Текст книги "Веришь? (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 39.

Пока парни усиленно учились, тренировались, утверждали своё место в сложной системе мужской иерархии, дурели, отбивали друг у друга девушек, которые иногда даже не подозревали об этом, студентки были заняты. Они тоже учились и тренировались.

А ещё готовились к Летнему балу, который проводился сразу после окончания учебного года. Многие из них делали это серьёзно впервые в жизни. Кора и Линда Хьюм в том числе.

Бросили дурить. Что ни говори, а опасность и возможная близость смерти прочищает мозг получше любого мозгоправа. И позволяет чувствовать жизнь полнее, и ярче. Словно цвета, запахи окружающего мира и твои собственные чувства открываются какими-то новыми гранями...

Возможно, и даже вероятно, что у многих людей не так, и они замирают в ужасе перед опасностью, панически боятся любого риска. Это не о них, не о студентах космоакадемии. Они знали, куда шли учиться, и многочисленные тесты только подтверждали, что эти конкретные парни и девушки не ошиблись в своём призвании. Определяли их как сильных, целеустремленных личностей, не теряющих голову в сложных условиях и умеющих мобилизовываться. Держать удар, одним словом.

Такими были все они, студенты "героических" факультетов. Характеристики каждому давали разные, но вот эта часть присутствовала у любого из них. Другие бы просто не вынесли тяжелейший, напряжённейший график обучения. И потом бы умерли от ужаса в первом же бою. Поэтому умных, тихих мальчиков и девочек, болевших героическими историями, при поступлении отсеивали сразу.

Преподаватели космоакадемии, сами в прошлом военные, точно знали: "их" студент должен быть сильным, умным, упрямым и мало управляемым, с точки зрения обывателя. Должен уметь плевать на правила и регалии, искать собственные пути решения задач, не те, каким его учили. Особенно трудно и неприятно то, что иногда на принятие решения им отпускались только доли секунды.

Тут тихий и умный не справится. Дурной и упрямый, да. Собственно только поэтому Томасу Блайзу удалось в своё время провернуть историю с "отменой" Барьера. Он наплевал на правила игры, на те социальные роли, какие играли действующие лица той драмы. Доверился своим мозгам и интуиции. И исходил только из фактов. Прыгнул через головы.

Поступил так, как поступал в бою: молниеносно и эффективно. Потому и вышло всё, казалось бы, легко... А уже после не получилось. Он не смог вытащить дочь и других "мутантов" из Карантина, не нарушая правил. А его высокое положение и огласка только усугубили проблему... К счастью, нашёлся профессор Глан, который умел и, главное, любил чхать на правила и регалии и "прыгать через головы"...

Вот и ответ, почему на фокусы космодесантников, косморазведчиков, робототехников и пилотов преподаватели закрывали глаза, если они не были совсем уж вопиющими. Нельзя собрать "таких" ребят в одном месте и заставить их ходить строем. Так можно нарваться на бунт или ещё что похуже. Не говоря уже о том, что эффективность такого "обучения" равна будет не нулю даже, а хорошему такому, жирному минусу.

Потому парням позволяли, в рамках правда, дуреть, меряться характерами, отбивать девушек, выстраивать авторитет среди сверстников и взрослых. Хулиганы же все, как один. Или альфа самцы, скученные на одной, небольшой территории. Смотря, какое сравнение подбирать. Естественно, что будут бодаться и меряться силами. Куда же без этого...

Девушки, безусловно, тоже обладали правом на "дурость и ошибку". И, чего греха таить, пользовались. Но не для непродуктивных разборок, а для каких-нибудь весёлых шалостей, после которых люди с неустойчивой психикой могли поседеть. Шутили над "своими" же парнями, чтобы те не заносились. Или мстили за их глупые шуточки в свою сторону. Да, и ладно бы! У их ребят нервной системой гвозди можно забивать!

"Орудия преступления" для забав часто поставляли медики и космобиологи. И шутки соответственно были так себе... Как у той же Ядовилии, когда она позволяла своим цветочкам "куснуть" надоедливого поклонника.

Буквально в начале года случился крайне неприятный инцидент, который, кстати, получил широкую огласку. В вирте запись до сих пор была в тренде. Да... Шутка тогда пошла не по плану и вышла из-под контроля...

