Текст книги "Сюжет"

Автор книги: Олег Синицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

– Я вижу, вы человек сильный, и можете мне помочь в этом деле. В свою очередь, я бы поделился с вами частью клада...

– Это сокровища Корбэйна? – наконец обретя дар речи, спросил Ковалевский. Старик странно посмотрел на него.

– Откуда вы знаете о них?

– Слышал...

– У меня имеется карта – как найти сокровища. Однако, проблема в том, что меня преследуют...

Ковалевский понял, что ему невероятно повезло.

– Люди Мастера?

– Его, – ответил старик. – Они догнали меня, инсценировали ограбление, отобрав все деньги, но на самом деле им нужна карта. Хорошо, что я успел зайти в книжный магазин и спрятать листок с картой в энциклопедию. Но её, как назло, купил какой-то богач для своего сына.

– Вот невезение! – расстроился Ковалевский.

– Да-да. Но я уверен, что он даже не заглядывал в энциклопедию. Я слышал, она нужна сыну для школы. Нужно перекупить книгу. Он живет в этом доме.

Старик указал на возвышающийся над ними пятиэтажный дом.

– Я схожу к нему... – с готовностью откликнулся Ковалевский.

– Нет, вы не знаете название энциклопедии. Это должен сделать я. Вы подождете меня у подъезда? Мне одному не найти клад.

– Конечно.

Старик скрылся в подъезде, но через пару секунд выскочил из него.

– Совсем забыл, – произнес он. – Меня же ограбили. Одолжите денег.

– Конечно. Рублей пятьсот хватит?

– Думаю – да.

Сергей с беспокойством прождал старичка у подъезда около получаса. Затем, поглядев на дом, он подумал – какой богач поселится в "хрущевке"?

Простояв ещё пять минут, он вошел в подъезд, и сразу все понял.

Подъезд был проходным.

Не существовало карты, не было никакого богача, купившего энциклопедию, в которой она спрятана. Не может богатый человек проживать в старом разваливающемся доме! Ковалевский попался на удочку обычного вымогателя, который воспользовался его заинтересованностью.

Сергей вернулся на улицу, ругая себя последними словами за излишнюю доверчивость. Он набрал номер Юрика, но его телефон был занят.

Катастрофически не происходило ничего загадочного. Все странности, с которыми он столкнулся сегодня, имели криминальную подоплеку.

Ковалевский достал пачку "Парламента" и обнаружил, что в ней нет ни одной сигареты. Он по-прежнему находился возле супермаркета. Толкнув двери, Сергей снова оказался внутри.

– Уникальные экскурсии по Золотому Кольцу России! – встретил его словами мужчина с плакатами. – Посетите великолепный Среднереченский монастырь!

Устало поглядев на него, Ковалевский прошел к кассе, возле которой увидел выставленные ряды сигаретных пачек, но, не дойдя, вдруг остановился, услышав несущиеся вслед слова:

– Согласно легенде, именно там спрятал сокровища легендарный волшебник Корбэйн!

Ковалевский подскочил к человеку с плакатами, забыв про сигареты.

– Корбэйн? – спросил он, не заметив, как припер человека к стене. – Ты упомянул Корбэйна?

– Говорят, что он жил в монастыре некоторое время, пока его не схватили и не содрали с живого кожу. Сокровища так и не нашли. Полагают, что Корбэйн спрятал его в древних стенах монастыря.

– Что ты знаешь о Корбэйне?

– Только то, что сказал. Я рекламный агент, а не историк. Отпустите меня.

Сергей разжал руки, отпустив пиджак человека. Тот заговорил:

– Среднереченский монастырь знаменит не только своей историей. Прежде всего это уникальное сооружение с удивительной архитектурой и великолепным парковым ансамблем...

– Плясал я как-то в одном ансамбле, – сказал Ковалевский. – Как туда добраться?

– На поезде. С Московского вокзала туда отправляется поезд.

– Монастырь расположен далеко?

– Около часа езды.

Сергей присвистнул. Он ещё не сталкивался в сюжете с такими расстояниями.

– Ты не обманываешь меня? – с угрозой спросил Ковалевский.

– Помилуйте! Да зачем же мне это! Я лишь рекламный агент.

– Который поезд?

