Текст книги "Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ)"

Автор книги: Ника Мурзина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

– Кажется, ему действительно больше нравится в стае Тойфеля, – коротко бросила Эмбер, сложив руки на груди.

– Я все еще не оставляю надежд на то, что Рене в нерешительности. – Всадник спокойно поднял руку, прося Теней замолчать. – Я дам ему последний шанс на возвращение. Тогда зависеть все будет только от его желания.

Темный не стал озвучивать уточнение, почему он так желает, чтобы сбежавший несколько столетий назад демон вернулся к нему в стаю. Тяжело было забыть о подросшем ребенке, который из-за старой обиды и гордости не мог вернуться и помириться. А еще сложнее было смириться с мыслью о том, что ребенок уже давно повзрослел и решил самостоятельно уйти из-под контроля родителя. А еще Темный прекрасно понимал, что не хочет подергать опасности тех детей, которые остались с ним. Пусть они уже и сами повзрослели, но были все так же близки ему.

– А если ничего не выйдет. – Всадник сделал небольшую паузу, в упор уставившись на Эмбер, крылья которой конвульсивно дернулись. – Тебе нужно будет убить его. Не сражаться, а уничтожить.

Гарпия зябко поежилась, пытаясь переварить смысл сказанного. Ей было не впервой убивать других демонов, даже из своей стаи, даже других будущих приближенных, как и она, потому что только так можно было продемонстрировать свою силу, сноровку и преданность хозяину, которая должна быть выше любых других моральных устоев. Но все предыдущие убийства происходили в честном сражении, когда каждый четко осознавал, что происходит.

Она никогда не убивала своих товарищей, пусть и бывших, исподтишка. Она не была уверена, что сможет так просто уничтожить Рене, однако таков был ее долг. Это та высокая плата за то, чтобы быть правой рукой самого мощного демона в округе, Эмбер не могла подвести хозяина.

– На этом все. – После недолгого молчания заключил Всадник. Демон обратил свой горящий алым пламенем взор на замершего в углу Раймонда, который неосознанно дернулся, опустив голову. – Отведите человека на Землю, он не сможет самостоятельно покинуть Междумирье.

Рихтер затравленно наблюдал за тем, как трое Теней поднялись с земли, синхронными движениями приближались к нему. Человек начал повторять про себя то, что они не тронут его, пока Темный им не приказал. Конечно, это слабо обнадеживало, однако не позволяло совсем отчаяться.

По бокам от него встали Эмбер и Арглис. Гарпия смотрела прямо перед собой, думая о чем-то своем со сложенными на груди руками, а вторая Тень с любопытством разглядывала Раймонда, будто тот был какой-то забавной зверушкой в зоопарке. Позади тяжело дышал тигр Кралл, чуть ни не вплотную встав к спине. «Хорошая компания, – нервно хихикнул про себя Рихтер. – Прямо лучшие друзья».

Ощущение перемещения не понравилось ему в первый раз. Раймонд надеялся, что ему больше не придется куда-то телепортироваться. Тошнота, головокружение, дезориентация – наверняка это привычные для Теней чувства, которые не в первый раз перемещаются между мирами. Либо это была реакция человеческого организма, который не был приспособлен для телепортации.

Оказавшись на своей стороне, Раймонд качнулся, ухватился за попавшееся под руку дерево, чтобы не упасть. Загадочных спутников рядом не было, похоже, они перенеслись в какое-то другое место. Как бы там ни было, Рихтер был счастлив, что наконец избавился от странной компании. Ему сейчас хотелось только добраться до дома и постараться найти связь с другой стаей демонов.

Пока Раймонд нетвердым шагом спешил домой, в его голове проносился водоворот мыслей. Он раздумывал, за что же все-таки сражаются друг с другом два вожака разных стай. Почему они вдруг решили, что прекрасно знают, что лучше для обеих рас, как именно они будут поступать? Почему думают, что люди и демоны обязательно станут сражаться, когда узнают друг о друге? Почему-то Раймонду казалось, что никто не захочет участвовать в мясорубке. Жаль, что самостоятельно принять решение им не дали.

