Текст книги "Дорогами предназначения (СИ)"
Автор книги: Наталья Кириллова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)
– ...Однако когда я поняла, что у меня будет ребенок, я полюбила его всем сердцем. И сейчас люблю. Хоть и очень скучаю без моей малышки.
"Какой ещё малышки?"
Мужчине показалось, что он либо ослышался, либо пропустил какую-то часть диалога. При чем тут малышка?
Разговор девушек перешел на мужей, но упомянутая малышка занозой впилась в мысли Скара. Недоуменно тряхнув головой, он попытался восстановить всю фразу.
"...Однако когда я поняла, что у меня будет ребенок..."
Будет ребенок?
Ребенок?!
Мужчина уставился сквозь заросли малинника пополам с крапивой на стройную фигурку Вэл. На его взгляд, она ничуть не изменилась за десять лет. Или, может, он не так хорошо её запомнил, как предполагал?
Но ребенок?!
У Вэл есть ребенок?!!
Скар недоверчиво прищурился, пытаясь разглядеть на спине девушки надпись "я – мама!", однако, разумеется, не преуспел по причине отсутствия оной. У Вэл ребенок... если малышка, значит, дочь. Но когда? От кого?!
– Постойте-ка, – пробормотал мужчина себе под нос, – она ведь сказала, что не замужем. И до меня она точно не могла родить, разве что ветерком надуло бы... Выходит, за эти десять лет всё-таки успела гульнуть? Уж не от энена ли?
Тогда нет ничего удивительного, что Вэл с Анной повздорили: у чистоплюя оказалась губа не дура – сделал дитё одной ведьме, а сейчас крутит шашни с другой и скрывает это. А на вид такой правильный и благородный, что аж тошно.
Объяснение Скару понравилось, и он со странной готовностью ухватился за него. Почему-то предположение, что счастливый папаша – Макс, успокаивало, создавало ощущение, что ничего толком не изменилось – ну подумаешь, ребенок! Не его ведь...
Последняя мысль заставила мужчину содрогнуться. Упасите боги от такого сомнительного удовольствия!
Пожалуй, Вэл нашла себе неплохую компанию в лице девчонки и вряд ли нуждается в его присутствии и тем более извинениях. А раз так, то какого хрена он тут околачивается? И без него не пропадет.
Но Макс? Честно говоря, Скар был лучшего мнения о её вкусовых пристрастиях.
– – -
– Не понимаю, зачем я вам? – угрюмо вопросил Макс, не особо рассчитывая на ответ. – В конце концов, видения можно было послать и без моего участия.
– Если бы всё было так просто, Ей не потребовался бы не только ты, но и я, – грустно улыбнулась Тина. – Но реальность такова, что Ей нужна и Кириен, и я, и даже ты. Твоя эмоциональная привязанность к прорицательнице достаточно сильна, чтобы пробить защиту Чарра-Селенит и под прикрытием привычного видения отправить девчонке телепатическое послание. Без тебя сделать это было бы весьма затруднительно, к тому же благодаря тебе Кириен не усомнится, что ты действительно в опасности.
– То есть вы использовали мои чувства к Кире в качестве проводника видения? – уточнил парень.
– Что-то вроде того, – кивнула девушка.
Стоящий немного в стороне Ирдис покосился на них через плечо, но беседу прерывать не стал и просто отвернулся. Высоко вверху, в далеких кронах сосен, шелестел ветер, однако внизу, среди колонноподобных стволов, безраздельно царила удушающая жара, оседающая на коже липким потом.
– А если Кира не придет? – с тайной надеждой предположил Макс.
– Куда она денется? – пожала плечами Тина. – Конечно, прибежит как миленькая.
– Кто её выпустит-то из долины?
– Думаешь, пророчица будет спрашивать у кого-то разрешения? Тайком удерет.
– Там магическая защита, – настаивал энен.
Девушка повернулась к нему, склонила голову набок, в очередной раз воскресив воспоминание о прежней Тине.
– Не волнуйся, придет, – уверенно заявила она.