– На нем будет написано, – ответил человек. – "Среднереченский монастырь".

Сергей бросился к выходу из магазина, а человек с плакатами продолжал говорить ему вслед:

– Вы не пожалеете, что съездите туда! Это великолепный отдых.

Ковалевский усмехнулся на слова об отдыхе.

Перед дверью кабинета заведующего кафедрой в кармане у Юрика прозвучал сигнал сотового телефона. Он быстро взял трубку.

– Юрик, это я! – кричал в трубку Ковалевский, не в силах унять эмоции. – Я нашел сюжет! Корбэйн, сокровища – об этом только что рассказал мне один тип!

Юрик почувствовал, как у него словно камень с души свалился.

– Это просто отлично! Тебе нужна помощь?

– Пока нет. Я еду на Московский вокзал.

Юрик выпучил глаза.

– Это зачем же?

– С вокзала идет поезд к Среднереченскому монастырю. По преданию именно там Корбэйн спрятал сокровища.

– Слушай, Серега. Чтобы ты знал. Я разговаривал с Мальвининым. Помнишь легенду о Корбэйне? Интересная вещь получается. В первом фильме действие легенды происходит на Востоке, второе в Европе, третье в Аравии.

– Хорошо, буду иметь ввиду.

– Удачи тебе! Звони, когда будет результат или как только потребуется что-нибудь.

Ковалевский отключился. Юрик на секунду замер перед дверью кабинета завкафедрой. Случилось то, что ещё час назад казалось невероятным. Ковалевский все-таки нашел сюжет. Теперь Юрик мог спокойно поговорить с Кабашвили. Однако перед этим он решил позвонить Юле.

– Ковалевскому удалось это! – сообщил он.

– Я рада, – ответила девушка. – Ему нужно чем-то помочь?

– Пока нет. Я иду к Кабашвили. Потом скорее всего отправлюсь на подмогу Ковалевскому.

– Я надеюсь на вас, ребята, – сказала Юля.

– Я буду звонить, – ответил Юрик.

– Только не пропадай насовсем! – произнесла она на прощание.

Юрик некоторое время держал в памяти её голос, затем подумал о том, насколько повезло Павлику, и с легким сердцем вошел в кабинет Кабашвили

– Зураб Николаевич? – спросил Юрик, миновав порог. – Можно к вам?

Кабашвили, сидя за столом, что-то писал. Его знаменитые очки с толстыми линзами лежали рядом. Он оторвался от бумаг, сощурив глаза, посмотрел на Юрика, но, так и не разглядев студента, раздосадовано помотал головой и надел очки.

– Юрий Прохоров! – произнес он. – Очень рад.

Юрик прошел в кабинет, одну стену которого занимал гигантский стеллаж с книгами. Кабашвили встал и протянул руку для приветствия. Юрик пожал грубую мозолистую ладонь и опустился на стул.

– Я слушаю тебя очень внимательно.

– Зураб Николаевич, – начал Прохоров. – Я много думал о нашем разговоре во вторник. И я принял решение, что хочу учиться.

Зураб Николаевич улыбнулся, морщины на лбу разгладились.

– Я бы сказал, что ты уже учишься, и это дается тебе без усилий. Знаешь, головы студентов напоминают пористые губки. У кого-то они большие, у кого-то маленькие. Меньшая губка впитывает меньше воды. Большая губка должна впитывать больше. Твоя голова это большая губка, Юрий, но сейчас она впитывает очень немного знаний из того объема, который может впитать.

– Я понимаю, – сказал Юрик. – Именно поэтому я пришел к вам. От Николая Григорьевича Мальвинина я узнал о Теории вероятностных событий.

– Вот как! – произнес Кабашвили, откидываясь на спинку стула.

– Я хочу изучать эту теорию, Зураб Николаевич!

Кабашвили усмехнулся.

– Предположением Эйнштейна занимаются лишь несколько человек в мире. Серьезные ученые в него не верят. Ты хочешь посвятить себя проблеме, за которую в научном мире можешь подвергнуться гонениям?

– Но вы же занимаетесь ей! – возразил Юрик.

– Я занимаюсь ей более тридцати лет. Мне уже ничто не испортит карьеру.