Из-за того, что парней в самый ответственный момент вызвали на какое-то пафосное мероприятие. То-ли награждать, как лучших студентов, то-ли что. Вот и стояли они рядом с курсантами военных академий в торжественном строю, когда пробил час расплаты за какой-то их косяк. Не у всех. Только у виновных.

Парни восприняли происходящее довольно спокойно. Впервой, что-ли?.. Да, и уверены были, что девочки не стали бы подсаживать им кого-то по-настоящему опасного или вредного. Курсанты военных академий, стоящие рядом, заинтересовались. С восхищением, кажется. У них, с их строгой дисциплиной, такие шутки были невозможны.

Зрители отреагировали по-разному... Военные, в чинах, отнеслись с пониманием – сами были молоды и творили что-то подобное. Кому-то стало плохо. Самые нервные начали истошно вопить и требовать оцепить территорию и забрать всех зрителей, и участников для лечения и карантина.

Студенты и военные досадливо морщились от этих воплей. Переглядывались с чувством солидарности и лёгким пренебрежением к нервно возбудимым: "Гражданские!". Всего-то и делов было, что на глазах у изумлённой публики, с открытых участков кожи ребят "вылупилось" и разбежалось по залу несколько мелких ящерок.

Парни уже сейчас планировали месть девочкам. Мало того, что они неизвестно какие споры или яйца, или чем там эти иномирные малыши размножаются? им подсадили. Мало того, что это довольно неприятно, когда кожа лопается и оттуда с сукровицей вместе появляется мелкое нечто... Так ещё и под громкий скандал подвели их. При том, что всё это снималось... Будут теперь их изумлённые рожи светить в каждом вирте планеты!..

Ради справедливости стоит сказать, что никого не наказали. Ни парней, ни парни девушек. И на карантин никого не забрали. Вызванные в срочном порядке космобиологи, подтвердили, что "ящерки" это ящерки и есть, только с планеты Лабис в какой-то там замшелой системе. Совершенно безобидные. Ещё и восхитились, что кто-то так наловчился размножать малышей, которые обычно считались очень сложными для разведения.

Малышей отловили. Талантливого биолога не нашли. Студентов космоакадемии отпустили восвояси. Пусть собственные "академические" медики с ними разбираются и мучаются! С негромким "Всегда знали, что они там, как один, чокнутые!" вслед.

Курсанты военных академий с плохо скрытой тоской смотрели на открыто веселящихся студентов, от которых шарахались зрители. У них бы за такое убили бы или отчислили. А у этих, ничего. Преподы ржут вместе с нарушившими дисциплину. Повезло!..

Вот таким макаром веселились парни и девушки главной космоакадемии планеты. Иногда. А бывало, и частенько. Но не сейчас. Слишком уж их гоняли. И свои личные дела у каждого никто не отменял.

Подготовку к Летнему балу, например. То, что девушки с "нормальных" факультетов только об этом и говорили, парни принимали, как само собой разумеющееся. Но то, что "их" девочки увлеклись той же хренью, поразило парней до глубины души.

Студентки внимания на подколки дурней не обращали. У них была по-настоящему важная задача: сиять на предстоящем балу как звёзды. Чтобы их красота, молодость и женственная нежность были видны каждому.

Для кого-то это случится впервые в жизни. А для кого-то, может быть, в последний раз... Разве это не уважительная причина для некоторого легкомыслия? Если кто-то усмотрел его в этом их желании побыть красивыми и счастливыми напоследок.

***

Кора уговорила Милли пойти с ней на бал. Марфу и Берга уломать не удалось. Не созрели ещё. И ладно!.. Она навестит их и "своих" парней в Посёлке на следующий день после бала. Папу и Глана уговаривать не пришлось. Профессор всегда был рад оказаться в новой среде, среди новых людей, а уж то, что там будут многие из его друзей, уже сделало для него бал, как он выразился, "воистину волшебным". Заранее, так сказать.

Папа должен был произнести небольшую речь в официальной части. Он тоже, вроде бы порадовался тому, что Перси решила "рассекретить" его. А, может быть, наоборот, испугался? Кажется, испугался больше...

