Текст книги "Провокации против России"

Автор книги: Николай Червов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)

Маршал Г. К. Жуков по этому вопросу в своих мемуарах вспоминал: «Желая сохранить мир, И. В. Сталин видел, что правительства Англии и других западных государств делают все, чтобы толкнуть Гитлера на войну с Советским Союзом, что, оказавшись в тяжелой воен-

55

ной обстановке и стремясь спасти себя от катастрофы, они крайне заинтересованы в нападении Германии на СССР. Вот почему он так недоверчиво воспринимал информацию западных правительств о подготовке Германии к нападению на Советский Союз».

21 сентября Сталин вновь принял посла Криппса в Кремле и заявил ему о том, что советская внешняя политика имеет целью избежать вовлечение страны в войну, особенно с Германией. При этом он не скрывал, что Германия – реальная угроза Советскому Союзу. «Однако, – подчеркнул Сталин, – мы не пойдем на провоцирование германского нападения на СССР путем изменения своей внешней политики!»

Можно задаться вопросом: если не учитывать «провоцирование», то почему бы Сталину не использовать благоприятную возможность и не пойти на соглашение с антигитлеровским правительством Черчилля? Думается, что от такого принципиального шага наша страна ничего бы не выиграла, а, скорее всего, проиграла. Мы все равно не предотвратили бы нападение Германии на СССР, а лишь усилили ее враждебность и ускорили войну. Кроме того, мы фактически сами вступали во Вторую мировую войну еще до нападения на нас Германии, в условиях, когда антисоветская направленность политики правительства Черчилля продолжалась. А самое главное – мы в это время не были готовы к большой войне, основной силой нашей армии были еще «кони».

«В настоящее время стало известно, – пишет историк В. Г. Труфановский, – что, подталкивая Советский Союз на выступление против Германии, Черчилль одновременно подстрекал и Германию к нападению на СССР. В 1963 г. в США была опубликована книга о деятельности во время Второй мировой войны английского разведывательного центра в Нью-Йорке, которым руководил миллионер-канадец Уильям Стефенсон, поддерживающий тесный контакт с Черчиллем. Автор книги, бывший сотрудник этого центра, пользовавшийся его документами, сообщает, что весной 1941 г. английский разведывательный центр вмес-

56

те с американским Федеральным бюро расследований подсунул посольству Германии в Вашингтоне материал, который гласил: «Из в высшей степени надежного источника стало известно, что СССР намерен совершить… военную агрессию в тот момент, когда Германия предпримет какие-либо крупные военные операции».

По мнению английских разведчиков, это был «дезинформационный материал стратегического значения» и преследовал единственную цель Черчилля – подтолкнуть Германию к нападению на СССР. Британский премьер ничем не гнушался ради достижения задуманного.

Когда 22 июня британскому премьеру сообщили, что Германия начала войну с Советским Союзом, Черчилль назвал эту весть «даром богов». Его охватило чувство радости и удовлетворения. Он видел, что задуманная им стратегия не обманула его, а провокация сработала отменно.

Теперь предстояло решить еще одну стратегическую задачу: привлечь на свою сторону союзника в лице СССР вопреки воле Сталина. По данному вопросу он накануне получил от президента Ф. Рузвельта известие о том, что администрация США поддержит любое заявление, которое может сделать премьер, приветствуя Россию как союзника. Эта весточка Рузвельта еще больше укрепила Черчилля во мнении, что он наконец-то нашел пути, чтобы уберечь Великобританию от разгрома и достигнуть победы над фашистской Германией, разумеется, как всегда, чужими руками.

Гитлер провоцировал Сталина, чтобы Россия дала повод для оправдания германской агрессии, например, объявив мобилизацию в стране или приведение Красной Армии в боевую готовность и сосредоточение крупных группировок войск на границе. Вот тогда он, фюрер, объявит всему миру, что СССР – агрессор и пойдет на него превентивной войной. Такие бандитские приемы Гитлер применял при нападении на Польшу и в других случаях. Но Россия повода не давала, тогда он выдумал его обманным путем и свою агрессию объявил превентивным нападением.

57

Легенда о превентивной войне гитлеровской Германии была окончательно разоблачена на Нюрнбергском процессе, в том числе путем опроса военнопленных высокого ранга нацистской Германии и стран-сателлитов. В качестве примера ниже приводятся в сокращенном виде показания допроса военнопленного румынского маршала Й. Антонеску (приложение 3). О чем говорил руководитель Румынии?