– Я хочу заниматься этим! – упрямо сказал Юрик. – Мне это интересно. Расскажите о забытом Месте, к которому могут привести неосознанные события. Мальвинин почти ничего не знает о нем.

– Мальвинин великолепный математик, но ему недостает фантазии, сказал Кабашвили и улыбнулся. – Он занимался одними вычислениями, однако о том, как может выглядеть Место, он не задумывался... Я полагаю, что Место это кусочек нашего мира. Когда-то давно люди частенько ходили туда. В те времена мир был простым и, я полагаю, путь к Месту тоже был несложным. Но цивилизация развивалась, появлялись машины и сложные химические процессы, тропинка становилась все извилистей и круче. И люди забыли дорогу к Месту.

– Под тропинкой вы подразумеваете события, которые могут привести к Месту?

– Именно их.

– Но что особенного в этом Месте?

Кабашвили вновь улыбнулся, сделавшись похожим на доброго сказочника.

– Я долго прикидывал, как выглядит Место, Юрий. Мне кажется, что на небе там светят черные звезды, а мир состоит из тысяч бесконечно высоких столбов, на которых покоятся обломки несбывшихся фантазий.

Юрик почувствовал, как по телу побежали холодные мурашки. Не видев мир собственными глазами, Кабашвили смог в точности представить его.

– Эти каменные столбы соединены мостиками, словно паутиной. Но все пути сходятся к центру...

Завороженный речью профессора, Юрик ждал окончания. Но тот снова улыбнулся и спросил:

– Хочешь узнать, что находится в центре?

– Куда ведут все тропинки? – жадно спросил Юрик.

– Я не знаю. Я представил лишь модель мира, я смог вычислить, что он напоминает паутину. Но что находится в центре – мне неведомо. В этом и суть поисков. В этом...

На столе Кабашвили настойчиво зазвонил телефон. Юрик вздрогнул. Кабашвили нахмурил брови из-за того, что звонок прервал его. Он нажал кнопку на пульте аппарата и включил громкую связь.

– Кабашвили слушает вас, – сказал Зураб Николаевич.

Ответ, раздавшийся из динамика, заставил профессора вздрогнуть, а Юрика поднять голову. Такого противного и по-змеиному шипящего голоса Юрик не слышал, прожив на земле двадцать лет.

– Почему, – растягивая слова, произнес голос, – в расписании занятий отсутствует предмет "Физические методы отчленения головы"?

Каждое произносимое слово отдавалось в динамике эхом. Юрику вдруг показалось, что голос раздается с того света. Кабашвили растерянно поглядел на Прохорова.

– Извините, куда вы звоните? – наклонившись к микрофону, спросил профессор.

Противный голос захохотал, а затем из динамика раздались короткие гудки. Кабашвили с растерянным видом уставился в телефонный блок.

Юрик вдруг отчетливо понял, что сейчас столкнулся с самым образцовым проявлением сюжета.

Но как же так? Ведь сюжет обнаружил Ковалевский! Он сейчас направляется на Московский вокзал, чтобы добраться до Среднереченского монастыря.

А что, если линия событий Ковалевского тупиковая? Что, если этот странный звонок и есть истинное проявление сюжета!

– Что это было? – растерянно глядя на Прохорова, спросил Кабашвили.

– Сюжет, – автоматически ответил Юрик, вскакивая со стула. Ждать нельзя. Нужно найти звонившего, вот только как?

– Юра, постой! – воскликнул Кабашвили. – Ты можешь объяснить?

– Я объясню позже! – закричал Юрик, уже находясь в коридоре.

Он несся по коридору, думая только об одном – как бы успеть.

Глава 6.

Прохоров был уверен, что знает, откуда неизвестный звонил в кабинет Кабашвили. Звонок шел с сотового телефона, о чем свидетельствовало легкое эхо каждого произносимого слова. А раз так, то звонивший мог находиться где угодно. В том числе – возле факультетской доски с расписанием занятий.

Доска расписаний располагалась на первом этаже. Юрик бежал туда сломя голову. Она находилась в небольшом закутке, и, вбежав в него, Юрик поначалу подумал, что ошибся. Возле доски никого не было.