Молодой человек глянул на сжимающий запястье блокирующий браслет. В жизни он не чувствовал себя так мерзко, как сейчас, сидя в бору на поваленном дереве недалеко от Чарра-Селенит. Если бы в это мгновение земля разверзлась, он не колеблясь прыгнул бы туда. Зачем он согласился? Как теперь жить с этим грузом?
"Если бы Анна узнала, на что я пошел ради неё, одобрила бы она мой поступок? Ирдис прав: на кону стоит слишком многое и одна жертва ради блага сотен жизней... это действительно меньшее зло".
– Тина?
– Да?
– Почему ты согласилась?
Наемница ответила не сразу.
– А почему согласился ты?
Макс горько усмехнулся.
– Меня никто не спрашивал. Просто превратили в энена и рассказали о правах и обязанностях. У меня не было выбора.
– Вот и у меня не было, – вздохнула девушка.
– Но ты не умирала и, соответственно, никто не делал тебе одолжения, воскрешая из мертвых.
– Ты рассматриваешь воскрешение как одолжение? – удивилась Тина. – Ну знаешь... Когда ты понял, что влюбился в ведьму, начал ли ты задумываться, что будет с вами через пятьдесят лет? Через сто? Через два-три века?
Какие два-три века? Он старался не думать даже о том, что ждало его и Анну на следующей неделе – вдруг Старшие всё узнают (большое заблуждение, как теперь стало ясно, но тогда энен свято верил, что начальство ни о чем не догадывается) и заставят его расстаться с любимой навсегда?
– Нет, – признался парень.
– Счастливый, – отозвалась наемница. – А я пожила несколько лет с вампиром и поняла, что неизбежно старею. Да, пока ты молода, красива, горяча, ты не чувствуешь дыхания приближающейся старости, но твоё тело уже начинает потихоньку разрушаться и этого не изменить. Однажды я посмотрела на себя в зеркало и вдруг испугалась. Я знала, что так будет, ещё когда только встретила Борея, и уже тогда мне было страшно от мысли, что скоро я превращусь в дряхлую старуху, а он не особо изменится. Но в то утро я испугалась по-настоящему. Я увидела себя не такой юной, какой была совсем недавно. Я обернулась, взглянула на спящего Борея и обнаружила, что все его черты прежние, что на его лице нет морщин.
– Он вампир, – напомнил Макс. – А вампиры тоже стареют, но значительно медленнее, чем люди.
– Думаешь, я этого не знала? Знала, однако это мало утешало меня. Я даже жалела, что в жизни не бывает как в книжках – укус вампира в шею и ты навечно молода, прекрасна и бессмертна.
– У того, кто это придумал, либо было богатое воображение, либо он перепутал местных вампиров с выходцами из демонического мира.
– Возможно. Но продление молодости через укус стало моей тайной мечтой. И тут появилась Она.
– И вы заключили сделку, – сообразил парень. Вот почему она почти не изменилась.
– Она рассказала мне о моём сорвавшемся предназначении и объяснила, что от предначертанного всё равно не уйти, оно так или иначе настигнет тебя. – Тина потеребила рукав блузки, липнущий к тонкому запястью. – Но Она понимала, что ситуация изменилась и что добропорядочного энена из меня уже не выйдет, и пошла мне навстречу. И да, мы заключили взаимовыгодную сделку, – усмехнувшись, подтвердила девушка.
– А вампир... Борей, что он думает об этой вашей сделке?
– Я предпочитаю держать Борея в неведении. Чем меньше он знает, тем крепче спит.
– Тебя это не тяготит?
– Что именно?
– Необходимость скрывать правду от любимого?
Наемница передернула хрупкими плечами.
– Хочешь узнать, как жить под тяжестью постоянной лжи, недомолвок, вины? Очень просто. – Тина с мягкой улыбкой посмотрела на собеседника. – Сначала тебе кажется, что этот груз раздавит тебя, словно молот букашку, затем придет острое желание во всём признаться возлюбленному, а там будь что будет. Но если ты пересилишь этот вредный порыв и пару-тройку раз представишь, как отреагирует на откровения партнер – а он вряд ли оценит твои труды и скорее всего возмутится, расстроится и уйдет, не пообещав вернуться, – и на что будет похожа твоя жизнь без него, то понимание лжи во благо придет само собой. Ну а дальше ты просто привыкнешь.
