Текст книги "Дорогами предназначения (СИ)"
Автор книги: Наталья Кириллова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
Волшебница моргнула и резко побледнела.
"А ты не забыла, что она телепатка?"
Я разом смутилась. Да, не слишком душевные мысли вихрем пронеслись по моему сознанию, но я вовсе не собиралась выставлять их на всеобщее обозрение! Что за дурацкая привычка лезть в чужие размышления? Мало ли что я подумала под влиянием всколыхнувшихся эмоций?
– Но подумала, – тихо проговорила Анна. – И не сравнивай свой одноразовый секс с чужими отношениями, о которых ровным счётом ничего не знаешь.
Между прочим, благодаря вышеупомянутому времяпрепровождению родилась Софи! И я, в отличие от некоторых, ни о чем не жалею!
Волшебница медленно поднялась из-за стола.
– Только он об этом не знает, – сказала она и стремительно покинула комнату.
– Эй, кто о чем не знает? – всполошился мужчина, однако ответом ему был лишь хлопок двери в сенях. Скар обернулся ко мне: – Что она имела в виду?
Злость на себя и на свои шальные мысли (ведь могла же промолчать, тьфу, то есть, сообразив, что меня читают, начать размышлять о природе и погоде), вина перед подругой (любовь к энену вряд ли безоблачная и легкая, а я с лёту напустилась на Анну, да ещё попыталась подчеркнуть, что моя убогая связь лучше), обида на неё же (какого демона волшебница вообще полезла в мою голову?!) и закипающее раздражение (все достали!) смешались во взрывоопасное зелье. Я подорвалась со стула, едва его не опрокинув.
– А тебя кто просил встревать?! – накинулась я на подвернувшуюся под руку жертву в лице заметно опешившего Скара. – Вечно ты лезешь туда, куда не зовут, и исчезаешь, когда действительно нужен! И без тебя разобралась бы, защитничек!!
Вывалив первую партию зелья, я умчалась из дома шаманки ещё быстрее, чем Анна две минуты назад. К всеобщей безопасности, попыток остановить меня предпринято не было.
– – -
Никогда прежде один-единственный час не пролетал так быстро. Кажется, всего минуту назад напарник вернул Макса в камеру и парень под лязг запираемого замка опустился на жесткую, точно полено, лежанку и вот уже дверь отворилась вновь. Молодой человек устало поднял голову, однако на пороге стоял не Рин, а сам Ромус.
– Неужели вам настолько не терпится вернуть Киру? – проговорил Макс, сдержав вошедший в привычку порыв подняться при виде Старшего.
– Оракул и так слишком долго находилась среди ведьм, что, несомненно, не пойдет ей на пользу, – сурово отчеканил катесс и неожиданно смягчился, с почти отеческой лаской посмотрел на пленника. – Уверен, ты всё прекрасно понимаешь. Ирдис прав: на карту поставлено будущее многих людей, включая твоё собственное. Даже если тебе не жалко своей жизни, остается ещё жизнь Анны и её коллег. Если, не дайте боги, конечно, война всё-таки будет, кто поручится, что она или её подруги не погибнут в сражении? И сколько ещё невинных душ отправятся к Властителю мертвых?
– Разве волшебницы для вас – невинные души? – буркнул парень.
Ромус вздохнул и прикрыл дверь.
– Факт, что ведьмы мне не нравятся вовсе не означает, что я желаю им мучительной смерти, – спокойно ответил Старший. – К тому же Оракула в Сидхе никто не обидит. Ей будет лучше здесь, среди своих, чем с ведьмами, дикарками и кем похуже.
– Поэтому она и сбежала – от хорошей жизни?
– Последние видения Оракула – происки наших врагов, – мягко напомнил катесс. – Но она жива и в Сидхе будет в гораздо большей безопасности. С ней ничего дурного не случится, уверяю тебя. Ты не предаешь Оракула – ты возвращаешь её домой.
– Но Кира сочтет это предательством, – упрямо возразил Макс.
