Текст книги "Дорогами предназначения (СИ)"
Автор книги: Наталья Кириллова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)
– А что это вы тут делаете? – вопросил девичий голосок.
Я обернулась. Возле соседней рябины, небрежно подперев плечом ствол и выжидающе скрестив руки на груди, стояла довольно высокая и оттого выглядевшая чересчур худощавой девочка-подросток с длинными каштановыми волосами и подозрительно прищуренными небесно-голубыми глазами.
– Амилитта, – узнал юную дикарку Скар. И когда только успел познакомиться с этим ребенком? – А что здесь делаешь ты? Снова выполняешь наказ подружек?
– Долина – место свободное, а я гуляю где захочу, – с вызовом бросила девочка.
– Правильнее сказать, следишь.
– Скар! – возмутилась я. – Она права: даже маленькие дикарки бродят по всей Чарра-Селенит и никто им не указывает.
– Я уже не маленькая! – огрызнулась Амилитта. – Мне тридцать восемь лет !
– Солидный возраст, – серьезно кивнул мужчина.
– А вот тебе запрещено ходить по долине где вздумается, – напомнила девочка.
– Вообще-то ему ничего не запрещали, – заметила я. – Алана взяла его под свою ответственность.
– Чужаку не место в Чарра-Селенит, – без сомнения, повторила за кем-то из старших дикарка. – Это против правил.
– Куча баб и не одного мужика – вот это против правил, – заявил Скар, повернулся и двинулся через луг к дубраве.
Я вздохнула и последовала за ним. Амилитта, увидев, что оппонент по интеллектуальной дискуссии уходит, метнулась вдогонку. Поравнялась, попыталась подстроиться под размашистый шаг сбежавшего собеседника, досадливо нахмурила гладкий лоб, вырвалась вперед и решила попробовать вести диалог лицом к идущему Скару – и забавно семеня спиной вперед.
– От мужчин никакого проку, – выпалила девочка, путаясь в высокой и ещё мокрой траве. – Вы только воевать горазды.
– А детей вам кто делает – духи? – язвительно поинтересовался Скар. – Или катусы приносят?
– Она же ещё ребенок, – прошипела я.
– Дикарки с малых ногтей знают, как всё в природе плодится и размножается. Их не кормят баснями о капусте и птицах.
– И я не ребенок!
– Ну вас, разбирайтесь сами, – отмахнулась я.
– Вот лишь для появления детей вы и нужны, – пылко продолжила Амилитта. – На большее вы не годитесь.
– Боги, какие глубокие познания! Слушай, малявка, уж не пытаешься ли ты взять реванш?
– Я не малявка! Я взрослая дикарка, вот!
Надо поскорее рассказать о нападении эненов Анне и Фелис... Фелис?
"Склероз подкрался незаметно".
Я так увлеклась бегством, что начисто забыла, зачем мы собственно покидали долину! И обратно уже не пойдешь – разве что собрав отряд дочерей Луны численностью не меньше той группы эненов и вооружившись боевыми заклятиями.
– Взрослая дикарка, говоришь? А мельтешишь перед моим носом как кутенок-недоросток, всеми своими силенками пытающийся показать, какой он храбрый и бесстрашный.
– Ска-ар, – стыдливо протянула я. – Мы забыли, за чем отправились.
– Подружку твою выручать, – хмуро напомнил мужчина. – Но имей в виду, повторно спасать Фелис я не пойду.
– А зачем спасать Фелис? – удивилась девочка.
– Кое-кому стукнуло в голову, будто Фелис захвачена в плен злой наемницей и посему её – в смысле, дикарку, – надо всенепременно спасти.
Амилитта перестала подпрыгивать перед Скаром, пропустила нас вперед и зашагала рядом.
– Но Фелис вернулась в долину ещё с полчаса назад, – бесхитростно сообщила девочка. – И не похоже, чтобы её кто-то захватывал.
– Ну, я же говорил, – не без самодовольства хмыкнул мужчина.
