Текст книги "Сюжет"

Автор книги: Олег Синицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

– Он называл себя мужчиной, – с горькой усмешкой произнесла Юля.

– Ему нужно вызвать "скорую помощь", – сказал Павлик.

– Обойдется, – ответила Юля. – Если ты это сделаешь, я обижусь! Пойдем, Павлик! Тебе нужно спешить на встречу! Или ты забыл?

Павлик посмотрел на часы. Боже! Время – десять минут двенадцатого!

Глава 9.

Сегодняшний матч "Спартака" в Лиге Чемпионов был решающим. Все стояло на карте. "Спартаку" нужна только победа. От сегодняшней игры зависело продолжит ли клуб выступление на международном турнире или вылетит из него, как он обычно это делал.

Когда Семен Александрович думал о предстоящем матче, его пробирала мелкая дрожь и охватывало волнение, словно он являлся главным тренером "Спартака".

Но его жена, Надежда Петровна, совершенно не понимала мужа. Вместо того, чтобы находится вместе с ним в напряженном ожидании или по крайней мере не мешать ему чувствовать это, она заставила Семена Александровича искать скрипящую половицу в маленькой комнате. Это выводило его из себя. Он нажимал на доски, ступал на них, слышал, как одна из них скрипит, но не мог понять – какая. Было даже неясно – откуда раздается скрип. Семен Александрович показывал в один конец комнаты, его жена – в другой.

Если бы жена отсутствовала, он бы плюнул на это ерундовое занятие и принялся бы читать свежий "Спорт-Экспресс". Но максималистка по натуре Надежда Петровна не могла смириться с тем, что Семен Александрович сядет в кресло и будет читать газету. Ей нужно было завалить его работой. Не важно какой... Лишь бы отец Павлика не сидел без дела.

Однажды Надежда Петровна подняла голову, услышав шаги на кухне, и предположила, что появился Павлик. Она отправилась туда, а Семен Александрович облегченно вздохнул, подумав, что пока жена будет читать мораль сыну, у него есть время пробежать глазами пару статей.

Семен Александрович с головой погрузился в сравнение Юрия Ковтуна с Александрой Нестой, в их тактико-технические данные, проценты, набранные желтые карточки и остальное. С завидным отрывом спартаковец проигрывал своему конкуренту по всем показателям.

Сам не заметив как, Семен Александрович прочитал всю газету. Глаза слипались, и он подумал, что если начнет смотреть матч, то вряд ли досмотрит его до конца. К тому же куда-то запропастилась Надежда Петровна. Нет, он не хотел, чтобы она вернулась в комнату и снова заставила его искать скрипящую половицу. Но такое исчезновение было странным.

Усиленно протирая глаза и мотая головой, Семен Александрович отправился на кухню. Надежда Петровна стояла возле мясорубки и с отрешенным выражением на лице вращала ручку. Семен Александрович кивнул, подумав что так и должно быть, и тут заметил – что Надежда Петровна засовывает в мясорубку.

Это были её ненаглядные комнатные растения – бегонии, азалии, алоэ, кактусы, калатеи и плющи. Она комкала их, не опасаясь уколоться, и одной рукой заталкивала зеленое месиво в жерло мясорубки, а другой рукой пыталась провернуть. Семен Александрович взглянул на подоконник и увидел, что практически все горшки пусты.

Надежда Петровна заметила мужа, наблюдающего за ней из дверей кухни.

– Хочешь салат? – поинтересовалась она.

– Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая?

– Значит не хочешь.

Она взяла тарелку, полную перекрученной зелени, и отправилась в большую комнату, в которой по-прежнему оставался недоделанным ремонт. Опустившись на заляпанный известкой табурет, Надежда Петровна принялась есть зелень рукой, уставившись на покрытую новыми обоями стену, на которой некоторые листы уже начали отклеиваться.

Около минуты отец Павлика внимательно смотрел на жену. Потом, пожав плечами, пришел к выводу, что Надежда Петровна практикует новую форму диеты из комнатных растений. Озаренный этим выводом, он отправился на кухню. Время приближалось к намеченному. Глаза слипались ужасно. Он не выспался сегодня. Ему не досмотреть даже первый тайм. Матч нужно записать на пленку.

