Текст книги "Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ)"

Автор книги: Ника Мурзина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)

Алекс взглянул в сторону, увидев прекрасную картину. Исполинский огненный шар солнца цеплялся своим краешком за горизонт, медленно-медленно опускаясь все ниже. Голубое небо вокруг окрашивалось в нежные цвета – от глубокого персикового до светлого лилового оттенка. Белоснежные облака летели куда-то вдаль, но стремились достигнуть великой сферы солнца, которая была так недостижимо далека для всех земных обитателей, но давала им жизнь.

Демон невольно залюбовался этим зрелищем. Он каждый раз восхищался, когда ему доводилось наблюдать закат или рассвет. В Аду не было Солнца, лишь тусклые разноцветные светила, которые почти не давали тепла, равнодушно зажигались и затухали, в зависимости от времени суток или количества вложенной в них Силы. Но на Земле все было совершенно по-другому, и Алекс понимал, что ему никогда не надоест наблюдать за небом, под которым прожил не так уж много.

А мысли, тем временем, уносили его далеко-далеко отсюда, прямиком в давнее прошлое, которое почти стерлось из памяти, стало казаться мифом. Полуправдой. А говоря проще, даже ложью. Прекрасный закат, окрашенный в кроваво-алые оттенки, быстро уносил его в глубокие воспоминания.

Он бежал по песчаной дороге, поднимая в воздух тучи пыли, которая забивалась в глаза, нос и рот. Раскаленный жарой воздух резал горло. Он задыхался, не видел и не слышал ничего, но продолжал бежать вперед, преследуя свою, только ему известную, цель. Ноги отбивали ритмичную быструю дробь, мелкие камушки разлетались в разные стороны, некоторые больно били по ногам. Но он этого будто даже не замечал – мчался вперед, не отвлекаясь ни на что.

В стороне от Алекса слышался громогласный рев толпы. Люди вопили что-то нечленораздельное, их голоса сливались в сплошной раздирающий уши гул. Здесь смешались ненависть, страх, восторг. Толпа будто одновременно приветствовала и освистывала что-то. Но при этом дрожала от ужаса даже от одной мысли об объекте внимания. Но все они единодушно поддерживали то, что происходило посреди главной площади города.

Перед Алексом выросла высокая огненная стена. Она опаляла его своим жаром, воздух вокруг накалился до предела и колебался. Он взвился на месте, кинулся вперед, прямо в ревущее от ярости пламя. Он подпрыгнул, не сбавляя темпа. Ноги Алекса оказались прямо над огнем, извивающемся в своем загадочном жестоком танце. Алые языки пламени тянулись к нему, оплавляя подошвы обуви и края штанов. Он чувствовал смертельный жар совсем рядом с собой.

После гулкого столкновения с твердой почвой, перед Алексом заклубился темно-серый густой дым. Вязкой субстанцией он застилал взор, лез в рот и нос, выжимал горькие слезы. Закашлявшись, Лань прочистил горло, прищурил глаза, продолжил свой путь. Каждая секунда была на счету, ему было некогда останавливаться, чтобы перевести дух. Его цель находилась дальше – прямо в центре испепеляющего костра, где яростно бушевал огонь, сжирая все на своем пути.

Алекс достиг деревянного столба, который на первый взгляд мог показаться очень хлипким, однако он гордо выдерживал натиск пламени. У столба застыла одинокая тощая фигура, темным силуэтом выделяясь на фоне ослепляющего огня. Это был человек со связанными за спиной руками, прикованный прямо к столбу. Он обессиленно опустил голову на грудь, повиснув на своих оковах. Лишь по судорожно вздымающейся и опадающей груди можно было понять, что он жив.

– Шлаф! Ты меня слышишь? – Воскликнул Алекс, перекрикивая рев огня, потряс фигуру за плечо. – Нам надо уходить!

