Текст книги "Провокации против России"

Автор книги: Николай Червов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 37 страниц)

Разумеется, речь шла о Второй мировой войне. То есть дата ее развязывания была уже определена Гитлером – не позднее 1940 г.

Вот так, начав с аллилуйи о миролюбии, Гитлер под маской обманного откровения и с благословения западных демократов возродил мощную военную экономику,

* История Второй мировой войны 1939-1945 гг. Т. 1. С. 140-141.

** Мельников Д., Черная Л. Преступник номер 1. М.: АПН, 1981. С. 273.

123

приступил к перевооружению вермахта и к непосредственной подготовке войны с целью подчинения своему господству стран Западной Европы, разгрома Советского Союза и создания условий для завоевания мирового господства. Таковы были замыслы и планы Гитлера, пока еще замаскированные.

Человечество всегда будет помнить, как эти планы практически осуществлялись благодаря странному поведению западных демократов. Ведь это они не только вскармливали нацистов, но потакали их агрессии. Назову в этой связи лишь простой перечень актов агрессии гитлеровской Германии, которые совершались с одобрения западной демократии:

военное участие нацистов на стороне мятежников против республиканской Испании (июль 1936 г.); ввод германских войск в демилитаризованную Рейнскую зону (7 марта 1936 г.); оккупация Австрии и присоединение ее к Германии (12 марта 1938 г.); захват Судетской области (28 сентября 1938 г.); оккупация южных районов Словакии (8 ноября 1938 г.); присоединение к Германии Чехии и Моравии (15 марта 1938 г.); передача Германии Клайпедской (Мемельской) области (22 марта 1939 г.). Попутно в сферу влияния гитлеровцев были отданы Венгрия, Румыния, Болгария.

Такова была базарная цена политики умиротворения Англии, Франции и США, которая определялась не в спешке, а в результате спланированной сделки демократов с фашистами. Угодливость и уступки Гитлеру были роковыми. Дальнейший ход войны в Европе приобрел необратимый и крайне опасный характер для самих западных демократов. Вместо объединения Англии, Франции, США и Польши с Советским Союзом и создания антигитлеровской коалиции они передали будущим потомкам печальный опыт разъединения перед совместной угрозой.

В обстановке отчаяния руководителей западной демократии охватил политический склероз. Война стучалась к ним в дверь, а они словно чумные твердили: «Нам

124

нечего бояться третьего рейха. Его экспансия направлена на Восток. Не мешайте Гитлеру». Но не так думали в Берлине. Камуфляжный мир закончился.

1 сентября 1939 г. нападением Германии на Польшу началась Вторая мировая война. За 18 дней Польша в одиночестве была разгромлена. Затем была разгромлена Франция (10 мая – 25 июня 1940 г.); попутно захвачены Дания и Норвегия (9 апреля 1940 г.), Голландия (14 мая), Бельгия (17 мая); были разгромлены в районе Дюнкерка союзные войска (английские, французские, бельгийские); 15 апреля 1941 г. немцы вошли в Белград (Югославия), а 30 апреля – в Афины (Греция).

Как взбесившейся зверь метался германский фашизм по Европе, покоряя одну страну за другой. Война подошла вплотную к границам Советского Союза.

Военно-стратегическая и политическая дезинформация фашистской агрессии против Советского Союза. Почему все-таки война с Германией началась намного раньше, чем думал Сталин? Где истоки заблуждений советского руководства относительно времени нападения Германии на Советский Союз?

Вопросы эти принципиальные и имеют важнейшее значение не только для познания нашего прошлого, но и для осмысленных действий в области безопасности страны в настоящем и будущем. Поэтому ответы на них требуют максимальной открытости анализа происходящих событий накануне Великой Отечественной войны.

Если обратиться к нашей военно-исторической литературе, то мы увидим в ней много суждений о том, что слепая вера Сталина в советско-германский договор о ненападении явилась одним из главных факторов, обусловивших просчет в оценке времени нападения Германии. Видимо, такой фактор нельзя исключать из анализа ошибок. Но этого мало. Необходимо разобраться в другом, а именно – почему появилась слепая вера и что способствовало ее утверждению.