Показания военнопленного румынского маршала Й. Антонеску о начале подготовки нападения Румынии и Германии на Советский Союз:

«О моей, совместно с Гитлером, подготовке военного нападения Румынии и Германии на Советский Союз могу сказать следующее:

Первая встреча с Гитлером состоялась в ноябре

1940 г., вскоре после того, как я стал главой румынского правительства. Встреча эта состоялась по моей инициативе в Берлине, в официальной резиденции Гитлера, в присутствии министра иностранных дел Риббентропа и личного переводчика Гитлера Шмидта…

На поставленный вопрос, можно ли рассматривать мою первую беседу с Гитлером как начало моего сговора с немцами в подготовке войны против Советского Союза, – я отвечаю утвердительно.

Это обстоятельство Гитлер, безусловно, имел в виду при разработке планов нападения на Советский Союз.

В январе, 1941 г. через германского посла в Румынии Фабрициуса я был приглашен в Германию и имел в Берхтесгадене вторую встречу с Гитлером, во время которой Гитлер подчеркнул также, что находящаяся в его распоряжении информация свидетельствует о том, что Советский Союз не намерен воевать против Германии или Румынии.

Моя третья встреча с Гитлером состоялась в мае

1941 г. в Мюнхене. На этой встрече, где, кроме нас, присутствовали Риббентроп и личный переводчик Гитлера Шмидт, мы уже окончательно договорились о совместном нападении на Советский Союз.

58

Гитлер сообщил мне, что им принято решение о военном нападении на Советский Союз. Подготовив это нападение, говорил Гитлер, мы должны осуществить его неожиданно на всем протяжении границ Советского Союза от Черного до Балтийского морей.

Неожиданность военного нападения, продолжал далее Гитлер, даст Германии и Румынии возможность в короткий срок ликвидировать одного из самых опасных наших противников.

Исходя из своих военных планов, Гитлер предложил мне предоставить территорию Румынии для сосредоточения германских войск и, наряду с этим, принять непосредственное участие в осуществлении военного нападения на Советский Союз.

Гитлер подчеркнул, что Румыния не должна стоять вне этой войны, так как для возвращения Бессарабии и Северной Буковины она не имеет иного пути, как только воевать на стороне Германии. При этом он указал, что за нашу помощь в войне Румыния сможет оккупировать и администрировать и другие советские территорий вплоть до Днепра.

Так как предложение Гитлера о совместном начале против СССР соответствовало моим агрессивным намерениям, я заявил о своем согласии принять участие в нападении на Советский Союз и обязался подготовить потребное количество румынских войск и одновременно увеличить поставки нефти и продуктов сельского хозяйства для нужд германской армии.

Перед тем как мною и Гитлером было принято решение о нападении на Россию, я спросил у Гитлера, есть ли какая-либо договоренность с Венгрией относительно ее участия в войне. Гитлер ответил, что венгры уже дали свое согласие участвовать в союзе с Германией в войне против СССР. Когда именно немцы договорились об этом с венграми, Гитлер мне не сказал…

Министры Румынии были полностью согласны с моим и Гитлера решением о нападении на Советский Союз и все мои приказы и указания принимали к исполнению

59

без всяких обсуждений. Они, так же как и я, были сторонниками союза с Гитлером и всячески помогали мне в укреплении нашей связи с Германией…

Показания написаны мною собственноручно.

Маршал Антонеску».

Зачем понадобилось фальсификаторам истории, используя убогие фальшивки, обвинять СССР в агрессивности? Зачем обвинять Сталина в том, чего он не делал? Ответ однозначен: оправдать агрессивность Гитлера, военные походы нацистов по Европе, вероломное нападение Германии на Советский Союз, исторически обелить кровавый фашизм, покрывший себя навечно позором.

Версии маршала Г. К. Жукова об игнорировании угрозы большой беды

В мемуарной литературе крупных военачальников, в том числе маршала Г К. Жукова, можно встретить навязчивый домысел о том, что будто бы Сталин игнорировал явную угрозу военного нападения Германии, не считался с аргументами военных руководителей, вследствие чего наши Вооруженные Силы не были своевременно приведены в боевую готовность, к моменту удара противника не были развернуты, не имели боевых задач на отражение агрессии, поэтому были застигнуты врасплох и понесли тяжелые потери в первые дни войны.

