Текст книги "Провокации против России"

Автор книги: Николай Червов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 37 страниц)

Вот почему Красной Армии надо было еще хотя бы полгода-год для перевооружения, плановой боевой учебы, подготовки штабов всех степеней, а также кадров, особенно среднего и младшего звена, для полевой выучки войск. Но времени не было, доучиваться пришлось в кровавых сражениях.

Однако будет ошибочно считать, как об этом пишут некоторые историки, что будто бы СССР «к войне был явно не готов» и что «в целом к Великой Отечественной войне мы были не готовы». Такой упрек наша страна и ее руководство явно не заслуживают. Наоборот, по всем направлениям делалось все возможное для подготовки СССР и Красной Армии к отражению агрессии. И сделано было неимоверно много.

Например, сил и средств в Красной Армии было немало, правда значительно меньше, чем у гитлеровцев, но все-таки достаточно, чтобы отразить агрессию, не допустить катастрофы. Однако использовать их правильно мы не смогли.

38

Таблица 2

Силы и средства сторон на 22 июня 1941 г.

Личный состав, тыс. чел.

Дивизии

Танки и

штурмовые

орудия

Боевые самолеты

Артиллерийские орудия и минометы

Германия и сателлиты

5500

190

4300

4980

47 200

CCCP

2900

170

1800*

1540*

37 500

Гитлеровцы в первом эшелоне имели 103 дивизии, из них 12 танковых, наши западные военные округа (фронты) – 56 дивизий, то есть почти в 2 раза меньше. При этом численность немецкой пехотной дивизии составляла 16 859 человек, танковой дивизии – 16 тыс. человек. Дивизии Красной Армии не были укомплектованы по полному штату. Из 170 дивизий 144 дивизии имели численность по 8 тыс. человек, остальные до 5 тыс. человек.

Реальное соотношение сил в первых эшелонах войск сторон, вступивших 22 июня в сражения, было вдвое в пользу противника, на ряде направлений он превосходил наши войска в 3-4 раза, а на направлениях его главных ударов, где были сосредоточены компактные ударные группировки, это превосходство было почти 6-8-кратным.

Таким образом, противник превосходил нас по всем показателям и в количественном, и в качественном отношении (укомплектованность, боевой опыт, обученность войск, техническая оснащенность).

Указанная таблица лежала на столе у Сталина. Он смотрел в нее и не мог понять: как можно планировать какое-то «превентивное» нападение при отсутствии

* Учтены только новые типы танков и самолетов. (Общее количество всех типов советских танков – 12 500 ед., самолетов – 7130 ед.)

39

превосходства в силах и средствах, не имея полностью укомплектованными танковые и механизированные корпуса; не имея того богатейшего опыта ведения войны, который был у вермахта?

Сталин задумался. В мире шла война, обстановка на наших границах была сложной, противоречивой. Что делать? Вспомнил переговоры Берлина с Москвой в октябре-ноябре 1940 г. Но ведь это была игра. Что изменилось? Ничего. Игра обманная. Неужели Гитлер пошел ва-банк? Почему он грубо ответил по вопросу о захвате Югославии и Греции? Его объяснения о немецких войсках в Финляндии – это примитивная спекуляция. Сейчас он укрепляет свои фланги, что дальше?

Проблем тьма, решать их надо неотложно. Главное – создавать стратегические резервы, мобилизовать все ресурсы, война будет долгой. Перевооружать армию новыми самолетами и танками. Переговорить с Вячеславом (Молотовым. – Н. Ч.) о будущих союзниках. Кто они? А если крестовый поход? Что тогда? Твердят, что война будет в мае, а ее нет.

Филби, Зорге, «Старшина»… Может быть, все это преждевременно? Может, удастся предупредить, оттянуть нападение Германии хотя бы на полгода? Неужто Западный фронт и «Морской лев» – это ловушка? Военные говорят, что готовится германский бросок через канал в Англию.

Рука невольно потянулась к тетради. Открыв ее на произвольной странице, он был удивлен тем, что именно написанное на этой странице совпадало с его мыслями сегодня.

«1934 г. Черновые наброски к отчетному докладу XVII съезда партии. Размышления о грядущей войне».