– Кириен юна – да-да, шесть веков жизни в замкнутом мирке Сидхе не сделали девочку старше, опытнее и мудрее, – своевольна и, как любая взбалмошная девица, плохо понимает, что творит. Кире захотелось свободы и, вкусив её, девочка просто так с ней не расстанется. Однако подумай сам, к чему это может привести молоденькую, беззащитную, не знающую жизни и настоящих опасностей девушку? В какой-нибудь бордель? Ты правда желаешь той, кого называешь другом, такой участи?
Молодой человек угрюмо, исподлобья, глянул на Ромуса. Какая-то часть парня понимала, что в словах Старшего есть доля истины. Волшебницы не станут заботиться о Кире вечно, родных и друзей у неё нет, к кому она пойдет, когда всё закончится? К кому-то вроде этого Крейна, способного воспользоваться наивностью девушки, а потом безжалостно бросить надоевшую игрушку на произвол судьбы? Или, того хуже, действительно продать в одно из злачных заведений той же Тары?
"Предательство остается предательством, как его ни называй!" – возмутилась другая часть.
– Так будет лучше не только для всех нас, но для самой Кириен, – вкрадчиво добавил катесс. – И пусть тебя не беспокоит необходимость смотреть ей в глаза – после ты всё равно покинешь Сидхе навсегда, чтобы прожить жизнь простого смертного со своей любимой.
Идеально. Все счастливы, никто не пострадает. Жизнь войдет в прежнее русло.
"Кира меня возненавидит".
Но если все будут счастливы, то станет ли иметь значение чья-то ненависть? Со временем Кира всё поймет...
"Мне придется нести ношу предательства до конца моих дней..."
Ну и что? Взять того же Скара: его никто не любит, а кто-то наверняка ненавидит, но разве это мешает ему напиваться до бесчувствия и развлекаться с девушками? Отнюдь. Только физиономия наглеет.
– Благо для всех, даже если Кириен поначалу этого и не поймет, – повторил Ромус. – Каков твой ответ, Макс?
Молодой человек отвернулся. Жизнь с Анной... они так об этом мечтали! Теперь это не мечты, возможная реальность. А Кира...
– Я жду, Макс, – поторопил Старший. – Не тяни.
Если Кире будет лучше в Сидхе...
Парень медленно кивнул и пристально посмотрел на катесса.
– Я согласен на ваше предложение. Только пообещайте, что не сделаете ей ничего плохого и будете заботиться о ней.
Ромус прищурился, в синей глубине глаз вспыхнуло и тут же растаяло удовлетворение.
– Разумеется, ты не в том положении, чтобы что-то требовать сверх дарованного, однако, если тебя это успокоит, я обещаю, что по возвращению в Сидхе Оракул приступит к своим непосредственным обязанностям. Никто её не тронет и не обидит. Всё останется по-прежнему.
Макс опустил голову. Всё его существо протестовало против принятого решения, металось в ужасе от содеянного, но молодой человек упрямо напоминал себе, что легче нести груз предательства одного человека, чем вину за смерть многих невинных и, вероятно, той, кого он любит...
– – -
– Что это с ней? – совершенно искренне удивился Скар, видимо, так и не сообразив, по какому поводу на него наорали. – Слишком сильно головой приложилась, что ли?
Фелис вздохнула и встала из-за стола. Признания прошли как-то некрасиво и неловко, оставив витающее в воздухе ощущение вины (не коснувшееся разве что мужчины), хотя понятно, что по-своему виноваты все и в то же время никто. Поссорились, с кем ни бывает...
– Конечно, когда такой бугай на тебя свалится... – продолжал бормотать Скар, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Что ещё за бугай? – с умеренным любопытством спросила дикарка.
– Ну, из эненов, – отозвался мужчина.
Кира, до этой минуты смущенно изучавшая половицы, вскинула голову.
– А у него была серебряная сережка в левом ухе? – напряженно поинтересовалась прорицательница.
Мужчина пожал плечами.
– Честно говоря, я его уши не рассматривал. Когда на тебя самого напирают трое, становится не до чужих лопухов.
– Нижники побери, – выдохнула девушка. – Они вас поджидали, да?
– Похоже на то, – кивнул Скар.