***

После того, как Тени вместе с человеком исчезли в портале, который Всадник поставил между двумя мирами, у древнего было время для того, чтобы подумать. Он часто анализировал, размышлял, старался намеренно находить недостатки в своих планах, чтобы перестроить их так, что они станут идеальными.

И если бы Тойфель хоть раз в жизни воспользовался этим способом, то сколько проблем можно было избежать? Всадник негодовал, что этот назойливый демон с рогами играет в очень глупого героя, который старается помочь всем сразу, а в итоге делает плохо абсолютно всем.

Кто бы что ни говорил, а Темный не испытывает личной ненависти к людям. Грубо говоря, ему на них плевать, его интересуют только демоны. Причем не только из его же стаи. Как ни странно, даже к демонам Тойфеля он не испытывал ненависть, те даже не особо ему мешали. Проблема была лишь в том, что там, где находилось семь комаров, там будет и тысяча им подобных, поэтому лучше уничтожить их до того, как они размножатся или даже найдут себе последователей.

Но Всадник не хотел абсолютной власти. Он стремился далеко не к этому. Набор в свою стаю и тоталитарный контроль внутри был лишь способом для выполнения масштабных планов и поддержания дисциплины. Только так можно было добиться своей цели. А она могла показаться даже благородной.

Как известно, Ад – не самое приятное место для жизни, где каждые сутки необходимо бороться за выживание. Здесь мало жизненной энергии, всегда холодно, темно, очень много болезней, которые тяжело лечить. А еще постоянная грызня между агрессивно настроенными демонами, которые готовы разорвать друг друга только для того, чтобы продлить свое тяжелое существование.

Именно поэтому Всадник и хотел вывести всех демонов на Землю, где гораздо теплее, достаточно светло, много живых существ, которые могут вырабатывать энергию, что аккумулируется у демонов в виде Силы. Не нужно будет сражаться друг с другом насмерть, а многие болезни связаны с теми недостатками, что были в Аду, а лекарства от остальных можно найти еще и на Земле.

Однако здесь была одна проблема. Расы демонов и людей не смогут ужиться рядом не только из-за того, что места на Земле немного, но и еще из-за того, что ни одна из рас не воспримут друг друга за равных. Люди не могут смириться даже друг с другом, не говоря уже об абсолютно других разумных существах. А демоны не видят в человечестве чего-то большего, чем просто расходный материал.

Это значило лишь то, что одной из рас нет места на Земле. А Темный заботился только о демонах. Здесь нет ничего личного, лишь вопрос о выживании. Он был готов идти на уничтожение целой расы для того, чтобы спасти свою. Так он и сделал, если бы не мешали другие демоны.

Тойфель же пытался усидеть на двух стульях одновременно. Он старался и спасти человечество, и вывести часть желающих демонов на поверхность. Только рогатый не учел того, что две расы никогда не смогут ужиться рядом. Они обязательно перегрызутся, начнут воевать друг с другом, ничего из этого хорошего не выйдет. Всадник прекрасно понимал последствия этого смешения, поэтому не мог его допустить. А вот Тойфель видел только благородную сторону своих решений, не мог даже допустить мысли о том, что может так сильно ошибаться.

И Всадник уже давно решил для себя, что когда его заклинание распространится на всех людей, выкосит каждого, то он перестанет преследовать Тойфеля. Тот не был врагом Темному, он даже предлагал когда-то стайке присоединиться к нему. У них было какое-то мощное оружие, с которым демон не был знаком. Конечно, братство очень сильно помогает им противостоять Теням, однако ослаблять заклинание Всадника оно не способно. Здесь есть что-то еще, что можно было пустить на благо демонам, если бы это принадлежало Всаднику. Рано или поздно он разгадает этот секрет.

А пока Темный держал курс на лагерь лекарей, что находился в Междумирье. Конечно, в такой огромной стае должны быть демоны, которые смогут залатать раны и помочь справиться с болезнями. Хоть целители и обладали навыками самообороны, все равно не стоит подвергать опасности и их, и больных. Для этого Всадник и решил организовать на нейтральной территории лагерь, где все находились бы в безопасности. Время от времени и сам Темный навещал это место, что решил сделать и сейчас.

