Текст книги "Сюжет"

Автор книги: Олег Синицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Сергей остановился, часто дыша и с бессилием глядя на уменьшающийся контур общественного транспорта. Вот неудача!

На задних фонарях троллейбуса загорелись тормозные огни. Сергей обрадовано вскрикнул и бросился вдогонку. Еще не все потеряно!

Гомж недоуменно озирался, но он не видел того, что открылось Ковалевскому. Приближалась остановка!

На этот раз Сергей быстро догнал транспорт. Приспешник Мастера не стал дожидаться, когда его за ногу стащат с лестницы, и полез на крышу. Сергей глянул – стоит ли ему забираться следом, и понял, что может обойтись без этого. Он схватился за оба каната, привязанные к штангам, и дернул за них.

Веревки попали как раз между ног Гомжа, бандит споткнулся и, неловко перевернувшись, стал падать с крыши. На миг Ковалевский ужаснулся тому, что наделал, но затем увидел, как падая, Гомж ухватился за веревки. Подпружиненная штанга, словно лифт, плавно и быстро опустила его на асфальт рядом с Сергеем.

Ковалевский схватил Гомжа за грудки и оттащил на тротуар, в тень деревьев.

– Вот теперь мы поговорим! – зловеще произнес он.

– Что вы себе позволяете! – завопил бандит. – Я честный гражданин...

Ковалевский толкнул его на ствол дерева.

– Ты думаешь, я бежал за тобой, чтобы вернуть оброненный носовой платок? Ты за кого меня принимаешь, мелкий пакостник?

– Вы ошиблись! – с неожиданной интеллигентностью заговорил бандит. – Я шел по улице, как вдруг...

Он внезапно замолчал, почувствовав что-то острое, прижатое к шее.

– Чувствуешь лезвие? – спросила Ковалевский.

– Да-а, – хрипло протянул мерзавец.

– Чувствуешь, какое оно острое?

– Да-а...

– Значит ты хорошо уяснишь то, что я сейчас произнесу. Видишь ли, за сегодняшний день я сильно устал. Где я только не побывал и чего только не делал. Даже в тюрьме успел посидеть. Я сейчас вне себя, и мне очень хочется выместить злобу на ком-то...

– Не надо, – простонал бандит.

– Ты не дослушал... – огорченно произнес Ковалевский. – Ты знаешь, что хлещущую кровь из горла остановить очень сложно? Даже "скорая помощь" не поможет... Не первый раз мне приходится резать глотку мужикам. Можешь не сомневаться – я это умею делать. Ни один мужчина, который был мне поручен, не ушел от меня живым...

Сергей остановился, задумавшись над последними словами.

– Хотя это немножко из другой оперы!

– Я не сомневаюсь, что вы умеете резать глотки! – закричал Гомж.

– Очень хорошо. Теперь вообрази меня Папой Римским, которому ты исповедуешься для очищения грешной души. Кто послал тебя на встречу?

– Мастер.

– Кто такой Мастер! – внезапно разгневался Ковалевский. – Он меня уже достал! Его нет в фильме! Он не является действующим лицом! Вы все только прикрываетесь его именем!

– Мастер мо-могуч, – заикаясь, ответил бандит.

– Как он выглядит?

– Я не знаю!

– Плохой ответ! Сын мой, ты откровенен не до конца!

– Ой... – воскликнул бандит, которому Ковалевский надавил на горло остроносым ключом от квартиры. – Ей богу, не знаю!

– Смотри у меня! Богу клянешься! – Ковалевский ослабил нажим. – Зачем вы с приятелем пришли на встречу?

– Чтобы забрать пластину.

– А потом?

– Потом мы должны отправиться на кладбище... Кей-Кей знает место, где нужно воспользоваться пластиной. Я только помогаю ему.

– Кей-Кей – это твой напарник? Где вы ребята берете эти дурацкие клички?

– Что? – не понял бандит.

– Где находится кладбище?

– Это знает только Кей-Кей.

– Почему-то я тебе не верю! – с угрозой произнес Ковалевский.

– Нет, я не лгу! – истерично закричал бандит, глядя на Ковалевского щенячьими глазами.

Сергей отпустил его и плюнул с досады.

– Что там на кладбище? – уже без угрозы спросил он.

– Люди говорят, что там спрятаны сокровища, – доверительно произнес бандит, потирая место на шее, куда упирался ключ.