– – -
Он не видел её целый месяц. Долгий, мучительный месяц Макс не видел Анну и не знал, что с ней. Нет, разумеется, Рин по секрету рассказал, что волшебницы вместе с Оракулом сбежали из Тары и окопались в Чарра-Селенит, что всё это время возле долины по очереди дежурили две группы меченых и что все затаились, выжидая, у кого первым не выдержат нервы: Странницы безвылазно сидели в своём убежище, Круг уже которую неделю судил-рядил, настороженно поглядывая на конкурентов и не предпринимая никаких действий, энены гордо делали вид, будто их эта история вообще не касается, и надеялись вернуть пророчицу тишком. Макс понимал, что ни той, ни другой стороне не хотелось становиться зачинщиком конфликта – если таковой всё-таки будет иметь место, то волшебницам придется идти до конца, несмотря на возможные последствия вроде кровопролитного сражения, а энены хорошо если отделаются серьезной реорганизацией. В любом случае их сообщество уже не сможет и дальше существовать в прежнем виде.
В какой-то степени Макс чувствовал вину за свою роль в происходящем – ведь доложи он о местонахождении Киры сразу и всё потекло бы по-старому. Скорее всего, энены забрали бы Оракула тихо и без свидетелей, и никто из волшебниц так и не узнал бы, кем была их случайная подопечная и откуда взялась. Не всплыла бы связь прорицательницы с эненами в целом и с Максом в частности... и ничего не изменилось бы. Но молодой человек поддался на уговоры Киры, промолчал и, когда вечером в день бегства волшебниц его и Рина срочно вызвали из прочёсываемой ими Веры в Сидхе, даже не заподозрил неладного. Только удивился, обнаружив, что в кабинет Ромуса его будут сопровождать два меченых. В обители катесса уже собрались все Старшие и лишь тогда, по выражению их лиц, Макс сообразил, что им всё известно. Убедившись, что энен действительно предал тех, кого обязан был считать единственной семьей, Старшие велели заключить его под стражу и сопроводить в северную башню, из камер которой невозможно было телепортироваться. В тот день парень узнал, что Странницы исчезли из Тары, прихватив с собой Оракула, хотя и не понял, как эта информация успела дойти до эненов. Обо всём остальном чуть позже поведал Рин. Кроме напарника, Макса никто не навещал, только раз в неделю один из помощников приносил воду и еду да Ромус заглянул. Долго качал пепельноволосой головой, сетовал на тему "Ну что же ты так..." и наконец удалился, не сказав, какая участь ожидает предателя. Рин этого тоже не знал, Старшие молчали, остальные намекали на тлетворное влияние ведьм и выдвигали самые разные версии – от изгнания до страшной прилюдной казни. Молодой человек же почти не размышлял о собственном туманном будущем, предпочитая мучительное пережевывание прошлого и иногда погружаясь в греющие душу воспоминания о редких минутах счастья с Анной.
Если подумать, сейчас девушка находилась не так уж далеко от него, но в одиночестве тесной камеры с зарешеченным окошком Макс особенно остро ощущал, насколько огромна разделяющая их пропасть. У их любви, тайной, запретной, манящей, будущего не было, нет и уже не будет. Он сам отказался даже от тех крох, что даровали им боги. Вряд ли ему позволят увидеть её хотя бы издалека, не говоря уже о прощании. И ведь уступая Кире, парень ни на мгновение не задумался о том, как укрывательство Оракула отразится на его отношениях с Анной.
"Какой прок от высшего предназначения, если в один день становится невозможным и оно, и то, что выходило за его рамки? О каких высших целях может идти речь, если однажды ты просыпаешься и осознаешь, что сначала рухнули твои благие устремления, а затем превратилось в обломки то, что эти самые устремления подкосило? Есть ли в подобных стечениях обстоятельств смысл вообще? Или на самом деле нет никакого предначертания, а всё происходящее – лишь случайный набор человеческих ошибок?"