Он перешел на шаг, приблизился и только тогда заметил, что стекло на доске расписаний разбито. Его разбили не случайно. Это сделали варварски, несколькими ударами. Осколки усеивали пол, острые куски остались торчать в пазах.

Юрик выбежал в огромное фойе рядом с гардеробом. Оно пустовало. Ни одного человека. Все словно вымерли.

Человек, звонивший в кабинет Кабашвили, находился здесь. Только куда он сбежал?

Юрик вернулся к доске и только тогда обнаружил помарку в листах расписания. Напечатанное название предмета "Методы промышленного тестирования производственного персонала" шариковой ручкой было переправлено на издевательское "Методы промышленного скальпирования производственного персонала" .

Предмет проходил по пятницам в 16.30 в аудитории 420. Юрик быстро посмотрел на часы.

16.25.

Он бросился вверх по лестнице на четвертый этаж. Аудитория 420 находилась в конце крыла. Чтобы попасть туда, нужно пересечь коридор кафедры "Электрических машин". Он вбежал на четвертый этаж и обнаружил, что проход на кафедру преграждает натянутая крест-накрест бумажная лента. Бетонный пол за ней густо покрывала побелка, смытая с потолка. Рядом на стене приколота надпись: "Осторожно, ремонт! Проход в Западное крыло осуществлять через шестой этаж".

У Юрика не было времени, чтобы обходить через шестой этаж, и он нырнул под ленту.

Здесь уже никто не работал. Свет выключен, и коридор погружен в темноту. Юрик знал, что ему нужно пройти всего метров тридцать, чтобы очутиться в Западном крыле. Он тысячу раз пересекал коридор, он знал его наизусть.

Прохоров побежал в темноте, видя впереди светлое пятно выхода. В этот момент Юрику вспомнились истории людей, переживших клиническую смерть. Ему казалось, что так же как и они, он двигается по темному тоннелю к белому свету. Он приближался, оставалось совсем чуть-чуть...

Под ноги попалось ведро с застывшей краской. Юрик споткнулся и полетел кубарем в направлении белого света.

Он выкатился на широкую лестничную площадку Западного крыла. Куртка и джинсы оказались испачканы в побелке. Юрик быстро поднялся, и невольно вскрикнул. Щиколотку пронзила резкая боль. Стоя на одной ноге и охая, он отряхнулся, после чего торопясь поковылял в направлении аудитории 420.

Дверь была не заперта, и Юрик распахнул её.

В аудитории царил невозможный хаос. Первое, что бросилось в глаза это громоздкая конструкция из столов и стульев, достигающая потолка. Окна зашторены, и в помещении стоял полумрак. Юрик пощелкал выключателем возле входа, но плафоны не вспыхнули.

Пол усеивали бумажные листки и фотографии. На светлых стенах крупными буквами выведено: "Я ненавижу Комбо!" и "Скоро земля обагрится твоей кровью, бывший полицейский"!

Юрик понял, что нашел сюжет.

Он поднял с пола несколько листков и одну фотографию. Мелким и аккуратным почерком листки были исписаны ругательствами и клятвами мести. Юрик перевел взгляд на снимок, и комок подступил к горлу. На нем был изображен он сам.

На фото он смотрел через плечо. Юрик не мог сказать, когда был сделан снимок, но очевидно, что на улице стоит лето, потому что деревья покрыты зеленой листвой. Снимок сделан ещё до того, как друзья посмотрели фильм...

Вокруг шеи Юрика красным фломастером нарисована виселичная петля. Внизу неряшливая подпись: "Смерть Комбо!"

– Черт возьми! – пробормотал Юрик. – Кто-то принимает меня за Комбо! И делает он это уже давно!

Мальвинин был прав, утверждая, что от фильма ничего не зависит. Эти неосознанные события происходят в жизни сами по себе. Некий сумасшедший долгое время следил за Юриком, принимая его за Комбо... Уютнее от этих мыслей почему-то не становилось.

Юрик сделал шаг вперед и почувствовал под ногами что-то липкое. Он опустил глаза и обнаружил, что ступил в лужу густой темной жидкости. Поправив очки и наклонившись, Юрик понял, что угодил ботиком в лужу крови.

Он резко отпрянул.

Мальвинин говорил так же о том, что каждый сюжет имеет определенный жанр. Кажется, Юрик оказался в сюжете ужасов.

