Текст книги "Дорогами предназначения (СИ)"
Автор книги: Наталья Кириллова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)
– В общих чертах, – уклончиво ответила Фелис.
– До встречи с Тиной я не любил никого кроме мамы, но и это сыновье чувство подчас мешалось с жалостью и презрением. А Тина... Такая молодая, невинная, трогательная, она доверчиво смотрела на мир широко распахнутыми глазами, в которых не читалось ни ненависти, ни злобы, ни зависти, ни корысти, ни похоти и прочей мерзости, в изобилии водившихся в глазах всех так называемых леди и умело прячущихся за ослепительными улыбками и безупречными манерами. В то же время Тина была смелой, бесстрашной, не жеманничала и не тупила взор в приступе притворной стыдливости.
Дикарка вспомнила наемницу с холодным, жестким взглядом, с упрямо поджатыми губами и непреклонной решимостью идти до конца – даже в прямом смысле по трупам – в напряженной позе и вдруг поняла, какая огромная пропасть раскинулась между Гертиной Питис и Ларой.
"Он наверняка видит разницу. Чувствует ли он её или ему действительно важно лишь то, какая Тина сейчас?"
И какая она, бывшая леди Питис? Которая из двух её ипостасей является настоящей Гертиной – любящая девушка Тина или безжалостная наемница Лара? Кто она?
Глава 3
Чарра-Селенит устроена странно. Странно и неправильно. Ну вот почему, к демону лысому, на дверях дикарских домов нет замков? Понятно, конечно, что у дочерей Луны брать нечего, не обстановка, а страшный сон вора, но хотя бы о личном спокойствии позаботились бы. Мало ли чем хозяин дома занят? Или его гости?
Легкие шаги, выдававшие юную и неопытную дикарку (взрослые дикарки передвигались практически бесшумно), Скар услышал ещё когда незваная визитерша поднялась на крыльцо и нерешительно там потопталась. Сдавленное шипение и шиканье наглядно доказало, что визитерша пришла не одна, а с группой поддержки, делегировавшей самую "смелую" на детальное изучение невиданной доселе диковинки – мужчины. Приняв порцию увещеваний для увеличения храбрости, девица отворила незапертую по вышеупомянутой причине дверь, скользнула в сени, задержалась на мгновение, чутко прислушиваясь к наполнявшей спящий дом тишине и принюхиваясь к запаху трав, и прокралась в колдовской покой. Скар неподвижно лежал на брошенном на пол тюфяке, выделенном Аланой в качестве спального места, укрытый простынкой до подбородка, и терпеливо ждал. Гостья с минуту жалась и мялась на пороге, затем, решившись, приблизилась, присмотрелась. Убедилась, что "чудо" ещё пребывает в стране снов, и осторожно присела рядом. Мужчина чувствовал её полный любопытства и страха взгляд, но не шевелился. Наконец дикарка, явно не придумав ничего более оригинального, быстро ткнула его пальцем в плечо. Реакция оборотней славится своей молниеносностью, однако вряд ли Скара могла переплюнуть какая-то сопливая девчонка. Неуловимым движением он перехватил слишком шуструю ручонку до того, как ноготок – или коготок? – коснулся его плеча и сжал тонкое запястье. Девица совсем уж не по-дикарски взвизгнула и шумно шмякнулась на попу.
– Ты не в моём вкусе, малышка, – заметил мужчина и открыл глаза.
Малышка оказалась не так уж и мала – худенький подросток с не слишком впечатляющими, но всё же формами, огромными голубыми очами, таращившимися на него с неподдельным ужасом, смазливой мордашкой и длинными каштановыми волосами. Одета в какое-то платьишко телесного оттенка, на шее деревянные бусы. И никаких когтей. Скар нахмурился. Только детей ему не хватало для полного счастья.
– Если я тебя отпущу, обещаешь не кричать?
Девчонка отчаянно замотала головой.
Мужчина разжал пальцы, и дикарка поспешно отползла к выходу спиной вперед, вероятно, не рискнув продемонстрировать оную чужаку. Скар сел, откинул простынку.
– Слушай, ты когда-нибудь видела мужчин? – поинтересовался он.