Вслед за мемуарами подобные версии начали повторяться в учебниках по истории и других официозах. Словом, непроверенные факты вплетаются в историю как само собой разумеющиеся, без обстоятельной проверки. Попытаемся разобраться в истинности таких утверждений на основе имеющихся фактических материалов.

Ни для кого не было секретом, что установки Гитлера на подготовку войны против СССР были сформулированы кратко в его политическом кредо: «Мы, национал-социалисты, кладем конец вечному стремлению Германии

60

на юг и юго-запад Европы и обращаем свой взор на земли на Востоке… Говоря ныне о новых землях в Европе, мы должны иметь в виду в первую очередь Россию. Кажется сама судьба пожелала нам путь в этом направлении». В ноябре 1939 г., то есть через три месяца после подписания договора с Советским Союзом о ненападении, Гитлер заявил: «У нас есть договор с Россией. Однако договоры соблюдаются лишь до тех пор, пока они выгодны»*.

Прямая подготовка Гитлера к войне против СССР началась почти одновременно с подписанием советско-германского договора о ненападении. Только с октября

1939 г. по декабрь 1940 г. советские пограничники на территории западных военных округов задержали около 5 тыс. немецких агентов и уничтожили большое число вооруженных банд. В период с сентября 1939 г. по март

1940 г. немецкие самолеты нарушили воздушное пространство СССР 140 раз. Все это были верные признаки приближающейся военной опасности.

Подготовка Германии к войне в стратегическом плане происходила целенаправленно. К осени 1940 г. гитлеровцы захватили Францию, Бельгию, Голландию, Данию, Норвегию и, выйдя к Ла-Маншу, изолировали Англию от Европейского материка и обезопасили свой западный тыл от возможных серьезных ударов англичан. Тем самым западное побережье немцы могли оборонять сравнительно небольшими силами.

Оккупировав Югославию, Болгарию и Грецию, Гитлер обеспечил безопасность юго-восточного фланга Германии от возможных ударов десантных сил со стороны Средиземноморья. Северный фланг обеспечивался Скандинавскими странами.

Только слепой мог не видеть, что уже в начале 1941 г. гитлеровское командование сумело создать себе благоприятные условия, чтобы высвободить свои главные группировки войск с других направлений и сосредоточить их против СССР – на территории Финляндии, Восточной

* Цит. по: Гот Г. Танковые операции. М., 1968. С. 8.

61

Пруссии, Польши, Румынии. При наличии достаточно развитой сети шоссейных и железных дорог в Западной Европе задачу сосредоточения ударных группировок войск, по расчетам гитлеровского командования, можно было решить за пять-шесть месяцев. Аэродромная сеть в странах Восточной Европы давала возможность разместить несколько тысяч самолетов всех типов.

Что касается оружия и боевой техники, то в этом вопросе проблем не было. Германия захватила на Западе громадные запасы вооружения, сырья, военные и металлургические заводы. На военную машину Германии работала промышленность всей Европы. Кроме того, в руки гитлеровцев попало вооружение 92 французских, 22 бельгийских, 18 голландских, 12 английских, 6 норвежских и 30 чехославацких дивизий. Было захвачено свыше 5000 танков и 3000 самолетов.

Покорив почти всю Европу, располагая мощной военно-экономической базой и огромной, полностью отмобилизованной армией, имеющей большой боевой опыт, Гитлер к 22 июня 1941 г. имел немецкие вооруженные силы численностью 7234 тыс. человек*. Полевые сухопутные войска имели 214 дивизий и 7 бригад. Из этого количества на границах СССР были сосредоточены и развернуты 168 полностью укомплектованных по штатам военного времени дивизий (в т. ч. 17 танковых и 13 моторизованных). Кроме того, для войны против СССР были привлечены сухопутные войска сателлитов. Общее количество сухопутных войск Германии и ее сателлитов, предназначавшихся для действий против Советского Союза, составляло 190 дивизий. История войн не знает примеров, когда в начальный период войны для решения стратегических задач сосредоточивалось бы столь огромное количество войск

Какова была реакция на происходящее в Советском Союзе? Руководство страны в основном верно оценива-

* Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг. М., 1956. Т. 2. С. 140.

