Текст книги "Провокации против России"

Автор книги: Николай Червов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

243

Сталин. Если это не комплимент, то это хорошо.

Иден. Г-н Литвинов знает меня достаточно хорошо по Женеве и может заверить, что в таких случаях я не склонен говорить комплименты.

Молотов. Я могу заверить г. лорда-хранителя печати, что политика Советского правительства есть последовательная политика мира. СССР не желает ни новых территорий, ни каких-либо завоеваний. Он занят мирной строительной работой внутри страны и стремится поддерживать наилучшие отношения со всеми государствами. Советскому правительству чужды какие-либо агрессивные замыслы в отношении Британской империи. Оно со своей стороны также признает, что целость и неприкосновенность Британской империи являются важным элементом всеобщего мира.

Иден. Я не считаю необходимым здесь подробно излагать содержание берлинских переговоров, ибо я полагаю, что г. Литвинов вероятно уже информировал гг. Сталина и Молотова о содержании тех бесед, которые между нами происходили. Для меня было бы, однако, чрезвычайно важно и ценно услышать их мнение о нынешней европейской ситуации и о средствах к ее урегулированию.

Сталин. Прежде всего я хотел бы задать г. Идену вопрос: как он оценивает нынешнее международное положение? Считает ли он его очень опасным или не очень опасным?

Иден. Я считаю нынешнее международное положение вызывающим беспокойство, но не безнадежным. Я думаю так потому, что хотя нынешние трудности велики, однако у европейских народов еще имеется некоторое количество времени для преодоления этих трудностей.

Сталин. Ну а если положение сравнить с 1913 г., как оно сейчас: лучше или хуже?

Иден. Я думаю, лучше.

Сталин. Почему вы так думаете?

Иден. Я думаю так по двум причинам. Во-первых, сейчас существует Лига Наций, которой не было в 1913 г.

244

Возможности Лиги Наций ограничены, но все-таки заинтересованные государства имеют возможность в Женеве хотя бы обсудить вопрос о возникающих опасностях. Во-вторых, в 1913 г. широкие массы населения в Европе вообще не думали о войне, они даже не подозревали, что военная опасность так близка. Война упала им как снег на голову. Сейчас положение иное. Общественное мнение всего мира ясно понимает опасность войны, думает об этой опасности и борется с ней. Настроение широких народных масс сейчас очень пацифистское. А как думаете вы?

Сталин. Я думаю, что положение сейчас хуже, чем в 1913 г.

Иден. Почему?

Сталин. Потому, что в 1913 г. был только один очаг военной опасности – Германия, а сейчас имеются два очага военной опасности – Германия и Япония.

Иден. Но ведь у вас как будто в последнее время отношения с Японией налаживаются? Благодаря мудрой политике вашего правительства военная опасность в этой части света несколько ослабела.

Сталин. Речь идет не только о безопасности границ СССР. Вопрос стоит значительно шире: каковы дальнейшие намерения Японии? Что она собирается делать вообще? С этой точки зрения положение на Дальнем Востоке вызывает большую тревогу. То известное улучшение положения, на которое вы указали, является лишь временным. Это пауза, которая будет продолжаться лишь до тех пор, пока Япония не переварит Маньчжурию. Как только это случится, можно ожидать дальнейшего развития тех тенденций, которые Япония обнаруживала на протяжения последних 3-4 лет.

Иден. Вы вполне уверены в агрессивных устремлениях Японии?

Сталин. Пока нет никаких фактов, которые противоречили бы этому заключению. В то же время имеются факты, которые заставляют нас опасаться худшего на Дальнем Востоке. В самом деле, Япония вышла из Лиги

245

Наций и открыто издевается над принципами Лиги Наций; Япония на глазах у всех разрывает международные договоры, под которыми стоят ее подписи. Это очень опасно. В 1913 г. Япония еще принадлежала к числу тех держав, которые относились с уважением к собственной подписи под международными документами. Сейчас положение как раз обратное. Такая политика не может предвещать ничего хорошего.

Иден. Ну а в Европе?