Юное создание неуверенно кивнуло.
– Полагаю, только деревенских и издалека?
Новый нервный кивок.
Скар вздохнул.
– Воистину, дикие нравы у дикарок. Как хоть тебя зовут, мелочь?
Молчание. Лишь голубые глазищи стали, кажется, больше, чем у катессов.
– Не бойся, я тебя не укушу, – попытался успокоить девчонку мужчина.
– А... А... Амилитта, – выдавила малышка.
– Вот что, Амилитта, дуй к своим подружкам и скажи им, чтобы в следующий раз стучали, прежде чем входить, а пуще того, пусть заранее предупреждают в письменном виде о своём визите. Всё, теперь брысь отсюда. – Скар внимательно посмотрел на опасно побледневшую мордашку и, не удержавшись, удлинил клыки и клацнул ими на юную дикарку. Та пискнула, подорвалась и вылетела прочь, звучно хлопнув дверью.
– Ами? – раздался из сеней удивленный голос Аланы. – Ами, постой... – Шаманка вошла в комнату, недоуменно косясь через плечо на покачивающийся полог. – Что это с ней? Зачем она заходила?
Мужчина встал, взял со стула чёрную эненскую рубашку.
– Узнать, так ли страшен чужак, как его малюют, – ответил Скар. Хорошо, что он в штанах спал, а то пришлось бы потом лечить малявку от заикания – голых мужиков она поди даже издалека не видела.
– Решила посмотреть на незваного гостя? – повторила дикарка и склонилась к очагу.
– Может, тебе организовать экскурсию сразу всем, чтобы они по одной не бегали? – предложил Скар.
– Вряд ли матери этих девочек оценят подобное культурное мероприятие, – хмыкнула Алана и выпрямилась. В очаге уже потрескивал огонь. – Как спалось?
– Отлично. – Мужчина хотел было натянуть куртку, но передумал, и бывшая вещь Макса осталась висеть на спинке стула. – А как спалось тебе с соседкой по кровати?
– Кира не храпела, если ты об этом.
– Пророчица могла бы переночевать и здесь. Места двоим хватило бы.
– И не надейся, – буркнула прорицательница, появляясь на пороге колдовского покоя. – Ты не тот мужчина, с которым я бы хотела спать на одном тюфяке.
– Просто ты не знаешь, от чего отказываешься, – исключительно для поддержания беседы парировал Скар.
Кира окинула мужчину снисходительным взглядом.
– По-моему, ты переоцениваешь свои возможности.
Скар пожал плечами.
– Не попробуешь – не узнаешь.
Девушка скрестила руки на груди, явно твердо намереваясь оставить последнее слово за собой.
– Прости, но меня пока как-то не вдохновляет перспектива материнства в одиночку.
Мужчина прищурился. Это она к чему?
– Так, закончили словесную дуэль и марш во двор, – замахала руками шаманка.
– Зачем? – не понял Скар.
– В Чарра-Селенит удобства во дворе, – ехидно улыбнулась прорицательница и удалилась.
– Никакого завтрака пока не умоетесь, – заявила Алана.
– Что-о?! – опешил мужчина. – Что это ещё за детский сад?
– Слышал такую поговорку: "что в гостях на стол подали, то и кушай"?
– Демоны Нижнего мира! – выругался мужчина и покинул жилище, шваркнув дверью о косяк почище Амилитты.
Кира обнаружилась за домом, возле большого, наполненного до краев чана с водой. Девушка старательно расчесывала прихваченным из комнаты гребнем свои роскошные каштановые волосы, задумчиво поглядывая в отражающееся на круглой глади голубое небо. Гроза ушла ещё вечером, но дождь лил до поздней ночи, настойчиво барабаня по крыше. Скар долго ворочался, раздраженно переворачивался с бока на бок, хотя давно привык ночевать в самых странных и неожиданных местах. Всё время казалось, что за ним вот-вот придут недовольные его пребыванием в их драгоценной долине дикарки, скрутят и под прикрытием ливня оттащат за пределы защитного круга. Но один час сменял другой, дождь постепенно затихал, уступая вкрадчивой ночной тишине, и ничего не происходило. Мужчина успокоился, перестал напряженно прислушиваться к звукам за стенами дома и дыханию двух спящих девушек за тонкой перегородкой и вскоре сам не заметил, как последовал примеру шаманки и пророчицы.