"О чем это они так слаженно толкуют?"
– Вы опять что-то забыли мне рассказать? – уточнила Фелис.
– А что там рассказывать? Мы отправились тебя спасать, но только зашли в лес, как появилась целая компания эненов из раздела "очень плохие парни" и принялась брать нас в плен.
– В плен? – повторила дикарка.
– Если б они хотели нас убрать, то, думаю, просто пристрелили бы, сидя в кустах, – резонно заметил мужчина.
– И ты уверен, что на вас напали именно энены?
– Нет, сексуально озабоченные русалки, удачно прикинувшиеся бандитами. Ну разумеется, уверен. Если не веришь, спроси Вэл.
Дикарка с удовольствием спросила бы, по-прежнему не питая к Скару доверия, однако искать сбежавшую подругу сейчас не только не хотелось, но и едва ли стоило. Пусть лучше побудет пока в одиночестве. Как и Анна.
– Что это за энены из раздела "плохие парни"? – повернулась Фелис к Кире.
Прорицательница тяжело вздохнула.
– Так называемая силовая часть эненов. Те, кто показывает себя с лучшей стороны и не слишком нагрешил при жизни, могут получить напарника, стать помощником Старшего или даже самим Старшим. Считается, что таким образом они исправляют ошибки, наделанные при жизни, очищают свою душу от скверны, получают второй шанс. Другие – более замаранные и не столь готовые к глобальному очищению – на долгие века остаются под надзором и не имеют права на магическую силу и продвижение по карьерной лестнице. Некоторых из них объединяют в отряды вроде тех, с кем столкнулись вы с Вэл.
Дикарка недоуменно моргнула.
– Прости, что значит "замаранные"?
– Отребье, – мрачно ответил мужчина. – Мошенники, воры, убийцы. Или куда, ты думаешь, они деются после ранней смерти, ибо такие, как они, не часто доживают до глубокой старости? Преспокойно отбывают к Властителю на отдых с последующим возрождением?
Фелис снова посмотрела на девушку и та печально кивнула, подтверждая слова Скара.
– Помнишь, я упоминала напарника Макса по прозвищу Орион? Он как раз один из тех, кто поприличнее, хотя совсем не такой как Макс.
– Странно, – удивилась дикарка. – Я полагала, что все энены...
– Правильные до тошноты чистоплюи? – закончил мысль волшебницы (хотя и в гораздо более грубом варианте) мужчина. – До чего вы все наивные! Да откуда на Аиде столько праведников, к тому же умерших в удобном молодом возрасте? Эненская организация существует, по слухам, лишь с Века Перемен, а уже стала серьезным конкурентом вашего Круга. И тебе ни разу не приходило в голову, что, если б энены состояли из одних праведников, сейчас они были бы маленькой группой религиозных фанатиков, сидящих в каком-нибудь укромном местечке и изредка вещавших оттуда о том, что только их вера правая? – Для придания веса своему монологу Скар даже оттопырил указательный палец, с почтительного расстояния тыча обвиняющим перстом в Фелис. – Энены – крупнейший просчет Круга, нечто, замеченное ими слишком поздно, чтобы можно было предпринять меры. Оставалось лишь мириться с их присутствием в этом мире и надеяться, что действия чистоплюев не выйдут за рамки пресловутой этики. А тот, кто стоит за эненами, прекрасно понимает, что сила не всегда заключается в качестве. Иногда – в количестве. А ещё он знает, что внешний образ решает многое, и пока большинство верит в высокие моральные устои эненов и понятия не имеет о темных делишках, совершаемых ими же, эта организация будет жить и вполне успешно нести свои идеи в массы.