Ледяной дрогнул. Он медленно зашевелился, с трудом оторвав голову от груди. Он уставился на Алекса помутневшим бессмысленным взором, не понимая, что происходит. Задыхаясь от дыма, держась подальше от опаляющего огня, Лань придвинулся ближе к столбу, на ощупь нашел веревки, связанные небрежным, но очень крепким узлом, начал его распутывать. От волнения и спешки пальцы не слушались его, постоянно соскальзывали с узла, никак не хотели поддаваться.

Он чувствовал на себе безразличный взгляд Брудера. Похоже, тот уже безуспешно пытался освободиться сам, но отчаялся, когда понял, что узел слишком крепкий, а его руки находятся в неудобном положении. Неужели они так и погибнут оба, сгорев в ярком пламени или задохнувшись в клубах дыма? Алекс глухо зарычал, ощущая, как его мышцы забиваются свинцовой тяжестью, а легкие разрывало от недостатка воздуха. Он совсем не хотел умирать, не собирался сдаваться до самого конца.

Внезапно вой огня и древесный треск разрезал душераздирающий хохот, вознесшийся в светло-голубое ясное небо, что застилалось тучами дыма. Алекс вздрогнул от неожиданности, отшатнулся, будто его ударили, замер. Он непонимающе взглянул на Шлафа, который заливался безумным хохотом, в упор смотря на брата отчужденным искрящимся взглядом.

Словно он со стороны наблюдал за тщетными попытками освобождения. Он будто не чувствовал близкого присутствия смерти, потешался над нелепыми движениями Алекса. В глазах его виднелся нездоровый блеск, зрачки расширились. Сиплый от дыма смех прерывался приступами лающего душащего кашля. Лань бросило в дрожь, несмотря на испепеляющий жар вокруг себя. Он не узнавал своего брата, который сейчас будто бы издевательски смеялся над ним.

Алекс отчаянно завизжал, совершая резкие рвущиеся движения, с силой тянул веревки на себя, чувствуя, что его легкие сейчас лопнут от напряжения и недостатка воздуха. Послышался долгожданный звонкий треск, веревки, наконец, не выдержав нагрузки, разорвались, волокно упало в огонь, тут же вспыхнув яркой искрой, обжигая натруженные, изодранные в кровь, руки Алекса.

Он закричал от боли, по инерции отлетев назад, чуть не оступившись в пылающую бездну. Демон рванулся вперед, подгоняемый нестерпимой жаждой жизни, кинулся к Шлафу, хватая его за запястье, дернул брата, увлекая его за собой. Они одновременно спрыгнули с эшафота, устремляясь прямо в сторону ревущего огня.

Краем сознания Алекс понимал, что не сможет подпрыгнуть высоко, как в первый раз, так как сейчас он тащил за собой ледяного демона. Но он верил в то, что им все равно удастся проскочить. Внезапно огненный водоворот разверзся перед ними, будто кто-то насильно раздвигал две дверцы. Не теряя ни секунды, Алекс бросился к свободному пространству, навстречу неизвестности. Пламя, как только демоны преодолели проход, сошлось воедино, больно обожгло лодыжку Лани на прощание…

…Он вновь обнаружил себя около подъезда, остался в той же позиции, что и был. Как оказалось, его видение длилось всего несколько секунд, за которые ничего не произошло. Но Алекс продолжал мелко дрожать, будто действительно заново пережил то, что хотел бы забыть навсегда.

Лань активно потряс головой, сбрасывая с себя остатки воспоминаний. Внимательно вглядевшись вдаль, он заметил хромающую фигуру. Алекс понял, что не следует ожидать нападения исподтишка. Глубоко вздохнув, он со спокойной совестью вернулся в подъезд. Медленно поплелся вверх по лестнице, чувствуя, как ноют от усталости и напряжения его мышцы.

Глава 16. Капель

Как только Алекс скрылся из виду, растворившись где-то в лестничных пролетах, Рене зашел обратно в квартиру, захлопнув дверь. Он не стал закрывать на защелку, зная, что брат скоро вернется. Однако не хотел, чтобы лишний глаза увидели хоть что-то из того, что происходит в квартире.

