Текст книги "Сюжет"

Автор книги: Олег Синицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

– Что за шутки! – гневно воскликнул он, пытаясь подняться, но смог этого сделать, так как сверху навалились сразу два человека.

– Не двигаться! Руки за голову! Лицом в землю! – раздался над ухом яростный крик.

Руки оказались заломлены за спину, и через секунду прозвучал щелчок наручников.

– Что происходит? – с испугом воскликнул Сергей.

Ковалевского ухватили подмышки и поставили на ноги. Он обнаружил, что окружен бойцами ОМОН в опущенных черных масках с прорезями для глаз и рта. Двое крепко держали его, третий направил в грудь ствол укороченного Калашникова, четвертый внимательно изучал лицо. Из-за угла, взвизгнув покрышками, вылетел "уазик". Очумевшими глазами Сергей смотрел на ОМОНовцев и не мог поверить.

– Мужики, оставьте! – произнес он. – Вас нет в сюжете!

– Зато ты в нашем сюжете главный герой! – ответил четвертый, похоже, самый главный. Он кивнул одному из своих, и тот быстро и умело обыскал Ковалевского.

– Документов нет! Ключи от машины и какая-то железяка.

– Проверь машину, – последовала команда.

– Мужики, это недоразумение, – пытаясь держаться непринужденно, сказал Ковалевский. – Отпустите меня. Я ни в чем не виноват.

– Если бы мне, – произнес старший, – каждый раз, когда я слышу эти слова, давали по червонцу – я был бы богат, как Березовский.

– Но я действительно не в чем... Ой!

Державший его парень надавил на согнутый локоть, и сустав пронзила острая боль. Сергей закусил губу, чтобы не закричать.

Тем временем боец закончил осмотр салона автомобиля и отрицательно покачал головой, глядя на старшего. Тот кивнул и поднял к губам радиостанцию:

– Говорит седьмой... Задержали автомобиль Р740МВ, указанный в ориентировке ГИБДД. Документы у водителя отсутствуют... Только на разыскиваемого он совсем не похож.

– Везите его в райотдел! Там разберемся! – донеслось из динамика.

– Не-ет! – закричал Сергей. – Вы не имеете права! Я требую предоставить мне адвоката!

Видеомагнитофон умер. На дисплее не светился ни один индикатор. Юрик стал нажимать кнопку изъятия видеокассеты, но та не желала подчиняться. В отчаянии он просунул пальцы в щель и попытался вытащить кассету, но она сидела прочно.

? Что же делать? ? воскликнул Павлик, глядя на Юрика жалостными глазами. ? Это все? Нашим мечтам конец? Ковалевский пропал, видеомагнитофон сломался, сюжет вот-вот потеряется!

Дверь в комнату Юрика растворилась и на пороге появилась мама. Павлик возвел на неё жалостный взгляд. Мама выглядела спокойной, даже чуть несерьезной, но что-то заставило её прийти к ним.

? Вы конечно уже взрослые люди, ? произнесла мама. Павлик невольно сравнил её со своей, и сравнение осталось не в пользу последней.

? Вы взрослые люди, ? повторила она. ? Каждый выше меня на голову... Конечно, взрослые. Так не могли бы вы вести себя в соответствии с возрастом и говорить тише? Весь дом слышит ? что творится в комнате Юрия Прохорова.

? Мама, извини нас, ? произнес Юрик.

? Говорите спокойнее, ? попросила она. ? Каждый крик отражается на ваших и моих нервах, а так же на нервах тех, кто проживает этажами выше и ниже. Это все, что я хотела сказать.

Мама закрыла дверь. Ее появление помогло Павлику прийти в себя. Отчаяние отступило, и он почувствовал себя свободнее.

Юрик уже действовал. Достав отвертку, он вскрыл видеомагнитофон.

? Ничего страшного не произошло, ? убеждая Павлика, произнес он и скинул крышку. Внутри магнитофона черная хромовая пленка была протянута через несколько видеоголовок, походящих на блестящие хоккейные шайбы. Юрик надавил на какой-то рычажок и видеоголовки отошли. Он аккуратно заправил пленку в видеокассету и извлек её из аппарата.

? Чтобы починить магнитофон, мне потребуется не меньше тридцати минут, ? сказал он. ? Столько времени у нас нет.