Сергей усмехнулся от важности услышанной тайны.

– А ещё люди говорят... кто-то слышал, будто Мастер говорил, что ему не нужны сокровища!

Теперь Сергей внимательно посмотрел на бандита.

– Что же ему нужно?

– Не знаю, – развел руками бандит.

– Ты слышал что-нибудь про Гамлета?

– Да, – убежденно ответил Гомж. – Но срок заключения у него закончится ещё не скоро.

– Иди отсюда, литературовед! – фыркнул Ковалевский, доставая телефон. – Но не вздумай снова попасться мне на глаза! Убью!

Гомж дал деру, обронив свою шляпу, а Ковалевский набрал номер Павлика. Бандит, которого преследует Божедай, важнее добычи Ковалевского. Павлик не должен упустить его...

Однако его товарищ почему-то выключил телефон. Сергей перезвонил Юрику и выяснил, что он тоже не может связаться с Божедаем.

– У меня новая беда, – сообщил Юрик. – Кажется кассета с фильмом осталась у Павлика дома.

– Но ты же помнишь фильм! Зачем она нужна?

– Не знаю, пригодилась бы... – ответил Юрик. – Парни, не тяните! Времени – половина двенадцатого! До окончания суток осталось полчаса.

– Зачем ты это говоришь! – взорвался Ковалевский. – Будто я этого не знаю!

– Я волнуюсь, Сергей.

– Я тоже... Слушай, а может быть ты вспомнишь какие-то признаки кладбища?

– Никаких признаков. Тем более в нашем районе кладбище отсутствует! Даже вообразить не могу – что может им являться! Ни старых монастырей, ни церквей, ничего этого на нашем поселке нет!

Ковалевский со вздохом отсоединился и посмотрел на пластину, сквозь прорези которой пробивался отраженный асфальтом свет вечерних фонарей.

– Осталось тридцать минут, – пробормотал он.

Глава 10.

Словно пораженный молнией, Павлик уставился на светящиеся ворота.

Кладбище...

Откуда оно взялось тут? Ведь на крошечном участке земли между многоэтажками всю жизнь находились детские ясли! Здесь никогда не было кладбища... У них в Калитвинском районе вообще нет кладбища, к тому же с такими светящимися воротами, как в Диснейленде!

Тем временем Кей-Кей, оглянувшись на Павлика, толкнул огромную створку и проскользнул в образовавшуюся щель. Павлик сделал несколько шагов к воротам и остановился.

Он посмотрел вдоль забора. Кроме того, что неизвестное кладбище оказалось там, где его никогда не было, по размерам оно значительно превосходило участок земли между многоэтажками.

Дома остались только за спиной. Перед Павликом городской ландшафт обрывался забором кладбища, который не имел ни начала, ни конца. Было похоже, будто здания раздвинулись, чтобы вместить между собой этот древний некрополь с огромными светящимися воротами.

Павлик вплотную подошел к воротам и коснулся их. Они были выполнены из кованного железа, а над этим железом, над каждым прутиком парило тонкое, холодное сияние, которое, собираясь вместе, ярко освещало пространство на несколько десятков метров вокруг.

Павлик обессилено уронил руку. Что же ему теперь делать? Он нашел кладбище. Но у него нет пластины, чтобы добраться до сокровищ. Пластина находится у Ковалевского.

Как не вовремя он остался без сотового телефона!

– Павлик! – раздался позади него голос. Он обернулся и увидел Юлю.

– Что это? – удивляясь, спросила она, подходя к воротам.

– Это кладбище, – ответил Павлик.

– Откуда оно взялось здесь?

– Я не знаю, Юля. Но это часть нашей игры... Как ты быстро догнала меня. Ты тоже бежала через стройку?

– Я что, дурочка? – сказала она, не отрывая глаз от светящихся ворот. – Пока вы барахтались в песке и летали по проводам, я спокойно обошла стройплощадку стороной...

Павлик усмехнулся.

– У тебя случайно нет сотового телефона? – спросил он.

– У меня и жетонов-то нет, – ответила Юля. – Не очень люблю телефоны.

– Мне нужно срочно позвонить Ковалевскому! Жизненно необходимо...

Павлик замер, обратив внимание на последние слова девушки. Он быстро полез в карман и вытащил жетон для телефона-автомата.

– Есть! – воскликнул он.

