Текст книги "Сюжет"

Автор книги: Олег Синицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

На этих словах Юля всхлипнула и уткнулась в ладони. Ковалевский осторожно посмотрел на неё и продолжил:

– Только я не знаю, где теперь находятся развалины кладбища. На том месте появились детские ясли. Не осталось и следа от того, что мы видели. Будто перед нами открылся кусочек параллельного мира, но ровно в двенадцать он обрушился вместе с сокровищами...

– И Павликом! – добавила Юля, с презрением глядя на Сергея.

– К черту эти дурацкие сокровища! – сказал Юрик. – Игра зашла слишком далеко. Я не предполагал, что это приключение встанет нам такой ценой.

– Где искать это место, Юрик? – спросил Ковалевский. – Я думаю, оно не нарисовано на картах!

– Все началось с видеокассеты! Откуда Павлик принес ее?

– Он не говорил. Кстати, где она сейчас?

– Кассета осталась дома у Божедая, – Юрик немного замялся. – Вчера у меня произошел конфликт с его матерью.

– Я отправлюсь к ней с утра, – пообещал Ковалевский. – Но что даст видеокассета? Ведь три просмотра сделаны!

– Я не знаю, Сергей... Но у нас нет другой ниточки, чтобы найти Павлика.

Ковалевский устало закрыл глаза и провел ладонью по лицу.

– Юрик, не возражаешь, если я переночую у тебя? Чувствую, что после сегодняшних приключений не смогу подняться с твоего дивана.

– Оставайся.

Юрик посмотрел на Юлю.

– Если вы думаете, что я останусь на ночь в комнате с двумя мужиками, то сильно ошибаетесь! – Юля встала. – Я поеду домой.

– Я провожу... – было поднялся Ковалевский, но Юля смерила его таким уничтожающим взглядом, что ему пришлось опуститься на диван.

– Я смогу добраться до дома самостоятельно! – произнесла она, выходя в коридор. Юрик отправился за ней.

– Юля, – позвал Прохоров. Девушка обернулась. – Юля, мы сделаем все, чтобы спасти Павлика.

– А что вы сможете сделать? – спросила она, натягивая туфли с отбитыми каблуками. – Вы даже не знаете, где Павлик! Вы даже не знаете жив ли он...

Девушка снова всхлипнула. Юрик опустил голову.

– Звоните мне, – сказала она, записав телефон на листке бумаги. Звоните, как только узнаете хотя бы что-то.

Юрик пообещал.

Поднимаясь рано утром на пятый этаж дома, в котором проживала семья Павлика, Ковалевский чувствовал тяжесть на сердце. Ночью, измотанный напряженным днем, он легко пообещал, что сходит к Божедаям и возьмет видеокассету. После вчерашних приключений казалось, что он может пойти даже в Кремль к премьер-министру. Однако, проснувшись утром Сергей крепко задумался о том, что скажет Надежде Петровне. Ему предстояло не просто попросить видеокассету. Ему предстояло объяснить этой властной, деспотичной женщине – куда подевался её сын.

Юрик сказал, что вчера мама Павлика оскорбляла его и даже ударила. Сергей не думал, что с ним может случиться подобное, но разговор с Надеждой Петровной предстоял очень тяжелый.

Вот и пятый этаж. Ковалевский встал перед дверью и позвонил. Послышались торопливые шаги, раздалось щелканье отпираемого замка. Сергей вдохнул побольше воздуха, чтобы не начать заикаться при виде матери Павлика.

Дверь распахнулась и на пороге появился Семен Александрович. Сергей настолько не ожидал встретить сейчас отца Павлика, что не нашел ничего лучше спросить:

– Мне бы Надежду Петровну...

Семен Александрович оглядел Ковалевского с ног до головы. От его внимания не укрылись два отпечатка ног на черной майке, которые Сергей получил вчера в районном отделении милиции.

– Что ты хотел? Она плохо себя чувствует.

– Кто там, Семен? – раздался из комнат голос мамы Павлика. Сергей невольно сглотнул. С Надеждой Петровной Божедай он встречался лишь однажды. Больше видеть её не хотелось.

– Это Сергей пришел... – Семен Александрович замялся, вспоминая фамилию.

– Ковалевский, – подсказал Сергей.

– Да, Ковалевский, – сказал Семен Александрович.

