Текст книги "Дорогами предназначения (СИ)"
Автор книги: Наталья Кириллова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)
Странно что – что Лира состарится и умрет раньше Олифа или что она по каким-то причинам не сделала того, что предписано законами природы?
Ухватить ценную мысль за хвост никак не получалось, и потому Скар бросил бесполезные попытки разобраться в нагромождении прошлого и настоящего и погрузился в безликий мрак забытья.
– – -
Удивительно, но впервые за последние несколько месяцев Кира наконец-то выспалась. Ей даже приснился сон – настоящий сон, а не очередная развеселая картина будущего. Во сне девушка свободно плавала в открытом море, среди резвящихся вокруг неё дельфинов, и – тоже впервые за очень-очень долгое время – чувствовала себя спокойно и умиротворенно. Она не боялась за настоящее и не тревожилась о будущем, ей было хорошо здесь и сейчас. Почему-то её наполняла уверенность в том, что с ней ничего не случится, что в теплой воде она под защитой и не только дельфинов – древних спутников морской богини. Прорицательницу словно качало на волнах любви, прекрасной, чистой, будто сознание новорожденного, всепоглощающей... Кире казалось, что она могла бы так плавать вечно, и, видит Богиня, ей совсем не хотелось возвращаться в куда менее возвышенную реальность... однако трудно сопротивляться, когда чья-то рука настойчиво трясет тебя за плечо.
– Ну что? – пробормотала девушка, с неохотой выбираясь из нежно баюкающих объятий сна и переворачиваясь на спину.
– Проснись и пой, моя богиня, – проворковал над ней смутно знакомый мужской голос.
"Определенно, это не колдун, – решила прорицательница. – И вряд ли Макс. Во-первых, я всегда узнаю его голос, во-вторых, он не позволяет себе подобных вольностей".
Тогда кто это?!
Страшная мысль, что её уже нашли, заставила Киру широко распахнуть глаза. Увидев возле дивана, на который её накануне уложили волшебницы, Крейна, девушка решила ещё и завопить.
Человек среагировал даже быстрее, чем давешний маньяк, и зажал девушке рот ладонью раньше, чем она его открыла.
– Не кричи и не пугайся, – прошептал парень. – Это всего лишь я, а не злобные энены.
Прорицательница сбросила его руку и резко села, придерживая одеяло на груди. Ничего себе "всего лишь"! А он-то как проник в квартиру магов?!
– Что ты здесь делаешь?
Крейн, стоя на корточках, пожал плечами.
– Да вот, забросил Фелисити обещанный гонорар.
Кира оглядела гостиную. Никого, из-за плотно прикрытых дверей не доносилось ни звука. Не похоже, чтобы кто-то уже бодрствовал... Девушка подозрительно прищурилась.
– Правда?
Человек кивнул на кофейный столик. На столешнице рядком лежали три весьма пухленьких чёрных мешочка.
– Думаешь, я залез сюда без разрешения? – прозорливо заметил парень.
Прорицательница посмотрела на окно. Открыто.
– Каюсь, постучаться я забыл, – признался Крейн. – Но здесь ты не права – я вошел не через окно.
– А как?
Человек встал.
– Переместился.
– Да? – ахнула Кира. – Так ты тоже маг?!
– Нет. Я сам себе телепорт.
– Ты умеешь перемещаться сам? Как энены?
– Практически. Только мне никто не указывает, когда, куда и с кем прыгать, – небрежно отозвался парень.
– Вот здорово! – искренне восхитилась девушка. – Да ты просто счастливчик!
– Не скажи, – вздохнул Крейн. – Какие у тебя планы на день?
– Скорее, какие планы у волшебниц, – поправила прорицательница и тоже вздохнула. – А лично у меня никаких. Поделиться с волшебницами тайной своего происхождения я не могу – представляешь, что тогда начнется? Это будет уже не затаенный конфликт, а открытое противостояние. Да и, признаться честно, я побаиваюсь наказания за предательство от... – Кира подняла глаза под потолок. – Ну, в общем, кары небесной, если понимаешь, о чем я.