Юрик протянул Павлику кассету. Тот рассеяно взял её в руки.

? Беги домой. Я с тобой не пойду. Не хочу больше показываться перед твоей матерью.

? Но как я...?

? Просмотришь эпизод, в котором человек рядом с Комбо обращается к экрану.

? Я не знаю английского.

? Позвонишь мне и передашь в своей интерпретации его слова или, ещё лучше, дашь послушать через телефон. Затем мы встретимся на улице, и я заберу у тебя видеокассету. После этого отправишься на свидание. Только ты обещал, что успеешь и на встречу с людьми Мастера. Я останусь здесь, координировать твои действия по фильму. Надеюсь, что появится Ковалевский.

21.45

Павлик бежал домой так быстро, как никогда. Юрик не пошел с ним, опасаясь гнева мамы Божедая. Но ведь и сам Павлик не надеялся на теплый прием, вспоминая, как они расстались сегодня. Мама может начать со скандала, а закончить тем, что никуда его не отпустит.

Дома, в которых проживали семьи Божедаев и Прохоровых, разделяла лишь пара кварталов. Павлик весьма скоро оказался возле своего подъезда, но за время кросса он успел подумать о многом.

Он подумал о том, что для свидания Юля выбрала неудачный день. Свидание сбивало все планы. Сегодня Павлик должен обязательно добраться до кладбища! Если он хотел этого, нужно забыть о каком-то свидании! Выбросить из головы! Хорошо бы позвонить Юле и перенести встречу на завтра. Правда, он не знал номера телефона...

Можно просто не явиться. Но такая мысль даже не приходила Павлику в голову. Во-первых потому, что Божедай являлся обязательным человеком, а во-вторых – эта Юля серьезно ему нравилась. Павлик очень хотел встретиться с ней, и боялся, что если он не придет, девушка больше не захочет общаться с таким необязательным человеком.

Божедай взбежал на пятый этаж запыхавшись. Собственно, по-другому никогда не бывало. Пятый этаж есть пятый этаж. Он открыл дверь своим ключом и тихо пробрался в кухню. Родители в спальне что-то оживленно обсуждали и на счастье не заметили его прихода.

Павлик включил телевизор и вставил видеокассету в магнитофон. Фильм начался как раз с того момента, где Комбо разговаривал с подручными Мастера. Павлик перемотал немного назад.

Вот то самое место. Комбо разговаривает с одним из субъектов в шляпах, а второй повернулся к экрану и, глядя прямо в камеру, что-то произнес. Павлику сделалось не по себе. Казалось, будто этот тип смотрит прямо на него.

Слов не слышно. Их заглушал шум транспорта с дороги. Павлик увеличил громкость и перемотал пленку назад.

Он мельком глянул на часы и заволновался. До свидания с Юлей оставалось пять минут! Он уже опаздывает, а где состоится встреча с людьми Мастера так и не знает!

Человек повторял фразу, пытаясь заглянуть прямо в душу Павлика. Его губы немного кривились в усмешке, и Божедаю казалось, что человек смеется над ним.

? Имморт... инст... мэ...к.

Ему пришлось сделать звук громче. Голоса героев, говорящих на английском языке, наполнили кухню.

? Кто у нас на кухне? ? раздался из другой комнаты голос мамы. ? Павлик что ли появился?

Краем уха Павлик услышал слова Надежды Петровны и попытался сейчас не думать о ней. Он быстро набрал номер Юрика, а из комнат доносилась тяжелая поступь и усиливающийся скрип половиц, извещающий о приближении мамы.

? Это я, ? произнес Павлик в микрофон. ? Слушай!

И он поднес трубку к динамику телевизора. Человек с безучастными глазами и опасной улыбкой на устах в третий раз произнес фразу на английском языке. В этот момент в кухне появилась мама.

? Что ты делаешь, Павлик? ? удивилась она.

Павлик только мельком посмотрел на неё и припал к трубке.

? Услышал? ? спросил он Юрика.

? "Бессмертие вместо волшебства".

? Ты правильно перевел?

? Полагаю, что да.

? Что она означает?

? Я не знаю...

? Что ты делаешь, Павлик? ? взвизгнула мама. ? Ты спятил?

? Юрик, встречаемся через пять минут! Я выхожу!