Этим жетоном, кажется тысячу лет назад, ему отдала сдачу Люба из видеопроката. А он так не хотел его брать!

Телефонный автомат отыскался поблизости и к счастью работал. Павлик опустил монету в приемное отверстие и уже хотел набрать номер Ковалевского, как с огорчением осознал, что не помнит цифр.

Номер Сергея содержался в памяти сотового и набирался автоматически, как только Павлик выделял в электронной записной книжке фамилию Ковалевского.

Он думал лишь секунду, а затем принялся давить на кнопки, набирая домашний номер Юрика.

– Павлик! – обрадовано закричал Прохоров. – Мы изволновались! Что у вас за манера с Серегой пропадать в самый неподходящий момент. Почему ты не берешь трубку?

– Мою трубку раздавил Шалыпин.

– Ты нарвался на Витька! – в ужасе произнес Юрик.

– Я избил Шалыпина, Юрик.

– Ты что сделал? – удивился Прохоров, внезапно почувствовав, как по коже побежали мурашки.

– Я избил Шалыпина... Сильно избил. У него сломан нос, свернута челюсть и ещё кажется перемолота коленная чашечка. Я отомстил за тебя, Юрик.

Юрик слышал в трубке холодный голос Павлика. Доброго, отзывчивого Павлика. Дрожащей рукой Юрик потрогал раздувшуюся щеку, после вчерашнего удара бывшего однокурсника.

– Но речь не о нем. У нас очень мало времени. Я нашел кладбище.

– Позвони Сереге! Он не дождется твоего звонка...

– У меня был всего один жетон для телефона-автомата. Ты знаешь детские ясли за стройкой, возле остановки "Новостройки"? Кладбище сейчас находится на этом месте... ты слышишь меня?

– Да, – прошептал Юрик.

– Оно будет находиться здесь до полуночи. Потом, как я понимаю, исчезнет. Срочно звони Сереге и вели ему сломя голову лететь сюда. Здесь его будет поджидать Юля. Ты все понял?

– Да, Павлик. – Голос Прохорова дрожал от волнения.

– Тогда до свидания... Нет, ещё одно! Шалыпину нужно вызвать "Скорую помощь". Я боюсь, он умрет там, на остановке "Мукомольная".

– Хорошо, – заторможено ответил Прохоров. – Я вызову "скорую"... Ты помнишь сюжет? Будь осторожен! Ради бога, вернись оттуда живым!

– Я постараюсь.

Павлик положил трубку.

– Ты меня оставляешь на свидание с Ковалевским? – с вызовом произнесла Юля. Павлик приблизился к ней.

– Кроме тебя, у меня больше никого нет, – ответил он. Юля внезапно засмущалась, затем неожиданно обняла за шею и поцеловала в губы с такой страстью, что у Павлика закружилась голова.

– Я люблю тебя, – произнесла она, когда их губы разошлись. – И я не хочу, чтобы ты ушел сейчас в эти ворота. Я не хочу тебя потерять!

– Я должен... – ответил он, высвобождаясь из её объятий. – Это наш шанс сделаться богатыми...

– Ты мне не нужен богатым, – ответила Юля. – Ты мне нравишься таким, какой есть.

Павлик встал у самых ворот.

– Я тебя тоже люблю, – произнес он. – С того дня, когда увидел в первый раз. Я не надеялся, что ты ответишь взаимностью. Я обязательно вернусь.

С этими словами Павлик прошмыгнул в ворота.

Затаив дыхание, Павлик двигался по дорожке между иссеченных трещинами надгробных плит и накренившихся каменных крестов, каждый из которых был раза в два больше человека. Половинка луны, висевшая на небе, светила тускло, и служила только для того, чтобы придать окружающему каменному ландшафту мрачный, угрюмый вид. Однако, Божедаю и без того было страшно.

Терзаемый любопытством, он пару раз подходил к могильным плитам, чтобы прочитать надгробные надписи. Выбитые года жизни были совершенно несусветными. В первом случае: 1261-1419 года. Павлик быстро прикинул, что неизвестный усопший по фамилии Карлстенбурген прожил почти 160 лет. Во втором случае получалась вообще белиберда – 1842-1713 года. То ли у этого человека время текло в обратном направлении, то ли каменщик, изготовивший надгробие, был пьян.

