руке нож… – мужик хмыкнул. – Придушил я его кой-как-то и сам обеспамятел. Жена моя меня и выходила, по время нашла, припоздай – стёк бы я кровью в землю… А саксонцев мы погнали-потопили…

Под плащом было сыровато, но тепло, и Олег, пригревшись, начал задрёмывать. Пегаш, кажется, не обращал на это внимания – продолжал что-то говорить, и его слова, уже почти неразличимые, как-то странно успокаивали… Дремота уже почти перешла в сон, когда Олега разбудил лёгкий толчок и слова возницы:

– Вот и Житица наша.

* * *

Город был неожиданно некрасив. Не такой, каким Олег привык себе представлять славянские города (а он был, конечно, славянским). Серые стены, серые крыши, серые доски мостовой с серой грязью на них, серые плащи на большинстве попадавшихся навстречу людей… Наверное, виноват был дождь, но настроение у мальчишек всё равно упало окончательно. Кирилл сказал, тоскливо глядя по сторонам:

– А в Синмейе повеселей было.

– Ага, – поддержал Артур, – особенно весело было вокруг столба на верёвке бегать – попадут, не попадут? Р-романтика!

– Я про погоду… – Кирилл поморщился; очевидно, воспоминания о тех двух месяцах ему удовольствия не доставили. Олег его понимал. Хотя у здешних ворот тоже стояла стража, и пришлось платить пошлину, разменивая золотую монету на несколько продолговатых серебряных слитков, клеймёных головой какого-то хищного животного – всё-таки Житица выглядела как-то… попроще, что ли?

Мужики-возницы свернули за воротами куда-то направо. Деньги за подвоз они взять категорически отказались – и Олег настоял на том, чтобы хотя бы заплатить пошлину и за них. И вот теперь трое мальчишек шагали по улице под всё тем же дождём…

...Навстречу рысью проскочили двое на невысоких лошадях, в алых плащах, длинноволосые, гладко выбритые, с тяжёлыми золотыми украшениями на шеях и запястьях. Скакавший слева бросил на посторонившихся мальчишек быстрый взгляд – и Олег удивился тому, какие у него глаза: светло-голубые, почти прозрачные и лишённые абсолютно любого выражения. Неприятные глаза, если честно.

– Власть поехала, – заметил Кирилл.

– С чего взял? – машинально спросил Олег, всё ещё глядя вслед всадникам.

– А ты видел, какие у них лица? Мороз-воевода дозором обходит владенья свои! Если б мы не посторонились – стали бы дорогой, точно тебе говорю.

– У нас в училище командир второй роты такой, – поделился Артур. – Прозвище Пока. От Апокалипсис. Двадцать шесть боевых вылетов и треть бошки титановая. Хороший мужик

– Считаешь, у этого тоже титановая бошка? – задумчиво уточнил Артур. А Олег подумал, что они о чём-то не о том говорят, совсем не о том. И, скорее всего, это были просто нервы. Погода, сумрачный город, нервы, нервы… И, скорее всего, будь погода другой, и город выглядел бы иначе, и вообще… Может, лужи загорелись бы, как начищенные листы металла, и небо было бы голубым и высоким, и люди скинули бы серые плащи, пропитанные этой мокрой мерзостью…

Мальчишка повёл плечами. Нет, не в погоде тут дело, не в погоде… Просто есть какое-то ожидание чего-то неприятного.

Очень.

– Может, зайдём погреемся и обсушимся? – отвлёк Олега от его философски-тревожных размышлений голос Артура. Олег поднял голову, повёл бровью. Артур показал пальцем через плечо на вывеску (господи, как надоели эти вывески!!!) – лежащая на блюде жареная тушка поросёнка с ножом в боку. Изнутри слышалось позвякиванье струн и неразборчивый задумчивый напев.

– Сделаем так, – Олег собрался с мыслями, достал кошелёк, отсыпал на ладонь несколько спасительных золотых пятёрок (хорошо запасся!). – Артур, останешься тут, займёшь столик и узнаешь насчёт комнат – мало ли. А мы с Киркой пойдём искать рынок.

