Текст книги "Воин из Ниоткуда (СИ)"

Автор книги: Олег Никифоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

ЧАСТЬ 4

ГЛАВА 1

Прошло почти полгода после того трагического похода, унесшего столько жизней и так изменившего судьбы обоих княжеств и наших героев. После нескольких лет вражды и недоверия Светлогорская земля и Танагория вновь зашагали рука об руку, управляемые заботливой и деятельной Оланой. Все лето шло строительство дороги между обоими княжествами через труднопроходимые горы и болота. Вадар, Сагер, Андрей и Олег целыми днями пропадали там, появляясь то в одном, то в другом месте. Работа не прекращалась ни на минуту. Иногда Олег уезжал в другие земли, где требовалось его присутствие, или просто он хотел быть в курсе дел. Закончилась постройка Щитеня и укрепление новой крепости в земле вардан. Правда, отношения с оранцами стали настолько дружескими, что обе крепости выполняли скорее роль прибежища для путешествующих купцов, а не спасающихся от находников жителей прилегающих селений. Благодаря торговым связям со Степью, Щитень расцвел и возвысился, заняв полноправное место среди других городов княжества. Поделившие между собой Дикую Землю Клюд с Лияком положили немало сил, объединяя разрозненные племена вентлов и вардан, отстраивая новые веси и налаживая их быт и хозяйство. Уставшие за многие годы от бесконечных набегов шурусов, селяне вздохнули с облегчением, поверив, наконец, в силу и заботу новой княгини и по-другому взглянув на своих степных соседей. Араз сохранил свою столицу на ее прежнем месте, несмотря на всю неприглядность ее положения, но не забывал и о городах-крепостях своих дядьев. Многие оранцы перешли к оседлому образу жизни, и лишь скотоводы продолжали кочевать по бескрайней Степи, перегоняя свои бесчисленные стада с место на место. Шурусы, как таковые, перестали существовать, слившись с более сильными оранцами. Араз часто наведывался в Белогоч, навещая Арану с Вадаром, Олега и остальных. Добрым гостем он был и в Щитене, и в Стельце. Когда у оранского кагара родилась красавица дочка, половина бывшей дружины Олега поспешила поздравить счастливого отца, одарив новорожденную гаринь кучей подарков. Тогда-то Клюд и присмотрел себе невесту – тихую, ласковую оранку с черными как смоль волосами. Оттаяло сердце тридцатилетнего мужа, долгие годы не смотревшего в сторону девушек: не уходил из сердца образ несчастной возлюбленной. Теперь же сам Араз стал его сватом, быстро получив согласие отца девушки, и почти тут же отгуляли веселую свадьбу. Лияк увез в Щитень жену и ее сестру, вдову своего брата. Та ждала от погибшего Кожака ребенка, и Лияк окружил ее заботой и теплом.

Не менее благополучно было и в других землях. Могур быстро освоился на новом месте, сполна оценив хозяйственность Роглада. Да то и сам частенько наведывался в свое бывшее наместничество. Север, несколько раздосадованный из-за урезания своего владения, тем не менее, после строительства дороги и потекших по ней купеческих обозов, остался вполне доволен. Обогащая княжескую казну, он не забывал и про свой карман. Гостиные дворы, кузни вдоль дороги и небольшие торжки-ярмарки приносили немалый доход.

Бывший больший воевода, а теперь наместник Междуречья, Велигор жесткой рукой навел порядок в этой земле, на корню искоренив измену и стяжательство. Жители весей вздохнули с облегчением, избавившись от принудительных поборов. Да и касаги, стиснутые с одной стороны атгарами, а с другой оранцами, присмирели, предпочтя доброе соседство опостылевшему коварству и интригам. После долгих переговоров, обсуждений и взаимных уступок, кагар касагов согласился на совместное осваивание русла реки Верглы, а так же той части Южных гор, которая доходила до берегов Теплого моря, омывающего цветущую Маринтию. Могур с Велигором и возглавили эти работы, как прежде сойдясь в одной связке.

