Текст книги "Сюжет"

Автор книги: Олег Синицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– Это могила с трехлучевой звездой? – спросил Сергей.

– К сожалению, когда мы снимали фильм, мы не знали, как выглядит переход к Месту. Если это выглядит как могила со трехлучевой звездой, значит вы нашли то, достичь чего мы пытались, снимая фильм. Значит, события вывели вас в нужном направлении, а мы сняли фильм должным образом.

– Вы рассказываете удивительные вещи, Николай Григорьевич, – произнес Юрик. – Это потрясающе. Теперь понятно – как сделан фильм. Но мне непонятно одно. Зачем он был сделан?

– Я не знаю, – ответил Мальвинин. – Мне обещали хорошие деньги. Очень хорошие, если вы слышали о бюджете фильма. Поэтому я не задавал вопросов. Я лишь исполнитель, и мне больше интересен процесс создания модели, которая спрогнозировала цепочку неосознанного поведения людей. Хотя, если честно, то я не верил, что у нас что-то получится.

– Ваш фильм привел к Месту. Там оказался Павлик, – сказал Прохоров. Это не наш мир. Там на небе светят черные звезды.

– Божедай? – удивился Николай Григорьевич.

– Да. Мы не можем вытащить его оттуда. Мы использовали все три просмотра, и, вдобавок, получилось так, что поверх фильма случайно записана трансляция футбольного матча.

– Да, Пасколли заказал особую видеокассету на "Соникс Магнетикс", подтвердил Мальвинин, качая головой. – Каждый из сюжетов должен быть прослежен в течении суток. Большего не позволяла модель. Она стала бы громоздкой, и вряд ли смогла бы что-то спрогнозировать. Поэтому было произведено три разных фильма. Если не получилось по первому, то можно проследить события по второму, если не поможет и второй – то оставался третий. Пасколли потребовал поместить все три на одну видеокассету, причем один поверх другого. Как только подходило время, скрытые в кассете магнитные головки уничтожали один слой, открывая другой.

– Но как же быть нам? Вы сможете сделать ещё одну модель, чтобы мы могли вытащить Павлика?

– Чтобы снять ещё один фильм, нужно три года расчетов и около трехсот миллионов долларов.

Взгляд Юрика остекленел.

– Но что нам делать? – спросил Ковалевский. – Павлик ведь умрет в том мире!

– Николай Григорьевич! – произнес Юрик. – Быть может я сумею восстановить фильм по остаточной записи на пленке! В криминалистике существуют такие методы. У Павлика был старый видеомагнитофон, и возможно стирающая видеоголовка неплотно прилегала к пленке или была смещена, быть может направляющие сдвинулись и пленка "гуляла"...

Николай Григорьевич внимательно слушал Юрика, массируя бледную ладонь левой руки.

– Юра, ты талантливый студент, – сказал он, внезапно оборвав Прохорова, – но похоже плохо слушал меня. Фильм не создает сюжет в жизни! Он лишь предсказывает цепь этих странных событий! Даже если тебе удастся восстановить фильм, в жизни ничего похожего больше не случится. Вероятность повторения одного из трех сюжетов равна нулю.

– Значит, Павлик погибнет?

Николай Григорьевич наморщил лоб.

– Существует единственный выход. К искомому Месту может привести только цепь неосознанных событий, происходящих в жизни. Вы люди опытные. Вы сумели проследить за одним из сюжетов до конца. Вам нужно выявить в жизни ещё одну цепь этих событий. – Он обратился к Ковалевскому. – Когда ты почувствовал, что сюжет начался?

– Когда увидел на обочине дороги знак с отрубленной лошадиной головой, – уверенно ответил Сергей.

– Ты сможешь снова опознать подобную странность, ухватиться за неё и проследить за развитием?

– Не знаю. Трудно сказать. Если бы я не видел фильм, я бы не поехал за "скорой помощью".

– Если вы хотите помочь своему другу, вы должны сегодня же начать поиски. Вы должны бродить по улицам, магазинам, выставочным залам и железнодорожным вокзалам. Вы должны обращать внимание на каждую мелочь, которая показалась вам сумасшедшей. Вы должны попытаться проследить за ней. Единственное, чего вы будете лишены – это поддержки фильма.