Сталин оторвался от текста. Закрыв глаза, вспомнил встречу с Иденом, разговор с ним… Восточный пакт о взаимной помощи. Без обмана. Ведь это же был международный фронт мира. Неужели не понятно? Однако Америка и Англия отклонили его. В глаза говорили одно, за глаза делали другое. Двойная иг-

40

pa. Сами себя обманули, а нас обвиняли в «красной угрозе».

Сталин вспомнил о разведдонесениях относительно Чемберлена и Даладье, которые считали партнерство с Советами нежелательным, а военный союз – невозможным. Чемберлен, словно институтка, 18 марта 1939 г. обратился к нам с предложением о совместной декларации против агрессии, а на другой день отказался от своего предложения. Через неделю он заявил в палате общин, что его правительство воздерживается от любого сближения с Советским Союзом из соображений идеологического порядка.

Разве дипломатия США была не такая же? Американский посол в Лондоне Дж. Кеннеди полностью поддерживал Чемберлена, требовал от него «дать возможность Гитлеру осуществить свои цели по захвату СССР – это будет самая большая польза всему западному миру». То же самое делал посол США в Берлине У. Винтсон.

Почему они так поступали? Большевистской России испугались? Имеются данные, что Англия и Франция с Гитлером сговаривались. Против кого? Вели тайные переговоры с Гитлером. Против кого?

Политика западных демократов слепая. Они не видели даже того, что будут первыми жертвами Гитлера. Сейчас жалеют, что отвернулись от России. Бросили Польшу на съедение Гитлеру. Развязали большую войну. Разве не об этом говорили мы на XVII и XVIII съездах? Убеждали Идена, Галифакса, Чемберлена? Много убеждали – все впустую.

Даже к своим политикам не прислушались. «Без России все планы Англии безрассудны» (Ллойд Джордж). «Великобритания должна идти на полное сотрудничество с Россией… Создать тройственный пакт с участием СССР против гитлеровской Германии» (У. Черчилль). Хотели загребать жар чужими руками и втянуть в войну нашу страну.

Сталин снова, уже в который раз, вернулся к пакту о ненападении. Что это, ошибка? Нет. Другого выхода

41

не было. Чемберлены отрезали все пути. Полтора года мира и укрепления обороны страны. Прорыв международной изоляции. Такое нельзя называть ошибкой.

А что касается истинной сущности фашизма, то мы ее объясняли миру начиная с 1934 г. Ничего не скрывали. Сталин долго рассуждал сам с собой. Вспоминал события, факты, сопоставлял их, обдумывал свои ходы. Он не забыл, что говорил многие годы назад, но, несмотря на это, начал читать свои наброски 1934 г.:

«Фашизм германского типа стал модным товаром среди воинствующих буржуазных политиков. Буржуазия уже не может править с помощью парламентов и демократии, на смену идут другие методы правления – террор, военное насилие, политика войны.

Мирная передышка заканчивается. На повестке дня – новая империалистическая война как единственный выход из нынешнего кризиса капитализма.

Скорее всего войну развяжет «высокая раса», германская «раса» против «низшей расы», прежде всего против славян. «Высшая раса» призвана оплодотворить «низшую расу» и властвовать над ней. Такова теория германского фашизма. А если эту странную теорию перенести в практику. Что из этого может получиться?

Дело явным образом идет к войне – к большой войне не на жизнь, а на смерть. Буржуазия расчищает дорогу германскому фашизму, подкармливает его потоками долларов, фунтов стерлингов, франков… В первых рядах восторженные покровители – крупные немецкие промышленники и банкиры. «Национал-социализм» – это фикция, обман, в нем нет даже атома социализма. Фашизм несет военную опасность для всех, для СССР в первую очередь. Выход Германии из Лиги Наций – признак реванша. А Россия все еще «во мгле». Союзников нет.

Гитлер не одинок. Демократия может объединиться с фашизмом. Получится новое «нашествие 14 государств» против нас. Таковы наиболее вероятные военные планы запутавшейся мировой буржуазии.

42

Где искать лучшие выходы? Необходим пакт с Японией о ненападении. Нужны срочные меры к тому, чтобы оградить страну от неожиданностей и быть готовым к защите от нападения. Мы не готовы к войне. Надо все это сказать съезду. Определить, что делать во внешней политике, а главное – срочно перевооружаться, иначе сомнут».

