Текст книги "Провокации против России"

Автор книги: Николай Червов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

Две капитуляции

В связи с приближением окончательного разгрома фашистской Германии в практическую плоскость был поставлен вопрос о ее капитуляции. Насколько мне известно, впервые термин о безоговорочной капитуляции ввел в оборот президент США Ф. Рузвельт в январе 1943 г. на конференции в Касабланке как конечную цель войны с фашистскими государствами – Германией, Италией, Японией.

Советская сторона не сразу приняла такую формулировку. В Тегеране Сталин в беседе 28 ноября один на один сказал Рузвельту, что требование безоговорочной капитуляции со стороны союзников подхлестывает людей во вражеских армиях, заставляя их сражаться с ожесточением, так как безоговорочная капитуляция им кажется оскорбительной. Поэтому он, Сталин, хотел бы знать, что думает Рузвельт по поводу того, чтобы разработать вопрос о том, что означает безоговорочная капитуляция, то есть определить, какое количество оружия, средств транспорта и т. д. должен выдать противник, и затем огласить эти условия, не называя их безоговорочной капитуляцией. «Какое Ваше мнение, г-н Президент, на этот счет?»

Рузвельт не дал определенного ответа на этот вопрос и перевел разговор на другую тему.

После некоторых раздумий Сталин пришел к выводу, что его публичное заявление о справедливой цели войны СССР – «…разгромить фашистскую Германию

329

и освободить народы Европы от фашистского ига» – идет в одном и том же направлении с формулой Рузвельта.

Поэтому Советское правительство поддержало формулу Рузвельта о безоговорочной капитуляции, так как она отвечала его интересам, способствовала укреплению антигитлеровской коалиции и позволяла максимально использовать антифашистские силы и настроения народов для достижения победы в войне. На деле так оно и произошло.

По решению Московской конференции 1943 г. министров иностранных дел СССР, США и Великобритании была создана Европейская консультативная комиссия (ЕКК)* – постоянный орган антигитлеровской коалиции. Комиссия разработала и представила на утверждение своим правительствам ряд важнейших документов и соглашений, в том числе «Документ о безоговорочной капитуляции Германии», который был подписан членами комиссии 25 июля 1944 г. и утвержден правительствами СССР, США и Англии.

Не всем по душе была формула Рузвельта. Еще в ходе войны и особенно в послевоенной зарубежной литературе широко распространилось мнение о том, что провозглашенная в Касабланке формула Рузвельта и Документ о безоговорочной капитуляции ЕКК являются грубым просчетом Рузвельта и Черчилля, их серьезной ошибкой в войне, большой уступкой Сталину.

Спрашивается, почему такое обвинение? Оказывается, потому, что эта формула, а также документ ЕКК мешали реакционным кругам США и Англии при необходимости пойти на сговор с фашистской Германией в ходе войны. А в послевоенный период они создавали определенные трудности ремилитаризации Западной Германии, вовлечения ее трех западных зон, а впослед-

* Работала в Лондоне с 15 декабря 1943 г. до сентября 1945 г. В задачи ЕКК входило «…рассматривать европейские вопросы, связанные с окончанием военных действий».

330

ствии и боннского государства в орбиту военных приготовлений и в состав блока НАТО. Формула Рузвельта и документ ЕКК ставили преграду на этом пути, так как они требовали демилитаризации, демократизации и денацификации Германии, укрепления духа сотрудничества между великими державами в военное и мирное время. В силу этих причин они сразу после войны были забыты. Еще на завершающем этапе войны они едва не провалились по вине наших союзников.

Ситуация сложилась таким образом, что в результате энергичных и сознательных действий Черчилля ему удалось максимально оттянуть по времени открытие второго фронта в Европе. Но, добившись этого, он внезапно обнаружил, что его действия привели на деле к колоссальному усилению военной и экономической мощи СССР, армии которого стремительно вышли к Берлину и Праге. Британского премьера охватил ужас и, находясь фактически в лихорадочном состоянии, он принял решение – прекратить военные действия на Западе и уговорить гитлеровских главарей сосредоточить все военные усилия Германии на Восточном фронте при молчаливой и открытой поддержке западных держав.