Где-то на середине пути между остановками Юля сломала каблук.

– Не жди меня, – сказала она. – Тебе нужно спешить. Я догоню.

Павлик посмотрел на девушку. После ударов Шалыпина у неё распухли щеки.

– Ладно, – сказал Божедай и побежал дальше.

Что он скажет людям Мастера? До сего момента Павлик не задумывался над этим вопросом. Ведь он выступает в роли Комбо, а встреча у Комбо прошла гладко. Бывший полицейский наврал в три короба, сказал, что Леа заболела и просила прийти его. Люди Мастера без вопросов отвели главного героя на кладбище, проблемы возникли позже. Не убили Комбо только потому, что он сказал, будто не имеет при себе пластины с крестами. Павлику в этом случае врать не придется. У него не просто не было пластины. В отличии от Комбо, который пластину спрятал, Божедай даже не представлял, где она может находиться.

– Нет, пластина-то у Ковалевского, – произнес на бегу Павлик. – Но вот где Серега?

Он дернулся к карману, чтобы позвонить Юрику, но с досадой вспомнил, что телефон раздавил Шалыпин. Витек успел таки насолить на прощание.

Остановка располагалась возле многоэтажных панельных домов, которые были построены совсем недавно, лет десять – пятнадцать назад. Она так и называлась – "Новостройки". На остановке пересекалось сразу несколько автобусных и троллейбусных маршрутов, и обычно здесь было людно. Однако в столь поздний час под навесом торчали только два человека. Павлик их сразу узнал. Два субъекта в широкополых шляпах точно походили на своих прототипов в фильме. Или это были они? Павлик не ведал. Выяснить природу фильма ребятам пока не удалось.

Павлик успел вовремя. Люди в шляпах уже собрались уходить.

– Стойте! – закричал Павлик. – Это со мной вы должны встретиться! Погодите!

Они остановились в недоумении. Павлик приблизился. Колючие взгляды скользнули по нему. Божедаю сделалось не по себе.

– Ты ещё кто такой? – спросил один из людей, тот, что пониже, и Павлик с удивлением узнал в нем человека, который говорил с экрана фразу: "Бессмертие вместо волшебства".

– Мы ни с кем не встречаемся, – обрезал второй. – Вы ошиблись, юноша.

– Меня прислала Леа...

Павлик остановился перед ними, часто дыша. Сказались быстрый бег и волнение, которое охватило Павлика при виде этих людей.

– Мы не знаем никакой Леа, – невозмутимо произнес второй человек.

Павлик похолодел.

– Да ладно, Гомж! – сказал низкий. Он наклонил голову и, пронзительно глядя на Божедая, поинтересовался:

– Почему она сама не пришла?

– У неё ребенок заболел, – выпалил Павлик и ужаснулся тому, что сказал.

– Разве у Леа есть ребенок? – изумился Гомж.

Нехорошая идея, отправить Павлика на встречу с этими головорезами. Откуда он знает, как проводит время наемный убийца, тем более – женщина! Лучше бы Юрик сам отправился сюда, у него язык лучше подвешен.

– Это не её ребенок, – попытался исправиться Павлик. – Э-это ребенок её подруги, которая живет по соседству. Подруга заболела и по-попросила посидеть с ребенком...

От волнения Павлик слегка заикался. Люди в широкополых шляпах напряженно ждали, когда он завершит фразу.

– Ты кто такой? – спросил первый, что пониже.

– Меня зовут... – Павлик на мгновение остановился. – Комбо.

– Не тот ли, что работал в полицейском управлении Чип-тауна?

Зачем он назвался Комбо! Это провал! Комбо вряд ли назвал бандитам настоящее имя.

– Тот Комбо из Брунсета, а я – из Гловерли. – Павлику пришлось напрячь память, чтобы вспомнить названия районов из фильма.

– Да ладно тебе, Кей-Кей! – сказал Гомж. – Леа не прислала бы непроверенного парня!

Низкорослый Кей-Кей злобно сверкнул глазами.

– Довольно болтать, – сказал он. Павлик напрягся, стараясь ничего не упустить из разговора, но и не сморозить глупость. – Ты в курсе?

– Вы о сокровищах Корбэйна?