***

Тишина. Обычно она была ночным гостем, когда все крепко спали. Но в такое время ее некому было услышать. Днем можно было очень редко поймать хрустальную тишину в небольшой квартире, где живут семеро взрослых демонов, которые никогда не могут разом заткнуться дольше, чем на полчаса.

Но сейчас больше половины стаи не была в квартире. Пиро с Шумоном, главные шаманы группировки, с загадочными улыбками сообщили лишь то, что им нужно кое-что найти, а потом почти неслышно улизнули на улицу. Алекс хотел позвать Рене кое-что ему показать, но тот отказался, аргументировав тем, что «с воришкой блинов гулять не ходят». Лань не растерялся, потащил за собой Штефана, который не стал сопротивляться, все равно хотел чем-то заняться.

Так и остались на месте всего три демона. Рене воспользовался принципом «в любой непонятной ситуации ложись спать» и решил немного вздремнуть. Когда почти не спишь ночами, днем можно вырубиться в абсолютно любой момент. Тойфель с Шлафом расположились на свободном диване, листая новостную ленту на телефоне, что им дал Алекс. Лань хорошо ориентировался в городе, они с Штефаном не заплутают, а второе устройство забрали Пиро и Шумон.

Теперь в квартире царила прозрачная тишина, нарушаемая лишь тихим сопением и клацаньем ногтей по экрану телефона. Между двумя демонами стелились во все стороны длинные тонкие мохнатые лапы, которые никак не могли спокойно лежать безжизненными макаронами, а все продолжали извиваться и суетиться.

Первое время было жутковато, когда прямо перед лицом качалась такая темная волосатая змея. Однако когда живешь с подобным демоном бок о бок не одно столетие, невольно привыкаешь, перестаешь замечать. Тойфель лишь изредка щелкал пальцами по кончикам лап, когда те оказывались слишком близко к лицу и закрывали обзор. Конечность, будто испуганная, отскакивала в сторону, продолжала свои плавные движения уже не так близко к глазам.

Брудер Шлаф уже и сам начинал клевать носом. Он расположился достаточно удобно, его голова опускалась все ближе и ближе к плечу Тойфеля. Тот этого даже будто не замечал, продолжал лениво скользить взглядом по строчкам. Ничего особо интересного не происходило ни в стране, ни в мире. По крайней мере чего-то, что могло заинтересовать рогатого. Так он и продолжал мельком проглядывать новости. Достаточно долго он не ощущал такого умиротворения, чтобы не наслаждаться им.

Так бы все и осталось спокойным, если бы Рене внезапно не поднял голову. Тойфель краем глаза заметил, что тот выглядел каким-то взволнованным и бледнее обычного. Паук медленно повернул голову и в упор взглянул на вожака. Его темные глаза были наполнены затравленным животным страхом, словно он увидел или пережил такое, что не могло уложиться в его голове.

Тойфель пихнул локтем в бок задремавшего Шлафа, который успел устроиться на плече вожака, как на подушке. Ледяной вздрогнул, бессмысленным взглядом уставившись на рогатого. Тот пихнул его второй раз для профилактики, показал головой направление в сторону испуганного Рене. Брудер внимательно осматривал брата с ног до головы, изучая его состояние. Паук тяжело дышал, переводя взгляд с одного демона на другого, но не фокусируясь ни на одном из них. По бледному лбу стекали крупные капли пота, тело дрожало, как от холода.

– Что с тобой? – Пробормотал Тойфель, вставая с дивана, подошел к Рене.

С изумлением рогатый увидел, как зрачки брата будто потеряли свою форму, начали расплываться по всему глазному яблоку. Как зачарованный, Тойфель наблюдал за этими метаморфозами, даже не зная, что это такое, не имея сил что-либо сказать. С каждым мгновением дыхание Рене учащалось, дрожь исчезла, лишь грудь поднималась и опускалась гораздо чаще обычного.