Павлик нажал кнопку разъединения и положил телефон в карман.

? Ты говорил с Прохоровым? ? спросила мама. В её интонациях намечалась угроза.

Стараясь не обращать внимания на фигуру мамы, маячащую в дверях кухни, Павлик изъял видеокассету из магнитофона.

? Куда ты собрался? ? продолжала допытываться она. ? Это был Прохоров? Ты с ним разговаривал?

Божедай наконец поднял на неё глаза. Мама испытанным приемом перегородила коридор.

? Мне нужно идти, мама, ? устало сказал Павлик. ? Пропусти меня!

? Куда тебе нужно идти, сопляк? К Прохорову?

? Мама... Мне действительно очень нужно... ? Павлик мельком посмотрел на часы. Уже начало восьмого! Он опаздывает на свидание с Юлей! Сколько она прождет его? Минуту? Десять? Павлик сомневался, что так долго.

? Я знаю, куда тебе действительно нужно. Вместе с Прохоровым на блядки!

? Господи! Мама! Как ты можешь такое говорить! ? Он попытался приблизиться к ней, но мама, положив увесистую ладонь на его грудь, остановила Павлика.

? Ты никуда не пойдешь. Я не пущу тебя. Я не позволю тебе опять нахлестаться водки и прийти в скотском состоянии, как первого сентября.

? Ты ничего не знаешь, мама!

? Я не знаю? ? задохнулась от возмущения Надежда Петровна. ? Я прожила не свете сорок шесть лет, из которых двадцать воспитывала тебя, неблагодарного! Я-то знаю, что к чему и кто чего стоит! Мне достаточно одного взгляда, одного звука, чтобы оценить человека! Твой Прохоров ? занюханный алкоголик!

? Не называй его так! Ты его совсем не знаешь! – попросил Павлик.

? Мне не нужно его знать! Я не хочу, чтобы мой сын водился с такими.

Павлик с болью посмотрел на мать.

– За что ты ударила Юрика? Он не мог нагрубить тебе. Он деликатный человек.

– Я заехала ему по морде, потому что так посчитала нужным! Он заслужил это своим поведением!

– Но каким поведением, мама? Что он сделал?

– Я знаю, что он поганец в душе. Я вижу это по его мерзким маленьким глазкам! Этого достаточно. Каким бы интеллигентом он не пытался казаться нацепив очки, на самом деле он занюханный алкаш!

Павлик сглотнул. Это был редкий случай, когда он собирался возразить маме.

? Юрик совсем не такой, как ты о нем думаешь... ? ответил Павлик, видя, как лицо матери искажает гнев. ? К тому же, я иду не к нему...

? Не ври! Я знаю, что ты идешь к нему! Ты только что разговаривал с ним по телефону!

? Мама, я опаздываю на свидание с девушкой!

Мама на миг замерла и ошеломленно посмотрела на Павлика, словно он сообщил ей не о предстоящем свидании, а о том, что срочно женится, так как его девушка беременна. В этот момент Божедай почему-то подумал, что мама выпустит его из кухни, в которой сделалось невыносимо душно.

? Ты идешь на свидание? ? переспросила мама. ? И договариваешься по поводу него с Прохоровым?

Павлик попытался шагнуть вперед, но мама оттолкнула его.

? Вы собрали деньги, вызвали на них накрашенную шлюху и собираетесь исполнить с ней свои мерзкие маленькие желания? Ты это называешь свиданием?!

Ничего более низкого Павлик ещё не слышал из уст матери. Глаза её горели, левая щека нервно подрагивала, рот исторгал мерзкие слова. Надежда Петровна находилась на грани истерики.

? Это разврат! ? возведя руки к потолку, воскликнула мама, напоминая типичного ортодоксального священника. ? Содом и Гоморра! – Она опустила очи на Павлика. – По-нынешнему это называется "групповой секс"! Да-да!

? Мама...

? Ни смей вякать! Ни слова! ? завизжала она. ? Ты не пойдешь никуда! Я тебя не пущу!