Скар хмуро посмотрел в чан.
– И что мне с этим делать? Утопиться?
– Можешь попробовать, – отозвалась Кира.
Мужчина покосился на прорицательницу.
– Надеешься, что я стану симпатичным синим трупиком и избавлю тебя от своего присутствия?
Девушка лениво провела длинными зубьями по блестящей вьющейся массе.
– Нет, конечно. Но помечтать-то я могу.
Скар набрал в ладони пригоршню холодной воды, плеснул в лицо, жалея, что вряд ли получится утопить в этом тазу пророчицу, и отряхнул руки. Попробовать-то можно, разумеется, но девица наверняка разорется, привлекая внимание половины Чарра-Селенит, заявит примчавшимся дикаркам, что, дескать, он пытался её убить, и уж тогда его точно вышвырнут из долины.
– Я не верю, что тобой действительно руководило желание помочь мне, – внезапно заговорила Кира.
– А я не верю, что ты видела мою смерть, – отозвался мужчина. Ничего смахивающего на полотенце поблизости не обнаружилось, если не считать вызывающе короткого чёрного платья прорицательницы, так что Скар просто обтер лицо ладонями и счел процедуру умывания выполненной.
– Ты не умирал, – поправила девушка. – Возможно, ты был недалек от этого, но, по-моему, в последний момент передумал.
– Разве все твои видения сбываются? – невинно уточнил мужчина. – Я слышал, что случаются и промашки.
– Случаются, – не стала спорить Кира. – Почему-то при твоём непосредственном участии. Интересно, не правда ли? Может, всё дело в том, что твоего участия в судьбе Гертины не предполагали даже боги?
Соблазн окунуть голову пророчицы в воду и подержать там несколько минут, пока не перестанет трепыхаться, резко усилился. Что эта смазливая ясновидящая знает об их с Лирой отношениях? Ровным счетом ничего. Просидела в загадочной эненской крепости всю жизнь, занимаясь исключительно прорицанием для этих чистоплюев, а всё туда же: лезет, судит, обвиняет. Зараза, мать её...
– Думаешь, богам есть до нас дело? – жестко бросил Скар. – Как бы хреново мне ни было, я ни разу не заметил ни одного признака того, что высшим силам, к которым так любят взывать ведьмы, интересно мельтешение простых смертных в целом и моё существование в частности.
На губах девушки вдруг заиграла странная отстраненная улыбка, словно мысли прорицательницы витали где-то за пределами этого мира.
– Высшие силы могут поддержать и направить тебя, но ни в коем случае не станут выбирать за тебя, – произнесла она, глядя на белые стволы берез вокруг. – Помни о своей свободной воле.
Нет, надо всё-таки уж если не утопить доморощенного философа, то хотя бы припугнуть. Свободная воля... Годами и десятилетиями Скар считал свои решения результатом сложения собственных умозаключений (или глупости – в зависимости от ситуации) и внешних обстоятельств, от него не зависящих и влиянию не поддающихся. В подавляющем большинстве случаев выбор выглядел правильным – по крайней мере, с его точки зрения – и потому пересмотру не подлежал. Если что-то не складывалось должным образом, мужчина вспоминал о наличие судьбы и валил всё на её злостные козни. Ещё в дело шли ближние его, как нельзя лучше подходящие на роль существа, виноватого в проблемах Скара. И лишь недавно, увидев на памятном светском рауте по-прежнему молодую и прекрасную Лиру, он задумался над тем, кто же на самом деле стоит за принимаемыми решения и что было бы, повернись обстоятельства немного иначе. Может, он и впрямь совершал ошибки, в которых некого винить, кроме себя? И какая тогда к демонам свободная воля, если вся жизнь – это набор поворотов в противоположную от заданного высшими силами предназначения сторону?
Из распахнутого окна колдовского покоя высунулась рыжеволосая голова шаманки.
