Текст книги "Веришь? (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Веришь? Дети Земли 1.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Глава 1.

Вездеходы рвались вперёд. Мчались так быстро, как только могли. Некоторые из них, предназначенные для деблокации самого большого посёлка, шли к определённой точке на карте.

Вышли на неё. Остановились и ждали, прямо там, в Лесу. Один из военных, сидевших в машине командования, тоже ждал и думал, что сейчас... если прямо сейчас ничего не произойдёт, инфаркт найдёт его.

Дождались... Ядовито-зелёный Лес.. Нет, он не расступился. Здоровенный парень выскользнул из него неслышно и плавно. Опустил с рук и поставил на ноги невысокую, по сравнению с ним, девушку. Заботливо придержал её потому, что она, похоже, плохо держалась на ногах

Они видели снимки. Эту девочку, они должны были искать в первую очередь... Её узнали все... Точно она... Домотканая странная одежда на месте. Коса. И красная лента в косе.

Тот, кто ждал её сильнее всех, рванулся со своего места. Он одновременно открывал дверь вездехода и срывал с себя маску, выдирал фильтры из ноздрей. Какой-то дурачок сунулся ему наперерез с воплем:

– Нельзя! Зараза!..

Томас Блайз отшвырнул его от себя так, что "заботливый" крякнул от удара о внутреннюю обшивку вездехода. Рыкнул что-то вроде:

– Сам зараза! Отсижу!.. Карантин!

Последнее слово сидящие в вездеходе скорее угадали, чем услышали. Блайз, к этому времени, выскочил уже и бежал, на ходу сдирая перчатки.

"Заботливый" со стоном поднимался. Один из космодесантников равнодушно бросил ему:

– Сам сунулся, дурень! Представь себя на его месте!

Это было наверное самое страшное для этих суровых мужчин: представить себя на месте Томаса Блайза. Потерять жену и дочь... И найти своего ребёнка почти что через девять лет... Тут не то что малость неадекватным будешь. Тут сдохнуть можно от полноты чувств. И, чтобы дотронуться голыми руками, обнять, почувствовать и поверить, что это правда, а не глюк отчаяния, не только в карантине отсидишь, а и прибьёшь кого-нибудь, если пускать не будут.

Большинство из них дураками не были, мешать ему не собирались. И глаз отвести от этой встречи не смогли. Плевать на скромность и на то, что хотелось плакать от умиления. Ради таких вот моментов, редких, на самом деле, они жили. И ещё для того, чтобы большинство жителей Земли никогда не испытало подобное. Чтобы обнимать близких было для них обыденностью. Пусть и приятной.

***

Кора не верила, что всё это происходит на самом деле. Пока Алекс тащил её на себе к месту встречи, она пришла в себя немного. Сейчас ей снова казалось, что что она болтается где-то на самой грани обморока, а потому действительность казалась нереальной.

Она, конечно, дёрнулась было навстречу отцу, но чуть не упала. Алекс подхватил и держал её теперь почти что на весу, сохраняя ей гордость... Хотя, плевать на гордость и всё остальное. Ей просто хотелось, чтобы папа побыстрее обнял её.

Золотой, словно услышал, перехватил её ловчее и метнулся навстречу Томасу Блайзу. Аккуратно сунул девушку в руки отцу и отступил в сторону, чтобы не мешать. Деликатный!

Мысль эта потерялась, растворилась... И осталось только счастье... На которое оба они, отец и дочь, не надеялись...

Он до сих пор был высоченным её папа, по сравнению с ней. Подхватил её, как маленькую. И обнимал, как ребёнка. Молчал. Только судорожно сжимал руки. Так, что больно было. Она, наверное, обнимала его так же, до боли...

– Живая...

Первое, что услышала Кора от отца. Он повторял это на разные лады и целовал её заплаканное лицо. Она улыбалась ему сквозь слёзы и вся боль сегодняшнего дня уходила.

На время, конечно... По одной простой причине: нужно было "возвращаться". Столько людей ждало их в Основном и Горячем. И не только живых...

– Рик умер,– шепнула Перси отцу.