То, что произошло в следующее мгновение, перевернуло судьбу Павлика. Он снова попробовал сделать шаг вперед. Если бы он не предпринял этой попытки, то жизнь его осталась бы такой же серой, как была до этого. Павлик окончил бы институт, женился на первой встречной, которую одобрила бы мама, а может не женился бы вообще, продолжая обитать у родителей. Поступил бы на завод. И так, тягостно, день за днем утопая в мелких житейских проблемах, он дожил бы до старости, добившись на производстве должности среднего инженера. Возможно, ведущего инженера.

Но Павлик сделал шаг вперед. Один маленький шаг...

В приступе ярости мама оттолкнула его. Потом она очень долго жалела о своем поступке. Но время вспять не повернешь.

Павлик упал на линолеум кухни, обрушив стопку видеокассет, стоящих возле телевизора. Поднимаясь с пола, Павлик смотрел на горящие глаза мамы, на брызжущую с губ слюну и чувствовал, что все его страхи и боязнь вдруг отступили куда-то. В этот миг Павлик с удивлением ощутил холодное спокойствие. Внезапно, он понял – что происходит с мамой – и его страх перед ней исчез. Потому что мама сама испытывала страх...

Павлик поднялся с пола, пристально глядя в глаза матери, а она продолжала что-то кричать о грязном и развратном Прохорове. Мама открывала и закрывала рот, но не замечала, что наставляет совершенно другого человека. До того, как она толкнула Павлика, перед ней стоял беспомощный наивный ребенок. Сейчас на неё смотрел человек, который внезапно ощутил, что мысли взрослых для него уже не являются загадкой.

– Ты не поняла, что сделала, мама, – произнес он, не сводя глаз с её лица.

– Я сделала то, что считала нужным! Я огражу тебя от грязной улицы и грязных приятелей...

– Ты не можешь мне приказывать, мама, – произнес Павлик. Мама в шоке уставилась на него. – И ты не имеешь права судить о том, кого не знаешь. Ты не имеешь права судить о Юрии и Сергее! Это самые лучшие друзья, которые могут быть на свете!

– Я их прекрасно знаю... я...

– Не перебивай меня, мама! – вдруг жестко оборвал её Павлик. – Ты не можешь знать, что такое друзья, потому что у тебя самой их никогда не было!

Мама вдруг начала глотать воздух. Округлившиеся и покрасневшие глаза безумно уставились на сына.

– Твои подруги не могут тебя выносить. Вспомни, с кем ты встречалась в последний раз? Когда в последний раз к нам приходили гости? У тебя нет друзей, и это твоя проблема, мама. Ты поссорилась со всеми знакомыми, а тех, кто остался – очернила перед людьми.

– Я знаю людей! – злобно попыталась вставить мама. – Мне нечего знаться с теми, кто...

– Ты судишь о людям по себе, – произнес Павлик. – На самом деле не все – скоты и подонки, алкоголики и шлюхи, как ты называешь их.

– Я их отлично знаю! – прошипела мама. – В мире полно подонков потому, что это поганый мир. И я не пущу тебя в этот мир! Я не пущу тебя на улицу! Я...

– Что ты можешь сделать мне, мама? Мне двадцать лет, я взрослый человек.

– Неблагодарная скотина... Как ты разговариваешь с матерью! Я кормила тебя, растила тебя...

– Замолчи! – обрезал Павлик. Мама посмотрела на него испуганным взглядом. – Если ты ещё раз повысишь на меня голос, я уйду в общежитие.

– Павлик...

– Я тебя предупредил, – произнес он.

Павлик поднял с пола кассету и вплотную приблизился к матери.

– Больше не смей на меня кричать, – сказал он. – Ты кричала на меня и поливала грязью моих друзей только потому, что смертельно боишься остаться одна...

Павлик беспрепятственно прошел мимо Надежды Петровны в прихожую. Он покинул квартиру, громко закрыв за собой дверь. Некоторое время Надежда Петровна Божедай не могла сдвинуться с места, а затем из её глаз покатились слезы.

Последняя фраза, произнесенная Павликом, огорошила её. Ее смысл давно глодал душу.

Надежда Петровна очень боялась потерять сына.

19.40

– ...я требую предоставить мне адвоката! – крикнул Сергей, когда его втолкнули в одну из двух клеток районного отделения милиции. Он отлетел к стене и упал на холодный бетонный пол. – Что это за обращение с человеком! Как вы можете позволить себе схватить на улице свободного гражданина и бросить его за решетку!

