Текст книги "Дорогами предназначения (СИ)"
Автор книги: Наталья Кириллова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)
Меня, по крайней мере.
Анна с чувством вгрызлась в яблоко, задумчиво похрустела солидно оттяпанным куском и задала следующий наводящий вопрос:
– А Макс не показался тебе... м-м... каким-то странным?
Разумеется, он какой-то странный. Он же энен!
– Ну не знаю... – протянула я, плохо понимая, к чему клонит подруга.
Девушка внимательно на меня посмотрела.
– Где твой кристалл?
– Какой кристалл?
– Гелиодор.
– А, я голову мыла, сняла амулет и забыла надеть, – соврала я.
Десять лет назад Лиландра подарила амулет не только мне, но и Фелис с Анной. У дикарки в серебряную пластину оправлен чёрный гагат в форме полумесяца, а у Анны – огненно-красный пироп-треугольник вершиной вверх. Сейчас девушка рассеянно коснулась своего кристалла и, больше ничего не добавив, удалилась вместе с надкусанным фруктом. И она ещё спрашивает, не показался ли мне Макс странным! Интересно, сама-то подруга в каких заоблачных далях витает?
Я воспользовалась наконец-то открывшемся доступом в комнату и поспешила укрыться в её относительных тишине и покое от мирских забот. Каково же было моё удивление, когда, протиснувшись в помещение и ногой закрыв дверь, я повернулась к распахнутому окну и обнаружила там Скара, сидящего на узком подоконнике и преспокойно почитывающего один из романов Блисс!
– – -
На двери висела табличка «Закрыто». Не огорчившись, Фелис направилась к настежь распахнутому окну. Ого! Бурная деятельность по приведению зала таверны с лаконичным названием «У Крейна» в более-менее приличный вид кипела вовсю, грозя в скором времени выплеснуться на улицу. Дикарка усмехнулась и, приподняв юбку, попросту перемахнула через низкий подоконник. Оправила одежду и, маневрируя между снующими туда-сюда служанками, двинулась прямиком к стойке. Крейн, невысокий, черноволосый и тощий человек неопределенного возраста (то есть выглядевший максимум лет на восемьдесят , а на самом деле имевший за душой уже не первую сотню лет), скрупулёзно изучал рядки бутылок на полках стеллажа за стойкой. Иногда он делал чёрным грифелем пометки на помятом листке бумаги, который держал в руке.
Фелис постучала по столешнице, привлекая внимание хозяина. Плечи Крейна под рубашкой в веселенький цветочек раздраженно напряглись, и он резко обернулся:
– Майя, я тебе уже десять раз повторил... О-о, Фелисити, пардон, не признал. Думал, это опять Майя с дурацкими вопросами. Ничего девка понять не может с первого раза...
Дикарка снисходительно улыбнулась.
– Так и быть, я тебя прощаю.
Крейн сунул грифель за ухо и отложил список.
– Какими судьбами? Решила вспомнить молодость или освежиться с утреца?
– Второе.
Когда-то давно (а теперь вообще казалось, будто вечность назад) молоденькая девушка-оборотень, воспитанная матерью-дикаркой вдали от Чарра-Селенит, в маленьком городке, приехала в большую, шумную Тару с извечной целью доброй половины провинциалов – покорять столицу. Дабы не протянуть с голоду ноги и исправно платить за съёмный угол, девушка устроилась танцовщицей в ближайшее увеселительное заведение. Через неделю домогательств со стороны клиентов, закончившуюся сломанной рукой главного завсегдатая, девушка сбежала и попала в таверну "У Крейна". С той поры минуло немало лет, Фелис избрала более приличествующий дикарке путь волшебницы, повзрослела (и, как надеялась, поумнела), но хорошие отношения с бывшим работодателем сохранила, навещая его, когда очередное задание заносило трёх Странниц в Тару.
– Жа-аль, – вздохнул человек, привычно оценивающе изучая Фелис светло-голубыми глазами. – Тогда что налить прекрасной даме?
Дикарка облокотилась о стойку.
– Информации.
Крейн заметно погрустнел и потянулся за листком.