Вот она истинная картина начала конкретной подготовки страны к отражению военного нападения, нарисованная пока в размышлениях советского лидера. А как претворить в жизнь эти размышления? Ведь у нас не было ориентиров на другие страны. Мы были одиноки и ориентировались только на самих себя. Но невозможное было сделано.

Сталин прикрыл глаза, и в его сознании поднялись во весь свой рост плоды индустриализации: заводы-гиганты – Челябинский, Свердловский, Московский, Березниковский, Магнитогорский, Харьковский, Кузнецкий, Ново-Краматорский, Днепропетровский, Соликамский, Новосибирский, Кировский и другие. По всей стране возникали города, новостройки. Это они к 1941 г. выпустили тысячи танков, самолетов, артиллерии всех калибров, многочисленное вооружение и военную технику.

Перед глазами вождя лежала таблица показателей производства самолетов всех типов. Ее цифры Сталин помнил наизусть и требовал ускорить выпуск боевых самолетов новых типов.

Таблица 3

1938 г.

1939 г.

1940 г.

СССР

5 469

10 382

10 565

Германия

5 235

8 295

10 826

С весны 1940 г. Сталин много работал с директорами заводов, руководителями конструкторских бюро, часто бывал на военных полигонах. Он до мелочей

43

знал все военно-технические дела страны. Почти в каждый новый тип оружия была вложена частица души и энергии Иосифа Виссарионовича. Дыхание войны заставляло его постоянно держать в памяти военные вопросы.

Военные дела тревожили Сталина. Он вспомнил 17 апреля 1940 г. – Главный военный совет, на котором подводились итоги советско-финляндской кампании и велись крупные разговоры о характере современной войны. Вспомнил совещание высшего командного состава РККА в конце декабря 1940 г. – начале января 1941г., доклады военных руководителей на нем, которые он внимательно прочитал с карандашом в руках. Вспомнил 17 января – разбор двусторонней стратегической военной игры и свои замечания по поводу действий сторон. Все это, конечно, были хорошие мероприятия, полезные, поучительные. Многое стало видеться по-другому и в политике, и в военном искусстве. Но на сердце у советского лидера было неспокойно.

Что произошло тогда? Расправляя чубуком трубки прокуренные усы, Сталин сощурил глаза, лицо его напряглось, стало задумчивым, хмурым. Мысли унеслись в большую стратегию упомянутых совещаний, на которых он, ссылаясь на обстановку в Европе, раскрывал свои взгляды перед военным руководством Красной Армии на возможное развитие грядущих событий, в памяти высветилась лишь некоторая часть тех взглядов:

война подкрадывается незаметно. Она теперь не объявляется. Агрессор начинает ее внезапным нападением. Договоры и соглашения о мире, нейтралитете, медовые речи на этот счет – все это ширма для отвода глаз. Для СССР война может оказаться на два фронта: на Западе – с фашистской Германией, на Востоке – с империалистической Японией. Надо умело распределить силы, военные кадры, ресурсы. Все организовать и спланировать – задача Генерального штаба;

44

разгром Польши и Франции показал, что будущая война будет войной моторов и скоростей. Кулик* высказался против механизации, он против моторов, которые правительство дает армии, хотя это то же самое, как если бы он был против трактора или комбайна, защищая деревянный плуг (соху);

современная война требует высокой подвижности войск, их маневренности на поле боя не только частями и подразделениями, но и крупными оперативными объединениями. Наркомат обороны должен пересмотреть оргштатную структуру войск, сократить в их составе излишние тыловые части, обозы, небоеспособные подразделения;

опыт Гражданской войны устарел. Командир, который цепляется за него, погибает как командир. Он должен овладеть опытом современной войны. Ворошилов и Буденный – это уже история. Кем заменить их? Появились новые имена: Жуков, Мерецков, Кирпонос, Павлов, Кузнецов, Еременко, Ватутин… Но все они пока не стратеги, не способны вынашивать крупномасштабных решений, предвидеть ход событий. Возможности выбора новых полководцев слишком узки. Надо искать перспективных товарищей с задатками военачальников. Что касается полководческих дарований, то, как говорят, бритва оттачивается на оселке;