Для того чтобы переиграть «хитрого грузина Сталина», британский премьер считал лучшим способом выполнения задуманного заключение сепаратного мира между Германией, Англией и США. С этой целью, начиная с января 1943 г. и вплоть до 9 мая 1945 г., официальные должностные лица и представители монополий Англии и США начали вести скрытые переговоры с главарями нацистской Германии в Швейцарии, Швеции, Дании и некоторых других странах. Переговоры велись на антисоветской основе в целях спасения нацистского режима от полного разгрома и закрепления позиций западных держав в Европе без Советского Союза.

Попытки Черчилля привлечь президента Рузвельта на свою сторону в этом деле не увенчались успехом. 12 апреля Рузвельт в послании Сталину высказал свое

331

твердое желание сохранить в послевоенное время тесный союз и дружбу Но, к сожалению, великий президент Америки Ф. Рузвельт в тот же день скончался. Со стороны нового президента США Г. Трумэна британский премьер нашел поддержку.

Удивительно то обстоятельство, что Черчилль в своих действиях как будто забыл и о формуле Рузвельта, и о документе ЕКК о безоговорочной капитуляции Германии одновременно на всех фронтах. Позабыл он и о своих союзнических обязательствах. Приведу примеры на этот счет.

Первый пример. В последние дни существования фашистской Германии гитлеровские главари, боясь ответственности за совершенные злодеяния, лихорадочно искали пути выхода из сложившегося положения с минимальным для себя ущербом. Иначе говоря, спасали свою шкуру от правосудия.

Первая агония нацистских руководителей проявилась 19 и 21 апреля 1945 г., когда рейхсфюрер СС, глава гестапо Гиммлер без согласования с Гитлером и вопреки ему выскользнул из Берлина и через посредника обратился к руководству США и Англии с предложением о капитуляции немецко-фашистских войск на Западе. Предложение было сделано в Стокгольме устно графу Бернадотту (заместителю председателя шведского общества Красного Креста). Союзники не отвергли предложение Гиммлера, но при одном условии, что такую капитуляцию примут лишь совместно с Советским Союзом.

Как пишет в своих мемуарах генерал армии С. М. Штеменко, «21 апреля 1945 г. британская и американская военные миссии сообщили советскому Генеральному штабу, что в ближайшем будущем возможна безоговорочная капитуляция крупных сил противника на любом из участков главных фронтов. Они писали: «Начальники объединенного штаба считают, что каждая из главных союзных держав, если она этого пожелает, должна получить возможность послать своих представи-

332

телей для присутствия на переговорах по поводу любой из подобных капитуляций. Однако никакому предложению о сдаче не может быть дано отказа только потому, что будут отсутствовать представители одного из трех союзников…»

Странное это было письмо, не очень доброжелательное, а самое главное, писалось оно чуть ли не в ультимативной форме. Решайте, мол, сами, что вам делать: желаете вы присутствовать или нет, хотите или не хотите, а мы капитуляцию все равно примем при любых условиях. Это было сделано явно не по-союзнически. Тем не менее, несмотря на неуважительное письмо, Генеральный штаб дал свое согласие на участие в переговорах. Но они не состоялись, так как Гитлер, узнав о самочинных действиях Гиммлера, был взбешен и отстранил его от всех дел.

Второй пример. В начале мая преемник Гитлера адмирал Дениц пришел к выводу, что военное положение Германии безнадежно. Поэтому он решил, оказывая сопротивление Красной Армии на Западном фронте, начать капитуляцию по частям немецких войск перед англо-американским командованием.

4 мая главнокомандующий немецкой группировкой войск на северо-западе Германии адмирал Фридебург начал переговоры с главнокомандующим английскими войсками фельдмаршалом Б. Монтгомери о возможной капитуляции немцев «в виде сдачи по частям войсковых соединений». Когда Монтгомери доложил об этом Эйзенхауэру, верховный главнокомандующий заявил, что только безоговорочная капитуляция будет принята. Вместе с тем он указал, что предложение о капитуляции немецких войск в Дании, Голландии, на Фризских островах, Гельголанде и в Шлезвиг-Гольштейне может рассматриваться как тактическая проблема и потому капитуляцию можно принять.

5 мая в Южной Германии командующий 1-й немецкой армией генерал Фертч подписал протокол о капитуляции своих войск перед 6-й группой армии США.