– Солнце моё, ну что я могу знать? Сама видишь, я человек маленький, и дело моё маленькое... Вон, Кларина, танцовщица, записку прислала, дескать, заболела, прийти не сможет, а вечером выступление. Вот что прикажешь делать? Клара у нас прима, почти звезда... замашки так точно звездные.
Фелис снова улыбнулась, на сей раз сочувствующе, и попыталась вернуться к цели своего визита.
– Высокий темноволосый вампир. Судя по всему, одиночка.
Крейн нервно передернул плечами.
– Да откуда мне знать об этих снобах? До нашего брата они опускаются редко, по молодости разве что...
– А если я скажу "пожалуйста"? – Дикарка двумя пальчиками извлекла из заманчивых глубин своего декольте небольшой чёрный мешочек и завлекательно позвенела содержимым.
Крейн посмотрел на мешочек, потом на открытую низким чёрным корсажем грудь Фелис, затем девушке в глаза.
– А если я предложу вспомнить юность?
– Что? – слегка опешила дикарка.
– Без выступления Кларины вечер, считай, пропал, – пояснил человек, перегнувшись через стойку. – Половина клиентов только из-за неё и приходит.
Фелис опустила руку с мешочком, прищурилась.
– Дай угадаю. Предлагаешь станцевать вместо твоей Клары?
– Можешь прихватить с собой подружек, – азартно развил идею Крейн. – Втроём вы такой фурор произведете! – Мужчина закатил глаза, подсчитывая потенциальные дивиденды.
– Ты с ума сошел, Крейн? Я давно завязала с танцами в питейных заведениях, а решать за подруг тем более не могу, – возмутилась дикарка, представляя, как вытянутся лица девушек, если она рискнет озвучить им сие предложение. – Не говоря уже, что ни Вэл, ни Анна никогда не выступали перед публикой, тем паче здешней. Они вообще не танцовщицы!
– Зачем им танцевать? – искренне удивился человек. – Ты танцуй, а они пусть ходят взад-вперед по сцене.
– Давай я лучше по старинке заплачу.
– Твоя мзда, – Крейн ткнул пальцем в мешочек, – не покроет моих убытков от сорванного выступления Кларины. А если ты согласишься, то я не только расскажу и покажу всё в лучшем виде, но и вам же заплачу положенный гонорар.
– И как тебе жить-то не страшно с такими идеями? – вздохнула Фелис.
– А жизнь вообще страшная штука – что ни делай, в конце концов всё равно умрешь, – философски изрек мужчина. – Ну, так как, душа моя? Имей в виду, у меня ошивается один вампирчик под твоё описание, так что или соглашайся, или иди наводить справки к моим конкурентам, к которым вышеупомянутый клыкастый не заходит.
– Ты негодяй, Крейн, – беззлобно отозвалась дикарка.
– Зато обаятельный, – парировал человек. – А ты жестокая богиня, разбивающая мужские сердца.
Фелис спрятала мешочек. Девочки будут... в шоке? В ужасе? Воспылают праведным гневом и станут долго и оскорблено доказывать, что они не такие? Ладно, она может и одна станцевать, это вовсе не смертельно. Тем более существенное достоинство (благодаря которому она, собственно, у него и осталась) Крейна заключалось в том, что если работавшие у него девушки не хотели тесно общаться с клиентами вне сцены, он никогда их не заставлял.
– Нашел, что вспомнить, – усмехнулась дикарка. – Сколько ты страдал, когда я отвергла тебя? По-моему, ты уже через неделю утешился в объятиях новенькой подавальщицы.
– Она была твоей бледной, но всё же уступчивой копией. А я как-никак мужчина, так что... – человек развел руками.
– Хорошо, Крейн, я согласна. Выкладывай всё, что знаешь о вампире, а я приду вечером и тряхну стариной, так сказать. Предупреждаю сразу, подружек не обещаю.
– Ты главное предложи, а они пусть подумают. Сама знаешь, у меня всё прилично, никакого лишнего стриптиза и интима...
– Давай ближе к делу, – перебила человека Фелис.