Сталин. В Европе большое беспокойство вызывает Германия. Она тоже вышла из Лиги Наций и, как вы сообщили т. Литвинову, не обнаруживает желания в нее вернуться. Она тоже открыто на глазах у всех разрывает международные договоры. Это опасно. Как мы можем при таких условиях верить подписи Германии под теми или иными международными документами? Вот вы говорили т. Литвинову, что германское правительство возражает против Восточного пакта взаимной помощи. Оно соглашается лишь на пакт о ненападении. Но какая гарантия, что германское правительство, которое так легко рвет свои международные обязательства, станет соблюдать пакт о ненападении? Никакой гарантии нет. Поэтому мы не можем удовлетвориться лишь пактом о ненападении с Германией. Нам для обеспечения мира нужна более реальная гарантия, и такой реальной гарантией является лишь Восточный пакт взаимной помощи. Ведь в самом деле, в чем заключается существо такого пакта? Вот нас здесь в комнате шесть человек: представьте, что между нами существует пакт взаимной помощи, и представьте, например, что т. Майский захотел бы на кого-нибудь из нас напасть; что получилось бы? Мы все общими силами побили бы т. Майского.

Молотов (шутливо). Поэтому-то т. Майский и ведет себя сейчас скромно.

Иден (смеясь). Да, я очень хорошо понимаю вашу метафору.

Сталин. То же самое и со странами Восточной Европы. Если бы одна из этих стран, участница пакта взаим-

246

ной помощи, подверглась нападению другой страны, также участницы пакта, то все остальные участники пакта пришли бы со всеми своими силами на помощь первой. Это простейшее разрешение проблемы безопасности на данном этапе развития.

Иден. А как Вы себе мыслите пакт взаимной помощи с Германией или без Германии?

Сталин. С Германией, конечно, с Германией. Мы не хотим никого окружать. Мы не стремимся к изоляции Германии. Наоборот, мы хотим жить с Германией в дружеских отношениях. Германцы великий и храбрый народ. Мы этого никогда не забываем. Этот народ нельзя было надолго удержать в цепях Версальского договора. Рано или поздно германский народ должен был освободиться от версальских цепей. Мы – не участники Версаля и мы поэтому можем судить о Версале свободней, чем те, кто участвовал в его создании. Повторяю, такой великий народ, как германцы, должен был вырваться из цепей Версаля. Однако формы и обстоятельства этого освобождения от Версаля таковы, что способны вызвать у нас серьезную тревогу, и для того, чтобы предупредить возможность каких-либо неприятных осложнений, сейчас нужна известная страховка. Такой страховкой является Восточный пакт взаимной помощи, конечно, с Германией, если к тому имеется какая-либо возможность. Вот вы, г. Идеи, только что были в Берлине, – каковы ваши впечатления?

Иден. Я ответил бы на этот вопрос одним английским изречением: я удовлетворен, но не обрадован. Я удовлетворен тем, что ситуация прояснилась, но я не обрадован тем, что мы в результате этого прояснения увидели.

Сталин. Я с вами согласен. Радоваться нечему. Вообще в Берлине сидят сейчас странные люди. Вот, например, около года тому назад германское правительство предложило нам заем в 200 млн марок. Мы согласились и начали переговоры, и после этого сразу же германское правительство вдруг начало распространять слухи, будто бы Тухачевский и Геринг тайно встретились для совме-

247

стной выработки плана нападения на Францию. Ну разве же это политика? Это мелкая политика. Или вот сейчас мне т. Литвинов говорил, что вас в Берлине все время пугали военной опасностью со стороны СССР. Не так ли?

Иден. Да, Гитлер заявлял, что он очень обеспокоен могуществом вашей Красной Армии и угрозой нападения на него с Востока.

Сталин. А знаете ли вы, что одновременно германское правительство согласилось поставлять нам в счет займа такие продукты, о которых как-то даже неловко открыто говорить, вооружение, химию и т. д.

Иден (с волнением). Как? Неужели германское правительство согласилось поставлять оружие для вашей Красной Армии?

Сталин. Да, согласилось, и мы, вероятно, в ближайшие дни подпишем договор о займе.

Иден. Это поразительно! Такое поведение не свидетельствует в пользу искренности Гитлера, когда он говорит другим о военной угрозе со стороны СССР.

Сталин. Совершенно верно. Ну разве это политика? Разве это серьезная политика? Нет, мелкие, неловкие люди сидят в Берлине.