Внезапно тело паука напряглось, он приподнял верхнюю губу, глухо зарычал, не отворачиваясь от застывшего на месте Тойфеля. Рогатый смотрел прямо в черные глаза брата, которые были будто затоплены чернилами изнутри. Он все еще не оставлял надежды понять, что происходит с Рене. И тут демон резко подался вперед, кинулся прямо на грудь Тойфеля, вскидывая вверх лапы.

Не ожидая такого исхода, рогатый потерял равновесие, по инерции повалился спиной вперед, задев журнальный столик. Послышался грохот, на пол попадали книги, что лежали аккуратной стопкой. Одна из них упала прямо на макушку Рене, тот на мгновение замер, но быстро пришел в себя, помотав головой.

– Удивительно, как сильно ты ему доверяешь, – прорычал демон, прижимая растерявшегося Тойфеля к полу. Это был вроде его голос, но какой-то искаженный, отдавался эхом, будто рядом говорил кто-то еще, а Рене только повторял. – Даже не защищаешься от того, кто тебя душит.

Белая молния, мелькнувшая на самом крае бокового зрения, попала прямо в паука, разбившись на тысячи маленьких блестящих осколков. От приложенного усилия Рене слетел с груди Тойфеля, потеряв на мгновение ориентацию. Судя по всему, его ослепила белоснежная вспышка, а мелкие осколки попали в глаза, доставляя острую боль, что тот не смог тут же встать, катался по полу. Рогатый обернулся в сторону, откуда прилетела молния. Там стоял Шлаф, вытянув обе ладони вперед, еще не успел прийти в себя. Снежное заклинание, отбросившее Рене, было выпущено рефлекторно.

– Как же забавно, что вы боитесь навредить тому, кто на вас напал. Даже если он ваш друг, – насмешливо прошипел паук, продолжая тереть лицо, все еще не вернул себе возможность видеть и ориентироваться.

– Тойфель, это не Рене! – Крикнул Шлаф, схватив вожака за руку, рывком заставив его подняться. – Уходим отсюда.

Демоны выскочили в коридор, прежде чем демон в гостиной пришел в себя. Они дожидались того момента, когда паук подскочит к ним. Оба сразу поняли, что нужно запереть буйного. Не сговариваясь, они выбрали ванную. Это было небольшое помещение, в котором особо не развернешься.

– Что с ним? – бросил Тойфель, быстро поворачиваясь к брату.

– Это не Рене. Не его аура, – Ответил Шлаф. – Я думаю, это…

Договорить ему не позволил утробный рев, и грузное тело, вылетевшее в кухню, ударилось в стену. С грозным рычанием паук бросился вперед, готовясь растерзать тех, кто был перед ним. Тойфель хотел было кинуться в другую комнату, чтобы потянуть время, но Брудер схватил его за руку, остановив. Рогатый с отчаянием взглянул на брата, но тот неотрывно смотрел на неожиданного противника, словно выжидал какого-то момента. Если срочно не сделать что-либо, то скоро принимать решение будет некому.

Буквально через мгновение Шлаф оттолкнул Тойфеля от себя, а сам метнулся в противоположную сторону. Не сумев вовремя остановиться, Рене по инерции забежал в ванную. Быстро среагировавший Брудер закрыл дверь и навалился на нее всем телом. Наконец Тойфель понял, что ледяной задумал, подоспел ему на помощь. Очень вовремя. Пришедший в себя Рене по ту сторону двери всем своим весом бросила на несчастную деревянную дверь, которая отозвалась печальным стоном.

– Надеюсь, сейчас у нас есть время поболтать, – выдохнул вожак, срывающимся голосом. – Что здесь творится?

– Скажем так, Всадник претендует на нашего Рене. А таким замысловатым образом он пытается вызвать тебя на дуэль вожаков за подчиненного, – пояснил Шлаф, упираясь ногами в пол так, чтобы весь его вес приходился на дверь. Если ее внезапно убрать, ледяной хлопнется спиной на пол. – Ты не можешь отказаться, потому что иначе он руками Рене нас растерзает.