Макс ошалело уставился на девушку. Ложь во благо? Ещё одно меньшее зло?! Выбор между отвратительной дорогой и плохой дорогой? И это называют предназначением?! Да к демонам такое высшее благо!
Наемница глянула вверх, на бледнеющее небо. Солнце степенно клонилось к закату, искусно золотя верхушки деревьев, а у земли медленно и неотвратимо сгущались вечерние сумерки, усиленные густотой сосновой чащи.
– Уже скоро, – произнесла Тина.
– Выходит, мнение Борея тебя не волнует? – пробормотал парень.
– Что? – повернулась к нему девушка.
– Ты с ним не считаешься, – громче повторил Макс.
– С кем? – недоуменно хлопнула ресницами наемница.
– С тем, кого, как ты утверждаешь, любишь. Ты столько сделала, чтобы быть с вампиром, стольким пожертвовала, что теперь он должен быть благодарен тебе за твоё старание и не задавать лишних вопросов ради своего же блага. Он должен всё молча терпеть и радоваться одному твоему присутствию рядом – когда, разумеется, ты оторвешься от убийств и снизойдешь до него. – Энен встал с поросшего мхом ствола.
– О чем это ты? – Тина метнула косой взгляд в спину Ирдиса и Старший мгновенно обернулся.
– Ты превратилась в неё, в нашу божественную покровительницу, слишком занятую заботами о нашем благе, чтобы обратить внимание на нас самих. – Максу казалось, что мир вокруг рассыпается окончательно. Предназначение, мать его, как сказал бы Скар... Сколько часов парень провел, молясь недостижимому божеству в надежде, что уж Ей-то известно, по какой прихоти судьбы всё пошло именно так, как пошло, и что Она, выбравшая его в качестве своего верного слуги и давшая второе рождение, способна ответить на мучавшие его вопросы. Сколько времени он потратил, ломая голову над хитросплетениями человеческих жизней и неотвратимостью фатума, в попытках понять, где кончается воля высших сил и начинается собственная глупость. Но Она всегда молчала, всегда. И только теперь он смог увидеть Её в своём сознании – когда Ей потребовалась помощь в поимке Оракула. До него самого Ей и дела нет, останется ли он эненом или превратиться в простого смертного, будет ли жить с грузом предательства друга или день за днем корчится под тяжестью множества жизней, оборвавшихся по его вине. Ведь главное, что Она заботиться о будущем всех эненов, даже видения через них посылает ради их же блага...
– Макс, успокойся, – проговорил Ирдис, бесшумно приблизившись к подчиненному.
В наливающихся сумерках молодой человек заметил, как тревожно расширились глаза девушки.
– Вампир давно превратился в привычку, – добавил Макс. – И ты уже настолько привыкла трудиться ради вашего будущего, что забыла о живущем в настоящем Борее.
Наемница порывисто вскочила.
– Неправда, я всегда помню о нем, – резко бросила она. – Я бы ничего этого не делала, если бы не Борей. Только ради него я пошла на сделку с Ней.
Парень посмотрел в пылающие праведным гневом очи и внезапно ощутил прилив сил. Он ещё может всё исправить. Может спасти Киру от своего предательства и жизни бывших коллег и неизвестных волшебниц от бессмысленной смерти.
– Не ради него, – негромко возразил энен, – ради себя. Ты боялась состариться и потерять его. Ты обманываешь его, потому что боишься, что он узнает правду и уйдет. Ты заставляешь его чувствовать себя обязанным тебе за благополучие ваших отношений. Всё, что ты делаешь, ты делаешь исключительно ради себя.
Тина дернулась, точно он её ударил, отшатнулась. Подкрашенные розовой помадой губы дрожали. Старший поспешно встал между молодым человеком и девушкой.
– Немедленно прекратите. Переход на личности во время задания...
Макс просто саданул кулаком по физиономии Ирдиса, заставив Старшего мешком повалиться на наемницу, развернулся и дал деру.
Он успеет. Ещё не поздно.
– – -
– Сволочь! – не сдержавшись (обычно при женщинах энен не выражался), выругался Ирдис и только затем слез с девушки.
