Текст книги "Веришь? (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Глава 19.

Кора Рэнсом как раз скособоченно хромала к лавке, когда Хмарь подскочил к ней.

Рид едва не застонал:

– Идиот! Какой идиот! Молодой, влюблённый дурак! Разве можно соваться и пытаться разговаривать сейчас, когда она на ногах едва стоит от боли! И, похоже, не только физической. Даст ему сейчас! Да, не по морде, а словами по сердцу так, что он долго ещё не оправится. Или оба не оправятся...

Что сказать? Опыт у Романа Рида был колоссальный, судя по всему. И в сердечных делах тоже. Потому, что всё произошло ровно так, как он предполагал.

Получил парень так, что едва на ногах удержался. Побелел весь. И наливающиеся синяки только подчеркнули мертвенную бледность. Отшатнулся. И, самое ужасное то, что все, находящиеся в зале слышали, что она ему кричала...

***

Кора едва держалась. Не только на ногах... А вообще... Было так плохо, как бывало... Когда? После прорыва, когда Атарик убил того мальчика и тащил её с мамой в неизвестность? Когда умерла мама? Атарик и Мел?

Она не знала. Волоклась к лавке, куда услал её Рид, мало что понимая из того, что происходит вокруг. Все её мысли были направлены на другое. Она так привыкла уже считать Хмаря близким, своим, что...

Нет, конечно, она не считала его своей собственностью! Никогда и ни о ком она не смогла бы думать так!.. Просто он был "своим". Тем, кому доверяешь бесконечно, кого не оцениваешь, не анализируешь и принимаешь всегда, любым. Такими же были для неё папа, дедушки и бабушки, Марфа, Берг, профессор Глан и Миллисент Смит. Они все любили её просто так и всегда были на её стороне. Она тоже. Тоже любила и принимала каждого из них.

Как оказалось, Хмарь не был таким. С другой стороны, ожидать преданности от молодого парня? С его прошлым и папашей?.. Нет, она не кивала на генетику. Глупости это!.. Она о другом... Они разные и ввязались в то, где никогда не смогут найти общий язык. В те отношения, которые неминуемо закончились бы вот так...

Ну, разве можно было бы ожидать от него той преданности, какая жизненно необходима ей? От красавца Хмаря? Нет, конечно!.. А друзьями они, после всего, быть просто не смогут. Он будет помнить. А ей невыносимо больно видеть его близко, чувствовать на руках эти "пятна", где он прикасался к ней, и знать, что ничего ей не светит. Из того, что так нужно.

Нужно бросать эту дурь. Прав этот гениальный Хмарь, с его мозгами, как компьютер. Он первый, как обычно, увидел то, до чего она доходит только сейчас... И чего она взъелась на него? Всё ведь правильно! Правильно! Только так, как возможно для них!..

От этих гадких мыслей становилось ещё хуже. Хотелось застонать, завыть, заплакать.

Вместо этого она целеустремлённо шкандыбала к скамейке. Решала и решила всё для себя. А она такая... Атарик был прав... Приняв решение, она стоит на нём до последнего. И плевать на обстоятельства и последствия. Не свернёт.

Поэтому-то она, закусив губу изнутри до крови, брела к скамейке. А когда к ней подскочил Хмарь и попытался поддержать, остановилась и выпрямилась. Очень ровно стояла и слушала как он сбивчиво и неловко зовёт её пойти на завтрашний бал. С ним.

Усмехнулась и чётко ответила ему. Так, что слышно было всем в зале:

– Иди, Хмарь. Выбирай себе девушку, какая нравится. Или какие там у тебя критерии?.. Я тебя ненавижу. Ты прав. И всегда буду ненавидеть. Живи свою жизнь, а меня оставь в покое.

Он отшатнулся, будто она ударила его. Что там было у него с лицом, Перси не видела почти. В глазах у неё стояла пелена. Она смазывала всё и делала нереальным. Его. Её слова. Вообще всё, что было вокруг.

Это не были слёзы. Ярость. Чистая ярость от того, что жизнь такая. И как не старайся, не корячься, не беги за ней, она никогда не будет такой, как тебе нужно. Точно не будет. Оттого и вся её эта тоска, что не давала покоя последнее время.