После того их разговора, Кора "не читала" отца. Они и так были откровенны друг с другом. Наконец-то! Томас Блайз принял решение дочери и больше не вёл мучительных для неё разговоров. Но и подробностей не рассказывал. Только что бледнел день ото дня. И почти не спал. Бродил по спальне. Бывали ночи, когда это длилось слишком долго, почти до рассвета. Кора не выдерживала тогда, шла к нему, загоняла родителя в постель, садилась рядом и держала его за руку. Тогда он засыпал.

Выть хотелось от страха и безысходности. Его и своего. Она с лета уже смотрела на "спецов", как на смертников. Теперь стало и вовсе тяжело. Срок их приближался неумолимо. Видеть таким Золотого, было и вовсе невыносимо. А Крэйг ещё старается ревность какую-то раздуть в ней, раздражение!.. Какая глупость! Да пусть будут эти девушки! Пусть бы он даже влюбился и женился! Только бы жил...

На этой волне печали, переходящей временами в отчаяние, отправилась Кора за нарядом. С подругами. Милли и Линда что-то там обсуждали, советовались, смеялись. Она молчала. Знала уже, что купит. Сразу, как вошли в гигантский торговый центр, сказала девушкм, что догонит их и пошла в тот обувной, где видела "туфли мечты".

Подруги, заинтригованные, следом. Обычно Кора воспринимала покупку одежды как тяжёлую повинность и наказание. Отдавала её на откуп Милли или Линде. Как раз таскаясь за ними, она приметила "тот" наряд. Посмеялась ещё, что если бы ей взбрело в голову вырядиться "принцессой", она выбрала бы только его.

Смеялась и досмеялась... Пришла покупать...

Босоножки были "обыкновенные". Такие, какой и должна быть красивая обувь, если уж ты решилась её надеть. Тонкие ремешки телесного цвета почти незаметны, каблук относительно небольшой, колодка удобная. И общее ощущение воздушности и лёгкости. Кора сняла свои тяжеленные чёрные ботинки на высокой подошве и влезла в "туфельки".

Девушка-консультант оглядела её мешковатые штаны, неизменную безразмерную рубаху навыпуск и утончённую обувь на изящной ножке, видневшейся из грубой штанины. Рассмеялась:

– Ну, точно, Золушка!.. Хочу увидеть платье!

Перси невозмутимо ответила:

– Давай вирт, сброшу.

Та замотала головой и просительно заглянула "Золушке" в глаза:

– Я повёрнута на дизайне. И на преображении людей. Учусь понемногу, шью... Я, когда вижу кого-то, сразу представляю, каким бы он мог быть! Ты уж прости... Судя по тому, как ты воспринимаешь себя... ты не сможешь сделать запись качественно. Изуродуешь себя снова. Жалко будет, ведь ты можешь быть прекрасна!..

Девушка запнулась, покраснела, но смотрела на Перси упрямо, как живописец, который грозно разглядывает полотно, не желающее достоверно отображать красоту мира.

Кора молча кивнула. Пока она оплатила покупку, консультант отпросилась. И начала снимать потихоньку свою "модель". Которая старалась побыстрее покончить с этой девичьей вознёй.

Девушка-консультант кивнула на неё головой и тихо спросила у Милли:

– Она всегда такая?

Миллисент, элегантная, как обычно, вздохнула:

– Всегда. Странно, что она вообще что-то замечала, пока непрерывно ныла во время наших походов сюда. С чего бы такая заинтересованность?.. Странно!

Милли задумалась. Всё-таки психиатр – это тоже "диагноз"!.. Линда могла бы помочь ей и объяснить, в чём корень нетипичного поведения подруги. Но мудро промолчала. Тем более, что они пришли.

Перси вошла в нужный ей магазин и ткнула пальцем в платье в одной из дальних витрин:

– Снимите мне это для примерки, пожалуйста.

Местная девушка-консультант окинула "фигуру" Перси профессиональным взглядом. Вернее, попыталась. Не смогла продраться сквозь футболки, рубахи и широченные штаны. Потому и позволила себе спросить:

– Вы уверены, что подойдёт?

Кора с каменным лицом уронила:

– Не сомневайтесь.