Он тут же закаменел всем телом, и девушка впервые осознала, насколько должен был отец ненавидеть хэда Горячего. За дело, конечно, кто бы спорил... Но ведь была и другая сторона... И она снова прошептала, обнимая отца за шею и не давая отстраниться. Он должен знать:

– Он спас меня. Нас обоих. Закрыл собой.

Плакала и гладила отца по неуступчивым плечам. Конечно, ему будет тяжело принять факт, что лютого врага есть за что уважать и быть ему благодарным. Но, что же делать, если жизнь сложная и разноцветная? За Барьером этому быстро учишься. Или учишься, или умираешь. Белое пальто тут неуместно. Ты должен видеть каждого таким, какой он есть, а не так, как тебе хотелось бы. Иначе не выжить...

Из того же чувства справедливости, Перси, когда отстранилась от отца, кивнула на парня, который мялся рядом. Даже не так. Стоял с каменным лицом, как всегда, когда прятал свои чувства от отца и от других хэдов. Ему тоже тяжело. И страшно...

– Это Алекс. Он спасал меня много раз.

Золотому не повредит защита Тома Блайза, тем более, что заслужил. Заботился о ней и берёг. Не обидел никогда и ни в чём. Сейчас, когда вся эта история, про ядовито-зелёный Лес, закончилась, Перси ясно увидела, наконец, как деликатно и нежно вёл себя сын Кира по отношению к ней. Совсем не так, как принято тут.

Она никогда не забудет этого. Ничего не забудет. Жаль, но прорыв и смерть мамы она тоже забыть не сможет... Не беда. Она простит, а у Златовласого пройдут его "чувства". Ему будет чем заняться кроме переживаний. Он сможет учиться, когда над ними закончат измываться учёные и врачи. И красавец же. Девушки прохода давать не будут. Всё забудется. Обоими.

Их просто прибило одного к другому обстоятельствами и похожестью. И, чтобы не сойти с ума, наверное, они тянулись друг ко другу. Как подобное к подобному. Теперь нужды в этом нет. Весь мир перед ними. И не только Земля...

Отец аккуратно спросил. С запинкой даже:

– Вы...вместе?

Кора, с возмущением воскликнула:

– Да, нет же! Просто друзья!

Томас Блайз, с прилепившейся к его боку дочерью, повернулся к юноше. Блеснул улыбкой

– Здравствуй, просто друг. Давай знакомиться.

И протянул ему руку.

Парень свою руку протягивать не торопился... Волчонком смотрел в лицо "цивилизованному", который потерял любимую по его вине. Чего он, отец Ра, лишился, Алекс мог уже представить. А потому совершенно точно знал, что простить такое нельзя. И остальное тоже. Поэтому он не стал затягивать с объяснениями. И предельно прямо сдал себя, глядя цивилизованному в глаза:

– Это я отключил Барьер тогда. Я виноват.

Отец Ра опустил руку. И правильно!.. Всмотрелся в парня. Криво, болезненно усмехнулся:

– Сколько тебе тогда было, "преступник"?

– Тринадцать.

Ещё одна кривая гримаса:

– Да ты, похоже, гениален, раз умудрился...

– Его обманули!– встряла вдруг Ра.

Оба зыркнули на неё. Взгляды были говорящими. Алекс: что вмешиваешься в "мужской" разговор и защищаешь? Отец: как интересно ты себя ведёшь, дочь! Девушка нахмурилась и упрямо настаивала:

– Да! Обманули!

Алекс дёрнулся. Нечего его защищать! Блайз с той же кривой усмешкой смотрел на обоих молодых людей. Ответил мягко, чтобы не травмировать паренька больше, чем уже есть:

– Не сомневаюсь! Что они тебе сказали? Что вы идёте за помощью?

От жгучего стыда и боли того, давнего предательства, Алекс даже глаза поднять не мог. Но, раз решился на правду, иди до конца. И он выдавил из себя тихое "да".

Почувствовал, как отец Ра ободряюще похлопал его по плечу:

– Кто бы сомневался! Классическая манипуляция! Как ещё можно было заставить доброго и умного ребёнка сделать такое?