Фелис молча, задумчиво изучала сотрясающего воздух мужчину и с тоской признавала, что он прав. Кругу действительно слишком поздно стало известно о существовании эненов – лишь в конце Первого тысячелетия – и уже тогда с этими посланцами света и справедливости было трудно сладить. Сила, воскрешающая будущих эненов, предпочитала скрываться в тени, за высокопарными рассуждениями подчиненных. Занимались энены в основном или спасением невинных душ, или следили за теми, кому вскоре предстояло пополнить их ряды, попутно пропагандируя себя как лучших борцов за добро и мир во всем мире. На волшебниц энены сразу начали посматривать косо, не забывая время от времени подчеркивать, что маги и ведьмы чересчур приземленные для данной деятельности: мол, и деньги не стесняются сдирать, и опасных отступников плодят чуть ли не оптовыми партиями, и сами развратничают, чревоугодничают, тянутся к власти и норовят употребить Дар не по назначению. Круг старался не опускаться до ответа на "дурак!" – "сам дурак!" и не пытался рьяно доказывать обратное, но с переходом Киры под защиту волшебниц ситуация изменилась, а нападение эненов на Вэл (Скар не в счет, он не бедный подопечный и далеко не ангел) позволяло бросить настороженное выжидание милостей от природы.
– Можно считать, они нас спровоцировали, – наконец произнесла дикарка, убедившись, что мужчина выдохся.
– Что? – опешил Скар.
– Спровоцировали? – растерянно протянула прорицательница. – Что это значит?
– В каком смысле? – уточнил мужчина.
– В самом прямом. – Собственный голос прозвучал на удивление ровно и спокойно. – Конец нейтралитету и нашему безвылазному сидению в Чарра-Селенит.
– – -
Когда всё это сумасшествие закончится – если закончится, – он возненавидит себя. Возненавидит за слабость, за предательство, за мир, перевернувшийся с ног на голову. Впрочем, реши он иначе, и ненависть всё равно бы пришла – за слабость, за предательство, за десятки безвинных жизней, унесенных в посмертную обитель. В общем, как ни поверни, везде плохо.
Ромус к делу приступил сразу: велел ожидавшему за дверью камеры Рину отвести пленника обратно в кабинет, где Макса усадили на тот же стул, что и час назад. После Рина отпустили, и напарник покинул помещение, бросив на друга сочувственный взгляд.
– Долина непроницаема для поисковой и телепатической магии, – напомнил парень, хмуро рассматривая катесса и не шибко повеселевшего за час Ирдиса. – Как вы собираетесь выманивать Киру?
– Но видения-то к Оракулу могут поступать по-прежнему, – произнес женский, смутно знакомый молодому человеку голос.
Она вышла из-за спины Ирдиса, стоящего возле стола Ромуса, и Макс с трудом сдержался, чтобы на манер Вэл не открыть от изумления рот. Он не видел Гертину Питис более семидесяти лет и знал лишь, что, сбежав с любимым вампиром, бывшая леди стала профессиональным охотником за головами, работающим под псевдонимом Лара. Согласно правилам эненов, парень не пытался встретиться с той, кого когда-то не смог уберечь, но это вовсе не означало, что молодой человек не вспоминал о своём первом задании. Тина... Она совсем не изменилась... Хотя нет. В зеленой заводи глаз больше не трепещет лукавый огонек, они застыли, словно покрытые тонкой коркой льда. Губы упрямо сжаты и открытая, веселая улыбка уже не освещает всё ещё, тем не менее, красивое лицо. Роскошные золотистые локоны покоятся на плечах идеальной сияющей волной, точно владелица только что их уложила. Простая одежда – чёрные брюки и бледно-розовая блузка. Смотришь – действительно леди Гертина, а приглядишься и не понимаешь, она ли это?
– Да, я тоже рада видеть тебя, Макс, – сдержанно улыбнулась девушка. – Жаль, конечно, что встречаемся при таких обстоятельствах.
– Тина, но как ты?.. – начал парень и потрясенно умолк, сообразив, что наемница находится не где-нибудь, а в кабинете Старшего.
– Предназначение, – просто ответила Тина.
– Если Оракул – глас божий, луч, указывающий нам путь, – вмешался катесс, мимолётно коснувшись локтя девушки, – то она – посланница, меч божий, способный разрубить этот узел.
– Так ты – Её наемница? – вымолвил Макс.
– Я же говорю, предназначение, – пожала плечами Тина. – Оно настигает тебя в любом случае, возможно, в немного ином виде, но настигает.
– Но ты... – молодой человек запнулся. К сожалению, обрамляющие очаровательное кукольное личико волосы скрывали уши и сережки.