А девушке вдруг стало стыдно. Ну, нет у девочки вкуса, и что? Снимет она ей это платье, и назад вернёт. Руки не отвалятся! Принялась оправдываться:

– Простите! Мы его потому и убрали подальше. Многие смотрят, просят. А оно не садится!

Перси криво усмехнулась:

– С платьями "для принцесс" так, наверное, и бывает!

Девушка весело рассмеялась, подмигнула и пошла "доставать" платье из витрины.

Воистину, платье для принцесс! Из нежнейшего шёлка и кружева. Ещё и хамелионит!.. Едва бледно-розовая ткань, под определённым углом отдавала голубым. Нет, платье не было радужным. Оно, если не вдаваться в разглядывания, казалось просто светлым. С пляшущими по нему едва заметными бликами.

Перси достала "туфельки" и пошла в примерочную. Одна. А вышла оттуда...

– Волшебно!– восторженно всхлипнула девушка-консультант из обувного, снимая только что родившуюся "бабочку", сбросившую свои чёрные майки и тяжеленные ботинки.

Продавец довольно улыбалась. Платье нашло свою "красавицу" Дивно хороша! Несмотря на небрежный пучок на голове. Распустить волосы и будет принцесса из сказки! Милли и Линда тоже снимали. А Кора подошла к зеркалу в полный рост и уставилась на своё отражение сосредоточенно, молча. Без тени улыбки. Мити у неё в голове тоже молчала...

Миллисент отправила запись профессору Глану. Пусть порадуется. Кора выздоравливает!

Линда сбросила файл с записью в общий чат спец группы. С комментарием: "Не только у вас, ребята, едет крыша"...

Глава 40.

Усилия девушек не прошли даром. Это увидели и оценили все. Оказывается жёсткие, тренированные девицы из спец группы Романа Рида могут быть красивыми! Не меньше, чем признанные красавицы академии. А, может быть, и лучше. Хотя бы потому, что они уверены в себе, двигаются со свободной, хищной грацией и напоминают пантер, вышедших на охоту.

– Я точно согласился бы стать жертвой такой дикой кошки!– думало большинство парней академии, потрясённо разглядывая красавиц.

А они только насмешливо улыбались. Дураки! Думают, что женщина – это только флирт и прихорашивания. Нет!.. Это, в первую очередь характер, уверенность в себе и свобода. Остальное можно организовать за пару часов. А вот без этого никак...

Линда Хьюм тоже ловила восхищённые взгляды. Она выбрала для себя платье в греческом стиле, которое как нельзя лучше преподносило её крепкую, стройную фигуру.

Их парни были малость ошарашены. Прятали это. Как всегда за шутками и подколками:

– Что, Лин? Неужели и ты сломалась? А где подружку свою потеряла? Которая сбрендила настолько, что напялила на себя фейское платье?

Линда ухмылялась. Конечно, они видели Рэнсом. Она стояла с Миллисент Смит в первых рядах. К ним не подошла. Даже чтобы поздороваться. Потому парни и интересуются, в чём дело, ведь в лицо спросить неловко.

Официальная часть была совсем короткой. Ректор объявил окончание учебного года. "Порадовал", что всем, без исключения, учащимся, предстоит летняя практика, и дал слово командующему космофлота. Блайз был ещё немногословнее. Поздравил студентов с тем, что они "пережили ещё один курс" и пожелал удачи в дальнейшем.

Он вообще был немногословным, этот "красавчик". Так, в очередной раз, зашептались о нём девчонки. Ну, и что, что он недосягаем для них?.. Взрослый, солидный. Ведёт у старших курсов, теперь совсем немного. На студенток не смотрит никогда. Все знают, что он вдовец, жениться ещё раз не собирается. И строгий. Ходила байка, что были глупышки, которые пробовали раздавать ему авансы. Кончилось плохо. Для жаждущих любви прославленного пилота.

Это знали все в академии. Тем больший шок испытали студенты, когда командующий, закончив речь, спустился с возвышения и непринуждённо подхватил Рэнсом под руку. Их Нийри, напоминавшая сегодня то-ли принцессу из детской сказки, то-ли воплощение грёз, говоря языком поэтов, свободно вложила свою руку в его. Привычно и расслабленно.