– Я вас отправила умыться, а не утопиться, так что заканчивайте диспут и к столу.
Мужчина раздраженно глянул на невозмутимую пророчицу и первым вернулся в дом.
– – -
Фелис не вернулась ни к вечеру, ни ночью, ни под утро и даже не подала о себе никаких вестей. Вечером началась гроза, полночи лил дождь, исключая возможность прогулки через лес – пусть и в зверином обличие, – так что по логике подруга наверняка нашла место, где можно переждать ливень, а то и осталась в Диком Логе. И у неё, вероятно, свои причины не выходить на связь с сестрами (магическая защита долины не препятствовала телепатическим контактам между дикарками), да и вообще, Фелис взрослая волшебница, к тому же оборотень, она вполне в состоянии позаботиться о себе сама... только мне всё равно было как-то неспокойно.
Проворочавшись с боку на бок без признаков сна большую часть ночь и задремав лишь за пару-тройку часов до рассвета, встала я раньше обычного и в отвратительно-тревожном настроении. Ну не нравится мне эта Лара, опасаюсь я её, а уж после того, что она сделала с дикаркой – даже немного побаиваюсь. Вдруг россказни Скара действительно оказались ловушкой, и наемница давным-давно схватила Фелис? Да, дикарка считает, что Лара вряд ли пойдет на захват заложника с последующим обменом, но Анна упоминала, что в таверне наемница приставила ей нож к горлу с целью махнуть на Киру. И что помешает блондинистой фифе повторить сей фокус ещё раз?
"А что мешает тебе, отложив личные проблемы, пойти к Скару и постараться выведать, не соврал ли он Фелис?"
Да, мысль неплохая, но станет ли он вообще разговаривать со мной?
"А чем нижники не шутят? Всё лучше, чем просто сидеть и изводиться от бестолкового ожидания".
Воодушевившись свежей идеей, я оделась и отправилась к шаманке. Правда, дубраву я пересекла практически на цыпочках, внимательно глядя по сторонам и нервно ныряя за каждое попадающееся на моём пути дерево. Время было раннее даже для дочерей Луны, в жилой роще оживленно щебетали лишь невидимые в густых кронах птицы, однако мне совсем не хотелось столкнуться с неурочным жаворонком или, хуже того, с Анной. Узнай подруга, куда я иду, и она непременно увяжется со мной, а лишние свидетели, на которых придется настороженно коситься и тщательно обдумывать, что же именно сказать Скару (не упоминая событий месячной давности), мне ни к чему.
До березняка на другом берегу Сильвы я добралась без особых проблем, если не считать потемневшие от избытка влаги сапоги. Поднявшись на высокое крыльцо и прислушавшись к доносящимся из-за двери голосам, я поняла, что время оказалось ранним не для всех – в доме дикарки явно уже не спали, громко переговариваясь и звеня посудой. Глубоко вздохнув, я постучалась. Голоса мгновенно стихли, затем створка распахнулась, являя мне симпатичную зеленоглазую шаманку с неизменно приветливой улыбкой на открытом, немного наивном личике.
– Привет, Вэл, – поздоровалась Алана. – Какими судьбами?
– Привет, – неуверенно ответила я. Свежесть моего замысла с каждой минутой становилась всё сомнительнее. Действительно, что я скажу Скару? Вдруг он будет скабрезничать и юлить, и я так ничего и не выясню? Вдруг он станет намекать на произошедшие в Таре события, в том числе на мою ложь подругам? Или вдруг он во всём сознается и я пойму, что Лара единственная любовь его жизни?!
"Не попробуешь – не узнаешь!"
Дикарка отступила в сторону, впуская меня в дом.
– Ты проходи, не стесняйся. Ты за Кирой или к нашему гостю?
Я бочком протиснулась в сени и покосилась на улыбающуюся шаманку.
– Э-э, к гостю.
– Он там, – Алана указала на скрывающееся за легкой занавеской помещение, называемое колдовским покоем. Если честно, я никогда не заходила к рыжей дикарке с визитом и об особенностях её апартаментов знала лишь понаслышке от прорицательницы. Тем не менее, я несмело отвела полог и проскользнула в комнату.