– Нет, я не меченая и вполне живая, – неожиданно рассмеялась девушка. – Просто я работаю на Неё в частном, так сказать, порядке и за отдельное вознаграждение.
Ирдис при слове "вознаграждение" страдальчески поморщился и вернулся к окну.
– Давайте приступим, – поторопил Ромус.
– Давайте, – легко согласилась девушка, на мгновение напомнив парню прежнюю бесшабашную девчонку.
– Что вы собираетесь делать? – встрепенулся Макс.
– Пошлем нашей болтушке видение, – сообщила Тина.
– Как?!
– С Её помощью, разумеется.
Молодой человек застыл. Наемница закрыла глаза, а когда спустя несколько секунд открыла, очи её были уже не зелеными, а непривычно синими. Девушка шагнула к энену, протянула руки к его лицу. Охваченный странным, колющим предчувствием, Макс попытался вжаться в спинку стула, отодвинуться от склонившейся к нему Тины. Бывшая леди мягко, успокаивающе улыбнулась – и парень остро осознал, что то была чужая улыбка.
– Не бойся, тебе не будет больно, – ласково заверила девушка своим голосом, но глаза её светились чужим разумом.
– Не сопротивляйся, – посоветовал из-за спины наемницы катесс.
Легко сказать...
Теплые ладони легли на виски Макса, сжали и...
Не будет больно?
Сознание словно разорвалось на части, разлетелось вдребезги во все стороны, раскатилось горстью рассыпавшихся бусин – и половины теперь не найти. То, что осталось, лежит на полу, яркое и бесполезное, а над ним возвышается молодая черноволосая женщина, осматривается по-хозяйски в новой обители. На тонких губах блуждает оценивающая улыбка. Наконец она бросает заинтересованный взгляд себе под ноги, поддевает остроносой туфлей один шарик. Хочется свернуться клубочком и завыть диким зверем, запертым в тесной клетке.
– Связь, – произносит женщина и наклоняется, подбирает шарик.
– Только не перестарайся. – Голос Тины. Он слышит её, но, как ни пытается, увидеть не может. – Если переусердствуешь, он снова станет трупом.
Женщина смотрит шарик на просвет. Выражение её по-своему привлекательного лица с уже знакомыми синими глазами делается задумчивым.
– Тебе жаль его. – Не вопрос, констатация факта.
– Немного.
– Потому что он похож на тебя.
– В каком-то смысле.
Женщина сжимает шарик в ладони. Тьма накрывает, уносит прочь... в лес? Вокруг исполинские сосны, жезлами пронзающие бледное вечернее небо, у подножия стволов клубится, постепенно становясь всё гуще и гуще, сумрак. Сознание мечется, и ноги, помимо воли владельца, срываются с места, несут его в чащу. В ушах смешиваются тяжелое дыхание и учащенное сердцебиение. Куда бежим, зачем – значения не имеет, просто надо бежать, покуда хватит сил, ибо преследователи не остановятся... Какие ещё преследователи? На мгновение останавливается, оборачивается. Темные фигуры мельтешат позади, но они уже близко, они вот-вот догонят. Надо спасаться... И он вновь бежит.
Путь пересекает гибкая тень. Он застывает на месте, сообразив, что перед ним – большой, чёрный как смоль катус. Пятится, но зверь вдруг взвивается в воздух и всей немалой массой обрушивается на него, смыкая челюсти на шее...
– Ну вот и всё. – Голос Тины внезапно заставил Макса открыть глаза именно в тот момент, когда парень словно наяву ощутил прикосновение клыков к горлу. Девушка, уже убрав руки, с безмятежной улыбкой смотрела на него сверху вниз. Очи её были зелеными, точно молодая листва.
Задыхаясь от пережитого, под оглушающие удары собственного сердца, парень огляделся. Кабинет Старшего. Ромус перед столом. Ирдис настороженно наблюдал от окна. Ни леса, ни загадочных преследователей, ни пантеры. Только потные ладони скользили по подлокотникам.
– Она же говорила, что больно не будет, – добавила наемница.
