Текст книги "Дорогами предназначения (СИ)"
Автор книги: Наталья Кириллова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)
Макс коснулся щеки возлюбленной, слабо улыбнулся. Странно – ещё десять минут назад он считал себя марионеткой в руках богов, ныне выброшенной за ненадобностью на свалку, но вот широко распахнутые блестящие глаза смотрят на него и пылающий в их глубине огонь согревает, наполняет силой, дарует надежду. Так хочется ей поверить...
– Анна... – прошептал он.
– Пожалуйста, не отказывайся от себя и дай шанс мне, – тихо попросила волшебница. – Вместе мы справимся со всеми трудностями.
Может, боги даровали ему эту любовь, чтобы в момент тяжелого испытания именно она, его прекрасная Анна, вытащила заблудшую душу из мрака безысходности? Может, предназначение всё-таки есть и эта девушка – его предназначение? Может, некоторые события происходят в этой жизни не зря?
– Конечно. – Молодой человек снова обнял волшебницу, коснулся губами её виска. – Мы справимся, обязательно справимся.
– – -
В отличие от большинства присутствовавших на церемонии, Фелис знала, что Борей всё-таки пришел попрощаться с возлюбленной. Вампир простоял за приоткрытыми дверями до конца ритуала и лишь затем тихо, стараясь не привлекать внимания, просочился в зал. Дождался, пока поток желающих выразить своё почтение иссякнет, и направился к чашам. Неловким движением собрал с подноса остатки травы, помял её пальцами и медленно высыпал в огонь Гертины. Долго смотрел, как пламя, приняв дар, ровно, сыто горит, похожее на умиротворенно урчащего рыжего катуса. Когда дикарка приблизилась к мужчине, он даже не шелохнулся.
"Мои соболезнования" или "сочувствую вашему горю" показались Фелис пустыми и банальными. На самом деле за этими общими фразами скрывалось лишь желание продемонстрировать, что один человек вроде бы неравнодушен к потере другого. Но сколько там искреннего сочувствия? Поэтому дикарка просто встала рядом, устремила задумчивый взгляд на лижущие воздух огненные язычки.
– Почему она так поступила? – внезапно спросил Борей.
– Простите? – вежливо уточнила Фелис.
– Почему всё, что она захотела передать с той стороны, – одно-единственное "прости"?
– Может, ей было важно попросить у вас прощения? – предположила волшебница.
– Лучше бы Тина объяснила, почему она предпочла спасти Скара, а не себя, – в сердцах бросил вампир.
– Спасти себя Лара не смогла бы, – заметила дикарка. – Позаимствовав часть магии Дейры, Лара обрекла себя на гибель при любом раскладе. А если бы она этого не сделала, то... сейчас здесь стояли бы четыре чаши.
– Я с удовольствием обменял бы никчёмное существование этого засранца на жизнь Тины.
– И смогли бы с этим жить?
– Вполне.
Ясно. Боль переполняет его, и только здравая мысль, что смерть Лары в крепости эненов была результатом её решений, удерживает мужчину от порыва выместить на Скаре свою злость. Ещё Борей наверняка винил в случившемся себя – потому что не сумел отговорить, остановить, но позволил произойти страшному...
"Помню, Макс часто повторял, что от предназначения не уйти. Но Гертина решила всё сама. У неё был выбор, и она его сделала. Оценивать её поступки должны не мы, а властители той стороны. И всё же у меня возникает ощущение, что Тина хотела умереть".
Фелис покосилась на вампира. Лицо застыло маской, а во взгляде боль и отчаяние смертельно раненного зверя. Он не понимал... Возможно, когда-нибудь поймет, но осознание факта, что любимая желала покинуть сей бренный мир, облегчения ему не принесет.
Мужчина моргнул и медленно отвернулся от огня. Двинулся было к выходу, однако замер и произнес, не оборачиваясь к волшебнице:
– Спасибо.
– За что?
– За всё. Вы сделали всё, что было в ваших силах, чтобы избежать такого конца. Я же не сделал ничего. – Голос Борея звучал глухо. – Демон погиб, спасая жизнь небезразличной ему девушки, а я не смог сделать того же для любимой женщины. Последнее, что Тина сказала мне в этом мире, было её обычным ответом на мой вопрос, куда она уходит. Больше ничего.