Артур согласно кивнул:

– Договорились. А встретимся здесь… – он хлопнул Олега по плечу: – И пожалуйста, не вяжись в скандалы!

– Мне это нравится! – искренне возмутился Олег. – А кто взял в заложники начальника отряда лучников, угнал казённых лошадей и лишил воинов законной тренировки по стрельбе? Я?!

– Были упущения, – согласился Артур. – Зато я не крал невинных девиц из публичного дома.

– Все мы грешны, – не менее философски, чем прежде, отозвался Олег, глядя вдаль по улице. – Интересно, у них тут всегда дождь?

– Мы идём – или нет? – Кирилл проводил взглядом какую-то девчонку. – Красивая. Если плащ снять, то…

– Зря мы тебя освобождали, половой агрессор, – ласково сказал Артур и шагнул в дверь, за которой ещё громче забрякали струны. – Купите плащ какой-нибудь! – крикнул он через плечо.

– Скафандр купим! – пообещал Кирилл. – Слушай, я мокрый навылет.

– Я тоже, что уж теперь? – пожал плечами Олег. Подумал и на ходу сделал пару снимков мобильником, благодаря небо за то, что его вещи не пропали у Юргила. – Помещу в Интернете на каком-нибудь сайте ролевиков, – пояснил он.

– Никто не поверит, – хмыкнул Кирилл, придерживая меч, чтобы не чиркнуть о забор.

– А я и не претендую… Смотри, порт.

Улица повернула – точнее, разделилась. Одно ответвление уводило прямо и вверх. Оказывается, дальше начинался овраг с крутыми склонами, через который был перекинут мощный мост, в который и превращалась улица. За оврагом поднимался холм, увенчанный, как короной, крепостными стенами с шестью башнями. Над одной из башен виднелся флаг, но непонятно, что на нём было изображено. Крепость, конечно, проигрывала по сравнению с каменными замками поздней средневековой Европы, но Олег был уверен – взять её будет очень и очень трудно. Даже просто подняться по склону оврага и откосу холма – уже нелегко, даже не будь стен…

А дорога, уводившая вправо, спускалась к причалам. Там двигались люди и стояли не меньше трёх десятков кораблей, а ещё два – пузатые, короткие, похожие на жуков – как раз подваливали к берегу.

– Торг рядом с причалом… – Кирилл всмотрелся. – Наверное, за вон теми сараями.

– Это торговые склады, – Олег кивнул в сторону лавки, возле которой они остановились. – Зайдём, тут как раз вещи продают.

– Откуда знаешь… – начал Кирилл и сам себя оборвал: – А, вижу.

На овальной вывеске был изображён кафтан под шапкой и над сапогами.

Мальчишки один за другим вошли в предупредительно приоткрытую дверь.

Внутри лавка напоминала магазин секонд-хенда – хотя, если учитывать, что тут всё было сделано из кожи, меха и шерсти, стоимость здешней одежды скорее тянула на фирменный магазин. Плечистый бородач-хозяин возник откуда-то из-за шуб, крытых разноцветными тканями (Олег подумал мельком, что это единственные яркие пятна, которые он пока что видел тут) – с предупредительным вопросом:

– Пожелается чего?

– Нужны плащи. Три, – Олег показал три пальца. – С капюшонами.

– С чем? – подрастерялся хозяин. Олег сделал движение, как будто покрывал голову, и тот рассмеялся: – Накидки, так-то? Будут, сей час же будут…

И действительно – выложил на откидной прилавок три тёмно-синих тяжёлых плаща с капюшонами на завязках-затяжках. Плащи были из плотного сукна – вряд ли быстро промокнут, но и сохнуть будут долго – однако, выбора тут не имелось. Вернее, выбор-то был неплохой, вот только полиэтиленовых накидок или хотя бы брезентух – не изобрели пока.

– Берём, – решил Олег, выкладывая на прилавок золото. Хозяин внимательно проверил монету, уважительно покачал головой и даже сдал что-то – Олег, не считая, высыпал в кошель.