– – -
Только не это! Макс не может пострадать – а то и погибнуть! – из-за неё!
Кира заметалась по комнате. Фелис ушла к Астрэл, Скар просто во двор и в колдовском покое компанию прорицательнице составляла лишь Алана, измельчавшая в ступке какие-то травы.
– Что с тобой? – озабоченно спросила шаманка.
Девушка обернулась к дикарке. Заметила ли она, что у пророчицы было видение?
– Всё в порядке? – уточнила Алана.
"Я должна спасти Макса. Но если я расскажу о видении остальным, мне всё равно не дадут покинуть долину. Тем более ради энена".
– Я... – Кира моргнула, собираясь с мыслями. Хорошо, что видение было второго типа, исключающего чересчур приметный обморок. – Да, всё в порядке, – соврала прорицательница. – Просто эта ссора... было очень неприятно.
– Да, жаль, что всё так вышло, – кивнула шаманка, возвращаясь к прерванному занятию. – Но я уверена, Анна и Вэл помирятся.
– Я тоже так думаю. Ты извини, я пойду прогуляюсь, отвлекусь.
– Конечно иди.
– Пока, – попрощалась девушка и, старательно сдерживая себя (ах, как хотелось броситься стремглав на выручку!), чинно покинула домик дикарки.
Глава 5
На душе было мерзко. Злость быстро сбежала, оставив вину и обиду выяснять, кто из них сильнее. Битва шла с переменным успехом, однако чем дольше я сидела, угрюмо подперев щеку, на краю невысокого обрыва и смотрела на серебрящуюся внизу Сильву, тем яснее становилось, что преимущество на стороне вины. Она въедливо грызла обиду, напоминая, что сравнивать мои отношения со Скаром и роман Анны с Максом и впрямь было глупо и некорректно, а уж налетать на подругу с праведным возмущением – в лучшем случае некрасиво. В худшем – не по-дружески. И кто из нас после этого может называться подругой? Чего стоят десять лет общения, притирки, совместно пережитых трудностей и радостей, если в конечном итоге мы не можем поделиться друг с другом самым важным? Ну и Макс, разумеется, тоже хорош: закрутил с Анной, зная, что энены всё равно не позволят им быть вместе, скрывал свои чувства даже от меня (я-то, наивная, всерьез думала, что мы с парнем друзья!), а теперь и вовсе бросил возлюбленную в неведении. Или энены действительно сделали с ним что-то плохое? То-то Анна так переживает.
"Макс угодил в переплет из-за Киры. Ни ты, ни Скар здесь не при чем".
Да уж, не иначе насмешка судьбы – парень считал, что из-за Скара у него могут возникнуть проблемы, но неприятности случились совсем по другому поводу.
"Из-за Скара проблемы возникли как раз таки у тебя".
Ну да, неправа была. Но едва ли девочки – да и Вэлкан – согласились бы на соседство с отцом Софи.
"Далось тебе его отцовство! Признайся, ты же втайне надеялась, что он увидит дочь и сам всё поймет. Но так даже в романах отнюдь не всегда бывает, а тут в жизни!"
Не ошибается тот, кто дома на печи валяется!
"Ну-ну, утешайся хотя бы этим".
– Вэл?
Я обернулась на вопросительно-неуверенный оклик и увидела Амилитту, нерешительно топчущуюся среди берез.
– Привет, – улыбнулась я девочке.
– Если я помешала, я могу уйти, – заметила юная дикарка.
Я покачала головой.
– Нет-нет, ты не помешала.
– Но мне показалось, ты хочешь побыть в одиночестве.
– Я уже побыла, – отмахнулась я.
Амилитта приблизилась, села рядом на изрядно примятую мной траву (выйдя на берег реки, я долго и упоенно бродила по краю обрыва взад-вперед, пытаясь успокоиться), подтянула острые коленки к груди и уткнулась в них подбородком.
– Вы поругались? – задала она вопрос в лоб, глядя на величественные кроны жилой дубравы на противоположном берегу. Солнце уверенно двигалось в сторону запада, отмечая вторую половину дня.