Самыми неспокойными оставались границы Муравья. Канцы и ваглы, прознав про гибель Вельтара, попытались вновь промышлять разбоем, но, встретив дружный отпор Коруша и подоспевших Клюда с оранцами, понеся огромные потери, повернули ни солоно хлебавши. Нельзя сказать, чтобы это улучшило соседские отношения, но урок был преподан хороший. Олегу, который в это время был в Танагории, сообщили, когда все уже было закончено. Впрочем, уставший от крови воевода был рад, что обошлись без него, особенно когда узнал, что союзное светлогорско-оранское войско почти не понесло потерь. Сам он был настроен на совершенно мирный лад. Воевода успел уже побывать в Наварии и Ролании, восстановив с последней дружеские отношения. Но самым неожиданным сюрпризом стал приезд молодого кунавского княжича. По этому поводу в Танагире был устроен пир в его честь, состоялась и совместная охота. Княжич поведало том, что его отец разорвал союз с Ларконией и сожалеет о былом противостоянии. Так еще одним врагом стало меньше.

* * *

Дни пролетали один за другим. Олег продолжал колесить по разбросанным землям обоих княжеств, поспевая везде и всюду. Большинство его боевых соратников осело на месте, хотя они тоже не сидели сложа руки, а от бывшей дружины осталось менее полусотни бойцов. Но они неотлучно следовали за своим командиром, невзирая на усталость и погоду. И хоть обнажали гридни свои мечи разве что только обтереть влагу да проверить остроту лезвия, люди всегда поминали добром ушедший отряд. Не гнушались молодцы ни избы в веси поправить, где их застигала ночь или непогода, ни дорогу расчистить после завала. А то и зарвавшегося соседа по меже урезонить. Новые десятники пришли на смену старым. Огрень – тот самый роланец, что отомстил Довеню, танагорец Шишень, светлогорцы Ярак и Сивуч. А более всех обожал воеводу его посыльный Кушка. Подросток всегда был под рукой, ожидая любого приказа. Поначалу он возгордился было, вознесся до небес, но Олег прилюдно надавал ему лещей, так что Кушка седмицу потом дулся. Однако нужного результата Олег добился, и паренек почем зря больше нос не задирал, разве что перед своими звонкоголосыми сверстницами.

Вскоре и селяне, и ремесленники обоих княжеств стали звать Олега не иначе как князем. Воевода лишь устало отмахивался, отчаявшись объяснить им, кто он есть на самом деле. Зато счастливая Олана радовалась тому, что Олег, не замечая того сам, взвалил на себя все княжеские дела, предоставив ей лишь официальную часть. Правда ее огорчали его постоянные поездки, скрашиваемые короткими незабываемыми встречами, но княгиня очень надеялась, что с наступлением дождей и холодов муж будет больше ей уделять своего времени. Но на деле все оказалось по-другому.

* * *

К Листопаденю основные работы были закончены повсюду. Зачастившие холодные дожди превратили дороги в непроходимое жидкое месиво. Даже торговый люд предпочитал сидеть дома, дожидаясь первых морозов и снежного настила. Оказавшись не у дел, Олег разом сник. Олана не могла упрекнуть мужа в невнимательном отношении к ней, но она видела, как внутренние мучения съедают дорогого ей человека. Но как ни пыталась она вывести его на откровенный разговор, ничего у нее не получалось. Олег отделывался шутками или просто упрямо молчал, все больше замыкаясь в себе. Он стал избегать друзей, все реже появляясь у Божара, зато все чаще уходя к уединившемуся в лесу Вочаре. Старый жрец срубил себе небольшую избушку в глубине густого ельника не слишком далеко от Белогоча, и там проводил свои дни, питаясь только тем, что посылал ему щедрый лес. Олег иногда по седмице засиживался у него, беря с собой лишь Кушку, да и то только потому, что от мальчишки не было сил отвязаться. Остальные дружинники бесцельно слонялись по городу, злясь на столь неожиданно представившийся отдых, похитивший их воеводу.