Мужчина прикрыл лицо списком и понизил голос до жаркого шепота:
– Вампир появился в начале года. На редкость хмурый и неразговорчивый, лишний раз на сцену не взглянет. Может, впрямь одиночка, хотя это, сама понимаешь, странно. Они ж в свои кланы сбиваются что пчелы при королеве, шут разобьешь...
– Часто у тебя бывает? – уточнила дикарка.
– Ну, захаживает иногда. Пропустит стаканчик-другой чего-нибудь недорогого, посидит себе в уголочке, да и сваливает. Девочки поначалу к нему подсаживались, но он особо не реагировал, разве что просил уйти, если мэйли слишком уж настаивала. Платит сразу, долгов не имеет. Говорят, он приехал с Первого материка, то ли из Примаверы, то ли из ещё какого-нибудь портового города.
Фелис задумчиво покосилась на старательно драившую пол служанку. На нюх Крейна можно положиться – чутье не дикарское, конечно, но вампира с оборотнем он никогда не путал. К тому же таверна Крейна одна из самых популярных в округе, да и народ тут собирается... весьма разномастный. Проще сказать, кого Крейн в своём заведении не встречал, чем перечислить все расы, чьи представители сюда наведывались.
– Знаешь, где живет?
– Только для тебя, солнышко. Вампирчик снимает конуру на улице Маркуса Могучего.
– Один?
Мужчина вновь развел руками.
– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Сюда он точно приходит один и уходит один.
– Вчера был?
Человек нахмурился, припоминая.
– Вроде был.
"Таверна Крейна находится как раз недалеко от сквера. Значит, вампир возвращался отсюда? Но улица Маркуса в противоположной от сквера стороне! Борей решил прогуляться или шел к аллее с определенной целью?"
В происшествии с Кирой дикарку беспокоило слишком многое: нежданный спаситель-вампир, этот якобы маньяк, их бой, исчезнувший нож и упущенная возможность догнать напавшего. Что вампиру стоило броситься в погоню и в два счёта скрутить преступника? Тем более магией "маньяк" не пользовался, портала для мгновенного перемещения не создавал, убежав по старинке на своих двоих. Либо Борей поленился лезть через ограду, либо вообще не собирался трогать злоумышленника. И нож он забрал поэтому же – не хотел, чтобы через оружие вычислили личность напавшего. Раз вампир этого не хотел, выходит, он знал своего противника и беспокоился за него. Но тогда почему Борей помешал "маньяку", если он его покрывает?
– Что-нибудь ещё? – полюбопытствовал Крейн.
Фелис покачала головой.
– Нет, благодарю за информацию.
– Ты сегодня вечером не забудь о своей благодарности, угу? – заметил мужчина.
– Я держу своё слово, – напомнила дикарка.
– Я и не сомневаюсь. Приходи как обычно.
– Приду, – кивнула Фелис и направилась обратно к окну.
– – -
Улица имени легендарного аидского героя, известного борца за добро и справедливость, была застроена двухэтажными голубыми домами отнюдь не могучего вида. Козырьки черепичных крыш, потрескавшиеся карнизы и жестяные желоба и трубы водостоков опасно нависали друг над другом и щербатым тротуаром, давно мечтающим о ремонте. На балконах на легком ветерке полоскалось постельное белье, рубашки и трусы всех размеров и фасонов, на окнах скромно пестрела красная и белая пеларгония да изредка мелькали кактусы. Насколько знала Фелис, стоимость жилплощади в этом районе соответствовала обшарпанным стенам и сбитым ступенькам – то есть была по карману тем, у кого за душой жалкие гроши и никаких перспектив. Когда-то дикарка сама жила на похожей улице, в похожем доме...
Пообщавшись со словоохотливыми дамами почтенного возраста, в изобилии водившихся в каждом дворе, Фелис выяснила, что неразговорчивый субъект по имени Борей уже пять месяцев, как снимает комнату у бабы Имуры в третьем доме слева. Да не один, а с "младой жинкой". "Жинка" оказалась сущим ангелом: милая, приветливая, красивая, умная, добрая, даже хозяйственная, в общем, мечта любого мужчины с серьезными матримониальными намерениями. Разумеется, супруг её, тот ещё негодяй, совершенно не ценил своё сокровище, пил и ночами напролёт шлялся по злачным местам.