Из темноты раздался шорох. Павлик замер, прислушиваясь. Тишина. Он решил больше не останавливаться возле надгробий. До полуночи осталось мало времени, к тому же по фильму напал маньяк-убийца, напавший на Комбо, выскочил как раз из-за такого надгробия.

Дорожка уводила вглубь кладбища. Павлик был убежден, что прошел путь больший, чем реальное расстояния между многоэтажками. Он оглянулся, надеясь увидеть дома, но увидел только отблеск светящихся ворот. Казалось, это кладбище находится не на Земле, а совершенно в другом месте. Павлик вдруг остро почувствовал одиночество.

Впереди возвышался темный силуэт массивного сооружения. Павлик вышел из-за крестов, которые закрывали постройку.

Белый лунный свет падал на дом. Одноэтажный, но высокий, с греческими колоннами и плоской крышей. На венце крыши сидела каменная птица с тремя головами, устремленными в три стороны света. Дом смотрел на Павлика провалами арочных окон, в которые никогда не вставлялись стекла.

"Что за дом может находиться посреди кладбища?" – подумал он, и ответ пришел тут же.

– Это чья-то усыпальница! – тихо произнес Божедай. – Склеп.

Павлик не знал, существуют ли в реальности такие огромные склепы, напоминающие изящный, но все же мрачноватый дом. Холодея от ужаса, навеянного этим сооружением, Павлик двинулся к нему отчасти потому, что не знал – куда следует идти, отчасти потому, что дорожка вела к этому дому.

Кладбище и дом разделяла полоса пустой окаменелой земли. Божедай вздохнул с облегчением, когда позади остались странные могильные плиты, из-за которых он каждую секунду ожидал нападения.

Он взошел по невысоким мраморным ступеням и толкнул тяжелые створки каменных дверей.

Изнутри дом оказался огромным залом, посредине которого на высоком постаменте находился закрытый гроб. Над ним возвышался крест метров трех высотой со скульптурой распятого Иисуса, выполненного в натуральную величину. Сквозь окна на стенах и потолке, зал заливал белый лунный свет.

Павлик стал приближаться к гробу, каждый шаг гулко разносился по сводам. Скульптура распятого Иисуса была выполнена идеально, хотя трактовка образа оставалась несколько странной. Обычно Иисуса изображали обнаженным, в одной набедренной повязке, но здесь его тело скрывала длинная рубаха. Скульптор тщательно проработал каждую деталь – и голову, лежащую на плече, и умиротворенное выражение лица, и терновый венок на челе, и руки, раскинутые в стороны. Белый лунный свет, придавал композиции неземное изящество и гладкость форм.

Гроб был выполнен не менее искусно. Каменную поверхность густо покрывали рельефные рисунки и вычурная вязь, похожая на смесь арабского языка и иврита.

– Кто ты? – тихо спросил Павлик и заметил табличку у изголовья. Он нагнулся, чтобы разглядеть надпись.

Текст на табличке отсутствовал. Табличка была чистой.

Божедай отстранился от гроба, понимая, что прежде должен отыскать сокровища. Но как он их найдет, если Ковалевский куда-то запропастился! Вдобавок ко всему, до сих было неизвестно, как применить пластину.

Нерешительно Павлик приблизился к гробу и стал толкать крышку. Малую толику шанса он оставлял на случай, что найдет под крышкой сокровища. Втайне он надеялся на это, но больше ему хотелось узнать, кто же похоронен в огромном склепе?

Крышка была очень тяжелой. Павлик кряхтел, изо всех сил пытаясь сдвинуть её хотя бы на миллиметр, и вот она стала поддаваться. Ободренный успехом, он не заметил, как Иисус над его головой открыл глаза.

Иисус повернул голову, переведя взгляд на правую руку, взмахнул ладонью, и в ней, словно по волшебству, появилось опасная бритва.

Павлик поднял глаза на шорох, раздавшийся сверху, и едва не упал в обморок.

"Иисус" спрыгнул с креста, лунный свет отражался от лезвия бритвы в его руке. Напуганный Павлик понял, как жестоко ошибся. Это был тот самый маньяк из фильма, который должен был выскочить из-за креста и напасть на Комбо. Но маньяк соскочил с креста.

Внешностью он действительно напоминал плотника из Назарета. Жиденькая бородка, длинные волосы, худое лицо. И только глаза безумно сверкали, а рубашка, которая на нем надета, оказалась смирительной с обрезанными по запястье рукавами.