– Мне жаль, – отозвалась дикарка и тут же обругала себя за избитую реплику. Хотя другой подобрать не смогла.
– Мне тоже. Прощайте.
Шагов вампира Фелис не услышала, но сразу поняла, что он ушел. Постояла минуту, вспоминая того, кого потеряла сама (погруженный в своё горе, Борей не выразил ей даже общепринятого сочувствия). Крейн был ей другом, и она никогда не забудет демона с внешностью непримечательного паренька и сердцем более добрым, чем у многих людей. Однако жизнь продолжается...
Дикарка развернулась и отправилась на поиски Иоланты. Надо предупредить волшебницу, что она, Фелис, не станет дожидаться утра и уедет домой сегодня же.
Она тоже соскучилась по сыну.
– – -
Скару зверски хотелось напиться, однако здравый смысл напоминал, что из этой не шибко оригинальной затеи опять не выйдет ничего путного. Ну надерешься в хлам, ну забудешь на некоторое время о съедающих тебя тяжелых мыслях, ну уйдет на несколько часов эта пульсирующая глубоко внутри боль, ну а дальше что? Утром пробуждаешься с раскалывающейся головой, и всё возвращается на круги своя. Целый океан высококлассного пойла не воскресит Лиру и не изменит того, что она спасла его, а сама погибла.
Он мог бы уж если не умереть вместо Лиры, то хотя бы вместе с ней. Случись нечто подобное семьдесят лет назад, и он без колебаний согласился бы. Однако неделю назад в рассыпающейся эненской крепости он почему-то не испытал прилива трудового энтузиазма. Совершенно не хотелось подыхать в компании чистоплюев, и даже присутствие Лиры не вдохновляло на сей подвиг. А ведь где-то осталась Вэл, накачанная силой Кристиана, и участь превращенной в сосуд волшебницы была не лучше выбранного наемницей пути. Уже после, сидя возле постели Вэл, мужчина без конца прокручивал последние минуты с бывшей возлюбленной и, к своему стыду, понимал, что какой-то его части стало всё равно, "что было бы, если...". Другая часть горевала, осознавая, что он потерял Лиру навсегда. Она не променяла его на вампира, она ушла туда, откуда не возвращаются, а Скар не слишком-то верил в идею реинкарнации (во всяком случае, в ближайшую пару веков).
Эта двойственность тяготила мужчину едва ли не сильнее утраты Лиры. Конечно, за столько лет притупилась страсть, утихла и даже как-то потускнела любовь, а образ прелестной светловолосой леди померк за предположительным образом дородной некрасивой матроны с кучей детишек. Однако все прошедшие с той памятной дождливой ночи десятилетия Скар считал, что любил лишь Лиру и уж точно не то, что полюбит кого-то ещё, но даже заботиться о ком-либо кроме себя не станет. И вдруг откуда-то взялись переживания из-за не приходящей в сознание Вэл, раздражающие его волнения. Поэтому, как только девушка очнулась, и непосредственная угроза её здоровью миновала, он постарался дистанцироваться и от всех ведьм разом, и от одной конкретной в частности.
Мужчина пристроил наполовину опорожненный бокал с вином на край стола и вынул из кармана куртки темно-красный камень. Повертел кристалл в руках, разглядывая в свете люстр. Надо бы вернуть его Вэл, раз уж он выпал из её сумки... Странный какой-то камешек. По-прежнему неясно, чем он так привлек внимание зачарованной волшебницы? Кристалл не заряжен, не заговорен и вообще кажется совершенно непримечательным. Зачем девушка носила с собой эту побрякушку, если от неё нет никакого очевидного проку?
– Красивый камень, – прозвучал рядом голос Амилитты.
Скар поднял глаза на юную дикарку, одетую в простое и короткое чёрное платье, зато с уложенными мягкими волнами каштановыми волосами. В руках девочка держала, как и положено в нежном несовершеннолетнем возрасте, стакан с яблочным соком.
– Да, ничего, – ответил мужчина и убрал кристалл обратно. – Как тебе вечеринка для взрослых?
Амилитта пожала плечами.
– Скучновато, если честно, – призналась она.
