Текст книги "Ведьма и вампир"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Глава пятая. Почётный пир (продолжение)

«Вейма, прошу вас!»

«Почему?! Почему он ушёл?!»

«Вейма, не будьте ребёнком. Он не хотел привлекать к вашим отношениям внимания».

«Ты думаешь?»

«Посмотрите, к Магде Крам тоже не подходит».

«Его здесь нет!»

«А вот и есть. Вон там, видите, там люди с эмблемой Совета, ему тоже куртку дали».

«Ну, теперь вижу».

«Они здесь за порядком следят, как я понял. Вир и Крам с ними. И делают вид, что с нами незнакомы. Ради вас самих».

«Но они же знакомы, и это все знают!»

«Вейма, вы точно уверены, что уже взрослая? Я имею в виду – близко не знакомы. Да если кто о ваших отношениях узнает!..»

«Не продолжай. Я поняла. Извини. Спасибо».

«Всегда рад помочь. Вам со скидкой».

«Наглец!»

– Вейма, тебе плохо? – забеспокоилась Нора.

– Что? – вздрогнула вампирша. – А, нет, Нора, я просто устала. Я ведь не знатного происхождения, мне непривычно присутствовать на таких важных собраниях.

Нора польщено заулыбалась: Вейма нечасто признавала за её происхождением какие-либо преимущества. Агап недоумённо нахмурился: он-то знал, что студенты устают от лекций не меньше. Но недомогания посторонней девицы его не волновали.

– Очень устала? – не слишком искренне посочувствовала девочка. – Может, попросим батюшку, пусть даст людей, они проводят тебя домой, отдохнёшь…

– Во-первых, если я захочу пойти домой, мне не понадобятся провожатые, – встряхнулась вампирша. – Во-вторых… не беспокойся. Скоро я смогу отдыхать столько, сколько понадобится и даже больше.

«И не надейтесь даже! Вы не умрёте сегодня!»

«Посмотрим».

«Вы обещали!»

«Я обещала попробовать. Но у тебя ничего не выйдет».

«Негативная установка может предопределить результат задолго до…»

«Я те же лекции слушала, не занудствуй».

«Вейма!»

«Хорошо, я постараюсь» – отмахнулась вампирша от практиканта.

– Вейма, ты точно себя хорошо чувствуешь? – не отстала Нора.

– Прекрасно я себя чувствую! – разозлилась вампирша. – Из-за меня не стоит беспокоиться.

– В таком случае, – вспомнил вампир, – предлагаю поднять кубки с морсом и пусть Агап предложит тост. Ты не против, что мы с Веймой к тебе запросто?

– Не против, – смирился с неизбежным юрист. – И, если уважаемая ведьма не возражает, она тоже может говорить мне «ты».

– Магда, не возражаете? – позвал Лим. – Ау, Магда?

Ведьма сидела с краю на скамье и смотрела на Крама. Она заметила его тогда, когда невольно проводила взглядом Вира и с того момента не отрывала от инквизитора глаз. Или теперь надо говорить «бывшего инквизитора»? Он сдержал слово. Он заслужил её любовь. Но она-то, она обманула его! Ведь причиной его предательства инквизиции была ошибка! Крам приписал братьям по вере то, в чём повинна была только её глупая беспечность. Имеет ли право она на его любовь?

– Магда!

– Не возражаю, – отмахнулась ведьма.

– Так выпьем морс в честь нашей дружбы, которой не помеха ни возраст, ни происхождение! – предложил Лим.

– Нет, – заупрямился Агап. – Пить морс в честь дружбы – это кощунство. Морс сам по себе, а дружбу можно отметить и в другом месте.

– Золотые слова, – согласился вампир. – А почему ты поступил в Университет?

Агап в который раз за день почувствовал, как почва уходит из-под ног, а мир переворачивается на голову.

– А ты?