333

Командующий 19-й немецкой армией генерал Бранденбергер 5 мая в Инсбруке подписал протокол о капитуляции и капитулировал. В тот же день последовало обращение немецкого главнокомандующего на юго-западе генерала Лера к английскому фельдмаршалу Александеру с просьбой принять капитуляцию его войск на Балканах, чтобы таким путем, как считал Лер, «спасти Австрию от большевизма». Так проводилась по частям капитуляция немецко-фашистских войск на Западном фронте. На Восточном фронте шли ожесточенные бои за каждый населенный пункт.

Третий пример. «Реймская капитуляция» представляет особый интерес. О ней довольно подробно рассказал генерал И. А. Суслопаров, который, будучи в то время начальником советской военной миссии при штабе союзных войск, являлся ее непосредственным участником, а также частично вспоминает об этом событии маршал Г. К. Жуков в своих мемуарах.

6 мая 1945 г. главнокомандующий союзными войсками генерал Дуайт Эйзенхауэр вызвал в свою резиденцию И. А. Суслопарова и сказал ему, что у него находится гитлеровский генерал Йодль с предложением о капитуляции немецкой армии перед англо-американскими войсками в совместной войне против СССР.

«Ну, что вы на это скажете, господин генерал?» – спросил Д. Эйзенхауэр.

Суслопаров ответил, что существуют обязательства, принятые членами антигитлеровской коалиции относительно безоговорочной капитуляции противника на всех фронтах, в том числе, конечно, и на Восточном.

Д. Эйзенхауэр с ним согласился и сообщил: «Я потребовал от Йодля полной капитуляции Германии и не приму никакой иной. Немцы согласились с этим». «Затем Эйзенхауэр попросил меня, – сказал Суслопаров, – сообщить в Москву текст капитуляции и с ее одобрения от имени Советского Союза подписать его. Подписание назначено на 2 часа 30 минут 7 мая 1945 года в штабе Эйзенхауэра».

334

Генерал Суслопаров быстро пробежал текст акта о военной капитуляции, подписанный Йодлем, который гласил:

. «1. Мы, нижеподписавшиеся, действуя по полномочию германского верховного командования, настоящим осуществляем безоговорочную капитуляцию перед верховным командующим союзными экспедиционными силами и одновременно перед Советским Верховным Главнокомандованием всех наземных, морских и воздушных сил, находящихся в данное время под германским контролем.

2. Германское верховное главнокомандование немедленно отдаст приказ всем германским военным, морским и авиационным властям, находящимся под германским контролем, прекратить активные боевые действия 8 мая в 23 ч. 01 мин. по центральноевропейскому времени и остаться на позициях, занимаемых к этому времени. Ни одно боевое и вспомогательное судно или самолет не должны быть уведены, никакого вреда не должно быть причинено их корпусу, машинам или оборудованию.

3. Германское верховное командование незамедлительно доведет до надлежащих командующих и обеспечит выполнение любых дальнейших приказов, отдаваемых верховным командующим союзными экспедиционными силами и Советским Верховным Главнокомандованием.

4. Этот акт о военной капитуляции не может осуществляться в ущерб любому общему документу о капитуляции, принятому объединенными государствами или от их имени, в отношении Германии и германских вооруженных сил в целом и подлежит замене таким документом.

5. В случае, если германское верховное главнокомандование или какие-либо военные силы, находящиеся под его контролем, не будут действовать в соответствии с этим актом о капитуляции, верховный

335

командующий союзными экспедиционными силами и Советское Верховное Главнокомандование предпримут такие карательные и другие действия, какие сочтут подходящими.

Подписано в Реймсе в 02 ч. 41 мин., мая 7-го дня 1945 г.».

Что оставалось делать Суслопарову? «Времени в обрез. Никогда я не был в такой сложной, дурацкой обстановке. Первое, что я сделал, – это срочно передал телеграмму в Москву, в Генеральный штаб, – говорил начальник советской военной миссии. – Затем несколько раз перечитал текст акта о капитуляции, в нем не нашел никакого злого умысла. А если инструкции из Москвы запоздают – время уже перевалило за полночь в Реймсе? Как быть: подписывать или не подписывать? Я решил подписать документ о капитуляции, если даже из Москвы указания не придут вовремя. Страшно смущало одно – без инструкции и от имени Советского Союза».