– Мы не будем знать в какой момент на нас набросится маньяк из-за угла? – спросил Ковалевский.

– Точно. Вам придется держаться за сюжет железной хваткой, ни в коем случае не упускать события.

– Это очень сложно! – со знанием дела сказал Сергей.

Однако Юрик уже поднимался из-за стола. Его тянуло к действиям.

– Спасибо за то, что все рассказали, Николай Григорьевич, – произнес Юрик.

– Звоните в любое время. Вот номер моего сотового.

Юрик с Сергеем ввели номер Мальвинина в записные книжки своих мобильников.

– Вы не боитесь, что за вами придут люди этого безумного киномагната? – напоследок спросил Юрик.

– Кроме того, что я русский математик, в Голливуде обо мне ничего не известно. К тому же я работал под другой фамилией. А Кабашвили держит всю информацию обо мне в тайне

– Причем тут Кабашвили? – удивился Юрик, чувствуя, что он рано поднялся из-за стола. – Он связан с Пасколли?

– Нет, что вы! Он хороший человек. Зураб Николаевич тридцать лет занимается этим неопубликованным предположением Эйнштейна. Ведь фактически, модель прогнозируемых событий составил он! Когда я пришел к нему молодым студентом, модель предугадывала поступки только одного человека. Но группы людей, да ещё связанных сюжетом – нет, это очень сложно. За долгие годы поисков нам удалось составить работоспособный прогноз.

Когда к нему пришел запрос от Кэрролла о том, что необходим специалист в области Теории событий, он предложил меня. Я упрямился, говорил, что это его модель, и что только он должен ехать в Голливуд, но Зураб Николаевич ответил, что староват для таких поездок. Взамен он просил меня после окончания съемок опубликовать результат работы всей его жизни. Кто же знал, что Пасколли окажется мерзавцем?

– Вы не боитесь, что люди Пасколли выйдут на Кабашвили?

– Они уже сделали это, – ответил Мальвинин. – Кабашвили ответил, что знает меня лишь по конференциям, и в настоящее время не догадывается о моем местонахождении. – Он усмехнулся. – Не ведаю, как повернется мой собственный сюжет в будущем, но пока все думают, что видеокассета погибла вместе с Кэрроллом, и я надеюсь – меня не будут искать.

Прохоров сжато описал Павлику то, что услышал от Мальвинина. Он объяснил свою краткость стремлением экономить заряд аккумулятора.

Слушая Юрика, в голове у Божедая возникали десятки вопросов, и он не жалел разрядить телефон. Он жаждал услышать ответы. Но Юрик оставался неумолим.

– Мы отправляемся искать сюжет в жизни, Павлик. Надеюсь, что нам повезет, и мы вытащим тебя оттуда.

– Значит, Мальвинин ничего не знает об этом Месте?

– Он сказал, что всей информацией владеет только Кабашвили. Но, Павлик...

– Да-да, я знаю. У меня осталось мало времени. Но как они сделали это?

– Тут задействованы теория вероятностей и математический прогноз. Больше ничего не могу сказать. Это слишком длинно. – Юрик замолчал. – С тобой все в порядке?

– Страшно хочется пить! – признался Павлик. – Я представляю стакан газированной воды, и умираю от желания опустошить его.

– Мы спешим...

Голос Прохорова потух в трубке. Павлик продолжал держать её возле уха, затем посмотрел на дисплей. Он не светился. На нажатия кнопок аппарат не реагировал. Аккумулятор сел окончательно.

Божедай вздохнул и запустил сотовый в бездну. Черный корпус телефона быстро растворился в белой дымке. Теперь Павлик остался совсем один – без связи с внешним миром, без поддержки друзей.

Юрик рассказал совсем немного, и именно отсутствие описаний подстегнуло фантазию Павлика. Правда, теперь он четко представлял логическую цепь событий: пожар в павильонах Голливуда, бегство Мальвинина из Америки, спрятанная в парке видеокассета... Все в прошлом. Сейчас Павлику предстояло выбраться из мира черных звезд, потому что в мире обычных звезд его ждали друзья и девушка Юля.