– Помнишь меня, Комбо? – хищно спросил психопат с лезвием, наступая на испуганного Павлика и под конец прижав его к гробу. Из-за колонны вышел Кей-Кей в своей неизменной широкополой шляпе.

– Как ты смог не узнать меня, Комбо? – с поддельной печалью в голосе произнес маньяк. – Ведь ты же засадил меня на двенадцать лет в психиатрическую клинику!

– Вот ты и попался, Комбо, – произнес Кей-Кей с затаенной угрозой в голосе. Вся его слащавость и заискивание исчезли.

– Меня там мучили в клинике, – продолжал маньяк. – Они резали меня, пытали электротоком думая, что могут вылечить. Посмотри, что они сделали со мной! Посмотри...

Он задрал рубашку и Павлик увидел, что его тело иссечено шрамами и зашитыми рубцами. Шрамы прямые, косые, крючкообразные, швы всех мастей. Поперек живота проходила длинная глубокая полоса, похожая на след от харакири. Бред какой-то! Как бы он выжил после этого японского способа самоубийства?

"Этого не может быть на самом деле!" – подумал Павлик.

Рубашка упала, скрыв страшные рубцы. Павлик поднял глаза на лицо психопата и увидел, что оно выглядит ужаснее тела. Глаза горели, мешки под ними проступали особенно четко, из приоткрытого рта по подбородку текла слюна.

– Я не Комбо, – произнес Павлик.

– Он врет! – сказал Кей-Кей. – Полчаса назад он говорил, что и есть этот самый Комбо.

– Я много лет ждал этой встречи! – продолжил маньяк. – Я хочу, чтобы ты почувствовал боль, которую я испытал за долгие двенадцать лет заточения в психиатрической клинике!

– Он нужен живым, – предупредительно произнес Кей-Кей. – Мы не знаем, где находится пластина!

– Мне он нужен мертвым! – закричал "Иисус". – Ты понял меня? Он УЖЕ мертвец, раз попал ко мне в руки.

От таких заявлений Павлику сделалось дурно.

– Ты работаешь на Мастера, – злясь, начал доказывать Кей-Кей. – Это Мастер вытащил тебя из психиатрической клиники...

– Не-е-ет! Я убью Комбо! – закричал маньяк и вдруг, задрав рубашку, начал рассекать лезвием грудь. Из пореза тонкой струйкой засочилась кровь. Павлика едва не стошнило, Кей-Кей скривился от отвращения.

– Перестань... – попросил он.

– Чту-у-уо? – протянул психопат, отняв лезвие от пореза и занеся его над собой повторно.

– Это отвратительно, – сказал Кей-Кей. – Зачем Мастер выпустил из психушки такого мерзавца?

"Иисус" снова коснулся лезвием груди.

– Нет, не надо! – вскинув руки, закричал Кей-Кей. – Сделаем по-твоему...

До полуночи оставалось каких-то жалких десять минут. Павлик не заметил, как луна из половинки превратилась в полную и постепенно начала усиливать блеск. Кажется, Юрик был прав, когда рассказывал, как прошлой ночью видел вспыхнувшую луну. А вот Божедай может не дожить до этого...

Павлик находился на крыше склепа, на самом краю рядом со скульптурой трехголовой птицы. Руки связаны за спиной, расстояние до земли не меньше пяти метров. Чокнутый "Иисус" стоял внизу и, задрав голову, постоянно просил Кей-Кей наконец столкнуть Павлика вниз.

– Неужели тебе охота лететь вниз головой на эти камни? – продолжал допытываться Кей-Кей, не обращая внимания на угрозы "Иисуса" зарезать всех, включая Мастера.

– У меня нет при себе пластины! – умоляюще говорил Павлик. – И я не Комбо! Посмотрите – сколько мне лет! Когда этого типа посадили в психиатрическую клинику, я только-только научился читать!

– Неправильный ответ, – произнес Кей-Кей, и подтолкнул Павлика. Божедай покачнулся на краю, внутри все оборвалось, но бандит поймал его за рукав и вернул в вертикальное положение.

– Где пластина?

Павлик смотрел на разгорающуюся луну. Он устал отвечать, что у него нет пластины. Но Кей-Кей не слушал.

– Я сейчас взберусь к вам! – угрожающе закричал "Иисус".

