Текст книги "Веришь? (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава 41.

Тем же вечером всей спец группе, каждому в личные сообщения, пришло извещение о том, что они должны явиться в академию через день, с вещами. Для прохождения практики....

Озвучивать и комментировать эту новость в общем чате группы не стал никто. Все понимали, что вот оно... То, ради чего они в последний год надрывались так, что у них, в прямом смысле слова, кровь шла носом. Ради чего их превращали в спаянную команду смертников. Или как там ещё называет такие группы космодесант?..

– Спасибо, что день дали на "устройство личных дел"!– саркастично думали парни и девушки.

Был в Уставе военных такой пункт. Касался он войны и опасных для жизни заданий. Перед отправкой туда, личному составу как раз давали время "на устройство личных дел". То бишь подготовиться, привести в порядок деловые и личные вопросы, попрощаться со своими.

Кора тоже навестила своих. Сначала слетела в универ к Глану и Милли. Рассказала им о "практике" и о том, что, вероятно, связи с ней и Алексом там не будет некоторое время. Профессор тут же резанул её острым, как скальпель, взглядом.

И Перси, невинно хлопая ресницами, принялась жаловаться на квесты, которые организовывали им инструкторы. Описала некоторые, самые безобидные. И продолжила: не исключено, что "мучители" могут дойти до того, что устроят им изоляцию не только от остальных курсантов Симула, но и вообще от всех.

Глан пожевал губами, что означало у него глубочайшую степень задумчивости и сомнения, но промолчал. Наверное, не будь Милли рядом, он попытался бы вытряхнуть из Перси душу, с правдой заодно, но Миллисент старик не стал пугать и вовлекать. У неё только-только стали отрастать волосы, делая девушку очень женственной.

– И "нормальной",– думал Глан.

Для него степень "нормальности" и длительности ремиссии приёмной дочери как раз определялась длиной её косы. Кора не такая. Её коса за год хорошо так отросла и, по наблюдениям достойного учёного, стойко переносила невзгоды взросления.

Смешно? Как сказать... Садоводы же определяют степень здоровья растений по листьям? А психиатр вот по косе, состоянию ногтей, кожи, глазам и другим признакам. У каждого из его пациентов свои болевые точки. И каждый отыгрывался на себе по-разному, когда бывал не в порядке. Кто-то пил, кто-то объедался. Милли резала волосы. Кора замыкалась, как устрица захлопывает створки, и становилась какой-то особенно весёлой. Если не знать её хорошо, то не отличишь нормальную радость жизни, присущую ей. От вот этого вот. Такого, как сегодня...

Профессор перетерпел и не стал допытываться. Вместо этого пообещал себе, что предметно поговорит с девочкой, когда она вернётся с этой её "практики"...

У бабушек и дедушек Кора с папой была в гостях за пару дней до того. С ними уже, получается, простилась. Поэтому после университета она полетела в Посёлок и провела остаток дня со "своими". Марфа была счастлива. Кудахтала над ней, как наседка. Зазывала в гости. Персии пообещала, что приедет сразу же после практики.

А парням, наедине, предложила хорошо подумать, прежде чем идти поступать в космоакадемию. Они как раз собирались в этом году. Гордились тем, что за три года догнали "цивилизованных" и отлично сдают пробные тесты.

На законный вопрос "Почему?", промолчала. Но парням, похоже, хватило взгляда и того, что она уже сказала. За Барьером быстро учишься считывать такие вот сигналы и чувствовать опасность. Поэтому они пожелали ей "вернуться с практики живой" и на прощание обнимали особенно горячо.

В доме Золотого были открыты окна. Он тоже приехал попрощаться... Поэтому Кора не стала засиживаться допоздна. Пусть он тоже увидится со "своими". Это правильно, что он не пришёл, когда она здесь. Вряд-ли они смогли бы вместе притворяться достоверно...

Вечер провела с папой. Устроила ему роскошный ужин, с изысканными блюдами и вином. Говорили только о пустяках. А потом она снова сидела рядом и держала его за руку, пока он не заснул.