– Ну, мы – ясное дело. Хотели быть психологами, помогать людям, разбираться в их проблемах, всё такое. Какая разница? Мы ведь горожане, нам можно.

Герцогский сын посмотрел на Нору. Стоило Лиму вернуться к теме обучения в Университете, как глаза баронской дочери снова заблестели от неподдельного интереса. Студент нарочно его дразнит, но Нора этого, кажется, не замечает. Сопровождающим девочку девицам попросту не до них, а барон полностью занят разговором с герцогом. Агап улыбнулся, отвернувшись от студента.

– Однажды я понял, как важно сегодня знать все законы, обычаи и правила. У нас дома суд ведётся по справедливости в меру батюшкиного и матушкиного разумения, но за пределами родного герцогства не всегда можно настоять на своей правоте одним убеждением. Мне приходилось отстаивать свои слова с мечом в руках, – он осёкся, уловив потерю внимания в глазах девушки, – но это не решает все сложности. Рано или поздно приходит юрист, который разрешает все тяжбы в пользу того, кто его нанял – и решает намного лучше, чем это можно сделать оружием. – Нора снова стала слушать с увлечением. – Вот я и решил стать юристом сам для себя, чтобы не нуждаться ни в чьей помощи.

Баронская дочь не успела высказать удовольствие или неудовольствие от рассказа Агапа, потому что, едва юноша остановился, Лим развернул его к себе, так, чтобы герцогский сын не заслонял Нору, и заявил:

– Всё это очень красиво, когда тебе двадцать пять лет и ты юрист со стажем. Но в пятнадцать, ручаюсь, ты не был таким умным.

– Откуда у тебя такая уверенность?

– Я не спрашиваю тебя, откуда ты знаешь законы, дорогой друг. Мне самому было пятнадцать, и я изучал психику подростков.

– Кого ты изучал?

– Психику. Душевную организацию. Ну, так что, зачем ты поступил в Университет?

Вампир вложил немного силы в голос, вынуждая молодого феодала говорить правду.

– Власть, – тяжело произнёс Агап. – Зная законы, можно управлять людьми. Ты доволен?

– Вполне. В конце концов, я пришёл в психологию за тем же самым.

– Агап, скажи, трудно учиться в Университете? – перебила вампира Нора. Теперь уже пришла очередь Лиму замирать в удивлении – он-то был уверен, что сказанное феодалом не понравится девушке. Сам Агап тоже оказался в затруднении, не очень представляя себе, какого ответа от него ждут. Нора хочет услышать описание студенческой жизни или просто спрашивает, каково ему пришлось?

– Трудно, – осторожно начал Агап. Нора поощряюще кивнула, не собираясь успокаиваться после констатации факта. – В Университете приходится каждое утро вставать на рассвете, чтобы успеть к первым лекциям…

– Мы, например, в таких случаях просто не ложились, – вмешался вампир. – Отсыпались прямо на лекциях – в нашем колледже были очень удобные парты.

– В нашем таких не было, – с достоинством ответил Агап. Нора хихикнула, и он поправился: – Я имею в виду, таких нерадивых студентов. Мы серьёзно осваивали премудрости законов, внимательно слушали преподавателей, записывали каждое их слово…

– Ходили по пятам и вымаливали зачёт, – дополнил Лим.

– Зачёты нам ставились за прилежную учёбу. Через день устраивались семинары, на которых мы сначала обсуждали прочитанное, а впоследствии начали тренироваться в выступлениях. Разбирали гипотетические ситуации, защищали учебные дела…

– О том, кто залил чернилами соседский учебник, – пояснил практикант.

– Лим! – укоризненно произнесла Нора.

– Нам приходилось очень много учить и подготавливать к каждому заданию, мы работали столько, что часто не оставалось времени на еду и сон.

– И как вы там только выжили? – фальшиво посочувствовал вампир.

«Да что на тебя нашло?» – изумилась Вейма.

«На меня? Я просто поддерживаю разговор!»