Понимая всю ответственность момента, Суслопаров одновременно решил обеспечить возможность для Советского правительства повлиять в случае необходимости на последующий ход событий, сделав примечание к документу. В примечании указать, что данный протокол о военной капитуляции не исключает в дальнейшем подписания иного, более совершенного документа о капитуляции Германии, если о том заявит какое-либо союзное правительство. Эйзенхауэр и другие представители с примечанием Суслопарова согласились. «Выход был найден и я успокоился», – сказал в заключение И. А. Суслопаров.

В 2 часа 41 минуту 7 мая 1945 г. в Реймсе был подписан американцами, англичанами и советским генералом И. А. Суслопаровым акт о капитуляции Германии.

Между тем из Москвы, спустя некоторое время, пришла телеграмма: никаких документов не подписывать!… События начали развиваться по иному сценарию.

336

В 03.24 7 мая Д. Эйзенхауэр телеграммой информировал Объединенный штаб о том, что «задача союзных сил выполнена в 2.41 по местному времени 7 мая 1945 г.». Вслед за этим он официально информировал о перемирии Советское Верховное Главнокомандование, спрашивая при этом:

хотят ли советские власти послать представителей не в Реймс, а в другое место для официального подтверждения капитуляции или предпринять что-либо другое;

не желает ли Советское Верховное командование внести какие-либо изменения в условия капитуляции Германии.

Военная миссия США в ночь на 6 мая направила на имя начальника Генерального штаба генерала армии А. И. Антонова два документа – «Соглашение между верховным командованием и соответствующими германскими уполномоченными» и «Акт о военной капитуляции».

В своих сочинениях Ф. Погью и В. Фалин* пишут о том, что ответ А. И. Антонова Эйзенхауэру от 7 мая гласил: а) Не следует устраивать промежуточных процедур, а надлежит оформить капитуляцию в Берлине;

б) Советское правительство назначило маршала Жукова представлять его при принятии капитуляции немцев;

в) Стремясь к скорейшему прекращению кровопролития, советская сторона не настаивает на том, чтобы капитуляция совершалась на основе документа, уже одобренного СССР, США, Англией и Францией. Вместе с тем был предложен ряд поправок и дополнений к тексту, полученному 6 мая от военной миссии США.

«Штаб Эйзенхауэра счел союзнический этикет исчерпанным после принятия ряда советских поправок к тексту акта о капитуляции. Теперь предусматривалось не просто прекращение военных действий, но и полное разоружение германских войск с передачей оружия

* Погью Ф. С. Верховное командование. М.: Воениздат, 1959. С. 498-499; Фалин В. М. Второй фронт. М., 2000. С. 566-567.

337

и военного имущества местным союзным командующим. Было, кроме того, условлено считать реймскую процедуру «предварительной». Эйзенхауэр выразил согласие с поправками и заявил о готовности отправиться для проведения этой церемонии 8 мая в Берлин».

Как пишет в своих мемуарах Г. Жуков, 7 мая ему в Берлин позвонил Верховный Главнокомандующий и сообщил:

«– Сегодня в городе Реймсе немцы подписали акт безоговорочной капитуляции. Главную тяжесть войны, – продолжал он, – на своих плечах вынес советский народ, а не союзники, поэтому капитуляция должна быть подписана перед Верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции, а не только перед Верховным командованием союзных войск.

Я не согласился и с тем, – продолжал И. В. Сталин, – что акт капитуляции подписан не в Берлине, в центре фашистской агрессии. Завтра в Берлин прибудут представители немецкого главного командования и представители Верховного командования союзных войск. Представителем Верховного Главнокомандования советских войск назначаетесь вы…»*

Как известно, перед этим Сталин обменялся с президентом США Г. Трумэном следующими посланиями. 7 мая Трумэн сообщил Сталину о том, что он объявляет 6 капитуляции Германии в 9 часов утра по вашингтонскому времени во вторник 8 мая.

Сталин ответил: «У Верховного Командования Красной Армии нет уверенности, что приказ германского командования о безоговорочной капитуляции будет выполнен немецкими войсками на Восточном фронте. Поэтому мы опасаемся, что, в случае объявления сегодня Правительством СССР о капитуляции Германии, мы окажемся в неловком положении и введем в заблуждение общественное мнение Советского Союза. Надо

* Цит. по: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1974. Т. 2. С. 369.

338

иметь в виду, что сопротивление немецких войск на Восточном фронте не ослабевает, а, судя по радиоперехватам, значительная группа немецких войск прямо заявляет о намерении продолжать сопротивление и не подчиняться приказу Деница о капитуляции.