– Сама напросилась в поездку, – напомнил Скар и взял свой бокал.
– Я хотела посмотреть, как выглядит жизнь за пределами Чарра-Селенит.
– И как, посмотрела?
– Да. Ничего особенного.
– Это провинция, малышка, а деревня – она и на Эос деревня. – Мужчина пригубил вино.
– То есть в столицах интересней? – уточнила дикарка.
– Ну, по крайней мере, есть где поразвлечься.
– Значит, подрасту и отправлюсь в какую-нибудь столицу, – с наивным пылом ребенка заявила Амилитта.
– Не стоит.
– Это ещё почему?
Скар покосился на собеседницу.
– Девчонкам вроде тебя туда лучше не соваться.
– Когда я стану самостоятельной, я уже буду взрослой девушкой!
– Тем хуже для тебя.
Дикарка обиженно насупилась. Выразительно посопела и спросила:
– Ты разговаривал с Вэл?
Мужчина недоуменно глянул на Амилитту поверх бокала.
– О чем?
– Обо всём, – многозначительно отозвалась девочка.
– Например? – нахмурился Скар.
– Например, ты можешь рассказать, почему именно ты сидел с ней, пока она была без сознания, – понизив голос, предложила дикарка.
– Вообще-то ты тоже с ней сидела, – буркнул мужчина.
– Но ты мог оставить заботу о Вэл Фелис и Анне и спокойно уйти из долины – никто не стал бы задерживать тебя.
– И что из этого? – раздраженно бросил Скар. Как будто он не понимал, к чему клонит мелкая! Щас, падет в ноги ведьме и рассыплется в клятвах верности до смерти! Одной уже твердил, "люблю, люблю", а она попользовалась и была такова.
– Как что? – округлила небесные очи юная дочь Луны. – Разве ты не хочешь признаться ей, пока Селена не развела вас в разные стороны?
– Это не твоя забота, – огрызнулся мужчина, залпом допил вино, поставил бокал и прошел мимо Амилитты.
Широко, размашисто шагая, Скар пересек зал, намереваясь покинуть этот хренов замок раз и навсегда. На шарахающихся от его стремительного движения напролом окружающих он не обращал внимания. Пусть глазеют, если охота. Пусть думают, что заблагорассудится. Ноги его больше здесь не будет...
У входной двери маячила белокурая головка. Инстинктивно сбавив скорость, мужчина пригляделся. Демоны, да это ребенок! Маленькая светловолосая девчушка, человек, нерешительно топчущаяся на пороге зала. Завидев приближающегося Скара, малышка встрепенулась и двинулась ему навстречу. От неожиданности мужчина замер и мысленно выругался. Вроде только что отделался от одной несовершеннолетней липучки и тут нате – возникает другая, причем недостающая ему даже до пояса!
Тем временем малявка подошла к Скару вплотную и подняла на него голубые глаза.
– Ты мою маму не видел? – серьезным голосом поинтересовалась она.
Симпатичное невинное личико с пухлыми щечками показалось мужчине смутно знакомым.
– А кто твоя мама? – вопросом на вопрос ответил он, силясь выудить из залежей памяти нужную информацию. Глаза, волосы и неуловимые черты лица настойчиво кого-то напоминали, но вот кого именно?
– Она могущественная волшебница, – сообщила девочка, в свою очередь пытливо изучая дядю снизу вверх.
– Здесь много волшебниц, – резонно заметил Скар.
– Мама самая могущественная, – с гордостью заверила малышка. – Так ты видел мою маму?
– Возможно, – не стал спорить мужчина. – Однако я вряд ли смогу тебе чем-то помочь. – Он обошел малявку, собираясь продолжить путь. В конце концов, чужой потерявшийся ребенок не его проблема. Тут полно женщин, вот пусть они и разбираются...
– Залаза! – с досадой выдало дитё, и Скар застыл.
Затем обернулся. Девочка вопросительно косилась на него через плечо. И мужчина вспомнил, где мог видеть её.
На угольном портретике в комнате Вэл в Таре.
И с полчаса назад в профиле склонившейся к огню Вэл, когда девушка бросала траву в пламя.
Они были поразительно похожи: голубые глаза, светлые волосы, черты лица. Даже смотрели на Скара с одинаковым, удивленно-настороженным выражением.