Вежливо поблагодарив за информацию, слегка озадаченная полученной характеристикой, дикарка направилась по указанному адресу. Получается, Борей женат? Фелис напрягла память, но компрометирующего колечка припомнить не смогла. Тогда, возможно, ангелочек не законная супруга, просто парочка кормила этой байкой соседей во избежание лишних вопросов. Хотя иные бабульки – существа глазастые, и чтобы они да не заметили прискорбного отсутствия колец?!
Дикарка нырнула в единственный подъезд третьего дома и под скрип ступенек деревянной лестницы поднялась на второй этаж. Ничего впечатляющего: две двери слева, две справа, одинаково поцарапанные и хлипкие, с простыми замками, которые легко выбивались с одного, не самого сильного удара. Фелис шевельнула носом. Определить, где именно жил вампир, не составило большого труда – прошлой ночью она постаралась запомнить запах Борея как следует. Дикарка шагнула к нужной двери, вскинула руку, решая, постучать или попрать правила приличия и зайти так?
"Если откроет жена, или кто она там ему, будет веселенький сюрприз".
Фелис коснулась створки и та сама приоткрылась.
Не заперто.
Дикарка толкнула дверь, переступила порог. В тесном коридорчике царил полумрак, вдоль стены тянулся неровный ряд каких-то мешков и коробок, сужая пространство до прохода, едва пригодного для одного человека, причем не страдающего избытком веса. В глубине квартиры громко тикали часы.
Фелис прикрыла створку, сделала несколько осторожных шагов. Слева обнаружился столик с большим прямоугольным зеркалом в узорчатой деревянной рамке. На светло-коричневой столешнице лежал блестящий ярко-розовый футлярчик с губной помадой.
"Что ж, девушка здесь определенно живет. Вряд ли баба Имура до сих пор красит губы. Хм-м... – Сама помада оказалась немного бледнее футляра. – Тем более таким цветом".
– Что вы тут делаете? – хмуро вопросили из противоположного конца коридора.
Дикарка не вздрогнула – уши уже доложили ей о явлении жильца. Фелис неторопливо закрыла футляр, положила на место и лишь затем посмотрела на мужчину. Видок у героя мечты Кириен был под стать окружающей обстановке: мятые чёрные штаны с вытянувшимися коленками, небрежно надетая на голое тело и не застегнутая темно-синяя рубашка, осунувшееся лицо разбуженного раньше срока пьяницы, волосы топорщатся озлобленным ёжиком, тяжелый, раздосадованный взгляд исподлобья. Честное слово, ночью, в неверном свете фонарей, он смотрелся... больше вампиром, что ли? Обычно их изображают красивыми, холодными и далекими, словно горная вершина (а иногда и нездорово-бледными), и оттого ещё более притягательными, манящими, как всё тайное и запретное. И никому не приходит в голову, что вампир может настолько походить на простых смертных.
Стоящий на пороге комнаты сын ночи сверлил незваную гостью очень недовольным взглядом. За его широкой спиной виднелась часть спальни с задернутыми занавесками на окне.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась Фелис.
– Не могу сказать вам того же, – буркнул мужчина. – Уходите.
– А поговорить? – улыбнулась дикарка, мысленно прощупывая квартиру на наличие других жильцов.
Он один. И ещё здесь нет магов, но есть несколько предметов определенно магического происхождения.
Странно.
– Нам не о чем разговаривать, – нетерпеливо и немного устало ответил Борей. – Закройте дверь с той стороны.
– Вас не волнует судьба Кириен?
– Кого? – искренне удивился мужчина.
– Девушки, которую вы вчера спасли. Помните?
Вампир нахмурился, явно не интересуясь какой-то там девицей, ткнул пальцем за плечо Фелис.
– Выход там. До свидания, мэйли. – И повернулся спиной, намереваясь удалиться обратно в комнату.
Дикарка метнулась следом и едва успела остановиться, чуть не ткнувшись носом во внезапно возникший перед ней подбородок. Борей задумчиво посмотрел на Фелис сверху вниз, оценивая её возможности.