– Ты всё слышала? – вздохнула я.
– Я видела, как сначала Анна, а потом и ты выскочили из дома. Мы с Аланой были сбоку от крыльца.
– Немного, – не стала отрицать очевидное я.
– Из-за мужчины? – словно невзначай уточнила девочка.
– Ну-у... да.
– Я так и знала, что всё из-за чужака. Я же говорила, что от мужчин никакого проку, только воздух портят.
Я поморщилась. Надеюсь, Софи никогда не будет рассуждать подобным образом.
– Не так всё просто, Ами, – попыталась я объяснить ситуацию. – Я сама виновата в ссоре с подругой.
– Моя мама говорит, что в ссоре всегда виноваты обе стороны, – авторитетно заявила дикарка. – Одна – потому что разожгла костер, другая – потому что подкинула в огонь дров.
Да, только теперь поди разберись, кто разжигал, а кто ветки бросал.
– На самом деле мужчины не стоят того, чтобы из-за них ругаться с подругой, – безапелляционно продолжила Амилитта. – Мужчина сегодня есть, завтра нет, а подруга с тобой всегда, в горе и радости. Если нет подруги-сестры, кто поддержит тебя в трудную минуту? Вот Анна расстроилась, ты расстроилась, вы разбежались по разным углам, а чужаку хоть бы что. Вышел из дома и спросил, нельзя ли в долине раздобыть какого-то курева. Что он воскурять-то собрался?
Я смущенно почесала нос. Как объяснить неиспорченному дитя Чарра-Селенит, что Скар хотел не воскурить благовоние, а выкурить сигаретку?
– Когда станешь постарше, поймешь, что все люди – и не-люди – разные и что и среди мужчин, и среди женщин встречаются хорошие, терпимые и так себе, – выдала я коронный номер подавляющего большинства родителей из серии "вот когда вырастешь, тогда, быть может, догадаешься, почему взрослые такие странные существа". – Бывают замечательные люди, а бывает откровенная мразь. От половой и расовой принадлежности это, увы, никак не зависит, хотя некоторые рьяно пытаются доказать обратное.
Девочка насупилась, повернулась ко мне.
– Что, и дикарки тоже?
– Честно говоря, ответить на этот вопрос я вряд ли смогу. Из всех дикарок я хорошо знаю только Фелис, поэтому мне трудно судить.
А знаю ли я её? Или на самом деле, как ни старайся, ни одно разумное существо никогда не сможет узнать другого до конца?
"А оно надо? Хотела бы ты, чтобы кто-то, тот же Скар, например, или Анна, знали тебя едва ли не лучше, чем самих себя?"
Бр-р!
Амилитта помолчала минуту и вскинула на меня пытливые голубые глаза.
– А этот чужак... ну, его ты знаешь?
– В какой-то степени, – отозвалась я.
– А он тебя?
Хороший вопрос.
Чтобы узнать другого человека, надо хоть немного, но постараться его узнать. Скар себя такими мелочами явно не утруждал, если дело, конечно, не касалось Лиры. Но наемницу он любил, а когда любишь, то и стараться не приходится – желание узнать возлюбленного становится естественным, словно дыхание. Однако я-то Скару никто и звать меня никак. Чем я отличаюсь от покойной Мерси?
– Не уверена, – наконец ответила я.
– Вы не друзья?
– Нет.
– И не любовники?
Не удержавшись, я закашлялась, скрывая смущение и удивление, вызванное откровенной прямотой подростка. Вот они, свободные нравы Чарра-Селенит, сидят рядом со мной и смотрят в упор широко распахнутыми небесными очами, в которых не плещется ни стыд, ни неловкость, ни плохо скрываемый интерес девочки, уже знающей, что взрослые делают это, но жаждущей выяснить детали сего таинственного процесса. Юная дикарка просто задала вопрос, без всяких задних мыслей.
"Вот и изволь ответить ей так же просто, не пунцовея, будто девица на выданье, и не отмахиваясь со словами "ты ещё слишком мала для подобных разговоров".
– На данный момент – нет, – предельно спокойно сказала я.
– Значит, были, – прозорливо отметила Амилитта. – Ты захотела ребенка?