Дежурный по отделению был очень спокойным человеком. Он сгреб все вещи Ковалевского в ящик стола (металлическая пластина тоже последовала туда), поднял на Сергея томный взгляд и ничего не ответил.

– Это безобразие! – воскликнул Сергей. – Мы живем в правовом государстве! Я буду жаловаться в Международный трибунал в Гааге! Вы нарушаете все конвенции по правам человека! Это полный беспредел!

Он вдруг увидел сидящего в соседней клетке лысого "дядю" с подозрительным лицом и руками, синими от наколок.

– Это точно, – кивнул тот. – Беспредел. Хватают людей, почем зря.

Сергей на миг остановился, заинтересовавшись надписями на его руках. Здесь были как старые наколки – "Тюрьма и партия едины!", "Брежнев главный авторитет страны", так и более свежие – "Пустите Кобзона в Америку!" и почему-то "Путин – наш президент!". Еще одна наколка, сделанная особняком от остальных, гласила: "Дрессировщик медведей".

Сергей перевел взгляд, осматриваясь. С трех сторон место заключения было обнесено решеткой, и только четвертую перекрывала стена с зарешеченным окном. Прямо перед входом в клетку на высоте человеческого роста располагался металлический стержень, напоминающий перекладину спортивного турника. Сергей некоторое время изучал стержень, не понимая его назначения. Затем опустил взгляд на дежурного и снова крикнул:

– Выпустите меня!

– У тебя нет документов! – объяснил милиционер. – Без документов – не имеем права.

– У меня их... это... потерял я документы. Но вы же можете позвонить в паспортный стол! Там подтвердят мою личность!

– Паспортный стол уже закрыт. А личность твою мы и так знаем. Ты Ванька Рябой.

– Это чудовищная ошибка!

– Ты – Ванька Рябой? – удивленно спросил "дядя" из соседней клетки, привставая. – Я много слышал о тебе! Надо же! Я сижу с Ванькой Рябым в соседней клетке!

– Я никакой не рябой! – бросив недовольный взгляд на соседа, крикнул дежурному Сергей. – Я – Сергей Ковалевский!

– Но я не думал, что ты такой молодой, Ванька! – восхищенно произнес "дядя".

– Вот дождемся следователя и узнаем – кто ты, – сказал дежурный, разглядывая цветастый журнал.

– Так зовите его быстрее! – произнес Сергей.

– Рабочий день только что закончился. Следователь отправился домой. Придет завтра с утра.

– Как – с утра? – оторопело промолвил Ковалевский.

Если его продержат здесь до утра, то все планы по нахождению сокровищ рушатся. Большие часы над головой дежурного показывали восемь вечера. Встреча с людьми Мастера назначена на одиннадцать. Все летит к чертям! Все мечты о богатстве и славе! Машины, загородные виллы, курорты и девушки ? все рушится из-за этого чудовищного недоразумения!

– Эй! Выпустите меня! – уже жалобней воскликнул Сергей. Руки продолжали оставаться скованными за спиной. – Я не Рябой! Я – Ковалевский.

Дежурный демонстративно громко перелистнул страницу журнала. Похоже, он считал исчерпанным лимит слов, который выделял для общения с заключенными.

Как все случилось некстати! Ковалевский прошел почти весь сюжет. Он гнался на огромной скорости за "скорой помощью", он лазал по темным подвалам больницы и улепетывал от зомби, он побывал под ножом у прекрасной девушки-убийцы. Ковалевский прошел весь сюжет. Чтобы добраться до сокровищ, осталась финальная сцена. И вот Сергей угодил в такой переплет!

Если он не выберется из этой клетки, о сокровищах придется забыть, а все сегодняшние усилия пойдут прахом. Завтра окажется поздно, завтра видеокассета будет пуста. Ребята использовали все три просмотра загадочного фильма.

– Вы не можете так поступать с гражданином России! – воскликнул неожиданно он и ударил ногой по прутьям клетки. – Я зарабатываю деньги и исправно плачу налоги! Из этих налогов вы получаете зарплату!

На этих словах дежурный оторвал голову от журнала.

– Ты мог бы зарабатывать и больше денег, потому что у нас слишком маленькая зарплата.

– Прохиндеи, вот вы кто! Кровососы! – Сергей начал методично стучать ногой по прутьям клетки. – Свободу! СВО-БО-ДУ!!!