– А золото тут в цене, – заметил Кирилл, когда они вышли наружу.

– Если исходить из того, что у всех этих миров похожая география, то золота в этих местах мало, – подтвердил Олег. – Серебро… Кстати, не хотелось бы так этими монетами раскидываться – чего доброго, привлечём внимание властей…

– А им что за дело? – Кирилл ловко перескочил большую лужу.

– А сам подумай. Пришли трое мальчишек и швыряются золотом непонятной чеканки… Думаешь, тут все домоседы такие? Да я тебе точно говорю, что у того же князя в дружине есть эти самые поморы. И они в два счёта пояснят, что мы говорим не на их языке, а чёрт-те-на каком… И будут вопросы.

– Блин! – Кирилл затормозил, распахнул глаза и схватился за меч. И Олег через секунду понял – почему.

Со стороны причала шли – в ряд – трое… три… ммм… В общем, это были не совсем люди. Они были даже меньше похожи на людей, чем встреченная Олегом девчонка-волк. Невысокие – не выше полутора метров – круглыми головами похожие на рыжешёрстных котов, остроухие, но одетые: меховые безрукавки шерстью наружу, кожаные мешковатые штаны забраны в высокие мягкие сапоги с завязками поверху, на поясах – большие сумки, длинные сабли с обратным изгибом… ятаганы, вспомнил Олег, только шире и короче, чем турецкие. За левым плечом у каждого – круглый небольшой щит в чехле. За правым – пучок дротиков с остриями-иглами.

Тихо мурча что-то друг другу (на слух это звучало именно так – как будто мурчат большие коты), троица прошла мимо мальчишек, не обратив на них ни малейшего внимания. Кирилл громко сглотнул.

– Тише! – прошипел Олег. Сверху прошли, покосившись на мальчишек, несколько человек, по виду – купцов. – Что дёргаешься, я же рассказывал, что…

– Ну да, ну да, – Кирилл закивал. – Волки с револьверами и всё такое… – он вытер рукой лоб. – Рассказывал он. Рассказывать одно, а видеть – другое… Блин! – повторил он, глядя котам вслед. – Жутик…

– По-моему, вполне симпатичные, – возразил Олег. – Хотя за ушком такого не почешешь, конечно… Пошли, чего стоять?

– Да я не об этом, – Кирилл на ходу снова несколько раз оглянулся. – Просто непривычно… – он хихикнул. – Не почешешь, конечно.

* * *

Вообще-то этот торг напоминал рынок в Гарбее, в Оранжевых Песках. Ряды затянутых сверху кожаными пологами или прикрытых лёгкими навесами лотков, ларьков – как их тут называют? Но… но Олег поймал себя на том, что напоминать-то напоминает, а всё-таки… ничего общего. Вообще-то в этих мыслях не было ни малейшей логики, и тем не менее – это было так. И дело не в том, что тут другая природа, что тут малолюднее… Просто этот торг не вызывал напряжённого чувства чуждости, постоянной опасности. И это несмотря на непрекращающийся дождь! Смешно, но даже угол, где продавали рабов, даже сами эти рабы выглядели как-то иначе, не так жутко и безысходно – хотя тут-то уж какая разница?!

Рабы сидели на каких-то колодах – похоже, специальных. Без ошейников, хотя кое-кто был привязан к ввинченным в дерево колод кольцам за сведённые за спиной руки. Товар никто не «рекламировал», похоже, морось забодала продавцов, которые или тоже сидели рядом с товаром, укрываясь плащами, или, собравшись в кучку, играли в кости, обмениваясь короткими репликами. Среди играющих были местные, один саксонец, один кто-то непонятный, похожий на араба лицом, но одетый вполне по-местному… Несколько человек бродили, лениво приценивались к «товару».

Кирилл побелел. С трудом сказал:

– Не могу смотреть… ну как так можно-то?!

Олег промолчал, только вздохнул. Что он мог ответить?