Когда пришла к себе в комнату, поняла, что лимит сил и выдержки закончился. Села на постели, глядя в чернильную темноту ночи. Тихонько всхлипнула:

– Обними меня, Мити! Страшно!.. Я такая трусиха!..

Деметра тут же с готовностью укутала своего человека в почти не ощутимые, но любящие объятия. И негромко ответила:

– Мужество, мой любимый человек, не имеет ничего общего со страхом... По одной простой причине, что преодоление страха ради важной цели – это и есть истинное мужество.

***

Утро было тяжёлым. А раз так, то Перси постаралась закончить его быстро. Сказала отцу, что у неё встреча, подхватила уже собранную сумку, и убежала. Не соврала. Встреча была назначена. А с папой они ещё увидятся. Он точно прилетит в академию, чтобы поговорить с ними и обрисовать задачу.

В теплицах академии ранним утром совсем пусто. Поэтому прощание Перси с маминым цветочком не увидел никто. И хорошо. Даже у людей с крепкими нервами заболело бы сердце, если бы они увидели, как лианы укутали человека, практически, целиком. Оставили пространство для дыхания, и на этом всё.

Он не хотели отпускать её. Удивительный организм, множественный, но с единым сознанием. Его интуиция, чутьё и то, как он чувствовал свою "факультативную часть колонии" говорило ему, что она в опасности. Нормальным для него поведением было прятать важных или уязвимых членов колонии. Её он тоже хотел спрятать. И понимал, что не выйдет.

Это было больно. Во всяком случае, ближе всего к чувству физической боли было то, что "цветочек" испытывал. Конечно, Перси "читала" его. Как ещё они смогли бы общаться?

Он иначе ощущал и переживал многое. Боль любую, эмоциональную и физическую, воспринимал только как физическую. Поэтому, наверное, и куснул её напоследок. Хорошо так куснул. Столько своих токсинов впрыснул, что Перси усилия пришлось прилагать, чтобы идти ровно, не пошатываясь, до одного из залов академии, где им был назначен сбор.

А там, ничего. Посидела немножко и стала приходить в себя. Как раз к тому времени, как угрюмый Крайвен Лист уступил кафедру её отцу.

Томас Блайз был мрачным и бледным. Руки положил перед собой и сжал в кулаки. Наверное, они чуть подрагивали от волнения. Так он, по старой привычке пилотов, отслеживал своё состояние и боролся с ним.

Посмотрел на ребят тяжёлым взглядом исподлобья и начал без предисловий:

– У вас всех , сидящих здесь, блестящий интеллект. Уверен, вы догадались о многом. Добавлю только две вещи. Пока. Миссия, которая вам предстоит, почти не оставляет шансов на выживание. И второе: вы можете отказаться. Никто не осудит вас. Единственное, вам придётся согласиться с подпиской о неразглашении. Прошу, покиньте зал, те, кто сделал такой выбор.

Наивные дети, считавшие себя храбрыми и взрослыми, смотрели на него со скептичными ухмылками. Никто и не подумал уйти. Через некоторое время, один из пилотов начал "диалог":

– Ладно, генерал! Уже понятно, что никто не уйдёт. А раз так, скажите нам, почему мы? То, что вам нужны исполнители, не приносившие ещё присяги Земному Союзу, мы поняли. А вот почему, ещё нет. Объясните нам, чтобы у нас в головах не мелькали нехорошие мысли о том, что действовать мы будем в интересах каких-нибудь заговорщиков. Против родной планеты.

Студенты довольно дружно заржали, считая высказывание парня отличной шуткой.

Блайз посмотрел на свои руки. Сильнее сжал кулаки. Так, что костяшки пальцев побелели:

– Это моя вина.

Молчание. И внимательные взгляды. Он ещё сильнее сжал руки:

– Как вы знаете, наверное, я поддерживал Удена Ранга при его избрании главой Земного Совета. Что было за кулисами, это то, что поддержал я его в обмен на обещание упразднить Барьер и легализовать жителей Заражённых Территорий. Свои обязательства мы выполнили... А год назад военной разведке стало известно, что Ранг вступил в переговоры о сотрудничестве с Верховным Вождём Вардана.