На этот вопрос пыталось ответить «Независимое военное обозрение» (2001. № 22). В статье «Бюро по обма-

125

ну Сталина» высказывается мнение о том, что якобы советского лидера ввели в заблуждение и убаюкивали его бдительность дезинформации 27-летнего латвийского журналиста, собкора в Берлине рижской газеты «Бриве земе» Ореста Берлинкса, который состоял на службе гестапо и был завербован резидентом внешней разведки НКГБ в Берлине А. Кобуловым.

Собственный источник информации будто бы, вращаясь в кругах германского МИДа, поставлял Кобулову информацию, в которой вкрадчиво намекал: надежда на мирное урегулирование советско-германского конфликта сохраняется; наращивание рейхом вооруженных сил у советских границ преследует цель оказать политическое давление на Москву; Берлин хочет от Советского правительства каких-то далеко идущих уступок и вот-вот выступит с инициативой переговоров или, напротив, ждет, что Москва возьмет инициативу на себя…

Фальшивки агента Кобулова стряпались в бюро Риббентропа с ведома самого фюрера и после его собственоручной правки («Германия сделает все возможное, чтобы избежать войны на два фронта»; «фюрер не может идти на такой риск, как война с Советским Союзом, опасаясь нарушить единство национал-социалистической партии; в рейхе исчерпаны все запасы зерна» и т. д.). Сталину все это докладывалось в первозданном виде, практически без каких-либо комментариев.

По мнению автора статьи в «НВО», поступающая в Кремль дезинформация Гитлера ввела в заблуждение Сталина, сбила его с толку. «Разумеется, у нас правда о наивной доверчивости советского руководителя много десятилетий была похоронена в архивной пыли… Но рассекреченные документы архива Службы внешней разведки РФ помогают увидеть истоки рокового заблуждения советского руководителя под новым углом зрения».

Представляется, что и этот опубликованный факт дезинформации Сталина по линии лжеагента советской внешней разведки нельзя не принимать во внимание

126

при оценке мероприятий гитлеровцев по введению в заблуждение советского руководства накануне войны. Правдивые сообщения «Красной капеллы» и других источников шли в одном потоке с фальшивками. Отличить правду от лжи было очень нелегко. К тому же ложь поступала от выдвиженца и близкого соратника Берии и во многом была созвучна заветным чаяниям Сталина.

Тем не менее, на мой взгляд, главные мероприятия по дезинформации советского политического и военного руководства лежат намного глубже и могут быть правильно поняты лишь в их совокупности, а не по отдельно взятому примеру.

Гитлер долго и тщательно готовился к войне с Россией. Он всегда помнил, ради чего Германию вскармливали и вооружали страны западной демократии. Более того, он был уверен, что Чемберлен и Даладье пойдут на любые жертвы, чтобы направить фашистскую агрессию на Восток, а при определенных обстоятельствах могут оказаться его союзниками. Поэтому все его военные разбойные походы по завоеванию Европы были подчинены одной цели – создать благоприятные военно-стратегические, экономические и политические условия для начала войны с Россией.

Определенный след в воинственном мышлении Гитлера оставил начальник военной разведки и контрразведки адмирал Канарис*. Он убеждал фюрера в огромной опасности для Германии в случае проведения немцами десантной операции на туманный Альбион. В своих докладах шеф абвера утверждал, что «надо смотреть правде в глаза» – немцев ждут на островах 36 анг-

* Хитрый и опытный Канарис верой и правдой служил фюреру с момента мюнхенского путча (1923 г.), вступил в нацистскую партию (1929 г.), стал шефом абвера (1935 г.). Однако… теперь известно, что в конце Первой мировой войны молодой офицер Канарис сотрудничал с английской разведкой, а в 1942 г. имел связь с Алленом Даллесом (разведкой США). Был казнен эсэсовцами 9 апреля 1945 г. в концлагере Флоссенбург.

127

лийских дивизий (хотя у англичан в то время было 16 дивизий), сильный подводный флот и превосходство в воздухе современной авиации. «Поэтому, – говорил Канарис, – достаточно морской блокады Англии, чтобы поставить ее на колени, окончательно обессилить и попытаться привести к власти британских фашистов».

По мнению адмирала, Англия была и будет немецким союзником. Враг Германии – Советская Россия. Пока этот колосс не готов к войне, Германии надо обеспечить себе жизненное пространство на Востоке за счет России.

Внушения Канариса не прошли даром: фюрер все более утверждался в мыслях о том, чтобы заставить покориться Британию без высадки десанта на острова, только путем морской блокады и воздушных ударов.