«Ты как с цепи сорвался!»

«Вам показалось».

– Когда учёба подошла к концу, преподаватели устроили между нами состязание в красноречии. Я вышел первым, – скромно отрекомендовался Агап.

– Да неужели! – подхватил Лим.

– Как это интересно, – вздохнула Нора. – И что ты теперь умеешь?

– Болтать красиво, только и всего, – не отставал вампир. – Агап теперь первый болтун, неужели неясно?

Нора и Магда в ужасе замерли, услышав такую дерзость. Сказать сыну герцога такое… такое… да за это не убивают, после такого скликают слуг и велят запороть наглеца. Вот только если начнётся драка, будет ещё хуже…

Агап медленно поднялся.

– Ты перешёл всякие границы, смерд! Ты ответишь за свои слова.

Лим тоже встал – далеко не такой крепкий на вид, как его противник. Ещё сутуловатый, худощавый юноша, непривыкший ни к какому насилию. Любой, кто взглянул бы на этих двоих, не поставил бы на студента и ломаной монеты. Но на них никто не обратил внимания.

– Я могу ответить за каждое своё слово и произнести ещё столько же, – криво усмехнулся он. Агапу показалось что-то неправильное в этой усмешке, но ощущение промелькнуло и пропало. Герцогский сын вспомнил неестественную силу рук студента, но не собирался отступать из-за того, что слабее. Сила – это ещё не всё в поединке.

Нора изо всех сил вцепилась в руку Агапа.

– Сеньор, прошу вас, – взмолилась она. – Здесь люди вокруг, неприлично! Пожалуйста, не надо шума. Умоляю вас! Вейма! Пожалуйста!

– Сядь, Лим, – приказала вампирша. – Немедленно извинись за свои слова.

– Но…

– Ты ещё смеешь спорить, мальчишка?! Я сказала – извинись перед сеньором! И впредь будь повежливее, когда тебя берут на важные мероприятия! Ну?!

Лим скривился. Он не собирался отступать, но ведь он клялся признавать старшинство Веймы… в конце концов, со смертельно больными не спорят, а Вейму можно с чистой совестью к таковым причислить.

– Монсир, я прошу извинить мои необдуманные слова.

– Агап, – взмолилась Нора.

– Я принимаю твои извинения.

– Но я бы попросила сеньора извиниться за «смерда», – попросила Магда. Агап поднял брови. Он сказал то, что думал и не собирался брать свои слова обратно. Нора умоляюще посмотрела на Агапа…

– Прошу меня простить за резкое и необдуманное выражение, – справился с собой герцогский сын.

– Как скажешь, – махнул рукой вампир и буквально рухнул на скамью. Агап опустился на своё место так, как этого требовал этикет.

«Не думай, что легко отделался, папенькин сынок» – отчётливо услышал Агап голос вампира. Он обернулся, но студент сидел с таким видом, словно не открывал рта уже целую вечность. Неладно что-то с нориной свитой… где барон Фирмин их выкопал?

– Сеньор собирался рассказать нам о своих умениях, которые он почерпнул, обучаясь в Университете, – поспешила нарушить напряжённое молчание Магда.

– В этом нет необходимости, – как можно мягче возразил Агап. – Господин студент уже всё сказал, я бы только приукрасил эту мысль, не более.

– Ужасно интересно учиться, – снова вздохнула Нора. – И зачем я родилась женщиной?

По мнению Агапа, девушка при рождении сделала совершенно правильный выбор. Зачем миру ещё один парень, сказать трудно, а сейчас баронская дочь явно украшает собой серую действительность. Он уже собирался ей об этом сказать, но тут заговорила ведьма.

– Не вздыхай, Нора. Твой отец не запрещает тебе учиться, и ты уже много знаешь, а через каких-нибудь полгода мы займёмся и белой магией.

– Правда? Обещаешь?

– Ну конечно. Когда я говорила что-то другое?