Иден. Мне было очень приятно услышать из ваших уст и от г. Молотова, что вы решительно стоите на точке зрения мира и целиком поддерживаете систему коллективной безопасности. Великобритания и СССР – оба члены Лиги Наций и такое совпадение взглядов обоих правительств на основные вопросы момента создает предпосылки для их сотрудничества в Женеве.

Сталин. Да, это хорошо. Мы вступили в Лигу Наций вовсе не для игры, но мы понимаем, что сейчас Лига Наций не пользуется сколько-нибудь серьезным авторитетом, даже Парагвай над ней смеется. Лигу Наций надо укреплять, а для этого необходим пакт взаимной помощи.

Иден. Я доложу о нашей беседе своему правительству, и я не сомневаюсь, что оно будет очень довольно, когда

248

узнает о вашей готовности сотрудничать в системе коллективной безопасности в Европе и, может быть, в других местах.

На этом официальная беседа окончилась. Затем т. Молотов пригласил всех присутствующих за длинный стол выпить по стакану чая. Подходя к столу, Идеи обратил внимание на большую карту СССР, висящую на стене, и заметил:

– Какая прекрасная карта и какая большая страна! Сталин шутливо ответил:

– Страна-то большая, да трудностей много.

Иден посмотрел на то место, которое на карте занимала Великобритания, и прибавил, что вот, мол, Англия совсем маленький остров. Тов. Сталин посмотрел на Великобританию и сказал:

– Да, маленький остров, но от него многое зависит. Вот если бы этот маленький остров сказал Германии: не дам тебе ни денег, ни сырья, ни металла, – мир в Европе был бы обеспечен.

Иден на это ничего не ответил».

* * *

Будущий министр иностранных дел Энтони Иден доложил британскому правительству Чемберлена о предложении Сталина относительно заключения пакта о взаимной помощи и коллективной безопасности. Были проинформированы правительства Даладье и Рузвельта. Ответов, однако, с их стороны в Москву не последовало, практические дела западной демократии Продолжали носить открытый антикоммунистический, антисоветский характер.

Словословя в адрес общеевропейской системы коллективной безопасности, западные правители вели двойную игру, рассчитывая направить агрессию против СССР. Они не поддержали нашу страну в ее борьбе за коллективную безопасность в Европе и сделали все возможное, чтобы не было никакого соглашения между

249

СССР, Англией и Францией о коллективном отпоре фашистской агрессии.

Их пресловутая политика умиротворения Гитлера была равносильна тайному союзу с ним. В сентябре 1938 г. на конференции Гитлера, Муссолини, Чемберлена и Даладье в Мюнхене тайный союз западной демократии с фашизмом был оформлен юридически и вошел в историю как «мюнхенский сговор».

Советское правительство точно определило существо мюнхенского сговора как предательство интересов мира правительствами Англии, Франции и США. После Мюнхена мир покатился будто снежный ком в пучину Второй мировой войны. При этом война началась между мюнхенскими союзниками. Первыми жертвами фашистской агрессии явились именно те страны, которые финансировали фашистскую Германию, создавали мощный военно-экономический потенциал, чтобы направить германскую агрессию против СССР. Но война обернулась в начале против них самих и под ударами гитлеровской военной машины мюнхенский союз демократии и фашизма рухнул.

Противоречия между капиталистическими странами настолько обострились, что привели к образованию двух враждующих империалистических группировок: первая – США, Англия и Франция, которая стремилась удержать и укрепить свое господствующее положение в мире, завоеванное в Первой мировой войне, не допустить нового передела мира, вторая – Германия, Италия, Япония, которая ставила цель раздела колоний и сфер влияния, потерянных в Первой мировой войне, передела мира, завоевания мирового господства.

Попытки Англии, Франции и США направить фашистскую агрессию против СССР провалились: империалистические группировки вступили в мертвую схватку между собой, развязав Вторую мировую войну.