– Все маешься? – усмехнулся Вочара при виде «всеобщего» воеводы, входящего в избу, тот лишь согласно кивнул головой. – Ну, садитесь к столу. Я как раз зайца вчера изловил, сейчас отпробуем.

– Спасибо за угощение, только что-то не хочется. Вон пусть Кушка за двоих уминает, он растет, ему надо.

– Есть всем надо. Я вот тоже не от хорошей жизни сюда подался, но голодом себя не морю.

Вочара быстро налил в глиняные чашки горячего супа, положив в каждую приличный кусок зайчатины. Кушка аж сглотнул слюну при исходящем от супа аромате. Старик всегда умел превратить любую приготовленную им еду в волшебство.

– Ну, рассказывай. – видя, с каким безразличием Олег подносит ложку ко рту, Вочара отложил свою тоже. Готовый к этому вопросу, воевода пожал плечами, словно говоря, что рассказывать-то нечего.

– Ты сам себя-то раньше времени не хорони, а если есть что на душе, так выскажи. Ко мне вон заходит иногда «бурый хозяин леса» полакомиться, так мы с ним тоже по душам разговариваем. Я ему жалюсь, а он подрыкивает.

– Да мне вроде как жаловаться-то не на что. – улыбнулся воевода. – Разве что на самого себя. Просто пока работы было невпроворот, и думы прочь шли. А вот теперь за живое дергают, ни днем, ни ночью покоя не дают.

– Слышал я, как ты себя и других изводил. Странно еще, что Кушка от тебя не убег… Да ешь ты, а не уши развешивай! – прикрикнул на поперхнувшегося подростка старик.

– Да и так уже почти один остался. – мрачно ответил Олег. – Кто где, все своими делами заняты.

– И ты за это на них злишься? – старик внимательно посмотрел на воеводу. Но тот продолжал понуро смотреть в свою чашку.

– Злюсь? За что? Я уже сказал, что каждый из них занят делом и совершенно не обязан таскаться за мной повсюду как нитка за иголкой.

– Здесь ты прав. Нельзя требовать от других постоянно жить твоей жизнью. И вообще нельзя от других требовать то, что ты требуешь от себя и навязывать им сои мысли. Все разные, и то, что подходит одному, может быть не по вкусу другому.

– Хочешь сказать, что я всех достал до синего колена? – тихо рассмеялся воевода. – Но я уже давно ничего не требую. Каждый стал независим, и я не князь, чтобы мне подчиняться.

– На словах. А на деле? Если бы Олана не сдерживала тебя, спасибо ей за это, ты бы тут такого наворотил с твоей-то безудержностью. Ты вроде как и вправду всем дал свободу, но тут же идешь следом и пытаешься все решить по-своему, и другим это навязать. Иногда может это и нужно, но всегда ли ты прав?

– Спасибо, – ядовито усмехнулся Олег. – утешил.

Поднявшись со скамьи, он прошелся по небольшой избушке, почти упираясь головой в низкий потолок.

– Может ты конечно и прав, со стороны всегда лучше видно то, чего сам за собой не замечаешь. Может, я и перегибал палку, за делами-то и оглянуться некогда было. Вон, каких размахов добились! Люди меня все чаще князем называют, а мне дороже то время, когда я воеводой был, и когда мы все вместе под одним стягом ходили, у одного костра сидели. А сейчас?… Вроде и одному побыть хочется, а остаюсь один – волком вою.

– Это Воин в тебе воет. Оно всегда так: вроде бы, как и он сам по себе, на то и Воин, и в тоже время всегда своих братьев ищет. Тяжко одному, а других таких же Небо вечно по всему свету гоняет. Эх-э-хэх! А в тебе еще молодость играет, пора безудержных мечтаний. С ней всегда тяжело расставаться.

– Подожди, жрец… Ты мне всегда говорил, что я – Воин, а теперь говоришь, что я других ищу. Значит мои други – тоже Воины?

– И да, и нет. Они только коснулись этого пути, могут и обратно поворотить, а за тобой уже давно мосты сожжены. Вот и думай.