Посланница гибко, одним прыжком, вскочила на ноги. Не сразу поднявшийся Старший заметил темные пятна ещё не высохшей после дождя грязи, причудливыми разводами отпечатавшиеся на светлой розовой блузке. Почему-то девушка не тронулась с места, хотя Ирдис предположил, что будет разумнее и, главное, эффективнее, если беглеца отправится ловить именно наемница. Не понимая причин замешательства, энен встал с земли, коснулся левой скулы. Да, они бессмертны, однако не одарены неуязвимостью и теперь наверняка красочный фингал сойдет не раньше, чем через два-три дня.
– Уйдет, – осторожно напомнил он.
– Пусть, – откликнулась посланница.
– Но задание...
– Уже слишком поздно – он не успеет что-либо изменить.
Старший не без удивления покосился на девушку. Выражение её лица было спокойным, почти умиротворенным, словно поступок Макса не нарушил их планы, а наоборот, был намечен заранее. Однако в глазах трепетали боль, горечь и то едкое ощущение, возникающее, когда на тебя вывалили пресловутую правду-матку, о существовании которой ты смутно догадываешься, но признавать не хочешь. Ирдису даже показалось, что слова Макса... задели посланницу? Но тут девушка вопросительно глянула на энена, и Старший понял, что ошибся – вероятно, всему виной вечерние сумерки, набросившие на лес своё тонкое, искажающее очевидное покрывало. Ведь посланница просто не может быть такой, какой её описал Макс. А уж это сравнение с Нею – и вовсе откровенное богохульство!
– И что дальше? – поинтересовался Ирдис.
– Ничего, – пожала плечами наемница. – Дадим ему немного форы и обеспечим для достоверности погоню.
– Погоню? Для достоверности? – повторил озадаченный энен.
– Разумеется, – серьезно кивнула девушка. – Чем больше реальность соответствует видению, тем скорее пророчица убедится в его достоверности. Думаю, уже хватит. Предупреди энена, скажи, что мы готовы.
– – -
Чтобы незаметно покинуть Чарра-Селенит, у Киры ушло больше времени, чем она предполагала. Зато с прохождением защитного круга особых проблем, как ни странно, не возникло. Девушке назвали «ключ» ещё месяц назад, как и остальным волшебницам, она его запомнила (сказалась пророческая привычка запоминать мелкие детали) и теперь, страшно волнуясь, применила. Что её сильно удивило, заклинание подействовало, белесая пелена послушно расступилась, выпуская прорицательницу из долины.
"Глазам своим не верю, – мелькнуло у Киры. – Получилось!"
Проскочив кольцо защиты, девушка поспешила дальше. Дар, словно чутье катуса, указывал верное направление, и Кира без колебаний следовала за ним. Только бы успеть, только бы не опоздать...
Прорицательница наконец-то преодолела склон и вступила под сень могучих сосен. Остановилась, огляделась, проверяя, нет ли за ней погони, и посмотрела на небо. Густая, насыщенная полуденная голубизна стремительно выцветала, точно садящееся солнце утягивало её с собой. Сумеречность бора усиливалась, заставляя сердце биться чаще и вздрагивать от каждого шороха.
"Нужно торопиться".
Девушка нырнула в лабиринт сосновых стволов, почти побежала, перепрыгивая через торчащие из земли корни и упавшие ветки. Только бы успеть...
Словно на той аллее, она мгновенно запыхалась. Внутри что-то настойчиво кололо, ёкало в такт тяжелым ударам зачастившего сердца. Определенно, это не боль в боку... Но что тогда? А, разве сейчас это так важно? Главное, найти Макса, успеть, предотвратить. Нельзя, чтобы друг пострадал из-за неё так же, как Фелис тогда...
Впереди мелькнула быстрая чёрная тень – в потемках Кира не столько разглядела её, сколько уловила движение.
– Нет, – выдохнула прорицательница и устремилась за тенью.
Девушка мчалась, толком не разбирая дороги, доверяя лишь Дару да под давлением паники. Это же катус, за ним не угнаться...
А вдруг она опоздает?
Вдруг она уже опоздала?!