– Погоди! – откликнулся бандит и повернулся к Павлику. – У нас мало времени, Комбо!.. Где?

– Не знаю...

Толчок получился сильным, и на этот раз Кей-Кей не схватил его за рукав. Павлик полетел вниз головой...

Какое все-таки короткое расстояние – пять метров. Павлик ничего не успел почувствовать, кроме боли, внезапно резанувшей по ногам. В следующее мгновение он обнаружил, что висит вниз головой в дюжине сантиметров от земли, а ноги затянуты петлей.

Только теперь Павлик почувствовал страх падения, только теперь у него замерло сердце.

Перед ним появилось больное лицо "Иисуса", который наклонился, чтобы заглянуть в глаза Павлику. Рядом со щекой блеснуло лезвие, и Божедай ощутил его холодное прикосновение.

– Как жаль, что веревки не хватило, – сказал маньяк. – Ты бы сейчас катался по земле, истекая кровью и разрывая себя обломками костей.

– Какая у тебя все-таки больная фантазия! – с омерзением произнес спустившийся с крыши Кей-Кей.

– Она помогает мне выжить в этом мире!

– Попробуем ещё один прыжок? – поинтересовался Кей-Кей у Павлика. Хотя это долго, мы не успеем...

Он поднялся, поднялся и "Иисус". Вися вниз головой, Павлик не видел их лиц. Он видел только ноги. На "Иисусе" отсутствовали ботинки, голые ступни были грязны.

– Мне надоело с ним возиться, – услышал Павлик голос Кей-Кей. – Режь его!

Павлик внутренне сжался, что-то лопнуло, и ноги его больше ничто не удерживало. Павлик упал на землю.

– Да не веревку, болван! – раздраженно воскликнул Кей-Кей. – Комбо режь! Быть может вид собственной крови заставит его развязать язык...

В воздухе что-то просвистело, и Павлик увидел, как рядом с ним на землю повалился Кей-Кей.

– А ну, стоять, сволочь! – раздался голос Ковалевского. Павлик услышал быстро удаляющиеся шаги.

– Серега, – с усталой улыбкой пробормотал Божедай.

Ковалевский наклонился к нему. В руке он держал пистолет. Кажется Кей-Кей досталось рукоятью этого увесистого "Браунинга".

– Как ты, Павлик? – спросил Сергей, быстро развязывая ему руки.

– Порядок, – ответил Павлик, освободил из петли ноги и обнял Ковалевского.

– Серега...

– Я приехал так быстро, как только мог.

– Пластина у тебя?

– Где же ей быть!

– Ты мой пес, – сказал Павлик.

– Кто? – удивился Сергей.

– По фильму, пес Комбо освободил хозяина и принес пластину.

– Юрик говорил мне об этом, – кивнул Ковалевский. – Давай, Павлик! У нас совсем нет времени! Здорово я огрел этого придурка! Он теперь долго не придет в себя, а мы не знаем – у какой могилы нужно встать, чтобы применить пластину.

– Я знаю, – сказал Павлик.

Он привел Ковалевского к гробу без названия под сводами склепа.

– Встань спиной к гробу.

Ковалевский подчинился.

– Ты смотришь наружу через единственное окно, – сказал Павлик. Поднеси пластину к глазам и постарайся, чтобы прорези на ней совпали с реальными крестами на могилах. Сокровищницей будет то, что покажется в самой маленькой прорези.

Ковалевский сосредоточился.

– Это не так просто, – сказал он. – Крестов много, но...

Павлик замер.

– Есть! – закричал Сергей. – Кресты совпали по размеру и форме с прорезями! Я вижу могилу, где спрятаны сокровища!

Он отбросил в сторону теперь ненужную пластину и вытянул руку, указывая:

– Вон она, Павлик! На которой изображена звезда!

Павлик внимательно посмотрел на указанную Сергеем могилу. Точнее, на неприметный надгробный камень, на котором высечена трехлучевая звезда. Она походила на логотип концерна "Мерседес", только без обрамляющего круга.

Ковалевский поспешил к выходу, но почувствовав, что бежит один, оглянулся.

– Ну, что же ты, Павлик! – воскликнул он. – У нас почти не осталось времени!

Павлик смотрел на гроб, крышку которого ему помешал открыть внезапно появившиеся психопат.

– Ты чего остолбенел! – звал Ковалевский. – Взгляни на луну!