– Сережа! – вдруг радостно закричала мама Павлика. Послышались её торопливые шаги. Надежда Петровна появилась в дверях.

– Что же ты держишь его на лестничной площадке! – воскликнула она, обращаясь к мужу. – Проходи, Сережа! Проходи...

Ничего не понимающий Ковалевский оказался в тесной прихожей. В своих мыслях эту встречу он представлял по-разному... но никак Сергей не назвал бы её любезной.

– Тапочки надевай, тапочки... – суетилась Надежда Петровна. Семен Александрович молча ушел в комнату.

– Я ненадолго, – сказал Сергей. – Мне нужно забрать одну вещь Павлика.

– Забирай, конечно забирай! – улыбаясь, произнесла мама.

– Мне нужна видеокассета...

– Все кассеты Павлика на кухне, – сказала мама и протянула руку, приглашая Ковалевского пройти туда.

Сергей и без мамы знал, где находятся видеокассеты Павлика. Однако, чтобы найди ту самую, ему пришлось переворошить целую гору.

– Хочешь чаю или кофе, Сереженька? Рано ты встал, мы вон только глаза продрали!

Ее глаза были красными, усталыми. Ковалевский сомневался, что родители Павлика только проснулись.

Он отказался от кофе и чая. Кассеты с фильмом "Spark" в общей куче не было. Сергей нашел её в видеомагнитофоне.

На корешке напротив надписи "Количество просмотров" стояла цифра ноль.

– Я заберу её, – сказал Сергей, показывая кассету маме.

– Что же только одну? Бери больше!

– Нет, мне нужна только одна.

Сергей вернулся в прихожую и стал надевать ботинки.

– Почему ты так быстро уходишь? Попробуй пирожка домашнего!

– Нет, спасибо! – Сергей наконец справился со шнурками и выпрямился. До свидания.

Он повернулся спиной и взялся за дверную ручку.

– Сережа, подожди... – тихо попросила Надежда Петровна. Ковалевский обернулся.

– Сережа, ты не знаешь – где Павлик?

– Нет, – откровенно ответил Ковалевский.

– Ну, может быть, ты его увидишь, – стесняясь, произнесла она. Передай ему, пожалуйста, что мне очень стыдно свое поведение вчера... За то, что я ему наговорила вчера...Скажи ему, что он был прав, я действительно боюсь потерять его...

Сергей почувствовал в горле сухой ком.

– Я передам, – сухо произнес он.

– И ещё передай, чтобы он возвращался домой...

Сергей вышел на улицу, задыхаясь. Хотя общение с мамой Павлика получилось не таким, как он ожидал, все равно разговор оказался тяжелым.

С утра сильно болела голова. Юрик проснулся, когда Ковалевский уже ушел. На фоне яркого солнечного утра за окном, события вчерашнего дня казались кошмарными.

Он снял очки, в которых уснул, помассировал глазные яблоки и посмотрел на часы. Восемь утра.

Пропал Павлик. Нужно что-то делать.

Юрик не знал, что требуется делать. Когда в первом часу ночи к нему завалились измотанные Сергей и Юля, он один рассуждал здраво. Он обнадеживал их... Но проснувшись утром, Юрик яснее понял то, о чем молчал вчера. Найти Павлика не просто трудно. Практически невозможно.

У него нет ни одной ниточки, которая могла бы вывести поиски на правильный путь. Эта видеокассета взялась ниоткуда, этот фильм был снят неизвестно кем и непонятно с какой целью. Воплощение сюжета в жизнь Юрик мог объяснить не иначе, как волшебством, в которое не верил. Как по этим исходным данным можно что-то отыскать?

– Кто все это придумал и зачем? – воскликнул вслух Юрик.

– Утро придумали для того, чтобы завтракать, – сказала мама, входя в комнату. – На кухне стынут гренки. Скорее уничтожь их, иначе отправишься в институт голодным.

"Сегодня ещё в институт! – вспомнил Юрик. – Господи, сегодня же практика у Мальвинина! А он задал уяснить гору материала!"

Юрик не сможет сегодня прочитать ни одной строчки из лекций по ТАУ и завалится на практике. Впрочем, это мало волновало его.

Почти уткнувшись подбородком в тарелку, Юрик медленно жевал гренки.