Советское руководство сделало все возможное, чтобы предотвратить войну, в которой Германия и Япония располагали бы поддержкой Англии, Франции и США,

250

а СССР должен был бы в изоляции воевать на два фронта против фашистских государств. Подписав договор о ненападении с Германией, наша страна избежала такой ловушки, не дала возможности империалистическим государствам решить территориально проблемы за счет Советского Союза. Умная политика и дипломатия Сталина в этот период явились одним из важнейших факторов раскола мюнхенского фронта западных держав и создания условий для образования в будущем нового союза государств – СССР, США, Англии. Но это будет потом.

А пока западная демократия пожинала плоды своей двурушнической политики. В последние месяцы своей жизни президент Америки Франклин Рузвельт, мысленно перелистывая страницы истории, часто вспоминал о том, что мир мог бы развиваться в совершенно ином направлении, если бы…

Если бы США раньше установили дипломатические отношения с Советским Союзом, оказали давление на Англию и Францию, чтобы они заключили с Москвой реальный антигитлеровский пакт о взаимной помощи, а не вели с ней затяжные и обманные переговоры, если бы Америка с первого дня Второй мировой войны заняла более активную позицию в оказании помощи жертвам агрессии. В этом случае все могло бы быть иначе.

Рузвельт много думал и размышлял о европейских делах. Разгорающийся пожар войны его тревожил, заставлял оценивать будущее своей страны. Он в душе сожалел о том, что поведение Англии и Франции при поддержке Америки заставило СССР искать взаимопонимание с Германией. Демократы не оставили Сталину другой возможности. Если бы приняли предложение Сталина о Восточном пакте, если бы не подыгрывали Гитлеру, если бы не было мюнхенской сделки, то, конечно же, не было бы советско-германского пакта. Но рано или поздно, рассуждал Рузвельт, Москва и Берлин не смогут ужиться, несовместимость интересов разведет их на противоположные полюса. Как много было ошибок…

251

Забудет ли История, что с приходом к власти Гитлера западная демократия раболепствовала перед ним, пресмыкалась, помогала ему всеми силами и средствами, чтобы направить его разбойничью агрессию на Восток? Прикрываясь законом о нейтралитете, Америка на деле потворствовала фашистской Германии и милитаристской Японии. К каким печальным результатам это привело!

Почти два года шла империалистическая война двух группировок капиталистических государств. В результате гитлеровская Германия захватила почти всю Европу и поставила под угрозу разгрома Англию и безопасность США. На пути Германии к мировому господству стоял Советский Союз. Как поведет себя эта могучая держава? От этого будет зависеть судьба мира.

Накануне нападения на Советский Союз фашистская Германия имела благоприятное внешнеполитическое и стратегическое положение. Захватив большинство европейских государств, она располагала высокоразвитой экономической базой и крупнейшими современными вооруженными силами, имевшими значительный опыт ведения военных действий. Фактически был создан блок европейских государств для войны против СССР (Германия, Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия, Болгария). Прогерманскую позицию занимали Испания, Турция, Швеция, Швейцария, Португалия и другие страны.

В капиталистическом мире того времени не нашлось силы, способной остановить военную машину фашизма. Антифашистские силы не имели единого союза государств и народов, хотя нарастающая агрессия фашистского блока объективно требовала их сближения.

Американский президент говорил на эту тему с У. Черчиллем. Что делать?

Устрашающая картина войны была налицо. Меньше месяца сопротивлялась буржуазно-панская Польша. За один день была оккупирована Дания. Два месяца понадобилось Германии для оккупации Норвегии.

252

За 19 дней гитлеровская Германия поработила Бельгию, Голландию и Люксембург. Только 44 дня сопротивлялась Франция, свободолюбивый народ которой был предательски отдан реакционными правящими кругами в руки нацистов. Экспедиционная армия Англии, потерпев поражение, бросила все вооружение и технику и через Дюнкерк эвакуировалась на острова метрополии. Германия захватила ряд стран Балканского полуострова, многие государства превратила в своих сателлитов. Фашистские войска вышли к проливу Ла-Манш и Па-де-Кале, создав тяжелую обстановку для Великобритании.