Ещё месяц назад Макс искренне не понимал, как высшее предназначение, исключающее простые человеческие радости, может включать в себя любовь и не является ли такая любовь личным отступлением от правил, своего рода предательством высоких целей? Теперь же ему казалось, что смысла нет нигде и ни в чем – ни в служении светлым идеалам, ни в запретных чувствах. А может, предназначение было и есть, просто это он, Макс, свернул не туда, и одна ошибка неизбежно повлекла за собой остальные? Но как тогда быть с любовью? Неужели то прекрасное, что зародилось между ним и Анной, глупо и бессмысленно? Разве истинная любовь – не дар богов? Или в их случае любовь не награда, а наказание?
Глухо лязгнул отираемый замок, массивная чёрная дверь открылась, и в камеру заглянул Рин.
– Старший Ромус велел привести тебя к нему.
– Зачем? – устало спросил Макс.
Напарник пожал плечами.
– Мне он об этом не сообщил.
Молодой человек встал с узкой лежанки, подошел к застывшему на пороге Рину. Тот протянул тускло мерцающий серебряный браслет.
– Таковы правила, – напомнил напарник.
Макс без возражений подал левую руку и позволил защелкнуть металлическую полоску на своём запястье. Ничего не поделаешь – Старшие не хотят попытки бегства предателя.
– Наверное, они наконец решили, как со мной поступить, – заметил парень, следуя за Рином.
– Возможно. Однако сегодня по Сидхе бродят упорные слухи, будто утром прибыла Её посланница. Думаешь, ради твоей персоны?
– Вряд ли. Вероятно, из-за Оракула.
Неожиданно Кира стала олицетворением его выбора между долгом и дружбой, и в глубине души энен понимал, что, своевременно доложив о пророчице Старшим, он предал бы девушку и связывавшие их теплые отношения. Конечно, будь у него возможность подумать, взвесить все за и против, он смог бы решить, какое из зол кажется меньшим...
Но зло всегда остается злом, независимо от размера, и, как его не поверни, кого-то всё равно пришлось бы предать.
В кабинете Ромуса, небольшом, уютном помещении с письменным столом и книжными шкафами вдоль стен, кроме собственно хозяина обнаружился ещё и Старший Ирдис. Среднего роста коренастый человек с короткими чёрными волосами, раскосыми темными глазами и резко очерченными скулами сидел на краешке стола, негромко переговариваясь с катессом. При виде предателя оба умолкли, а Ирдис слез с угла столешницы.
– Благодарю, энен Орион, – кивнул Ромус. – Подожди за дверью.
Рин вышел.
– Присаживайся, энен Макс. – Катесс указал на стоящий напротив стул.
Парень подчинился. Впрочем, бежать он не собирался, делать глупостей тоже и почти смирился с ожидаемым концом. Жаль, Анна ни о чем не узнает...
Ирдис перебрался к высокому окну, выходящему во двор, задумчиво посмотрел на гордые заснеженные вершины, поднимающиеся за крепостными стенами замка.
– Твой проступок ужаснул и опечалил нас, – со вздохом начал Ромус. – Никто не предполагал, что предателем станешь именно ты, ведь даже меченые никогда не пытались предать нас. Да, они бывают непокорными, упрямыми и порой очень трудно усмирить их жестокость, но они не предавали нас. Понимаю, не будь между тобой и Оракулом столь тесных дружеских отношений, ты бы честно выполнил свой долг, сразу вернув её в Сидхе. Теперь, надеюсь, ты осознаешь, почему мы всегда возражали против того, чтобы хоть кто-то сближался с Оракулом. – Катесс выдержал паузу и переплел пальцы рук. В его синих глазах молодой человек вдруг заметил странное выражение. – Увы, у нас мало времени и решать тебе придется быстро. У тебя будет лишь час на обдумывание нашего предложения. По сути, это – сделка. Мы знаем о твоих дружеских отношениях не только с Оракулом, но и с группой волшебниц. И нам известно, что с одной из них тебя связывает не дружба, а любовь.
Макс замер, неотрывно глядя в сапфировую глубину. Они знают?!
– И... и давно? – выдавил парень.