Алексу казалось, что он заплачет сейчас. Да, он и заплакал. Слёзы уже повисли на ресницах. Хорошо, что голова опущена. Отец Ра сжал его плечо сильнее, в немом ободрении. Почти неслышно, сквозь зубы уронил:

– Ублюдки!

И уже громче скомандовал:

– Идёмте, ребята. Там ваши ждут.

Развернулся и повёл дочь к вездеходу. Алекс тайком вытер слёзы. Пошёл следом...

***

Проблемы начались сразу же. Увидев стандартную экипировку космодесанта для работы в условиях, приближенных к земным, девчонка скривилась. И издевательски-заботливо спросила:

– Может быть, для нас изолированный отсек найдётся? Чтобы вы не заразились и не запачкались?

Медик космодесантников флегматично ответил:

– Полезай, давай. Что такое регламент, представляешь?

Девчонка ловко запрыгнула в вездеход, уселась на место. Защёлкнула на себе страховочные ремни только тогда, когда парень сел рядом. Чтобы он увидел, как работает запорный механизм и повторил за ней. Скривилась:

– Это к вопросу, почему местные не побегут к вам с распростёртыми объятиями.

Замолчала и уставилась в окно. Парень выглядел откровенно несчастным и разбитым. Она была злой, как оса. Вроде и спокойна, а как зыркнет... Как папаша, когда в ярости. Смешно. Совсем ведь думали, не похожа. Только глаза. А теперь кажется, что одно лицо!

Парни посочувствовали отцу, а перед этим медикам, которым придётся работать и как-то ладить с этой "жертвой". Кто ещё жертвой будет, в итоге?.. А с другой стороны, порадовались. Не будь девчонка такой, вряд-ли выжила бы в этом зелёном аду!..

Перси было бы странно, услышь она как искренне жалеют её и Алекса эти амбалы. Надо же! Защиту нацепили! Перед детьми такими явятся. Защитники! Испугают всех только!.. Сама она закрылась от всех и не слышала сейчас ничего. Не было у неё сил на то, чтобы прислушиваться к чужим мыслям. И желания.

Чужие они все... Странно. Казалось бы, всё закончилось почти, радуйся! А ей было странно и...обидно? Да. Как-то обидно от всего. Алекс был своим. Ему тоже было тяжело и обидно. Она считывала это в его поведении, хоть он и держался. Чтобы приободрить его и самой утешиться девушка, не долго думая, положила голову к нему на плечо.

И задремала. Усталость, бессонная ночь, горе и волнения измучили. Да, перед сегодняшней ночью была ведь ещё двухдневная дорога из Основного с грузом. После, вся эта беготня. И смерть Атарика... Она так и заснула со слезами на глазах. Плевать, если кто-то из этих "упакованных" видит!

Алекс тоже прикрыл глаза. Делал вид, что мирно дремлет. Ему не привыкать следить за дыханием и другими показателями. Спасибо папочке! Он не покажет "этим", как тяжело и противно видеть всю эту сбрую. Будто они, и правда, заразные или грязные, или люди второго сорта. Обидно. Не зря Ра вспылила.

Он не вспылит. Он прекрасно умеет притворяться. И будет притворяться сколько нужно. Куда денешься?.. Ему ещё год, наверное, в одиночке предстоит. Разбирательство по поводу его роли в том прорыве. А потом, если повезёт, и от него отстанут, учёба и одиночество. Отца нет. Захочет ли дальше общаться с ним кто-то из парней, большой вопрос. Ра точно не захочет. И будет он один... Привыкнет. Куда денется? Если ему дадут доступ в вирт и возможность учиться, адаптируется.

Он и рукой не шевельнул. И кажется дремал, а космодесантники видели, и жалели обоих ребят. Нелегко этим дичкам придётся, пока привыкнут. Тем более, что упрямые оба и несчастные...

***

Сочувствие к "несчастным" резко поубавилось у военных, когда они добрались до места своего назначения. Прикольно и жутко выглядел город постапока. Словно в средневековье перенеслись.

Люди смотрели на них вовсе не дружелюбно. Ворота открыли только тогда, когда увидели этих вот детей. И тут же принялись отчитываться парню, что "горилл приходилось вырубать уже несколько раз". Юноша покивал головой и повернулся к ним. Сказал быстроглазому пареньку, с бластером за поясом:

– Отведи, Крис, наших спасителей и покажи им, где вы заперли "горилл". Расскажи, на сколько, в среднем, хватает парализующего заряда и проследи сам, чтобы наёмники оставались в отключке.