– Хорошая реакция, – заметил он.
– У вас тоже, – пробормотала дикарка.
Демоны, она уже забыла, насколько могут быть молниеносны движения чистокровных вампиров. Впрочем, это лишь подтверждает её теорию о связи Борея с "маньяком" – мужчина мог догнать напавшего, но не стал и пытаться. И бой между ними... слишком показательный, несерьезный, в пол силы. Человек при всём своём желании не сможет победить вампира в честной рукопашной схватке. И при столь явных преимуществах Борей не поспособствовал благому делу по поимке преступника.
– Что вам нужно? – напрямую спросил вампир.
– Нож.
– Какой нож?
"Не понимает или прикидывается?"
– Тот, который вы забрали с места преступления.
– Зайдите на кухню – у хозяйки, по-моему, завалялась парочка тупых ножей.
"Всё-таки он покрывает нашего "маньяка". Но маньяка ли? Если это действительно наемник, то на кой ему сдались две первые девушки? Ни один уважающий себя наемник не станет кидаться на людей, если ему предварительно за это не заплатят. Или нападения на тех барышень и Кириен – два разных случая, которые мы, устав от бестолковых и безуспешных поисков горе-маньяка, приняли за один?"
Фелис с любопытством огляделась.
– А где ваша жена?
Как дикарка и ожидала, мужчина заглотил наживку и при упоминании благоверной напрягся.
– Мне сказали, что у вас есть жена, – невинно пояснила Фелис, делая вид, будто хочет через плечо вампира заглянуть в комнату.
Борей тут же передвинулся, головой заслонив обзор.
– Кто вам это сказал? – резко поинтересовался он.
– Неважно. Так где она?
– Ушла по делам. И знаете, мэйли, вас наша жизнь не касается.
"Не касалась, – мысленно поправила дикарка. – До прошлой ночи".
– Возможно, – не стала спорить она. – Однако мне очень нужен нож, принадлежавший напавшему на Кириен. Да, вам всё равно, кто и зачем напал на девушку, но мы намерены это выяснить, а нож – единственная улика.
– Мы? – Мужчина прищурил карие глаза. – Вы волшебница?
– Волшебница, – кивнула Фелис.
Он не сможет опознать в ней оборотня, пока кто-нибудь не просветит его или она сама случайно не выдаст себя. По сей день девочки в Чарра-Селенит шепотом, тайком от старших сестер, рассказывают красивую и печальную историю любви юной дикарки и молодого вампира, закончившуюся расставанием влюбленных, утерей древнего артефакта (девушка подарила священную реликвию своего народа любимому на прощание, чем весьма осчастливила его клан, ибо подобные ценные предметы на дороге не валяются) и состоянием тихой вражды, навсегда поселившейся между дочерями Луны и клыкастым племенем. Вроде уже две тысячи лет минуло, а вампиры по-прежнему считают дикарок не слишком чистоплотными и цивилизованными (кто бы говорил!) мужененавистницами, а всякая дикарка, издалека почуяв вампира, обойдет стороной это высокомерное, зазнавшееся существо, ещё недавно бывшее неотесанным кочевником-кровопийцей.
– Вы правы, – заговорил Борей, – мне действительно всё равно. И я ничем не могу помочь, да и не хочу вам помогать. Не знаю, о каком ноже вы толкуете, но у меня его точно нет. У меня вообще нет холодного оружия. И если вы не уйдете сами, я буду вынужден выставить вас силой.
Теперь пришел черед Фелис задумчиво посмотреть на оппонента, оценивая соотношение сил. Драка получилась бы впечатляющей, если не считать чрезмерной тесноты и факта, что тогда-то она однозначно выдаст себя с головой. Вампир и так не испытывает восторга от общения с ней, а уж узнай он, что она дикарка...
Видя, что нахальная визитерша и не думает уходить, мужчина молча схватил надоевшую гостью за голую руку повыше локтя и потащил к двери. Фелис тоже безмолвно терпела жесткое кольцо холодных пальцев, уже зная, что за неплотно прикрытой створкой Борея ожидает сюрприз.