Поэтому Командование советских войск хотело бы выждать до момента, когда войдет в силу капитуляция немецких войск, и, таким образом, отложить объявление Правительств о капитуляции немцев на 9 мая, в 7 часов вечера по московскому времени».

Такое решение Москвы было справедливым. Реймская капитуляция немецких войск на Западе де-юре и де-факто не означала безоговорочной капитуляции гитлеровских армий перед всеми союзниками по антигитлеровской коалиции. Германия проиграла войну не западным державам, а Советскому Союзу. На Восточном фронте еще шли ожесточенные бои, война продолжалась. Текст реймского документа не соответствовал ранее согласованному и принятому союзниками тексту ЕКК от 25 июля 1944 г. Сама капитуляция, по договоренности, должна состояться в столице Германии – Берлине, торжественно, перед высокими представителями всех трех государств по антигитлеровской коалиции, а не келейно в захолустном французском городке. Поэтому реймская капитуляция не была подлинной и вошла в историю как тренировочная.

Подлинная капитуляция поверженной Германии состоялась в Берлине (в Карлсхорсте) в здании бывшего военного училища, где находится музей с сохранением всей обстановки, как было 9 мая 1945 г.

В состав советской делегации входили заместитель Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, А. Я. Вышинский, В. Д. Соколовский, К. Ф. Телегин, другие советские генералы. Кстати, при подписании акта о безоговорочной капитуляции присутствовал и И. А. Суслопаров. Только здесь он узнал, что Сталин лично по телефону сообщил Вы-

339

шинскому, что не имеет претензий к действиям Суслопарова в Реймсе.

От имени союзного командования имел намерение участвовать Дуайт Эйзенхауэр. Но против этого возражали его ближайшие соратники и Черчилль, которые не видели необходимости в повторном подписании акта о капитуляции и были против того, чтобы Эйзенхауэр лично отправился в Берлин. Верховный командующий союзными экспедиционными силами Д. Эйзенхауэр назначил в качестве своего представителя маршала авиации британских вооруженных сил Артура В. Теддера, которого сопровождала делегация в составе командующего стратегическими воздушными силами США генерала Спаатса и главнокомандующего французской армией генерала Делатра де Тассиньи. Присутствовали также генералы Стронг, Булль и адмирал Бэрроу

Представителями поверженной Германии были фельдмаршал Кейтель, адмирал Фридебург и генерал Штумпф.

Мне, солдату Великой Отечественной, прошедшему войну от Москвы до Праги, посчастливилось в конце 80-х гг. дважды быть на месте подписания акта о безоговорочной капитуляции. После осмотра обстановки музея у меня и сегодня сохранились в памяти многие его детали. Сохранились потому, что Карлсхорст вошел в человеческую историю как могила гитлеровской Германии. Здесь был и конец Великой Отечественной войны. Я видел и понял, что сохраненное в Карлсхорсте принадлежит истории – и само здание бывшего немецкого военно-инженерного училища, где состоялось подписание акта капитуляции, и зал офицерской столовой, и четыре флага (советский, американский, английский, французский) как символ боевого сотрудничества. Стоят на тех же местах столы, покрытые серо-зеленым сукном, а также стулья, на которых сидели победители.

Первыми в зал вошли Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, главный маршал британской авиации сэр Артур В. Теддер, генерал Спаатс, адмирал сэр Гарольд

340

Бэрроу, генерал Делатр де Тассиньи и члены советской, американской, английской и французской делегаций. В зале было много журналистов, фоторепортеров, военных корреспондентов.

Историческое заседание было недолгим, всего 50 минут. Но за ними, за этими минутами, – кровопролитные 1418 дней и ночей, миллионы и миллионы человеческих жертв, разрушенные города и села, трагедии войны, кровь, горе, слезы…

Маршал Г. К. Жуков первый на русском языке, а затем главный маршал авиации Теддер на английском языке объявили, что для принятия безоговорочной капитуляции прибыли уполномоченные представители германского верховного командования.

По команде Г. К. Жукова в зал вошли гитлеровские генералы. Впереди – генерал-фельдмаршал Кейтель, который был уже далеко не тот надменный и уверенный в себе, каким он являлся тогда, когда принимал капитуляцию Франции. Теперь он выглядел побитым, хотя и хотел сохранить достоинство и важность своей персоны. За ним вошли адмирал фон Фридебург и генерал-полковник авиации Штумпф. Маршал Г. Жуков разрешил им садиться за отведенный для них в стороне стол. Начался последний «плац-парад» в поверженном Берлине.