Зал негромко ахнул и разразился комментариями и вопросами. Самым часто звучавшим, был вопрос:

– Почему он на своём месте до сих пор?

Блайз ещё сильнее сжал руки. Все силы уходили на это. И хорошо, что у него не оставалось сил смотреть внимательно в глаза этим детям. Видеть свою дочь...

– Мы перехватили тот канал почти сразу. Всё, что он пытается передавать, уходит к нам. Им достаются малозначительные крохи. Для достоверности. Мы пользуемся доступом в систему варданцев в своих целях. Это очень важно, поэтому преступление главы ЗС пока не предано огласке.

Снова возгласы и вопросы. Кора закрыла глаза, готовясь услышать самое страшное. То, что она и так знала. Блайз молчал, пока кто-то не выкрикнул то самое:

– Это ведь война?..

Томас Блайз поднял на детей сухие, как пустыня глаза:

– Война. Она неизбежна. Они готовятся. В этот раз серьёзно. То, что мы ликвидировали все свои колонии, подтолкнуло их. Кормовая база пострадала.

Молчание. Впервые кто-то заговорил с юными, считающими себя такими взрослыми, парнями и девушками о подобных вещах настолько откровенно. О вопросах, которые не афишировались нигде. Они, правда, слышали обмолвки. Или странные ругательства. У тех же инструкторов Симула. Они наводили на нехорошие мысли. Потому дети считали себя готовыми услышать правду. Почти готовыми... Одна из девушек, медик, спросила дрогнувшим голосом:

– Так это что, правда? Что они жрут людей?

Блайз опустил глаза на мелко задрожавшие кулаки, лежащие на кафедре перед ним. На них и смотрел, когда отвечал:

– Они поедают не только людей. Им, в сущности, всё равно, что есть. Говоря о кормовой базе, я имел ввиду не только питание... Они грабят всё и всех. За счёт этого развиваются. Вардан – истощённая планета с погубленным биоценозом. Так они поступают с любой системой или планетой, где укореняются. Мы подорвали для них приток технологий, когда не стали восстанавливать колонии. Кроме того, никто не летает сейчас в секторе, контролируемом варданцами. Большинство наших соседей понимают, с кем имеют дело. Они поменяли свои маршруты, чтобы не рисковать... Так что и там получить доступ к инновациям не получается. На рынках рабов в дальних системах образованных рабов тоже не купишь. Они в тупике. Назрело недовольство такой силы, что было принято решение о войне. Они считают это вопросом своего выживания, как вида.

– Сожрать других, чтобы жить самим!– воскликнул кто-то эмоционально.

А Крэйг Ливин задал главный вопрос:

– Что мы должны сделать?

Томас Блайз сцепил впился ногтями в ладони. И заговорил о том, куда он хочет отправить этих молодых, красивых ребят:

– Вы знаете, как они готовятся. На одной из необитаемых планет в их секторе, расположенной почти на границе с так называемым Свободным пространством, приготовлен арсенал и корабли для первого удара. Нужно взорвать всё это. Тогда у нас будет время подготовиться, пока они снова нарастят силы.

Обвёл взглядом притихших детей:

– Чтобы сделать это максимально эффективно, нужно будет проникнуть внутрь Муравейника и заложить заряды там. Кроме того, было бы отлично, если бы вы смогли забраться в их информационные базы и вытащить оттуда максимум информации.

Молчание. И Томас Блайз, который глубоко вздохнул и произнёс то, что потребовало от него всего его хвалёного мужества. Не хладнокровия. Потому, что хладнокровным он не был:

– Простите меня. Я не взваливаю вину за будущую войну на себя. Варданцы шли к этому давно, ещё с тех времён, когда я был таким, как вы. Но в том, что вам, детям, придётся рисковать жизнями и, может быть, умереть, есть моя вина. Я не просчитал Ранга... Он много лет вербовал талантливую молодёжь. И теперь никто не может быть уверен в том, что если будут задействованы официальные мобильные группы, это не выплывет, а он не сумеет как-то предупредить своих "друзей". И те, кто сдаст своих, даже наказания не понесут. Присяга ЗС и приказ Ранга оправдает всё...