– Похоже ты через чур в курсе! – промолвил Кей-Кей.

– Я слышал о них от одного профессора...

Два бандита переглянулись между собой.

– Я уже устал от тебя, – сказал низкий Кей-Кей. – Выкладывай пластину.

Павлик попытался придать своему голосу огорченное выражение.

– Дело в том... – сказал он, – так получилось, что пластины у меня нет...

– Что! – взревел Гомж.

– Так сложились обстоятельства, – робко ответил Павлик. – Но я могу вам обещать, что как только мы придем на место, пластина тут же появится. Так получилось... Леа отдала её одному человеку, а он появится, когда мы ...

Глаза Гомжа налились кровью. Павлик внезапно понял, на каком тонком льду он оказался со своим враньем. Он испуганно замер.

– Успокойся, – примирительно обратился к напарнику Кей-Кей. – Парень хочет нам помочь. Только и всего. Верно, Комбо?

– Честное слово! – воскликнул Павлик. – Я клянусь!

– Вот и хорошо. – Глядя на напарника, Кей-Кей приблизился к Божедаю. Если у тебя нет пластины, не хочешь ли отправиться на кладбище?

Павлик не думал, что все получится так просто.

– Да! – с жаром воскликнул он и почувствовал, как в живот уперлось что-то твердое.

– Впервые вижу человека, который торопится умереть!

Павлик опустил глаза. Кей-Кей уткнул в его живот ствол пистолета. Настоящего или игрушечного – разбираться не было времени. Павлик очень хотел выжить, потому что эти люди не поверили ни единому его слову.

К остановке приближался троллейбус, и Павлик подумал, что на виду у пассажиров бандиты не отважатся стрелять в него. А вот когда транспорт уйдет...

– Мужчины! – раздался голос за их спинами. Все трое были так поглощены остановившимся троллейбусом, что не заметили, как сзади к ним приблизилась темная фигура. – У вас закурить не найдется?

Кей-Кей повернул голову, и ему в лицо ударила струя слезоточивого газа. Он выронил пистолет, схватился за глаза и скрючился. Тем временем Юля перевела струю из баллончика на его соседа. Тот заорал и кинулся в сторону рогатого потребителя электроэнергии.

– Очень интересно, – сказала девушка, поднимая с земли пистолет. Кажется твоя игра, Павлик, стала напоминать детектив.

Но прежде чем Павлик сумел ей ответить, Кей-Кей, крутившийся возле ног, стрелой кинулся к домам. Еще десяток секунд и он исчезнет за углом.

– Павлик, смотри! – крикнула Юля, указывая в другом направлении.

Божедай повернул голову и увидел второго, Гомжа, который, оказавшись перед уже закрывшимися дверями троллейбуса, не растерялся и запрыгнул на заднюю лесенку. На неё обычно забираются водители, чтобы поправить слетевшие с проводов штанги.

Павлик дернулся в сторону троллейбуса, затем оглянулся на исчезающего за углом Кей-Кей. Парочка бандитов должна привести Божедая к кладбищу, но вместо этого они сначала едва не пристрелили его, а теперь убегают в разные стороны. Нужно догнать их. Но которого?

Он посмотрел на Юлю и понял, что она не сможет ему помочь.

Пока Павлик размышлял, троллейбус начал удаляться от остановки. Гомж издевательски ухмылялся, глядя на растерявшихся молодых людей. Его уже не догнать, но вдруг именно Гомж знает, где находится кладбище?

Внезапно, запотевшее заднее стекло троллейбуса изнутри протерла чья-то ладонь. В получившееся окошко выглянуло лицо Ковалевского. Сергей улыбнулся, взглядом показал на Гомжа, и кивнул Павлику.

Словно камень свалился с души. Павлик почувствовал неимоверное облегчение. Нашелся Серега! Он сумеет разобраться со сбежавшим бандитом.

Ковалевский сквозь запотевшее стекло жестом показал Павлику, что позвонит.

– Нет! – закричал Павлик. – У меня сломан телефон! Серега, нет!

Но троллейбус уже набрал скорость и умчался по ночному шоссе к следующей остановке.

Павлик кинул взгляд в сторону многоэтажек. Кей-Кей уже скрылся за углом.