Пара направилась в тот угол зала, где толкались ребята из спец группы, а студенты переваривали... Их Рэнсом, что...с Блайзом?!.

Парой они были прекрасной, слов нет. Несмотря на разницу в возрасте. И что? Такие отношения тоже случались. Люди жили долго теперь, и молодыми оставались тоже долго. Что такое разница в двадцать-тридцать лет?

Все, похоже, согласились, что Нийри подходит Блайзу. Даже ректор, Рид и другие преподы улыбаются радостно и как-то умилённо... Крэйг Ливин бросил взгляд на Хмаря. Тот был мрачным и бледным.

– Хоть у кого-то поганое настроение по этому поводу!– с облегчением подумал выпускник.– Хотя, какая разница? Эту прекрасную рожу никакой бледностью и гримасой не испортишь!

Он старался отвлечься. Прийти в себя, пока парочка не дошла до них. С Блайзом ему не тягаться. Это не Золотой, который одной с тобой "весовой категории". Этот при чинах, славе. С таким не поборешься!

Рэнсом и представить не могла, какие разные чувства и мысли вызвала у окружающих. Дошла до "своей" группы. Сильнее вцепилась в руку спутника. Он накрыл её ладонь своей и чуть сжал, ободряя. Неуверенно улыбнулась. И тут же взяла себя в руки. Расправила плечи и уже привычно спокойным, и уверенным голосом поздоровалась:

– Привет, ребята! Позвольте представить вам моего папу, Томаса Блайза.

Шок. Молчание. А потом у кого-то вырвалось:

– Точно! Твоя коса была там, в вирте! Когда вскрыли Барьер. Это тебя обнимал Блайз и плакал!..

Парень неловко заткнулся. Это же надо было так проколоться! Командующий космофлота не смутился. Криво усмехнулся:

– Точно, ребята! Я чуть не сдох тогда от полноты чувств! Не мог поверить, что она выжила. Даже тогда, когда обнял её.

Он был "своим парнем", этот Том Блайз. И сумел разрядить обстановку. Кора снова немного нервно улыбнулась:

– Простите, что не говорила. Мне нужно было время привыкнуть...

Снова кто-то брякнул. Уже другой:

– Да, понятно всё! Не оправдывайся! После того концлагеря, что устроила тебе и другим вашим корпорация Ранга, чудо, что вы в норме!

Парень запнулся и добавил, ради справедливости:

– В относительной норме...

Теперь повернулись к Алексу:

– Так ты, Золотой, знал получается? И молчал?

Хмарь независимо пожал плечами. Его тоже пожалели. В своём духе:

– Бедные вы, ребята! Понятно теперь, почему такие чокнутые! Грызётесь, но и вместе держитесь!

Хмарь непередаваемо высокомерно и небрежно вскинул голову:

– Жизнь за Барьером, друзья мои, то, что не отменить и не забыть!

Знал, что над такими его "ужимками" смеются всегда. Вот и сейчас заржали, как кони:

– Брось, Хмарь! Это Нийри у нас оказалась принцессой! Не прикидывайся, что ты тоже наследный принц!

Парни и девушки громко хохотали, сбрасывая остатки напряжения и неловкости, и только самые наблюдательные заметили, как дружно попрятали глаза Хмарь и Рэнсом.

Да, и не Рэнсом вовсе! Кора Блайз! Которая поболтала с ними ещё, а потом отправилась танцевать со своим молодым привлекательным отцом. И с другими. Парни перехватывали её друг у друга, стоило только танцу закончиться.

– Такова участь всех "принцесс"!– насмешливо думала Перси.– Вечно быть нарасхват!

***

Она сумела совершить тактическое отступление. И теперь пряталась у самой двери на террасу. Наблюдала, как папа танцует с Миллисент. Он не мог не пригласить подругу дочери, которая столько сделала для неё. Или это пройдоха-Глан постарался и подбил Блайза "исполнить долг благодарности"?

Со старого манипулятора станется! Вон его кудрявая седая макушка мелькает. Хорошо, что у бабушек-дедушек свои дела, иначе количество надзирателей, воспитателей, манипуляторов на единицу площади зала стало бы критическим. К счастью, Блайзы и Рэнсомы тоже преподавали. У них свои балы.