– Говорила, – надулась девочка. – Когда… – Она покосилась на Агапа. – когда я к самостоятельным занятиям приступила.

– А ты не занимайся без спросу. Будешь всё делать так, как я скажу – освоишь всё, что только в моих силах будет передать.

– Могу я полюбопытствовать, о чём идёт речь? – спросил Агап, которого разговор баронской дочери и ведьмы несколько… шокировал.

Ведьма выжидающе взглянула на сеньору. Дома она считалась старше – и по возрасту, и как наставница. Но её вклад в обучение подопечной не касался политики и высокого этикета, поэтому здесь она должна была уступать дочери сюзерена право говорить первой.

– Магда любезно взяла на себя труд преподать мне основы траволечения, – ответила Нора. – Она согласилась в будущем стать моей наставницей в белой магии, об этом мы и говорили.

– Но вы говорили, сеньора ведьма, а не белая волшебница!

Нора приложила пальчик к губам – очень изящный пальчик к очень красивым губам, отметил Агап, – и загадочно улыбнулась.

– Пока. Но об этом не стоит говорить вслух, даже здесь.

Магда одобрительно кивнула.

– А зачем ты изучала траволечение? – непонимающе произнёс Агап. – Разве сеньоре твоего положения подобает?..

Нора смутилась. Она училась у Магды потому, что ей было любопытно хоть так прикоснуться к загадочному ремеслу ведьмы. Она бы и ведьмой стала, если бы Магда позволила. Но вопрос Агапа предполагал другое. Подобает ли феодалке лечить простолюдинов? Герцогский сын говорил в такт с мыслями девочки, но признаться в этом было невыносимо. Получится, она, как маленький ребёнок, сама не знает, чего хочет!

– Долг феодала – заботиться о своих подданных, – серьёзно произнесла Нора слова, которые так часто говорил ей отец и в которые она никогда прежде не верила. – И если мне доступно знание, которые может облегчить их жизнь, избавить их хотя бы от части хлопот – я должна его получить и использовать!

Агап пожал плечами. С лечением в стране и впрямь было не очень. Лекари, обучаемые в Университете, упорно отказывались селиться где-нибудь, кроме городов и работать не в больницах. Белые волшебники тоже предпочитали крупные человеческие поселения, где могли приносить пользу большому количеству человек. На долю феодов приходились знахарки-самоучки, не всегда имеющие представление о том, как лечить те или иные болезни, и, конечно же, ведьмы – которые часто брали за свою помощь совершенно непомерную плату. Да и не везде они селились, кстати. Но наследнице баронства осваивать траволечение…

– И как, у тебя получается?

– Нора может с закрытыми глазами приготовить любое зелье, для которого не нужна магия, – вступилась за воспитанницу Магда. – Она очень помогла мне, когда нам пришлось лечить инквизитора и недавно, когда у нас случилась… хм, эпидемия подавленного настроения.

– Да, – воспряла девочка. – Я целую неделю ездила по папенькиным владениям, помогая моим добрым вассалам восстановить былую бодрость.

Лим еле слышно хихикнул. Нора делала вид, что не помнит грязь и слякоть, бедные жилища крестьян, громкий крик стражника о том, что все будут делать так, как велит юная госпожа, а кто начнёт возникать, тому он забьёт возражения в глотку вместе с зубами… и дальше шли слова, которые аристократке её возраста слышать не положено. Агап, наверное, никогда не потребовал бы от неё такого подвига… но как девочку хвалил отец! Он сказал «я горжусь тобой, дочь». Разве подвиги – удел одних только мужчин?

– Это было очень тяжело, – уже искренне произнесла Нора. – Но я выполняла свой долг перед ними. Феодал должен заботиться о вассалах, а не о себе.