Детей тут не продавали отдельно, да и было их всего два или три – совсем мелкие девчонки, ни одного пацана. Убедившись в этом, Олег, сопровождаемый глядящим под ноги Кириллом, подошёл к играющим. Те мельком глянули и продолжали кидать кости.

Играли на рубленое серебро. Олег быстро понял, что тут выбрасывают не наибольшее число очков – наоборот, стараются выкинуть наименьшее. Когда после очередного броска выигрыш забрал один из местных, Олег выложил один из кусочков серебра (от «разменянной» у ворот монеты) и сказал:

– Играю.

– Зачем? – прошептал Кирилл. Олег за спиной показал ему кулак и про себя благословил этот мир, где его возраст не считается препятствием в общении со «взрослыми».

– С каких мест? – спросил выигравший, снова тряся три кубика в деревянном стаканчике, расписанном какими-то рисунками.

– С Поморья, – Олег присел на край одной из колод.

– Это откуда ж… тьфу!

У него выпали две шестёрки и пять. Помянув какого-то «белебеса», он протянул стаканчик и кости Олегу:

– Ну, почни, помор.

– А что, плоховато торговля идёт? – Олег выбросил кости. Шесть, три, два…

– Бабу, не то, прикупить стал? – худощавый рыжеватый купчик потянулся за стаканчиком. – Так не гулящие тут. Не торгуем таким-то.

– Почему сразу бабу? – усмехнулся Олег. Саксонец – светло-желтые волосы, потемневшие от воды, у него были непокрыты и собраны в тяжёлый узел на макушке – усмехнулся и спросил:

– Можьет ти не любишь девок?

– Не люблю, когда меня задевают, – Олег посмотрел ему прямо в глаза. – Но и не хочу ссориться. Или посмотрим, у кого длинней меч, а у кого язык?

– Будет, будет, – помахал рукой пожилой купец, чьё лицо было скривлено шрамом. – Басня пошла: помор с саксонцем носами толкнулись, так три лета всем миром войну воевали… Вон, пары и точка выпали…

Сыграли ещё круг. Олег проиграл, но не огорчился – во-первых, проиграл не он один, во-вторых – разговор начинал клеиться.

– Не, торговля не стоит, чего ж стоять, – сказал рыжеватый. – Товар-то не пряник, не смокнет, не развалится, не почерствеет… А всё ж – чего ищешь-то?

– Да людей ищу, – Олег бросил кости. Шесть, три, один… – Двое мальчишек, один моих лет, один помладше. И девчонку, ещё младше. Мальчишек зовут Максим и Игорь, девчонку – Маша…

– Поготи, – саксонец тряс стаканчик так, словно хотел вытрясти из него счастье. – Постой… Ваши, поморские? – Олег кивнул.

– А, были, были, – вспомнил шрамованный. – Девку не помню, врать что… А парней помню. Тоже как ты говорили, мы ж и подумали – поморы, не иначе… Шабал их продавал. Как лето ещё началом было… Старшой мальчишка – зверь натурный. Кто его купил-то, Свинфильд? Ваш ведь купил…

– Хильдер эрл Марбоддсон, – сказал саксонец и развёл руками. – Хильдер эрл уплыл срасу токта ж. На лесной берег.

– Блин! – вырвалось у Олега. – А когда он вернётся? Или…

– Будет назад, – успокоил шрамованный. – По осени будет. Он всякий раз тут зимует…

– А другой мальчишка? – допытывался Олег, ощущая невероятную досаду: ждать осени или искать этого Хильдера на каком-то «лесном берегу»!

– А братан мой купил, Шелест, – сказал шрамованный. – Тут у него огнище, два дня переходом в лес. Мошной тряхнёшь – в обрат продаст, серебро-то нужнее. С приплатой, понимать надо.

– Понимаю… – Олег кивнул. С другой стороны – вроде всё и не так уж плохо. Опять «попадание» – оба мальчишки тут. И очень удачно, что даже хозяев и места назвали с ходу. Только вот Максим… – А старший что – убегал?