И что? Нужно жить. Сложить крылья и сдохнуть просто так, от горя, не по ней. Хотя бы потому, что она не летала ещё никогда.

Она будет терпеть. Ждать. Отпустит Хмаря жить его жизнь. Попытается жить свою жизнь. Хотя бы до того времени, когда взлетит. Тогда она поймёт, стоит ли оно вообще того...

***

– Идиотка!

Так думали, наверное, все в зале. Были поражены дурным, ненормальным поведением Рэнсом. Чего взъелась на парня? А главное, как можно быть такой сукой? Говорить такое в лицо? Да ещё и тогда, когда вокруг вас двоих столько народу?

Хмарю сочувствовали. Он вёл себя нормально, правильно. Да ещё и держался молодцом. Хоть и видно было, как ему хреново. Лицо спокойное, спина прямая. Куда-то идёт...

Куда он шёл, никто не понял просто потому, что декан Рид перехватил его за руку и рванул к себе. Пропел издевательски. С хорошо спрятанной поддержкой и утешением:

– Что? Слёзы не льёшь?.. И правильно... Дурные бабы, даже самые умные! Потому я и считаю, что не место им здесь. Эмоции – это кошмар. А когда какая-то из них с эмоциями не дружит, это ещё хуже! Себя мучает и других... Ты держись, желторотик! Всё ещё у тебя будет! Нормальные девушки тоже... Поверь, старику. А пока... Давай-ка мы с тобой по-мужски "потанцуем". Сразу легче станет!

Казалось бы, старый косморазведчик обострил всё, выставил его чувства напоказ, а Алексу стало легче. Во-первых, все рассмеялись, посчитали, что это обыкновенная шутка декана...

Какая уж шутка, если сердце твоё, говоря высокопарно, разбилось. А говорить сейчас хотелось только так, высокопарно. Обычными, привычными словами всё это не опишешь и не назовёшь.

Спасибо Риду! Он спас его, и его гордость. Единственное, по сути, что у него осталось. И выход предложил. Чтобы просто не рассыпаться здесь, на глазах у всех. Помахать кулаками – отличный выход, наверное. Когда другого нет и не предвидится.

Он пропустил несколько первых ударов Рида... Подставился и получил. Чтобы быстрее прийти в себя...

***

Кора сидела на лавке и смотрела, как Хмарь отводит душу с Ридом. Отвлекалась. Тело болело ещё. Синяки, вывих. Больше всего болело сердце. Она старалась не думать об этом. И "заткнула" Деметру, которая что-то там пыталась донести до неё.

Просто "выключила" звук. Извинилась, правда, перед этим. Отговорилась тем, что нет у неё сейчас времени беседовать со сверхразумом. Совсем нет. Абсолютно!.. Мити обиделась, конечно. Она обязательно извинится перед ней, когда немного придёт в себя. Пока не может... Ничего не может, на самом деле.

Даже от презрительных взглядов ребят и девушек в её сторону не было больно. Что они, эти взгляды? По сравнению с тем, что случилось?.. Какая вообще разница, кто и как на неё будет смотреть? Если Хмарь не посмотрит?..

Удивилась, когда кто-то уселся на лавку рядом с ней. Скосила глаза. Линда Хьюм, четвёртый курс. Пилот. Высокая, крепкая девица. Душа компании и любимица парней. Не в том смысле!.. Как друг. Классная она! Весёлая. Своя в доску. И одевается...

Сейчас, правда, девушка была в униформе, как все они. Их приучали так. Униформа на физподготовке и спец предметах. Остальное время, ходи в чём хочешь. Вот тебе и отличие от военных академий. Там форму таскали постоянно.

Лин глянула на неё. Кору удивило, что без презрения, как смотрело большинство одногруппников...

– А что так?

Лин скривилась:

– Рид послал понаблюдать за тобой, малохольная. Мало ли свалишься... Ты как вообще? Может, в медкапсулу?