Уверенный в этих своих замыслах, Гитлер осознанно остановил разгром англичан в районе Дюнкерка (май 1940 г.), дал им возможность бежать в метрополию, полагая таким путем найти с чемберленской Англией взаимопонимание.

Однако приход к власти Черчилля (10 мая 1940 г.) обеспокоил фюрера. В своей жизни он всегда боялся двух людей – Сталина и Черчилля. Теперь эти люди остались единственными врагами на его пути к мировому господству. Борьба с ними решала судьбу фюрера и нацистской Германии. Какой разложить карточный пасьянс, чтобы безошибочно определить свое будущее? Какую избрать стратегию войны?

Фюрер понимал, что теперь мира с Англией не будет, ее можно подчинить своей воле только путем вторжения на острова или максимального ослабления британского государства жестокими воздушными ударами.

Риск вторжения на туманный Альбион был слишком велик: не хватало десантных средств, не было превосходства на море и в воздухе, страшила подводная война англичан. Вторжение на острова в этих условиях было смерти подобно. Германия могла подорвать свой престиж (военный и политический) и втянуться в длительную войну с Англией, исход которой был трудно про-

128

гнозируемым. Выгоднее было блокировать англичан на островах, а подготовку к вторжению использовать в целях дезинформации России.

К тому же германская разведка докладывала о том, что Сталин форсированно перевооружает Красную Армию и готовится к войне. Через год-два военная мощь России превзойдет германскую. Гитлер верил своей разведке и пришел к окончательному выводу о том, что терять время более нельзя, так как через год-полтора война с Россией будет обречена на поражение.

Приход Черчилля к власти и неготовность Германии к вторжению на Британские острова предопределили замысел дальнейших военных действий Гитлера, который фактически в мае-июне 1940 г. принял решение начать непосредственную подготовку к войне с Россией.

Более года фундаментально шла непосредственная подготовка к военному походу на Восток. При этом особо важное место в подготовке занимала разработка и осуществление мероприятий по введению советского руководства в заблуждение относительно своих истинных намерений. Политические акции были направлены на то, чтобы убедить Москву в верности соблюдения Германией советско-германского договора о ненападении и сохранить в тайне сам факт готовящейся агрессии. Акции военно-стратегического характера имели цель – скрыть от русских меры по организации агрессии, в частности, стратегическое сосредоточение и развертывание вооруженных сил у советских границ, районы основных ударных группировок, направление главных ударов, время нападения.

Анализируя известные сегодня события и факты, рассекреченные материалы на этот счет, приходишь к выводу о том, что советское военное руководство накануне войны не сумело правильно понять и оценить крупномасштабные, хитро задуманные и умело проводимые гитлеровскими главарями дезинформационные мероприятия по маскировке подготовки агрессии, а со-

129

держание некоторых из них вызывало споры даже после войны. Сталин и его окружение допустили ряд просчетов весной и летом 1941 г. в оценке расстановки и взаимодействия основных политических сил на международной арене.

«План стратегической маскировки и дезинформации противника» разрабатывался в строжайшей тайне с участием предельно ограниченного круга лиц и осуществлялся в реальных масштабах по всем правилам военного искусства. Он являлся приложением к плану «Барбаросса» и этим определялась его важность и значение в общей системе мероприятий по подготовке агрессии (Приложение 4). Планом предусматривались военные, политические, экономические мероприятия, дезинформация, шантаж, обман, двуличие и т. д. И надо сказать, что в принципе все меры сработали и поставленные цели были в основном достигнуты.

В военно– стратегической области большую роль сыграл беспрецедентный в истории дезинформационный маневр, связанный с подготовкой к вторжению германских вооруженных сил на Британские острова (операция «Морской лев»). Эту гитлеровскую дезинформацию советский Генеральный штаб принял за реальную версию, не сумел глубоко разобраться в ней с военной точки зрения и фактически тоже считал, что Гитлер надолго «завяз на Западе».

Что представляла собой операция «Морской лев»? Для демонстрации приготовлений к десантированию гитлеровцы привлекли три полевые армии (16, 9 и 6), а с весны до лета 1941 г. провели массированное воздушное наступление на Англию. Со всей оккупированной Европы были стянуты к району десантирования около 4 тыс. транспортных судов и барж, построены ложные десантные объекты.