62

ло нарастание опасности для СССР и приближение войны к нашим границам. Оно понимало, что советско-германский договор о ненападении всего лишь временное сожительство, поэтому стремилось использовать отпущенное время для подготовки обороны государства и отражения нападения в случае агрессии. Об этом достаточно подробно изложено в первом разделе.

К 22 июня 1941 г. войска западных военных округов и силы флотов насчитывали в своем составе 170 дивизий (2,9 млн человек), 1540 самолетов новых типов и значительное количество самолетов устаревших конструкций, 34 695 орудий и минометов, 1800 тяжелых и средних танков, в том числе 1475 новых типов, 269 надводных кораблей и 127 подводных лодок.

В связи с возрастающей угрозой агрессии со стороны фашистской Германии по указанию Сталина и с его разрешения проводится целый ряд мероприятий по оперативному и мобилизационному планам, направленных на усиление западных приграничных военных округов:

с середины мая 1941 г. из глубины страны на запад выдвигались семь общевойсковых армий: 16, 19, 20, 21, 22, 24, 28 (всего 28 дивизий). Это было начало выполнения плана сосредоточения и развертывания советских войск на западных границах;

к началу июня 1941 г. на учебные сборы было призвано из запаса 800 тыс. человек (затем еще 300 тыс. человек), и все они были направлены на пополнение войск приграничных западных военных округов и их укрепленных районов; 14 мая был проведен досрочный выпуск курсантов военных училищ;

с апреля 1941 г. всемерно усилились работы по строительству основной и полевой аэродромной сети с широким привлечением для этого войск НКВД;

в мае западным округам было приказано строить в срочном порядке полевые, фронтовые (армейские) командные пункты и 19 июня вывести на них фронтовые (армейские) управления ПрибОВО, ЗапОВО и КОВО. Управление Одесского округа добилось такого разрешения ранее;

63

12– 15 июня западным приграничным округам было приказано вывести дивизии, расположенные в глубине, ближе к государственной границе*;

19 июня все округа получили приказ маскировать аэродромы, воинские части, склады и базы, срочно рассредоточить самолеты на аэродромах;

в Генштабе шла усиленная работа по уточнению плана прикрытия западных границ и мобплана на случай войны;

14 мая командующему ЗапОВО генералу армии Д.Г. Павлову было направлено распоряжение № 503859/СС/ОВ, написанное от руки генерал-майором А. Василевским в двух экземплярах. В нем было приказано: к 20 мая 1941 г. разработать детальный план обороны госграницы; детальный план противовоздушной обороны. Ставились задачи на оборону – не допустить вторжения… предусмотреть нанесение контрударов механизированными корпусами… подготовить тыловые рубежи на всю глубину обороны, включая р. Березина. На случай вынужденного отхода разработать план… Иметь план подъема войск по тревоге.

Подписи: Тимошенко, Жуков

«В начале мая командование КОВО получило оперативную директиву из Москвы, которая определяла задачи войск округа на случай внезапного нападения гитлеровцев на нашу страну. Задачи ставились конкретные: своевременно выявить сосредоточение войск вероятного противника, группировку его сил; не допустить вторжения войск агрессора на территорию СССР; быть готовыми упорной обороной надежно прикрыть мобилизацию, сосредоточение и развертывание войск округа; спешно подготовить в 30-35 км от границы тыловой оборонительный рубеж; авиацию держать в готовности к передислокации на полевые аэродромы*.

Велики были мероприятия по перевооружению обороны страны. Так, с января 1939 г. по 22 июня 1941 г. армия получила более 7000 танков, 17 745 боевых самолетов, в том

* Василевский А. Дело всей жизни. М., 1975. С. 114.

64

числе 3719 самолетов новых типов, 29 637 полевых орудий, 32 407 минометов. За всеми этими цифрами – огромная работа советского народа по подготовке к отпору врага.

К середине 1941 г. общая численность армии и флота достигла более 5 млн человек и была в 2,8 раза больше, чем в 1939 г.

Поручалось в случае войны общее руководство: Северным фронтом – генералу К. А. Мерецкову; Северо-Западным и Западным – маршалу С. К. Тимошенко; Юго-Западным и Южным – генералу Г. К. Жукову; объединениями резерва Главного Командования – маршалу С. М. Буденному.