Молодец Рид. Она и не видела, как он отряжал "няньку" для неё. Хотя, что она могла видеть в своём состоянии?.. Пожала плечами:

– Нормально.

– А плечо?

Перси, через боль, покрутила плечом. Вместо слов. Лин уронила негромко. Да, и не было никого рядом с ними:

– Ты больная, Рэнсом...

Тоже мне новость! Это то, что она знает о себе ещё с тех времён, когда в семь лет выгрызла Рику кусок руки, вместо того, чтобы умереть на месте от ужаса. Уже тогда она осмыслила это и поняла, что чувство свободы, "полёта", которое она она ощутила тогда, бросая вызов тому, кто был неизмеримо сильнее, стоило всего.

Маме не призналась. Поняла ли Лив тогда что-то о своей дочери?.. Рик понимал. Это то, что роднило их почище крови и генов. Будь он жив, было бы ей кому рассказать о своём необъяснимом раздрае. И о том, что натворила сегодня. Он бы понял...

Но Рика нет уже. Ни мамы нет, ни Мел. Златовласого тоже нет больше в её жизни. А потому Кора скроила рожу похолоднее и лениво ответила на это "Ты больная!":

– Неа. Я в себе, если верить психиатрам. А значит, не больная, а с особенностями характера!..

Лин усмехнулась вдруг и скосилась на неё:

– Зачем тогда?

Конечно, Перси поняла, к чему был этот вопрос. И удивительно... Как только он прозвучал, она сама кристально ясно поняла "зачем". Мало того... Ей так захотелось поделиться с этой девушкой... Ра покрепче сжала зубы, но слова жили своей жизнью. Они вырвались на свободу. С трудом, но вырвались:

– Скажи мне, Лин... Ты много знаешь парней, которые, начали с кем-то отношения или роман, или стали спать, или ещё что?.. И дотянули хотя бы до выпуска?

Лин рассмеялась, добродушно:

– Я и девушек таких не знаю!

И смотрит. Кора вынуждена было "выродить" короткое:

– Вот.

– Что "вот"?– потребовала конкретики студентка.

И снова пристально смотрела на глупую первокурсницу. Поняла уже суть её проблемы. Но пусть озвучит эту хрень. Полезно иногда прочищать мозги от мусора.

И она требовательно, насмешливо смотрела до тех самых пор, пока Рэнсом не сподобилась ответить:

– Я не могу так.

– Как?– добивалась ответа старшекурсница.

Бешеная Нийри заливалась румянцем, будто барышня из каких-нибудь замшелых времён, мучилась, но, стоит отдать ей должное, не слилась, а продолжила тяжёлый разговор. Наверное, сама понимала, как нужна ей прочистка мозгов.

На Лин, правда, не смотрела. И на Красавчика тоже. Который успешно уделывал декана. Допекло парня... Девица смотрела в сторону и откровенничала:

– Я, Лин, не могу так. Совсем не могу. Мне нужна уверенность. Верность. Хоть это и звучит смешно для кого-то.

И смотрит теперь на неё. Старшекурсница не стала "причёсывать" свой ответ. Сказала ровно то, что думала:

– Хрень это! Ты хоть представляешь, через какие стрессы приходится проходить людям наших профессий? Нужно куда-то девать напряг. Поэтому мы, все мы, частенько срываемся и заводим отношения просто так, чтобы сбросить напряжение!

– Ты тоже?– брякнула дурочка.

Лин хмыкнула:

– А чем я, по твоему, отличаюсь от других? А тебе, детка...

Ах, как язвительно она выделила эту "детку"!..

– Тебе, детка, стоило бы выбрать себе другую профессию, если ты такая чувствительная и старомодная! Да и нервы у тебя, как на мой взгляд, того... Так сорваться из-за парня!..

Кора Рэнсом передёрнула плечами и промолчала. Перевела взгляд в центр зала, где декан "доживал" последние минуты. Красавчик бросил прикидываться валенком и показывал ему наглядно, что молодость и модификации не обойти никаким опытом.