Однако Павлик не собирался дожидаться, пока друзьям удастся проследить за сюжетом в жизни. Что бы не обещал Юрик, без помощи фильма они могут вообще не найти сюжет. А у Павлика существовал вполне определенный путь. На соседний столб перекинулся каменный мостик. Словно нити паутины они связывали одинокие столбы, и устремлялись к огромной центральной горе со знаком трехлучевой звезды.

Незаметно опустились сумерки. Голубое небо потемнело, столбы сделались мрачными.

Жажда продолжала мучить. Павлик облизал распухшие губы. Просто чудовищная пытка. На фоне жажды голод не чувствовался. Нужно двигаться через мост, пока есть силы. У него нет другого выхода, кроме как пробираться к этой центральной горе.

– Но только не сегодня, – произнес Павлик.

Узкую каменную тропинку в опустившейся темноте почти не видно, и Павлик решил, что останется на столбе до следующего рассвета.

Через половину часа стало понятно, что он поступил правильно. Луна на небе отсутствовала, черные звезды не хотели светить. Вокруг опустилась такая тьма, что было невозможно что-то разглядеть даже в метре от себя.

Сделалось холодно. Павлик попытался укутаться в куртку, но она почти не грела. Он стал шарить руками в темноте, и к радости возле валунов наткнулся на ткань. На ощупь она была мягкой и довольно толстой. Павлик потянул за нее, но она видимо придавлена камнем. Ему ничего не оставалось, как обернуться тканью, прижавшись к валуну. Стало теплее.

Павлик снова и снова думал о странном фильме, в создании которого принимал участие Мальвинин. Зачем киномагнату Дино Пасколли понадобилось снимать его? Что он желал найти в мире черных звезд?

Вопросы в его голове постепенно теряли остроту. Павлик провалился в тревожную дрему. Он спал, но ему казалось, что он не спит. Каждое дуновение ветра, каждый шорох заставляли вздрагивать.

Павлику чудилось, что его вопросы выросли до размеров многоэтажного дома. Буквы маршировали вокруг, накрывая Божедая гигантскими тенями.

Павлик вздрогнул и открыл глаза. Он действительно уснул. Однако нечто разбудило его.

Темнота оставалась такой же непроницаемой. Ему показалось, что его разбудил какой-то шорох. Из окружающего мира доносилось много звуков – шум ветра, скрипы деревянных конструкций и камней. Но этот звук раздавался рядом. Совсем близко. С этого столба.

Божедай вжался в камень. Каждый шорох в темноте казался зловещим, и особенно – если этот шорох звучал вблизи.

Неподалеку послышался едва слышный стук. Павлик оцепенел. Стук сильно напоминал осторожный шаг...

Он услышал ещё один стук. Без сомнений это звуки шагов! Кем бы не являлось существо, издающее осторожные стуки, оно находится на столбе, в нескольких метрах от Павлика! Он пытался утешиться мыслью, что его невозможно найти в темноте, но неумолимая фантазия рисовала животное с глазами, словно приборами ночного видения.

Больше шаги не раздавались. Вместо них пространство прорезал скрип несмазанной дверной петли, раздающийся издалека. Этот звук донимал Павлика около часа, затем стих. Он полежал некоторое время с раскрытыми глазами, а потом незаметно уснул.

Глава 5.

Около трех часов дня они собрались дома у Прохорова. Юля внимательно выслушала рассказ Юрика.

– Эта история кажется бредом сумасшедшего, – произнесла она сразу после того, как Юрик закончил говорить.

– Ты же видела кладбище! – произнес Ковалевский, нервно бродивший по комнате.

– Кто там подал голос? Господин Ковалевский? Ты лишен права издавать звуки. Ты бросил Павлика!

– Я не бросал! – взорвался Ковалевский. – Я пытался вытащить его, но земля под ним провалилась!

Тирада Сергея не произвела на Юлю ровно никакого впечатления.

– Ты должен был спасти его. Ты не сделал этого, – холодно ответила она.

– Я...

– Хватит ссориться! – оборвал Ковалевского Юрик. Он обратился к девушке:

– Юля, мы не знаем другого способа, как добраться до Павлика, кроме предложенного Мальвининым.