Паренёк кивнул и принялся переминаться на месте от нетерпения, идти и показывать. Алекс повернулся к десантникам:

– Будьте осторожны. Те отморозки, что там заперты, мутанты, как мы с Ра. На них ваши препараты и другие примочки не будут действовать так, как вы привыкли. И церемониться они не будут, если вырвутся.

Глянул на снисходительные мины космодесантников и снова спросил юного Криса:

– Насколько хватает парализующего заряда бластера?

Подросток прикинул и чётко ответил:

– В среднем, на полчаса. Есть пара штук, кому на двадцать минут. А Бизону и вовсе на двенадцать. Здоров бык!

Разулыбался, увидев потрясённые лица пришлых, и мотнул головой, приплясывая на месте от нетерпения:

– Пошли! Покажу вам нашего Бизона и других!

Парень привык уже, судя по всему, к внешнему виду военных и желал пообщаться, услужить "спасителям", и, конечно, похвастаться Бизоном. Умный, толковый, дружелюбный парень!

Глядя на него и других подростков, космодесантники отмирали и ощущение трагизма постепенно выветривалось из их голов. Ну, и что, что средневековье? Люди, дети, все они свои. Такие же, как там, за Барьером. Только что условия жизни другие!

Несколько человек пошли разбираться с "гориллами", а оставшиеся, включая медика, вдруг сильно засомневались, что люди здесь "такие же". И крепко задумались, что же с ними, "такими" делать?

Во-первых, они увидели бревно, которое парень, Алекс, вывернул из земли в одиночку. Да ещё и аккуратно уложил в сторонку. Правда, что-ли, в одиночку?.. Но с чего бы им врать, этим детям? Очень и очень опасным детям...

Во-вторых, они увидели ладную такую горку тел. Мутантов, судя по всему. Рожи у тех ребят... Да... Даже на снимках они и то были не такими жуткими...

Нужно было убрать их, и ребята быстро взялись за дело. Упаковывали покойников и складывали в ближайший сарай. Скоро приедут медики и заберут.

Когда дошла очередь до одного из двух самых крупных мутантов, девчонка Блайза, смирно сидевшая до этого неподалёку, спокойно сказала:

– Нет.

– Что нет?– опешили парни.

Она неприязненно скосилась на них:

– Его вы препарировать не будете.

– Мы должны,– начал было медик.

Девочка оборвала его:

– Мы граждане Земного Союза? Я гражданка?

Медик осторожно кивнул. Тогда Кора Блайз лязгнула голосом:

– Раз так, я требую немедленно захоронить моего приёмного отца. По религиозным убеждениям.

Криво усмехнулась:

– Мы же дикие тут. Отсталые. И верования у нас соответствующие.

Пожала плечами, закончила совсем уж издевательски:

– А что делать? Придётся уважать!

Глава 2.

Оказывается, захоронить мутанта «с почестями» – это нешуточное мероприятие. Для которого придётся тащиться к тому самому научно-исследовательскому центру, где всё началось четыреста лет назад...

– Вот и посмотрите заодно на Мёртвый город,– посулила Кора медику удивительную экскурсию.

И добавила предельно спокойно:

– У нас выбора нет. Если вы не подвезёте, на себе понесём.

Парень подошёл и встал рядом. Отвёл глаза. Ну, да. Ребята как раз упаковывали тело его отца. Медик аккуратно уточнил:

– Его вы тоже хотите забрать?

Он уже изучал мутантов. В среде обитания. И вёл себя с ними предельно корректно не только из уважения к "жертвам" или Блайзу, который шёл сюда, но и просто из опаски. Изменённые, судя по всему, невероятно сильные. И, по обмолвкам местных, агрессивные.

Алекс мотнул головой:

– Нет. Отец не достоин такого погребения.

– Что случилось?

Блайз подошёл, потребовал объяснений. Ему доложили. Вопрос о его назначении командующим космофлотом был делом решённым, хоть и неофициальным пока. Да, и без этого, его бы слушали. Генерал.