Лин не отстала:

– Зачем ты сюда пришла? Насмотрелась в вирте каких-нибудь героических фильмов о благородной профессии пилота, о приключениях? Так бред это всё! Бред самый настоящий! И замануха для дураков! Работа эта дурная, опасная и на износ. Ещё и приказы сверху спускают далёкие от адекватности.

Легонько подтолкнула малявку плечом и продолжила очень ехидно:

– И тут ты такая вся: нежная, как фиалка, трепетная, нуждающаяся в верности! И с расшатанной нервной системой! Вас с Хмарем, наверное, приняли сюда только в качестве эксперимента. Потому и надзирают так пристально психологи, и остальные.

Это не звучало зло. Скорее, убеждённо. Лин не думала, что Фиалка ответит.

Она ответила. Негромко:

– Надзирают за нами потому, что мы опасны.

Лин фыркнула. Малявка скосилась на неё:

– Ты убивала уже?

– Нет,– с запинкой ответила Лин.

Рэнсом усмехнулась:

– Я убила бугая крупнее Золотого в полтора раза. Ножом. Вспорола брюхо и вскрыла глотку. А перед этим располосовала всего так, что он стал напоминать тигра. Только полосы на нём были красными.

Лин сглотнула ставшую вязкой слюну. Девчонка понимающе скривилась и сама чуть толкнула её плечом:

– Согласна. Зрелище было мерзкое. И запах...

Лин затошнило, Рэнсом увидела и прекратила. Уронила только равнодушно:

– Молчи об этом, а то накажут. Обеих. И подписку заставят подписывать. Тебя. Раз уж я решила откровенничать с тобой.

Лин кивнула. Кора, глядя на то, как Хмарь уложил декана на пол, решила закончить разговор:

– А по поводу того, зачем я здесь... Вопросы отпадут, когда ты увидишь, как я летаю.

Лин фыркнула:

– Ты же не летала никогда! Даже на симуляторах!

Её будущая или уже настоящая подруга? снова равнодушно дёрнула плечом:

– Какое это вообще имеет значение? Увидишь и всё!

Глава 20.

Это Перси только думала, что отлично держится. Когда, после окончания занятия, Хмарь шёл из зала, он так посмотрел на неё, что она снова без сил осела на лавку, с которой пыталась встать.

Линда тут же поддержала её. Рид подскочил и пролаял, что он уже вызвал медиков, и если она ещё раз дёрнется, то он тут же, не сходя с места, свяжется с её отцом, и пусть он разбирается со своим ненормальным чадом.

Лин удивило, что при слове "отец" Чокнутая Нийри смирилась и согласилась даже на носилки лечь, чтобы "долететь" с комфортом до больницы.

Саму Ра утешили две вещи. Нет, даже три. Во-первых, Рид прикрыл её и "обозвал" её травму случайностью. Во-вторых, они, Рид и Лин, потащились в больницу с ней. И самое удивительное было то, что когда её "выпустили" из медкапсулы, они ждали её.

Рид не стал пока читать ей морали, отправил домой. Или поручил Лин. Кто его знает? Хьюм, во всяком случае, не собиралась отставать от неё. Мало того, потащила её... Да-да, за покупками. И обоснование было вполне себе такое, женское: "Когда тяжело на сердце, нет ничего лучше, чем купить какую-нибудь фигню".

Хьюм думала, что Фиалка психанёт и откажется. А та удивила, в который уже раз. Не просто согласилась, а заявила с энтузиазмом:

– Пошли, Лин! Будешь наряжать меня на первый в моей жизни бал!

Линда фыркнула несколько пренебрежительно:

– Платья – это не ко мне!

Рэнсом скопировала её смешок:

– Кто вообще говорил о платье? Я имела ввиду что-то совсем другое... В твоём стиле...

Линда с сомнением оглядела свой "наряд". Особенное внимание уделила ботинкам на высокой, грубой подошве:

– Ты будешь смешно смотреться в таком! Особенно твои ножки-спички!

Нийри хмыкнула:

– Спички не спички, а синяков я ими Золотому наставила, будь здоров!

Они летели уже во флайере Лин. Поэтому она и спросила. Фиалка уже во второй раз назвала Красавчика так. Интересно...