важнейшей заботой является техническое перевооружение армии: промышленность должна давать в месяц 20 тыс. автоматов и ни на один автомат меньше; надо ускорить массовый выпуск новых танков Т-34, самолетов-штурмовиков, истребителей, тактической авиации; принять на вооружение новый вид оружия – реактивные снаряды; выполнить план поставок в войска артиллерийских орудий, минометов, боеприпасов всех видов;

успех военных операций требует массирования сил и средств, создания двойного, тройного превосходства

* Г. И. Кулик – заместитель наркома обороны СССР, начальник Главного артиллерийского управления РККА.

45

над противником. Не забывать другие азбучные истины войны: хорошо организованное взаимодействие родов войск в бою, особенно между пехотой, танками, артиллерией и авиацией; бесперебойное материально-техническое снабжение войск боеприпасами, продовольствием, горюче-смазочными материалами. Кажется, все просто, а сколько надо мытарств, чтобы познать это на деле. Главное – учить войска денно и нощно в полевых условиях, и только тому, что требуется на войне;

в связи с тем, что в мире идет большая война, высший командный состав Красной Армии обязан глубоко изучить военные действия воюющих сторон, особенно способы боевых действий немецко-фашистских войск, их разбойничьи приемы при вторжении в другие европейские страны и серьезно учитывать все новое, приемлемое для нас в своей практической работе: при определении группировок войск, построении боевых порядков, в выборе способов боевых действий;

узловые вопросы текущего момента: Наркомату обороны тщательно разобраться и определить, что следует понимать под боеготовностью войск в нынешней обстановке; изучить пригодность предложения Б. М. Шапошникова относительно изменения существующей дислокации войск в западных военных округах; и, пожалуй, самое главное – ясно представлять себе новый характер перехода от состояния мира к состоянию войны. Старые мерки в этом деле надо отбросить, они губительны;

Наркомат обороны считает – политическое руководство с ним согласно, – что командующие войсками приграничных военных округов должны уточнить в Генеральном штабе и хорошо знать задачи и стратегические цели на случай войны, планы прикрытия государственной границы, сосредоточения и развертывания армий и другие оперативные мероприятия. Разумеется, строго соблюдать при этом меры предосторожности, чтобы нам самим не спровоцировать войну против себя;

46

не решены до конца вопросы: почему на высшем совещании никто даже не заговорил о «вступительном периоде войны»? Почему не было никакой реакции на доклад генерала И. В. Тюленева об оборонительных операциях? Наступление – это хорошо, правильно. Но для достижения целей войны мы не должны игнорировать никакие стратегические соображения. Наоборот, мы должны дорожить ими. Без обороны нет наступления.

* * *

Таковы факты. Они не выдуманы, реальны. Поэтому нелепо представлять, что Сталин перед войной «не занимался военными вопросами».

А знают ли критиканы довоенной деятельности Сталина о том, что благодаря его мудрости даже гитлеровская Германия перед войной своими руками помогала крепить оборонно-промышленный потенциал СССР? Но ведь так было. Документально известно, что Сталин указывал своим наркомам военной промышленности, чтобы они в техническом перевооружении армии максимально использовали возможности советско-германского торгового соглашения (19.08.1939 г.). По данному соглашению Германия Советскому Союзу предоставляла: долгосрочный кредит на сумму 200 млн марок; получение новой технологии и уникального оборудования, в том числе около 6500 высококачественных металлорежущих станков с маркой «Сделано в Германии»; использование германских изобретений и технической документации; закупку новейших вооружений (до 22 июня Германия поставила СССР 30 самых новейших самолетов).

Советская специальная комиссия во главе с наркомом И. Тевосяном в 1939 г. побывала в Германии. В течение месяца около 50 квалифицированных специалистов – членов комиссии знакомились с крупнейшими германскими предприятиями: были на заводах, судовер-

47

фях, полигонах, изучали процесс производства, управления, исследовательских работ, взаимодействия промышленности с вермахтом.