Между деревьями возникло и тут же исчезло белое пятно. В видении на Максе как раз была белая рубашка.
О боги, нет!
– Макс! – отчаянно завопила Кира. – Макс, берегись!
Чёрная тень снова мелькнула в нескольких метрах от прорицательницы, и девушка прибавила ходу.
– Макс!! – крикнула она.
– Кира, это ловушка! – внезапно донеслось в ответ, и пророчица застыла.
– Что? – растерялась девушка, плохо понимая, в чем дело.
Ловушка? Но как?..
– Давай! – хлестнул по ушам знакомый женский голос.
Кира было попятилась, однако сразу же уперлась во что-то твердое и живое, дышащее. Вряд ли дерево.
В мгновение ока "дерево" схватило прорицательницу за руки и заломило их за спину. Девушка охнула и оглянулась. Даже в сумерках она узнала белобрысую шевелюру Рина.
– Мерзавец, – прошипела Кира и дернулась.
Энен до боли сжал её запястья и качнул головой.
– Прости, – бросил коротко и тихо.
– Кира! – Из-за ближайшей сосны выскочил Макс, увидел напарника и Оракула и замер. – Рин?
Следом появились Лара и Старший Ирдис.
– Ну вот, я же говорила, что она придет, – обрадовалась наемница и дружески хлопнула Макса по плечу. – А ты сомневался. Молодец, отличная работа.
Прорицательница моргнула. Происходящее напоминало дурной сон, ещё худший, чем маньяк с аллеи.
– А... а где катус? – глупо уточнила она.
– Позади тебя, – ответила Лара.
Оборачиваться вновь Кира не стала. Всё ясно. Её обманули, провели, как ярмарочная гадалка обводит вокруг пальца клиентов, говоря им то, что они хотят услышать. Нет никакого катуса, нет подвергнувшегося опасности Макса, нет видения. Это ловушка.
– Ты заслужил своё вознаграждение, – добавила наемница, по-прежнему обращаясь к застывшему столбом Максу. – Сделал всё ради личного счастья с ведьмой.
Пророчица посмотрела на парня. Смысл слов Лары медленно доходил до сознания девушки.
Отличная работа? Вознаграждение? Личное счастье с ведьмой?
"Долина непроницаема для различного рода посланий, как письменных, так и телепатических. Пробить её может только очень мощная волшба, перемноженная на крепкую эмоциональную связь отправителя и получателя. Во всём Сидхе я дружила лишь с Максом. Доверяла ему... а он...
Предал меня ради личного счастья?"
Всё ещё не веря, Кира мотнула головой.
– Этого не может быть... – пробормотала прорицательница, пытливо вглядываясь в молодого человека. Словно назло, выражение его окаменевшего лица таяло в сумерках, не позволяя разобраться в нюансах. – Он не мог... Вы заставили его!
Ирдис покосился на подчиненного и коснулся левой скулы.
– Никто его и пальцем не тронул, – хмуро отозвался Старший.
– Это неправда, – затрясла растрепавшимися локонами девушка. – Макс, ты не мог... Ради богов, скажи, что они лгут!
Макс не шевельнулся, и его молчание оказалось красноречивее всех слов мира. Широко распахнутыми глазами пророчица смотрела на того, кого ещё пять минут назад считала другом, и ей казалось, что один из камней из её видения уже настиг свою жертву, придавил к земле неимоверной тяжестью, грозя расплющить, смять окончательно. Темнота вокруг сгустилась до липкого, приторного сиропа... или это потемнело перед взором Киры?
– Отправь её в Сидхе, – велела наемница.
Рин стиснул руки девушки и переместился.