– Думаешь, ваша, так скажем, хозяйка ниспошлет на тебя гром с молнией, если ты проговоришься волшебницам? – с сомнением уточнил человек.
– Что-то вроде того. Так что всё, что мне остается – это смиренно сидеть и ждать, когда же меня найдут энены.
– И пропустить такой чудесный день? – притворно ужаснулся парень и покачал головой. – Подобное упущение надо срочно исправлять. Хочешь посмотреть город? Уверяю тебя, он не так плох, как кажется ночью в моём заведении.
– Что, прямо сейчас? – растерялась девушка.
– Лучше всего начинать с утра, – подтвердил Крейн.
– Но... – прорицательница оглянулась на двери.
Если она опять сбежит от ведьм, то...
– Да не волнуйся ты, – беспечно отмахнулся человек. – Фелисити поймет, что ты со мной, а значит, беспокоиться не о чем. Или давай я записку ей напишу, а ты пока оденешься, ладно?
Но она же совсем не знает этого Крейна. И вряд ли Фелисити обрадуется исчезновению провидицы даже несмотря, что уж дикарка-то наверняка его знает. Однако предложение казалось заманчивым, тем более погибнуть Кире суждено только в Сидхе... Выходит, волноваться действительно не о чем? И разве не она вчера решила отхватить от жизни всё, что удастся?
– Хорошо, – согласилась девушка. – Только отвернись и не подглядывай.
Ввиду отсутствия другой одежды Кира влезла в одолженное Анной красное платье, пока парень выуженным из кармана пёстрой рубашки грифелем черкал записку Фелисити на краешке брошенной на столике газеты. Зеркала в гостиной, разумеется, не было, так что девушке пришлось воспользоваться стеклянной дверцей буфета, дабы хоть немного привести себя в порядок.
– Вот и всё. – Крейн выпрямился и сунул грифель обратно. – Ты готова?
– Почти. – Прорицательница поправила расчёсанные собственной пятерней волосы. Боги, всё равно получился кошмар. Да и умыться не помешало бы...
– Ты замечательно выглядишь, – улыбнулся парень и протянул руку. – Ты когда-нибудь перемещалась с телепортатором?
– Нет, – честно ответила Кира. С тех пор, как она очнулась в Сидхе после своей смерти, она никогда не покидала пределов крепости. Да и куда идти, когда кругом – неприступные горные вершины?
– Ну, тогда сейчас попробуешь. Только держись крепче. – Крейн взял поданную девушкой руку и прыгнул.
Ух! Гостиная мгновенно провалилась куда-то в черноту и прорицательница зажмурилась. Пол уплыл из-под ног, словно его там никогда и не было, дыхание перехватило, но не успела Кира испугаться по-настоящему, как под подошвой туфелек вновь появилась опора, а в легкие ворвался воздух.
– Вот мы и на месте, – раздался голос парня, и девушка осторожно открыла глаза.
– Боги... – прошептала она, оглядываясь.
Они стояли на площади, в центре которой шумел, вознося высокие струи к голубому небу, фонтан. Прекрасная каменная дева с длинными, рассыпанными по спине волосами, тянула тонкие руки к пегасу, простирающему над ней свои крылья. Вокруг удивительной пары взлетали стрелы воды, но пегас надежно укрывал девушку от дождя крупных капель. По круглому бассейну плавали белые барашки пены.
По периметру площадь окружали деревья и аркообразные клумбы с тюльпанами. За фонтаном, над тихо шелестящими зелеными вершинами, поднимался лазурный купол королевской резиденции.
– Так мы на территории дворца? – сообразила-уточнила Кира. По крайней мере, изящные голубые башенки совсем не изменились со времен первой жизни прорицательницы.
Безмерно довольный Крейн кивнул. Девушка в ужасе уставилась на него.
– Это же незаконно! Если дворцовая стража обнаружит нас здесь...
– Королевы и короля сейчас нет в Таре, а значит, дворец охраняется не столь тщательно, – заверил человек. – К тому же мы тут ненадолго и во дворец не пойдем.
– Тогда зачем мы здесь? – не поняла Кира.
– Посмотреть на дворец. Умыться.