– Искать в окружающих событиях странности и, следуя за ними, как по нити Ариадны, найти место, где оказался Павлик?

– Точно так.

– Мне не кажется это реальным.

– Тогда иди отсюда! – воскликнул Ковалевский, наконец обретя возможность ответить. Юля стрельнула в него колючим взглядом, Сергей съежился и, словно тень, ретировался куда-то в угол.

– Извини, Ковалевского, – произнес Юрик. – Он не меньше тебя хочет помочь Павлику.

Юля ещё раз искоса посмотрела на Сергея.

– Каков твой план? – спросила она Прохорова.

– Ты умеешь работать в Интернете?

– Да.

– Отлично. Мы с Ковалевским отправимся в город искать странные неосознанные события. Возможно, одному из нас повезет, и он поймает нить сюжета. В этом случае и понадобится информационная поддержка. В жизни постоянно сталкиваешься с вещами, которые требуют дополнительного разъяснения. Ты останешься здесь. Моя мама уехала в командировку, так что дома будешь одна.

Юрик достал из кармана трубку сотового.

– Я попросил её у двоюродного брата. Этот телефон должен находиться у тебя, Юля. Зарядное устройство вон там.

Юрик указал на розеточный размножитель, в два гнезда которого воткнуты заряжающиеся телефоны Юрика и Ковалевского. Возле третьей розетки лежало ещё одно зарядное устройство.

Девушка взяла телефон. Юрик достал из кармана пластиковые карточки экспресс-оплаты и раздал каждому по две.

– Пополните счет телефона с одной карточки, вторую оставьте про запас. Вдруг понадобится оплатить разговор с другого сотового.

После этого он вытащил из кармана пачку сторублевых банкнот.

– Откуда такое богатство? – удивился Ковалевский.

– Взял взаймы. У матери. Только она об этом не знает. – Он разделил пачку и отдал половину Ковалевскому. – Кто ведает, Сергей...

– Деньги могут потребоваться, – кивнул тот. – Отдам, как только заработаю.

– Если наткнешься на что-то, тут же звони. Я приду на помощь.

– Хорошо. – Сергей опустился на стул, держа в одной руке деньги, в другой – пластиковые карточки экспресс-оплаты. Он некоторое время смотрел на них, не говоря ни слова.

– Что с тобой? – спросил Юрик.

– Предстоящие поиски настолько призрачны! Я устал, Юрик. Я уже не чувствую в себе сил. Это страшно выматывает, когда знакомишься с девушкой зная, что она собирается тебя убить.

Юрик подошел и положил ладонь на его плечо. Ковалевский поднял глаза на друга.

– Если бы там оказался ты, Сергей, мы с Павликом сделали бы все, чтобы вытащить тебя. Но сейчас именно Павлик находится в мире черных звезд, и ему не на кого надеяться, кроме нас.

– Точно, – произнес Сергей и поднялся. Юля по-прежнему холодно смотрела на Ковалевского, но что-то изменилось в её взгляде.

Сергей шел по Ленинскому проспекту. На небе подозрительно ярко светило солнце. С тихим завораживающим шорохом легкий ветер катил по асфальту сухие листья. Серые здания угрожающе нависли над Сергеем, с затаенной ненавистью следя за каждым его шагом.

Хмурые лица людей двигались навстречу, но даже те, на которых была написана радость, являлись только масками. Они все что-то замышляли.

Для Ковалевского все они – и люди и предметы – являлись сюжетом. Ему казалось, что каждый что-то задумал, и он поминутно оглядывался, надеясь поймать задержавшийся на нем взгляд или скрытые действия, творящиеся за спиной.

Навстречу, перебирая руками по невидимой стене, прошел мим, лицо которого было покрыто белым гримом, а тело обтягивал черный костюм. Сергей обернулся и долго следил за мимом, который теперь отчаянно пытался выбраться из невидимого шара. Он мог быть участником сюжета... но скорее всего являлся студентом театрального института, разучивающим пластику движений и пантомиму.