В массовом количестве были напечатаны топографические карты и другие материалы по Англии. В войсках находилось большое количество переводчиков английского языка. Многие районы на побережье про-

130

ливов Ла– Манш и Па-де-Кале были «сцеплены» как запретные зоны. На побережье строились ложные зенитные батареи, а также инженерные сооружения. Был издан тиражом более 20 тыс. экземпляров справочник английских особо важных объектов (Минобороны, Форин Оффис, радиоцентры, пункты связи и др.), которые высадившиеся войска должны были захватить в первую очередь. Солдат и офицеров обеспечили англо-немецкими словарями и разговорниками. В войсках распространялись приказы и распоряжения о том, что они идут на отдых перед вторжением в Англию. Распространялись также слухи, что будто бы они будут пропущены через советскую территорию для наступления против Индии. Вовсю работала геббельсовская пропаганда на Англию, прекратив свои выпады против Советского Союза.

Таким образом, гитлеровское руководство, используя состояние войны с Англией, делало умно и хитро все необходимое, чтобы привлечь внимание мировой общественности к району Британских островов и убедить мир, разумеется, Москву в первую очередь, что вторжение вот-вот начнется. Между тем в это же время под прикрытием «Морского льва» проводилась переброска немецких войск на Восток, к советским границам. Советской стороне гитлеровцы объясняли, что их войска отводятся на отдых перед вторжением в Англию.

В Кремле и Генеральном штабе этим фальшивым заявлениям Гитлера верили. По оценке маршала Г. Жукова (1965 г.), «операция «Морской лев» – это план вторжения немецкой армии в Англию… оно напряженно там ожидалось в это время»*.

В отечественной исторической литературе даже сегодня при оценке операции «Морской лев» бытуют различные версии.

Например, ряд историков считает, ссылаясь на запи-

* Маршал Жуков. Каким мы его знаем. М., 1988. С. 304.

131

си военного дневника Гальдера, что Гитлер требовал еще в августе 1939 г. «поставить Англию на колени, разгромить Францию». На закрытых совещаниях фюрер неоднократно заявлял: «Мы можем выступить против России, лишь когда развяжем себе руки на Западе». Поэтому «Морской лев» – это был реальный план вермахта по захвату Британских островов.

Другие считают, что «Морской лев» – это психологическая война против Англии, не более чем обманный маневр с целью оказать давление на ее правительство и заставить заключить мирное соглашение. Дюнкерк* и «Морской лев» являются звеньями одной цепи по умиротворению англичан, чтобы побудить туманный Альбион заключить мир с Германией.

Существует еще одна версия, согласно которой подготовка операции «Морской лев» показала, что для ее реализации в короткие сроки сил и средств оказалось недостаточно: не было господства в воздухе, не хватало десантных средств, не было уверенной гарантии, что прыжок через Ла-Манш увенчается победой. Поскольку Англия в то время не представляла серьезной опасности для Германии, можно было временно ограничиться ее блокадой, а главные силы направить против СССР. Поэтому Гитлер отказался от «Морского льва», считая, что разгром СССР поставит Британию в безысходное положение и вынудит к капитуляции. При этом ссылаются на заявление Гитлера в июле 1940 г.: «Если Россия будет разбита, то у Англии пропадет последняя надежда. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. Вывод: на основании этого Россия должна быть ликвидирована. Срок готовности – весна 1941 г.»

* После капитуляции Бельгии немецко-фашистские войска отрезали группировку англо-французских войск (18 французских и 10 английских дивизий) во Фландрии в районе порта Дюнкерк, создав угрозу их полного разгрома. Однако это не входило в расчеты Гитлера. По его приказу наступление немцев было остановлено. Дюнкерк они взяли после эвакуации англичан (без оружия и боевой техники), а французы прекратили сопротивление.

132

Однако, как пишет в своих воспоминаниях генерал авиации Вернер Крейпе, Гитлер отдал распоряжение, что операция «Морской лев» не отменяется, она только переносится на весну 1941 г.

Представляет интерес такой примечательный факт. В 80-е гг. мне приходилось по долгу службы встречаться с некоторыми гитлеровскими генералами и офицерами. В одной из бесед генерал-лейтенант Краузе, вспоминая битву за Англию, рассказал о том, что у большинства немецких офицеров армии, авиации и флота не было никаких сомнений о подготовке к наземному вторжению в Англию. Все делалось реально, никакой демонстративной показухи, строжайшая дисциплина, работали день и ночь. В войсках часто бывали высшие штабные контролеры, следили за подготовкой.