– Мне придется с ним сражаться? Может, лучше тебе? Ты сильнее. – Тойфель совсем растерялся. Он никогда не слышал о таком ритуале, поэтому не знал, что делать. – Я передам тебе стаю на время.

– Тогда Темный попытается снова его отобрать уже и у тебя, и у меня. – Ледяной покачал головой. – Здесь не в Силе дело, а в самом вожаке и верности подчиненного. Собственно, она и играет главную роль. Если Рене этого хочет, он останется с нами.

Не успел Тойфель ответить что-нибудь, как в конце коридора раздался хлопок входной двери. На пороге показались запыхавшиеся Шумон и Пиро. Кажется, они намеренно бежали домой, раз выглядели настолько растерянно с самого входа. Тойфель подумал о том, что они пришли очень вовремя, наверняка смогут помочь разрешить сложившуюся ситуацию как можно с меньшими потерями. Пиро, похоже, что нужно сделать, пристроился спиной у двери рядом. Сдерживать Рене, бившегося за хлипкой перегородкой стало чуть легче, однако вряд ли продержится долго.

– Сейчас объясните, в чем дело или позже? – Будничным тоном поинтересовался огненный. Однако подрагивающий от волнения голос выдавал его с головой.

– Позже, – заявил Шлаф. – Еще немного, и он высадит нам дверь. Это не так страшно, как быть растерзанным, но тоже неприятно. Сейчас мы выпустим то, что так упорно рвется наружу. Мы с тобой, Пиро, поймаем его за руки и попытаемся схватить как можно больше лап, чтобы позволить Тойфелю принять вызов Всадника. Шумон, – ледяной бросил короткий взгляд на притихшего в стороне демона. – Будешь на подхвате. Если что-то пойдет не так, поступай, как считаешь нужным. Все готовы?

Не успел Тойфель опомниться, как братья с противоположными стихиями ринулись в разные стороны. Дверь резко распахнулась, из темного помещения выпрыгнул разъяренный Рене, который не был похож на самого себя. Демоны среагировали быстро. Почти синхронными движениями они схватили паука за предплечья, разводя их в разные стороны. По инерции Рене даже подлетел в воздух, как разозленная лошадь, вставшая на дыбы, гневно взвыл, пытаясь отбиться.

Теперь настала очередь Тойфеля. Рогатый глубоко вздохнул, пытаясь угомонить бешено бьющееся в сердце в груди. Он несколько раз постарался абстрагироваться, дать своему разуму расслабиться, забыть о его человеческой части, перенестись полностью на стихию Силы, которая была первородной для демонов. Перед ним была захваченная аура его подчиненного, которому нужно была помочь освободиться и принять нужную сторону. Все вокруг померкло, оставляя лишь яркий кроваво-алый всплеск энергии, выпуская ауру, сущность наружу.

***

Здесь было пусто. Даже, казалось, нет воздуха. Непонятно было даже, какой цвет имеет окружение. Везде переливались лишь разные оттенки серого, будто бы даже одинакового. Это место не представляло из себя ничего, его даже не существовало в Мироздании. Это некая абстракция, которая живет лишь в разуме. Здесь могут быть только ауры существ. Их Сила, как вырабатываемая, так и аккумулируемая.

Яркое кроваво-красное облако плыло по полной серости, извиваясь змеей. Оно искало что-то, двигалось за какой-то целью, известной только ему. Внезапно движущаяся Сила остановилась, свернувшись в бесформенное пятнышко, засуетилось на месте, словно оглядываясь. Могла ли аура сама по себе, без своего носителя мыслить, чувствовать, воспринимать? Вряд ли. Она не могла даже существовать без носителя. А сейчас при помощи его же ощущений воспринимала окружение.

Сила, окрашенная в красный, заметила ниже себя темно-лиловую спираль, которая застыла на месте, ожидая чего-то. Аура опустилась ниже, тонкой нитью покружилась рядом со спиралью, привлекая внимание. Та обернулась вокруг своей оси, будто приветствуя неожиданного гостя.