Сергей остановился возле газетного киоска, надеясь разглядеть в калейдоскопе газет и журналов странный знак или странный заголовок... Проблема состояла в том, что каждый журнал и каждая газета пытались завлечь потенциального читателя рисунком на обложке или названием:

"Женщина из Тамбова утверждает, что инопланетяне посетили её дом, выпили все кофе и съели весь сахар".

Под заголовком размещалась фотография косматой женщины, демонстрирующей пустую банку из-под "Нескафе". Считать ли это эпизодом из сюжета или обычной рекламной уловкой?

Ковалевский отвернулся от цветных обложек и поймал на себе пристальный взгляд.

На другой стороне улицы стояла девушка с ярко обведенными черной тушью глазами. Ее иссиня-черные волосы отливали в дневном свете, черный кожаный плащ, в который она облачена, доставал почти до пят.

Она так настойчиво смотрела на Ковалевского, что ему сделалось не по себе. Сергей на мгновение отвел взгляд, а когда искоса поглядел на девушку, то обнаружил, что она переходит дорогу, направляясь прямо к нему.

"Вот оно! – подумал он. – Долго искать не пришлось. Сюжет сам приполз в руки".

Сергея охватило волнение. Стараясь не выдать его, Ковалевский, пытаясь казаться как можно беспечнее, оперся ладонью на прилавок с газетами.

Прилавок оказался не закреплен. Рука Ковалевского провалилась, подкинув деревянную столешницу. Трепеща страницами в воздух взлетели журналы с газетами и посыпались на упавшего Сергея.

Он быстро поднялся и, стараясь не обращать внимания на надрывающуюся от крика старушку-продавщицу, сделал вид, словно ни причем, и отошел в сторону.

Девушка пересекла дорогу и оказалась возле него. Она подняла глаза, и Сергей увидел, что они слегка затуманены.

– Это ты! – произнесла она.

– Без сомнений! – сказал Ковалевский.

– Два...

Было очень трудно ориентироваться, не зная, что имеет ввиду девушка. Как жаль, что у них нет фильма. Он бы знал, что означает это "два".

Дабы не спугнуть почитательницу черного цвета, Ковалевский произнес:

– Я не против, чтобы было два, но это трудно!

– Деньги завтра...

– Вам нужны деньги? – поинтересовался Сергей.

Слегка покачнувшись, накрашенная девушка вновь подняла на него затуманенные глаза, и ещё до того, как Сергея коснулось озарение, кто-то грубо толкнул его в спину.

– Ты кто такой? – угрожающе зашипел неприятный мужской голос. Сергей обернулся и увидел парня с опасным лицом в яркой цветастой рубашке. – Это мое место! Я здесь торгую курительными радостями! Это мои клиенты! А ну пошел прочь!

– Два косячка... – пробормотала девушка.

Ковалевский спешно покинул газетную лавку, сопровождаемый угрожающими взглядами злобного парня и старушки, торгующей прессой.

"Надо же так опростоволоситься! – разорялся Сергей. – Встать на углу, где торгуют гашишем, и думать, что странное поведение молодой наркоманки и есть проявление сюжета".

Вскоре Ковалевскому наскучило слоняться по улицам, и он зашел в супермаркет. Возле входа стоял человек с плакатом: "Великолепные экскурсии по Золотому Кольцу России! Посетите уникальный Среднереченский монастырь!". Сергей прошел мимо человека, взял корзинку для продуктов и направился в зал.

– Великолепный тур по древнерусским городам! – крикнул ему вдогонку мужчина.

– Вот сам в него и отправляйся, – прошипел сквозь зубы Ковалевский, подходя к длинному ряду соусов и майонезов.

Он побродил между прилавков, ломая голову над разгадкой рисунков на коробках с печеньем, анализируя форму маринованных грибов и пытаясь увидеть в нарезке палтуса какой-то смысл.

Сергей оставил в углу бесполезную корзину и позвонил Юрику.

– Есть успехи? – деловито поинтересовался Прохоров.

– Я могу работать наркоторговцем. Меня уже за него принимают обкуренные девчонки. В остальном – никаких успехов. А у тебя?

– Я иду к Кабашвили.

– Зачем? – удивился Ковалевский.