Они посидели некоторое время в полной тишине, нарушаемой лишь посапыванием Кушки, который пытался понять разговор старших, наконец, Олег первым прервал молчание.

– А скажи, Вочара, неужели все племена здесь разговаривают на одном языке? Вон, у маринтийцев или оранцев язык хоть и отличается, но понять их все равно можно.

– Те племена, что живут по обе стороны Светлых гор, на самом деле говорят на одном языке. Но чем дальше идти, тем более непонятен становится говор, так же как и обычаи. Хотя, если очень захотеть, понять можно. – по заросшему густой бородой задумчивому лицу жреца пробежала волна воспоминаний. Может, память заботливо предоставила образ кого-то из жителей дальних земель, с кем случайно свела судьба, может еще что-то. – Да и то сказать, – продолжил старик. – животные тоже разных племен, а друг друга разумеют. Даже мы их порой понимаем.

– А почему тогда у людей боги разные? – неожиданно спросил тихо сидящий в углу подросток, вытянув тонкую шею в сторону Вочары. – Вон, те же маринтийцы, говорят почти как мы, а верят в какого-то Сéлию. Вот и дядя Макс с ними ушел, отвернулся от Корса. Жаль будет, если он его накажет, я хоть и злюсь на него, но зла не желаю.

– Ну, Корс его за это не накажет, – рассмеялся Вочара. – разве что помогать может быть перестанет.

Подойдя к Кушке, жрец похлопал его по плечу и уже серьезно продолжил:

– Хуже всего то, что возможно он сам себя наказал. Хорошо, если он найдет там то, что искал. А если нет? Тяжело ему будет возвращаться.

– Мы всегда будем ему рады. Он наш брат. – возразил Олег.

– Я с этим не спорю. Но на душе все равно будет тяжело. Ладно, пусть Небо ему поможет.

– Вочара, поясни мне одну вещь. – хмуря лоб, начал воевода. – Люди молятся и Небу, и Корсу. Но Небо, как я понимаю, выше. Ты был жрецом Корса, но я нигде не видел жрецов Неба. Как это понять?

– Ну, возможно я и есть жрец Неба. – улыбнулся Вочара.

– То есть?…

– Ты прав, Небо выше. Кто бы кого бы ни называл богом, все равно Небо выше, и оно есть для всех одно. Потому мы и равны. Только Небо нельзя наделить нашими чувствами, да и понять его тяжело.

– Но кто же тогда Корс? Его сын? Или вообще никто?

Кушка аж чуть не упал со скамьи, услышав подобный вопрос из уст обожаемого им воеводы, Вочары же только усмехнулся.

– Это ты загнул! Корс есть. Только он не сын Неба, у Неба нет детей и не может быть. Корс – человек.

– Как, человек?! – обалдело уставился подросток теперь уже на старика.

– А так! я считаю, что он превзошел других по мудрости и благородству души. Возможно, он был Воином, и теперь, после своей смерти, помогает другим живущим на земле. Как наши щуры. Потому и набирает он в свою дружину честных и отзывчивых.

– Но почему только он?

– А кто сказал, что только он? Возможно их много, потому и боги есть разные. Небо их выбрало, вот и стали они сильнее, чем остальные. Все как на земле, только Небо противник зла. Не будет созидания, не будет и жизни.

– Но тогда боги тоже могут не поделить что-нибудь. Ведь они же люди. – не унимался Кушка.

– Они лучшие из нас, и им нет нужды враждовать. Это люди прикрываются их именами и хотят подняться над другими. В этом-то и вся беда.

– А что же Небо… – начал было Олег.

– Небо мудрое. – перебил воеводу жрец, поняв направление его мысли. – Оно не хочет навязывать нам свою волю. Мы сами должны это понять, иначе вся цена нам – пригоршня песка с пыльной дороги.