– – -
Все свои видения Кира делила на три типа. Тип первый – яркая, объемная, порой пугающая картина будущего, приходящая во сне или сопровождающаяся обмороком. Тип второй – легкая зарисовка вроде недавнего видения со свадьбой, появляющаяся мимолетно, при взгляде либо прикосновении к объекту, связанному с видением. Тип третий – сознательно вызванный или, вернее, выуженный из памяти объекта момент, как правило, уже произошедший. Строго говоря, это и не видение вовсе, а нечто сродни телепатии, которой девушка, как большинство единственных, владела с детства. У одних единственных телепатические возможности не простираются дальше общения с соплеменниками, у других органично сплетаются с Даром и развиваются до гордого звания «профессиональный телепат», а у редкого исключения трансформируются в новую способность. Достойного чтеца мыслей из Киры не получилось, зато со временем она научилась добывать необходимую информацию прикоснувшись к объекту и вызвав нужную картинку из его воспоминаний. Если сам человек не телепат, то он ничего не замечал.
Всю дорогу до дома Фелисити девушка бессовестно висла на своём герое, без умолку болтала о всякой чепухе, не обращая внимания на вялое поддакивание невпопад, – но лишь затем, чтобы выяснить, где живет вампир, и четко выстроить маршрут. Тара велика, но Кира надеялась, что всё же не настолько и что тот, кого она не чаяла встретить, не оказался в северном округе проездом.
К счастью, симпатичный Борей жил не слишком далеко, и девушка, руководствуясь его воспоминаниями, без проблем добралась до нужной улицы, забитой неприметными, похожими друг на друга домами. Без колебаний скользнула в единственный подъезд одного из них, подобрав юбку, легко взбежала по скрипучей лестнице, окинула изучающим взглядом четыре обшарпанные двери.
"Боги, какая нищета!"
Нельзя сказать, что там, где она прожила шестьсот с хвостиком лет, у неё были роскошные апартаменты. Вот в прошлой жизни да – и уютная спальня, и старинный замок, и лесные угодья вокруг, и личный экипаж, и полная гардеробная нарядов на все случаи жизни...
"И мои родители... Как странно, я даже не помню их лиц. – Кира привычно забросила удочку в бескрайнее море своих и чужих воспоминаний, но образы матери и отца почему-то не всплыли, будто погребенные под толстым слоем бесчисленных видений. Девушка недоуменно нахмурилась, шагнула к двери с криво нацарапанной цифрой 7, подняла руку, намереваясь постучать. – Я не знаю, что с ними стало, сохранился ли наш фамильный замок. Мне сказали, что для семьи я умерла и поэтому больше никогда их не увижу. А теперь... столько лет прошло, даже единственные не живут так долго. Наверняка все давно умерли".
Из узкой темной щели между не до конца закрытой створкой и косяком сочились сквозняк и голоса. Кира замерла, так и не коснувшись костяшкой пальца потрескавшегося дерева. Словно назло, стоило девушке опустить руку и прислушаться, как за дверью воцарилась возмутительная тишина. Спустя несколько секунд отчетливо зазвучали шаги – кто-то угрожающей поступью приближался к выходу и Кире. Мгновение и створка распахнулась перед самым лицом девушки.
"Мать моя!.."
– Здравствуйте, – вслух пролепетала Кира, изумленно обозревая столь вожделенного героя-одиночку в поношенных штанах и рубашке нараспашку и черноволосую волшебницу, сумевшую каким-то чудом оказаться здесь раньше. Более того, девушка явно застала спасителя в процессе выпихивания Фелисити из квартиры, что красноречиво говорило о незаладившемся общении.
"Может, мне нужен не только он, но и она? – усомнилась Кира. А иначе как объяснить, что она уже второй раз встречает вампира и дикарку вместе, особенно с учетом отношений между их племенами? – Есть в этом своеобразная ирония... Ой, нет!"
Видения о собственной кончине всегда относились ко второму типу. С той поры, как они начались, первый девушку не посещал... до сего момента.