Дивизиям первого эшелона было приказано содержать в снаряженном виде весь запас боеприпасов НЗ и привести УРы в состояние повышенной боевой готовности.

Прочитайте еще раз указанные выше оперативно-мобилизационные мероприятия, вдумайтесь в них и вы убедитесь – все они свидетельствуют о том, что в основном по указанию Сталина Наркомат обороны и Генеральный штаб провели весной и летом 1941 г. ряд крупных и очень важных мер, направленных на усиление обороноспособности наших западных границ, на повышение боеготовности и боеспособности войск. При этом Сталину постоянно докладывали, что приграничные военные округа находятся начеку и готовы к отражению агрессии. Сталин доверял докладам военных руководителей и в их правдивости не сомневался. Иначе и быть не могло.

Но вот в связи с этим невольно вызывают глубокое недоумение два факта в действиях Генерального штаба. Первый из них состоит в том, что 17 мая была издана директива «О результатах проверки боевой подготовки за зимний период 1941 г. и указаниях на летний период», подписанная Тимошенко, Ждановым и Жуковым. Казалось бы, после указаний Сталина 5 мая в Кремле о возможной войне

* Баграмян И. X . Так начиналась война. М., 1977. С. 61.

65

с Германией в ближайшее время и все более угрожающей обстановке на западных границах в этой директиве должны быть отражены, хотя бы в общем виде, какие-то напоминания по усилению бдительности и боеготовности войск. Ведь это была прямая обязанность Генштаба, не требующая чьих-либо разрешений или пояснений.

К сожалению, ничего подобного в директиве не было: ни о повышении бдительности, ни о боеготовности войск к возможному отражению массированных ударов авиации и танков противника. Перечислялись лишь рутинные «недостатки в одиночной подготовке бойца». Конечно, указанный документ не был оперативной директивой, имел другое предназначение. Но все равно диву даешься: война на пороге, стучится в дверь. Гигантская военная машина Гитлера изготовилась на старте к нанесению мощных ударов на Востоке, наша разведка докладывает самые тревожные донесения, а Наркомат обороны и Генштаб в официальном документе об этом молчат, словно ничего не происходит. Печально, что об этой директиве никто из генштабистов в своих мемуарах не вспоминает, будто ее не было.

Вторым фактом, на мой взгляд, является заявление маршала Г. К. Жукова о том, что введение в действие мероприятий, предусмотренных оперативным и мобилизационным планами, могло быть осуществлено только по особому решению правительства. Это особое решение последовало лишь в ночь на 22 июня 1941 г. Имелось в виду приведение всех вооруженных сил в полную боевую готовность; немедленное проведение в стране войсковой мобилизации; развертывание войск до штатов военного времени согласно мобплану; сосредоточение и развертывание всех отмобилизованных войск в районах западных границ согласно планам военных округов и Главного командования.

Все это, конечно, серьезно. Слов нет, если бы все Вооруженные Силы были приведены в полную боевую готовность, отмобилизованы и развернуты на боевых рубежах по планам, если бы танковые и механизированные корпуса были полностью оснащены новейшей боевой

66

техникой, то, может быть, тогда?…

Но ведь приведение всех Вооруженных Сил в полную боевую готовность и объявление мобилизации являются чрезвычайными событиями не только в стране, но и в международном плане. Это, по существу, перевод армии и страны на полный режим военного времени, то есть – это война. Для того чтобы пойти на эти меры, надо уловить момент для принятия такого решения, ибо преждевременная боевая готовность всех Вооруженных Сил может принести не меньше вреда, чем запоздание с ней.

Думаю, что даже сегодня никто однозначно не скажет, а когда же все-таки надо было отдавать приказ (директиву) на приведение Вооруженных Сил в полную боевую готовность? Сейчас ясно, что в 00.30 22 июня было уже поздно, а когда?

Нарком С. К. Тимошенко в присутствии Г. К. Жукова 14 июня доложил Сталину о необходимости приведения войск в полную боевую готовность. Сталин не согласился, заявив при этом:

«Вы предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы это оба или нет?!»

Тимошенко и Жуков промолчали, ответа не было. Значит, в тот момент у них не было твердой позиции на этот счет и, видимо, очи не знати, что делается на германской стороне.