– Зачем я здесь? – задал справедливый вопрос Прохоров. Он снова оглядел стены и затем вернулся к конструкции из столов и стульев, вздымающейся к потолку. Определенно, это должно к чему-то привести. Юрик увидел над вершиной сооружения осветительный плафон...

Он залез на стол, являющийся первой ступенькой. Сооружение шаталось и вздрагивало от любого прикосновения. Оно слишком ненадежно, чтобы взбираться по нему.

Тщательно выверяя каждое движение, Юрик карабкался наверх. Уже возле потолка амплитуда колебаний конструкции усилилась, и Юрику пришлось замереть на минуту, чтобы успокоить качку. Когда шатание прекратилось, Прохоров взобрался на стул, являющийся вершиной конструкции. Теперь он доставал до плафона. До пола было не меньше пяти метров высоты. Если конструкция рухнет, то костей он точно не соберет.

На стекле плафона был нарисован ключ. Юрик потрогал поверхность пальцами, дабы убедиться, что не ошибается. Ключ действительно был выведен черной краской на матовом стекле и, кроме того, имел весьма странную форму. Его носик был прямоугольным без зазубрин и пазов. Словно не ключ, а заготовка.

Зачем кто-то намалевал ключ на плафоне?

Однако обдумать мысль он не успел. В аудитории внезапно вспыхнул свет. Юрика ослепило, он покачнулся, но вовремя схватился за шнур, соединяющий осветительный плафон с потолком.

– Наконец! – произнес шипящий голос.

Сверкающие зайчики в глазах стали униматься. Юрик посмотрел в направлении раздавшегося голоса и увидел возле входных дверей тощего человека в белой холщовой рубашке. Черты его лица напоминали божественный лик Иисуса Христа. В опущенной руке сверкнуло крохотное лезвие.

– Я хочу сразу сказать, что я не Комбо! – быстро заговорил Юрик. – Моя фамилия Прохоров. Мне всего двадцать лет, я учусь в политехническом университете и у меня не было времени, чтобы сделаться полицейским! К тому же, это Россия, и у нас есть только милиция!

Странные мелкие порезы густо покрывали лицо и лоб маньяка. От уголка рта через шею на грудь белой рубашки протянулась застывшая кровавая полоса.

Маньяк смотрел на Юрика исподлобья. Его внешность мученика никак не соответствовала этому взгляду, жаждущему крови.

– Ты засадил меня в психиатрическую клинику!

– Это не так...

– Клиника оказалась секретной лабораторией ФБР! Надо мной ставили опыты! Меня ПЫТАЛИ там, надеясь вылечить и одновременно получить новые знания! Они сделали из меня подопытную крысу! КРЫСУ!! И все это благодаря тебе!

Он приблизился к ненадежной конструкции, на которой находился Юрик, и угрожающе поглядел снизу вверх. В его руке вместо любимой (Юрик знал это по фильму) опасной бритвы находился крохотный перочинный ножик. Но это не вселяло надежды в Прохорова. "Иисус" мог отправить на тот свет и таким малышом.

– Послушайте! – натужно усмехнулся Юрик. – Это же бред. Вы находитесь в России! Здесь нет ФБР, и уж тем более нет их секретных лабораторий.

– Ты мне не веришь? – вспыхнул маньяк так, что Юрик испугался. Но затем запал его угас, и он произнес более миролюбиво.

– Однако, это не играет никакой роли...

"Иисус" протянул руку и выдернул из конструкции стул.

С ужасающим грохотом, достойным рок-концерта, столы и стулья посыпались на пол. Опора исчезла из-под ног, и Юрик повис на шнуре плафона.

"Иисус" с кряхтеньем выбрался из-под завалившей его университетской мебели. Как жаль, что этот идиот не пострадал.

– Ты за это ответишь! – злобно выкрикнул "Иисус", расположившись прямо под Юриком.

– Это же ты обрушил парты! – обиженный несправедливым обвинением воскликнул Прохоров. Ответом послужило злобное рычание.

Что произошло с лицом "Иисуса", и откуда эта кровь на рубашке? Маньяк не мог так сильно пострадать во вчерашнем катаклизме на кладбище, потому что сбежал ещё до того, как вспыхнула луна. Да и раны на лице выглядели свежими. Кто их оставил?