– И убегал, и то, и сё… – шрамованный кивнул. – Зверь, говорю. Ну да и то – кому охота рабом-то…

– А зачем он этому Хильдеру? – Олег повернулся к Свинфильду. Саксонец покачал головой:

– Думаю, он хочет дарить мальчишку будущая весна там, на наш берег. Хильдер эрл сфатает одна достойную женщина. Её млатший брат херцог рода. Ему будет подарок. Такой волчонок – хороший подарок. Но, если ваш парень не станет слушать – Хильдер эрл может просто топить его.

– Чёрт… – процедил Олег. – Уже хуже… Я буду очень благодарен, если ты покажешь дорогу к своему родичу, – обратился он к шрамованному. – А тебе, – он посмотрел на саксонца, – если ты расскажешь, где этот Хильдер собирается побывать на лесном берегу. Я не могу ждать. Буду искать его.

– Пф! – саксонец засмеялся. – Сам Хильдер эрл не снать, где встретит новое утро. Я покажу, куда он хотел плыть сперва. А дальше… – и он покачал головой.

* * *

Дождь полил по-настоящему, когда мальчишки поднялись к уже знакомой развилке. Хлынул, будто небо вспороли кинжалом – и плащи, сперва державшиеся, сдались. Мальчишки, правда, даже не ускорили шага – в принципе, было всё равно.

– Надеюсь, Артур позаботился снять нам номер, – пробормотал Кирилл. – Хочу в ванну с горячей водой…

...Ванны, правда, не было. Но Артур в самом деле развернул активную деятельность – хозяин с поклоном встретил мальчишек за порогом, клятвенно обещая, что через полчаса будет готово горячее, а пока можно вымыться в мыльне (баню не могли успеть протопить), оставить там мокрую одежду и вообще всё; если же у постояльцев ничего нет на смену – всяко в жизни бывает – то и сухое найдётся… А комната есть на втором этаже, и там тоже всё будет готово вот-вот – хорошая комната…

– Чем ты его приворожил? – со смешком спросил Олег Артура – Кирилл уже нырнул в низкую дверь в дальнем конце большого обеденного зала, сейчас почти пустовавшего.

– Ничего особенного, показал монеты и одну уже отдал, – Артур усмехнулся. – Правда, не успел расспросить ни про что.

– Ну а мы нашли следы Максима и Игоря, – поделился Олег. – Игоря, пожалуй, выручим уже на днях. С Максимом будет посложнее… Но, думаю, тоже вытащим.

– Остаётся девчонка, – подытожил Артур. – Как её?..

– Лалина, Маша, – сказал Олег и вздрогнул: – Брр, пошли мыться, что ли? Кирка про ванну вспоминал – вряд ли она там есть, но уж горячая-то вода найдётся?..

...В комнатке стоял здоровенный котёл с кипятком, второй – с холодной водой. В этом втором котле плавали несколько деревянных черпаков, напоминавших корабли. Царило приятное, хотя и влажноватое тепло. На деревянной резной стойке висели несколько больших полотенец.

Артур подтолкнул Олега локтем – довольно больно. Олег собирался возмутиться, но увидел, что Артур косит глазами на Кирилла.

Тот успел раздеться и, довольно беспечно побросав барахло прямо на пол, голышом стоял возле котла с холодной водой. Левой рукой он управлял одним «кораблём», правой – другим. Корабли сталкивались и маневрировали, Кирилл бухтел под нос что-то вроде «бум», «бац», «кррх» и осуществлял прочую воинственную озвучку. Азартно почесал одну ногу другой.

Олег попятился, оттесняя Артура обратно в коридорчик. Уже хотел сказать строго, чтобы кадет не смел смеяться… и увидел, что Артур уже не смеётся.

– Ему тринадцать лет, – сказал Олег негромко. Артур кивнул:

– Я сейчас вспомнил, как он того бородатого… сбоку по шее – и голова набок… Давай-ка пошумим, что ли? Чтобы он услышал…

– Слушай, – вдруг сказал Олег. – А тебе совсем не хочется попускать кораблики?..