Представляется уместным поставить такой вопрос: допускал ли сам Сталин возможность нападения Германии в 1941 году? Мой ответ однозначный: да, допуска!.

5 мая 1941 г. Сталин, выступая в Кремле на приеме выпускников военных академий, сказал, что война с Германией начнется «вскоре» и «если Молотов и его аппарат наркомата иностранных дел сумеют оттянуть начало войны на два-три месяца – это наше счастье». На расширенном заседании Политбюро ЦК ВКП(б) в конце мая 41-го, то есть менее чем за месяц до войны, Сталин предупреждал: «Обстановка обостряется с каждым днем. Очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападе-

67

нию со стороны фашистской Германии… От таких авантюристов, как гитлеровская клика, всего можно ожидать, тем более что нам известно, что нападение фашистской Германии на Советский Союз готовится при прямой поддержке монополистов США и Англии».

Сказано четко и ясно. Какие-либо другие толкования на этот счет (будет – не будет нападение) бессмысленны. Это значит, что если следовать только правде, то у нас нет никаких оснований утверждать, что будто бы Сталин «игнорировал явную угрозу военного нападения Германии».

Только перечисленных практически выполненных мероприятий достаточно, чтобы сделать вывод о том, что Сталин не только не «игнорировал угрозу большой беды», но он и не исключал ее возникновения в 41-м году. Ведь это по его указанию страна и армия форсированно готовились к отражению агрессии; войска приграничных округов имели боевые задачи, значительная часть из них была приведена в боевую готовность; фактически была проведена скрытая мобилизация с призывом в войска более 1 млн 100 тыс. человек; дополнительно усиливались приграничные округа, создавался второй стратегический эшелон (резерв Главного командования) за счет войск, перебрасываемых из глубины страны, и др. Как же можно забывать об этом?

Другое дело, что из-за недостатка времени ему не удалось решить все возникшие перед страной и армией задачи. Поэтому он надеялся принятием соответствующих других мер оттянуть начало войны хотя бы на полгода и полагал, что это ему удастся.

Сталин видел приближающуюся войну и принимал максимум усилий, чтобы оттянуть сроки вступления в нее Советского Союза. Это был мудрый и реалистичный курс. Вся проблема состояла в том, что он не уловил момента перевода армии и страны на полный режим военного времени, понадеявшись на то, что Вооруженные Силы находятся начеку и в любой момент по команде готовы к военным действиям.

Однако такими способностями армия не обладала по причине крупных ошибок и просчетов со стороны Нар-

68

комата обороны и Генерального штаба. В отечественной историографии отведено мало места этим ошибкам. А между тем в результате их Красная Армия, понеся поражения и огромные потери в начале войны, была поставлена на грань катастрофы.

Главной ошибкой, на мой взгляд, является игнорирование Наркоматом обороны и Генеральным штабом начального периода войны. Современные историки вряд ли будут на высоте, если среди множества ошибок не признают главной ту, которую военные руководители допустили тогда, когда отбросили отвечающий тому времени начальный период войны и продолжали придерживаться архаичной формулы Первой мировой войны, полагая, что и вермахт будет воевать по правилам генерала Людендорфа.

Что подразумевали тогда Наркомат обороны и Генеральный штаб под начальным периодом войны?

Вот слова маршала Жукова по этому поводу, сказанные им в 1965 г.: «В основном он понимался нами так, как и перед Первой мировой войной, что, конечно, было явной недоработкой. Предполагалось, что после начала военных действий войсками прикрытия последует период полного отмобилизования и сосредоточения вооруженных сил, хотя опыт войны на Западе показал целесообразность заблаговременного развертывания войск. В решении этой проблемы была допущена двойственность, которая отрицательно сказалась в начале войны»*.

Как видим, маршал называет тогдашнее понимание начального периода войны «недоработкой», «двойственностью», то есть вроде бы безобидным упущением, которое можно толковать по-разному. Но если перевести эту формулу на язык современной военной науки и брать за критерий стратегию, то мы обнаружим, что страна вступила в войну по сценарию Первой мировой войны. Между тем опыт войны на Западе опрокинул подобный сценарий как устаревший, вредный, губительный и показал новую войну. У нас на словах было одно, а на деле другое.