– Юля, нам снова нужно бежать, – глядя ей в глаза, сказал Павлик.

– Павлик, что у нас за свидание сегодня! Одна беготня и драки! Объясни мне – что происходит!

Павлик чмокнул её в щеку.

– Объясню, как только будет время! – Он кинулся в том направлении, где исчез Кей-Кей. До Юли донеслись последние его слова. – Догоняй меня!

Юля опустила в сумочку баллончик со слезоточивым газом, следом за ним – тяжелый пистолет, и, вздохнув, на сбитых каблуках поковыляла за Павликом.

Увлеченный тяжелыми мыслями и вымотанный напряженным днем, лежа на бетонном полу "обезьянника" Ковалевский не заметил, как уснул, оставаясь прикованным к заплеванной батарее.

– Эй! – раздался чей-то насмешливый голос. – Сергей Владимирович Ковалевский!

Сергей открыл глаза и проморгался. С момента заключения его впервые назвали по имени. У решетки кто-то стоял, но спросонья и из-за полутьмы лиц людей было не разобрать.

– Это я, – хрипло откликнулся Сергей, попытался подняться, но цепь наручников потянула назад, к батарее.

– Не узнаешь? – с усмешкой спросил другой голос, более молодой. Сергей вспомнил этот голос.

– Инспектор Васин!

– Вижу тебе тут нравится, – сказал Васин. – Как ты обнимаешь батарею! Об этом нужно снимать фильм!

К решетке подошел дежурный. Во рту его дымилась сигарета "Парламента". Наверное, последняя.

– Вот его документы, – обращаясь к дежурному, сказал напарник Васина, усатый инспектор ГИБДД. – Представляешь, так спешил куда-то, что оставил их у нас. Много времени потратили, пока нашли его.

Щелкнул отпираемый замок.

– Не знаете, кто так пошутил, назвав его Рябым? – спросил дежурный.

– Такому шутнику нужно шею свернуть! – произнес пожилой напарник Васина. – Надо же, так человека оклеветать!

Дежурный наклонился и стал расстегивать наручники.

– Ты уж извини меня, – сказал он Сергею. – Мы и впрямь подумали, что ты Ванька Рябой. Ведь номер твоего автомобиля был указан в ориентировке.

– Сколько... – прошептал Сергей.

– Что, "сколько"? – не понял дежурный.

– Сколько времени?

– Почти четверть двенадцатого.

Руки Ковалевского оказались свободны, он быстро поднялся. На его груди, на черной майке отчетливо виднелись два следа от ботинок.

– Подойди к моему столу, – сказал дежурный. – Я вещи приготовлю.

Дежурный вернулся на свое место и принялся доставать из стола немногие пожитки Ковалевского. Сергей хотел отправиться следом, но пожилой напарник Васина остановил его.

– Так вот тебе наука, парень! – произнес он. – Впредь, будь любезен стой на месте, когда тебя попросили притормозить сотрудники автоинспекции. Иначе, вот какие недоразумения случаются!

Ковалевский молча посмотрел на них и прошел к дежурному.

– Претензии есть? – пряча глаза, спросил лейтенант.

– Давайте поскорее! – попросил Сергей.

– Тогда распишись здесь, что претензий не имеешь... Отлично. Вот твои вещи. За сигареты прости. Никогда "Парламент" не курил, понравились очень...

– Где моя машина?

– Вот этого не знаю! – виновато ответил дежурный. – Очевидно, на платной стоянке. Сейчас бесполезно к ним рваться. Лучше прийти утром.

Ковалевский мельком оглядел место своего временного заключения, и не сказав ни слова, побежал к выходу. Ему нужно успеть на встречу. Остановка "Новоселки". Туда можно добраться на троллейбусе.

Оказавшись на улице, Сергей рванул на остановку. Троллейбус подошел скоро. Забравшись на заднюю площадку, он достал сотовый и набрал номер.

– Юрик, это я.

– Серега! – закричал Юрик. – Ты нас убиваешь своим поведением! Мы тут с ума сходим, а ты... Где ты был?

– В тюрьме сидел.

– Как в тюрьме? – опешил Юрик. – Как ты попал туда?