– В фонтане?
– Почему бы и нет? – пожал плечами парень.
Прорицательница ошарашено моргнула, недоумевая, серьезно он говорит или шутит. Потом улыбнулась.
– Да ты сумасшедший.
– Все так говорят. Идем? – Крейн потянул Киру за собой.
– Ни за что! – возмутилась девушка, не слишком успешно сопротивляясь. – Там же холодная вода!
– Знаешь, есть такая полезная для здоровья штука. Закаливанием называется.
– Я уже шестьсот лет не болею, так что это твоё закаливание мне ни к чему!
– Лучше перебдеть, чем недобдеть, – парировал человек и, подтащив прорицательницу к фонтану, усадил на бортик. – Так... а водичка-то вовсе не холодная. Вспомним детство или ты сама?
Кира вырвала руку.
– Сама.
Вода и впрямь оказалась не очень холодной. Во всяком случае, терпимой. Девушка умыла лицо и мстительно стряхнула капли с кончиков пальцев прямо на парня. Тот хмыкнул и наклонился к бассейну с явным намерением ответить тяжелым ударом. Кира взвизгнула и поскорее отскочила от бортика.
– Может, тебе здесь вообще ванну принять? – с невинным выражением лица предложил Крейн.
Прорицательница попятилась.
– Только после тебя, – отозвалась она.
– Разве ты не знаешь, что даму положено пропускать вперед? – Человек встал и махнул в сторону девушки мокрой рукой.
Часть капель достигла цели. Кира бросилась наутёк.
Минут несколько парочка увлеченно бегала вокруг фонтана под плеск воды и шорох гравия под ногами. Прорицательница не слишком-то старалась убежать, а парень наоборот, очень усердствовал при поимке противницы закаливания, поэтому девушка даже не сразу заметила, как он на долю секунды исчез с площади и появился за её спиной, обхватив Киру за талию. Для приличия провидица дернулась, пытаясь вырваться.
– Эй, так нечестно! Ты телепортировался!
– Каждый использует свои таланты как умеет, – заявил Крейн, разворачивая девушку лицом к себе. – А ну-ка, пошли купаться...
– Эй... Эй, ты что?! – завопила Кира, когда человек некультурно взгромоздил прорицательницу на собственное плечо. Нет, Кира испугалась не предполагаемой ванны, а того, что она слишком тяжела для парня, не отличающегося могучим телосложением, и он её попросту уронит. – Поставь меня на ноги немедленно!
К немалому удивлению прорицательницы, её требование выполнили почти сразу, пронеся застывшую в ожидании падения ношу всего метр-другой.
– Нижники побери, да что ты творишь, а? – выплеснула девушка на Крейна своё негодование. – Я выше тебя ростом и наверняка вешу столько же, сколько и ты, если не больше. Ты запросто мог упасть вместе со мной!
– И ты бы скорее всего упала на меня и ничего себе не повредила.
– А если бы ты себе что-нибудь повредил?
Человек безмятежно улыбнулся.
– Ничего страшного, я быстро восстанавливаюсь.
Всё ещё возмущенная, Кира несильно пихнула парня кулачком в плечо.
– Дурак.
– А тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красивая, когда волнуешься? – неожиданно ласково спросил парень.
Смена интонации смутила прорицательницу. Одно дело глазеть на привлекательного полуобнаженного мужчину, определенно не имеющего на тебя никаких видов эротического характера, и совсем другое – понимать, что некто абсолютно не выдающейся внешности собирается тебя поцеловать. К тому же в последний раз девушка целовалась незадолго до своей смерти и тогда, шестьсот с лишним лет назад, она жестоко высмеяла бы подобного воздыхателя и не дала бы прикоснуться к себе даже кончиком недостойного пальца. Но с тех пор утекло много воды, и Кира давно уже пришла к выводу, что тогда она была... ну, в общем, той ещё стервой. А теперь всё изменилось, особенно сейчас. Да и, если честно, слишком светлоглазый, тощий, словно жердь, и невыразительный, точно жизнь прорицательницы, Крейн ей нравился. Поэтому, когда человек потянулся к её губам, возражать девушка не стала.