У идеи появился ощутимый душок.
Мужчина сидел за столом напротив Киры и чаевничал. Пустые тарелки на столешнице наглядно свидетельствовали, что, в отличие от меня, здесь уже позавтракали. Сам допрашиваемый спокойно и выжидающе на меня посмотрел, словно знал, что я нагряну с утра пораньше. Я кивнула прорицательнице.
– Привет.
– Привет, – отозвалась девушка. – Анна обо мне не волновалась?
– Нет, – покачала головой я. – Алана её предупредила, что ты останешься тут.
– Я же обещала, – напомнила шаманка. – Вэл, ты что-нибудь будешь? Чай, лепешки? Они, правда, не очень свежие, позавчерашние, но я их поджарила с маслом. По-моему, получилось неплохо.
Я выдавила вежливую улыбку.
– Спасибо, не откажусь.
– Тогда присаживайся.
Я села. Стол был прямоугольный, но стулья стояли по одному перед каждой стороной, так что выбор оказался невелик.
– Есть новости от Фелис? – спросила дикарка.
– Нет.
– И она ещё не вернулась? – уточнила Кира.
– Нет.
Прорицательница с подозрением уставилась на Скара.
– Если бы с Фелис случилось что-то плохое, духи бы мне об этом сказали, – успокоила нас с девушкой Алана.
– В забавную компанию я попал, – внезапно подал голос мужчина. – Одна свято верит своим видениям, другая во всём полагается на мнение духов. А со здравым смыслом что, дружить уже не принято?
– Кто бы говорил, – пробормотала я себе под нос.
Кира покосилась на нас и встала.
– Прошу меня извинить, но я вспомнила о кое-каких важных делах. Приятного аппетита, Вэл. – И чинно удалилась.
Входная дверь не стукнула – вероятно, прорицательница просто сбежала в соседнюю комнату подальше от нас со Скаром. Уже в Чарра-Селенит девушка узнала, что у меня есть дочь, хотя, разумеется, никто не просвещал пророчицу касательно отца Софи. Впрочем, несмотря на то, что Кира не поднимала столь щепетильную тему и ни разу не упомянула, что видела Скара у Вэлкана, мне казалось, что девушке уже всё известно, а сообщение о моей малышке просто стало для прорицательницы недостающим кусочком головоломки.
Пока Алана возилась возле очага, мы солидарно отмалчивались. Наконец шаманка поставила передо мной тарелку с двумя коричневатыми лепешками и голубую чашку с чаем, тоже пожелала приятного аппетита и, сославшись на необходимость прямо сейчас пойти полить цветы, последовала примеру пророчицы. Первым делом я вгрызлась в лепешку, решив, что, прежде чем говорить, не помешает подкрепиться (да и, чего себе врать, немного потянуть время, дабы собраться с мыслями и оформить обвинения в более-менее приемлемую форму). Однако не успела я прожевать кусок, как выяснилось, что у мужчины совсем другие планы. Вместе со стулом он передвинулся поближе ко мне и, понизив голос, начал:
– Я знал, что ты обязательно придешь.
– Правда? – удивилась я с набитым ртом.
– Я понимаю, что ты тогда почувствовала, и догадываюсь, какие эмоции владеют тобой в данный момент, – проникновенно продолжал Скар.
Я с трудом проглотила лепешку. Словосочетания "я понимаю" и "ты почувствовала" в устах мужчины звучали как минимум странно.
– Серьезно? – насторожилась я.
– Абсолютно. Но тебе не стоит предавать большое значение тому, что ты увидела. Это было... – Скар на мгновение задумался, – нечто вроде минутного затмения, попытки вернуть прошлое. Да, попытка была глупая, потому что потом она всё равно ушла... Впрочем, главное, что тебе не о чем волноваться, это всё ерунда.
– Ерунда, говоришь? – повторила я. Суть его излияний никак не ухватывалась моим ошарашенным мозгом. На всякий случай я даже принюхалась, однако подозрительных следов раннего перегара не уловила.
– Конечно. – Неожиданно я ощутила, как его ладонь под столом легла на мою коленку. – Не стоит из-за подобной чепухи делать глупости.