В июле 1940 г. офицеров ознакомили с директивой Гитлера, в которой фюрер требовал сохранять скрытность, закончить все работы по подготовке к вторжению к середине августа. ВВС после разгрома Франции наносили мощные удары по Англии, подводные силы флота контролировали Ла-Манш. Все были убеждены, что десантная операция состоится, хотя сроки вторжения якобы из-за плохой погоды несколько раз переносились (с июля на август, с августа на октябрь 1940 г., с октября на весну 1941 г.).

Только в мае 1941 г., когда большая часть авиации стала перебазироваться на Восток, у немецких офицеров возникло сомнение относительно наземной операции по вторжению в Англию.

Таким образом, задуманный Гитлером грандиозный дезинформационный маневр продолжительное время держал в заблуждении войска вермахта, Генеральный штаб Красной Армии и мировую общественность. Даже в том случае, когда сроки вторжения откладывались, об этом войска широко оповещались, с тем чтобы о намерениях Гитлера знал и противник.

В заключение хочу еще раз подчеркнуть, что гитле-

133

ровский «Морской лев» был задуман изначально прежде всего как великая дезинформация для России и одновременно как средство давления на Англию, чтобы заставить ее пойти на мирное соглашение с Германией. Свою оценку на этот счет подтверждаю исследовательскими работами по данной тематике, проведенными в середине 60-х гг. некоторыми преподавателями Военной академии Генерального штаба, а также показаниями немецкого фельдмаршала Паулюса (Приложение 5).

Сегодня можно признать, что «Морской лев» сработал отменно. Даже после войны в военных академиях обсуждали и спорили о роли и значении этой акции: была ли она стратегической дезинформацией, маскировкой или несостоявшейся военной операцией. Между тем под прикрытием «Морского льва» были решены многие важные задачи подготовки войны по плану «Барбаросса». Представляется, что при оценке данной гитлеровской акции советский Генеральный штаб игнорировал ее истинные цели, что в конечном счете негативно сказалось на определении общего замысла агрессивных действий гитлеровской Германии и в этой связи – сроков ее нападения на Советский Союз.

Гитлеровцы проводили другие дезинформационные военные операции, например, «Марита» (агрессия против Греции), «Подсолнечник» (боевые действия в Северной Африке), «Гарпун» (вторжение в Англию с территории Норвегии). Все эти военные операции имели для Германии известное стратегическое значение, обеспечивая тыл нацистов. Но они служили также прикрытием переброски фашистских войск на Восток. А по плану «Гарпун» фашистские войска сосредоточились в Норвегии не для вторжения в Англию, а для ведения военных действий в советском Заполярье.

В экономической области Германия инициировала переговоры по торговым соглашениям, которые были подписаны между Германией и СССР. Соглашениями предусматривался вывоз из Советского Союза в Германию

134

сырья, а из Германии в нашу страну промышленных изделий (машин, станков, инструментов и т. д.). Соглашения свидетельствовали об интересах Германии в деловом сотрудничестве, хотя на деле германские промышленные фирмы по указанию Гитлера саботировали выполнение наших заказов. Саботаж при этом объяснялся просто: «Германский рейх ведет сейчас с Англией борьбу не на жизнь, а на смерть, поэтому мобилизует все свои ресурсы для этой окончательной схватки с британцами»*.

По личному указанию Гитлера советские представители в порядке «доверия» были допущены на военные заводы, где им показали производство новых самолетов, танков, артиллерии. Незадолго до войны Советскому Союзу были проданы тоже в порядке «доверия» новейшие самолеты «мессершмитт», «хейнкель», «юнкерс», «дорнье». Гитлер понимал, что у СССР нет времени для использования новейшей немецкой технологии в самолетостроении, но сам факт «доверия», по мнению фюрера, убедит советских руководителей в дружеском отношении Германии к СССР. Этот умысел тоже сработал.

Крупные маскировочные и дезинформационные мероприятия проводились гитлеровцами в политической сфере. Сошлюсь на примеры, связанные с оценками руководством Москвы советско-германских отношений вокруг Болгарии, советско-японского договора о нейтралитете, а также так называемой «загадки Гесса».