"А что, если позволить ему..."
Собственная смелая идея смутила Киру даже сильнее, чем интонация парня. Вроде бы что особенного? Она давно уже взрослая девушка и никогда не вернется к прежней жизни, а в нынешней всем всё равно, была она с кем-то или нет. Так почему бы не рискнуть?
"Да, но только товарчик-то отнюдь не первой свежести, – мелькнула отрезвляющая мысль. – Почти семь сотен лет – не засиделась ли я в девках? Или, вернее, не пересидела ли?"
Окончательно запутавшись, прорицательница отстранилась от Крейна и посмотрела на фонтан.
– Эта скульптура что-то означает? – спросила Кира исключительно из желания замять историю с весьма приятным поцелуем.
Здорово вновь ощущать на своих губах горячее прикосновение других губ, но она же ничего не знает и не умеет. А у Крейна полное заведение красивых, разных и наверняка очень искусных в интимных делах обольстительниц. Тут к телепату не ходи – уж треть пышногрудых красоток точно перебывала в постели владельца таверны.
Человек неохотно отодвинулся от провидицы, глянул искоса на каменную пару в струях воды.
– Угу. Это нечто вроде иллюстрации к древней легенде, – заговорил парень. – Он – пегас со златой Эос, она – юная дева с Аиды. Они встретились, полюбили друг друга, но вместе быть не смогли, поскольку он по сути разумный конь с крыльями, а она простая человеческая девушка и принадлежат они к слишком разным мирам и расам. Видишь, она тянет к нему руки, однако коснуться не может, а он способен укрыть её своими крыльями лишь от внешних обстоятельств, но не от той бури, что творится в их душах.
– И почему все вошедшие в легенды истории любви заканчиваются несчастливо? – вздохнула Кира.
– Потому что если бы герои этих историй жили долго и счастливо несмотря на физическую несовместимость, разницу в социальном статусе и бездонную пропасть между их родными мирами, их любовь не вошла бы в легенды.
– Фу, как цинично! – Прорицательница словно невзначай прижалась к парню, взяла его под руку. Метод старый и проверенный, даже с вампиром сработал...
Явно удивленный столь резкой переменой в настроении, Крейн повернулся к девушке, внимательно посмотрел ей в глаза. Кира поспешно потупилась, даже не успев начать проникновение в чужие воспоминания.
– Постой-ка, – подозрительно прищурился человек. – Ты что это делала – собиралась покопаться в моей голове?
На всякий случай провидица ещё и отпустила его руку. Попалась! А ведь всего-то хотела выяснить, каких парень предпочитает... девушек.
– Со мной твой фокус не пройдет, – огорошил Крейн. – Я из тех, кто практически непробиваем даже для телепата высокого уровня.
– Извини, – пробормотала Кира.
– Если хочешь что-то узнать, спрашивай напрямик.
"Про это я не спрошу его никогда!"
– Пустяки, – отмахнулась прорицательница. – Просто глупость одна в голову пришла, ничего серьезного. Давай лучше ещё куда-нибудь отправимся. Желательно туда, где можно перекусить.
– Хорошо. – Человек подал девушке руку и, когда Кира за неё ухватилась, переместился.
– – -
Иногда Максу казалось, что его предназначение – помогать обездоленным и защищать слабых, нести свет и добро в этот грешный мир – дар богов, лучшее, что могло случиться в жизни простого смертного. Долгие годы молодой человек считал, что, будучи эненом, он способен сделать больше для благополучия родной планеты, чем если бы он не утонул и прожил обычную жизнь, состоящую из труда, забот о ближних своих, воспитания непременных наследников и, в конечном итоге, неизбежного старения и смерти. Если бы не тот коварный омут, сейчас Макс был бы уже не молод, имел детей и, возможно, внуков. Исполнил бы он тогда свою мечту – стать музыкантом? Или, не осилив преград и махнув рукой на несбыточные надежды, нашел бы работу, женился на милой хозяйственной Катти, жившей на соседней улице, и позволил привычному течению нести себя по известному руслу? Всего этого Макс не знал, но до недавнего времени предполагал, что разрыв с прежней жизнью и её возможностями – небольшая жертва за службу высшим целям. Да, не будет ни музыки, ни застенчиво потупленного взора влюбленной Катти, ни верной гитары, ни серебристых ив на берегу злополучного озера, зато он сможет внести свой вклад в сохранение мира, в том числе и для тех, кого он любил.