* * *

Олег все свое свободное время проводил в лесном жилище Вочары, разговаривая с ним о жизни, леча свою душу, и помогая то же самое сделать старику. Так пролетали дни за днями. Воевода почти совсем отдалился от своих друзей, и неизвестно чем бы все это закончилось, если бы не Олана. Олег разрывался на две части между Вочарой и уединением и женой. Он обожал свою ненаглядную супругу, которая ждала от него ребенка, и, каждый раз отправляясь в лес, с камнем на сердце покидал Олану, чувствуя на себе ее тоскливый взгляд. Княгиня все реже бывала в Танагире, желая быть поближе к мужу. Но и в Белогоче он был рядом с ней разве что ночами, пропадая целыми днями у старого жреца, а она в это время металась по светлице. Олана не желала провоцировать ссору и дальше мелких полуупреков-полуобид не заходила. Олег в ответ пожимал виновато плечами, шептал ей несколько ласковых слов и… уходил. Но однажды, устав сдерживать свои обиды, Олана сорвалась. На собравшегося вновь уйти мужа обрушился шквал упреков, обвинений и вообще малоприятных слов. Вылилось все, что накопилось за последние несколько лунников. Олег молча выслушал сбивчатую, переходящую иногда на крик, речь жены, не возражая ни слова, и развернувшись на месте, медленно направился к двери. Растерявшаяся Олана замерла на полуслове. В одно мгновение в ее голове пронеслось сразу несколько переживаний: это и горькая обида за неуслышанную боль, ярость за такое молчаливое пренебрежение, и в тоже время жалость к мужу и злость на саму себя. Слезы сами хлынули из ее глаз подобно прорвавшей плотину реке. Уже почти в самых дверях услышав плач жены, Олег испуганно обернулся. Нельзя сказать, что брошенные в его адрес слова остались им не услышаны, но они прозвучали гораздо тише, чем еле различимые всхлипывания княгини. Воевода быстро подошел к рыдающей девушке и тихо обнял ее. Он растерянно целовал ее волосы, не находя нужных слов и боясь дышать. Почувствовав прикосновение к себе рук самого дорогого ей человека, Олана расплакалась еще сильней и уткнулась ему в грудь.

С этого дня Олег большую часть времени стал проводить с Оланой, прогуливаясь с ней по заснеженному Белогочу или просто сидя в тереме. Порой они навещали гостеприимных друзей. Божар всегда был рад появлению Олега с княгиней в своей кузнеце. А уж если те заглядывали к нему домой… Однако воевода не забывал Вочару, хоть и появлялся теперь в его избе значительно реже. Счастливая Олана ни разу больше не попрекнула мужа за его отлучки, хоть и сильно скучала без него. Но вскоре события повернулись таким образом, что ему самому стало не до брожения по лесу.

* * *

Сагер, вместе со своей женой ездивший проведать своих родителей, вернулся в Белогоч. Веселая и розовощекая, Весенка вихрем ворвалась в терем, засыпая брата и княгиню новостями. Седой Отец как всегда передал кучу разнообразных подарков, приглашая всех в гости. Услышав о приезде Сагера, прибежали и Андрей с Вадаром. После небольшого застолья девушки уединились в спальне Оланы, а парни долго еще сидели в трапезной, вспоминая былые походы. Уже совсем стемнело, когда в дверях появилась испуганная Олана.

– Весенка рожает!

Трудно себе представить ту суматоху, что подняли мужчины. На уши был поставлен весь терем, пока, наконец, появившаяся по зову повивальная бабка не выгнала их взашей. Те нервно расхаживали по длинному коридору, ожидая известий. А когда за дверью спальни раздался громкий крик младенца, они дружно рванули во внутрь.

– Мальчик! – радостно, и в тоже время строго остановила их на пороге бабка. В ее руках лежало маленькое беззащитное существо, которое всеми своими действиями пыталось привлечь к себе внимание. Сагер испуганно смотрел на своего новорожденного сына, не зная, с какой стороны к нему подойти. Парни дружно поздравили молодого папу.

– А Весенка как? – повернулся к повитухе Андрей, пытаясь заглянуть через ее плечо.