О боги, до чего же всё-таки маленькие дикарки наивны! Они всерьез полагают, что мужчина и женщина становятся любовниками исключительно ради продолжения рода.
– Нет, но кто меня спрашивал? – усмехнулась я. – Так уж получилось.
– То есть ты не хотела ребенка? – ужаснулась девочка.
Я улыбнулась.
– Поправка: я не собиралась заводить детей в столь нежном возрасте да ещё без мужа. Однако когда я поняла, что у меня будет ребенок, я полюбила его всем сердцем. И сейчас люблю. Хоть и очень скучаю без моей малышки.
Амилитта понятливо кивнула. Затем озадаченно нахмурилась.
– А зачем тебе нужен был муж?
Я лишь покачала головой. И впрямь, зачем он нужен?
– – -
Ещё будучи мелким карапузом, Скар четко уяснил, что собственные уши могут стать ценным источником информации. Особенно в сочетании с умением оказываться в нужном месте и в нужное время. На отпрыска леди Иоланты обращали чрезвычайно мало внимания, а уж если мальчику удавалось удачно затаиться или бесшумно подкрасться, то собеседники и вовсе не замечали, что у них появился незваный слушатель. Маленький Джеймс быстро научился пользоваться этим по своему усмотрению, подслушивая разговоры гостей на проходящих в особняке раутах, ссоры матери с отчимом и её же задушевные беседы с подружками. Именно таким образом он когда-то узнал тайну собственного происхождения и ещё кучу полезных и не очень вещей. Иногда он подслушивал целенаправленно, но по большей части его просто заносило не туда. То ли он сам такой «везучий», то ли боги изощренно измывались над ним, выдавая подобные издевательства за пресловутое предназначение.
Без особого труда обнаружив Вэл на берегу речки, Скар долго рыскал вдоль опушки, не решаясь выйти из-под защиты деревьев. Сначала он мысленно обдумывал извинение пополам с утешением, тщательно подбирал слова, дабы не запнуться в нужный момент и не выглядеть полным идиотом. Затем пытался заставить себя покинуть укрытие, но каждый раз отступал обратно, то находя в своей гениальной речи недостатки, то внезапно приходя к выводу, что Вэл ещё недостаточно успокоилась и надо бы немного обождать. В результате его опередили. И кто – мелкая Амилитта! Девчонка практически бесшумно прошмыгнула мимо мужчины (Скар заметил её только когда дикарка выскользнула из рощи) и первой присоседилась к сидящей на краю обрыва волшебнице. Скару оставалось лишь досадливо выругаться и надеяться, что голубоглазая пигалица не станет задерживаться. Краем уха он слушал их разговор, скорее по привычке, чем действительно из интереса. Основную часть пустой девичьей болтовни мужчина пропустил и только вопрос юной дикарки, хорошо ли Вэл знает чужака (то есть его любимого), заставил Скар напрячь слух. Любопытно, что девушка ответит? Раньше мужчина редко когда утруждал себя размышлениями на тему, что о нем думают окружающие вообще и женщины в частности. Скар придерживался принципа простого, точно дубина: если кому-то что-то не нравится, пусть проваливает в Нижний мир, лично его чужие проблемы не касаются. С прекрасным полом разговор был ещё короче и осуществлялся исключительно в постели. После дама свободна и если она удалится молча, то возможно, мужчина даже запомнит её с лучшей стороны. По-настоящему Скара волновала лишь Лира, но в их отношениях как раз таки было много его слов и мало – её. И уж тем более Лира никогда не высказывала своего мнения о любовнике... до недавнего времени.
Вэл ответила коротко и расплывчато. Впрочем, мужчина и не ожидал, что волшебница начнет откровенничать с малолетней дикаркой. Однако Амилитта продолжала спрашивать со свойственной дочерям Луны прямотой, и её замечание касательно ребенка позабавило Скара. Объяснил бы кто этой пока тощей, но уже очень скоро обещавшей стать весьма аппетитной девице, что сексом чаще всего занимаются не ради появления на свет маленьких орущих комочков, а ради удовольствия...