– Вот такие шутки у наших инспекторов ГИБДД... Ладно, после расскажу. Это долгая история. Сейчас начало двенадцатого. Я успею на встречу?

– На встречу отправился Павлик...

Теперь настала очередь удивиться Ковалевскому.

– Как же вы узнали? Я ведь сказал время, но не место встречи!

– Некогда рассказывать. Павлик должен уже находиться там!

– Но у него нет пластины! Она у меня!

– По сюжету, она ему пока не нужна.

Ковалевский посмотрел в окно.

– Мне ещё ехать две остановки до "Новоселок". Расскажи вкратце концовку фильма.

– Конечно. – Юрик прокашлялся. – В общем, Комбо встречается с людьми Мастера на автобусной остановке и говорит, что его послала Леа. Ему не верят, но он умеет пудрить мозги. Бандиты с радостью убили бы его, но Комбо нарочно не захватил пластину с крестами. Он говорит, что пластина появится, как только они окажутся в нужном месте.

– Пластина была при нем? – спросил Ковалевский.

– Нет.

– Комбо же не знает, куда его приведут приспешники Мастера! Откуда он возьмет пластину?

– Слушай дальше. Они идут на кладбище...

– Мертвецов мне сегодня уже хватило.

– Мертвецов там не будет. Ты слушай дальше! Когда они приходят на кладбище, Комбо остается один и на него нападает маньяк-убийца, которого Комбо ещё будучи полицейским засадил за решетку. Маньяк и подручные Мастера обыскивают его, но не находят пластины. Тогда они спрашивают, как же он собирался найти вход в сокровищницу? Комбо говорит, что сейчас покажет. Он свистит, и на свист прибегает бультерьер, похожий на белого поросенка в черных пятнах. Он откусывает маньяку руку с лезвием. Бандиты разбегаются, Комбо отвязывает от ошейника собаки пластину с крестами и находит сокровищницу.

– А как пользоваться пластиной?

– Могильный камень, из-за которого выпрыгнул маньяк, служит отправной точкой. Нужно встать спиной к надгробию и, глядя сквозь прорези в пластине, совместить их с крестами на могилах. Самая маленькая прорезь укажет на сокровищницу.

– Понятно, – сказал Сергей. – Я тебе ещё позвоню. Сейчас попытаюсь дозвониться до Павлика.

– Пока, Серега! Больше не пропадай так!

Сергей набрал номер Павлика, но прежде, чем поднес трубку к уху, он увидел друга в окно.

Наконец нашелся Ковалевский! Устало выдохнув, Юрик опустил трубку рядом с разобранным видеомагнитофоном и выключил телевизор. До того, как позвонил Сергей, он смотрел новости Городского канала. Смотрел и боялся, что увидит с экрана лицо товарища, сфотографированное в морге для опознания.

Мама уже спала. Из приоткрытой двери доносилось её тихое сопение.

Видеомагнитофон был почти готов. Юрик торопясь надел крышку, подсоединил провода, подключил питание, затем вставил видеокассету, переданную Павликом, и нажал на воспроизведение. На секунду Юрик замер от раздавшихся из динамика слов:

– ...Чтобы вы не услышали о сегодняшнем вечере, чтобы вы не читали в газетах, настоящее впечатление вы получите только от того, что увидите! Как битва под Сталинградом, как извержение вулкана Кракатау оно ошеломит и раздавит вас, заставит кричать от переживания и стонать от наслаждения. Прямо сейчас на ваших телеэкранах центральный матч Лиги Чемпионов "Браселона" – "Манчестер Юнайтед". Легкая, грациозная "Браселона" и быстрый, могучий "Манчестер Юнайтед", а комментирую это сумасшествие я, Василий Уткин...

– Что это за сумасшествие? – ошалело повторил Юрик, глядя на экран, показывающий переполненный футбольный стадион и игроков, выходящих на поле. – Что это такое?

Он перемотал на час вперед, следя за счетчиком ленты. С экрана донеслось:

– Что это? Кажется Дэвид Бэкхем уходит с поля! Да, "Манчестеру" нелегко приходится сегодня...

Юрик вытащил видеокассету из магнитофона и округлившимися глазами уставился на нее. На корешке шариковой ручкой небрежно было выведено: "Футбол. Для записи с телевизора". Другие надписи на кассете отсутствовали. Ни названия "Spark", ни фамилии режиссера, ни предостережения, что фильм осталось смотреть только один раз.