– Жива-здорова. Скоро дитя кормить уже будет. А ну пошли вон, бесстыдники!!! – остановила она собравшихся шагнуть в глубь светлицы молодых парней. Тем ничего не оставалось, как послушно выйти обратно в коридор. Зато там они дали волю чувствам, переполошив своими криками всю прислугу.

Весенка быстро оправилась после родов, и через несколько дней счастливо носилась со своей малюткой. Весть о рождении сына Сагера быстро облетела все княжество, и вскоре в Белогоче стало шумно, как в дни весенних торгов. Собравшиеся снова вместе друзья закатили пир на весь город, да на целую седмицу. Не было только Макса, да Араза, который обещал приехать немного погодя. Но не успели бывшие дружинники, а нынче лепшие мужи собраться в обратную дорогу, как по городу разнеслась еще одна радостная весть: в семье «главного устроителя» появился первый ребенок. Молодые родители, Андрей и Лунга, счастливо улыбаясь, принимали поздравления. Их дочурка, такая же зеленоглазая как ее мама, мирно посапывала в колыбели.

– Ты не смотри, что девчонка, вырастет, любого парня за пояс заткнет. – гордо возвестил ее отец.

– Кто бы спорил. – усмехнулся Арах, в семье которого уже росло двое мальчишек.

Так, укрывшая своим белоснежным покровом все живое Студа в обмен принесла новые жизни. Вдова погибшего Кожака родила мальчика, а ее сестра принесла Лияку девочку. А затем и Арана осчастливила своего обожаемого мужа рождением сына. Радости Вадара казалось, не было предела. Он целыми днями не спускал с рук малыша, расставаясь с ним лишь тогда, когда смеющаяся Арана забирала кричащегося сына покормить.

Вскоре настал черед и Оланы. Немного напуганная, со слезами на глазах, она ушла вслед за повивальной бабкой, а Олег, как и два лунника назад, остался за дверями, нервничая и меряя шагами коридор. С какой бы радостью он сейчас оказался рядом с милой Оланой, чтобы просто подержать свою руку в своей, успокоить. Но упрямая бабка так зыркнула на него глазами, что пришлось смириться. Время, казалось, тянулось неимоверно долго. Уже примчались извещенные гриднями друзья, пришли их жены, а от бабки не было никаких известий.

– Тяжело рожает. – вздохнула подошедшая к Олегу Арана. Скрывшаяся за дверью Весенка, вскоре вышла, ничем не обрадовав.

– Ждут.

Наконец из светлицы раздались шум, громкие голоса, вскрики Оланы. Не вытерпевший ожидания Олег при криках жены рванулся к двери, намериваясь войти внутрь. И в это время младенческий плач возвестил о появлении на свет еще одного существа с гордым именем – Человек. От неожиданности воевода так и замер на месте, держась за резную ручку двери. Та самая отворила и на пороге появилась улыбающаяся повитуха.

– Сын! Княжич!

Олег с замиранием посмотрел на извивающегося ребенка и, наклонившись, нежно поцеловал его в маленький, сморщенный от негодования носик.

– Здравствуй, сынок.

Позади послышались возбужденные возгласы друзей, воспользовавшись общей суматохой вокруг младенца, Олег виновато улыбнулся сыну и юркнул в приоткрытую дверь.

– Куда?!! – взревела опешившая бабка, но воевода уже был в комнате. Не обращая внимания на испуганную прислугу, которая убиралась в светлице, он подошел к кровати и встал на колено возле изголовья. Увидев мужа, Олана обрадовалась, но тут же смутилась, стесняясь своего вида. Кто-то из женщин тут же накинул чистую простынь на обнаженное тело княгини, вполголоса костеря на чем свет стоит нетерпеливого князя. Но Олег не обращал на нее никакого внимания, его нежный взгляд был прикован к изможденному лицу своей возлюбленной. Ссохшиеся искусанные губы, впалые глаза, бледная, немного даже с зеленью из-за плохого освещения, кожа. Бедная!

– Я люблю тебя, солнышко!