Быстрый разгром ряда стран Европы усилил стратегическое положение Германии и Италии, дал им возможность существенно увеличить свой экономический и военный потенциал. Создалась такая ситуация, при которой руководители Англии и США видели спасение своих стран только в мощной Советской державе. Поэтому, чтобы спасти себя, они предпринимают все возможные меры по столкновению лбами Германии и СССР, о чем говорилось в предыдущей главе. Таким образом, интересы Германии относительно нападения на СССР, по расчетам гитлеровского руководства, должны были найти понимание у Англии и США и пассивные действия с их стороны. Исходя из такой оценки, гитлеровцы приняли решение пойти войной на СССР, уничтожить его как государство, а затем ударить по Англии и США.

Нападение фашистской Германии на Советский Союз британский премьер-министр У. Черчилль и президент США Ф. Рузвельт встретили с удовлетворением и одобрили такой шаг Гитлера. События развивались по задуманному сценарию. Теперь настал очередной этап англо-американской стратегии: как действовать в дальнейшем, чтобы не подставить свои военные силы под удар гитлеровских армий и оказывать влияние на ход войны? Выбор оказался не простым.

На принятие решения по данному вопросу определяющее влияние оказало то обстоятельство, что война

253

Германии против Советского Союза коренным образом изменила расстановку сил на международной арене. Опасность порабощения нацистами других народов мира и их протест против фашистского порабощения ускорили объединение антифашистских сил. Этому во многом способствовала политическая и военная дипломатия СССР, которая с первого и до последнего дня войны велась активно, наступательно и грамотно. Именно под влиянием этих факторов и с целью спасения своих стран и защиты своих интересов правительства Англии и Америки вынуждены были высказаться в поддержку СССР.

Первым выступил 22 июня 1941 г. британский премьер-министр Уинстон Черчилль. Обращаясь по радио к английскому народу, он заявил: «У нас лишь одна-единственная неизменная цель, – мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получит нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут вместе с Гитлером, – наши враги… Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы обратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса и проводить его так же стойко и неуклонно до конца, как это будем делать мы…

Это не классовая война, а война, в которую втянуты вся Британская империя и Содружество наций, без различия расы, вероисповедания или партий.

Его (Гитлера) вторжение в Россию – лишь прелюдия к попытке вторжения на Британские острова. Он, несомненно, надеется, что все это можно будет осуществить до наступления зимы и что он сможет сокрушить Великобританию прежде, чем вмешаются флот и авиация Соединенных Штатов. Он надеется, что сможет снова повторить в большем масштабе, чем прежде, процесс уничтожения своих врагов поодиночке, благо-

254

даря которому долго преуспевал и процветал, и что затем освободит сцену для последнего акта, без которого были бы напрасны все его завоевания, а именно: для покорения своей воле и подчинения своей системе Западного полушария.

Никто не был более упорным противником коммунизма, чем я, в течение последних 25 лет. Я не возьму назад ни одного из сказанных мною слов, но сейчас все это отступает на второй план перед лицом разворачивающихся событий. Опасность, угрожающая России, – это опасность, угрожающая нам и Соединенным Штатам точно так же, как дело каждого русского, сражающего за свой очаг и свой дом, – это дело свободных людей и свободных народов во всех частях земного шара. Усвоим же уроки, уже преподанные нам столь горьким опытом. Удвоим свои усилия и будем бороться сообща, сколько хватит сил и жизни».

Далее в своей речи Черчилль говорил, что он зрит, как «на десятки тысяч русских деревень» надвигается «гнусная нацистская военная машина», «свирепая гуннская солдатня», видит кучку «злодеев, которые планируют, организуют и навлекают на человечество эту лавину бедствий».

В заключение он сказал, что «мы (т. е. Великобритания. – Н. Ч.) будем сражаться на земле, на море и в воздухе…»

Эмоциональная речь британского премьер-министра с позиции сегодняшнего дня воспринимается по-разному. В некоторых зарубежных изданиях подчеркиваются лишь британские интересы, в других – акцентируется внимание на том, что в ней ничего не сказано о военном сотрудничестве, конкретной военной помощи, об отношении к Советскому государству и Советскому правительству.

Все это, конечно, имеет место. Но нельзя не видеть главное – русскому народу, оказавшемуся в беде, протягивается рука поддержи со стороны Великобритании. "Именно с этой точки зрения эта речь вошла в историю,

255

а британский премьер проявил себя в те дни во всем блеске и вызвал зависть даже у американского президента.