– Это же не та кассета! – внезапно догадался Юрик. – Павлик принес не ту видеокассету!

Он быстро схватил телефон и принялся набирать номер Павлика. Вместо голоса Божедая из трубки раздался голос электронного оператора, который вежливо сообщил, что в настоящее время абонент не желает принимать сообщения. Странно. Павлик выключил телефон, чтобы без помех поговорить с людьми Мастера? Непродуманный поступок.

Юрик рассеянно отложил трубку в сторону.

Хотя с другой стороны, видеокассета с фильмом больше не нужна. Только Ковалевский не видел финала. Юрик с Павликом несколько раз пересмотрели концовку и помнили её наизусть.

Значит, так тому и быть.

Юрик вздохнул и, опустившись на диван, принялся ждать звонка.

До следующей остановки было довольно приличное расстояние. Ковалевский решил не дожидаться момента, когда водитель остановит транспорт перед светофором, а висящий на задней лесенке бандит спрыгнет на асфальт и будет таков.

Сергей оглянулся на салон троллейбуса. Он был пуст, за исключением устроившейся возле средних дверей юной школьницы, неизвестно откуда возвращавшейся в поздний час, и пожилого старичка, уснувшего на переднем сидении. В кабине водителя громко работало радио, передавая двадцатку лучших песен сентября.

Сергей повернулся к запотевшему заднему стеклу, за которым виднелось озабоченное лицо Гомжа, вцепившегося в перекладины лесенки. Бандит озирался, опасаясь возможной погони. Но он не предполагал, что преследователь находится за спиной.

– А теперь, – пробормотал сквозь зубы Ковалевский, – государство заплатит мне за ущерб, причиненный незаконным заключением в "обезьянник".

Сбоку над компостером для талонов висел плакат: "При аварии – выдерни шнур и выдави стекло". Взявшись за поручни, Ковалевский подпрыгнул и, проигнорировав первый пункт указания, качнувшись, вышиб каблуками заднее стекло троллейбуса.

С громким взрывом лопнула левая половина окна и рассыпалась на мелкие кусочки, обдав обомлевшего приспешника Мастера. Испуганно завизжала школьница, дернув головой, проснулся старичок. Только из салона водителя по-прежнему доносилась оглушительная песня. Водитель не слышал ничего.

– Все в порядке, граждане! – заверил пассажиров Ковалевский. – Сейчас, на ваших глазах я произведу задержание особо опасного преступника.

После этих слов Сергей высунулся в разбитое окно и схватил головореза за отворот пиджака, пытаясь втянуть его в салон. Однако, вместо того, чтобы подчиниться, приспешник Мастера самым наглым образом укусил Ковалевского за большой палец и рванул отворот пиджака на себя. От неожиданности Сергей до пояса вылетел наружу, уставившись на проносящийся под ним асфальт. А бандит не успокоился и, схватив Ковалевского за брючный ремень, начал вытаскивать его, пытаясь сбросить на дорогу.

По лицу хлестал ветер, троллейбус летел со скоростью не менее шестидесяти километров в час. Бандит кряхтя пытался выбросить Ковалевского через заднее окно, а Сергей, перегнувшись через край окна, чувствовал, что не может противостоять усилиям противника и постепенно сползает вниз. Мелькающий асфальт медленно приближался.

Троллейбус внезапно притормозил на перекрестке, и Ковалевский с облегчением почувствовал, как сила инерции закинула его в салон. Под ногами наконец оказался твердый пол. Сергей уже собрался распрямиться и врезать по нахохлившейся физиономии бандита в разбитом окне, как водитель резко надавил на газ, троллейбус дернулся вперед, и Ковалевский вывалился наружу.

"Рогатый" набирал скорость. Падая, Сергей вцепился в щиколотку головореза и повис на ней. Его ноги волочились по асфальту. Так продолжалось некоторое время, пока Сергей не понял, что невольно тянет бандита за собой вниз.

– Нет, только не падай! – умоляюще воскликнул Ковалевский. – Только не отцепляйся!