Прежде баронская дочь пропускала наставления отца мимо ушей, но здесь они пришлись удивительно к месту. Девочке показалось, что в это она верила всю свою жизнь. И никогда не было вопроса, нужно ли бросать все свои дела, чтобы мчаться в домик ведьмы за лекарствами для никому неизвестного бродяги, не было негодования, когда её, едва отправившуюся от скачки, отправили на кухню, варить зелья для больного, не было злости на плохую погоду и грязное мужичьё во время объезда владений. Нет. Она всегда сознавала свои обязанности перед людьми, доверявшими её роду свою жизнь. А если и ворчала иногда – то уж ни в коем случае не отказываясь выполнять свой долг.

Вампиры одновременно заглянули в сознание девочки и одновременно мысленно присвистнули. Магде и Агапу пришлось угадывать настроение баронской дочери по лицу, тону и позе, но и они не слишком ошиблись. Ведьма улыбнулась: воспитанница взрослеет. Агап нахмурился. Долг перед родом – ещё понятно. Перед другими феодалами, даже вассалами – тоже. Но крестьяне, населявшие герцогство… какое кому дело, что с ними происходит? Остальные здесь присутствующие так не считали. И, главное, так не считала Нора.

Герцогскому сыну не понадобилось и минуты, чтобы решить, что чувства Норы делают девушку ещё более очаровательной и выгодно отличают от других знатных сеньор.

– Я никогда об этом не задумывался, – честно признался юноша. – Но ты, наверное, права.

– Не «наверное», а права! – слегка обиделась Нора.

– Права, – согласился Агап и поцеловал девушке руку. Не ухаживая, а в знак уважения. Нора склонила голову, показывая, что принимает его согласие.

– Вы наелись, сын? – неожиданно обратился к Агапу отец. Молодой юрист вздрогнул. Кажется, перед ним стояла тарелка и, кажется, он из неё что-то ел… но, вообще-то, ему было не до того. – Попрощайся с гостями барона. Мы идём голосовать!

– А мы? – не сдержался Лим.

– Вам лучше подождать здесь, – ответил ему барон Фирмин. – На голосование не допускается никто, кроме высших феодалов и их взрослых детей. Когда я освобожусь, мы сможем вернуться сразу домой, не задерживаясь в Тамне, это будет ближе к вечеру.

– Как вам будет угодно, ваша милость, – ответила за всех проклятых Магда.

Высшие феодалы со своими детьми – кто привёл – поднялись из-за столов и покинули трапезную. К проклятым подошёл слуга и предложил уйти куда-нибудь в другое место, а то здесь они мешают уборке. Ни Вира, ни Крама в зале видно не было.

Глава шестая. Дела сердечные

Ведьма и вампиры спустились по широкой лестнице – трапезная располагалась на втором этаже – в просторный холл ратуши. Они ещё не успели обсудить, что делать дальше, как на лестнице зазвучали шаги, и их догнал Крам.

– Магда, подожди!

– А Вира куда дел? – тут же спросил Лим.

– Вир там остался, – отмахнулся бывший инквизитор. – Вместе со всеми конфискованную выпивку утилизует.

– А ты что же? – засмеялся вампир.

– А мне не доверяют, я и отпросился. Да, Вейма, Вир просил передать, чтобы вы его дождались. Он постарается поскорее освободиться.

Вместо ответа вампирша со всей силы толкнула к нему Магду – так, что Крам едва успел подхватить ведьму.

– Разговаривайте. Пойдём, Лим.

Практикант – редкая наглость! – взял начальницу под руку, отвесил людям шутовской поклон и повёл к выходу.

– Мы сами вас найдём, – бросил он на прощание.

– Куда это они? – не понял Крам.

Ведьма поморщилась. Наверняка Лим хочет уговорить Вейму поохотиться. Ведь сегодня – последний вечер…

– У них дела в городе, – невразумительно объяснила Магда. – Ты хотел поговорить?

– Вот именно, у нас дела, – крикнул Лим уже с порога. – Не будем вас отвлекать.