Он остановился в коридоре рядом с дверью, готовый, в случае чего, вовремя встретить того, кто войдет внутрь. Рене прижался к стене, сложив руки на груди, опустил голову, рассматривая пол под ногами. Он все еще сомневался, правильно ли поступил, позволив Алексу разбираться самому.

Рене слишком хорошо знал Арглис: она была сильна, хитра, жестока. Но в то же время Алекс был гораздо быстрее, мог успеть увернуться от ударов. Но какое-то гадкое чувство неуверенности глодало паука изнутри. Но, с другой стороны, сам Лань не сказал бы ему спасибо за то, что вмешался в его бой.

Краем глаза Рене видел Шумона, который отполз к стене, тяжело привалившись к ней спиной, запрокинув голову, закрыл глаза. Был он до ужаса бледным, казалось, даже отощал. Арглис насильно вытянула из него Силу, количество которой было ощутимо для слабого Шумона. Страшно представить, что могло случиться, если бы Рене вовремя не опознал Тень.

Из гостиной вновь высунулся Штефан, осмелившись предпринять еще одну попытку посмотреть, что происходит. Близнец вопросительно взглянул на Рене, тот лишь пренебрежительно дернул плечами, мол, можешь делать, что хочешь. Штефан молча преодолел небольшое расстояние, аккуратно присев на пол рядом с Шумоном. Тот никак не отреагировал на появление брата, не заметив его, несмотря на то, что он вплотную придвинулся к нему.

Рене тихо хмыкнул, отведя взгляд немного в сторону. Ему было немного неловко от того, что он стоял у стены, застыв, как каменная статуя. Может, ему тоже стоило подойти ближе и хоть что-то сказать или сделать? Но, с другой стороны, он вряд ли мог чем-то помочь Шумону в данный момент. Скорее всего, звуковому наоборот хотелось, чтобы его, наконец, оставили в покое.

Рене тряхнул головой, возвращаясь в реальность. Ему нужно было постоянно быть начеку, чтобы заметить потенциальную опасность. Но его взгляд снова невольно упал на демонов у стены. Вокруг них оборачивалась тоненькая ниточка Силы. Она поблескивала при свете ламп, извивалась, как маленькая змейка. От нее веяло легким теплом, казалось, коснись рукой – потечет по пальцам.

Маленькие крупицы Силы, что сливались в одну тоненькую ленточку, крохотными светлячками бежали от Штефана, устремляясь к телу Шумона. Делая забавную петельку, Сила вливалась в тело звукового. Прямо на глазах Рене нездоровая бледность тела постепенно исчезала, к демону возвращалась отнятая энергия, без которой была невозможна его жизнь.

Шумон вдруг глубоко вздохнул, оторвав, наконец, голову от стены. Из его горла вырвалась сухая хриплая усмешка, которая постепенно сменилась горьким смехом. Штефан с Рене непонимающе воззрились на него, ожидая объяснений такому странному печальному веселью. Закончив, Шумон грустно покачал головой, виновато взглянув на удивленного этим поведением Близнеца.

– Уж сколько раз ты меня выручал, я даже со счета сбился. – Вздохнул звуковой, опуская взгляд в полю – А я ни разу не смог помочь тебе. Даже… Даже от собственной стаи не нашел смелости защитить. – Шумон хлопнул себя ладонью по лицу. – Как же я жалок.

На какое-то мгновение в воздухе повисла давящая тишина. Затем раздался легкий свист. Последовал звонкий шлепок, разрезающий тишину, как раскаленный нож кусок масла. Шумон вздрогнул, отшатнувшись от Штефана, который отвесил ему размашистую пощечину.

Звуковой ошеломленно смотрел на своего брата, чей взгляд выражал лишь холодную решительность. Шумон коснулся кончиками пальцев щеки, которая болезненно пульсировала после удара, почувствовал неприятный жар. Наверняка скоро по щеке расплывется безобразное красное пятно.

Но больше всего Шумон был поражен тем фактом, что Штефан в принципе так поступил. Он никогда без веской причины не причинит физического вреда, тем более, своему брату. Тот, похоже, и сам не ожидал от себя такого поступка, поэтому так и замер с приподнятой в воздухе рукой.