– Глупости? – эхом откликнулась я. Уж не пытается ли он меня задобрить?
"Знать бы ещё, в честь чего!"
– Ну да, глупости, – подтвердил мужчина с подозрительно медовым оскалом. Ладонь нахально поползла вверх по ноге, подбираясь к неприлично коротенькой юбочке (строго говоря, это была даже не юбка – так, широкий пояс с лохматушками по низу). – Вроде тех, что сотворила покойная Мерседес.
Так вот где истина зарыта! Этот урод решил, что я, подобно его вышеупомянутой подружке, способна из ревности наделать глупостей? Я?! Из-за какого-то поцелуя с бывшей любовницей?! Да ещё приревновать его к Ларе?! А не слишком ли он высокого о своей персоне мнения?
"Спокойный завтрак нам только снится".
Я отодвинула тарелку, едва сдерживая острое желание разбить оную вместе с содержимым о белобрысую голову, цапнула осмелевшую длань и демонстративно переложила её на ногу владельцу. Затем скрестила руки на груди и обличающе уставилась на Скара.
– Как всегда, решил совместить приятное с полезным? Вынуждена тебя разочаровать – на сей раз ничего не выйдет. Я не собираюсь таять от того, что ты предпринял попытку залезть мне под юбку. Если твоя ненаглядная Лира не возражает против групповушки, то, что ж, я рада за неё и благополучное процветание свободных нравов, однако давайте без меня.
Мужчина слегка изменился в лице и отстранился.
– Ты о чем? – чуть напряженно спросил он.
– Я знаю, почему ты заявился в долину, – бросила я.
– Да? – вскинул брови Скар. – По-моему, я уже рассказал Фелис, зачем пришел.
– Только ты забыл упомянуть, что собираешься заманить её в ловушку.
– Какую ещё ловушку?
– Такую! – возмутилась я. Упрямая зараза, придерживается принципа "покуда правду не сболтнул – чист"! – В сети твоей Лары.
– Да при чем здесь Ли... тьфу, Лара? – следом за мной повысил голос мужчина. – Что вообще за хрень ты городишь?
– А-а, то есть ты отрицаешь, что ты заодно с наемницей? – прищурилась я.
– Я? С Ларой? Да мы расстались семьдесят лет назад, и не могу сказать, что она сильно обрадовалась, увидев меня вновь.
– Весьма интересный способ выразить неприязнь, – фыркнула я.
– Я так и знал, что ты заревновала, – не менее обличающе ткнул в меня пальцем Скар. – Только не надо сейчас делать удивленные глаза и уверять, будто тебе всё равно, что я целовался с Лирой. Тебя это задело, признайся.
– В тот момент – да, – не стала отпираться я. – Но за месяц в Чарра-Селенит я успела обдумать ту ситуацию и пришла к выводу, что в одном ты прав – это ерунда. И глупости ради тебя я совершать не намерена, и не надейся. А теперь мы встанем и пойдем вызволять Фелис из лап твоей Лары, пока наемница не воплотила весь план.
Мужчина возвел глаза под потолок.
– Повторяю, Лара уже семьдесят лет как не моя, – с плохо скрываемым раздражением принялся втолковывать Скар. – Она, если тебя вдруг забыли просветить, с Бореем Олифом, вампиром, высоким таким. – Мужчина поднял ладонь над своей головой, показывая рост соперника.
– Вы с охотницей друг друга стоите – оба любите гульнуть тайком от благоверных, – не сдавалась я.
– Боги, да что мне сделать, чтобы ты поверила, что я не заодно с Ларой? – воскликнул Скар.
Я встала.
– Отправиться на поиски Фелис.
– А разве она пропала?
– Она до сих пор не вернулась.
– Полночи лило как из ведра, какой идиот потащится по грязи, лужам и потемкам через лес? – резонно вопросил мужчина. – Дикарка наверняка переночевала в этой деревне... как она там называется...
– Дикий Лог, – подсказала я. – Если бы всё было в порядке, Фелис связалась бы с кем-то из сестер, ну с той же Астрэл, и сообщила бы, где она, дабы мы не волновались. А раз она этого не сделала, значит, что-то случилось. И, вполне вероятно, не без участия твоей наемницы.