Издалека уже плыла другая аура. Она была абсолютно черной, похожей на клуб густого ядовитого дыма. Алая Сила поплыла ей навстречу, лиловая осталась на месте, как будто даже не заметив изменения ситуации. Она лишь изменила свою форму на перевернутый крючок, похожий на маленький вопросительный знак.

«Ты все-таки ответил на мой зов».

Казалось, это говорила черная аура. Но то была непривычная манера выражения. То был сумрачный язык. Он доносился, как набор звуков, не имеющий ничего общего ни с одним человеческим языком. В реплике слышалось угрожающее змеиное шипение, клацанье зубов хищника, скрежетание острых когтей по камню. Это высказывание мог принять и понять только подобный этому существу.

«Сложно игнорировать того, кто пытается убить», – ответом было негромкое щебетание птиц, прерываемое изредка звонким заливистым тявканьем.

Черная Сила метнулась вперед, расплываясь бесформенным пятном, словно пыталась впитать в себя яркую алую ауру. Та дернулась вбок горящей молнией, еле сумев увернуться от смертоносного выпада. От резкого движения красная вытянулась в тонкую нить, а затем задняя часть пружинкой свернулась обратно, подтолкнув Силу еще дальше вперед. Как в киселе, аура еле успела развернуться к противнику, чтобы быть в полной готовности уворачиваться от следующей атаки.

Темно-лиловая спираль оставалась на своем месте. Ей было как будто все равно на происходящее, она никак не реагировала на развернувшееся сверху сражение. Аура лишь немного покачивалась, временами исходя волнами по каждому витку. Но вечно оставаться безучастной лиловой Силе не получится. Рано или поздно ей придется присоединиться к одной из сторон, дабы помочь ей одержать верх в сражении. Именно так и проходила дуэль вожаков – никто не мог навредить кому-то, однако поверженный терял одного своего подчиненного навсегда.

Черная Сила не собиралась ждать здесь целый день. Развернувшись, она вновь сложилась в плотную массу, собираясь мощным рывком наброситься на противника. Алая на этот раз не планировала уворачиваться. Если аура как-то и сможет склонить бой в свою сторон, то не стоило терять время.

Сила, что полностью поглощала в себе свет, от которой тянуло тоской и потаенной болью, резко бросила вперед, целясь в застывшую перед ней яркую ауру. Та быстро пришла в себя. Быстро двигая одним кончиком из стороны в сторону, алая полетела прямо в лоб противнику. Столкнувшись, обе Силы разбились на сотни мелких искр, смешались, разлетелись в разные стороны, медленно оседая с разных сторон вниз. Осколки одного цвета медленно поплыли друг к другу, снова собираясь в два разных облака дыма, застывая друг перед другом.

«Это бессмысленно, – вдруг раздалось тихое журчание веселой воды хрустального ручейка вперемешку с шелестом юной листвы на легком ветерке. – Сторона давно определена. Дуэль нужна только для того, чтобы окончательно избавиться от другой».

Лиловая Сила медленно поднялась выше. Спираль развернулась в тонкую ленту, извиваясь, поплыла к алому облачку, остановилась возле него. Красная Сила расплылась, пошла волнами. Фиолетовая растянулась в узкую ленту, разогнавшись так, что слилась в единую полосу, опоясывающую алое облако. Ауры слились воедино, но не разбились так, как это было с черной. Они сплелись в нечто другое. Во что-то, что имело темно-розовый сияющий оттенок. Эта Сила могла оказаться гораздо больше черной. Все, что оставалось с такой мощью – воспользоваться ей.

Совмещенная аура взмыла вверх, оказавшись прямо над черной, а затем на всей скорости обрушилась прямо на нее. Казалось, в этом гиблом месте раздался оглушающий грохот, мир взорвался ярким белоснежным ослепляющим свечением, разбился на миллионы крупных осколков, которые впивались в сам разум, разрывая его на куски. Больше не осталось ничего. Даже пустота растворилась в небытие.