– Хочу поговорить с Зурабом Николаевичем о Месте. Он знает гораздо больше Мальвинина. Ведь он занимается Теорией вероятностных событий около тридцати лет! Он может рассказать многое!

– Звони, если будут новости. А то я один с ума схожу, пытаясь отыскать сюжет.

– Позвони Юле.

– Ты что! Я её боюсь. Она меня съест с головой.

Юрик отключился. Ковалевский повернулся и увидел странного полного мальчика возле рыбного отдела.

Прежде чем искать сюжет, Юрик отправился в университет, надеясь поговорить с Кабашвили. Мальвинин много рассказал ребятам, но до сих пор Юрик не уяснил главного – чем является Место, в котором оказался Павлик? Мальвинин не мог ответить на этот вопрос. Кроме него предположением Эйнштейна занимался только Кабашвили. По словам Николая Григорьевича, заведующий кафедрой изучал мифическое предположение Эйнштейна около тридцати лет. Прохоров надеялся, что Кабашвили сможет больше рассказать о Месте.

Кабашвили был неплохим стариком. Самое главное – он понимал студента, понимал его проблемы и мог пойти навстречу. Юрик не собирался пересказывать Зурабу Николаевичу историю с видеокассетой. Не имело смысла и заняло бы много времени. Он хотел поговорить о самом предположении Эйнштейна.

Сегодняшний день, в отличие от вчерашнего, был пересыщен новой информацией, и голова шла кругом. Юрик подумал, что ещё немного открытий, и он свихнется.

Недостроенный корпус университета выглядел необычайно мрачно в этот день. Юрик задержался на некоторое время, разглядывая темные окна. Какое-то непонятное, тягостное предчувствие овладело им. Сбросив наваждение, он вошел в главное здание.

"Прежде всего нужно поговорить с Кабашвили, а уже потом искать проявления сюжета, – думал он, подходя к дверям кабинета завкафедрой. Нужно знать особенности Места, куда мы стремимся. А то застрянем в этой дыре, как Павлик!"

Юрик дернул за ручку и обнаружил, что дверь заперта.

– Вот невезение! – с досадой сказал он. Придется ждать.

Он повернулся к лестнице, по которой проносились студенты.

А зачем, собственно, ждать? Можно не терять времени даром. Пока Кабашвили не появился, можно поискать сюжет в стенах университета. Именно здесь Юрик впервые столкнулся с его проявлениями.

Стремительным шагом он направился к доске объявлений машиностроительного факультета. Она по-прежнему была завешена расписаниями и записками, но странных среди них не было. Прохоров стал заглядывать под листки, но это тоже ничего не дало.

Разочарованный неудачей, он принялся бродить по лестницам и коридорам университета. Здесь, похоже, искать нечего.

"А может, – подумал Юрик, – не нужно искать сюжет? Я и Ковалевский нежданно столкнулись со странными знаками. Быть может, сюжет появляется, когда о нем не думаешь?" Получалась какая-то бессмыслица.

От этих раздумий его оторвал странный диалог двух девушек возле лифта.

– Ну как, сходила в мастер-кассы? – спрашивала одна студентка.

– О, это просто супер! Там работают такие визажисты! Они настоящие мастера! – стрекотала другая.

– В чем же их мастерство?

– Они тонко чувствуют, как будет выглядеть каждый элемент, каждая деталь. Это просто удивительно, насколько мастеровитыми бывают люди! Мастер-классы, которые они организуют, – просто чудо!

– Вправду говорят – дело мастера боится.

Юрик навострил уши, притаившись неподалеку и внимательно слушая. Девушки ничем не отличались от других, да и разговор был пустым. Однако его насторожило повторяющееся чуть ли не в каждом предложении слово "Мастер".

Подъехал лифт, и две студентки вошли в него. Юрик проследовал за ними.

– Тебе на какой этаж? – спросили они Юрика.

– Мне на крышу, – мрачно пошутил Прохоров.

Девушки засмеялись и нажали кнопку, цифра которой была на этаж выше той, где они находились. Очевидно, студентки считали ниже своего достоинства подниматься по лестнице.

Двери раскрылись, они вышли из лифта. Чтобы не вызвать подозрений, Юрик быстро надавил на кнопку следующего этажа, доехал до него и бегом по лестнице спустился обратно.