Своим заявлением У. Черчилль показал себя крупным государственным деятелем. Не интриганом и злоумышленником, как пишут иногда в отечественной литературе, а проницательным политиком. Он сумел разобраться и правильно определить, в чем состоят коренные жизненные интересы его страны (Великобритании) в данный момент, что наилучшим образом в тех конкретных условиях отвечает этим интересам, благодаря чему совершил разворот в английской политике и в своей собственной деятельности. Стало ясно, что Англия не пойдет на сепаратный мир с Германией, а готова сотрудничать с Советским Союзом.

Хотя далеко не ясно было относительно характера такого сотрудничества: будет ли это военно-политический союз или только материально-техническая помощь. Проявляя сдержанность в этом вопросе, Черчилль не изменил своим принципам: он по-прежнему остался врагом советского общественного строя. Противоречия английского руководителя между его готовностью оказать помощь СССР и в то же время занимать и впредь враждебную к социализму позицию проявились четко в последующей деятельности антигитлеровской коалиции.

Как отреагировала Америка на нападение гитлеровской Германии на Советский Союз?

Советский полпред в США К. А. Уманский 22 июня телеграфировал в Москву: «Буквально вся Америка живет только вопросами германского нападения на нас… Рузвельт, правительственный лагерь в целом и рузвельтовское большинство в конгрессе заняли сегодня по вопросам германского нападения на нас молчаливую, выжидательную позицию. Перспектива победы немцев для него (президента) неприемлема, ибо угрожает Англии и в конечном счете планам США, перспектива же нашей «слишком сокрушительной победы и влияния на всю Европу его пугает с классовых позиций. Весь Рузвельт

256

и его политика состоят сейчас из зигзагов между этими противоречиями»*.

Администрация Рузвельта в день нападения Германии на СССР сделала следующее заявление: «Мы должны последовательно придерживаться линии, согласно которой тот факт, что Советский Союз воюет против Германии, вовсе не означает, что он защищает, борется или придерживается принципов в международных отношениях, которых придерживаемся мы». Иными словами, американцы дали понять, что надо пока подождать, не идти на союз с Москвой, возможно, ограничиться лишь материальной помощью. Очевидно, слишком велика была в США классовая ненависть к нашей стране!

Эту ненависть к СССР насаждали в Америке разношерстные, влиятельные ярые антикоммунисты: бывший президент Гувер, сенаторы Трумэн, Тафт, Ванденберг, конгрессмен Фиш, дипломат Дж. Ф. Даллес и прочие. Они навязывали администрации Рузвельта свою концепцию – победе коммунизма в любом варианте следует предпочесть победу нацизма. Начиная с 22 июня 1941 г. они требовали от президента, чтобы Англия и США заключали мир с Гитлером на самых благоприятных условиях и тогда пусть Германия и Россия убивают и изматывают друг друга. В конечном счете такая политика выведет Америку и Англию на доминирующие позиции в мире.

Военное руководство США предвещало скорое поражение Советскому Союзу и рекомендовало президенту Рузвельту воспользоваться этим. Военный министр Г. Стимсон и начальник штаба армии генерал Маршалл представили президенту меморандум, в котором изложили свое видение событий.

«Первое. Наша оценка основных факторов:

1. Германия будет капитально занята минимум месяц, а максимум, возможно, три месяца задачей разгрома России.

* Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. М., 1984, Т. 1. С. 42-43.

257

2. В этот период Германия должна совсем оставить или отсрочить:

а) всякие планы вторжения на Британские острова;

б) всякую попытку самой напасть на Исландию или помешать нам ее оккупировать;

в) планы нажима на Западную Африку, Дакар и Южную Америку;

г) всякую попытку обойти правый фланг англичан в Египте через Ирак, Сирию или Иран;

д) также, вероятно, планы нажима в Ливии и на Средиземном море.

Второе. Мы единодушно придерживаемся мнения, что эту непредвиденную и драгоценную передышку следует использовать для самых энергичных мер на атлантическом театре военных действий. Мы считаем, что такое давление с нашей стороны будет правильным методом помощи Великобритании. Оно обескуражит Германию и укрепит наши оборонительные позиции там, где имеется непосредственная угроза.