– Мы следили за твоими встречами с ведьмами, дабы быть уверенными, что ты не перейдешь грань, за которой тебя ждал бы немедленный разрыв этих отношений в лучшем случае и наказание за предательство в худшем. Однако ты с честью выдержал это испытание и со временем мы ослабили контроль, что, впрочем, не означало, что мы совсем перестали наблюдать. Разумеется, когда вы с Анной-Изабеллой полюбили друг друга, многие из нас настаивали на прерывании твоих контактов со всей группой. Я и Старший Ирдис сочли, что со временем ты сам поймешь бесперспективность ваших отношений и разорвешь их. Мы дали тебе возможность поступить правильно без давления, ведь ты, в сущности, сидел на заборе, не отдавая особенного предпочтения ни одной из сторон. Ты обманывал и её, и себя, и, в конечном итоге, должен был сделать выбор. Но ты всё тянул, а потом Оракул сбежала. – Ромус снова вздохнул, покосился на строго выпрямленную спину Ирдиса и с некоторой, как показалось Максу, неохотой продолжил: – Сейчас мы находимся в трудном положении. Ведьмин Круг только и ждет, когда мы дадим им повод вступить в открытый конфликт, а сегодня, к сожалению, мы оказались непозволительно близки к таковому.
– Что случилось? – отрывисто спросил молодой человек.
Катесс покачал головой.
– Это не важно. Мы знаем, как ты любишь Анну-Изабеллу. Ты наверняка с удовольствием променял бы своё бессмертие на возможность прожить с ней нормальную человеческую жизнь. Но наши правила запрещают эненам жениться и выходить замуж за кого бы то ни было. Правда, влюбляться они тоже запрещают, однако эту часть ты уже попрал. И, раз уж ты нарушил их, мы решили сделать для тебя исключение и разрешить тебе покинуть Сидхе и сочетаться с волшебницей законным браком.
Макс не верил своим ушам, а заодно и сознанию. Он сможет вернуться к Анне? Остаться с ней навсегда? Перестать прятаться и скрываться? Жениться на ней?!
Кто-то определенно сошел с ума – или он, или Старший Ромус.
А что Старший сказал перед этим кружащим голову заявлением? "По сути, это – сделка"?
Сделка, не подарок.
– Конечно, ты должен кое-что сделать для нас напоследок, тем самым подтвердив, что ты достоин нашего дара, – словно прочитав мысли подчиненного, заговорил катесс. – Из всех обитателей Сидхе Оракул доверяет лишь тебе. Тебя она послушает...
– Вы хотите, чтобы я выманил Киру из долины? – не дослушав, перебил парень.
– Скорее, ты должен вызвать её из Чарра-Селенит... – Ромус кашлянул, – под каким-нибудь благовидным предлогом. Естественно, лучше сделать это так, чтобы дикарки и ведьмы ничего не узнали. Оракул покинет долину, мы заберем её в Сидхе, и Кругу будет не в чем нас обвинить, а вы с Анной-Изабеллой заживете долго и счастливо.
Долго и счастливо? С таким грузом? С мыслью, что ради любимой он предал друга?!
"Но я уже едва не лишился Анны из-за дружбы с Кирой".
Кира верит ему.
"Анна любит меня, ждет, мучаясь от неизвестности. Как я могу разбить ей сердце?"
А предать Киру?
– Кира верит мне, – вслух повторил молодой человек, – а я просто предам её ради личного счастья?
– На карту поставлен не только твой роман с ведьмой, – внезапно раздраженно произнес Ирдис. – На карте наша деятельность, наше будущее – всех эненов и Сидхе. Ты получишь женщину, а мы Оракула и возможность спокойно существовать и делать свою работу и дальше. Что по сравнению с благополучием твоим и такого большого количества людей один ничтожный обман?
Вот оно. Опять. Меньшее зло.
– Согласившись на наше предложение, ты докажешь, что мы, бывшие твоей семьей на протяжении семидесяти лет, ещё что-то значим для тебя, что ты не предатель, а просто влюбленный и оттого запутавшийся человек, – мягко добавил катесс. – Подумай. У тебя есть час. Орион!
– Да, Старший? – заглянул в кабинет энен.
– Отведи Макса обратно в камеру. Ему необходимо принять очень важное решение.
Рин вошел в помещение, положил руку на плечо напарника. Парень встал, пристально посмотрел на Ромуса.