Голова резко закружилась и Кира вынужденно подалась вперед, заставив мужчину и волшебницу единодушно отшатнуться. В тесном коридоре было как-то сумрачно и откровенно неуютно, но дощатый пол выглядел вроде бы чище, чем за пределами квартиры, да и стена рядом – какая-никакая, а опора. Падать в обморок на лестничной площадке девушке совсем не хотелось.
Мир стремительно растекался, будто разбавленная водой краска. В ушах, оглушая, звенели отчаянные крики страха, боли, ужаса. Мир уже не расплывался, мир рушился, сотрясаемый мощными ударами. Крепостные стены, простоявшие не одну тысячу лет, рассыпались, точно карточный домик от взмаха руки, белые башни превращались в гору бесполезных камней. Пыль и каменная крошка застилали глаза, забивались в нос и рот, не давая вздохнуть и заставляя надрывно кашлять. Ничего не видно, только грохот да крики накатывают волнами. В груди вместе с обезумевшим от страха сердцем бьется порождаемая инстинктом самосохранения паника, а в висках пульсирует отстраненная мысль: "Теперь я точно умру. Навсегда. Теперь этого не избежать".
Где-то вверху, в буром облаке, рассыпается белая стена. Это странно – лишь внутренним взором видеть, как, казалось бы, неприступный монолит крошится на огромные обломки и те тяжело падают вниз, на погребенный в пыли двор. Они приближаются, и шансов увернуться почти нет, потому что отскочишь от одного и угодишь под другой. Желания спастись тоже нет, сердце стучит набатом, ещё цепляясь за никому не нужное существование, а мозгу уже всё равно, он принял факт неизбежной смерти и больше не противится тому, чего не изменить. Нет мыслей, нет сил, нет чувств, кроме плавно затухающей паники.
Всё ушло и это приносит мимолётное облегчение.
Увядший листик бренного тела срывает с ветви жизни гигантская глыба неотвратимости...
– – -
– Что ты здесь делаешь?! – в порыве праведного гнева возопила я с порога.
– Тебя жду, – спокойно ответил Скар и перевернул страницу.
– Меня?! Зачем?!
– Что, уже можно не конспирироваться? – невозмутимо поинтересовался мужчина, не отрываясь от книги.
– Что?.. Зар-раза... – Я поспешно прикусила язык, сообразив, что разоряюсь как базарная торговка, уличённая в обвесе. Причем на такой же громкости и тем же тоном глубоко оскорбленной невинности.
– Ты пож... поесть принесла?
– Принесла. Себе.
– А мне не положено?
– Не положено, – огрызнулась я, от греха подальше пристраивая поднос на угол комода.
– Почему? – не отставал Скар.
– Потому что я думала, что ты сбежал.
– Куда?
– Куда-нибудь.
– Знаешь, милая, у меня был выбор: или в чем мать родила драпануть следом за вашей гостьей, или забиться в эту комнату, где осталась столь любезно пожертвованная эненом одежда. – Мужчина внимательно посмотрел на номер страницы, словно собираясь запомнить его с целью продолжить чтение на досуге, и закрыл роман. Поднял на меня серьезные до жути глаза. – Сделать сразу и то и другое никак не получалось – сигнализация уже сработала, и Мейлз мог примчаться с секунды на секунду. Кстати, твой дружок обещал прикрыть меня, если что, однако на выходе из ванной обнаружилась только эта полоумная.
– Кириен? – уточнила я. – Она тебя видела?
– Видела, – кивнул Скар. – Сначала уставилась, потом понесла какую-то чушь о моей якобы дочери...
Его дочери? Так прорицательнице известно и о Софи? И эта недоученная ясновидящая сказала ему о Софи?! Сердце предприняло попытку дезертировать в район желудка, однако рассудок ухватился за слова и недоверчивую интонацию свежеиспеченного "папаши".
– ...лепетала что-то о моей, представь себе, жене. – Скар досадливо поморщился. – Бред, в общем. Кто она такая?
Я как можно небрежнее пожала плечами.
– Говорит, что прорицательница.
"Смотри сама, он не поверил ни единому слову Кириен, так что кончай паниковать и сделай лицо попроще!"
– А-а, – понятливо отозвался мужчина. – Тогда ясно. У большинства провидцев с головой не в порядке из-за вечных картин чужого будущего. А куда слинял энен?