Семьдесят с небольшим лет Макс свято верил в своё предназначение, в высокие цели и идеалы эненов. Он знал, что его друзья-музыканты бросили юношеское увлечение, а Катти вышла замуж, родила троих детей и недавно стала бабушкой во второй раз. Жизнь тех, с кем он вырос, не отличалась от жизни их отцов и матерей, и казалась молодому человеку... несколько пресной и предсказуемой. Его же предназначение было иным, высшим. В его жизни не было места прежним земным страстям и, до поры, он нисколько не жалел об этом.
Старший Ромус любил повторять: "С волшебницей поведешься – бед не оберешься". Обычно подразумевалась конкурентная борьба между магами и эненами. В Сидхе считалось, что дело эненов правое, а волшебницы мало того, что подчас злоупотребляют своей силой, так ещё и постоянно тонут в собственных страстях, желаниях и инстинктах. Женщин среди магов было значительно больше, и они имели привычку регулярно беременеть, выскакивать замуж, а то и отказываться от Дара в угоду семье. Мужчины тоже не отличались благоразумием: носились с идеями, часто выходящими за этические рамки, и в результате становились отступниками – новой головной болью как бывших коллег, так и эненов. Энены же не влюблялись, не заводили ни семей, ни мимолетных интрижек и всегда строго следовали указаниям Старших. И бывшие праведники, и бывшие грешники, мужчины и женщины работали на равных, хотя прекрасных дам всё-таки время от времени проверяли на внеплановую беременность, а грешники носили специальную метку – серебряную сережку в левом ухе, способную в случае неприятного инцидента парализовать владельца.
Однако лишь недавно Макс понял, что знаменитая фраза Ромуса может означать не только недружелюбное отношение к магам. И когда молодой человек осознал происходящее, светлая вера в собственное особое предназначение вдруг поблекла. Всё, что раньше казалось важным и не подлежащим сомнению, внезапно померкло и отступило в тень перед слепящим сиянием Её Высочества Любви. Не общей любви ко всем живущим в этом мире, а определенной любви к вполне конкретной девушке. Макса пугало возникшее чувство и иногда даже закрадывалась кощунственная мысль, что лучше бы его эмоции остались без ответа. Тогда бы позабытые ощущения стали только его проблемой и было бы проще сохранить всё в тайне. Но она ответила взаимностью. И жизнь превратилась в кошмар, бесконечное метание между любимой женщиной и долгом. Макс разрывался, однако выбор сделать не мог. Это его предназначение – быть эненом. Но и бросить свою любовь не хватало сил. По Сидхе гуляли скабрезные слухи, однако только Рин знал, что творится на самом деле. Ясно, что рано или поздно всё откроется, что так не будет продолжаться вечно, и молодой человек с ужасом ждал этого дня.
"Если бы всё сложилось по-другому... – в который уже раз подумал Макс, бережным жестом поправляя разметанные по подушке рыжевато-каштановые локоны. – Если бы не моё предназначение..."
И ведь не уйти. Никто никогда не слышал о бывших эненах. То ли желающих покинуть Сидхе навсегда не находилось, то ли расправа над отступниками была настолько страшна, что о наказании за дезертирство предпочитали не распространяться. И как вообще можно уйти от своего предназначения?
Девушка пошевелилась, открыла мерцающие зеленоватые глаза. Увидела сидящего на краю постели молодого человека и улыбнулась.
– Доброе утро, – улыбнулся он в ответ.
– Доброе. – Анна выпростала из-под одеяла руки, потянулась. – Ты когда вернулся?
– Только что. Я ненадолго.
Улыбка померкла, будто спрятавшееся за тучку солнце.
– Как, опять?
– Я же говорил тебе вчера, у нас небольшая общая проблема и мы её ещё не решили, – напомнил Макс.