Не будет преувеличением сказать, что в результате целенаправленного использования указанного советско-германского соглашения третий рейх внес значительный вклад в укрепление оборонной мощи Советского Союза – своего главного противника во Второй мировой войне. Например, по свидетельству сталинского наркома авиационной промышленности Алексея Шахурина, за счет применения высоких технологий производительность возросла с 20 устаревших по тактико-техническим характеристикам самолетов в сутки до 60 боевых самолетов новых конструкций в сутки в июле 1941 г.*

Много душевных и физических сил потратил Сталин, чтобы поднять высшее политическое и военное руководство страны до понимания того, что проблема войны и мира является наиважнейшей областью их деятельности, что она, эта деятельность, написана у каждого из них на роду, так как связана с коренными интересами народа, с безопасностью страны, с сохранением или потерей национальной независимости. Запоздание в подготовке страны к обороне, просчеты в выборе оптимального сценария вынужденного вступления в войну могут привести к колоссальным жертвам и потере стратегической инициативы в самом ее начале.

Сам Сталин хорошо понимал, что эти два обстоятельства играют неимоверно большую, иногда решающую роль. Подтверждение мыслей своих он видел в ошеломляющем разгроме Польши и Франции гитлеровскими войсками, который постоянно маячил перед его глазами, а также в надвигающейся катастрофе, которую он чувствовал внутренне и мучительно искал пути, чтобы подготовиться к ней.

* (Независимое военное обозрение. 2002. № 22.) В этом была заслуга в первую очередь руководителя Советского государства.

48

В этом плане Сталин всегда был реалистом. Его мысли превращались в дела, в стратегию поведения страны: быстрее перевооружить армию; сделать максимум возможного, чтобы оттянуть сроки вступления в войну; умело вести внешнеполитическую дипломатию, выполнять договорные обязательства, не идти на провокации, не обострять обстановку; усилить бдительность на границе и внутри страны. В то время это был единственно правильный, реалистический курс.

Жестко проводя в жизнь этот верный курс, Сталин обостренно чувствовал лимит времени, течение которого заставляло его лихорадочно торопиться, чтобы успеть все поставить на свое место. Надо было спешить пока передышка – подготовиться к большой войне. Но спешить разумно, определив основные звенья в цепи многочисленных проблем. Такими звеньями были военно-промышленный потенциал страны, техническое перевооружение армии, стратегические резервы и мобилизационные запасы.

Государственная программа технического переоснащения страны и армии уверенно претворялась в жизнь. У нас не было военной промышленности. Теперь она появилась – авиационная, судостроительная, боеприпасов, вооружения, тяжелого, среднего и общего машиностроения и т. д. Был заложен достаточно прочный фундамент экономического и военного потенциалов для войны против сильного противника.

Однако того, что уже работало и строилось, было недостаточно. Сталин взял в руки документ о состоянии ресурсов Германии и союзников в сравнении с СССР, и цифры вызвали у него обоснованную озабоченность. Он еще раз внимательно всматривался в документ и пришел к выводу – надо ускорить создание стратегических резервов, собирать их по всей стране, экономить, а если использовать, то с умом и вовремя. Резервы спасут Россию. Надо готовить экономическую базу в глубине страны. Все может случиться.

49

Фашисты готовятся. Сведения об этом просачиваются во все щели, хотя немцы умеют хранить свои тайны. Сталин задумался. Впервые прошла мысль: а если беда придет летом 1941 г., что тогда? Он сделал какие-то заметки в тетради на память и вновь стал рассматривать таблицу ресурсов.

Таблица 4

Экономический потенциал Германии с порабощенной Европой в сравнении с советским перед Великой Отечественной войной

Ресурсы

Германии

оккупированной Европы

всего

СССР

Население, млн чел.

70

220

290

180

Добыча угля, млн т

257

143

400

166

Добыча нефти, млн т

0,9

6,6

7,5

31,1

Выплавка стали, млн т

20,8

11

30,9

18,3

Как видим, перед войной экономический потенциал Германии с порабощенной Европой по многим важнейшим показателям превышал советский: по людям – в 1,6 раза, по углю – в 2,5 раза, по стали – почти в 2 раза.

Таким образом, несмотря на то, что история отвела СССР мало времени, он вынужден был в начале 30-х годов прошлого столетия принять агрессивный вызов фашистской Германии. Инициатива была у Запада. Россия отставала от передовых капиталистических стран на сотню лет. «Их надо было пробежать, – говорил Сталин, – за 10-15 лет, иначе нас сомнут». И Россия сделала все возможное для отражения агрессии.