Кора бросила последний взгляд на танцующих. Милли в нежно лавандовом платье. Какая они красивая пара! И такие хорошие оба... Жалко, что ничего не может сложиться между ними!.. Перси понимала это и никогда не пыталась подтолкнуть подругу и отца друг к другу. Скорее уж наоборот.

– Веду себя с ними, как профессор Глан со мной и Золотым!– со смешком подумала девушка.– Высчитываю траектории их движения так, чтобы вероятность того, что они смогут сблизиться по-настоящему была минимальной...

Зачем? А затем... Зачем она будет причинять боль тем, кого любит? Папа ни с кем не заводит серьёзных отношений. Миллисент вообще их не заводит. Если случится "чудо" и Милли падёт жертвой обаяния отца, он только разобьёт ей сердце.

Дождалась, когда танец закончился и Милли перехватил следующий "кавалер". Отец тут же направился к той части зала, где проводили время преподаватели. Сама Кора скользнула в дверь. С балкона спустилась в парк академии и быстрым шагом пошла по дорожке. Знает она место, где можно отдохнуть от громкой музыки и взглядов.

Всё равно она так и осталась, в определенном смысле, "лесовиком". Ей было трудно выдерживать шум, суету и толпу чужих людей рядом слишком долго. Лес, природа, тишина помогали вернуть равновесие...

Поэтому она даже не удивилась, когда нашла в облюбованном ей глухом уголке парка другого "лесовика". Он тоже, судя по всему, отдыхал. Расслабленно развалился на лавке, откинув голову назад. Даже глаза не открыл, чтобы посмотреть, кто нарушил его одиночество. Смысл? "Мутант" точно услышал её ещё до того, как она подошла к поляне.

Не переменил положение тела, не открыл глаза, негромко спросил:

– Устала?

– Да,– ответила Кора, усаживаясь рядом.– А ты?

– Устал.

Золотой, и правда, выглядел утомлённым и бледным. Осунувшимся каким-то. Почувствовал её взгляд и снова спросил хорошо уже знакомым ей, безразличным, неживым голосом:

– Что смотришь?

– Ты плохо выглядишь. Пьёшь? Или ещё что?

Он приоткрыл один глаз, колюче скосился на девушку:

– Ещё что.

Закрыл глаз и снова равнодушно уронил:

– Тебе дело?

– Дело!– заупрямилась Перси.– Зачем ты доволишь себя?

– Ревность проклюнулась?– снова прохладно осведомился он.– Сомневаюсь, что ты вообще способна на что-то такое!

Перси не стала развивать тему о том, на что она способна или нет. Попыталась вернуться к тому, что её интересовало:

– Ты же понимаешь, что нельзя истощаться сейчас?

Он негромко хмыкнул:

– У меня ресурсы, будь здоров! Деметра постаралась! Хватит на всё. А ты почему ушла? Крэйг достал? Или другие?

Кора фыркнула:

– Да, все достали. Платье красивое. Вот и лезут.

– Ты всегда красивая.

Он так равнодушно констатировал факт, что сразу стало понятно: это ни разу не комплимент.

– Сегодня, да,– согласилась Кора.

– Нет. Всегда.

Девушка рассмеялась тихонько и мечтательно:

– Да, ты посмотри на это платье, Алекс! Я когда увидела его в магазине, поняла, что если и надену что-то такое, то только его!

– Видел я.

– Не видел. Посмотри! Я в детстве мечтала о чём-то таком. Воздушном и переливчатом. Как мечта, которую невозможно потрогать руками!

Только ему, своему другу детства из-за Барьера, который видел и принимал её всякой, она могла признаться в такой слабости.

Парень открыл глаза, усмехнулся:

– Я видел. Линда сбросила запись из магазина. Я потом целую ночь смотрел.

– И пил?

– И пил,– согласился он.

И тем же своим неживым голосом добавил:

– Не хочу, чтобы ты умерла.

Они всегда были предельно откровенны друг с другом. Ещё с самого детства. Когда заходил серьёзный разговор, никто не прятался. Почему? Никто из них не знал, не анализировал это. Просто шёл навстречу другому без сомнений. Точно знал, что его поймут и не предадут.