Выражение лица Штефана вновь поделилось на две половинки. Он старался выглядеть холодным и суровым, но его с головой выдавали глаза, в которых лихорадочный блеск. Демон находился в растерянности. Но он быстро взял себя в руки, нахмурившись. Шумон вдруг понял, что не узнает своего брата, он никогда не видел его настолько мрачным и озлобленным.

– Никогда не забуду, кто собирал меня по кускам, когда остальные отказались, – прорычал Штефан.

Звуковой потряс головой, чувствуя, как немеет его тело. Он тонул в сухом месте, погружаясь в воспоминания. Последние несколько слов Штефана пробудили в нем старые чувства и мысли. Он всегда был таким. Тем, кто отчаянно рвется вперед, даже если кругом темнота. Тем, кто никогда не отступит, если есть хоть какая-то надежда на удачный исход. Тем, кто несмотря ни на что, достигает своей цели.

Он шагал по грязной узенькой улочке, его ноги неловко подворачивались на камнях, поднимали в воздух тучу душащей пыли. Его тело покрывала серая мантия, защищающая от жестокого палящего солнца. В горле кололись маленькие иголочки, заставляя его постоянно кашлять. Он облизнул пересохшие на жаре губы, чувствуя неприятный привкус песка на языке.

Шумон в нерешительности оглядывался по сторонам, приминая капюшон, который частично закрывал обзор. Он не знал, как люди отреагируют на появление незнакомцев в маленьком городе. Из предыдущего им пришлось в срочном порядке сбегать после того, как народ чуть не уничтожил их, когда раскрыл демонические сущности тех, кто жил с ними бок о бок на протяжении многих лет. Удивительно, как может резко измениться отношение людей, если они узнают о твоем происхождении.

Его отправили на разведку в сам город, пока остальные демоны дожидались его на окраине. Но улицы были пусты и безлюдны, ставни плотно закрыты, некоторые даже заколочены досками. Казалось, здесь уже давно никто не жил, по какой-то причине люди покинули город. Вокруг царила атмосфера болезни, тянущей тоски, страха смерти, от которой Шумону становилось не по себе. Болезнь, что наслал Всадник на человечество, по-разному протекала в разных городах.

Демон увидел в тени дома чью-то одинокую маленькую фигурку. Он остановился, оглядевшись. Кажется, это было единственное живое существо на всю округу. Шумон медленно приблизился к человеку, который, похоже, почувствовал его присутствие, слабо зашевелился, как будто давно разучился пользоваться мышцами, а теперь с трудом даже поднимает голову.

На Шумона воззрились два больших голубых глаза. Он еле сдержался, чтобы не отшатнуться в ужасе. Это был больной ребенок, который доживал свои последние часы. У него не осталось сил для того, чтобы добраться до своего дома. За ним никто не приходил – либо боятся, что безымянная хворь разнесется дальше, либо у него не было больше родни, которая осталась в живых.

Шумон продолжал вглядываться в тощее посеревшее от болезни лицо. Он смотрел в большие голубые глаза, которые воззрились на него слишком рано повзрослевшим взглядом. Казалось, ребенок понимал, что ему осталось совсем недолго жить. А Шумон ничем не мог ему помочь, даже несмотря на то, что был демоном, знал гораздо больше, чем лучшие людские целители, был бессилен в этой ситуации.

Он не помнил, как сбежал оттуда. Ничего не сумев сделать, трусливо и позорно отступил, спасаясь от собственной беспомощности. Шумон быстро достиг окраины города, где его поджидали братья. Они надеялись на добрые вести, но демон даже не знал, чем их порадовать. Слишком много горя они уже пережили с тех пор, как встали на защиту людей. И неизвестно было, насколько еще хватит решительности.

Шумон нашел братьев в том же месте, где их и оставил. Они были уставшими, обессиленными, отчаявшимися. Но, увидев его, в их глазах мелькнул проблеск слабой надежды. Демоны ждали, что он скажет им что-то обнадеживающее, но Шумон лишь виновато развел руками.