Зачем кто-то создал странный фильм, который воплотился в жизнь и привел ребят в неизвестный параллельный мир? Там ли остался Павлик, жив ли он, и если жив – то как его вытащить оттуда?

"К странному кладбищу, не существующему в жизни, привел сюжет фильма, – мысленно повторил Юрик. – Чтобы вернуться туда, нужно вновь посмотреть фильм и проследить за сюжетом..."

Но все три просмотра использованы. Что сейчас осталось на их месте? Скорее всего белый телевизионный "шум".

Юрик внезапно вскочил, не доев гренки и оставив полчашки кофе.

Срочно нужна видеокассета! Только она поможет в поисках Павлика! Кроме неё ничего нет!

Когда вернулся Ковалевский, он застал Юрика нервно бродящим возле порога.

– Я жду тебя, – сказал Юрик.

– Я спешил, – ответил Сергей. Он протянул кассету.

Товарищи быстро прошли в комнату и включили видеомагнитофон. Юрик перемотал кассету на начало и с замершим сердцем надавил на кнопку "Воспроизведение".

Экран ожил. Юрик со вспыхнувшей надеждой уставился на него, но через секунду понял, что на принесенной Ковалевским кассете записан футбольный матч. "Спартак" – "Лацио".

– Что это? – недоуменно спросил Ковалевский.

– Это шутки отца Павлика, – ответил Юрик. – Я уже сталкивался с этим. Ты принес не ту пленку.

– Нет, ту самую! – возразил Сергей. Он остановил видеомагнитофон и вытащил кассету. – Видишь наклейку на торце с названием?

– Значит, отец Павлика записал футбол поверх фильма, – пришел к выводу Юрик и схватился за голову. – Невероятно! Все три просмотра использованы, да ещё этот дурацкий футбол!

Он повалился в кресло. Ковалевский переводил растерянный взгляд с Юрика на видеокассету и обратно. Затем он поднялся.

– Пойдешь сегодня в университет? – спросил Сергей.

– Пока не знаю. Сил нет.

– Я отправлюсь по тем местам, где побывал вчера. Быть может, удастся узнать что-нибудь.

Ковалевский ушел, а Юрик так и остался сидеть в кресле, бессмысленно глядя перед собой. Затем он посмотрел на видеокассету.

– Спарк, – прочитал Юрик название и достал англо-русский словарь.

Позавчера по памяти он перевел название фильма, как "Звездочка", но сейчас не был уверен в точности перевода.

Прохоров отыскал нужную страницу и стал двигать пальцем по колонке слов: "spank", "spanner", "spar", "spare"...

Оказалось, что название фильма Юрик перевел совершенно неправильно.

– Слово "Спарк" переводится как "Искра"! – произнес Юрик, обращаясь к пустой комнате.

Он начал вспоминать сюжет фильма и пришел к выводу, что новый перевод ничего не дает. В фильме отсутствовала связь с этим названием.

– Черт! – с досадой произнес Юрик.

Вообще-то странно. Название фильма всегда отражает его содержание. Эта картина снята отвратительно – с плохой камерой, ужасными декорациями, практически без музыки... Но авторы фильма имели определенную школу. Пусть у них отсутствовал вкус, а бедная фантазия не позволяла сделать поведение героев интереснее, авторы не могли... просто не должны были назвать фильм в честь любимого терьера!

В фильме присутствовали и другие загадки. Причем тут "Гамлет" на полке наемной убийцы Леа? Ковалевский сказал, что эта книга была единственной в квартире.

А таинственный список из семи пунктов, который Ковалевский не успел посмотреть? Такая же отстраненная от сюжета вещь, как название фильма?

Юрик спохватился.

Быть может список все ещё находится в квартире у Леа? Быть может Ковалевский заскочит к ней и возьмет список?

Юрик схватил трубку телефона и, набрав номер сотового Ковалевского, услышал пару гудков и с огорчением вспомнил, что Сергей обронил телефон на кладбище, когда пытался вытащить Павлика. Прохоров положил трубку на рычаг. За жалкий месяц Юрик успел привыкнуть к тому, что каждого из троицы можно найти.

Он вернулся к размышлениям. Странности фильма били ключом, только прежде Юрик их не замечал, объясняя низким качеством фильма. На ум всплыла ещё одна. Фраза "бессмертие вместо волшебства". К чему она?