"Это она, дочь Вэл..."
Дочь Вэл?
И Макса?!
Малышка повернулась к дяде и широко улыбнулась, заставив мужчину вздрогнуть.
У мелкой были клыки. Два не очень длинных в верхнем ряду зубов и два совсем коротких, едва заметных – в нижнем.
Кандидатура энена на роль отца отпала целиком и полностью. Оставалось предположить, что или Вэл крутила с вампиром, или...
На "или" мысль оборвалась.
Скар слишком хорошо помнил, как, будучи немногим старше этой девчонки, попытался прокусить шею склочной тётке Габриэлле. Помнил, как его клыки увязли в высоком стоячем воротнике, лишь слегка поцарапав старую грымзу. Помнил, как впоследствии клыки выпали вместе с молочными зубами, и с каким облегчением он вздохнул, сообразив, что отныне может удлинять либо убирать вообще доставшееся в наследство от биологического папаши оружие по собственному желанию.
– Как тебя зовут? – негромко поинтересовался мужчина.
– Софи, – ответила малявка. – А тебя?
– Скар.
– Как у волон, да? – уточнила девочка и тут же продемонстрировала знание производимых птицами звуков: – Кал! Ка-ал!
– Почти. – Мужчина поморщился от результата, полученного от не выговаривающего букву "р" ребенка, и присел перед малышкой на корточки. – Знаешь, я вспомнил, что мне тоже надо срочно найти твою маму. Давай тогда вместе её поищем, хорошо?
– Угу, – кивнула Софи и озадаченно нахмурилась. – А как? Зал такой бо-ольшой... – Она развела руки, показывая предположительные размеры помещения. – Я не могу найти в нем маму.
– Ничего страшного. – Скар сглотнул невесть откуда взявшийся в горле ком. – Поисковые заклинания ещё никто не отменял.
И пусть эта блондинка только попробует соврать. Пожалеет, что очнулась!
– – -
Больше всего я боялась, что Кристиан выйдет за дверь и испарится. Однако когда я выскочила из бального зала в коридор, мужчина неторопливо топал по оному.
– Кристиан! – позвала я.
Успешно притворившись глухим, он свернул за угол. Я бросилась следом.
Во втором коридоре никого не обнаружилось. Я замерла, осмотрелась. Вот зараза, таки растворился!
– Прекрасно выглядишь, Вэл, – прозвучал за моей спиной спокойный голос этого мерзавца.
Я немедленно развернулась к нему лицом. Стоит себе, скалится благодушно, словно старый добрый друг, которого я сто лет не видела. Ну не сволочь ли?!
Внутри меня всколыхнулся гнев, настойчиво толкнулся, требуя выхода. Стиснув зубы, я вмазала мужчине пощечину. Он не увернулся, хотя наверняка мог без особого труда предугадать мои действия. Задумчиво потер пострадавшую часть, посмотрел на меня с философским смирением.
– Что ж, я это заслужил, – отметил Кристиан.
– Конечно, заслужил! – возмутилась я. – Ты чуть меня на тот свет не отправил! Из-за твоей дурацкой силы я могла умереть!
– Но ты ведь жива, – откликнулся мужчина, за что немедленно получил вторую пощечину.
– Ну разумеется, раз я выжила, то не стоит беспокоиться, – язвительно фыркнула я. – Это такие пустяки! Да я могла умереть дважды: сначала в разрушающейся крепости, откуда ты своевременно слинял, бросив там меня, Скара и Тину, потом – из-за твоей силы. Наемница рассказала, какие меня ждут перспективы с твоим подарочком, и, знаешь, мне ни один вариант не понравился.
– Если бы я счел, что моя сила может тебя убить, то и близко к тебе не подошел бы, – осчастливил меня Кристиан. – Скажу откровенно – ты мне понравилась и будь ты не в состоянии всё вынести...
– То есть, по-твоему, я оказалась в состоянии, за что и была удостоена великой чести стать сосудом? – едко уточнила я. – Как мило с твоей стороны.
– Ты вернулась, – напомнил мужчина. – И если уж мы заговорили о Гертине, то ты не хуже меня знаешь, что наемница сломалась.