– А если я откажусь?
Ирдис отчетливо скрежетнул зубами. Катесс на мгновение потупился, затем спокойно встретил взгляд молодого человека.
– Волшебницы не отступятся, мы тоже не позволим кому-то там заявиться к нам и начать, образно выражаясь, убираться, наводить свой порядок. Будет война.
– Из-за Киры?! – воскликнул Макс. – А не проще ли поискать другого провидца?
– Если бы Ей нужен был другой провидец, Она давно бы указала на него, – через плечо бросил Ирдис.
– Орион. – Ромус едва заметно качнул головой, и напарник вывел Макса из кабинета.
– – -
Народ, к которому принадлежал Ирдис, славился своим практически непробиваемым спокойствием и невозмутимостью, однако сейчас, вопреки крови предков, Старшему хотелось схватить Макса за грудки и хорошенько потрясти, попутно наорав. Глупый, бестолковый мальчишка! Решается судьба эненов и Сидхе, а этот сопляк ещё кочевряжится, мол, друга предать не может. Да какой Оракул ему друг? Тебе, идиот малолетний, предлагают то, чего не предлагали ни одному энену до тебя и, если всё благополучно разрешится, не предложат ни одному после. Для тебя сделали огромное исключение из правил... хотя Ирдис согласился на это скрепя сердце. Ведь правила, нет, законы, для того и созданы, чтобы следовать им и ни в коем случае не нарушать, ибо там, за границами, начинается хаос, разрушения, изменения. Непоправимые, безвозвратные. Среди обломков прежнего мира приходится отстраиваться заново, а за свою долгую жизнь Старший уже дважды начинал всё с нуля и всеми силами противился третьей возможности. Слишком стар он уже для подобных вещей и слишком дорого ему Сидхе, чтобы сложа руки наблюдать, как его творение разваливается на куски.
– Вы уверены, что он примет нужное решение? – спросил Ромус.
Темно-зеленые тяжелые занавеси за спиной катесса, скрывающие вход в небольшую комнату для приема особо важных гостей, разошлись, пропуская тонкую девичью фигурку. Она приблизилась к столу, скрестила руки на груди и задумчиво посмотрела на закрытую дверь. Ирдис обернулся, глянул на прелестное, но холодное лицо посланницы. Наверное, искренняя, теплая улыбка оживила бы его, однако странная девушка не улыбалась. Старшему даже показалось, что она словно разучилась улыбаться.
– Он будет мучиться до последнего, – произнесла посланница. – Но, в конце концов, под давлением истекающего времени и груза ответственности, согласится на всё.
– Вы так хорошо знаете людей, – с сомнением пробормотал Ирдис.
– Нет, – покачала роскошными золотистыми локонами девушка. – Просто он влюблен в неравную себе, а мне хорошо известно, на какие отчаянные поступки может толкнуть трудная и запретная любовь.
– – -
Встретившиеся в дубраве дикарке охотно поведали нам, что вернувшаяся совсем недавно Фелис разыскивает чужака и с целью поболтать с ним о том о сём отправилась к Алане. Анна ушла вместе с ней. Скар тут же предложил погулять пока в лесочке, однако я постаралась в доступной форме объяснить мужчине, почему нам следует немедленно вернуться к шаманке. Обрадовался Скар не сильно, но возражать не стал. Амилитта зачем-то увязалась с нами и, как я не просила девочку остаться в дубраве или пойти к подружкам, доводам моим она не вняла.
– Вдруг Фелис его убьет? – заявила юная дикарка. – Такое событие я никак не могу пропустить.
Я ужаснулась, мужчина махнул рукой и вместе с новой попутчицей мы побрели к Алане. Как выяснилось, у шаманки нас с нетерпением ждали: Кира сидела на верхней ступеньке крыльца, уныло подперев подбородок ладонью, и с тоской во взоре карих глаз смотрела вдаль. При виде нашей честной компании прорицательница заметно оживилась, вскочила и завопила:
– Идут!