– – -
Домой я вернулась лишь под вечер, опасаясь столкнуться в жилой дубраве с Анной. Амилитта охотно составила мне компанию, расспрашивая обо всём на свете и особенно о жизни за пределами долины, и я живо представила Софи таким же любознательным подростком, подчас выдающим совершенно неожиданные и не лишенные правильности мысли. Дети вообще смотрели на мир проще, с меньшим количеством условностей, и, слушая юную дикарку, я не без удивления отмечала, насколько уже моя голова забита идеями, усердно прививаемыми родителями, обществом, в котором повезло вырасти, культурой. На самом деле жизнь не так уж и сложна – мы сами норовим запутать её и активно путаем других. Мы каждый день принимаем решения, регулярно делаем выбор на бытовом уровне и почти сразу обо всём забываем, хотя из сотен и тысяч подобных решений и складывается то, что впоследствии зовется судьбой. Да, вряд ли ежедневный выбор блюда, подаваемого к столу на ужин, может стать судьбоносным, но кто знает, вдруг ты, гуляя с дочкой, вместо привычного сквера, исхоженного вдоль и поперек, пойдешь в совсем другое место и встретишь там кого-то особенного (необязательно мужчину)? А списывать все жизненные повороты на волю богов – значит, снимать с себя ответственность за свою же жизнь. Софи лучший дар богов, но даровали ли мне бы такую замечательную дочь, если бы я по собственной воле не отправилась ночью через Заклятый лес? Если бы я в другую памятную ночь повела себя как положено приличной девице и носа не высунула из отведенной мне спальни? Если бы я в конце концов испугалась перспективы материнства в одиночку и осуждения со стороны общества и отказалась от ребенка? Судьбоносна моя встреча со Скаром или нет, приложили ли к ней свою волю неведомые высшие силы или всё произошедшее лишь стечение обстоятельств, я уверена, что пришла к ней сама, через личные маленькие решения.
Наболтавшись с Амилиттой, я двинулась домой. Девочка вызвалась меня проводить (хотя дорогу я прекрасно знала. Впрочем, отказывать от сопровождения я не стала, понимая, что дикарке наверняка хочется спросить ещё о чем-нибудь). В дубраве было тихо и пустынно, только несколько катусов дремали под отдельными деревьями.
– Может, все ушли ужинать? – предположила я, когда мы добрались до нашего с Фелис домика и так и не встретили ни одной дочери Луны.
– Возможно, – согласилась Амилитта. – А могу я завтра к тебе зайти?
– Отчего нет? – отозвалась я. Странно как-то. Вечером в долине всегда оживленней, чем утром, а сегодня тихо даже вечером.
– Хорошо, – обрадовалась девочка. – Я тогда поесть пойду. Ты придешь?
Вдруг там Анна? А подходящих слов для примирения я ещё не придумала...
– Нет, пожалуй, – покачала я головой.
– Ну как хочешь, – улыбнулась дикарка. – Тогда до завтра.
– Пока.
Амилитта вприпрыжку убежала, явно торопясь поделиться свежей информацией о большом мире с подружками, а я поднялась в домик. Открыла незапертую по дикарским обычаям дверь, проскользнула в тонущую в потемках комнату. Привычно сотворила светлячка, размышляя о своём неприкосновенном запасе на случай голодной зимы, и...
– Долго ж ты гуляла, – заметил Скар.
От неожиданности я ойкнула и схватилась за сердце. Мужчина, оставив куртку на сундучке Фелис, по-хозяйски развалился на моей постели с видом жены, встречающей сильно припозднившегося мужа и по степени его опьянения (или наличию следов от губной помады) решающей, что лучше – закатить устный скандал или сразу дать скалкой промеж глаз.
– Что ты здесь делаешь? – вопросом на вопрос ответила я и приблизилась к столику возле кровати с целью активировать сферу. Сил на поддержание светлячка уходит немного, но стоит хоть на минуту отвлечься и он позорно растворяется.
– Размышляю о тщетности жизни, – серьезно откликнулся Скар.
– Похвальная тема. – Матовая сфера озарила комнату мягким белым светом, и я рассеяла голубоватый огонёк. – А ты не мог бы думать в каком-нибудь другом месте? У Аланы, например?
– Зачем мне обременять шаманку своим присутствием? А тут тихо, спокойно и комары не кусают.
Я вздохнула и уселась на стоящую напротив постель дикарки.
– Фелис заходила?
– Нет.
– Анна?
– Нет.
– А почему в дубраве так тихо?
– А я откуда знаю?
Я поняла, что не добьюсь от мужчины ничего толкового, и позволила себе повторный вздох. Скар откинулся на подушку и заложил руки за голову.
– Я не хотел, – спустя минуту произнес он, глядя в потолок.