Звуковой рассказал все, что видел. Поведал обо всех своих тревогах. Было видно, что остальные полностью их разделяли. Даже вечно бодрый и активный Тойфель сейчас устало сидел на камне, привалившись спиной к стене дома, мученическим взглядом осматривал его с головы до ног.

Рядом ютился Штефан, равнодушно катая носком ботинка веточку по земле. Пиро даже не поднял головы при его появлении. Рене остался в стороне, внимательно наблюдая за обстановкой вокруг. Алекс держал в воздухе свои израненные руки, не находя для них места. А Шлафа, отравившегося дымом, выворачивало наизнанку в ближайших засохших от жары кустах.

– Мы должны помочь людям, – закончил свое повествование Шумон.

Демоны скептически взглянули на него, скривившись. После всего, что они только что пережили, меньше всего им хотелось помогать людям, из-за которых и произошли все их беды. Лишь Тойфель задумчиво смотрел куда-то вдаль, размышляя о чем-то своем. Но тут рогатый перевел серьезный взгляд на Шумона и угрюмо кивнул. Он был готов сражаться до последнего, даже если это будет стоит жизни.

Видение закончилось так же быстро, как и началось. Оно растаяло, словно утренний туман, когда солнце согревает землю. Шумон моргнул, избавляясь от остатков липких воспоминаний, оживших перед глазами. Он снова глядел на Штефана, который, не собираясь дожидаться его ответа, неловко отвернулся. Видение было настолько мимолетным, что никто даже не заметил, как Шумон выпал из реальности. Все это сбивало с толку, вводило в замешательство.

Звуковой не успел ничего сказать, как вдруг хлопнула входная дверь. Рене заметно напрягся, но тут же расслабился, когда понял, что это вернулся Алекс. Был он очень растрепанным, как будто кто-то хорошенько повалял его по земле. Судя по задумчивому взгляду, мыслями он находился где-то далеко-далеко и даже не замечал того, что происходит вокруг него.

– Ты ранен, – произнес Шумон, выразительно взглянув на длинные кровавые полосы, покрывающие руки Алекса.

Лань дернулся, с трудом вынырнув из своих мыслей. Сначала он тупо уставился на брата, а затем перевел взгляд на свои руки. Он даже успел забыть о том, что Арглис смогла его зацепить. Но раны уже успели подсохнуть, теперь их прикрывала плотная темная корочка, которая и вовсе в ближайшем времени отпадет, когда срастется кожа. В отличие от человека, у Алекса регенерация происходила очень быстро, поэтому уже в ближайшие пару дней не останется и следов.

– Я в порядке, – буркнул он, проходя глубже в квартиру, словно бы даже не заметив стоящего рядом Рене.

– Знаешь, – неловко начал паук, осторожно потянув брата за руку, – ты здорово сражался.

Рене надеялся на то, что они, наконец, помирятся. Нестерпимо тяжело было находиться порознь друг от друга, с тоской вспоминая былые времена, когда все было хорошо. Но он не мог винить Алекса во всем. Наверняка, Рене на его месте вел бы себя точно так же. Но теперь, когда они общими усилиями прогнали врага, появилась надежда на то, что лед между ними растает.

– Не смей подлизываться ко мне! – Презрительно выплюнул Алекс, грубо отмахнувшись, озлобленно взглянул на Рене. – Думаешь, меня так легко провести? Подговорил свою подружку разыграть разоблачение, и всё, мир-дружба-жвачка? Даже не думай, что я настолько дурак, чтобы поверить в это!

Алекс резко развернулся, идя прочь, ни разу не оглянувшись. Рене так и остался стоять посреди коридора, растерянно провожая взглядом брата. Все оказалось гораздо серьезнее, чем он раньше думал. Его ошарашила такая реакция Алекса, он совсем не ожидал, что тот был настолько разгневан.

Рене громко вздохнул, чувствуя затапливающее его отчаяние. Что же он мог сделать в такой ситуации, чтобы вновь завоевать доверие брата? Почему Алекс так настойчиво обрубает все его попытки помириться? Рене невольно посмотрел на Штефана с Шумоном, ища от них поддержки, но те выглядели не менее удивленными, поэтому вряд ли могли дать ответы на мучившие его вопросы.