Вампиры вышли на улицу. Был уже поздний вечер, темнело, возле ратуши было безлюдно. Жители Тамна не рисковали сталкиваться ночью с подвыпившими наёмниками, которых нанял Совет, да и раздражённым феодалам после голосования под руку попадаться не стоило.

– Хорошо, – пробормотал Лим. – Никто не помешает. Готовы?

– Давай, – согласно кивнула Вейма. – Я постараюсь.

Они взялись за руки, вышли на середину площади перед ратушей и закружились. Как дети. Когда вампиры завертелись так быстро, что даже оборотень увидел бы на площади только чёрно-белый волчок, они оттолкнулись друг от друга и продолжили вращаться уже поодиночке. Две летучих мыши – тёмная и светлая – взмыли в воздух. Охота началась.

– О чём ты хотел поговорить, Крам? – напряжённо спросила Магда. Бывший инквизитор вздохнул, как перед прыжком в ледяную воду. Опустился перед ведьмой на колено.

– Магда, я люблю тебя. Будь моей женой.

Ведьма только глазами захлопала.

– Крам… ты… хорошо себя чувствуешь?

– Я люблю тебя, – упрямо повторил юноша. – Я хочу, чтобы ты была моей женой. Я больше не инквизитор, мои руки не запятнаны ни кровью проклятых, ни кровью невинных людей. Я доказал, что достоин тебя. Могу я хотя бы надеяться?

– Но, Крам, душа моя, – беспомощно пролепетала Магда. – Разве ты не знаешь? Ведьмы не выходят замуж.

– Я слышал, ты собираешься стать белой волшебницей, отказаться от проклятия, – возразил Крам.

– Но волшебницы тоже…

– Неправда, – снова возразил Крам. – Волшебницы выходят замуж.

– Но не во время обучения!

– Я подожду, – отрезал бывший инквизитор, поднимаясь на ноги. – Если нужно только время – я подожду.

– Но, Крам… – смешалась Магда. – Ты не понимаешь. Даже если я пройду аттестацию этой ночью, даже если меня примут в Слоновую башню, даже если я там выучусь… я всё равно останусь ведьмой! Проклятой! Это клеймо навсегда!

– Неправда.

– Но…

– Что за аттестация этой ночью? – перебил возлюбленную Крам. – Ты ничего не говорила о ней.

– Да я сама только днём узнала… Крам! И не думай даже, тебе туда нельзя!

– Тебе можно, значит, и мне тоже, – спокойно ответил бывший инквизитор.

– И думать забудь! Ты не представляешь, что грозит на Лысой горе человеку!

– А, так Лысая гора существует? – усмехнулся бывший инквизитор. – И ты действительно знаешь туда дорогу? Настоящую, а не те зелья, которыми ты обманывала сумасшедшего рыцаря?

– Крам! – возмутилась девушка.

– Извини.

– Лысая гора существует, – отчеканила ведьма. – И я знаю туда дорогу. Но тебе на неё не попасть. И думать забудь, если ты меня ещё любишь!

– Чтобы ставить условия, ты должна принять предложение, – рассудительно ответил Крам.

– Нет, – отрезала Магда. – Я – ведьма, проклятая! И не должна ничего человеку, который, не успев сделать предложение, уже начинает выпытывать мои секреты и торговаться!

Крам вместо ответа сгрёб ведьму в объятья – с такой силой, что она тихо вскрикнула.

– Зачем ты так? – спросил юноша и тут же, не дожидаясь реакции, заговорил быстро и страстно: – Я люблю тебя, мне плевать, кем ты была и кем будешь, меня не интересуют твои секреты. Всё, чего я хочу – это быть с тобой. Рядом. Всю жизнь. Я прошу твоей руки и предлагаю свою, но, если ты не можешь войти со мной в храм, я приму и это. Только будь моей, Магда. Я люблю тебя.

Ведьма замерла в объятиях возлюбленного, не пытаясь ни вырваться, ни обнять его в ответ.