Он внезапно понял, что у фильма существует скрытый подтекст. Содержание, которое пока непонятно. Второе дно. Тот, кто снимал фильм, вложил в него какой-то смысл.

– А кстати, кто снимал фильм? – спросил Юрик.

Он вернулся к наклейке на торце видеокассеты, но ещё до того, как прочитал фамилию режиссера и кое-что еще, явившееся важным фактором к открытию тайны, раздался телефонный звонок.

Глава 2.

Темнота.

Кругом темнота...Что с ним случилось?

Воспоминания вчерашнего дня отозвались головной болью.

Павлик попытался повернуться на бок и не смог. Что-то тяжелое придавило ногу. Божедай простонал.

Локоть уперся во что-то твердое. Кажется в каменную плиту.

Где он?

Последнее воспоминание было о том, как неизвестное кладбище обрушивалось в бездну. Сам он висел над пропастью, ухватившись за руку Ковалевского, и когда Сергей почти вытащил его, земля вдруг провалилась под ногами, и Павлик полетел в вниз.

Потом наступил провал в памяти. Наверное он потерял сознание. Очнулся здесь, в темноте...

Павлик протянул руку, и сантиметрах в тридцати от лица пальцы наткнулись на твердую шероховатую поверхность. На ней нащупывались какие-то углубления и пазы.

"Буквы!" – догадался Павлик.

Он провел по поверхности ладонью и угодил на ребро, за которым начинался провал. Провал был небольшим. Дальше вновь следовала плита.

Придавленную ногу Павлик почти не чувствовал. Попытался вытащить её, но нога застряла.

Как долго он находится здесь?

Божедай нащупал широкую кнопку на ручных электронных часах и нажал её. Зеленая подсветка "Кассио" высветила разбитое стекло, сегментные индикаторы под которым демонстрировали сплошные восьмерки. Подсветка погасла через полторы секунды, но Павлик успел заметить, что завален обломками каменных плит.

Снаружи раздался гудок и шум чего-то огромного – рассекающего воздух и заставляющего его взвывать. Шум стих. Павлик нетерпеливо зашевелился.

Рядом находилась автострада! Павлик был уверен, что звуки издал пролетевший по ней грузовик. Божедаю даже показалось, что он слышал скрежет шин по асфальту.

– Помогите! – изо всех сил закричал Павлик. – Я здесь!!!

Он крикнул ещё несколько раз, а затем стал прислушиваться.

Если это и автострада, то не слишком оживленная. Автомобиль проехал лишь однажды. Вряд ли Павлика скоро обнаружат.

Он вернулся к обследованию завала. Пусть часы не показывали время, но их подсветка могла послужить крошечным фонариком. В инструкции на часы говорилось, что если пользоваться подсветкой раз в сутки, то заряда батарейки хватит на три года. Часы мама подарила Павлику в день поступления на первый курс университета. С тех пор прошло чуть больше двух лет, подсветкой он пользовался не всегда, следовательно батарейки в часах могло хватить надолго.

Павлик включил подсветку и, не отпуская кнопку, поднес зеленое сияние к буквам на поверхности плиты. Из темноты проступила надпись по латыни, а так же даты жизни и смерти. Павлик отпустил кнопку. Все ясно.

Он оказался засыпан обломками могильных плит того странного кладбища, на котором Павлик и Ковалевский пытались найти сокровища.

Вновь раздался шум движущегося грузовика.

– Эй! Помогите!

Крик был напрасным. Вряд ли Павлика услышат. Летя по трассе на огромной скорости в ушах стоит только рокот двигателя и свист ветра, а многие любят включать музыку в салоне. К тому же Павлик крикнул поздно. Шум автомобиля уже стих.

Он вернулся к изучению завала при помощи импровизированного фонарика. Справа из стены торчал металлический стержень. Павлик попробовал потянуть за него, стержень слегка пошевелился и застрял.

Он снова различил приближающийся шум.

– Помогите!

Звук движущегося автомобиля заглушил крик прямо здесь, в каменном плену. Никто его не услышит, никто не придет на зов. Отчаяние овладело Божедаем, тоскливое и пронзительное.

Павлик попробовал шевельнуть стержень в другую сторону. Он почувствовал, как от этого движения одна из плит сдвинулась. Крохотная искорка надежды вспыхнула в нем. Потихоньку Божедай сможет выбраться из-под обломков!