– Почему Золотой, Кора?

Рэнсом фыркнула:

– Золотые мозги, золотые волосы и внешность, золотой характер...

Про "отсутствие присутствия совести" промолчала. Только помрачнела из-за нахлынувших воспоминаний. Было что-то хорошее для неё за Барьером. Их расцветающая дружба... И много ещё чего...

Лин кивнула. И приступила к допросу:

– Принимается! Похоже. Он, и правда, красавчик... Так скажи мне, моя, судя по всему, подруга, зачем ты жестоко бросила красивого парня, который так явно в тебя влюблён?

Кора хмуро глянула на Лин. Буркнула:

– Не влюблён он. Так... Балуется...

– Дурочка!– припечатала Лин.– Я понимаю, что опыта у тебя никакого, но это же видно. Видно, как он смотрит на тебя, как ходит за тобой, как привязанный...

– Уже не будет смотреть или ходить!– оборвала излияния Линды Кора.

Только вот будущий пилот тоже обладала характером, ещё каким. И дожимала подругу, без жалости:

– Ну? Зачем было? Не жмись! Я могила, никогда и никому!.. Ну? Ты разве слышала когда-нибудь, что я треплю языком?

Ра помотал головой. Не слышала. Наоборот. Репутация у Лин была безупречной. Ну, кроме "особенностей"...

– Ты ведь тяжело сходишься с людьми?– брякнула Кора.

Линда кивнула:

– Ага. И характер у меня поганый. Слышала же?

Как раз то, что всегда говорили о ней самой! Перси невольно хихикнула:

– Как у меня! А почему со мной сошлась быстро?

Старшекурсница усмехнулась:

– Ты тоже странная. И нормальная. Хоть и красотка. А я не люблю жеманных дур.

– И я,– согласилась Перси.– Не терплю.

Повисла тишина. Если не уютная ещё, то согласная, точно. Линда разбила её. Вернулась к важному и снова задала "тот самый вопрос":

– Зачем?

Ладно!.. Язык снова зажил своей жизнью, а Кора позволила ему. Сколько можно молчать и прятаться? Тем более, что Лин точно не разболтает. И психоанализом заниматься на её счёт не станет. Да, Ра решилась. Бросила мотаться вокруг да около... И всё равно было страшно... Поэтому она истинктивно обняла себя руками, будто ей холодно. Хрипло ответила:

– Ты сама сказала, что никто из парней не "доходит" даже конца академии с одной девушкой. А я... Я просто умру, когда он бросит меня...

Лин мигом переключила управление флайером на автопилот и повернулась к подруге. Выдохнула потрясённо:

– Так он, что? Нравится тебе?

Кора Рэнсом смотрела прямо перед собой на облака, через которые они пролетали. Словно нет ничего важнее. И голос был отстранённый какой-то. Сдавленный:

– Вряд-ли то, что я к нему испытываю, правильно будет назвать "нравится".

– Ты, что? Влюблена в него? И отправила к другим? Ты что, больная, Рэнсом?– воскликнула Лин.

Кора так и смотрела на облака, через которые прорывался флаейер. Вряд-ли вообще замечала, что плачет. Ответила тихо и до странного смиренно. Как старуха, повидавшая всё на свете:

– Может, и больная... Он хочет завести с кем-то роман. Уже сейчас. А что будет дальше? Даже если я сейчас побегу за ним? Ладно, он не заведёт себе девушку сейчас. Но заведёт потом. Что будет тогда со мной?..

Вот что сказать на такое?.. Лин молчала. Перси повернула к ней заплаканное лицо. И снова заговорила, как древняя бабка, которая ничего хорошего не ждёт от жизни:

– Правильно вы все называете его Красавцем. Он ещё и хороший друг. И просто хороший... Пусть он живёт спокойно. В стороне от моих девиаций...

Помимо воли, Лин возмутилась и защитила дурищу:

– Ну, ты загнула! Как можно чувства приравнивать к такому?