Ему удалось не потерять их. Девушки направлялись на кафедру физики. Они вошли в "Лабораторию оптической спектроскопии", оставив дверь приоткрытой. Юрик припал к щели.

В зашторенном помещении сидел толстый потеющий преподаватель. Студентки, виновато повесив головы, остановились возле его стола.

– Итак, барышни, – вытирая платком взмокшее лицо, произнес толстый преподаватель, похожий на борца сумо. – Не изложите ли причину вашего отсутствия на контрольной?

– Мы хотели попасть на нее! – живо заговорили девушки. – У вас классная контрольная! Мы спешили, но как назло сломался этот неклассный лифт, и мы опоздали в класс.

– Мы пришли, когда класс был уже пуст, – заметила другая.

– Вы не в школе, барышни, – раздраженно ответил преподаватель. – И это вам не класс, а лаборатория.

– Да-да, лаборатория! – закивали они. – Классная лаборатория!

Юрик со вздохом отошел от двери. Это не сюжет. Две пустобрехи лишь без конца повторяют кажущиеся модными словечки. Он подумал немного, достал сотовый и набрал номер Мальвинина.

– Николай Григорьевич? Я вас не потревожил?

– Прохоров? Нет-нет, все нормально, Юра.

– Забыл спросить вас – кто такой Мастер в фильме? Его имя фигурирует в каждом эпизоде, но в кадре он так и не появляется.

– Я толком не знаю, – ответил Мальвинин. – Мне кажется, Мастер создан для увеличения зловещности. Эту фигуру придумал сценарист, но он сейчас мертв. Правда, в написании сценария принимал активное участие Пасколли.

– Значит, вы не можете сказать?

– Нет.

– Я хотел спросить ещё кое-что, – сказал Юрик. – В чем различие трех фильмов? Мне нужна полная информация, потому что мы посмотрели только два.

– Сразу могу сказать следующее. Фильмы делились по жанрам. Первый являлся боевиком, второй – приключением, третий – ужасами.

– Значит, фильм с зомби, психопатом и кладбищем – ужасы?

– Ты прав.

На данный момент у Юрика больше не было вопросов.

– Не возражаете, если я ещё вам позвоню?

– В любое время, – ответил Мальвинин. – Есть сдвиги?

– Без фильма очень трудно. Люди сами по себе странные существа.

– Твой вопрос о различии в трех сюжетах подтолкнул меня к одной мысли. Фильмы конечно отличаются, и их сюжеты сравнивать бессмысленно. А вот сравнить одинаковые элементы в трех фильмах следует обязательно.

– Что вы имеете ввиду? – не понял Юрик.

– Я имею ввиду Корбэйна, легенда о котором присутствует во всех трех фильмах и различается лишь деталями. Он был учеником великого волшебника, он спрятал сокровища, лишился глаза и был казнен. Некоторое различие между легендами тоже интересно.

– Какое же?

– Место действия легенды! – произнес Мальвинин. – В первом случае это был Восток, во втором – Европа, в третьем – Аравия...

Мальвинин замолчал, и Юрик ждал, что он скажет дальше.

– Мне в голову пришла интересная мысль о Корбэйне. Я сейчас дойду до дома, проверю свою мысль по одной хорошей книге и позвоню тебе.

– Эта книга случайно не "Гамлет"? – спросил Юрик.

– Ты имеешь в виду Шекспира? – удивился Мальвинин. – При чем тут он?

– В последнем фильме в квартире у Леа камера показала крупным планом томик "Гамлета". Мы с Павликом подумали, что книга должна что-то означать.

– Режиссура полностью на совести Кэрролла. Что он хотел этим сказать я не знаю, но "Гамлет" не относится к разработанной нами модели... Мальвинин на секунду замолчал. – Я кажется понял про Европу, Аравию и Восток! Я перезвоню тебе, Юрий!

В трубке сотового раздался щелчок, означающий конец связи.

Юрик сбежал по лестнице на кафедру кибернетики и ещё издали увидел, что дверь кабинета Кабашвили открыта. Он бросился к ней.