17 января 1941 г. Молотов в Москве, а советский посол Деканозов в Берлине сделали германской стороне следующее заявление: «По всем данным, германские войска в большом количестве сосредоточились в Румынии и уже изготовились вступить в Болгарию, имея своей целью занять Болгарию, Грецию и Проливы… Советское правительство несколько раз заявляло Гер-

* Бережков В. С дипломатической миссией в Берлин. 1940-1941. М.: АПН, 1966. С. 40.

135

манскому правительству, что оно считает территорию Болгарии и обоих Проливов зоной безопасности СССР, ввиду чего оно не может остаться безучастным к событиям, угрожающим безопасности СССР.

Ввиду всего этого Советское правительство считает своим долгом предупредить, что появление каких-либо иностранных вооруженных сил на территории Болгарии и обоих Проливов оно будет считать нарушением безопасности СССР»*.

22 января германская сторона дала ответ, в котором, наряду с заверением в отсутствии у имперского правительства намерений нарушать интересы безопасности СССР, Москва ставилась перед фактом, что «германская армия намерена пройти через Болгарию, если какие-либо операции будут производиться против Греции».

На этом взаимные претензии были исчерпаны без каких-либо выводов относительно ближайших намерений нацистского руководства.

Что касается заключения договора с Японией, то этот вопрос постоянно находился в центре внимания Сталина. Он считал, что если удастся хотя бы временно ослабить Тройственный союз путем нейтрализации Японии, то отсутствие у Советского Союза второго фронта на Дальнем Востоке заставит Гитлера отложить агрессию до более благоприятной для него международной ситуации. Поэтому советская дипломатия осенью 1940 г. и весной 1941 г. принимала максимальные усилия для нормализации советско-японских отношений, однако безрезультатно. Япония оставалась верна Германии и верность свою соблюдала.

Помня о разгроме своих войск на Халхин-Голе, японцы считали, что удобный момент для агрессии против СССР они выберут сами после того, как Германия нападет на Советский Союз. Не отказываясь от подготовки агрессии против СССР, военщина Японии с сентября

* Розанов Г. П. Сталин и Гитлер. 1939-1941. М.: Междунар. отношения, 1991. С. 186.

136

1940 г. сдвинула направление своей агрессии на юг в сторону Индонезии, Малайзии, Бирмы, Сингапура. В связи с этим выявилась ее заинтересованность в улучшении отношений с Москвой. Еще осенью 1940 г. Токио сделал предложение о заключении советско-японского договора о ненападении, требуя однако серьезных уступок: продать Японии Северный Сахалин и прекратить помощь Китаю. На такой основе договоренности не получилось.

27– 29 марта 1941 г. министр иностранных дел Мацуока находился в Берлине, где получил от Гитлера рекомендации атаковать Сингапур, то есть фактически выступить войной против Англии и связать значительные английские силы на Тихом океане. При этом Советского Союза бояться не стоит. Риббентроп говорил Мацуоке: «В случае, если Советский Союз выступит против Японии, Германия незамедлительно нанесет удар по СССР. Мы обещаем это. Поэтому Япония может, не опасаясь войны с Советским Союзом, двигаться на юг, на Сингапур».

13 апреля 1941 г. Мацуока, возвращаясь из Берлина, остановился в Москве и подписал договор о нейтралитете без каких-либо условий и обязательств по другим вопросам. Одновременно была подписана Декларация о взаимном уважении территориальной целостности и неприкосновенности границ Монгольской Народной Республики и Маньчжоу-Го. Была достигнута договоренность о разрешении в течение нескольких месяцев вопроса о ликвидации японских концессий на Северном Сахалине. Германия об этом, безусловно, знала и считала такие договоренности, в том числе пакт о нейтралитете, фактом третьестепенной важности, так как «Рубикон был перейден» и поход на Восток – дело решенное.

План «Барбаросса» не был отсрочен ни на один день. Военный министр Японии Тодзио (будущий премьер-министр) заявил: «Невзирая на пакт, мы будем активно осуществлять военные приготовления против СССР.

137

Сейчас положение таково, что государства не останавливаются перед нарушением соглашений».