На крыльцо тут же вылетела Алана (с той стороны двери караулила, что ли?), поприветствовала нас и пригласила в дом. Провела в колдовской покой (хотя едва ли мы могли заблудиться в тесных сенях и двух проемах), где мы предстали перед сидящими за столом Фелис и Анной.
– А мы-то уж решили, что ты сбежал к подружке, – заметила дикарка.
– А одна блондинка решила, что ты томишься в плену и поэтому тебя надо спасать, – в тон ей парировал Скар.
– Да? – удивилась Анна. – Но почему ты мне не сказала об этом предположении?
– Хотела остаться со мной наедине, – скабрезно ухмыльнулся мужчина.
Я покраснела. Шаманка взяла девочку за руку и потянула прочь из покоя.
– Пойдем, Ами, я покажу тебе одну очень интересную вещь...
– Но я хочу послушать! – немедленно возмутилась Амилитта, однако Алана крепко сжала девичье запястье и увела её.
– Он серьезно? – подозрительно уточнила Анна.
– Нет, конечно! – пылко возразила я. По-моему, даже с излишним пылом.
– Что-то ты недоговариваешь, подруга, – прищурилась Фелис и указала на стул. – Выкладывай.
Я села. Скар остался стоять за моей спиной.
– С чего именно начать? – робко осведомилась я, чувствуя себя маленьким провинившимся ребенком перед суровыми родителями.
– Например, откуда Скар узнал о том, что мы защищаем Киру? – спросила дикарка. – Рассказать ему о нашей подопечной могла или Лара, или Крейн, или некто третий. Наличие близких действующих отношений с наемницей Скар отрицает...
– Потому что нет никаких отношений, тем более близких, – перебил мужчина.
Фелис пропустила его замечание мимо ушей и продолжила:
– ...Крейн нас не предал бы, значит, остается кто-то третий. Я думаю, что это ты, Вэл.
– Ну, вообще-то я не рассказывала, так, упомянула вскользь, – неуверенно пояснила я.
– И когда ты об этом упоминала? – с ласковой улыбкой полюбопытствовала дикарка.
Я потупилась. Эх, вот и настал конец моей карьере в нашей группе Странниц... И конец дружбе с девочками...
– В Таре, – призналась я.
– Так вы встречались ещё в Таре? – ахнула Анна.
– Мы не встречались, – внес свою лепту мужчина. – Вэл меня нашла.
Скар коротко поведал о том, как он докатился до жизни такой, то есть до памятной подворотни. Так я узнала, что до нашей встречи в вышеупомянутом уютном местечке мужчина уже с полгода околачивался в Таре без определенных целей и жилья, перебиваясь случайными, как он выразился, заработками (проще говоря, подворовывал). Когда он собрался поменять столицу долины Ангела на какой-нибудь другой город, до него дошли слухи о некой Этине Питис, внезапно объявившейся на светских раутах. Желание выяснить, что это за Питис такая, привело Скара под окна особняка, где проходило очередное собрание членов высшего общества. Остальное мы прекрасно додумали сами.
Мужчина умолк и я поняла, что пришел черед моих откровений. Глубоко вздохнув, я начала с самого начала, постаравшись не упустить ничего (ну, кроме одного мелкого события совсем уж личного характера). По мере моих признаний лицо Анны вытягивалось всё сильнее, глаза заполняло изумление и неприятное осознание факта незапланированного соседства и бесстыдного обмана, а вот Фелис наоборот, не выказывала ни малейшего удивления. Я закончила на нашем бегстве из Тары и уставилась на край столешницы. В комнате воцарилась тишина и только возле окна громко сопела Кира, не проронившая ни слова.
– А ты ведь всё знала, – неожиданно заметил Скар, обращаясь явно не ко мне.
Дикарка покачала головой.
– Вовсе нет. Однако почуяла я тебя сразу, едва в ту ночь переступила порог квартиры, просто не разобралась, в чем дело да и не до того было. – Фелис глянула на прорицательницу и та отчего-то смущенно отвернулась. – Поэтому твоё появление в "У Крейна" стало для меня сюрпризом. Ещё больше я удивилась, обнаружив твой запах на месте, где предположительно стояла Лара.