Под руководством Сталина и благодаря его стальной воле были созданы крупное механизированное сельское хозяйство, мощная гражданская и военная промышленность, современная дисциплинированная армия, предан-

50

ные делу кадры специалистов, «военное предполье» за счет Прибалтики, Западной Белоруссии, Западной Украины и Бессарабии, заключены договоры о ненападении с Германией и нейтралитете с Японией, появилась надежда на союз с Англией, Францией и другими государствами.

Однако за отведенные семь лет СССР полностью подготовиться к войне не успел. Он значительно уступал вермахту в темпах реализации ответных мер и особенно в перевооружении новейшей техникой и приобретении навыков ведения современных действий, что позволило Германии навязать СССР войну в невыгодных для него условиях.

Поэтому инсинуации на счет превентивности со стороны Советского Союза ничего общего не имеют с истиной. Об этом свидетельствуют не только внутренние, но и внешнеполитические, международные факты того времени, в частности поведение фашистской Германии и стран западной демократии.

Сегодня можно однозначно утверждать, что если бы СССР летом 1941 г. заведомо имел все возможности для нанесения удара по Германии, то Гитлер никогда бы не решился совершить нападение на Советский Союз. Но фюрер знал о неготовности СССР к нападению и спешил использовать это обстоятельство для совершения агрессии.

Свое стремление к военному походу на Восток он сформулировал еще в «Майн кампф» и тщательно, изощренно готовился к нему, чтобы путем блицкрига уничтожить Советское государство. Кстати, задуманная им операция «Морской лев» якобы против Англии была искусно проведена гитлеровцами и явилась величайшей дезинформацией как для советского руководства, так и для западных держав.

* * *

События в Европе в тот период развивались с головокружительной быстротой. Гитлер вел азартную политическую и военную игру, которая в условиях политики

51

«умиротворения» западных держав, их пассивного сидения оканчивалась для него, как правило, триумфом. Есть у кого-нибудь какие-либо убедительные доказательства, документы или факты, которые подтверждали бы вынужденное превентивное нападение гитлеровской Германии на нашу страну или любое другое государство? Таких доказательств нет, поскольку не было превентивности.

А вот факты подталкивания, поощрения Гитлера к агрессии имеются, и в немалом количестве. Особый интерес представляют замыслы и действия Лондона того времени. Приведу лишь некоторые примеры.

После сговора в Мюнхене (сентябрь 1938 г.) премьер-министров Англии (Чемберлен) и Франции (Даладье) с Гитлером при участии Муссолини, когда народ на улицах европейских столиц восторженно кричал о «долговечном мире в Европе», только Уинстон Черчилль, выступая в палате общин, откровенно заявил: «Мы без войны потерпели поражение, последствия которого будем испытывать очень долго. Мы пережили ужасный этап нашей истории, когда было нарушено равновесие Европы… Для меня невыносимо сознание, что наша страна входит в орбиту нацистской Германии, попадает под ее власть и влияние и что наше существование отныне станет зависеть от ее доброй воли или прихоти… Не думайте, что это конец. Это только начало расплаты. Это только первый глоток, первое предвкушение той горькой чаши, которую нам будут подносить год за годом». Далеко смотрел будущий премьер-министр, предупреждая английских парламентариев и народ о военной угрозе со стороны нацистской Германии.

Серьезное предупреждение мюнхенским политикам Лондона и Парижа прозвучало из Кремля с XVIII съезда ВКП(б): «Советский Союз не намерен быть пешкой в их игре судьбами народов. В политике невмешательства сквозит стремление, желание – не мешать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским

52

Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в интересах мира» и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия. И дешево и мило!…Большая и опасная политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, может окончиться для них серьезным провалом».