Сдвинувшаяся плита открыла темный проем, зеленая подсветка наручных часов утонула в нем. Павлик увидел в темноте проема маленький мигающий огонек.

Чтобы получить автомобиль, эвакуированный на специальную стоянку ГИБДД, Ковалевскому пришлось выложить кругленькую сумму. В другой раз он бы поспорил из-за денег, но сегодня не было времени.

Быстро, но в необычном для себя стиле (соблюдая правила дорожного движения) Ковалевский прибыл к зданию больницы Колоградского района. По пути он остановился на повороте окружной дороги. Обгоревший остов "кадиллака" чернел под откосом.

Сергей вошел в больницу через приемное отделение, которое сегодня кишело людьми. Кашляющими, стонущими, истекающими кровью. Знак бегущей лошади возле входа отсутствовал.

– Что у вас? – быстро поинтересовался врач, который подходил к нему вчера.

– Вы меня не помните? – спросил Сергей.

– У вас все нормально? Извините, у меня много работы.

К фойе, в котором находились аптечный киоск и спуск в подвал, Сергей подошел с замирающим сердцем.

В киоске сидела симпатичная девушка. В другой раз Сергей завел бы знакомство, но только не сегодня.

Кадка с напоминающим папоротник растением отсутствовала. Сергей обескуражено остановился в центре фойе, ища глазами кадку. В ней должен находиться важный элемент – ключ от подвала.

Сергей принялся искать люк в полу, нашел его и попытался поддеть пальцами. Ничего не получилось.

– Что вы делаете? – строго спросила девушка из ларька.

– Ничего, – ответил Ковалевский и пошел прочь.

В окошке регистратуры маячила та же глухая старушка, что и вчера. Но сегодня из её уха торчал слуховой аппарат. Ковалевского внезапно осенило.

– Здравствуйте, – сказал он.

– Вы к какому врачу? – спросила старушка. Ей было много лет.

– Собственно, я хотел бы поговорить с вами.

Старушка сильно удивилась.

– Вы давно работаете здесь? – спросил Сергей.

– Скоро пятьдесят лет будет, – ответила она. – Но что вам нужно?

– Извините, что задаю много вопросов... Когда построено это здание?

– Давно, сынок. Еще до революции... – Она подумала. – До обеих революций.

– Вы слышали о подвале в больнице?

Старушка кивнула.

– Моя мать работала здесь медсестрой, а до неё – бабушка. Я слышала от матери, а она от бабушки, что подвал существовал здесь ранее. Но при Советской власти, когда построили восточный корпус, он оказался не нужен. И замуровали его.

– А что в восточном корпусе?

– Как что? Морг!

По спине Ковалевского пробежали холодные мурашки.

– До революции в подвале находился морг, – объяснила старушка. – Потом его переместили в восточный корпус, а подвал замуровали.

Сергей вспомнил бронзовую табличку "Душу грешную – богу, тело бренное – эскулапам", которая косвенно подтверждала, что в подвале основного здания больницы когда-то располагалась покойницкая.

Он обошел корпус, и оказался под окнами регистратуры с тыльной стороны здания. Отсюда он вчера пробрался в подвал и наказал гаитянина. Сергей дернулся к тому месту, где пролез в окно, и удивленно присвистнул.

Знакомый угол между стеной и фундаментом был очищен от обломков старых бордюрных камней и залит бетоном. Ковалевский потрогал его поверхность. Бетон успел застыть. Не иначе, как залили вчера.

На дверях бара "Койот", что напротив Серого дома, висел замок. Листок бумаги, прилепленный к стеклу, информировал, что бар откроется после двенадцати. Сейчас не было и десяти. Однако служебный вход открыт. Ковалевский не стесняясь прошел туда.

Он попал к полной директрисе, которая с некоторым недоумением сообщила ему, что девушка по имени Леа у них не работает. Огорченный Ковалевский отправился к Леа на квартиру и застал там бригаду рабочих.

– Где хозяйка? – поинтересовался он, пытаясь заглянуть через плечо бригадира ремонтников.

– Тут не хозяйка, а хозяин, известный предприниматель. Он сейчас на Гавайских островах отдыхает. Слышал про такие?