Я смущенно почесала нос.
– Наверное, срочный вызов.
– Угу. Записку черкануть он не мог?
– Значит, не мог. И вообще, откуда мне знать, что Макс мог, а чего нет? В конце концов, он передо мной не отчитывается.
– Но мне показалось, что вы друзья. Или... – Скар так многозначительно на меня глянул, что мне немедленно захотелось отвесить ему затрещину покрепче. Ага, представляю, какие развратные картинки он успел навоображать про нас с Максом!
– Друзья, – отрезала я, демонстративно повернувшись спиной к мужчине.
И лицом к подносу. Эх, туговато у нас с разносолами...
То, что Скар слез с подоконника, отложил книгу и подошел ко мне вплотную, я скорее почувствовала, чем услышала. Двигался он по-прежнему быстро и бесшумно. Когда хотел, разумеется.
Столь тесный контакт, более не омраченный ароматом дешевого пойла и немытого тела, заставил меня напрячься. Рука, потянувшаяся, как мне показалось, дабы обнять меня за талию (или за что пониже), вызвала непроизвольную дрожь и учащенное сердцебиение. Но вместо талии Скар цапнул с подноса бутерброд с колбасой.
– Эй... – растерянно протянула я. – Это же мой...
– А феферь фой, – буркнул мужчина с набитым ртом.
"Да, кое-кого постигло жестокое разочарование!"
За неимением лучших идей я ограничилась вторым бутербродом и оставшимся яблоком. Пока я приканчивала фрукт, Скар неспешно бродил по комнате, разглядывая всё, что подворачивалось под руку. Я искоса наблюдала за его одетой в чёрное фигурой – то ли случайно, то ли вполне сознательно Макс выделил и брюки, и рубашку этого замечательного немаркого цвета. Хотя я прекрасно знала, что в гардеробе энена есть вещи более жизнеутверждающих оттенков.
– Вэл, ты колбасу доела?
Я вздрогнула и метнулась у двери, пока Анна не надумала зайти в комнату. Приоткрыв створку, я аккуратно высунула в получившуюся щель голову.
– Да!
Девушка ошалело на меня уставилась. Судя по взгляду подруги, она всерьез начала опасаться, что странное поведение Макса заразно и передается воздушно-капельным путем.
– Что – да? – с подозрением уточнила Анна.
– Да, я доела колбасу, – подтвердила я.
– А-а... Тогда мы с Вэлканом сходим, купим что-нибудь, у нас на кухне шаром покати, а мне натощак тоже плохо колдуется.
– Хорошо.
– Вэлкан уже сообщил Фелис о бегстве Кириен. – Девушка старательно всматривалась в узкую панораму щели поверх моей головы, явно пытаясь увидеть то, что я скрываю. Или хуже того. Кого. – Мы сходим быстренько и займемся её поисками. Вряд ли она успела уйти далеко... Ты с нами?
– Куда? – хлопнула я ресницами.
– На рынок.
– Ой, знаешь, я лучше... – Только не "вздремну"! Они тут, понимаешь, трудятся на благо наших желудков и мира, а я малодушно отсыпаюсь! – ...дома посижу... порядок наведу.
– Ну ладно, – Анна недоверчиво глянула на меня. Я возлелеяла надежду, что подруга не опуститься до телепатической проверки комнаты на предмет присутствия в помещение второго лица. – Не скучай.
– Что ты, какая скука! – с пылом воскликнула я и нырнула обратно, закрыв створку.
Постояла немного, прислушиваясь к шагам и голосам. Дождавшись хлопка входной двери, я с облегчением вздохнула и обернулась. Скар обнаружился возле комода, занятый внимательным изучением расставленных там портретиков в деревянных и посеребренных рамочках. Рисовала их Виктория, моя младшая сестра. Родители, две другие мои, старшая и ещё одна младшая, сестры, племянница, моя ненаглядная Софи... Маленький такой портрет, выполненный углём. Викки нарисовала его в прошлом году и подарила мне на празднование Юля . Я улыбнулась, чувствуя прилив тепла и нежности при виде личика дочурки. Жаль, что это лишь картинка...