***

Серебристый лунный свет лился сквозь приоткрытое на ночь окно, равнодушно скользя лучом по полу комнаты. Привычные предметы окружения обретали загадочные силуэты, посеребренные призрачным светом. Казалось, все происходит не по-настоящему, а наблюдатель просто видит сон.

В своей кровати без сна лежал Тойфель, уставившись застывшим взглядом в потолок. Вот уже как несколько дней он чувствовал себя гораздо лучше, чем в первые дни болезни. И пусть насморк и кашель будут преследовать его еще какое-то время, но это все равно лучше, чем валяться температурой.

С тех пор, как демоны приобрели инструменты, на плечи Тойфеля легла задача написания песен для их коллектива. Но это было не так-то просто, как он себе представлял. Конечно, они условились на том, что для музыки они будут использовать старые, полюбившееся всем мотивы, которые демоны знали наизусть, но слова должны быть новыми, цеплять людские души, дергать эти тонкие струны.

Но у Тойфеля не было опыта в написании стихотворений, поэтому он был в замешательстве, не зная, с чего начать. Раньше он лишь использовал уже существующие тексты, принадлежащие людям, никогда не задумывался о том, чтобы написать что-то свое. И вот сейчас, уже какую ночь, он бессонно лежит в своей кровати, пытаясь что-то выдавить из своей головы.

Тойфель раздраженно цокнул языком, понимая, что ничего у него так не выйдет. Он поднялся с кровати, намереваясь размять затекшие мышцы. Сна не было ни в одном глазу, а просто так лежать на одном месте было скучно. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить остальных спящих демонов, Тойфель тихо вышел в коридор.

Он ожидал, что по темной квартире придется передвигаться на ощупь, был крайне удивлен, когда увидел, что в кухне горел бледный желтый свет. Кто же не спал в столько поздний час? Заинтригованный, Тойфель на носочках подошел к арке, аккуратно выглядывая из-за угла. Он и сам не понимал причины своей осторожности, но уже не мог ничего с собой поделать. Он прекрасно осознавал, что вряд ли увидит что-то необычное, но фантазия услужливо подсказывала ему, что все может быть.

На кухне находился Штефан. Он сидел на стуле возле стола со своей гитарой, тихо перебирал струны, разминая пальцы. Он был настолько увлечен своим делом, что даже не заметил, как рядом возник Тойфель, неловко переминаясь с ноги на ногу, словно хотел что-то сообщить.

Видя, что Близнец не обращает на него внимания, рогатый тихо подошел ближе, устроился на соседнем стуле. Он звонко прочистил горло, откашлявшись, стараясь привлечь к себе внимание. Штефан дернулся от неожиданности, но даже не поднял головы, продолжая игнорировать присутствие Тойфеля. Тот либо не хотел разговаривать вообще, либо ждал, что рогатый начнет первым.

– Не спится? – Как бы невзначай бросил вожак, надеясь, что Штефан подключится к разговору. – Долго сидишь?

Близнец неопределенно дернул плечами, продолжив молчать. Повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь негромким дребезжанием басовых струн. Тойфель и сам умолк, засмотревшись на то, как пальцы ловко пробегали по грифу, постоянно меняя свое расположение. Рогатый вздохнул, не зная, как еще попытаться выйти на контакт. Но прогресс действительно был – теперь Штефан хоть не уходил демонстративно от него. Значит, был шанс на примирение.

– Ты все злишься? – Напрямую спросил Тойфель, понимая, что ходить вокруг да около бессмысленно.

Он примерно представлял, какой будет ответ, но все еще сохранял надежду на то, что он все-таки не прав. Вдруг Штефан прекратил перебор струн, отставил гитару в сторону, опер ее о ножку стола. Тойфель удивленно смотрел на него, совершенно не ожидая именно такой реакции. Внезапно Штефан потянулся вперед, размахнулся рукой и несильно стукнул кулаком рогатого по лбу.