Он и решил, что "просьбу" детей исполнят. Возражения "опасно" и "кто знает, что там за среда?", разрешил просто. Повернулся к дочери и спросил:

– Там опасно?

Девушка насмешливо дёрнула уголком рта:

– Для нас нет. Вы не пострадаете, если не выйдете из вездехода.

Увидела, что отец дёрнулся запретить, упрямо набычилась:

– Мы в любом случае пойдём.

И вдруг смягчилась. То-ли до конфликта решила не доводить, то-ли поняла чувства отца. Взяла его за руку, пожала. Заглянула в глаза:

– Ну? Ты чего не доверяешь? Разве я стала бы врать или делать глупости?.. К тому же, мы пробудем там совсем недолго. И нужно наших людей, из Горячего, забрать. Они там прячутся.

Том Блайз кивнул через силу. Ладно... Нужно идти на уступки и учиться договариваться с этой новой, взрослой Корой. Учитывать её непростой опыт и отношение к жизни.

На тело своего врага "цивилизованный" старался не смотреть. Он ненавидит его за Лив и благодарен за Кору. Сложно... В глубине души, он испытал облегчение от того, что мутант... нет, не мёртв. Но, что ему не придётся разговаривать с ним и мириться с тем местом, какое он занимает в жизни дочери. С другой стороны, было так жаль, что он никогда не сможет сказать ему "спасибо" за то, что он сохранил жизнь его девочки! Сложно всё...

Блайз предупредил, что они отлучаются. Сообщил, куда. Выслушал от командиров космодесанта, что "это опасно". Что глупо соваться в Мёртвый город, как называют его местные, без скафандров и дополнительных приборов. Пообещал, что будут очень осторожны и носа из вездехода, который сам по себе защитный модуль, не сделают.

Мужики покачали головами. Пусть он старше по званию, но руководство операцией и, значит, ответственность, на них... Отпустили всё-таки. Один из них похлопал приятеля по плечу:

– Добро. Иди, договаривайся со своей дочуркой. Характер у неё... Да... Хуже, чем у тебя...

Том мотнул головой:

– Я не жил в таких условиях. Кто знает, что было бы с любым из нас здесь?

И то правда... Парни поторопили его:

– Валите. Пока медики не явились. Они костьми лягут, но не отпустят.

Да. Нужно спешить. Пусть Кора закончит свои дела здесь. Если её попытаются в таком состоянии забрать медики, закончится бунтом и нервным срывом. Оно, может быть, и так тем самым для каждого из изменённых закончится. Если другие получат помощь и адаптацию, то эти обитатели "за Барьером", окажутся в роли подопытных крыс, минимум на пол года.

С агрессивными представителями народа будут что-то решать. Кору и этого парня, явно, продержат дольше. Они отличаются от других мутантов даже внешне. Вон как у врача космодесанта глаза горят. Чует что-то необычное. Все они там любители редкостей и необычностей.

Такой же Лив была. Ну, у неё хоть растения были. А тут люди. Дочь... Бедная она. Как выдержит?.. И бедный этот парень. У него, судя по всему, никого. И страшная, застарелая вина за тот прорыв. Хоть бы не сорвался! Жалко будет... Хороший парень, умный.

Умный и хороший парень, пока Блайз договаривался с десантом, успел завернуть тело Атарика в холстину, которую принесли местные, и перенёс его в вездеход. Кора рвалась помогать. Он шикнул на неё, и она отстала. Тяжело ей всё это. Так тяжело! И не заплачешь перед посторонними!

Вот и кусала она губы, хмурая и молчаливая. А когда тронулись, снова уложила голову на плечо Алексу, будто бы спала. Он сам протянул руку и накрыл её судорожно сжатый кулак в молчаливой поддержке. Плевать ему, как цивилизованные и отец Ра посмотрят на это!

Их жизни безвозвратно меняются. Это страшно. И больно. Всё, что есть у них сейчас – это поддержка друг друга. Он не отнимет её ни у Ра, ни у себя. А дальше, будь что будет!

***

Дальше было прощание с Атариком. А перед этим схватка со спасителями...