– Знаешь, мне всё труднее и труднее скрывать правду от девочек, – сказала Анна, возвращаясь к неоконченному разговору.
– А мне от Вэл, – кивнул парень, решив не уточнять, что голова Вэл, скорее всего, забита мыслями о Скаре, и едва ли она на данный момент способна заметить что-то ещё. – И от моих коллег и Старших. Но пойми, если узнают девочки, будет полбеды, но если станет известно Вэлкану... Живя в одной квартире, вчетвером мы не сможем скрывать от него наши отношения. А молчать он не будет.
– Значит, мы так и будем таиться и жаться по углам? – нахмурившись, спросила девушка.
Макс смотрел на Анну и болезненно четко осознавал, что не сможет сказать ей "нет". А если вдруг и скажет, то это будет ложью.
– Не знаю, – наконец выдавил он, встал и отошел к окну.
Солнце поднималось над крышами домов, освещало бледно-голубое небо. В их с Анной жизни просвета не намечалось.
Позади зашелестело одеяло.
– Так жить нельзя, – тихо произнесла девушка.
– Знаю, – отозвался энен.
– Но что делать, ты не знаешь.
Знает. Однако последствия пугают сильнее, чем необходимость постоянно запирать дверь и напряженно прислушиваться.
Анна соскользнула с кровати, приблизилась к Максу, обняла его за плечи.
– Я вчера спросила Вэл, хотела бы она, чтобы её отношения со Скаром сложились иначе? А она ответила, что нет. Сказала, что тогда бы у неё не было Софи. И я подумала, что будь мы другими, поверни наши тропки в другие стороны, и мы бы просто никогда не встретились. – Девушка прижалась к парню. – Возможно, так распорядилась судьба.
Но если судьба дает тебе определенное предназначение, исключающее любовь и простое семейное счастье, то зачем она потом влезает с извечными чувствами и делает изначальное предназначение невозможным? Значит ли это, что есть истинное предназначение и глупые просчеты, допускаемые всеми людьми на свете, повороты не туда? И как, в таком случае, понять, где указание судьбы, а где – неверно принятое решение?
Когда-то Скар радовался, что изменил судьбу девушки Гертины. Но действительно ли он изменил её высшее предназначение или же так и было задумано с самого начала?
Кстати, о Скаре...
Макс осторожно снял руки Анны со своих плеч.
– Я должен проведать Вэл, – пояснил молодой человек, повернувшись к девушке лицом. – Я быстро, – добавил он, поцеловал возлюбленную и вышел.
На сей раз перед тем, как войти в комнату Вэл, Макс постучал. Девушка отозвалась не сразу, попытки после третьей и вид у волшебницы был заспанный и недовольный.
– Чего тебе надобно, энен? – тоскливо вопросила она, явно не испытывая восторга от ранней побудки.
Парень огляделся, убедился, что коридор пуст, и никто не плещется в ванной или в соседнем помещении, и понизил голос:
– Где он?
– Кто? – не поняла Вэл.
Макс снова осмотрелся.
– Скар, – произнес энен одними губами.
– Кто? – повторила девушка, спросонья не разглядев его движения.
Молодой человек вздохнул, толкнул дверь, распахивая створку пошире, и протиснулся мимо волшебницы в комнату. Как энен и ожидал, порядок в спальне никто не навел, и перевернутая кровать по-прежнему занимала заградительную позицию. Вэл захлопнула дверь.
– Где Скар?
– А-а, Скар! – Девушка протопала мимо парня и завалилась на свою свежеиспеченную постель, состоящую из тоже перевернутого матраца, подушки и простыни вместо одеяла. Всё остальное погреб под собой матрац. – Ушел.
– Когда?
– Вчера вечером. Нас не было, в квартире остался только Вэлкан и, естественно, ничто не помешало Скару удалиться. – Вэл зевнула и обняла подушку.
Вот так. То ли радоваться, что избавились почти без последствий, то ли начинать волноваться из-за того, что теперь этот пьянчуга бродит где-то неподалеку, зная адрес волшебниц.