Тот аж шарахнулся в сторону, скорее, от неожиданности, нежели от боли. Стул под ним угрожающе зашатался, но все же остался на месте, избавив своего седока от перспективы позорного падения. В глазах Штефана блеснули озорные огоньки. Наверняка его позабавила реакция вожака.

– Больше нет, – Близнец коротко усмехнулся, пряча улыбку в кулак.

– Значит, мне нужно было изначально дать себя стукнуть, чтобы ты меня простил? – Легкая веселость передалась Тойфелю, тот и сам не удержался, улыбнувшись.

– Я сказал, что больше не злюсь. – Штефан тут же помрачнел. – О прощении не было речи.

– Что же мне сделать?

– Давай договоримся, чтобы внутри стаи не было таких важных секретов? – Серьезно проговорил Близнец, понижая громкость голоса. – Никогда.

– Обещаю, такого больше не будет, – кивнул Тойфель, понимая, что не сможет ему солгать. Ему выпал шанс склеить их треснувшие отношения, и он его точно не упустит.

– Верю. – Штефан тепло улыбнулся.

Оба легко рассмеялись, но как можно тише, зажимали рты ладонями, чтобы никого не разбудить. Из гостиной послышался шорох и тихое недовольное бормотание. Демоны на кухне замерли, прислушиваясь к звукам. Похоже, они потревожили Рене. Хоть спал тот чутко, но не чувствовал приближающейся угрозы, поэтому не прервал своего сна. Но даже так им нужно было вести себя потише.

Так они просидели на кухне всю ночь, ведя беседы обо всем подряд, и ни о чем конкретно. Казалось, и не было никогда тех долгих дней, которые они провели порознь, награждая друг друга холодными озлобленными взглядами. Прежнее вновь возвращалось, даря покой и умиротворение. Несло за собой надежду на то, что когда-нибудь все снова встанет на свои места, а Тьма, наконец, отступит.

***

Он брел в одиночку по улице города, осматриваясь по сторонам. Но странным было то, что он не мог разглядеть ничего вокруг себя. Зрение как будто резко ухудшилось, все было размытым на расстоянии дальше носа. Он брел почти вслепую, не понимая, куда движется. Ему оставалось надеяться лишь на то, что не врежется в какую-нибудь преграду. Благо, перед ним пока таковой не имелось.

Но Рене ни с чем и ни за что не спутает приятное ощущение легкости. Он словно не шел, а парил в воздухе в нескольких сантиметрах от земли. Его ноги не касались асфальта, плыли в воздухе, будто в воде. Рене редко снились какие-либо сны, но он точно понимал, что это именно они. А раз так, то и удивляться ничему не следовало. Наоборот, ему открывались безграничные возможности.

Но не успел Рене расслабиться и подумать о том, чего бы ему хотелось увидеть во сне, как вдруг услышал чьи-то приглушенные голоса недалеко от себя. Они были слишком далеки для того, чтобы понять, о чем шла речь. Рене почувствовал, как любопытство пожирает его изнутри, поэтому начал приближаться к голосам. Он понимал, что если пожелает, то никто не обнаружит его присутствия, поэтому даже не старался таиться, а просто спокойно поплыл на звук голосов.

Открывшаяся взору картина повергла его в шок. Рене четко видел две фигуры, которых совершенно не ожидал встретить в своем сне. Первым из них был человек, особо не примечательной наружности: черные прилизанные волосы, аккуратно стриженая треугольная бородка, глубокие темные голубые глаза.

Рене его никогда раньше не встречал, но этот человек был похож на Раймонда Рихтера, о котором рассказывал однажды Тойфель. Но как он мог видеть во сне того, с кем не был никогда в своей жизни знаком? Что все это вообще могло значить? Было ли это на самом деле сном или являлось чем-то большим?

Вторую фигуру Рене с огромным удовольствием бы не рассматривал. Но взгляд невольно цеплялся за непропорционально высокую и тощую фигуру, облаченную в рваный черный плащ. От всего существа силуэта веяло яростью, презрением, угрозой. При одном взгляде на него сразу накатывала необъяснимая тоска, боль, страх.