Человек в шляпе, широкие поля которой были густо усыпаны осколками стекла, изо всех сил пытался удержаться на лесенке. Сергей силился закинуть ногу на буксировочный крюк, но у него ничего не получалось.

Некоторое время противники молча старались не слететь с несущегося троллейбуса. Гомж норовил вернуть на лестницу ногу, в которую железной хваткой вцепился Ковалевский. А Сергей ни за что не желал отпускать её, предвидя, как ему будет больно, когда он свалится на колючий асфальт.

Однако бандит быстро сообразил, что нужно делать. Бросив взгляд по сторонам, он увидел спускающийся сверху канат, привязанный к штангам, которые в свою очередь цеплялись к проводам. Через них троллейбус получал электроэнергию для двигателя. Гомж с трудом оторвал одну руку от лестницы и дернул за канат.

Левая штанга отошла от проводов. Лишившись электричества, троллейбус с ниспадающим звуком стал замедлять движение. Инерция придавила Гомжа к лестнице, обе его ступни оказались на ней. Теперь у него появилась возможность действовать. Каблуком свободной ноги он принялся сдирать пальцы Ковалевского, впившиеся в другую ногу. Сергей не выдержал давления и разжал руки.

Хотя троллейбус продолжал тормозить, Ковалевский упал с него на скорости не меньше двадцати километров в час. Сергей покатился кувырком.

Он содрал локти и сильно ушиб плечо. Несмотря на это, Ковалевский быстро поднялся. После сумасшедших кувырков кружилась голова.

Троллейбус продолжал останавливаться. Увидев, что сброшенный преследователь встал, бандит Гомж спешно попытался вернуть штангу на провода. Это ему удалось, сверху посыпался сноп искр, и троллейбус, радостно взвыв, вновь начал набирать скорость.

– Твою мать! – воскликнул Ковалевский и бросился за троллейбусом.

Павлик повернул за угол, за которым скрылся бандит, и глазам его предстала незаконченная стройка многоэтажного дома. Кей-Кей перебирался через сетчатый забор, ограждающий этот участок. Павлик тихо выругался и бросился за ним.

Пока Павлик преодолевал забор, Кей-Кей уже взбирался на огромную гору песка возле дома. Спрыгнув с забора, Божедай задрал голову. Верхушка песчаной горы доходила до третьего этажа многоэтажэки. Кей-Кей находился на середине пути к вершине. Павлик устремился следом.

Ботинки мигом наполнились холодным песком. Ноги вязли и проваливались. Несколько раз песок скатывался лавиной, относя Павлика назад к подножию, но, сжав зубы, Божедай упорно стремился на самый верх.

Тем временем Кей-Кей почти забрался на песчаную макушку. Еще секунда, и он исчез с глаз Павлика, прыгнув вниз с другой стороны. Божедай сжал зубы и усиленно заработал руками и ногами. Через несколько секунд он оказался на вершине.

Павлик поднялся, чтобы оглядеться. Кей-Кей скатился вниз и сейчас перебирался через груду битых кирпичей. Дальше его путь пересекал забор, обозначавший конец строительства. За забором продолжались жилые многоэтажки. Кей-Кей стремился скорее покинуть стройку, а Павлик никак не мог догнать бандита. Он все время отставал на одно и то же расстояние!

Глянув на часы, ...

(двадцать пять минут двенадцатого!)

...Божедай вдруг увидел неподалеку протянутый на третий этаж толстый электрический кабель. Скользнув по нему взглядом, Павлик обнаружил, что другой конец кабеля крепится к столбу, находящемуся за забором.

Кей-Кей громко ругался, преодолевая россыпь из битых кирпичей, но до конца ему оставалась пара метров.

Божедай запрыгнул на балкон третьего этажа. Кабель уходил в темноту комнат, но его дальнейшая судьба Павлика не интересовала. Он подергал за кабель, проверяя – надежно ли тот закреплен, и стянул с пояса брючный ремень. После этого Павлик перелез через перила балкона, сел на краю, свесив ноги над песчаной горой. Накинул ремень на электрический кабель и крепко намотал концы на руки.