– Его кто-нибудь видел? – продолжил Макс.
– Здесь – нет.
– В каком смысле? – немедленно насторожился энен.
– А может, мы потом договорим? – предложила девушка. – Когда я сон досмотрю, угу?
– Я ненадолго, – сообщил парень, пытаясь разобраться в собственных эмоциях: не возникает ли нехорошего предчувствия? Стоит ли снова беспечно махнуть рукой на этого совратителя невинных душ? Надо ли ставить в известность начальство?
– Вэл? – В дверь культурно постучали, но разрешения войти дожидаться не стали. При виде бардака в комнате, Макса и полуодетой подруги Фелис слегка изменилась в лице, но от комментариев воздержалась.
– И что на сей раз? – вяло полюбопытствовала девушка, вылезая из-за кровати.
– Твой гонорар. – Дикарка бросила Вэл пухлый чёрный мешочек, характерно звякнувший, когда девушка его поймала.
Вэл взвесила мешочек в руке и удовлетворенно покачала головой.
– Ого. Пойти, что ли, к Крейну работать на полставки?
Что за Крейн такой? Случайный работодатель? Гонорары – ещё одна причина недружелюбного отношения эненов к магам: энены почти ни в чем материальном не нуждались, довольствуясь малым, и презирали манеру волшебниц брать деньги за услуги магического толка. Хотя сейчас Макс понимал, что, будучи живым человеком, подчас с ребенком на руках, очень трудно, если не сказать невозможно вести отшельнический образ жизни и при этом ежедневно безвозмездно спасать мир.
– Ты его осчастливишь этим решением, – хмыкнула Фелис и, покосившись на молодого человека, добавила: – Он одолжил нашу подопечную. Оставил на газете записку, что повел её смотреть городские достопримечательности.
Подопечную? То есть Киру?! Парень едва сдержался, чтобы не подскочить к дикарке и не устроить той допрос. И как они, волшебницы, могли отпустить свою подопечную с каким-то там Крейном?!
– По-моему, она ему понравилась, – вздохнула Вэл, не подозревая о разыгравшейся в душе энена буре.
– Крейн вообще человек легкоувлекающийся, – кивнула Фелис. – Ничего страшного, пусть девочка развеется, погуляет. В случае чего Крейн сможет её защитить, да и отследить их перемещения весьма затруднительно.
– И... И вы не боитесь, что этот Крейн сам может сделать с вашей подопечной... что-нибудь плохое? – не сдержался-таки Макс, сжав кулаки.
Дикарка глянула на энена, улыбнулась снисходительно.
– Мы с Крейном достаточно давно и хорошо знаем друг друга, чтобы я сомневалась в нем, а он сознательно рисковал своим... хм, своими частями тела.
– – -
Второе подряд утро с похмелья – не в новинку, конечно, но всё равно погано. И той чудодейственной зеленой дряни из закромов колдуна нет, а жаль. Отличная штука, приятно очищала затуманенное сознание и неплохо восстанавливала силы. Надо было прихватить бутылку с собой, вряд ли она там кому-то пригодилась бы...
Насилу разлепив веки, Скар с огромным удивлением обнаружил себя на том же самом месте, на котором запомнил накануне вечером. То есть на стуле в пустом зале "Красного глаза". Из-за стойки на проснувшегося клиента недовольно косился рыжий катесс, однако прогонять или звать вышибалу почему-то не торопился. С улицы доносился скрип колес проезжающих по дороге экипажей, людские голоса и чья-то отборная ругань. Скар поморщился. Катесс тут же отвернулся.
"Сволочь, – отметил Скар и попытался сесть прямо. Голова немедленно отозвалась ещё более ноющей болью, чем раньше. – Зараза... Пора завязывать..."
– Пива этому господину, – прозвучал мужской голос, заставивший катесса подчиниться.
"Счастливый", – позавидовал Скар.
Однако спустя полминуты кружка с пенным напитком возникла на его столике, словно по мановению палочки доброй волшебницы. Скар уставился на целительную жидкость, не веря нежданному везению. А может, катесс ошибся?