На какой основе строилась дипломатическая конструкция Кремля? В Москве исходили из того, что если бы Германия воспротивилась советско-японскому пакту, то это означало бы, что решение о нападении на СССР в Берлине принято окончательно. Но со стороны Берлина никакой реакции не последовало. Значит, Японии этот пакт нужен не для прикрытия подготовки агрессии против СССР, а для обеспечения свободы действий на южном направлении.

Пакт очень нужен и Советскому Союзу: с одной стороны, чтобы обезопасить свои восточные границы; с другой – показать Германии, что советско-японские отношения улучшаются и второго фронта на Востоке не будет. Поэтому в Москве высоко оценивали пакт о нейтралитете с Японией. Газета «Правда» 14 апреля писала о том, что подписанный документ представляет «большую политическую важность». Выступая 5 мая 1941 г. в Кремле на приеме выпускников военных академий, Сталин особо подчеркнул значение пакта о нейтралитете с Японией для сохранения мира. Беспрецедентный случай – Сталин лично провожал Мацуоку на Ярославском вокзале.

Конечно, в той довоенной паутине взаимоотношений государств было архисложно разобраться в расстановке сил на мировой арене. К тому же нависала реальная угроза изоляции СССР, противоборство со всем капиталистическим миром. Поэтому заключение с Японией пакта о нейтралитете рассматривалось в Москве как ослабление Тройственного союза, нанесение мощного удара по агрессивным планам Берлина, что, возможно, по оценке Кремля, заставит Гитлера отложить срок нападения на нашу страну на 1942 г.

Но, как показали дальнейшие события, такая оценка советско-японского договора была преувеличенной и сыграла негативную роль в военно-политическом мышлении Кремля при определении сроков нападения Германии на Советский Союз.

138

Теперь о так называемой «загадке Гесса». О ней много написано, но не все сказано. Рудольф Гесс – заместитель Гитлера, его правая рука, рейхсминистр, который 11 мая 1941 г. на личном самолете улетел в Шотландию и оказался в руках англичан. Об этом факте тогда ходили легенды.

И неудивительно. В то время никто ничего не знал о Гессе: сообщили, что улетел и пропал, как в воду канул. Сам фюрер терялся в догадках. Через неделю в Германии его объявили шизофреником и «забыли». Американцы тоже были в неведении и шепотом выражали свою неудовлетворенность британскому правительству за сокрытие от них тайны. Даже на Нюрнбергском процессе «загадка Гесса» не была раскрыта, так как обвиняемый все отрицал и не признал себя виновным. Видимо, была договоренность – Гессу обещали сохранить жизнь (пожизненное заключение в тюрьме Шпандау), а туманному Альбиону – честь.

Ну и что, скажет читатель и спросит: какое отношение Гесс имеет к оценке сроков нападения Германии на СССР? И в чем состоит «загадка Гесса»?

Отвечаю: отношение к оценке сроков начала агрессии Гесс имеет самое что ни на есть прямое. И загадка в этом была довольно непростая. В связи с постановочными вопросами считаю необходимым отметить три весьма важных, на мой взгляд, момента, которые сыграли не последнюю роль в определении Кремлем сроков нападения Германии на Советский Союз.

Первый момент состоит в том, что советский разведчик Ким Филби (сотрудник английской разведки) 14 мая 1941 г. известил Москву о всех похождениях и делах Рудольфа Гесса в Англии. Причем все переговоры Гесса в Англии записывались на магнитную ленту, которая без промедления отправлялась в Москву*.

Второй момент свидетельствует о содержании «миссии Гесса». Гитлер лично послал своего верного и пре-

* Советская Россия. 1990. 10 мая.

139

данного заместителя в Англию с одной целью: используя влияние «мюнхенцев» на британскую политическую жизнь, заключить германо-британское мирное соглашение, с тем чтобы парализовать Англию и без страха за свои тылы обрушиться на Россию. А уже после разгрома России предполагалось решить судьбу Британии и ее империи.

Важно было, считал Гитлер, сохранить «миссию Гесса» в любых условиях и при любом ее исходе в строжайшей тайне, особенно от Москвы, с тем чтобы не потерять стратегическую внезапность плана «Барбаросса», не раскрыть Сталину заранее «свои карты», сохранить у него надежды на незыблемость советско-германского договора о ненападении. Гитлер шел на крупный риск. Как будет показано ниже, он переоценил влияние «мюнхенцев» на правительство Черчилля и недооценил его решимость продолжать войну с фашизмом.