– Но Тина погибла не из-за силы Дейры, а по собственному желанию, – более ровным тоном поправила я.
– А что мешало ей разорвать сделку с моей сестрой? Бывшая леди могла послать Дейру к нижникам, могла сопротивляться, могла просто уйти. Бегать за ней сестрица не стала бы. Наемница сама себя загнала в ловушку и не придумала ничего умнее, кроме как умереть. Ты же стояла на пороге посмертной обители и всё-таки вернулась.
– У меня здесь дочь.
– Ну и что? – пожал плечами Кристиан. – А у Гертины был горячо любимый ею вампир. И как, сильно её беспокоило, как он будет жить без неё?
Я вздохнула и скрестила руки на груди.
– Кроме Тины в крепости погибли почти все энены, – произнесла я. – В чем они-то провинились?
– Я разрушитель, – со снисходительной улыбкой пояснил мужчина. – Когда я выполняю свою работу, я не смотрю на тех, кто мельтешит у меня под ногами. Разве ураган или приливная волна обращают внимание на тех, чьи жизни обрывают на своём пути?
Я застыла, пораженная до глубины души. Вот оно, значит, как называется – случайно оказался не в том месте и не в то время, подвернулся под горячую и чересчур размашистую руку? Столько людей погибло из-за этого существа и Дейры, а его сей факт ни капельки не тяготит?!
"Для подобных ему такие, как ты, – лишь расходный материал", – всплыли в памяти слова Тины.
Кристиан шагнул ко мне, поравнялся. Добавил негромко:
– Когда-нибудь ты поймешь, что Аида просто не выдержала бы такого количества неприкаянных эненов, большая часть которых при жизни не отличалась примерным поведением. Даже тех, что остались, вам хватит с лихвой. – И неторопливо двинулся прочь. Когда мне показалось, что мужчина уже исчез, до меня вдруг долетела его прощальная фраза: – И почему у меня возникает ощущение, будто я от вашей ненормальной семейки ещё не скоро отвяжусь?
Я обернулась, дабы потребовать объяснений, однако на сей раз Кристиан растворился точно и бесследно. И кого он имел в виду, говоря "вашей ненормальной семейки"?
– Мама! Мама!
Я быстро повернулась к выскочившей из-за угла дочери, присела, раскрывая ей объятия.
– Мама! – Ручонки Софи вцепились в моё платье. – А мы тебя искали!
– Искали? Зачем? – удивилась я. – И почему ты не наверху, с няней?
– Я соскучилась, – сообщила малышка и отстранилась от меня, возбужденно сияя глазами. – А дядя Волон тоже умеет делать чудеса, как ты и баба Ио.
– Что ещё за дядя Волон такой? – нахмурилась я, не припоминая среди гостей мага с таким именем.
Стоп, она сказала "мы искали"?
Из-за угла, по полированным доскам пола, выплыла чёрная тень. Я выпрямилась, прижимая к себе Софи. Следом за тенью нарисовался и владелец оной.
"Ну вот и настал момент истины".
Дочка, восторженно улыбаясь, ткнула в появившегося в коридоре человека пальцем.
– Дядя Волон, вот моя мама, – поделилась девочка результатом поиска. – Ты её нашел.
– Да уж, нашел, – пробормотал Скар, угрюмо изучая меня. – На свою голову.
"Что ж, ты хотела, чтобы он обо всём узнал без твоего участия? Вот он и догадался".
– Нет, Софи, – спокойно возразила я, склонившись к малышке, – это не дядя Волон. Это твой папа.
Открытая улыбка померкла, девочка настороженно насупилась и, на всякий случай укрывшись за моими ногами, уставилась на свежеиспеченного родителя. Мужчина приблизился ко мне, требовательно посмотрел в глаза.
– Ну, и когда ты собиралась рассказать о ней? – процедил он.
– А ты хотел о ней знать? – в тон ему вопросила я.
– Она моя дочь, – утвердительно произнес Скар.
Я наивно хлопнула ресницами.
– Ой, ты заметил? – деланно изумилась я.
– Её улыбку невозможно не заметить, – угрожающе парировал мужчина.
– Это наследственное, – с серьезным лицом кивнула я.
Глаза Скара опасно потемнели, и я поняла, что только присутствие ребенка удерживает его от осуществления желания как следует меня встряхнуть.