– Молодец, Рябой! – воскликнул его сосед. – Морально я с тобой!

Но удары ногой по прутьям клетки Ковалевскому показались слишком слабым выражением протеста. Теперь он делал это с разбега. Каждый новый удар сотрясал клетку и заставлял её звенеть. Сергей чувствовал подъем, обеспеченный выпитым у Леа коньяком "Реми Мартин".

– Выпустите меня! – кричал он после каждого удара. – Выпустите меня!

Наконец дежурный оторвался от журнала, тяжело вздохнул и поднял трубку телефона. Предчувствуя победу, Ковалевский замер.

– Федечка? Тут задержанный на допрос просится. Проведете?... Жду.

– Что, испугался! – радостно закричал Ковалевский. – Я на вас подам жалобу в прокуратуру! Вот увидите, когда меня выпустят!

Загремели открываемые двери и к клеткам "обезьянника" приблизились два здоровенных сержанта. Сергей увидел, как его сосед в наколках забился в дальний угол клетки.

– Кто просится на допрос? – пробасил один из сержантов. – Этот лысый что ли?

"Дядя" суетно заерзал в своей клетке, когда палец сержанта указал на него. Дежурный открыл рот, чтобы ответить, но Ковалевский опередил его:

– Это я! Я прошусь на допрос! Давайте быстрее!

Сержант достал ключи и начал открывать решетчатую дверь. Ковалевский с самодовольной улыбкой на устах встречал их.

– Отойдите, пожалуйста, от двери! – попросил сержант. Ковалевский подчинился и встал по центру места заточения. – Будете двигаться только по приказу.

– Хорошо! – согласился Сергей. – Этот ирод не захотел выслушать меня! Мне нужно срочно на допрос. Я не тот, за кого меня принимают! Я не в чем не виноват!

Дверь распахнулась, но Сергей остался на месте, помня предупреждение сержанта. Он ждал приказа, чтобы двинуться.

Однако вместо того, чтобы войти в клетку, сержант вдруг подпрыгнул. Ковалевский недоуменно уставился на него. Это что ещё за пляски в райотделе!

Сержант подпрыгнул, но на пол не опустился, ухватившись руками за железный стержень, висевший перед клеткой. Он качнулся, его мощное тело стремительно пронеслось в воздухе. Двумя ногами сержант въехал Ковалевскому в грудь.

Тяжелым ударом Сергея откинуло на каменную стену. Словно блин, он шмякнулся об неё и свалился на пол. Раскрыв рот Ковалевский пытался вдохнуть воздух, но дыхание было сбито.

– Вот теперь можешь двигаться и говорить! – нравоучительно пробасил сержант. Он поднял голову и сказал дежурному: – Если ещё раз будет проситься на допрос, зови нас опять.

Павлик выскочил из дома, когда часы показывали десять минут одиннадцатого. Он опаздывал на свидание! Ждет ли его Юля, или может уже ушла?

Разговор с мамой оставил неприятный осадок, но Павлик был рад, что сумел объясниться. Это была его собственная победа, возможно первая в самостоятельной жизни. Теперь у него не оставалось сомнений, что отношения с матерью изменятся. Павлик чувствовал себя другим человеком. Возможно, заново родившимся.

Юрик ждал на середине пути к памятнику Котовскому. Рядом с небольшим темным сквером. Павлик отдал ему кассету.

? Починил видеомагнитофон? ? быстро поинтересовался он.

? Нет. Мне нужно ещё минут сорок.

? Ты правильно перевел фразу из фильма?

? "Бессмертие вместо волшебства", ? повторил Юрик. ? Даже представить не могу ? что она означает!

? Придется обойти все автобусные остановки девятого маршрута, чтобы найти связь с этой фразой, ? сказал Павлик. ? Я уже опаздываю на свидание с Юлей.

? Твой сотовый заряжен? Денег достаточно на счету?

? Да, не беспокойся. Я не пропаду, как Ковалевский.

? Тогда удачи.

Павлик бросился от него со всех ног. Длинная стрелка на наручных часах приближалась к двадцати минутам одиннадцатого. Он все пропустил! Любая другая девушка на месте Юли давно бы ушла! Поэтому Павлик молился, чтобы у неё распустились волосы или отвалился каблук. Любое, что могло бы задержать ее!