– Чего не хотел?
– Ссорить тебя с Анной.
Он что, извиняется?
– Просто я увидел выражение её глаз и понял, что она сейчас начнет сыпать упреками и обвинениями, а это было бы не очень красиво, учитывая, что у неё самой рыльце в пушку, – продолжал мужчина. – А уж когда Ани заговорила, я вообще не смог смолчать.
– То есть ты защищал меня, а не себя, ведь Анна с обвинениями неизбежно добралась бы и до тебя? – невинно уточнила я.
– Неужели так трудно поверить, что я могу совершить бескорыстный поступок? – возмутился Скар.
– После того, как ты ляпнул, будто заявился в Чарра-Селенит, дабы убедиться, что я в порыве ревности не наделаю глупостей, способных тебе повредить? – скептически прищурилась я. – Да, трудновато.
– Между прочим, это было вторым порывом, а первым я действительно хотел извиниться за... ту сцену.
– А потом решил совместить? Например, наплету-ка я ей кружев побольше и погуще, она же дура наивная деревенская, лапку на коленку положишь, она и растает.
Мужчина хмуро на меня покосился и отвернулся.
– Вовсе ты не дура.
– Ну да, – кивнула я. – На один вечерок поразвлечься сгожусь.
– Да что ты всё заладила – дура, поразвлечься! – вспылил Скар, разом приняв сидячее положение. – Можно подумать, ты все эти десять лет околачивалась возле окошка, не сводя глаз с дороги и маясь от тоски по сгинувшему возлюбленному! Или в тебе давно поруганная невинность взыграла? Хочешь, чтобы я повинился за ту ночь? – Мужчина презрительно хмыкнул. – Вот уж не думал, что ты такая впечатлительная.
Я наклонилась и сняла сапоги, клятвенно пообещав себе непременно заняться их чисткой с утра. Действительно, какие пустяки – сделал ребенка и слинял. Конечно, у меня не было возможности уведомить его о скором отцовстве, но буде таковая, вернулся бы он? Или постарался сбежать ещё дальше, чтобы однозначно никто не смог найти?
– Хорошо, можем закрыть эту тему, – миролюбиво предложила я, выпрямляясь и забрасывая ноги на кровать. – Никаких претензий я к тебе не предъявляю, что было, то прошло. Всё. – Я последовала примеру собеседника и тоже откинулась на подушку, вытянулась на покрывале.
– Нет уж. – Мужчина наоборот, встал с постели. – Давай решим всё раз и навсегда. Я тебя не домогался, силой ни к чему непристойному не склонял, ты сама отправилась на поиски приключений на свою зад... пятую точку. Чего ты хотела, то и получила, нечего было разгуливать передо мной практически в чем мать родила.
– Угу, – согласилась я. Замечательная мужская позиция: не виноватый я, она сама вырядилась как уличная девка и совращала бедного меня, а я что? Я ничего, я же мужчина, я не могу упустить то, что само в руки плывет. И плевать, что, вероятно, она любит меня до умопомрачения и для неё совместная ночь – дар, единственная возможность выразить свои чувства. Разве сильным мужчинам есть дело до чувств молоденькой неопытной девчонки? Да, повзрослев, она поймет, что поступила неправильно, но прошлое уже не изменить...
– Я тебе ничего не обещал, в верности не клялся, в любви не признавался, – продолжал Скар сотрясать надо мной воздух. – У тебя не было абсолютно никаких оснований рассчитывать на что-то большее, чем простые пот... чем просто секс. Ты же не дура, должна понимать, что за подобным времяпрепровождением не может стоять что-то ещё, тем более все эти розовые сюсюканья.
– А Гертина понимала? – внезапно спросила я.
Мужчина застыл, глядя на меня сверху вниз.
– Это другое, – изменившимся, глухим и отчужденным, голосом произнес он и повернулся ко мне спиной.
– Конечно, другое. Ведь в роли существа, не имеющего права рассчитывать на большее, был ты, а не девушка. По словам Фелис, Гертина и Борей любили друг друга, а ты оказался кем-то вроде временного заменителя, досадным эпизодом из прошлого девушки, как ты сам говорил не далее, как сегодня утром. Наверное, не слишком весело становиться на место жертвы.