– И что ты собиралась делать потом? – тихо продолжал мужчина. – Выскочить замуж за какого-нибудь добросердечного друга детства, сдать её на руки шарахающимся от её улыбки нянькам-гувернанткам, а самой отправиться триумфально спасать мир?
– У меня нет друзей детства, тем более настолько добросердечных, – внесла ясность я. – Мои родители и Иола внучку обожают, на других нянек у меня денег отродясь не водилось, а работаю я, чтобы обеспечивать и Софи, и себя, и семье иногда помогать.
– Так моя маман в курсе?
– Разумеется.
– Следовало ожидать.
Внезапно малышка вклинилась между нами и, настойчиво дернув Скара за штанину, поинтересовалась:
– Добло победило?
Мужчина растерянно глянул на девочку.
– Какое ещё добро?
Я вздохнула.
– То самое, за которое ты отправился сражаться, – пояснила я. – Когда оно победит, ты вроде как вернешься.
Скар выразительно покосился на меня, дескать, не могла придумать что-нибудь поумнее?
Я лишь пожала плечами.
– Вэл, ты здесь? – Из-за угла выскользнула Иола, увидела нашу честную компанию и замерла, явно не ожидая обнаружить нас в таком составе.
"Ну, раз это момент истины, то пусть он станет ею не только для меня".
– Знаешь, прежде чем мы обсудим события десятилетней давности, тебе было бы неплохо разобраться с тем, что произошло восемьдесят лет назад, – предложила я.
– Зачем?! – прошипел мужчина.
– С матерями надо разбираться по старшинству, – усмехнулась я. – Поэтому твоя – первая. Софи, – я взяла дочку за руку и потянула девочку к лестнице, – давай-ка оставим твоего папу и бабушку наедине, угу? Они тоже давно не виделись и поэтому им очень о многом надо поговорить.
– А папа не уйдет? – спросила Софи.
Я через плечо посмотрела на неподвижную спину Скара.
– Это папе решать.
Тина упоминала, что в душе мужчина уже сделал выбор, просто не осознал и не принял. Возможно, ибо заглянуть ему в душу и проверить я не могу. Но я знаю, что сейчас Скару предстоит сделать новый выбор. Даже два. Мне неведомо, что и как он решит, уйдет или останется, даст Иоле второй шанс или до конца дней своих будет держать в сердце старую обиду. Свою миссию я выполнила – выбрала сама и предоставила право выбора ему. И хотя в наших жизнях наверняка появится ещё масса возможностей, перекрестков и вариантов, моё главное предназначение уже со мной.
ЭПИЛОГ
Яркие лучи полуденного солнца с беспощадной откровенностью освещали безжизненные развалины. Оплот эненов, меньше чем за час превращенный в груду беспорядочно сваленных камней. Огромная могила, ставшая последним пристанищем для тех, кто, по сути, умер давным-давно.
Среди булыжников стояла одинокая женская фигура в длинном, разорванном и грязном платье цвета свежей крови. Волнистые темно-каштановые волосы ниспадали на склоненное лицо незнакомки, скрывая его. Бессильно уроненные обнаженные руки были исцарапаны, ногти обломаны, почерневшие пальцы разбиты в кровь. Высокая, подчеркнутая низким декольте некогда красивого наряда грудь тяжело вздымалась.
Она смотрела на этот мир и не узнавала его. Кругом руины, камни, ни одной живой души и только горы снисходительно поглядывают издалека. Может, прошло слишком много времени? Может, это вообще какой-нибудь другой мир? Умереть она точно не могла – такие, как она, не умирают.
Ноги, отвыкшие за время заточения от своей непосредственной деятельности, подкосились, и она опустилась на ближайший валун. Обхватила руками голову, запустила пальцы в растрепанную непокорную гриву, пытаясь привести мысли в порядок. Её освобождение... похоже, это случайность. Что-то произошло здесь, наверху, и именно оно потревожило её покой, пробудило ото сна. Вполне вероятно, ещё никто не знает, что она вырвалась из клетки, в которой её заперли вечность назад.
– Это шанс. – Собственный хриплый голос показался ей чужим, каркающим. – Шанс начать сначала.