***

В голове звенело. Перед глазами лишь мутная пелена. Он ничего не видел и не слышал, не понимал, где находится. Только спиной он ощущал, что полусидит где-то у стены. Он понимал, что вокруг него кто-то столпился, но никак не мог ни понять, ни даже вспомнить, кто это мог быть. Он был полностью дезориентирован, чувствовал себя совершенно слабым и беспомощным, не понимал, что происходит.

Внезапно Тойфель ощутил, как кто-то наотмашь хлестнул его по лицу. Рогатый взвыл скорее от неожиданности, чем от боли, мгновенно вернулся в реальность. Он осознал, где находится, примерно понимал, что происходит вокруг. Над ним склонялся невесть откуда взявшийся Штефан, который шлепал его щекам, пытаясь привести в чувство. Тойфель размахнулся рукой, упершись в грудь, чтобы тот перестал его избивать. Рогатый потряс головой, окончательно придя в себя, полностью усевшись.

– Что случилось? – Он бросил в пространство вопрос. – Как все закончилось?

– Пока непонятно, – неуверенно пробормотал Штефан, усаживаясь рядом с Тойфелем, – но раз Рене пока ни на кого не набросился, вроде все хорошо.

Рогатый наконец заметил распластанного на полу паука, который слабо подавал признаки жизни. Похоже, ему досталось сильнее, тот еще не пришел в себя. Неподалеку у стены расположились Пиро и Шлаф. Огненный откинул голову к стене, прикрыв глаза. Брудер болезненно тер шею, по которой неторопливо расплывался лиловый синяк от удушения. Тойфель не знал и не стремился узнать, что произошло точно, ему хватало того, что он помнил и видел сейчас.

– Как ты себя чувствуешь по шкале от «плохо» до «сдохну прям сейчас»? – Спокойно поинтересовался Шумон у еле живого Рене.

– Откинусь… Ближе к ночи, – еле разлепив губы, ответил тот.

– Раз шутишь, значит, оклемаешься, – с легкой облегченной усмешкой заметил Шумон. – Ты сделал достаточно.

Тойфель глубоко вздохнул, расслабившись. У них все получилось, они смогли вернуть Рене. На этот раз окончательно и бесповоротно. Больше Всадник не сможет на него претендовать, а сам паук наконец полностью выбрал сторону, так что теперь ни у кого не возникнет сомнений по поводу его верности. Такую дуэль вожаков нельзя обмануть, она идет на подсознательном уровне, раскрывает полную истину.

– Значит… Теперь Темный может попытаться забрать каждого из нас? – В тишине неуверенно спросил Алекс.

– Точно нет, – с силой выдавил сипло из себя Шлаф. – Больше никто из нас не был в его стае. Вожак может попытаться забрать только бывшего подчиненного, один раз.

– Тогда Шумон может претендовать на Штефана? – Алекс нервно усмехнулся. Что бы ни случилось, он не сможет избавиться от своей привычки превращать все в шутку.

Тойфель косо взглянул на Близнеца, который напряженно сжал губы, а сам побледнел еще сильнее, чем обычно. Повисло неловкое молчание, среди которого было заметны испуганно бегающие черные глаза Шумона, который наверняка даже не думал о такой своей возможности, а теперь даже не знал, как оправдаться. А вот Лань, похоже, даже не до конца понимал, что сам ляпнул.

– Все гораздо хуже, чем вы думаете, – внезапно измученным голосом проговорил Рене. – Можно сказать, я был последней баррикадой между стаей и Всадником. Раньше он из-за меня старался не совершать поспешных действий по уничтожению, потому что знал, что в таком случае я скорее стану одиночкой, чем вернусь к нему. А сейчас, когда он окончательно потерял меня…

Заканчивать высказывание не было никакой нужды. Все и так прекрасно понимали, что паук имел в виду. И такая перспектива не радовала никого. Если до этого демоны еле справлялись в схватках с Тенями, то сейчас, когда стало ясно, что они не всерьез старались их убить, энтузиазм к борьбе заметно пострадал. Что же принесет завтрашний день, когда осознаешь, что все до этого было игрой?