Они видели, конечно, снимки Мёртвого города с воздуха. Но увидеть его останки вживую оказалось для каждого серьёзным потрясением. Как же! Явное свидетельство того, как была извращена история Земли.

Взрыв ядерных арсеналов! После которого остались улицы, здания и само здание того самого научно-исследовательского центра! Что может быть глупее, и лживее? А следом шёл закономерный вопрос: что на самом деле здесь произошло?..

На вопрос этот будут стараться дать ответ учёные. Не они. Они ещё получат, каждый, за нарушение служебных инструкций, хоть и постараются отговориться необходимостью, спасением людей. Которые действительно прятались на подступах к городу. Без всякой защиты от радиации.

Кора безошибочно привела их к месту, где прятались горячевцы. Выскочила из вездехода. Парень тоже взялся за ручку задней, широкой двери. Хмуро посмотрел на космодесантников:

– Я заберу тело пока. Они захотят попрощаться... Вы не выходите. Хоррор близко.

Легко вынес здоровенное тело и тут же захлопнул дверь, отсекая цивилизованных от вредоносной среды. А дальше десанту и Блайзу осталось только наблюдать, как рядом с источником заражения, по радиоактивному и кто ещё знает, какому лесу, передвигаются люди, дети, не испытывающие никакого дискомфорта и не имеющие признаков мутаций.

Обычные люди в этом Лесу! Скорбящие люди... Чудище, которое забрало у него жену, оказывается, глубоко и преданно любили. Люди подходили, прощались. Кто хотел. Без всякой показухи. А кто-то жался по углам поляны и плакал, чтобы меньше выставлять свою скорбь перед чужаками, которые пялились на них из окон здоровенной машины.

Сухонькая старушка рыдала, привалившись к боку Коры. А потом, цеплялась, не отпускала её. Дочь, похоже, объяснила бабке, что теперь они долго не увидятся, и старушка не могла смириться с этим. Он, Томас Блайз, был согласен с этой бабусей всем сердцем. Мысль, что он сможет неизвестно сколько времени видеть дочь только сквозь лабораторное стекло, была просто невыносимой. А, с другой стороны, сколько таких невыносимых вещей он вынес уже в жизни? И эту вынесет, никуда не денется. И бабулька эта вынесет. И Кора...

Другое дело, и за это он бился истово, это режим для тех, кто будет находиться на карантине. Он требовал права для них гулять, пусть и отдельно друг от друга, иметь доступ к информации и учиться. Иметь связь с близкими через вирт, и возможность личных свиданий, пусть и через стекло.

Аргумент был железный: они не преступники, не больные или маньяки. Они несправедливо лишённые прав граждане ЗС, понёсшие ущерб здоровью, и имеющие право на компенсацию вреда. Компенсацию, а не дальнейшее ущемление в правах или, тем более, использование их в качестве подопытных!

Торговался, шантажировал, убеждал врачей и учёных, что иначе они получат бунт с непредсказуемыми последствиями. А так, у них будет возможность получить уникальные данные о том, как быстро способны усваивать информацию изменённые и не изменённые люди, с рождения исключённые из информационной среды и культурного наследия человечества.

Верхушку ЗС генерал Блайз пугал нарушением прав граждан Земного Союза и тем, что все эти нарушения он огласит без оглядки на корпоративную этику. Его возненавидели, в определённом смысле все они: чиновники, крупные и мелкие, врачи, учёные. Он лишил их свободы манёвра и поместил в аквариум. За ними теперь будут пристально наблюдать все, кому не лень, начиная Блайзом и заканчивая журналистами. За тем, как они соблюдают права новых граждан ЗС. Не дёрнешься лишний раз под таким надзором!

***

Они попрощались. Парни из Горячего, каждый, обнял её. Кто-то благодарил за то, что она исполнила своё детское обещание. Кто-то, узнав о том, что её запрут, злобно зыркал на "спасителей". Даже Алексу достались дружеские объятия. Он, бедняга, удивился. Думал что-ли, что его дружно ненавидят все подряд?