– Крам, душа моя, я не буду жить с тобой без свадьбы, даже не надейся. Отец не для того нас воспитывал.

– Поэтому? – уточнил бывший инквизитор.

– Крам, ты уверен в своём решении? Не боишься узнать однажды такую тайну, которая перевернёт твою жизнь, заставит отвернуться от меня, ощутить отвращение и ужас?

– Кто? – жёстко спросил Крам. Ведьма захлопала ресницами. – Кто это был? Сколько их было?

– Было… кого? – неверяще переспросила Магда. Она начала потихоньку высвобождаться из объятий бывшего инквизитора. Ведьма догадывалась, что любимый человек имел в виду… но очень хотела ошибиться.

– Мужчин. У тебя, – отрывисто уточнил бывший инквизитор.

– Да как ты смеешь?! – закричала девушка. – Негодяй! Ничтожество! Наглец! Как у тебя язык повернулся?!

– Я разное слышал о ведьмах, – объяснил в своё оправдание бывший инквизитор. Крик его убедил мало.

– Всё ложь! Ложь, которую специально придумали, чтобы нас опорочить! Мы не спим с кем попало! И не устраиваем оргий! И если не заключаем браков в храмах, это не значит, что нам неведомо постоянство!

Крам осторожно привлёк девушку к себе.

– Верю, – только и сказал он. – Тогда в чём же дело?

– Больше тебя ничего не может смутить? – остыла ведьма. Пора бы уже привыкнуть, что все, кому не лень, сомневаются в её чести.

– Ничего. Если ты меня любишь – всё остальное не имеет значения.

– Дурак, – рассмеялась Магда. – Неужели нет на свете других грехов?

– Ты собираешься в Слоновую башню, – парировал Крам.

– А если я скажу, что храню страшную тайну, которая в корне изменит твоё отношение ко мне, но не могу тебе рассказать правды? – прищурилась ведьма.

– Я скажу – храни свою тайну и дальше, но позволь мне любить тебя.

– И всё?

– Всё.

– Крам, ты рискуешь. Ты хочешь связать свою жизнь непонятно с кем. Ты ничего обо мне не знаешь. Мы толком разговаривали всего несколько раз. Ты не можешь…

– Я знаю о тебе всё. Начиная от имени твоего отца и заканчивая днём выпуска из Бурой башни.

– Моего отца?! Крам, может быть, ты и…

– Нет, где теперь твои сестры, я не знаю, – покачал головой бывший инквизитор. – Прости.

Магда отвернулась, скрывая горькое разочарование.

– Я знаю о тебе всё, – повторил Крам. – Как ты училась, с кем дружила, какие заклинания тебе удавались лучше, какие хуже, какого о тебе мнения были учителя, и что ты готовила к выпускному экзамену.

– Откуда?

– Когда я вернулся в монастырь святого Минея, мне принесли все сведения о тебе, которые за время моего отсутствия собрали с вашей общины. Я знаю о тебе всё.

– И по-прежнему хочешь взять меня в жёны? – недоверчиво уточнила ведьма.

– Ты сомневаешься? Больше всего на свете.

– Но есть вещи, о которых ты ничего не знаешь!

– Пусть. Это не имеет значения.

– Но…

– Магда, я спрошу иначе. Ты хочешь выйти за меня замуж? Ты любишь меня?

– Я люблю тебя, – отвернулась девушка. – И хочу, чтобы ты стал моим мужем. Больше всего на свете хочу! Но это будет нечестно с моей стороны.

– Мне всё равно. Магда?

Ведьма вздохнула.

– Крам, я поставлю три условия. Согласишься – вот тебе моя рука, а сердце принадлежало тебе с самой первой встречи. Нет – забудь меня раз и навсегда.

– Говори.