И, черт возьми, где он потерял свою элегантную, выполненную на заказ бритву?

Стоваттная лампочка в плафоне медленно нагревала матовое стекло. Юрик чувствовал, как оно начало жечь руки. К тому же шнур, за который он держался, резал пальцы.

– Спрыгивай! – закричал "Иисус". – Я разделаю тебя как индейку!

– И индейки у нас не водятся, – попутно заметил Юрик, изо всех сил пытаясь удержаться на шнуре.

Плафон раскалился настолько, что Юрику пришлось прикусить губу, чтобы не закричать.

– А ещё этот ловкий урод... – вдруг произнес маньяк. – Твой дружок, Комбо.

– Какой мой дружок? – не понял Юрик.

– Тот, что оставил меня одного на воздушном шаре!

Каждая новая фраза звучала ещё безумнее, но Юрик не успел об этом подумать. Шнур, за который он держался, лопнул в месте крепления к потолку, и Юрик с высоты в пять метров обрушился на маньяка, не успевшего отпрыгнуть.

Перочинный ножик отлетел в сторону. Из "Иисуса" вырвался хрюкающий звук, и маньяк сложился в несколько раз.

Юрик осторожно сполз с него. Психопат лежал на спине, закатив свои божественные очи.

– Проклятый безумец! – пробормотал Юрик, совершенно не представляя, что делать дальше.

Маньяк зашевелился и застонал. Глаза его оставались закрыты, но рука принялась шарить по полу в поисках лезвия. Юрик отполз к двери и медленно поднялся.

"Иисус" открыл глаза. Зрачки смотрели прямо на Юрика.

– Комбо... – прошептали его губы. Юрик понял, что должен улепетывать со всех ног.

Павлик очнулся не оттого, что хорошо поспал. Выспаться как раз не удалось. Очнулся от холода, от которого не спасала даже ткань, в которую он укутался.

Божедай сел на камень и обнял себя. Мелко застучали зубы. Губы потрескались и двигались с трудом.

Где-то вдалеке вставало невидимое солнце. Небо просветлело, черные звезды засверкали. Павлик с удивлением взирал на ткань, укутавшись в которую проспал всю ночь. Ткань была мягкой и пушистой, пурпурного цвета с черными хвостиками по всему полотну. Она напоминала королевскую мантию из горностая, которые Павлик частенько видел в сказках Александра Рома. Ткань старая, покрытая пылью, но тем не менее казалась настоящей.

Божедай отложил её в сторону и вновь подумал о воде. Если он не найдет воду, то вряд ли доберется до центральной горы.

Отчаянно зудела бритая голова. Постриженные волосы рвались наружу. Павлик вонзил скрюченные пальцы в лысину и начал её чесать. После этого он облегченно вздохнул и накинул на себя мантию.

Она оказалась тяжелой и влажной. Вот почему он замерз...

Павлик оцепенел. Ночной воздух увлажнил все вокруг!

Он скинул мантию и, перегнувшись через край столба, свесил голову. Поверхность скалы была усеяна живительными каплями влаги.

Павлик собирал влагу платком, потом комкал его и отправлял в рот. Пожевав и выдавив влагу в иссушенное горло, Павлик повторял эту процедуру.

Напившись таким образом, он ощутил теперь, что страшно хочет есть. В отличие от вожделенной воды, ночь не принесла пищи. Павлик посмотрел вперед на путь, который предстоял, и испустил тяжкий вздох.

Каменные мостики, соединяющие столбы, казались тонкими и ненадежными. Если хотя бы на одном участке тропинка провалится, Павлик полетит в эту бездонную пропасть, скрытую шевелящимся кисельным туманом. К тому же от голода кружилась голова. Путь предстоял очень трудный.

Божедай вступил на мостик. Бездна открылась под ногами, и Павлик понял, что в полный рост двигаться по тропинке не сможет. Его сбросит ветром, или он сам не удержит равновесие.

Он опустился на колени, коснувшись руками холодной скалистой поверхности, и на четвереньках пополз вперед.

Глава 7.