Грин весомо похлопал его по спине, ободряя:

– Держись, Золотой! Ра сказала, что вас не просто запрут, а и возможность учиться дадут. Вот и учись, чтобы крыша не поехала в замкнутом пространстве. Покажи им, чего мы стоим. Встретимся потом в космоакадемии. Я на факультет косморазведки хочу. И ещё несколько наших парней. Тем более, что всё что касается выживания и экстремальщины мы умеем уже неплохо... Только ты раньше туда попадёшь. Нам много нагонять придётся. Куда хочешь?

– Робототехника,– неловко признался Алекс, словно это было стыдно.

Здоровенный парень солидно кивнул, соглашаясь:

– Точно. Тебе там самое место с твоими мозгами. Кора наша,– новое имя подруги он произнёс медленно, словно знакомясь с ним,– в пилоты хочет. Тоже понятно. Быстрая она, как птица. Соображает быстро, и сражается. Папаша у неё, говорит, тоже пилот. Шишка, судя по всему,– добавил Грин, внимательно вглядываясь в лицо отца подруги. Тот не сводил с дочери глаз. Висел в окне вездехода, хоть другие давно отвернулись из деликатности.

Спросил вдруг:

– Нормальный он, её папаша?

Алекс скупо улыбнулся, успокаивая:

– Хороший. Любит её. Вон, как всех на уши поднял.

– Так это он?– удивился и одновременно успокоился Грин.– Хорошо, что любит... А ты как будешь?..

Алекс не ожидал вопроса. Растерянно пожал плечами:

– Учиться буду.

Грин не отлипал:

– А с ней как? С Корой?

Хмарь привычно старательно удерживал лицо и тон голоса. Как всегда бывало, когда приходилось лгать или прятаться перед отцом или хэдами. Ответил небрежно, но не слишком. Если перегнёт, ему точно не поверят:

– Что с ней? Она идёт в свою счастливую, привычную жизнь. А я буду учиться.

– И что?– остро глянул на него Грин.– Не попытаешься?.. В новых условиях?

Алекс чуть качнул головой:

– Нет. Она не простит мне того моего преступления. И... Разные мы теперь. Совсем... У неё папа – шишка. А мне повезёт, если, после всего, позволят поступить в космоакадемию.

Нахмурился и вдруг доверительно шепнул Грину:

– Думаю, всем нам, изменённым, повезёт, если нам позволят учиться где-нибудь вроде космоакадемии. Кто знает, какой угрозой нас могут посчитать? Эти их медики уже сейчас так смотрят, словно на препараты нас разобрать готовы. Не выходя из Леса.

Непроизвольно поёжился, а Грин вдруг обнял его:

– Я буду надоедать тебе, как только ты получишь доступ в вирт. Я и наши парни.

Глаза у Алекса защипало:

– Спасибо.

Грин сделал вид, что не слышал его охрипшего от подступивших слёз голоса. Пошутил:

– Как иначе, Золотой! Нам учиться нужно. А ты готовый репетитор, причём по всем предметам сразу!

Хлопнул его по плечу. Алекс глупо улыбнулся. Он не останется совсем один.

***

– Глупо! Глупо и опасно лезть в непонятный пролом в стене непонятного здания, которое...

– Непонятно как держится!– закончила Кора экспрессивную речь отца.

Понятно, что он волнуется. Их, когда они снова забрались в вездеход, какими только приборами не проверили. И тело Атарика тоже. Кора рыкнула, что они могут дойти пешком, благо, недалеко. Медик снова флегматично упомянул регламент и продолжил заниматься своим делом.

А теперь их не хотели отпускать к Хоррору. Хотя Деметра постаралась и приборы в вездеходе молчали. Ни тебе заполошного звона, ни визга. Ничего! Выпускайте. Так нет же!

Она устала болтать. Просто пошла к задней двери. Буркнула:

– Приготовься, Алекс. Я открою. Выходи с Риком сразу, не тяни.

Повернулась к отцу:

– Мы ненадолго.

Открыла дверь и соскочила с подножки. Алекс следом. Дверь мгновенно захлопнулась, отрезая людей.

– Интересно, сколько мы хватанули за это время?– философски уточнил один из десантников.

Врач удивлённо задрал брови:

– Ничего. Вообще ничего. Радиация в норме. Даже там, в Лесу, была выше. Странное место!..