Малкольм Дейбрик, известный шутник, рассмеялся:

– Да бросьте, командующий! Разве можно чокнутых просчитать? Мы, к примеру, никогда не знаем, что Хмарь или ваша дочка выкинут. А они ещё ничего...нормальные, в этом смысле. Ранг, больной ублюдок, судя по тому, что он решил скормить Землю жваломордым!

Крейг Ливин утвердил, пусть и молчаливое, но единодушное решение всех:

– Мы будем стараться, командующий.

Ребята согласно загомонили. Александр Хмарь и Кора Блайз молчали. Они, в отличие от своих друзей, знали, что такое настоящий страх и хождение по краю. Нельзя говорить и думать о них так легко. К страху и смерти нужно относиться с почтением.

Одногруппники посмеялись бы над их верой и уважением к неким воображаемым сущностям, которых не стоит раздражать слишком уж открытой самоуверенностью. Кора и Алекс пожали бы на это плечами. Что взять с дикарей?

Думать иначе от этого они не перестали бы. И сейчас, готовясь к самому серьёзному испытанию в своей жизни, чутко прислушивались к себе и к миру. Искали ответы на извечные вопросы. Кто я? Куда иду? На что готов? Ради чего? Чего хочет мир от меня? Смогу ли я это вынести и не сломаться?

Не знали они ответов на эти вопросы. Пока...

Блайз коротко кивнул, отдал честь ребятам в зале и молча пошёл прочь. Хмурый, как туча, Крайвен Лист негромко рявкнул: "Блайз!" и мотнул головой в сторону двери. Кора сорвалась с места и побежала.

Нашла папу тут же, за дверью. Он стоял, уткнувшись лбом в стену, и плакал...

Глава 42.

«Практика» на Симуле была ровно такой, как раньше. Изматывающей и беспросветной. С одной только разницей. От них теперь ничего не скрывали. Инструкторы затачивали их под конкретную задачу. И по вечерам, в своей компании, негромко вздыхали.

Жалели о том, что их время ушло. Иначе, пошли бы сами выполнять задачу. Только вот, не выполнят они, старики, её, даже если выложатся от и до. И стимуляторами обколятся без оглядки на здоровье. Пусть они ещё крепкие и здоровые, но перегрузки такого толка вряд-ли вынесут. Не говоря уже о том, что до обучаемости и скорости реакции ребят им как до Солнца пешком.

Жалко их было просто невероятно. Молодые, полные сил и радости жизни. Умные, с принципами. Которые как раз и толкают их туда, откуда они вряд-ли вернутся. А, если вернутся, то никогда уже не будут прежними. С беспечными улыбками и счастливыми, чистыми до самого дна, глазами.

Станут похожи на Александра Хмаря и Кору Блайз. У этих двоих, даже тогда, когда они смеются, прячутся в глазах едва заметные тени. Прошлой боли, ошибок, страшных решений, которые этим детям приходилось уже принимать.

Дело не только в том, что преподаватели видели их личные дела. Такое, сами прошедшие ад, старики умели видеть в глазах. Личные дела только добавили оттенков и подробностей в страшный портрет детства и юности этих двоих.

Бедный Том Блайз! Быть на грани того, чтобы во второй раз потерять своего ребёнка!.. Такого не пожелаешь никому. Они бы поняли, если бы он прикрыл дочь, хоть оба "мутанта" и их запредельные возможности были основой, осью их плана. На которой держалось всё.

Блайз не спрятал дочь. Или она сама не стала прятаться? Старые пилоты хорошо изучили девчонку и понимали, что заставить её сделать что-то против воли или, хотя бы, манипулировать в тёмную, невозможно. Где сядешь, там и слезешь! И зубы обломаешь! Просчитает подставу. Вывернется так, что только изумлённо смотреть будешь. Ещё и отомстит. Чтобы желания не было лезть к ней в следующий раз.