– Ты видел нашего сына? – тихо спросила Олана, еле шевеля губами.

– Он самый лучший! Ты мое счастье, и я тебя обожаю. – он взял ее руки в свои и прильнул к ним губами, покрывая их поцелуями.

Княгиня притянула мужа к себе, и ласково прижалась к нему лицом. Стоящая в дверях вместе с ребенком повивальная бабка покачала головой, возмущаясь больше для приличия, и отдала молодым родителям их сокровище. Почувствовав материнские руки, малыш затих и с интересом посмотрел на тех, кому он был обязан своим появлением на свет.

– Покорми мальца-то. – добродушно прикрикнула женщина, и Олана осторожно приложила сына к своей груди. Послышалось довольное причмокивание.

* * *

Белогочане гуляли на славу! На площади перед теремом, а так же на Вечевой и Торговой площадях было выставлено бесплатное угощение и хмельная карага, играли музыканты, веселились скоморохи. Народу собралось немерено. В Танагирь тут же был отправлен гонец со срочным посланием известить всех о рождении княжича.

Пировавший в тереме вместе с соратниками Олег недолго вынес показавшееся ему душным помещение и вместе с друзьями вышел на улицу, где его радостно встретили дружинники и горожане. Веселье пошло с новой силой.

– Теперь ты счастлив? – весело спросил друга Межата.

– Более чем! Я хочу сказать «спасибо» Небесам.

– Ну так скажи, Небо тебя услышит.

– Нет. – упрямо мотнул головой Олег. – Я хочу подняться выше, чтобы оно точно меня услышало.

– И куда же? – весело усмехнулся жрец.

– На терем.

– Правильно, айда на терем! – тут же поддержал его Андрей, и парни гурьбой двинулись к крыльцу. Помогая друг другу, а то и мешая, они полезли наверх. Олег, Андрей, Вадар, Сагер, Клюд, Араз, Арах, Ждан с Лияком, Сарва, Кушка, даже Могур с Обрудом и Межатой не захотели отставать от молодежи. Подбадриваемые криками и свистом стоящих внизу дружинников, вятшие мужи карабкались наверх по заснеженной крыше, перебираясь от одного венца к другому.

– Скользко, зараза! – ругнулся Клюд, пытаясь зацепиться за выступ.

– А где ж ты видел, чтобы наверх легко было. – подзадорил наместника Обруд.

– Ничего, зато назад легко будет, со свистом! – расхохотался басом Могур.

Наконец, они взобрались на самый гребень главного венца терема. Устоять там было просто невозможно, поэтому пришлось усесться на него верхом. Площадь лежала как на ладони: кругом горели костры, гуляли люди, стояли столы, а возле самого терема толпились верные гридни.

– Ну и что ты теперь ему скажешь? – глядя на Олега, спросил Андрей.

– Только одно: спасибо. Спасибо за сына, за жену, за вас, други. Спа-си-бо тебе, Не-бо!!! – прокричал в ночную мглу Олег, выпрямившись во весь рост. Со всех сторон его поддерживали друзья. Холодный ветер обжигал лицо, рвал полы полушубка.

– Слезайте давайте, дурни! – донесся снизу испуганный голос Лунги.

– Точно, недоумки! – поддержала подругу Весенка. – Мало того, что сами туда полезли, так еще и Межату с собой потащили. Оставите город без жреца!

– Дуболом справиться. – молодцеватым голосом ответил сверху Межата, имея в виду второго жреца.

Остальные вельможи, приехавшие поздравить княгиню и «всеобщего воеводу», и стоящие в данный момент внизу, весело наблюдали за своими соратниками. И настолько их поступок был чист и эмоционален, словно детская проказа, что никому и в голову не пришло обвинить их в неподобающем званию поведении. Может, это и будет завтра, но сегодняшний день был полностью в их распоряжении.

* * *

– Ну как крыша? – с иронией спросила Олана появившегося в покоях мужа. Ей уже успели в подробностях рассказать о всеобщем представлении. – Ты у меня и вправду ненормальный.