Георгий Константинович Жуков и Артур Теддер объявили: «Сейчас предстоит подписание акта о безоговорочной капитуляции».

Г. Жуков потребовал от Кейтеля предъявить полномочия. Кейтель вручает документ, подписанный гросс-адмиралом Деницем, уполномочивающим генерал-фельдмаршала Кейтеля от имени немецкого верховного командования подписать акт безоговорочной капитуляции.

Г. Жуков и А. Теддер спрашивают: «Имеют ли представители немецкого командования на руках акт капитуляции, познакомились ли с ним, согласны ли его подписать?»

341

Кейтель отвечает: «Да, согласны». Он открывает папку с документами, вставляет монокль в глаз, берет со стола ручку и собирается подписать акт за столом. Маршал Г. Жуков его останавливает:

«Я предлагаю представителям главного немецкого командования подойти сюда к столу и здесь подписать акт», – Жуков произнес это медленно и твердо, указывая при этом рукой, куда надо подойти фельдмаршалу.

Кейтель быстро встал, лицо покрылось красными пятнами, глаза начали слезиться. Нетвердым шагом он подошел к указанному месту, сел за стол и подписал все пять экземпляров акта о безоговорочной капитуляции. Подписание длилось несколько минут. Зал молчал. Трещали только кинокамеры.

Кейтель, подписав капитуляцию, поднялся, обвел взглядом зал. Сказать нечего, он лишь выразил на лице подобие жалкой улыбки, глаза продолжали слезиться. Опустив голову, медленно вернулся на свое место за столом немецкой делегации. Затем акт о капитуляции подписали адмирал фон Фридебург и генерал-полковник Штумпф.

Молча также подписывают акт маршал Жуков, главный маршал авиации А. Теддер и свидетели – генерал Спаатс и представитель французской делегации генерал Делатр де Тассиньи.

Членам немецкой делегации было приказано покинуть зал. Они встали и ушли.

Маршал Г. К. Жуков жмет руки Теддеру, Спаатсу и другим генералам. Все радостно поздравляют друг друга – ПОБЕДА!

Сам маршал Г. Жуков очень скупо вспоминает об этом историческом событии. Вот его слова: «Ровно в 24 часа мы вошли в зал. Начиналось 9 мая 1945 г. В 0 часов 43 минуты 1945 г. подписание акта безоговорочной капитуляции было закончено… В 0 часов 50 минут 9 мая 1945 г. заседание, на котором была принята безоговорочная капитуляция немецких вооруженных сил, закрылось».

342

Хотя руководители государств-победителей согласовали день (9 мая) и порядок объявления правительствами о капитуляции Германии, однако еще до того, как в Берлине состоялось официальное подписание акта о безоговорочной капитуляции, Трумэн и Черчилль объявили в своих странах о капитуляции в Реймсе. Даже Д. Эйзенхауэр возражал по этому поводу: «…было бы явно неблагоразумно делать какие-либо заявления до тех пор, пока русские не будут полностью удовлетворены».

Но Трумэн и Черчилль сделали по-своему и в спешном порядке вновь объявили о дне капитуляции в 15.00 8 мая, а в Москве – в 2 часа 00 минут 9 мая. Видимо, союзникам очень хотелось первыми оповестить мир о Победе. Вот если бы в Вашингтоне и Лондоне также спешили с открытием второго фронта, тогда война закончилась бы намного раньше и жертв было бы намного меньше.

Конечно, для простых людей на улицах и для солдат на поле брани было не так уж важно, каким порядком сообщат о капитуляции Германии. Главное для них было то, что война закончилась. Тем не менее они знали, что она закончилась не в Реймсе, а в Берлине, то есть там, откуда она пришла. И Днем Победы считают 9 мая 1945 г.

Я не имею желания преуменьшать роль и значение военных усилий наших союзников и в связи с открытием второго фронта в июне 1944 г., и в связи с их военными действиями в Западной Европе на завершающем этапе Второй мировой войны. Священна память погибших солдат и офицеров США, Англии, Франции, других союзных стран, участников Движения Сопротивления, которые приближали День Победы, отдав свои жизни.