Луна на небе сделалась такой яркой, что на неё невозможно было смотреть. Павлик знал, что времени почти не осталось.

– Павлик, ты сошел с ума? Там нас ждут сокровища! – воскликнул Ковалевский.

– Я не могу уйти, не заглянув в гробницу! – ответил Павлик, пытаясь сдвинуть крышку гроба. Ковалевский вернулся и схватил его за руку.

– Там что-то есть, Сергей! – умолял Павлик, пытаясь вернуть руки на каменную крышку. – Склеп – сердце кладбища!

– Павлик, ты спятил! Под этой чудесной звездой нас ждут миллионы в той валюте, которую ты захочешь получить!

– Либо ты поможешь мне, либо я останусь здесь до тех пор, пока не сдвину эту чертову крышку! – вдруг жестко заявил Павлик.

Ковалевский отпустил Божедая и крепко выругался.

– Я тебя ненавижу за баранье упрямство! – сказал Сергей и, торопясь, начал толкать крышку.

Под усилием двух человек тяжелое надгробие начало поддаваться. Раздался каменный скрежет, Павлик надавил сильнее, и крышка, соскочив с гроба, массивно и звучно рухнула на пол. Божедай и Ковалевский заглянули внутрь.

– Он пуст! – произнес Сергей. – Ты идиот, Павлик. Здесь ничего нет!

Они оставили мертвый дом, в котором хранился пустой гроб. Они пробежали мимо лежавшего без сознания Кей-Кей. Павлик на мгновение затормозил возле него, но Ковалевский быстро одернул Божедая.

– Даже не бери в голову помогать ему, Павлик, – сказал он. – На самим требуется помощь.

В этот момент под ногами задрожала земля. В лицо ударил сильный порыв ветра. Луна на небе налилась ещё больше, готовая вспыхнуть в любую секунду.

Сергей остановился, глядя на нее, и обреченно произнес:

– Мы не успеем!

Он посмотрел на Павлика с обидой.

– Мы все равно не успели бы, – ответил Павлик. – Ведь сокровища надо забрать, погрузить на что-то, вынести.

– Но я мог схватить хотя бы горсть золотых монет! Я бы мог набить ими карманы...

Земля вздрогнула, сбросив ребят с ног. Многие кресты попадали, рядом надгробная плита провалилась в отверстие в земле. Позади раздался грохот. Павлик обернулся.

Величественный склеп рушился. Падали колонны, обваливалась крыша, но дом продолжал смотреть на Павлика пустыми глазницами окон.

– К воротам! – воскликнул Ковалевский.

Они побежали по узкой тропинке, а земля под ногами сотрясалась, словно от взрывов. Неистовый ветер выбивал песок из надгробных камней и бросал в лицо. Сергей бежал первым, Павлик отстал метров на пять. Каждый новый толчок пытался остановить их, бросить на землю, но каждый раз они чудом оставались на ногах.

Вот и появились ворота. Свечение их поблекло. Луна на небе, наоборот, словно сверхновая звезда, приготовилась взорваться и превратить ночь в белый день. Было похоже, что Павлик с Сергеем очутились на залитой софитами съемочной площадке.

Вой ветра казался завыванием страшного зверя. Ребята преодолели ещё несколько метров до ворот, как новый удар сотряс кладбище.

От этого удара почти все кресты обрушились, словно по волшебству. За спинами ребят с грохотом упали стены дома-склепа. Забор с воротами и кладбище мигом разделила протянувшаяся длинная трещина. Площадь кладбища опустилась вниз.

С разбега Ковалевский преодолел эту ступень высотой в половину метра и оказался под аркой ворот. Он обернулся к спешащему за ним Павлику.

Павлик был уже рядом. Ему оставалось только запрыгнуть на барьер, и он окажется в безопасности, за вратами кладбища, как и Ковалевский.

Очередной толчок уронил его на землю. Павлик изумленно смотрел, как поднявшийся фронт земли начал быстро расти. Кладбище словно проваливалось в преисподнюю.

Павлик проворно вскочил. Сергей упал на колени и протянул ладонь. Из внутреннего кармана куртки выскользнул сотовый телефон и полетел вниз, но Ковалевский не обратил на это внимания.

– Прыгай, Павлик! – закричал он.