– Она не моя, – буркнул Скар и неохотно поднялся, потянулся за висящей на спинке соседнего стула курткой. – Ладно, пойдем прогуляемся, авось часть глупостей выветрится из твоей хорошенькой, но совершенно бестолковой головы. Только шаманке скажи о моём уходе, она за меня всё-таки отвечает. Кстати, а ты не думала, что Фелис могла попросту забыть предупредить "мамочек", что не придет домой ночевать?
Тогда тем более надо беспокоиться, ведь что такого должно было произойти, чтобы обязательная дикарка, будучи на задании, забыла поставить нас с Анной в известность касательно своего местонахождения?
– – -
Один из главных наветов, усердно распространяемый приснопамятным вампирским кланом – а следом за ним его подхватили и начали внедрять в массы и все остальные бывшие племена клыкастых, – гласил, что дикарки существа на редкость равнодушные, холодные и суровые, если не сказать жестокие. Мысль о дикарской холодности очень быстро прижилась в сознании простых смертных и будущих поколений вампиров в основном благодаря тому, что дочери Луны избегали контактов с мужчинами, порой сходясь с представителем противоположного пола только когда хотели завести ребенка, и до недавних пор в Чарра-Селенит рождались лишь девочки (поговаривали даже, будто в случае рождения мальчика несчастного ребенка тишком топили в одном из лесных озер, будто ненужного кутенка). Конечно, большинству было невдомёк, что возможность при любых обстоятельствах зачинать исключительно девочек – дар лунной богини, покровительницы и прародительницы всех дикарок, наследие древних времен. Впрочем, своим примером Фелис доказывала, что пришло время перемен, после которого ничего уже не будет по-прежнему. Да и многие дочери Луны спокойно выходили замуж, жили с любимыми в городах и растили разнополых детей. Но где-то на донышке темных умов и среди переросших в клише мнений продолжала бытовать мысль, что все дикарки – ледяные кровожадные мужененавистницы.
Проснувшись и с легким недоумением обнаружив себя на широкой мужской груди, Фелис в первую очередь подумала почему-то именно о том, что скажет Борей, сообразив, в какой неприличной близости они скоротали ночь. Несмотря на своё прошлое, мужчина представлялся дикарке типичным вампиром, с молоком матери впитавшим неприязнь клыкастых к дочерям Луны. Да и мыслил он, признаться честно, как-то... старомодно, что ли? Ну какой образованный мужчина в здравом уме и твердой памяти станет заявлять волшебнице, что она слабее его лишь потому, что родилась женщиной? И это при том, что Тина в два счёта справится с подавляющим большинством мужчин? Где только Борей нахватался подобных стереотипов и как ухитрился сохранить их при общении с сильными женщинами вроде своей возлюбленной или той демонессы (демоны могут казаться какими угодно, в том числе и слабыми, но они точно не являются таковыми в действительности)?
Перебравшись на свою половину покрывала и не обратив внимания, что его край, служивший одеялом, давно сполз, Фелис приподнялась на локтях и оглядела убежище. Светлячков она деактивировала ещё ночью, но в помещение уже проникал скупой рассеянный свет – в верхней части, перед смотровой площадкой, располагались маленькие окна, попутно обеспечивающие доступ свежего воздуха. Ну, раз кромешная тьма уступила место сероватому сумраку, значит, наступило утро. Дикарка покосилась на мирно посапывающего вампира. Удивительно, насколько спящие существа, будь это дикий зверь или единственный, выглядят трогательно и беззащитно. Словно во сне они сбрасывают маски, надеваемые днем для защиты или по привычке, и остаются такими: открытыми, с огромным ворохом проблем, несбывшихся мечтаний и потаенных желаний... в общем, голыми в более широком смысле этого слова.
Точно почувствовав взгляд Фелис, Борей шевельнулся, поворочался и разлепил веки. Дикарка вежливо улыбнулась, не вполне уверенная, что в сумраке мужчина увидит её дежурный оскал.
– Доброе утро.
Вампир моргнул раз, другой, старательно спросонья присматриваясь к девушке.