Только добравшись до Московского вокзала Ковалевский понял – как мало информации он получил от рекламного агента, призывавшего посетить Среднереченский монастырь. В расписании не было ни одного пункта назначения с таким названием, справочный компьютер на запрос выхаркнул слово "подождите..." и завис. О поезде, следующем до Среднереченского монастыря, в билетных кассах не слышали. Отчаявшийся Ковалевский купил в газетном киоске карту области, но и там ничего не обнаружил.

Сергей вышел на перрон. Немногочисленные люди ожидали своего поезда, спускались в подземные переходы, направляясь к нужным платформам. Они спешили, тащили огромные баулы и чемоданы на колесиках, волокли за руку непослушных детей. Диспетчер с заложенным носом объявляла прибытие поездов. Ковалевский грустно вздохнул и вновь окинул взглядом перрон. Рекламный агент говорил, что Сергей легко найдет поезд...

В кармане зазвонил сотовый. Это был Юрик.

– Серега, как твой монастырь? – По звукам, раздающимся из трубки, было похоже, что Юрик бежит.

– Монастырь оказался пустышкой. Меня послали на Московский вокзал. Я стою на перроне и не знаю, что делать дальше.

– А я следую за сюжетом! – воскликнул Юрик. – Хотя, если сказать точнее, то бегу от него...

– Ты о чем?

– Я столкнулся с маньяком "Иисусом". Помнишь, который пытался порезать Павлика на кладбище?

– Этот мерзавец вчера сбежал от меня... Что ж, если ты обнаружил сюжет, то мои поиски можно сворачивать. Где ты нашел "Иисуса"?

– В университете. Подробности расскажу позже... Проклятие! Он заметил меня! Я перезвоню... – Юрик отключился.

Ковалевский покачал головой. Сюжет, за которым он следовал, по-видимому оборвался. Зато Юрик нащупал собственный сюжет. Интересно, что вновь появился больной "Иисус"...

– Поезд номер тринадцать до Среднереченского монастыря отправляется с четвертого пути через пять минут, – прогнусавила диспетчер в громкоговоритель.

Сергей подумал, что ему послышалось, но диспетчер прокашлялась и ещё раз повторила информацию, о которой не знали в железнодорожных кассах. Сергей некоторое время продолжал стоять на перроне, а затем кинулся в подземный переход.

Платформа номер два, рядом с которой протянулись третий и четвертый путь, пустовала. Справа возле нее, невидимый со стороны вокзала, стоял поезд с девятью пассажирскими вагонами. Ковалевский появился из перехода как раз возле последнего.

На борту вагона под окнами висела табличка: "В Среднереченский монастырь".

– Это неосознанные события меня уже достали! – пробормотал Сергей. Все-таки сюжет происходит со мной. Тогда почему Юрик бежит от маньяка "Иисуса"?

Он приблизился к окну. Сложив руки домиком над головой, он попытался заглянуть внутрь. Это был купейный вагон. Двери купе открыты, ни одного человека не видать.

Сергей подошел к посадочной площадке вагона, подергал за массивную ручку. Дверь заперта.

– Эй, проводник! – воскликнул Ковалевский и постучал кулаком по стеклу. – Хватит дрыхнуть!

За стеклом, наполненным бликами, что-то мелькнуло. Щелкнул замок, массивная ручка повернулась, и дверь отворилась.

Проводник оказался невысокого роста. В тамбуре было темно, и Сергей не сумел разглядеть его как следует. Лицо скрывала тень, но зато хорошо виднелась синяя железнодорожная униформа с блестящими пуговицами, знаками отличия в петлицах и на груди.

– Хочу проинформировать вас, – заговорил Ковалевский, – что о вашем поезде не знают в билетных кассах, а мне срочно нужно попасть в Среднереченский монастырь. Быть может, обойдемся без билета? Я буду вам очень благодарен, и эта благодарность обретет вполне финансовые очертания.

– Двести рублей, – глухо промычал проводник.

– Эй-эй, поимейте совесть! Я же не в Париж направляюсь. Всего час пути!

– Сто пятьдесят.

– А если без НДС? – спросил Ковалевский. – В сто уложимся?

– Давай. – Из полутьмы к Ковалевскому вытянулась рука. Она была сильно поцарапанной, у запястья поселилась свежая ранка.