В продолжение невесёлых мыслей, обсудили инструкторы как-то вечером, за бутылкой горячительного, "любовный треугольник". Пришли к выводу, что как бы Крэйг Ливин ни пыжился, крайне сомнительно, что ему засветит хоть что-то с Корой Блайз.

Глупые мысли и разговоры, скажите вы, тогда, когда привычный мир повис на ниточке?.. "А когда же ещё задаваться такими вопросами?"– резонно заметили бы вам старые пилоты и космодесантники. Чувства – это то, что отличает нас от бездушных, хищных тварей. Они не позволяют забыть, кто мы есть. И творят истинные чудеса.

Навидались они за времена своей долгой и неспокойной службы. Она и была-то неспокойной, в основном, из-за варданцев... Пытаясь спасти любимых, люди иногда делали глупости, подставляли себя, а бывало, что и других. Но случались и другие истории, когда ради таких вот "малозначимых", с точки зрения какого-нибудь занудного чиновника, вещей, люди шли на подвиг. И не просто погибали. А принимали такие удивительные, казалось бы, дикие решения...что спасали многих и переламывали ход сражений и даже войн.

Они видели такое. Своими глазами. Некоторые их товарищи любили так. И погибали, чтобы дать надежду тем, кто был им дорог. Или жили потом, потеряв тех, кого любили, вопреки всему. Томас Блайз добился так того, что отключили трижды клятый Барьер, который уродливым бельмом позора зиял на теле Земли. Из космоса он смотрелся отвратительно. Как колпак, белёсый туман, который который постоянно висит в одном месте, имеет чёткие границы и прячет в своём нутре преступление.

Так и оказалось. Про преступление. И про Блайза. Мутная та история... О том, как он "догадался", что за силовым барьером живут люди. И как нашёл дочь. Но какая разница. Нашёл, замечательно! Куча народу ещё, кроме девочки, получило свободу и надежду на будущее.

Теперь ради этого будущего уйдут в неизвестность молодые ребята. Без связи. Без поддержки. Они даже тела их забрать не смогут, если что... Дети знают это. Остервенело тренируются и учатся напоследок, стараясь увеличить свои шансы справиться и вернуться назад...

Понятно, почему Ливин зациклился на девочке. Влюбился. Это видно. И то, что чувства настоящие, не подделка. Потому и старается парень быть поближе к дочке Блайза, получить какое-то знак, что есть у него надежда. На будущее. Наверное, так ему было бы легче уходить в то "никуда", куда они скоро отправятся.

Только всё дело в том, что не светит Ливину в этом смысле ничего. Дружба, максимум. Дети, которыми ещё оставались сильные, умные, талантливые ребята, играющие в чувства, как в захватывающую игру, не могли понять...

Откуда им? Чтобы понимать такое, нужно, хотя бы однажды, заглянуть в бездну. Узнать о себе нечто чудовищное. Нуждаться в другом, как в дыхании. Всё это было в жизни старых пилотов и космодесантников. Поэтому они видели...

Потому настояли на том, чтобы "мутантов" не наказывали за "агрессивное поведение на территории учебного центра" прошлой зимой. Молчали в тряпочку, что это и не драка вовсе была, а любовная ссора. Странная немного. Ну, так и сами ребята очень своеобразные...

И любят друг друга. Как дыхание, жизнь, как самого себя. Нет... Больше, чем себя... Некоторые студенты догадываются уже, что Золотой красавец неровно дышит к их Нийри. Крэйг Ливин видит это точно. Ревность, в этом смысле, отличное увеличительное стекло. Сигнализирует, будь здоров как. Не ошибёшься. Если ты адекват, конечно, и правильно считываешь "знаки", которые видишь.

Девчонка прячется лучше. О её чувствах не догадывается, наверное, никто. Может быть, даже она сама. И Златовласый, как насмешливо зовёт она своего любимого.