Ра поёжилась. Совсем тихо ответила. Срывающимся, больным голосом:

– Не рассказывай это никому, пожалуйста... Моя мама не смогла жить без моего отца... И он уже столько лет один... Я вижу, как он пытается "прилипнуть" к кому-нибудь. И ничего у него не выходит... Вот так... Я, кажется, очень похожа на них. Мне уже сейчас трудно представить свою жизнь без него. А потом?.. Ну, как? Как я полезу в отношения, которые разрушат меня?..

***

Что сказать на такое, Лин не знала. И не нужно ничего говорить. Поддержка – это уже само по себе очень и очень хорошо. Утешает уже то, что кто-то рядом. И не осуждает тебя...

А потом Кора Рэнсом взяла себя в руки. Если не знать, то никогда и не поймёшь, что девушка на взводе. Весёлая, смешливая. Слишком весёлая и слишком смешливая, на самом деле. Но, тут уж только время поможет.

Лин с сочувствием смотрела на подругу. У неё ведь тоже случались катастрофы. Личные. Когда хотелось удавиться... Она знала, что это такое и ловила все признаки у Фиалки. А ведь ей ещё предстоит пережить завтрашний бал, раз решилась.

Чудовищный бал, положа руку на сердце. Потому, что Хмарь, судя по тому, как он выглядел в конце занятия, сорвался. Нет! О том, что Рэнсом выкинула, группа будет молчать. И о том, как она обидела его. Дело не в этом. Он принял решение и, в пику Фиалке, заведёт себе подружку уже завтра.

Классика же! Я тебе не нужен? Ладно! Посмотри тогда, как я нужен другим! Дурость? Да! Но так оно и будет. И лучше бы Коре не ходить завтра на этот бал. Как она вообще переживёт такое, при её-то чувствительности?

А не пойдёт, иначе чем трусостью никто это не воспримет... И вот тут Лин уверена была: Фиалка какая угодно, но только не трусливая. Она точно пойдёт завтра на этот грёбаный бал и выдержит всё, что там произойдёт.

– Может быть, и хорошо, что пойдёт,– философски думала Лин.– Сразу и ампутация и прижигание. Увидит. Поймёт, что всё. Переболеет и будет жить дальше... Повзрослеет, поумнеет и, может быть, тогда уже сунется во всю эту "взрослую жизнь". С кем-нибудь другим.

Какими бы смешными, с точки зрения Лин, не смотрелись терзания Коры, не сочувствовать ей она не могла. Рэнсом была, конечно, "нежной фиалкой", но страдала... С достоинством что-ли?.. Не выпячивалась. А по правде сказать, пряталась.

Потому, наверное, грубоватой и конкретной Линде было жалко дурочку. Что такое эти все нежности? Временное и обман. Так она думала. Искренне думала. Но и справедливой была. У всех свои "особенности". Если Рэнсом такая и не может не страдать ерундой, это же не повод отказывать ей в общении, помощи и дружбе?

Примерно так же думала о своей новой подруге Ра. Колючки Хьюм говорили ей только об одном: Лин не доверяет окружающим. Видно же. И в голову к ней не нужно лезть. Да, и говоря по правде, Перси содрогалась теперь при одной мысли о том, чтобы проделать это снова. Ну, его! Только под страхом смерти, наверное, станет она "слушать" кого-то!..

Так, с нелёгкими мыслями, шутками и прибаутками, девушки разнообразили свой гардероб. Лин тоже не удержалась от пары обновок. Кора получила не только несколько повседневных комплектов, но и три варианта "на выход". От более или менее "нормального" до радикального.

– Завтра выберу в чём страдать и мучиться на этом балу,– хладнокровно заявила Рэнсом, разглядывая одёжки.– Как настроение будет.

Линда тоже разглядывала подругу. И вдруг негромко уронила:

– Сдаётся мне, настроение у тебя будет ещё то... Смотри не выкинь чего-нибудь совсем уж запредельного.

Рэнсом только щурила свои зелёные глаза:

– Что такого запредельного я могу, по твоему, выкинуть? Особенно имея "такие" наряды?.. Тут что хочешь померкнет... Ну, разве что голой явиться...

– Или совсем не ходить,– подхватила Лин.