Скар резко опустился на край постели дикарки. На всякий случай я отодвинулась к стене.
– Я знал, на что иду, – спокойным, ровным тоном заметил мужчина.
– Неужели?
– Ну ладно! Я как последний идиот надеялся, что, сблизившись со мной, Лира... тьфу, Гертина забудет Олифа и полюбит меня. Довольна?
Я промолчала. Перевернулась на бок, рассматривая сгорбленную спину, обтянутую чёрной Максовой рубашкой. Дикарские кровати, а вернее, лежанки были узкими и жесткими, к ним прилагался не приличный матрас, а тоненький тюфячок, вызывавший стойкую ассоциацию с голым поленом. Нормально высыпаться на них получалось только по прошествии некоторого времени и с появлением привычки, а уместиться вдвоём было, на мой взгляд, верхом акробатики. Даже если второй просто сидел.
– Почему Лира?
– Это я придумал. Она напоминала мне лиру. Ей понравилось, к тому же другое имя помогало обмениваться записками и сохранять её инкогнито.
А ещё он не хотел звать её так же, как Борей. Впрочем, вслух я повторять этого не стала.
– А она знала? – осторожно поинтересовалась я.
– Знала что?
Я села.
– Ну, о твоих чувствах.
– Да я постоянно твердил, что люблю её. Но она так и не ответила хотя бы "я тоже".
– Наверное, Гертина не хотела врать, – предположила я.
– Лучше б разок соврала, – в сердцах бросил Скар.
– Но ты бы всё равно знал, что это неправда.
Мужчина вздохнул.
– Знал. Однако когда поддержание иллюзии превращается в смысл жизни... Эй, – Скар вдруг повернулся ко мне, прищурился подозрительно. – Ты что это делаешь?
Я пожала плечами.
– Разговариваю с тобой.
– Заставляешь откровенничать, – поправил мужчина. – Думаешь, я буду тебе в жилетку плакаться или что там на тебе надето...
Я подтянула лямку корсажа.
– Не хочешь отвечать – не надо. Нужны мне твои слезливые байки.
Большинству нормальных женщин только дай посетовать на жизнь и мужиков и дамы с восторгом ухватятся за предоставленную возможность – причем жаловаться посторонним даже легче, чем близким. А якобы сильный пол заметит, что делится сокровенным, и сразу же умолкает и замыкается, словно держать всё в себе – достойный и благородный вариант.
– Значит, закроем и эту тему.
– Никаких проблем.
– Прекрасно. – Скар отвернулся.
– Замечательно, – исключительно из вредности поддакнула я и забилась в самый угол постели, подтянув колени к груди.
Несколько минут мы демонстративно молчали. За окном громко и проникновенно стрекотали цикады. Наконец мужчина задумчиво посмотрел на свои ботинки.
– Фелис скоро вернется?
– Не знаю. – Я действительно не знала. Равно как и того, где именно сейчас пропадает подруга, ведь она необязательно могла отправиться ужинать.
– А Анна?
– Вряд ли ей пока вообще захочется разговаривать со мной.
– Ясно. – Скар вновь обернулся ко мне, окинул оценивающе-выжидающим взглядом. – Тогда чем займемся?
Я мрачно покосилась на него.
– А у тебя есть предложения?
– – -
По странному стечению обстоятельств зарешеченное окно камеры прорицательницы выходило на восток, и Кира смогла встретить восход солнца. Сидя прямо на холодном полу, девушка наблюдала, как первые лучи робко выбираются из-за иззубренного горного хребта. Последний восход в её жизни...
Конечно, энены вряд ли хотели убить своего Оракула. А Лара просто не успеет сделать то, для чего её наняли. Кира совершенно точно знала, что землетрясение будет именно сегодня. Страшное землетрясение разрушит Сидхе, унесет множество жизней и оборвет никчемное существование пророчицы. Она больше никогда не увидит Крейна, не поболтает с Аланой, к которой искренне привязалась, не съест чего-нибудь крайне неполезного для фигуры, но чрезвычайно вкусного, не поспит всласть и так и не узнает, что стало с её родными. Конец всему.