Без сомнения, что любимого. Старики видели. Так, как она, прикрывают и берегут только тех, кого любят. А она видит парня всегда. Чувствует его. Помогает и прикрывает.

Юные дурни! Потеряли время! Хоть какое-то время, что у них было. Хотя бы, с той же зимы...

Она пряталась. Он по девицам бегал, чтобы доказать себе и ей, что ему совсем-совсем плевать, что она скоро сунет голову в петлю. Он умер бы вместо неё. Без сомнений. И остался бы в ладу с самим собой. А вот так, наблюдать день за днём, как та, кто тебе дороже всего, собирается в тот же путь, что и ты... Сбрендишь тут! Особенно, если путь без возврата...

***

И опять всё произошло совершенно обыденно. Так как и происходит всё самое главное или страшное в нашей жизни. Начинается так незаметно, что мы до какого-то времени даже не понимаем, к чему всё идёт.

Спец группу вызвали по тревоге в пять часов утра по стандартному земному времени. Такие тревоги случались за последние почти что два месяца "практики" на Симуле чуть ли не каждый день. Иногда по два раза на дню. Один раз случилось три таких тревоги. Расслабляться "спецам" не давали ни в каком из смыслов.

По сигналу в вирте, студенты должны были явиться с вещами, в полной форме, в ангар, где находился "их" корабль. В течение семи минут. Независимо от того, занятия у них, приём пищи, тренировка или сон. Они научились справляться. Менять одежду в мгновение ока. Держать свои вещи собранными, чтобы забежав к себе, нужно было только переодеться в стандартный комбинезон и подхватить сумку.

Сегодня ещё ничего. Проснулся, оделся, побежал. Легко, в сущности. А попробуй успеть, когда вызывают тебя посреди тренировки, когда ты уставший и взмыленный, как конь.

Они давно уже не опаздывали. Как не ошибались в том, куда бить "варданца", чтобы "выключить" его. Как могли поднять любой корабль, а "свои" лёгкие истребители, которые находились на основном корабле, чувствовали так, будто это твоя рука или нога.

Знали устройство станции варданцев. Те ребята не заморачивались. У них всегда, на любой планете, всё бывало стандартно. Концентрическая форма поселения, несколько уровней, все важные помещения находятся внизу и в центре. Просто. Их, эти поселения, потому и называли "муравейниками", что очень похоже на них.

В том-то и проблема. Множество проходов, запутанных и сделанных со странной логикой, полностью замкнутое пространство, кишмя кишащее не только охраной, но и просто снующими по своим делам особями... Пробраться туда было трудно, а выбраться и вовсе почти невозможно. Потому, что по сигналу тревоги, тоннели перекрывались.

Подать сигнал тревоги мог любой из варданцев. Они все, независимо от специализации, проходили серьёзную военную подготовку. Что было объяснимо для нации, живущей только войной, не имеющей ни искусств, ни культуры вообще. И наука у них существовала только как "обслуга" для поддержания военного могущества Вардана.

У них даже женщин своих не было. Были упразднены "из-за слабости и неэффективности". Как раз тогда, когда оказались не нужны для воспроизводства. "Воспроизводили" только мальчиков. Баловались с генетикой. Слабых и "дефективных" утилизировали на этапе обнаружения дефекта. То есть в любом возрасте...

Странные существа и странная нация. Нацеленная на завоевание и поглощение того, что захватила. Оставлявшая за собой выжженную пустыню, какой стал когда-то цветущий Вардан. Она могла бы заинтересовать своей необычностью и странной монолитностью. Из-за этих её особенностей учёные, наверняка, с азартом изучали бы её.

Если бы она не поставила своей целью "пожрать" Землю. Почему именно её? А кто знает их логику!.. Может быть потому, что по сравнению с ними самими, ростом около двух с половиной метров, с телом покрытым лёгкими, но прочным хитиновыми пластинами над жизненно важными органами, люди казались варданцам мелкими, "мягкими" и уязвимыми?

Или дело в том, что Земля была относительно недалеко от зоны влияния Вардана и стояла на пути, в тот сектор, что они наметили себе для дальнейшей экспансии? Или всё дело в том, что у землян не было сильных союзников, готовых вступиться за них? Кто знает...