– Пей, – произнес тот же голос, и в поле зрения мужчины появился незнакомец с длинными каштановыми волосами.
А не ему ли Скар жаловался на Лиру накануне? Ну да, вроде ему.
Вчерашний слушатель уселся напротив Скара, легким жестом указал на кружку.
– Пей, не стесняйся. Всё оплачено.
– С чего бы вдруг такая щедрость? – на всякий случай поинтересовался Скар, пододвигая тару к себе. Чтобы мужики в кабаках добровольно, на явно трезвую голову за него платили?! Да никогда в жизни!
Что, впрочем, вовсе не означало, что он не собирался воспользоваться чужой добротой или что там под оной скрывалось.
– Если хочешь, называй это мужской солидарностью, – ответил незнакомец. – Меня очень впечатлила твоя история.
– Ну конечно, – саркастически хмыкнул Скар и сделал глоток. – Какая-то пьянь жалуется всем подряд на бросившую его курочку. Очень проникновенная история, аж слезу вышибает.
Мужик улыбнулся.
– Ошибаешься. Ты действительно изменил судьбу этой девушки, Лиры. Если бы не твоё вмешательство, если бы не ваши внезапно завязавшиеся отношения, она умерла бы в положенный срок и не встретила бы вновь своего возлюбленного Олифа.
Замечательно. Получается, он сам поспособствовал счастливому воссоединению сладкой парочки? Вот уж повезло так повезло!
– Другое дело, что, возможно, некие, как вы говорите, высшие силы уже тогда имели на Лиру определенные виды, а они-то своего не упустят, – добавил незнакомец. – Не получается по плану – будем действовать по ситуации, извлекая максимальную выгоду из любых поворотов того, что вы называете судьбой.
Подобные предложения с неясным контекстом на подточенную похмельем голову воспринимались плохо, и потому Скар, не уловив смысла, хмуро прищурился.
– Говори прямо, чего тебе от меня надо, меценат-любитель? – оборвал он загадочные философствования собеседника.
– Ничего, в общем-то, – пожал плечами мужик. – Просто мне хотелось, чтобы ты дал Лире второй шанс.
На мгновение Скар даже потерял дар речи. Дать этой дряни, без малейших угрызений совести променявшей его на трусливого лордишку, второй шанс?! Нет уж, пусть катится со своим дражайшим любовником на все четыре стороны, тем более вчера она ясно дала понять, что не жаждет воссоединения с нечаянным спасителем.
– Мне кажется, вам надо поговорить в спокойной обстановке, без спешки и лишних глаз, – мягко продолжал незнакомец. – Вчера она наверняка была удивлена и взвинчена, поэтому и наговорила сгоряча. Ты тоже разозлился, нагрубил ей... с кем ни бывает. Но сегодня вы можете обсудить всё без нервов, хамства и насилия.
– Иди ты, – отрезал Скар и приник к пиву.
– И уйду, – согласился мужик. – Ты же немного маг, ты можешь отправить ей записку телепортационной почтой... а неподалеку как раз есть отличное тихое место. Усадьба Теодора Констаса. Там никого нет кроме древнего глухого сторожа.
– Какая осведомленность, – буркнул Скар.
Незнакомец снова улыбнулся. Совершенно обезоруживающе. Надо думать, девицы при виде этого смазливого умника растекаются точно масло на горячей сковородке. К счастью, Скар не девица и потому не впечатлился.
– Признаюсь, я там уже бывал. Водил туда подруг.
– Рад за тебя.
– Ты подумай. – Мужик встал. – Посиди, поразмышляй. Из "Глаза" тебя не попросят как минимум до полудня и даже дадут вторую порцию. – Незнакомец заговорщицки подмигнул, кивнул катессу и двинулся к выходу.
Скар дождался хлопка двери, допил пиво и выругался. И какого демона он полез со своими советами? Дать Лире второй шанс, поговорить в спокойной обстановке... Кем он себя вообразил, козел хренов? Ангелом любви? Не его это дело и точка. А если даже Скар отправит Лире записку с предложением встретиться, она лишь посмеется над ним и не придет. Ради чего, спрашивается, унижаться? Ради призрачной надежды?