Павлик подпрыгнул, ухватившись за протянутую руку. Сергей скрипнул зубами, но выдержал вес друга. Земля под Павликом и кладбище частями начали проваливаться в пропасть. Павлик висел на руке Ковалевского, чувствуя на месте сердца пустоту, а под ногами – бездну.

– Не волнуйся, Павлик! – прохрипел Ковалевский. – Я тебя вытащу!

И действительно, он медленно вытягивал Божедая. Павлик перебирал ногами по отвесной стене, постепенно поднимаясь. На небе творилось что-то невероятное. Луна словно взбесилась, забыв, кто она есть.

Сергей вытянул Божедая почти до пояса. Павлик был невыразимо благодарен другу. Оставался последний рывок, и ноги Павлика окажутся на твердой поверхности...

Участок земли, на котором они находились, провалился вниз.

Павлик внезапно почувствовал, как невольно отцепился от руки Ковалевского. Ничто больше не сдерживало его свободный полет.

Божедай закричал, падая вниз.

Луна вспыхнула, накинув на мир простыню яркого белого света.

Ковалевский отпрянул назад, оказавшись за пределами кладбища.

Перемена произошла неуловимо. Яркий белый свет вдруг исчез. Сергей стоял перед старым забором с зайчиками и белочками, и нерешительно дотрагивался до досок с облупившейся краской.

– Павлик? – спросил он.

Половинка луны на небе казалась самой обычной. Вокруг темнели контуры многоэтажных панельных домов, перед Ковалевским возвышалось неосвещенное здание детских яслей в окружении деревьев, сбросивших листья. Под деревьями – пустые качели, вращающиеся барабаны, разноцветные лесенки, которые в темноте казались зловещими.

Кладбище исчезло. Словно его и не было. Исчезло вместе с Павликом...

Сергей почувствовал легкое прикосновение к плечу и резко обернулся.

Молча глотая слезы, на него с ненавистью глядела Юля.

– Где Павлик? – совсем тихо спросила она.

Ковалевский не смог ответить ей.

– Ты бросил его там!

Часть 3.

Искра

Глава 1.

Юрик распахнул дверь и обнаружил на пороге Ковалевского, на котором не было лица. Юрик понял, что сокровища они упустили.

– Мы потеряли Павлика, – произнес Сергей.

До Прохорова не сразу дошел смысл сказанной фразы. Сергей протиснулся в прихожую, и, когда вслед за ним в дверях появилась заплаканная Юля, Юрик почувствовал, что ему нужна опора, чтобы остаться на ногах.

– Она все знает, – произнес Ковалевский. – Я рассказал.

– Что случилось? – упавшим голосом спросил Юрик.

– Павлик остался там, когда кладбище исчезло ровно в полночь.

Молча они прошли в комнату. Мама давно спала за стеной. Ковалевский плюхнулся на диван, Юля опустилась на стул, отрешенно глядя в пол.

– Мы не успели, – первым заговорил Ковалевский. – Увидев, что творится с луной, мы побежали прочь. Я прыгнул в ворота, но Павлик...

– Ты бросил его там! – вдруг сказала Юля. Она проглотила слезы и повторила: – Павлик остался там из-за тебя!

– Я пытался вытащить его, но не смог... – начал оправдываться Ковалевский.

– Ты бросил его так же, как у бара восьмого сентября. В тот же день на дискотеке ты снова оставил его одного. Заварил кашу и сбежал, а влетело Павлику. Ты всех бросаешь – жен, друзей...

– Это неправда! – с болью произнес Ковалевский.

– Неправда? – вспыхнула Юля и перевела на Сергея такой гневный взгляд, что он не смог его вынести и отвернулся. – Вспомни Свету! Разве ты не оставил её одну с годовалым ребенком? Тебе плевать на людей, Сергей Ковалевский! Ты думаешь только о себе и своем либидо! Ты не сделал ничего! Ты просто бросил Павлика в очередной раз...

– Стойте! – попытался прекратить ссору Юрик, постепенно приходящий в себя. – Разругавшись, мы не поможем ему.

Юля замолчала, словно окаменев. Он повернулся к Сергею.

– Как ты думаешь... – Юрику было трудно задать этот вопрос. – Павлик жив?

– Я не знаю! – замотал головой Ковалевский. – Это было похоже на страшный сон. Мы не успели к могиле с сокровищами буквально на какие-то пять минут. Кладбище провалилось в пропасть. Павлик упал туда же. Я не знаю, жив ли он...