В результате того, что Германия втянулась в войну с Россией, наше беспокойство значительно ослабло, но мы должны действовать быстро и преодолеть отсталость, сопряженную с первыми шагами (по укреплению американских военных позиций), прежде чем Германия высвободит ноги из русской трясины…

Этот акт Германии почти напоминает дар провидения. Эта последняя иллюстрация честолюбия и вероломства нацистов открывает для вас широкие возможности выиграть битвы в Северной Атлантике и обеспечить защиту нашего полушария в Южной Атлантике, причем успех вашего руководства гарантирован настолько же полно, насколько вообще можно гарантировать успешное выполнение любого плана»*.

Пассивно– выжидательную позицию занимал госдепартамент США, который во многом саботировал установление сотрудничества с Советским Союзом.

* Цит. по: Фалин В. Второй фронт. М., 2000. С. 239-240.

258

Что оставалось делать в этих условиях президенту Америки? 24 июня 1941 г. Ф. Рузвельт заявил на пресс-конференции: «Разумеется, мы собираемся предоставить России всю ту помощь, какую мы можем». Хотя не твердо, но обещания все-таки были высказаны.

Что повлияло на Рузвельта в его решении склониться в сторону оказания помощи Советской России? По мнению известного политолога В. Фалина, определяющую роль здесь сыграла гитлеровская директива № 21 (план «Барбаросса»), которую в начале 1941 г. добыл С. Вуд, торговый атташе посольства США в Берлине. Эта директива явилась корректирующим элементом в подходе Белого дома к Советскому Союзу, а также всей американской политики, что способствовало принятию важнейшего закона о ленд-лизе, установлению рабочих связей между штабами вооруженных сил США и Англии, введению в США (май 1941 г.) «неограниченного чрезвычайного положения».

Позитивное значение, видимо, имело также послание У. Черчилля президенту США 14 июня 1941 г., в котором ставился вопрос о возможном поощрении России на сопротивление агрессору и оказании помощи ей. Ответ Рузвельта (20 июня) укреплял британского премьера в готовности поддержать Советский Союз. Давалось даже обещание примкнуть к любому заявлению Черчилля, в котором он назовет Россию союзником.

Правда, потом установки лидеров Америки и Великобритании менялись, но в первые дни войны они совпали – оказать помощь.

3 июля 1941 г. к советскому народу обратился по радио И. Сталин. Он охарактеризовал принципиальные особенности Великой Отечественной войны СССР против фашистской Германии. Пророчески сказал при этом: «В этой освободительной войне мы не будем одинокими. В этой великой войне мы будем иметь верных союзников в лице народов Европы и Америки, в том числе в лице германского народа, порабощенного гитлеровскими заправилами. Наша война за свободу нашего

259

Отечества сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы. Это будет единый фронт народов, стоящих за свободу против порабощения и угрозы порабощения со стороны фашистских армий Гитлера».

Война подтвердила правоту слов Сталина: в изоляции оказались фашистские государства, а Советский Союз, США и Англия высказались за взаимное сотрудничество, которое затем стало основой создания антифашистской коалиции. Предпосылками ее формирования были заявления Черчилля и Рузвельта

Однако будущий военно-политический союз государств и народов родился не сразу. Он складывался в ходе сражений и тяжких испытаний Второй мировой войны. Складывался нелегко, в противоречиях, разногласиях по принципиальным проблемам – о целях войны, втором фронте, военных поставках, послевоенном устройстве мира и т. д. Главные причины разногласий были очевидны: классовая неприязнь к СССР; просчеты Лондона и Вашингтона о военных и экономических возможностях нашей страны; ошибочность прогнозов англосаксов в отношении развития событий на советско-германском фронте, что война якобы будет закончена в течение одного-трех месяцев победой Германии.

Но, несмотря на все перипетии, под давлением народных масс, требующих установления союзнических отношений с СССР, а также реальной угрозы Англии и США со стороны фашистского блока, правящие круги Лондона и Вашингтона вынуждены были пойти на установление союзнической коалиции с советской страной.

Новая союзная коалиция: конфликт интересов, «тайная война», на грани развала

Ведущее положение в организации и практической деятельности в антигитлеровской коалиции занимал Советский Союз. Он был ее лидером, а его вооруженные