– Я увидел её в толпе, подошел, поздоровался, – небрежно пожал плечами мужчина. – Между прочим, отвлек её от пророчицы, спас Кире жизнь.
– Я безумно благодарна, – едко отозвалась провидица.
– Мы с Тиной покинули таверну, поболтали, разбежались. Она ясно дала понять, что не рада мне.
Я громко и многозначительно покашляла.
– Но, тем не менее, вы с Ларой встретились повторно, – напомнила дикарка об этой части моей истории.
– Тина сама не знает, чего хочет. По-моему, она уже заработалась до такой степени, что совершенно потеряла себя, – хмыкнул Скар. – К тому же наше свидание подстроил кавалер Вэл.
– Какой кавалер? – уточнила Фелис. – Тот, что подарил тебе цветы в гримерке?
Я кивнула, а мужчина рассказал о своём столкновении с Кристианом. Дикарка недоуменно вскинула брови.
– И зачем ему потребовалось разыгрывать такой спектакль?
– Увижу снова – обязательно спрошу, – зловеще пообещал Скар. – В перерыве между выбиванием зубов и вывихом челюсти.
– Что ж, тогда и я поделюсь размышлениями, – сказала Фелис. – Гертина прекрасно понимала, что союз вампира и простой смертной может быть счастливым, но отнюдь не долгим. Поэтому она заключила сделку с неким могущественным существом женского пола – покровитель дарует ей молодость и красоту, а наемница время от времени выполняет его задания.
– Слушайте, – нахмурился мужчина, – а этот пижон что-то бормотал о сделке, дескать, не заключала ли Тина с кем-нибудь сделок?
– Вероятно, он или всё знал, или предполагал, – подтвердила дикарка. – Итак, однажды таинственный покровитель дает Ларе задание избавиться от прорицательницы.
– А перед этим ниспосылает мне видение о моей кончине от рук маньяка, – вмешалась Кира. – Только так я могу объяснить, почему наемница поджидала меня на той аллее. Ведь я никому о видении не рассказывала, а телепатов в моём окружении не было.
– Тогда бы ты могла просто никуда не ходить, – фыркнул Скар.
– До этого у меня была ещё куча видений собственной гибели и лишь случайности уберегали меня от смерти. Алана высказала предположение, что либо заказчик пытался избавиться от меня ещё на базе эненов, но кто-то добрый предупреждал меня с помощью этих видений и спасал от смерти, либо хотел свести с ума, принудив бежать из Сидхе.
Фелис внимательно посмотрела на прорицательницу.
– А как ты выбралась с базы?
– Я уже говорила – посредством стационарного портала, – передернула плечами девушка. – Там есть такой на экстренный случай, хотя мало кто знает, как им пользоваться. Я выудила нужную информацию из головы одного из Старших эненов, Ирдиса.
– Хорошо. А координаты ты выбрала наобум или рассчитала сама, вооружившись знаниями этого Старшего?
Кира изумленно округлила глаза.
– Ты что, какие расчёты? Я только про активацию и узнала и, уж поверь мне, для магически необразованной меня и этого было много. По крайней мере, для активации стационарного портала не требуется своей силы, а то я бы сейчас с вами не разговаривала.
– То есть, если я правильно тебя поняла, ты, сама того не заметив, воспользовалась теми координатами, которые уже были заданы кем-то до тебя?
– Ну, наверное, – неуверенно согласилась прорицательница.
– Видишь ли, – объяснила дикарка, – иногда при активации стационарные порталы, не получив новых координат, используют те, что введены последними. Однако, если порталом давно не пользовались, – а зачем он, в общем-то, умеющим перемещаться самостоятельно эненам? – он может работать весьма хаотично и выбросить пассажира куда угодно, вплоть до параллельного измерения. Из чего следует, что твои шансы попасть той ночью в Тару на приснопамятную аллею были близки к нулю.
– То есть кто-то не просто послал мне видение, но и заранее задал нужные координаты?! – ахнула Кира.