– Кота что ли держите? – поинтересовался Сергей, суя в руку мятую купюру. Ответа не последовало, рука убралась и проводник отодвинулся в сторону, пропуская Сергея.

Ковалевский прыгнул в вагон, прошел мимо запыленного бойлера и остановился у начала длинного коридора.

– Поезд номер тринадцать отправляется до Среднереченского монастыря с четвертого пути, – пронесся за окном громогласный голос диспетчера. Повторяю...

– Какое место можно занять? – спросил Сергей.

– Любое, – ответил проводник из-за спины. – Ты единственный пассажир...

Дверь купе проводника хлопнула неожиданно. Сергей обернулся, и понял, что дикий проводник скрылся в своей каморке.

– А чай? – поинтересовался он, обращаясь к пыльному бройлеру.

"Похоже, я единственный пассажир не только в вагоне, но и во всем поезде," – подумал он.

Сергей устроился в центре вагона в мягком купе. Город за окном быстро закончился, потянулись леса и луга. В северо-западном направлении Сергей не ездил ни разу, и поэтому совершенно не представлял – где сейчас летит поезд. Мимо него пронеслись пара станций, названия которых ни о чем не говорили.

Время текло медленно. Смотреть в окно надоело. От безделья Сергей принялся стучать кулаком по верхней полке, но и это быстро наскучило. Тогда он стал расхаживать из конца в конец вагона.

Проводник не появлялся, да он и не был нужен. Главное, чтобы поезд доставил Ковалевского до Среднереченского монастыря.

Через пол часа, когда вымотанный бездействием Сергей валялся на нижней полке, дверь распахнулась, и в купе вошел проводник, неся стакан с дымящимся чаем. Его лица Сергей так и не разглядел.

– Вообще-то... – начал Ковалевский, но вступление прервал грохот опущенного на столик стакана. Рядом упала пара пакетиков с сахаром. Проводник ничего не сказал, развернулся и ушел, громко хлопнув дверью.

– Лучше поздно, чем никогда, – пробормотал Ковалевский.

Он осторожно принюхался к аромату из стакана, и с отвращением сморщился. Чай вонял грязным веником. Сергей отставил стакан в дальний угол столика, чтобы противный запах не раздражал его обоняние.

Он вновь принялся смотреть в окно, за которым проносились серые осенние пейзажи. Проникнувшись ритмом стука колес, Ковалевский уже не мог оторвать взгляда. Он так бы и просидел до самого Среднереченского монастыря...

За окном пронесся плакат. Поезд ехал быстро, и Сергею показалось, что он неправильно прочитал надпись на нем:

"Машинист! Сбрось скорость! Впереди тупик!"

Ковалевский вытянул шею, но плакат уже уплыл.

– Что бы это значило? – произнес Сергей.

Поезд не собирался тормозить. Быть может, надпись почудилась Сергею? Быть может, там стояли другие слова?

То, что Ковалевский увидел в окне следующим, убедило его в правильности прочтения надписи. Вниз по откосу катились два человека в железнодорожной форме. На пару секунд они пронеслись за окном и пропали.

Приключения продолжались. Все правильно, Сергей не мог доехать до Среднереченского монастыря без происшествий. Он был уверен, что эти двое в синей железнодорожной форме – машинист и его помощник.

Ковалевский подскочил к двери. Если впереди тупик, а машинист с помощником решили покинуть несущийся поезд, значит дело плохо. Он схватился за ручку и попытался открыть дверь. Она не поддалась. Сергей покрылся испариной.

– Проводник! – закричал он и забарабанил по двери. – Отопри дверь, сукин сын!

Безрезультатно.

Он бросился к окну и увидел, что впереди на подножке посадочной площадки, держась одной рукой за поручень, висит проводник. Он неотрывно смотрел на проносящуюся внизу землю, выбирая момент для прыжка. Когда он поднял глаза, то увидел Ковалевского, припавшего к стеклу.

Свободной рукой проводник содрал с себя синюю фуражку и замахал ей. Голову человека покрывали скальпированные раны, клочки оставшихся волос падали на лоб неряшливыми прядями. Только теперь Сергей узнал гаитянского колдуна, которого привязал за волосы к батарее в подвале Колоградской больницы.