В свою очередь Черчилль, будучи военно-морским министром с сентября 1939 г. по апрель 1940 г., много раз в своих выступлениях заявлял о том, что Германия и нацистский режим представляют смертельную угрозу всему тому, что дорого Англии и Франции, был сторонником ведения решительной войны против Германии. Став премьер-министром Англии 10 мая 1940 г., он через месяц (18 июня) заявил в палате общин: «Битва за Францию окончена. Теперь должна начаться битва за Британию…»

Учитывая, что Англия осталась в одиночестве против Германии, Черчилль внутренне понял, что его страна обречена на поражение. Он лучше всех других своих соотечественников знал военную силу и мощь нацистской Германии и видел спасение Британии только в союзе с такими мощными государствами, как США и СССР, которые в то время еще не участвовали в войне. Поэтому всю свою мудрость и политический опыт Черчилль использовал для налаживания союзнических отношений с этими государствами. Он установил постоянную переписку с Рузвельтом, убеждая его в опасности для США со стороны фашизма и подталкивая к тому, чтобы Америка вступила в войну против Германии.

Сложнее ему было наладить отношения с Советским Союзом, руководство которого не могло простить Чемберлену мюнхенской сделки с Гитлером и военных секретных англо-германских переговоров против нашей

53

страны. Не забыло советское руководство в прошлом ярой и открытой антисоветской деятельности Черчилля. Кроме того, существовал советско-германский договор о ненападении. Все это знал британский премьер-министр, но военная беда заставляла его искать нормализации отношений и сближения с СССР. Расчет делался на то, что ему удастся убедить Сталина и Молотова разорвать договор с Германией и выступить вместе с Англией в войне против Германии и таким путем спасти Британию. Хотя раскаяние запоздало, но Черчилль не терял надежды.

С этой целью он направил в Москву нового посла Великобритании левого лейбориста сэра Стэффорда Криппса, создав при этом ему соответствующую рекламу в средствах массовой информации специально для Германии. 1 июня Сталин принял Криппса, обсудил с ним военно-политическую обстановку в Европе, двусторонние политические и экономические отношения, проявил готовность содействовать нормализации советско-английских отношений. Затем Криппса дважды принимал Председатель Совета Народных Комиссаров Молотов. Все это широко публиковалось в печати.

Фашистское руководство внимательно следило за происходящими событиями в Кремле и знало о содержании переговоров. 21 июля Гитлер среди своего ближайшего окружения заявил: «Сталин заигрывает с Великобританией, чтобы заставить ее продолжать борьбу и связать нас на Западе. Он рассчитывает выиграть время и получить то, что он хочет и чего не сможет получить, если между нами (Германией и Англией. – Н. Ч.) установится мир. Он заинтересован в том, чтобы не позволить Германии слишком усилиться. Однако… никаких признаков близящихся действий России против нас пока не имеется». Договор с Германией советской стороной соблюдался.

Завязывалась паутина хитрой политической игры. Чтобы рассеять настороженность Сталина к особой миссии Криппса, британский премьер направил дове-

54

рительную информацию Сталину о том, что, по данным английской разведки, Германия концентрирует войска на западных границах СССР. Эти данные были достоверны, без подвоха. Передавая их, Черчилль не сомневался в правдивости разведывательных сведений. Он опасался другого: как расценит разведданные Сталин? Примет их за доверительное отношение или за дезинформацию?

«Допустим, – рассуждал Черчилль, – Сталин поверит английской разведке, но оценит ли он эти данные как реальную подготовку Германии к нападению на СССР? А вдруг воспримет их как средство военно-политического давления на него и пойдет на уступки Гитлеру или капитулирует перед ним без войны?»

Все эти мысли беспокоили Черчилля, потому что ему как воздух нужна была война между Германией и Советским Союзом. Только в этом случае Англия может получить мощного союзника, в том числе и со стороны США, и надежду на победу. Черчилль даже не скрывал своих намерений в том, что он всеми фибрами души хотел войны между Германией и Советским Союзом.

У Кремля была иная точка зрения. Сталин видел подвох и хитрость прожженного британского политика, вынашивающего коварный замысел: любым путем столкнуть лбами СССР и Германию. Ему было известно, что в западных странах усиленно распространялись провокационные сведения о крупных военных приготовлениях Советского Союза против Германии. Пропаганда Геббельса всячески раздувала эти домыслы и сетовала на то, что они омрачают советско-германские отношения. «Вот видите, – говорил Сталин в своем окружении, – нас пугают немцами, а немцев пугают Советским Союзом и натравливают нас друг на друга».