Заглянула в глаза Фиалки и немного неловко выдала:

– Не ходи туда! Забей на то, какой слюнтяйкой тебя посчитают!.. Хуже нет, когда парень, который нравится, обхаживает другую прямо у тебя на глазах...

Рэнсом легонько ткнула её в бок:

– Проверено на собственном опыте?

Линда покорно вздохнула:

– Проверено...

Тогда Фиалка бросила шутки. Губы поджала, зыркнула куда-то поверх головы Лин. Ответила, как лязгнула:

– Вот и я узнаю, как это бывает. Моя очередь. Посмотрим, чего я стою.

***

Перси думала, что Деметра обидится на неё, или морали читать станет. Ничего этого не случилось. Она только вздыхала. Явственно вздыхала. Увидел бы кто-нибудь, как в комнате, волосы Коры треплются, как на сильном ветру, испугался бы.

Самой Ра так было легче. Мити была рядом все эти сутки. И ночью, когда "её человек" глаз не сомкнула. Не учила жизни, не ругала, не пыталась оправдать Алекса или приоткрыть его мысли и чувства. Не могла. Просто не могла обойти свой собственный запрет. Выбор каждый должен делать сам. Даже если он, с её точки зрения, самый неправильный, какой только можно себе вообразить.

Кора не плакала уже. Крепилась. И притворялась. Снова. А что делать-то? У папы свидание завтра. С какой там девушкой она не уточняла. Не её дело. Пусть пробует выстроить свою жизнь.

Она помолчит и потерпит. Тем более, что ещё долго придётся терпеть, пока хоть немного не переболит. Знала она уже, как это бывает. Помнила их всех, кто ушёл: маму, Рика, Мел. Всегда помнила и любила. Сейчас боль от потери каждого из них стала терпимой уже. Привычной. А вот поначалу было совсем невмоготу.

Как сейчас... Настолько невмоготу, что Перси достала тот "вариант" одёжки, что купила просто так, ради шутки, чтобы доказать Лин, что она тоже крута. Пошарила в гардеробной и вытащила оттуда самые жуткие, тоже чёрные, как и "наряд", мешковатые штаны, что у неё были. А что? Новые ещё, и удобные. Ботинки, как у Лин, на высокой, грубой подошве подойдут к "образу" как нельзя лучше.

Перси приготовила всё это. Вроде, время одеваться. Иначе болтуны в академии решат, что она прячется и опаздывает на собственную казнь. Как можно!.. Она не опоздает...

Остались волосы. Кора в майке и домашних брючках встала перед зеркалом. Расплела косу. Вгляделась в отражение тоненькой прелестной девушки в стекле.

Смотрела и оценивала себя как-то отстранённо и беспристрастно. Красивая. "Красивая, как кукла",– так кажется, болтали о ней за Барьером? Или как мечта какого-нибудь романтичного идиота.

Она думала, что мечта Хмыря. Это грело привычным, родным каким-то теплом. Оказывается нет. Она слишком долго тянула и Золотой Мальчик устал ждать. Или рассмотрел, сколько таких "кукол" вокруг. Или ещё что-то... Ещё и рычал ей какие-то глупости... Что он никогда не будет хорош для неё.

Какой бред! Она давно уже научилась "раздваиваться". Отделять поступки, ошибки и человека. Иначе, как могла бы она полюбить Рика? После всего, что он сделал? Полюбила же... Всем сердцем. Просто потому, что поняла его...

Так и Золотого. Как могла она по-настоящему винить его в том, что он вскрыл тогда Барьер? Ребёнок, которого обманули? Особенно, после того, каким она увидела его тогда, когда он шёл к Хоррору...

Он ведь чуть не умер, защищая её и Горячий. И остальных. И "те" его слова навсегда останутся в её сердце. Они драгоценны. Она помнит каждое из них. Они помогут ей. Она пройдёт всё это с достоинством. Отпустит Золотого и не будет обижаться. Никогда.

Вот только... Внешность "куклы" или "мечты" не подходит для того наряда, что она выбрала сегодня.

И рука Перси потянулась к ножницам...