Так и Кора сейчас призналась:

– Я тоже не хочу, чтобы ты умер, Златовласый. По сути, это мой самый страшный кошмар. Ты и папа.

Он скептично задрал брови:

– Ты хорошо держишься.

Она грустно улыбнулась:

– Мне что, нужно было по парням побежать, как ты по девушкам? Для подтверждения силы страданий?

– Прости.

Он был таким убитым и потерянным, что Перси, как в детстве, потянулась и взяла его за руку, ободряя:

– Я понимаю.

– Что ты можешь понимать?!.

Это прозвучало с такой болью, что Перси вышла на новый уровень откровенности. Вслух произнесла то, что изводило Золотого вот уже пол года. Мягко, с ласковой улыбкой:

– Понимаю. Ты просчитал наши шансы выжить, чокнутый умник. Твои оказались гораздо выше моих. Это убивает тебя. Заставляет дуреть и делать глупости... Думаю, если бы мог, ты запер бы меня где-нибудь...

Она сказала это шуткой, со смешком... И была не готова к тому, что он молниеносно оказался над ней, прижал её к спинке скамейки и рыкнул прямо в лицо:

– Так и есть! Если бы была хоть одна возможность, я запер бы тебя!

Он мог бы испугать сейчас, этот сильнейший из мутантов "за Барьером" своим жёстким, сведённым судорогой лицом:

– Я держал бы тебя взаперти! Даже зная, что ты будешь ненавидеть меня! Но не дал бы погибнуть!

Перси не боялась его. Кого угодно, только не его. В кольце его рук было спокойно. И она так соскучилась с зимы. Поэтому потянулась сама и прижалась губами к уголку его неуступчивого, с горькой складкой рта. Шепнула, как в последнюю ночь, перед тем, как рухнул Барьер:

– Я буду стараться, Золотой. Обещаю. Я буду стараться изо всех сил. Верь мне. Ты тоже постарайся. Постарайся выжить.

Он навис над ней. Взведённая пружина. Громада сведённых судорогой железных мускулов. И бессильно, слабо простонал:

– Я идиот! У нас могло быть хотя бы этих пол года!

Кора нежно провела рукой по его ожесточённому лицу. Шепнула:

– Ты просто слишком сильно боялся...

***

И снова им помешали. Одна из поклонниц Золотого нашла его. Выскочила на полянку и жизнерадостно воскликнула:

– Алекс! Вот ты где!

Увидела. Стушевалась. И неловко пробормотала:

– Простите... Я пойду...

Кора спокойно ответила девушке:

– Не нужно уходить. Мы уже поговорили.

Выбралась из медвежьих объятий парня. Он, вроде бы, отпустил её... И тут же снова схватил за руку. Упрямо и мрачно "Всё равно не отпущу!" посмотрел.

"Поклонница" увидела и это. Повторила: "Извините", и испарилась. Алекс хмурился, но руку Коры не отпускал. Она мягко улыбнулась ему:

– Пошли, Златовласый, пока твои почитательницы не сбежались сюда толпой. Потанцуешь со мной.

У Алекса не получалось пока собраться. Выглядел жалко. Так, что девушке нестерпимо захотелось обнять его и утешить. Потому, наверное, Кора насмешливо поддела его:

– Идём, Золотой! Потреплешь нервы Крэйгу Ливину! Разрешаю обнять меня как-нибудь особенно неприлично. Только, чтобы папа не видел. И профессор Глан. А то выклюют потом мозг нам обоим!..

Не прижимался он неприлично. Ни тогда, когда они неспешно шли к академии, ни когда танцевали. Скорее уж обнимал свою Ра так трепетно и нежно, словно она и есть та самая мечта, которая вот-вот ускользнёт из рук. И лицо у парня было странным. Напряжённым и отчаянным, словно он мучился, а не танцевал на балу.

Кора улыбалась ему так бесконечно нежно, как он обнимал её. Сияла глазами. Вся сияла.

Они были прекрасной парой. Так сказал бы любой. Даже те, кто мучился ревностью сейчас. Танцевали, как одно целое. И дело не в тренировках, и умении чувствовать партнёра, что вбивал в них Рид. Они всегда слышали друг друга. С детства. Теперь выросли, но ничего не изменилось.

Один смертельно боялся и страдал. Другая утешала.