Сергей слышал про Гавайские острова. По лестнице он спускался расстроенным. Леа найти не удалось.

Но ведь Леа не призрак! Сергей мог с уверенностью сказать, что она была очень даже хороша в постели.

Отпирая дверь собственной квартиры, Ковалевский услышал, как звонит телефон. Его сотовый отправился в никуда вместе с таинственным кладбищем, но домашний существовал и сейчас трезвонил вовсю.

– Алло? – произнес в трубку Ковалевский упавшим голосом.

– Здравствуйте, – сказала девушка на другом конце провода. – Меня зовут Валерия Кириллова. Вы знаете... Это очень странно. Я нашла этот номер в своей записной книжке...

От голоса, раздававшегося из трубки, Сергею сделалось дурно. Он не мог спутать этот голос ни с чем. Этот сладкий тембр, в который сегодня добавилось нечто другое, чего он пока не мог уловить.

– Леа, ты что! – радостно прокричал он в трубку. – Это же я, Сергей!

– Извините, Сергей. Я вас не знаю... И зовут меня не Леа, а Лера.

Только сейчас Ковалевский услышал, что девушка слегка картавит. Могло ли случиться так, что вчера, когда она представилась ему в баре, Сергей пропустил букву "р" в её имени? Несомненно могло.

Но Ковалевский готов поклясться, что вчера девушка не картавила.

– Нам нужно встретиться, Ле...Лера!

– Извините, наверное произошла ошибка, – испугалась девушка.

– Никакой ошибки нет! Неужели ты не помнишь меня?

– Нет.

Этого не может быть! После того, что случилось между ними!

– Нам нужно все обсудить, – сказал Сергей. – Давай встретимся у тебя дома.

– Так сразу?

– Послушай, милая девушка! Не строй из себя невинность. Мы вчера были вместе. Я видел твою татуировку на правом бедре! Будешь упираться, что у тебя её нет?

Леа или Лера молчала. Ковалевский напряженно ждал.

– Приезжайте, Сергей. – Она назвала адрес.

Ковалевский сорвался с места и через семь минут уже входил в квартиру Валерии Кирилловой. Когда он мчался на машине по улицам, пролетая перекрестки на красный свет, его ещё терзали некоторые сомнения, что он направляется к другой девушке. Но когда Ковалевский увидел её, все сомнения отпали.

– Леа, – прошептал он.

– Я не Леа, я Лера, – поправила она, продолжая картавить. – Валерия.

Она вдруг странно посмотрела на него.

– Кажется, я вас где-то видела. Давным-давно... Такое грустное, щемящее чувство.

– Меня зовут Сергей.

– Мне знакомо это имя, оно кажется пришедшим из сна.

Девушка жила скромно, но старалась содержать жилье со вкусом. Дешевая мебель, узкий диван, цветы повсюду. В большой комнате стоял телевизор "Филипс".

– Ты здесь живешь, – утвердительно произнес Ковалевский, опускаясь на диван.

– А разве я этого не говорила?

Сергей посмотрел на нее.

– Давно картавишь? Вчера ты не картавила.

– Я всю сознательную жизнь боролась с этой буквой "р", и она меня победила. Но разве прилично задавать девушке такие вопросы?

– Мы были вчера вместе, – сказал он. – И ты не картавила.

– Я этого не помню... – покачала головой Лера. – Если вы хотите заставить меня думать по-своему, то у вас ничего не выйдет.

– Я не пытаюсь заставить тебя думать. Я пытаюсь заставить тебя вспомнить! Вчера ты собиралась зарезать меня. Ты говорила, что убила много мужчин и тебе ничего не стоит перерезать глотку ещё одному, потому что ты умеешь это делать.

Огромные глаза Валерии сделались ещё больше.

– Я никого никогда не убивала! – В голосе сквозило искреннее изумление. Сергей поверил бы ей, если б перед глазами, как наяву, не стояли вчерашние события.

– Ты приставила мне нож к горлу...

– Зачем, Сергей, вы хотите оклеветать меня?

– Я не лгу! Это случилось вчера! Ты сказала, что тебя нанял Мастер.

– Я не знаю никакого мастера... – Она внезапно замолчала. Глаза уставились на аккуратно ухоженные ногти.

– Хотя... – медленно произнесла она, – это имя я где-то слышала. Будто очень давно. Старое воспоминание из детства...