* Военно– исторический сборник. 1995. № 3. С. 42.

69

В наших недоработках – в замысле войны и стратегическом развертывании войск – изначально закладывались устаревшие и вредные сценарии. Другими словами, катастрофа начала войны содержалась в самом оперативном планировании и была неотвратима.

Не внезапность нападения гитлеровской Германии явилась причиной неудач Красной Армии в начале войны, а грубые просчеты в оперативном искусстве командиров и штабов высших степеней поставили войска на грань разгрома. Допустим, что Гитлер заранее объявил бы «Иду на Вы!». Что-нибудь изменилось бы от этого? Практически маловероятно!

Или, например, какие кардинальные изменения произошли бы, если 14 июня войска приграничных округов были приведены в боевую готовность, как того требовали Тимошенко и Жуков? И эта мера не остановила бы наступление противника. Катастрофа была бы меньшей, но неизбежной. Рок судьбы скрывался в серьезных военных преимуществах вермахта и в игнорировании начального периода войны нашим военным руководством.

Конечно, ничего нет проще, чем, когда уже известны все последствия, начать рассматривать события заново и давать им различного рода оценки. Но все-таки приходится поражаться другим. В теории и на стратегических военных играх высшие военные руководители говорили о маневренной войне моторов, танковых таранах, о массированных ударах авиации на большую глубину, а на практике все делали по старинке – эшелоны прикрытия, приграничное сражение, отмобилизование, вступление в сражение главных сил и т. д.

Создается впечатление, как будто не было сражений гитлеровцев за Францию и Польшу, в Арденнах и вообще уже длившейся два года Второй мировой войны. Война на Западе шла по современному сценарию, а мы это игнорировали. То, что у нас было заложено в структуре расположения войск перед войной, сразу же ущербно сказалось на соотношении сил и средств сторон в приграничной полосе и по направлениям.

70

В соответствии с пониманием начального периода войны, наши войска располагались на большом протяжении по фронту и на большую глубину: 56 дивизий первого эшелона узкой лентой прикрывали фронт протяженностью около 4000 км – от Белого до Черного моря (на дивизию приходилось в среднем более 60 км фронта обороны). 51 дивизия (вторые эшелоны армий) находилась в 50-100 км от границы. 63 дивизии (резерв военных округов) располагались еще глубже – в 100-400 километрах от границы. К 22 июня 1941 г. Наркомат обороны и Генеральный штаб не сумели создать исходную стратегическую группировку войск у западных границ в том ее виде, которого требовала реально складывающаяся обстановка. Получалось так, что с начатом войны противник имел возможность громить наши дивизии по частям.

Этот недостаток всецело относится к Генштабу При уточнении оперативного плана в феврале-апреле 1941 г в Генштаб вызывались командующие войсками, начальники штабов и оперативных отделов приграничных военных округов. Вместе с ними намечались оперативное построение войск, порядок прикрытия границы, выделение для этого сил и формы их использования, порядок развертывания на оборонительных рубежах вдоль границы и вместе с укрепленными районами и пограничными войсками – расчет делался на то, что все эти войска эшелонов прикрытия обеспечат отмобилизование войск второго эшелона приграничных военных округов, которым по мобплану отводилось для этого от нескольких часов до одних суток*.

После войны маршал Жуков в мемуарах писал, что он не берется утверждать, что получилось бы в том случае, если бы наши основные силы подтянулись к границе для встречи и отражения удара врага. Вместе с тем он считал, что «никакой равномерной разбросанности вдоль всей нашей границы войск перед вражеским нападением у нас не было» и причины поражения наших войск в начале войны состояли в том, что они не были

* Василевский А. Дело всей жизни. С. 113.

71

приведены в полную боевую готовность и не развернуты по всем правилам оперативного искусства для ведения активной стратегической обороны.

Между прочим, были другие предложения относительно создания исходной группировки войск западных военных округов. Например, опытнейший маршал Б. М. Шапошников предлагал основные силы этих округов сосредоточить на рубеже старой государственной границы за линией мощных укрепленных районов, которые не были ликвидированы и полностью разоружены. А в районе новой госграницы (в освобожденных областях Западной Белоруссии и Украины, а также в Прибалтике) содержать лишь части прикрытия, способные обеспечить развертывание главных сил в случае внезапного нападения германских войск.