– Доброе, – наконец ответил он.
"Вроде вампиры неплохо видят в темноте, – вспомнила Фелис. – Хотя и хуже, чем оборотни".
– А разве уже утро? – немного подумав, уточнил Борей.
Дикарка кивнула.
Мужчина нахмурился, явно пытаясь освежить воспоминания о прошедшей ночи. В принципе, освежать было нечего – когда диалог оборвался на достоинствах юной Гертины Питис и вампир, умолкнув, погрузился в свои размышления, Фелис решила, что сон гораздо более приемлемое развлечение для дождливого вечера, грозящего перейти в ночь, и озвучила предложение вслух. Борей не возражал, и они одновременно откинулись назад, вцепившись в края покрывала, словно в несчастную соломинку. Дикарка, предварительно уточнив, не имеет ли спутник что-то против темноты, растворила светляков, и каждый застыл в густой черноте, тщательно выдерживая минимальное расстояние между обнаженными телами. Фелис некоторое время просто лежала, слушая шелест дождя и стук мужского сердца, однако дикарская привычка засыпать в самых неожиданных местах и тогда, когда предоставляется возможность, не тратя драгоценные минуты на бесполезные думы, быстро сделала своё дело.
Определенно придя к какому-то выводу, вампир снова посмотрел на девушку, неожиданно скривился и отвернулся.
– Что с вами? – не поняла Фелис.
– Что со мной? – сварливо переспросил Борей, на всякий случай ещё и переворачиваясь на бок, спиной к дикарке. – О боги, имейте стыд, мэйли, прикройтесь.
Девушка оглядела своё тело, но ничего, принципиально отличающего её от других женщин, не обнаружила.
"Ох уж эти мужчины. Покажи им голую женщину, и они либо радостно на неё уставятся, будто впервые увидев обнаженное женское тело, либо чопорно отвернутся, да ещё и попытаются пристыдить, про себя, тем не менее, жадно облизываясь. Можно конечно предположить, что его интересует лишь Тина в любом виде, а до других дам ему дела нет, однако тот поцелуй в их спальне говорит о несоответствии моральной и физической реакций".
– Нагота естественна, прекрасна и абсолютно нормальна, – сохраняя спокойствие, объяснила Фелис. – В ней нет ничего плохого, постыдного и уж тем более развратного. Вы можете смотреть на меня так же, как если бы я была одета. Во всяком случае я на голых мужчин смотрю именно так. – Разумеется, это не касалось тех мужчин, которых она любила, ну да вампиру такие подробности знать необязательно.
– Вы или слишком наивны, или искусно притворяетесь, – непримиримо отозвался Борей. – Неужели вы всерьез считаете, будто на вас раздетую можно смотреть так же, как на вас одетую?
– А у вас или затяжной кризис в отношениях с Тиной, или за столько лет вы так и не научились контролировать себя, – парировала дикарка. – В конце концов, в вашем возрасте можно уже и не впадать в экстаз при виде голой груди. Впрочем, если вы предпочитаете и дальше демонстрировать мне свою спину, то я возражать не стану.
– Тем лучше, – буркнул мужчина.
Фелис встала и занялась одеждой. За ночь большинство вещей так и не высохло, превратившись в кучу влажных тряпок, и дикарка со вздохом обратилась к магии. Как и многим её сестрам, бытовые заклинания давались девушке хуже боевых и, просушивая каждый предмет своего и вампирского туалета, дикарка опасалась, что перестарается и тогда одежда задымится.
Хвала Селене, пронесло.
– Держите, – Фелис кинула охапку вещей Борею и по его примеру отвернулась – не потому, что стеснялась, а чтобы лишний раз не раздражать мужчину и не раздражаться самой.
"В прошлом году на каком-то светском приеме я общалась с Семелой Хино и вампиресса показалась мне приятной и достойной женщиной, из чего можно сделать вывод, что не все клыкастые высокомерные себялюбивые болваны. Однако каждое второе слово Борея Олифа вызывает желание как минимум выцарапать ему глаза, а как максимум – сразу перерезать горло. Интересно, почему? Потому что он вампир или потому что он просто болван?"