Полный мальчик вел себя странно. Он брал с прилавка филе семги в вакуумной упаковке и начинал быстро-быстро читать вслух все надписи. Он немного заикался и повторял слова. Ковалевский притаился возле пачек с печеньем и пристально наблюдал за мальчиком.

Перечитав все упаковки с семгой, мальчик принялся за банки с икрой. Люди шарахались от него в стороны, охранники подозрительно поглядывали, но мальчик не обращал на людей внимания. Он обращал внимание только на надписи, вроде: "Икра зернистая, лососевая, сахалинская, сахалинская...".

Поведение мальчика было вызывающе странным, и Ковалевский не имел права пропустить этот эпизод, который вполне мог начинать сюжет.

– Роберт! – раздался под сводами супермаркета детский окрик. Услышав его, мальчик удвоил скорость прочтения надписей, словно опасаясь, что ему осталось мало времени для этого занятия.

– Роберт!

Ковалевский увидел бегущего к полному мальчику другого паренька, слегка постарше.

– Роберт, что же ты убежал? – спросил мальчик постарше полного мальчика. Он взял его за руку и попытался оттащить от прилавка, но полный мальчик ни за что не хотел покидать рыбный отдел. Люди оглядывались на них.

– Это мой брат, – оправдывался мальчик постарше. – Он слегка не в себе... Роберт, пойдем!

Ковалевский четко отметил, что для братьев они ни капли не похожи, и с крепнувшей уверенностью, продолжал следить за ними.

– Масса нетто, масса нетто... – твердил Роберт, вертя в руках банку с красной икрой.

Мальчик постарше отобрал у него банку, вернул на прилавок и потащил брата к выходу. Сергей последовал за ними.

– Извините его, – говорил мальчик девушкам за кассой и охранникам. Это мой брат, он слегка ненормален...

Один из охранников помог ему довести брата до дверей. Тот пытался вырваться, одновременно перечитывая названия отделов супермаркета.

– Спасибо вам! – говорил брат Роберта, когда охранник открывал двери. – Он слегка сдвинутый. Я сижу с ним, но стоило мне на минуту уйти в другую комнату, как он исчез из дома...

В этот момент что-то разорвалось с громким лопающимся звуком. Роберт мгновенно перестал читать названия отделов, а в следующий миг из него посыпались банки с икрой.

– Бежим! – закричал его мнимый брат.

Мальчик Роберт худел на глазах. Банки с икрой сыпались из-под куртки, катились по полу, и Сергея поразило – как их много.

– Стой! – закричал охранник, но распахнутая дверь под воздействием пневматического доводчика, захлопнулась, преградив ему путь.

Пока охранник справился с дверью и оказался на улице, пара воришек была уже далеко.

– Вот это да! – произнес человек с рекламным плакатом туристической поездки.

Ковалевский усмехнулся. Эпизод опять не являлся сюжетом. После этого он грустно вздохнул.

– Не хотите поехать в великолепный круиз по...

– Вы меня уже спрашивали, – ответил Ковалевский и вышел на улицу.

Без подсказки найти проявления сюжета в жизни очень трудно. Почти невозможно. Неудивительно, что ни один человек не выявил в жизни эти странные события, и, наоборот, более удивительно, что Кабашвили и Мальвинин сделали их математический прогноз.

– Молодой человек!

Окрик раздался из-за спины. Ковалевский обернулся и увидел в темном проулке между домами невысокую фигуру.

– Вы ко мне обращаетесь? – деликатно осведомился он.

– Да. – Это был неизвестный Сергею старик. Одет прилично, его лицо покрывала густая борода. – Не были бы вы столь любезны, согласившись выслушать меня?

Сергей пожал плечами и приблизился к старику.

– Видите ли, мне очень неловко обращаться за помощью к постороннему человеку, но сложилась такая ситуация, что справиться один я не могу.

– В чем дело то? – напрямую спросил Ковалевский, уставший от длинного вступления.

– Возможно, это покажется вам сумасшествием, но я знаю, как отыскать старинный клад...

Сергей почувствовал, как у него перехватило дыхание. Волосы зашевелились на голове. Превратившись в слух, он ловил каждое слово старика.