Уходя, он задал последний вопрос.

– У тебя есть "Гамлет"?

– Шекспира? Нет, но у меня есть другие шекспировские вещи в переводе Маршака.

– Вчера у тебя стояла книга без перевода. На английском... Впрочем, ладно.

– Мы ещё встретимся, загадочный Сергей? – спросила она.

– Не знаю, возможно... Но сейчас у меня пропал друг. Я должен его найти.

Возвращаясь домой, Ковалевский думал о том, что его поиски не принесли никакого результата. Ничто, что навело бы на след исчезнувшего Павлика.

Павлик смотрел на мигающий в темноте огонек, стараясь понять, что это такое. Устав от бессмысленных раздумий, Божедай протянул руку.

Не достал.

Павлик изловчился, сумев повернуться на бок, и вытянулся в струнку. Он мог продвинуться в том направлении, но зажатая под плитой уже одеревеневшая нога держала и не позволяла дотянуться до огонька.

Он попытался воспользоваться подсветкой от часов, чтобы осветить пространство впереди себя, но она не достала до источника огонька.

От неудобной перекрученной позы перехватило дыхание. Он лег на спину, чтобы отдышаться. Так Павлик пролежал минуты три, глядя в темное пространство перед собой.

Ему не выбраться из каменного плена.

Эта холодная мысль заставила содрогнуться, словно от электрошока.

Вот к чему привел просмотр самой обычной видеокассеты!

"Нет, – возразил себе Павлик. – Я не прав!"

Видеокассета была далеко не самой обычной. Пусть сценарист фильма не знал, что такое закрученный сюжет и харАктерные персонажи. Пусть композитор предпочитал заунывную синтезаторную музыку. Пусть режиссер не представлял, что такое "увлекательное кино". Но фильм не был обычным.

Откуда он взялся?

Павлик вспомнил старый подвал в парке, в котором нашел видеокассету. Как она очутилась там и почему её нашел именно Павлик? Вопросы, над которыми следует подумать.

Однако существует и обратная сторона медали. Зачем кто-то поместил видеокассету в странный подвал? Павлик видел следы борьбы на асфальте. Возможно кто-то спрятал её там, а Павлик нашел. Получается, он взял чужую вещь...

До слуха донеслась синтезированная мелодия из "Биттлз". Он повернул голову и обнаружил, что звуки раздаются от мигающего огонька.

– Так это же сотовый Ковалевского! – воскликнул Павлик.

Мелодия оборвалась, словно звонивший человек передумал и повесил трубку.

Это спасение!

Павлик вновь устремился к огоньку, пытаясь достать до него рукой, но придавленная плитой ступня не позволяла сдвинуться. Тогда Павлик попытался извлечь ногу, но во тьме было совершенно ничего не видно, да и ногу он почти не чувствовал.

Снаружи раздался шум нового проезжающего автомобиля. Павлик уже перестал обращать на них внимание. Вряд ли кто-то из водителей сумеет услышит крики о помощи. Только, если спустит колесо.

Внезапно Павлик вспомнил о металлическом стержне. Он схватился за него и принялся раскачивать из стороны в сторону. Вскоре удалось его вытащить.

Божедай сел, насколько это оказалось возможным. Лоб уперся в шершавую каменную поверхность. Павлик просунул стержень в отверстие рядом с ногой. Надавив на него, он почувствовал, что прижавшая ступню плита приподнялась. Он радостно заулыбался, уже представляя ногу свободной, как стержень выскочил и плита хлопнулась обратно.

– Ох! – воскликнул он.

Теперь уже аккуратнее и не торопясь, Павлик снова поместил конец стержня в щель и надавил.

Металл скрипел по камню, Павлик чувствовал, как импровизированный рычаг в его руках почти звенит от напряжения.

Плита медленно поднималась. Не отпуская стержень, Павлик попытался вытащить ногу, но она не вылезала. Он добавил усилий, и вдруг обнаружил, что плита перестала подниматься, а толстый металлический прут, который служит рычагом, гнется под её тяжестью.

Павлик понял, что плита сейчас снова обрушится, а стержень скривится настолько, что им невозможно будет пользоваться.

Он закричал. Стержень согнулся, не выдержав веса плиты, и та рухнула. В последний момент Павлик непостижимым образом успел вытащить ногу.