***

Никто не опоздал. Построились и, по возможности, преданно уставились осоловелыми глазами на Романа Рида. Спать хотелось зверски. И есть. Им постоянно хотелось есть из-за диких нагрузок.

Они мечтали уже, что сейчас их надсмотрщик поиздевается над ними, может, погоняет, проверяя, как быстро они способны "включиться" в задачу. Или сумки проверит, или ещё что, и отпустит восвояси... Спать уже поздно. Так хоть поедят спокойно, пока не начнётся новый виток издевательств. Что-нибудь из разряда "Здравствуй, новый день!"

Роман Рид, однако, не торопился давать команды. И инструкторы стояли тут же. Все одетые по полной форме... Мысли в заспанных мозгах "спецов" не успели ещё оформиться, когда декан космодесантников мрачно и устало произнёс:

– Сегодня не тренировка, ребята. Вы уходите. Сейчас.

Никто из них не дрогнул. Готовились же. И страшно пока не было. Они так устали, что все чувства притупились. Это будто и не они уже были, а наборы полезных функций и навыков, которые удачно компоновались в послушных, тренированных телах. Которые, в последнее время, даже терзаниями и страхами себя не обременяли. Из-за перегрузок и усталости. Всё, оказывается, можно притупить. Если постараться...

Рид попытался "оживить" их страхи. Угрюмо зыркнул на усталые, но всё ещё самоуверенные рожи юнцов:

– Не дурите там. Помните не только о цели, товарищах, но и об инстинкте самосохранения.

Замолчал. Не решаясь, кажется, отдать приказ. Смотрел на них. Перебирал глазами лицо за лицом. Иногда, задерживался на ком-нибудь... Один из инструкторов, замучившись значительно пялиться на Рида, нарушил регламент, что для старых вояк было почти невозможно. Сделал пару шагов к нему и тронул за руку. Плотно, ощутимо так, глянул.

Рид очнулся. И с откровенной ненавистью резанул взглядом старого друга. Набычился. Снова быстро обежал глазами шеренгу ребят. Остановился на лице Линды Хьюм и пары девочек. Замер на Коре. Глухо сказал:

– Насчёт инстинкта самосохранения... Особенно это касается пилотов. Особенно девушек... Вы все знаете, где у вас в кораблях система самоуничтожения... Если что, не тяните. Плен у варданцев – это смерть. Крайне неприятная.

Отвёл глаза от Коры. Пошёл дальше. Споткнулся о лицо медика. Девушка не понимала. Рид вздохнул:

– Есть сведения, что варданцы не стали асексуальны в процессе эволюции. Инстинкты они подавляют препаратами. Вы не маленькие, можете представить, что случается с подавленным либидо, когда в зоне досягаемости оказывается самка... Мы, кажется, мало совместимы. Во всяком случае, мне так говорили...

Девушка-медик позеленела. Кто-то из парней не сдержался:

– Почему не сказали раньше? Почему не набрали в миссию только парней?

Глухой ропот пронёсся по шеренге ребят... Рид страдальчески нахмурился, открыл рот, словно собираясь оправдываться... Выучка и опыт взяли своё... Старый космодесантник повёл могучими плечами, встряхнулся. Снова стал собой, язвительным и желчным. Гаркнул:

– Какая разница, студент? Вас отбирали по рейтингу, личным качествам и умению работать в команде. Какое значение имеет пол? На Земле у нас равноправие. Там, если вы попадётесь, вас, вероятнее всего сожрут. Тоже независимо от пола. Женщинам придётся тяжелее. И всего-то! Учитывая этот факт, я напомнил вам о регламенте в подобных миссиях!

Резко замолчал потому, что сорвался на крик. Нахмурился. И отдал приказ коротко:

– Всё, ребята, уходите. Порядок действий вы знаете. О времени начала операции сообщим, когда выйдете на точку.

И добавил, дрогнув голосом:

– С Богом! Мы будем ждать вас. И молиться.