Пробегая мимо магазина немецкой обуви, он вновь увидел просящего милостыню бомжа. Этот попрошайка сделался Павлику почти родным. Однако, кое-что в облике бомжа изменилось. Он больше не произносил надоевших фраз, а в руках у него появилась табличка. На ней кривыми буквами было выведено:

Люди добрые!

Подайте Христа ради больному сифилисом!

Воспользовавшись советом Павлика бомж решил сменить имидж и двигаться в ногу со временем.

Павлик схватился за голову: "Боже мой! Так к нему никто и близко не подойдет, не говоря уже о том, чтобы кинуть пару рублей!"

Увидев Павлика бомж заулыбался, но задерживаться возле попрошайки Божедай не рассчитывал. Он припустил дальше.

Лысый герой Гражданской войны недобро взирал на город с пьедестала. Мимо него проходили люди. Юли среди них не было.

Павлик остановился как вкопанный, ещё не веря, что Юли нет на месте встречи. Затем он обежал вокруг памятника Котовскому. Юля нигде не пряталась.

Божедай прислонился спиной к гранитному пьедесталу и грустно опустил голову. Девушка не дождалась его и ушла. Но не все потеряно! Он встретится с ней завтра и объяснит ? почему задержался. Юля поймет, она же не бесчувственный сухарь. Правда, будет злиться.

Павлик усмехнулся. Они ещё не начали встречаться, а первый разлад в отношениях уже наметился.

? Черт возьми, ? пробормотал Павлик, медленно бредя от памятника к ближайшей остановке девятого автобуса.

Он читал однажды, что во всех трагических событиях нужно искать положительные моменты. Это взгляд оптимиста. Действительно, Юля ушла, но с другой стороны сегодняшним вечером Павлик получит свободу действий в поисках сюжета. Девушка не будет его сдерживать, и он беспрепятственно отыщет место встречи с людьми Мастера.

Павлик заулыбался.

Как хорошо, что Юля не пришла! Ребята найдут сокровища, получат за них кучу денег. В один прекрасный день Павлик подъедет к Юле на шикарной машине и, сверкая золотым браслетом, произнесет: "Привет, крошка! Не хочешь прокатиться?" Он был уверен, что она даже не вспомнит о сегодняшнем инциденте...

Позади раздался стук каблуков.

? Павлик...

Он оглянулся, и улыбка сползла с его губ. Это была Юля. Господи, как она потрясающе выглядела в обтягивающих джинсах и светлой куртке!

? Павлик! Куда ты направился?

? Я... ? начал Божедай, от удивления не зная что сказать.

? Павлик, извини, я немного опоздала... Девушки всегда немного опаздывают. ? Юля замолчала, с непониманием глядя на него.

"Опоздала! ? радостно подумал Павлик, любуясь её аккуратно очерченными губами. ? Как хорошо, что ты опоздала".

? Павлик! Что ты сделал с собой?

Божедай понял, что Юля имеет ввиду его бритую голову.

? Это моя новая прическа, ? потупившись, произнес он. ? Тебе не нравится?

? Я испугалась, что тебя забирают в армию! ? со вздохом произнесла она. ? Но могу сказать, что мне нравится. Если бы ты ещё опустил "эспаньолку"...

Он улыбнулся. Она улыбнулась ему.

? Что же мы будем делать на свидании? – спросила Юля.

? О! У нас будет очень интересное свидание! Нам нужно будет оббежать все автобусные остановки на нашем поселке...

? Всю жизнь мечтала, ? с сомнением произнесла девушка. – Может, сходим в какое-нибудь кафе?

– Ты можешь не поверить, Юля, но это очень важно ... – Голос Павлика немного дрожал от волнения. Он боялся, что Юля сейчас развернется и уйдет искать себе другого парня. – Я не могу всего рассказать... не потому, что не доверяю. Просто это очень долго рассказывать.

– У нас целый вечер впереди! Разве не так? Вот ты и расскажешь.

– Может все-таки пойдем к автобусным остановкам? – умолял Павлик.

Юля снова улыбнулась, глядя на Божедая, и, взяв его под руку, повела вперед. Павлик почувствовал одуряющий аромат её духов, от которых закружилась голова.