Темный Всадник сгорбился над Раймондом, что-то тихо шепча ему на ухо. Как бы ему этого не хотелось, но Рене подошел еще ближе, вслушиваясь в слова своего бывшего хозяина. Ему нестерпимо хотелось бежать оттуда как можно дальше, но Рене пересилил себя, догадываясь, что информация может быть слишком важной для того, чтобы просто от нее уйти. Да, паук уже был полностью уверен в том, что это не просто сон, а его личное видение будущего, которое должно произойти следующим днем.

– Направляйся в Дрезден, – тихо прорычал Всадник на ухо Раймонду. – Там я покажу тебе оружие, которое поможет раз и навсегда расправиться с этой шайкой.

Рене застыл на месте, внимательно прислушиваясь к тому, что его бывший хозяин мог сказать еще. Под «шайкой» он наверняка подразумевал стаю Тойфеля, так как больше никто из демонов в округе не осмеливался переходить ему дорогу. Лишь они всемером постоянно наступают на горло мощному демону.

Но вдруг произошло то, что Рене совершенно не ожидал. Темный неожиданно выпрямился, медленно повернув голову. На паука уставились два пылающих алых огня, от которых разило неукротимой яростью, что затапливала все существо с головой, опутывала своими крошечными лапками, разрывала на части изнутри. Всадник совершенно четко видел своего когда-то сбежавшего подопечного, буравил его своим уничижительным взглядом, пронзая насквозь все тело.

Не помня себя от ужаса, Рене резко развернулся и пустился наутек, не оглядываясь. Сердце его стучало, как бешеное, он не желал думать о том, что с ним случится, если Всадник кинется в погоню. Он никогда не забудет того, как наказывал провинившихся Темный. И даже развоплощение было не самым страшным вариантом из всех. Перед внутренним взором вставали зверские садистские расправы, которых не пожелаешь даже своему заклятому врагу.

Животный страх окутал Рене со всех сторон, он даже забыл, что находится во сне. Бежал и бежал вперед, не разбирая дороги. Куда угодно, лишь бы подальше от этого ужасного монстра, которым пугали непослушных демонят. И тут Рене осознал, что его ноги застряли в чем-то вязком и липком. Он резко рванулся вперед, но понял, что странные путы не хотят его отпускать. Демон истошно заверещал, падая на асфальт, ощущая свою полную беспомощность перед угрожающей опасностью.

Рене почувствовал сильный удар от столкновения с чем-то твердым и холодным. Из легких мигом вышел весь воздух. Паук сдавленно вскрикнул, открывая глаза. Он лежал на холодном полу рядом со своим диваном. Он был дома. А все, что видел до этого – было всего лишь кошмарным сном. Но он казался таким реальным, что Рене до сих пор в страхе озирался по сторонам, ища своего противника.

Но все было спокойно. В квартире стояла полная тишина, нарушаемая лишь каким-то шумом, доносящимся из окна, да и его было еле слышно. Дыхание Рене прерывалось, он все не мог успокоиться от только что пережитого ужаса. Но осознание того, что он на самом деле находится в безопасности, постепенно вытесняло весь страх перед увиденным. Но даже так не следовало забывать то, что сон был вещим. В этом Рене точно не сомневался – сны были редким его гостем, тем более, с участием человека, которого он никогда не видел в своей жизни.

Оглядевшись снова, демон понял, что второй диван был пуст. Несмотря на довольно ранний час, судя по тому, что солнце стояло еще низко, Штефана не было на своем привычным месте. «Ну если опять сбежал, – мелькнула раздраженная мысль в голове Рене. – Он у меня еще попляшет».

Демон поднялся с пола. На его удачу, он всегда спал на голом диване, укутываясь лишь в свои лапы. Рене с усилием втянул мохнатые конечности обратно, морщась от боли, которая возникала из-за того, что лапы, не предназначенные для человеческого тела, постоянно раздирали его кожу в клочья. Он уже почти привык к этому ощущению, однако все равно было очень неприятно.