– А что такого? – удивился мужчина. – Ты не энен, сама перемещаться не умеешь, но очень хочешь оказаться как можно дальше. Портал, как я понял, у вас всего один, значит, и ребенку ясно, куда ты направишься. Ты ничему не обучена, с порталами дела не имела, да и вообще, какие-такие тонкости? Удрать бы поскорее. Вот вам и элементарный вывод – на координаты ты и не посмотришь.
– Ты просто гений, – скривилась прорицательница.
– И если бы не вмешательство моё и Борея, ты стала бы очередной жертвой маньяка, – добавила Фелис. – Вероятно, менее везучей, нежели две предыдущие девицы, однако никто не удивился бы. Вся Тара только и ждала, когда же маньяк нанесет новый удар...
– Знаете, – подала голос я, – если бы не описания потерпевших девиц, можно было бы предположить, что нет никакого маньяка, есть лишь очередной спектакль, призванный замаскировать будущее убийство пророчицы, главную роль в котором исполнила Лара...
– Лара – тот самый маньяк? – повторил Скар.
– Боги, – пробормотала Кира. – И когда энены меня нашли бы, я уже превратилась бы в неподлежащий воскрешению труп... А что это были за описания? – внезапно заинтересовалась она.
– Высокий, сильный, одет в чёрное, – ответила я.
– Я кое-что вспомнила. Когда Лара напала на меня, в первое мгновение мне показалось, будто передо мной высокий человек, и, лишь очнувшись после обморока, я поняла, что маньяк – настоящий коротышка.
– Недаром говорят, что с большого перепугу и мышка чудовищем покажется, – глубокомысленно заметила я. – А с Лары вполне станется прикинуться маньяком.
– Столько трудов, чтобы пришить одну тощую провидицу, – вздохнул мужчина. – И ведь не лень кому-то возиться.
– Главное нам не известно по-прежнему – кто именно стоит за Ларой, и чем Кира так не угодила этому кому? – подвела итог дикарка и покосилась на сидящую напротив Анну, скорбно молчавшую всю беседу. – Анна, что с тобой?
Волшебница подняла на подругу мерцающие глаза.
– Поверить не могу, что Вэл обманывала нас, – наконец произнесла девушка и повернулась ко мне. – Ты столько времени скрывала от нас правду, прятала его, – Анна ткнула в Скара пальцем, – в нашей же квартире, делала вид, словно знать не знаешь о том, где он. Как ты могла, Вэл?!
Фелис посмотрела на меня спокойно, без осуждения, однако мне с лихвой хватало оного в возмущенно-обиженном взгляде Анны.
– Я так понимаю, тебе тоже есть что скрывать, Ани, – небрежно обронил мужчина.
Я живо обернулась к нему.
– Ты о чем?
Скар распахнул незастегнутую куртку, демонстрируя чёрную подкладку.
– Ничего шмоточка не напоминает?
– А должна? – скептически вздернула бровь Кира.
Я честно оглядела вещь повнимательней.
– Ну, на куртку Макса похожа. Да, скорее всего, это она и есть.
– А знаете, где я разжился сим предметом туалета?
– У Макса, полагаю.
Мужчина на редкость некрасиво ухмыльнулся и посмотрел поверх моей головы прямо Анне в глаза.
– Определенно не в шкафу Вэлкана.
Повернувшись к подругам, я не без удивления обнаружила, что щеки единственной залил румянец, очи тревожно расширены, а губы предательски дрожат. По выражению по-прежнему спокойного лица дикарки я поняла, что Фелис известно и о том, на что намекал Скар. И тут я догадалась.
Странное поведение Анны, её туманные наводящие вопросы на тему "что было бы, если...", случайные оговорки Макса, куртка энена на Скаре... Боги, а я-то, дура слепая, ничего не замечала, хотя всё творилось у меня под носом и, вероятно, уже не первый месяц!
Но когда они успели?!
"Любовь вообще имеет чудную привычку сваливаться на голову без предупреждения".
Сколько же времени они скрываются ото всех нас?
"Да уж подольше, чем ты со Скаром".
Я прятала его меньше суток, а Анна молчит о шашнях с Максом уже невесть сколько месяцев...
"Или лет".
...зато громче всех обвиняет меня в обмане ближних своих! А ещё подруга называется!