...В ходе баталии значительная часть воды пролилась на пол, а кипяток успел подостыть. Но всё пролитое ушло в сток под стену, а вымыться можно было и чуть остывшей водой.

– Может, сами постираемся? – Артур вылил себе на голову ещё один ковш. – Псссххх…

– Ага, и подошьёмся подворотничками, – дурашливо предложил Кирилл. – Кстати, наших спин хозяину лучше бы не видеть…

– Не прошло? – Артур подвигал лопатками, попытался заглянуть себе за плечо.

– У тебя почти не видно уже, а у Олега картина маслом – «беглый».

Олег засмеялся. Мальчишки присели на лавку, вделанную в стену. По очереди вздохнули, посмотрели друг на друга и засмеялись уже вместе.

– Есть в жизни счастье, а? – с комичной серьёзностью спросил Кирилл. Олег дал ему подзатыльник. – Ай, – грустно сказал младший мальчишка и, вытянув ноги, пошевелил пальцами. – Меня обидели.

В приоткрывшуюся дверь просунулась голова работника:

– Одёжа тут сухая… – нерешительно сказала она. – И сбрали там на стол-то…

...Хозяин не обманул. В чашках дымилась горами гречневая каша с поджаренным в меру золотистым луком и кусками печёнки, на полотенце лежал нарезанный чёрный хлеб, на блюде – солёные грибы. В больших глиняных кружках дымился какой-то приятно пахнущий настой.

– Чёрный! – обрадовался Кирилл и носом воткнулся в ломоть хлеба. – Настоящий чёрный, уххх!!!

Мечи мальчишки поставили рядом. По босым ногам немного тянуло из дверей, но в целом они чувствовали себя согревшимися и от этого окончательно проголодавшимися. Заработали ложки. Олег и не думал, что настолько проголодался – пока он не опустошил чашку, даже и не заметил, что на другом конце стола лежат гусли. Очевидно, кем-то забытые…

Кирилл продолжал лопать грибы – его чашка была пустой. Артур приканчивал кашу. Олег отхлебнул сладковатый, с привкусом трав и мёда, настой, потянулся за гуслями. Положил их перед собой, как видел в кино. Щипнул струны – они звучали грубовато в сравнении с «Paganini Steel», но в целом ничего. Олегу вспомнилась походная песня, которую то ли сам написал, то ли просто любил Андрей. Как он там? Как там все вообще?

Он снова щипнул струны.

 
– Если слёзы в глазах,
Если руки как лёд,
Если пропасть лежит впереди —
Значит, снова не спать,
Значит, снова в поход,
Эй, товарищ, постой, подожди.
 
 
А вокруг всё в дыму,
А вокруг всё в огне,
А вокруг только слышится стон —
Может, это не так,
Может – снится всё мне,
Может это – всё только мой сон?
 
 
Позади – трын-трава,
Впереди – бурелом,
Справа, слева – и вовсе темно…
Если – это всё ложь,
Если – это всё сон —
Почему на душе тяжело?
 
 
Конь споткнулся в ночи,
Друг глаза опустил,
А на небе погасла звезда...
Я коня напоил,
Друга молча простил
И пошёл – сам не зная куда... [27]27
  Не знаю автора слов. Песню часто поют в томском туристском отряде «Странник».


[Закрыть]
 

Только теперь он обратил внимание, что и хозяин, и какая-то женщина, и работник-половой, и полдесятка посетителей его слушают – и со смущённой улыбкой отложил гусли.

* * *

Олега разбудило солнце.

Оказалось, что он очень устал. Даже не помнил, как уснул, повалившись на заботливо застеленную лавку [28]28
  В обиходе славяне использовали лавкии скамьи. На скамье можно было только сидеть – и она легко передвигалась с места на место. На широких лавках, наглухо вделанных в стену, можно было и сидеть, и спать. Для гостя или посетителя место на скамье считалось менее почётным, чем на лавке.


[Закрыть]у стены. А сейчас лежал и смотрел, как в затянутое слюдой окно бьёт яркий летний свет. На улице слышался многоголосый деловитый шум.