Дрожащей рукой он дотронулся до лба и обнаружил, что лоб покрыт капельками пота.

Пощупав ногу, Павлик вздохнул с облегчением. Кажется цела. Несколько минут он растирал одеревеневшую щиколотку, пока к ней не вернулась чувствительность. Затем Павлик протянул руку и достал сотовый телефон Ковалевского.

Звонок заставил Прохорова оторваться от размышлений. Он поднес трубку к уху.

– Юрик, – раздался в динамике далекий голос, – это я, Павлик...

Он не ожидал услышать голос друга. Никак не ожидал...

Юрик почувствовал, что усталость и переживания сваливаются с него, словно тяжкий груз. Он закрыл глаза.

– Боже мой, Павлик! Мы так волновались! Ты где? Ковалевский сказал, что ты провалился в пропасть!

Голос Павлика был озабоченным.

– Я нахожусь где-то в городе. Меня засыпало обломками. Я не могу выбраться из-под них...

– Но Ковалевский сказал, что на месте кладбища ничего не осталось. Только детские ясли. Никаких обломков.

– Я не знаю точно, где нахожусь, Юрик. Последнее что помню, это протянутую руку Ковалевского и падение в пропасть. Потом провал в воспоминаниях. Когда очнулся – вокруг темнота, обломки надгробных плит, выбраться из-под них невозможно, но я слышу снаружи шум автострады. Я пробовал кричать, но никто не отзывается.

– Мы вытащим тебя, Павлик! – уверенно сказал Прохоров. – Главное, ты жив!

– Но как вы меня найдете?

– Дай подумать... Так! Мы найдем тебя по сигналу сотового.

– Это сотовый Ковалевского, Юрик. Серега по нему весь вчерашний день разговаривал. Батарея садится, и мне кажется, что её надолго не хватит.

– Не волнуйся. Я потороплюсь. Перезвоню тебе!

Он положил трубку и тут же набрал номер Ковалевского. Сереги дома не оказалось. Юрик некоторое время думал, продолжая слушать раздающиеся из трубки короткие гудки, затем достал из кармана бумажку с телефоном Юли.

– Юля, это Юрий Прохоров. Я звоню сказать, что нашелся Павлик.

Пауза в трубке была длинной.

– Где он?

– Пока не знаю. Он утверждает, что завален обломками и не может выбраться из-под них.

– Но вчера мы с Ковалевским обыскали всю территорию возле детских яслей. Там не осталось ни следа от кладбища.

– Быть может его каким-то образом перенесло в другое место.

– Но как мы его найдем?

– У меня есть идея.

– Я сейчас же приеду к тебе.

Девушка повесила трубку. Юрик посмотрел на часы. В университете прошла первая пара лекций. В принципе, все сегодняшние занятия можно пропустить, кроме практики Мальвинина, которая состоится после обеда.

Пока Юля добиралась, Юрик успел войти на сервер компании сотовой связи и подключиться к данным, которые ему сейчас были необходимы.

Когда Юля вошла в комнату, Юрик посмотрел на девушку так, словно увидел впервые. Прохоров вдруг сильно позавидовал другу и пожалел о том, что не он напился и попал в милицию восьмого сентября.

Юля была очень красива. Только сейчас Юрик это понял. Ее красота не бросалась в глаза при первом взгляде, а была потаенной, открывающейся при новой и новой встрече. Твердость, которую проявляла девушка, отражалась на лице и заставляла мужчин задержать на нем взгляд. И даже легкие синяки на щеках, которые Юля попыталась скрыть макияжем, не могли испортить впечатления.

– Я могу с ним поговорить? – первое, что спросила она.

– Можешь, но не сейчас. Нужно экономить батарею сотового.

– Как ты собираешься найти его?

– По сигналу с мобильника. Я подключился к серверу компании сотовой связи, и теперь у меня имеются все необходимые данные со станций-ретрансляторов. Мы попросим Павлика сделать звонок. Нужно, чтобы звонок зафиксировали не менее трех станций. Каждая из них получит сигнал, но на станцию, расположенную ближе к Павлику, сигнал придет быстрее. На дальнюю – медленнее. По разнице прихода сигнала на эти две станции вычисляется гиперболическая линия, на которой находится Павлик.