Некоторое время они шли молча. Павлика так и подмывало ускорить шаг, но он не смел нарушить неспешную походку девушки.

– Мне было горько, когда этот придурок напал на тебя, – внезапно произнесла она. – Встречаются же на свете такие подонки!

Павлик понуро опустил голову. Юля поняла, что тема ему неприятна, но она должна была это сказать.

Чтобы развеять сгустившиеся тучи, она спросила:

– Так зачем нам осматривать автобусные остановки?

Павлик подумал, что, не подготавливая, сразу рассказать всю историю не сможет.

– Понимаешь... – ответил он. – Это похоже на игру.

Она недоверчиво посмотрела на него.

– На детскую игру?

– Не совсем. Ну, вот сейчас, например, нам нужно найти на автобусных остановках нечто, связанное с фразой "Бессмертие вместо волшебства".

– Как будет выглядеть это "нечто"?

– Хороший вопрос, – усмехнулся Павлик. – Как раз в этом и состоит суть игры. Мы не знаем, как это будет выглядеть...

– Кто же играет в такие игры? – подозрительно спросила Юля.

– Мы с ребятами, – быстро ответил Павлик.

– Понятно, – с угрозой произнесла девушка. – Значит, с Ковалевским? Он пишет всякую чепуху, а ты бегаешь и разгадываешь ее?

– Эту чепуху пишет другой человек. А мы разгадываем её вместе с Серегой. Но сейчас он пропал... Понимаешь, Юля – на самом деле это не просто игра. Это очень серьезно. Это происходит по-настоящему...

Они подходили к автобусной остановке. Павлик внезапно увидел, что Юля смотрит на кого-то впереди. Он проследил за её взглядом и обнаружил на остановке того самого парня, с которым девушка целовалась на кафедре сопромата. Ее бывший дружок, с которым, как она сказала, порвала.

Но лицо Юли говорило об обратном. При виде юноши, её глаза заискрились, на устах появилась улыбка. Юля отпустила руку Павлика и, ускорив шаг, обогнала его.

? Алексей! ? закричала она, махая парню рукой. Он заметил её и широко улыбнулся в тридцать три сверкающих зуба.

Юля кинулась в его объятия. Вот так, значит, они расстались! Не смогли пережить друг без друга и дня.

Свет померк в глазах Павлика. Он почувствовал себя лишним.

Сергей не знал, сколько времени пролежал на холодном полу, пока окончательно не замерз и не протрезвел. Несколько раз трезвонил его сотовый в ящике стола дежурного. Товарищи разыскивали Ковалевского и волновались. Сергей умолял милиционера взять трубку, но тот не реагировал на просьбы, уткнувшись в журнал.

Через некоторое время Сергея начала мучить жажда. Сначала он почувствовал сухость в горле, потом она поднялась к корню языка и охватила полость рта. Сергей двигал пересохшими губами, и ему казалось, что из них сыплется песок. Язык напоминал скорее наждачную бумагу.

– Дежурный! – протянул он, подползя к решетчатой двери и просунув лицо между прутьями. – Дай водички попить!

? Я тебе не официант! ? последовал ответ после небольшой паузы.

– Ну что тебе, жалко? Плесни полстаканчика из своего графина! Помираю я!

? Вот и хорошо! Суду не придется выносить смертный приговор!

Шутки дежурного уже достали Ковалевского.

? Дежурный... ? протянул Сергей. ? Не будь фашистом! Плесни на донышко водички из-под крана. Ну я прошу тебя!

Дежурный встал и подошел к клетке. Сергей с надеждой поднялся навстречу.

? Чтобы налить тебе водички из-под крана, мне нужно попросить кого-то, чтобы он посидел здесь вместо меня, приглядывая за вами, негодяями. Мне нужно пройти длинный коридор, постучаться к Льву Кузмичу, который всегда занят и который всегда ругается, когда его отрывают от работы. Мне нужно попытаться открыть кран, который постоянно заедает, и вода неожиданно хлещет на тебя, окатывая с ног до головы именно в тот день, когда ты одел новый выглаженный мундир... Так зачем, скажи, я должен терпеть эти несчастия из-за какого-то ублюдка в клетке?

? Чтобы я не доставал тебя своими просьбами, ? ответил Ковалевский, внимательно выслушавший дежурного.