Олег ничего не ответил, лишь смеясь обнял жену и уткнулся лицом в ее пахнущие травами волосы, вздохнув кусочек летнего аромата. Пробравшись губами сквозь густые темно-каштановые волны, он поцеловал ее в обнаженную шею.

– Перестань, щекотно! – взвизгнула девушка, вырываясь из его рук. – И как только сын твои усы терпит? Кстати, ты… не думал, как мы его назовем?

– Не знаю… – растеряно ответил воевода, неожидавший подобного вопроса. – Ты как хочешь? Может, как твоего отца?

Олана внимательно посмотрела на ставшего серьезным мужа. Она чувствовала, что он готов пойти ей на уступки, но на самом деле думает о другом.

– Нет. Ведь ты уже выбрал ему имя, правда?

– Я?! Но… Почему ты так думаешь, ведь я ничего не говорил?

– …

– Может ты и знаешь какое, малыш? – с усилием улыбнулся Олег под напряженным взглядом жены.

– Да. Вельтар.

– Но… – воевода удивленно поднял брови и опустил глаза. С минуту он молчал, затем уверенно посмотрел прямо в глаза Оланы. – Да, я хотел бы так назвать нашего сына, но я хочу, чтобы его имя нравилось и тебе. Подумай прежде.

– Я уже думала над этим. Вельтар был мужественным, сильным и умным князем. А главное, он был честен и справедлив. Межата многое рассказал мне о нем. Нашему сыну есть с кого брать пример: это ты и твои друзья. И ему не будет стыдно, когда он узнает, в честь кого он был назван.

– Спасибо, любимая. – тихо произнес воевода.

* * *

За Вочарой послали сразу же, как только стало известно, что Олана вот-вот родит. До Белогоч он добрался, когда радостная весть уже облетела весь город. Люди радостно встречали старого жреца, а тот поражался произошедшим за полгода изменениям. Поздравив молодых родителей, Вочара уклонился от приглашения на пир, пожелав отправиться к себе домой. Изба к его приходу была заботливо натоплена, а стол накрыт. Отдохнув, старик проводил все свое время на улице, среди народа, радуясь вместе с ними рождению княжича. Так проходили дни, а он никак не мог решиться, когда ему собираться в дорогу. В избе его и застало известие о том, что новорожденный княжич наречен Вельтаром. Столь редкие в его жизни слезы каплями потекли из глаз. Значит, не умер тот, кому он отдавал всю свою душу. Жив Вельтар. Пошатываясь от волнения, он заспешил в терем.

– Вочара, я знаю, что ты выбрал уединение, да и наш сын еще только младенец, но я бы хотел, чтобы ты стал ему наставником, учил тому, чему ты учил меня… и Вельтара. – глядя в глаза старика, попросил Олег.

– И я прошу тебя об этом. – уверенно подтвердила Олана.

Вочара с трудом переборол волнение, его руки мелко тряслись.

– Я уже слишком много прожил на земле, но я попрошу Небо даровать мне еще несколько лет, чтобы я смог выполнить вашу просьбу и передать княжичу все, что знаю. Еле сдерживая накатывающиеся слезы, старик обнял воеводу с княгиней.

* * *

Отправившись в обратную дорогу, танагорские вельможи повезли с собой добрую весть. Княгиня пообещала с первым же теплом приехать в родные края, чтобы показать наследника. Однако Олегу пришлось выехать гораздо раньше. Не прошло и двух седмиц после их отъезда, как Ждан прислал гонца: Дануся родила сына. Упаковав дорогие подарки, взяв с собой свой летучий отряд, Олег, Сагер, Андрей и Вадар покинули Белогоч. С шутками и смехом, погоняя лошадей, торопились они к своему товарищу, ставшему теперь молодым отцом. И никто из них не ведал, что ждет их впереди еще одна весть. Поведают им заезжие купцы, что князем в Ларконии вместо недавно и неожиданно скончавшегося сел некий Мирад, по словам самих ларконцев могучий ведун.