Кей-Кей преодолел наконец россыпь кирпичей. Разрыв между ними теперь составлял не менее ста метров. Остановившись перед забором, бандит оглянулся. Божедая он не заметил, Павлика скрывала тень балкона. Удовлетворенно кивнув, Кей-Кей начал взбираться на забор.

Понимая, что дальше тянуть некуда, Павлик прыгнул вниз. Ремень заскользил по кабелю, и юношу стремительно понесло под уклон. Намотанные на руки концы ремня больно врезались в кожу, но Павлик не заметил этого, поглощенный волшебством полета.

В эти мгновения он почти забыл – зачем рассекает ночную мглу. Его захватывал сам полет. Павлик радовался каждой секунде, пока находился в воздухе. Вот под ногами пронеслась груда кирпичей и развалы, вот протоптанная строителями дорожка и сетчатый забор...

Павлик поднял голову и закричал.

На него быстро надвигался деревянный столб, на котором заканчивался кабель.

Божедай разжал пальцы так проворно, как только это возможно. Намотанный на руки ремень распустился, и Павлик соскочил вниз.

Он думал, что упадет на землю, но сила инерции бросила его на столб. Павлик больно ударился лбом, невольно обвил ствол руками-ногами и в таком положении съехал на землю.

– Уф, – прошептал он, пытаясь справиться с накатившимся головокружением. Но отдыхать времени не было. Неподалеку с забора спрыгнул Кей-Кей.

Павлик бросился к нему, перегородив путь.

– Не вздумай шевельнуться! – предупредил Павлик, угрожающе наматывая на руку ремень.

– Что это там? – сделав удивленное лицо, воскликнул Кей-Кей, уставившись за спину Божедая. Доверчивый Павлик обернулся. Воспользовавшись этим, Кей-Кей подскочил к нему и заехал кулаком в живот. Божедай согнулся, не в силах вздохнуть.

Надо же! Попасться на такой затасканный трюк!

Кей-Кей промчался мимо Павлика, устремившись в проезд между двумя домами.

Глотая воздух и держась за живот, Божедай поспешил за ним. Он вбежал в темный проезд, повернул за угол и остановился, пораженный.

Неестественно яркий свет озарил изумленное лицо Павлика. Божедай раскрыл рот, не веря глазам. Открывшийся вид был настолько поразительным и нереальным, что мозг отказывался объяснить увиденное.

Он знал этот район, знал это место. На небольшом пятачке, окруженном многоэтажными домами, обычно располагались детские ясли. Но сейчас их не было. Вместо аккуратного низенького забора с деревянными фигурками петушков и белок, Павлик увидел перед собой древние арочные ворота и длинную ограду из кованых прутьев. Ворота светились в темноте, и это свечение Павлик не мог [СОГ1]объяснить. На арке стояла надпись:

Cemetery1

Троллейбус набирал скорость. Водитель, удивленный странным поведением управляемого им транспорта, тем не менее не догадался посмотреть в зеркало заднего вида, а только увеличил громкость радио и продолжил давить на педаль.

На лице Гомжа нарисовалась ухмылка, когда Ковалевский остался на дороге. Только ухмылка недолго продержалась на его лице – до тех пор, пока он не увидел, что бегущий Сергей догоняет троллейбус.

Сергей бежал как на лучших своих выступлениях. Если бы сейчас за ним наблюдали тренеры с секундомерами, они несомненно зафиксировали бы университетский рекорд.

Гомж нетерпеливо подпрыгивал на ступеньке лесенки, очевидно полагая, что от этого троллейбус поедет быстрее. Но Ковалевский приближался неотвратимо.

Теперь идиотскую ухмылку на лице Гомжа сменило отчаяние. Он просчитал, что с ним будет, если Сергей догонит транспорт.

Осталось совсем немного – и Сергей ухватится за лесенку, на которой висел Гомж.

Он находился уже близко! До ступенек оставался какой-то метр.

Сергей вдруг почувствовал, что троллейбус поравнялся с ним скоростью. Ковалевский бежал на пределе, и не мог сократить это жалкое расстояние.

В отличие от Ковалевского троллейбус продолжал набирать скорость. Разрыв между ними начал увеличиваться.

Он уже выбивался из сил, а электроприводный перевозчик припустил, быстро удаляясь. Довольный Гомж кричал в адрес Ковалевского разные непристойности.