Великие государи

Выдающуюся роль в создании антигитлеровской коалиции, ее руководстве и в достижении Победы над фашизмом во Второй мировой войне сыграла великая троица – И. Сталин, Ф. Рузвельт, У. Черчилль. В слож-

343

нейших условиях международной военной обстановки они сумели, несмотря на непримиримые социальные и другие противоречия, многочисленные военно-политические перипетии, найти основы объединения, сотрудничества, определить взаимоприемлемые цели и задачи войны и мобилизовать миллионы народов на их достижение. В этом состоит огромная заслуга руководителей СССР, США и Англии перед всем прогрессивным человечеством.

Без преувеличения можно утверждать, что руководители антигитлеровской коалиции, приведшие государства и народы к Победе над фашизмом – Ф. Рузвельт, И. Сталин, У. Черчилль, – несомненно обладали качествами великих государственных деятелей XX века и таковыми, безусловно, вошли в летопись истории.

Франклин Делано Рузвельт – 32-й президент Америки (1933-1945) – первый из американских президентов, который, преодолев сопротивление американской реакции, 16 ноября 1933 г. добился дипломатического признания Советского Союза. При его правлении Америка стала нашим союзником во Второй мировой войне. Хотя стороны не всегда и не во всем были согласны друг с другом, мы никогда не забудем, что Рузвельт с открытым сердцем, искренне восхищался храбростью и силой советских солдат, их патриотизмом.

В то время, когда весь Запад трубил: «Дни России сочтены», «Армия русских развалилась», «Москва на краю пропасти» и т. д., американский президент 30 сентября 1941 г. писал Сталину: «Я не могу передать Вам, насколько мы все восхищены доблестной оборонительной борьбой советских армий. Я хочу воспользоваться этим случаем в особенности для того, чтобы выразить твердую уверенность в том, что Ваши армии в конце концов одержат победу над Гитлером, и для того, чтобы заверить Вас в нашей твердой решимости оказывать всю возможную материальную помощь».

Кем же все-таки был Франклин Рузвельт по своим убеждениям и делам? Безусловно, он был прежде всего

344

верным сыном Америки, американского народа. Приняв страну с великой депрессией конца 20 – начала 30-х годов, Рузвельт сумел поднять Америку на ноги. По его решению были в срочном порядке приняты прогрессивные законы, которые составили суть нового курса Рузвельта: чрезвычайный банковский закон о помощи; о регулировании сельского хозяйства; о восстановлении промышленности; о трудовых отношениях; о социальном страховании; о справедливых условиях труда; о нейтралитете и др. Все законы были проведены в жизнь.

Благодаря своим знаниям, опыту, организаторскому таланту, ему удалось не только спасти американский капитализм, но и вывести его на вершину цивилизованного развития. Именно по этой причине его авторитет в стране и на международной арене был непререкаемым.

Оставаясь сторонником и защитником капиталистического строя, Рузвельт в отличие от предшествующих ему американских президентов с первых дней своего правления начал строить советско-американские отношения на основе добрососедства, уважения и взаимной выгоды. Верный сын Америки был хорошим другом Советского Союза.

Особой заботой Рузвельта был второй фронт. Являясь сторонником открытия его на севере Франции, Рузвельт поддерживал в этом вопросе Сталина и выступал против балканского варианта Черчилля.

Свою идею о высадке англо-американских войск на севере Франции президент намеревался осуществить в 1942 г., но под давлением Черчилля и внутренней оппозиции согласился на перенос операции «Оверлорд» на более поздние сроки. По сути, его позиция в этом вопросе до Тегеранской конференции была двойственной: он соглашался с предложением Черчилля о проведении военной операции в Средиземном море и одновременно выступал за «Оверлорд».

На Тегеранской конференции и после нее Рузвельт утвердился на первоначальной своей позиции – «Овер-

345

лорд». Больше всего его беспокоило время высадки десантных сил. Он боялся опоздать!

После Сталинградской операции и особенно Курской битвы он вдруг почувствовал, что Европа может оказаться в железных объятиях Сталина. «А ведь Европа нам нужна, – убеждал себя Рузвельт, – без Европы не будет сильной Америки». Операцию «Оверлорд» он стал сравнивать с древнегреческим мифом «Похищение Европы». Сталин представлялся ему в качестве Зевса, который может превратиться в «чудесного золотого быка» и похитить прекрасную Европу вырвать ее из цепких рук англосаксов.