– Первое. Если ты хочешь быть со мной, ты должен понимать – это на всю жизнь. Я не прощу измены, я даже взгляда в сторону не потерплю. Если обманешь меня – тебе не спастись. Я прокляну тебя страшным проклятьем, даже если это закроет для меня двери Слоновой башни навсегда. Запомни, Крам, если хочешь быть моим – будешь только моим.

– Согласен.

– Хорошо. Второе. Ты должен принять меня такой, какая я есть. Ведьма сейчас, белая волшебница потом – если повезёт, – но моя жизнь связана с магией, и другой быть не может. Ты не должен упрекать меня за то, что я сделала или сделаю с помощью колдовства. Ни сейчас, ни потом. Одно слово упрёка – я развернусь и уйду из твоей жизни.

– Согласен, – кивнул бывший инквизитор.

– Третье испытание – самое сложное. Ты должен прямо сейчас, за мной, слово в слово произнести отречение от Защитника и отдать себя на милость Врага.

Крам задохнулся от изумления и ужаса.

– Почему?! Ты ведь собираешься заниматься белой магией!

– Не задавай вопросов! Либо ты соглашаешься, либо мы больше не разговариваем!

– Но…

– Когда я выучусь в Слоновой башне – это займёт несколько месяцев, – я сниму с тебя проклятие, даю слово, – смягчилась ведьма. – А сейчас мой жених должен быть защищён Врагом, а не Защитником, иначе нас обоих ждёт беда. Ну, что, согласен или на это твоей любви уже не хватает? Не бойся меня обидеть, Крам, отвечай честно. Ну? Выбирай.

Бывший инквизитор сглотнул. Он уже сделал самый страшный в своей жизни выбор, когда отрёкся от служения Защитнику, но отречься от Него самого… обречь свою душу на вечные страдания…

Магда ждала, не сводя с Крама своих серых глаз. Он встретил её взгляд, вспомнил давний сон, в котором впервые понял, что возлюбленная важнее души и рая, а её презрение страшнее всех адских мук.

– Я согласен. Говори.

– Я отрекаюсь от Защитника, – тихо начала ведьма заклинание. Крам эхом повторил за ней. – Я отказываюсь от Его помощи, мне не нужна Его милость…

– …милость…

– В боли и печали я понял, что только Враг – моё спасение…

– …спасение…

– Я воззвал к Нему и Он ответил…

– …ответил…

– Врага благодарю я за спасение!..

– … спасение…

– Отныне и пока Он укрывает меня от бед, Ему я поклоняюсь, к Нему возношу молитвы…

– …молитвы…

– Да будет моя судьба в руках Врага рода человеческого!

– …человеческого…

– Клянусь! Клянусь! Клянусь!

– …клянусь…

– Всё, – улыбнулась ведьма. Прочитанное ею заклинание не являлось отречением от Защитника. Это был заговор признания человеком чар неуязвимости. Они начинали действовать с того момента, как проходила наколдованная слабость, но если воспользоваться защитой без этого «наговора активации», и ведьму, и её клиента подстерегала беда. Враг не любил, когда его даром пользовались без спроса. Крам уже испытал действие неуязвимости, когда пытался устроить «суд Защитника» на Ассамблее, и теперь Магда очень надеялась, что успела со своим наговором. Иначе… даже думать не хотелось, какие несчастья им грозили.

– Теперь я проклятый?

– Нет, теперь ты в безопасности. Ничто не может причинить тебе вреда – ни огонь, ни железо, ни вода, ни верёвка, ни камень. Ничего. Теперь ты в безопасности.

– А ты?

– Мне не положено. Я ведь ведьма.

Крам почувствовал, что окончательно запутался. Даже Враг не может защитить ото всех опасностей – но Магда была уверена… ладно, неважно.

– Теперь ты станешь моей женой? – спросил бывший инквизитор о главном, что его волновало.

– А куда ты от меня денешься? – счастливо засмеялась ведьма. – Я не смела даже и мечтать, что когда-нибудь ты…

Крам перебил её речь поцелуем.