Текст книги "Давай мы станем незнакомцами (СИ)"
Автор книги: Наталия Веленская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)
Глава 71
Марина
Две недели. Две недели без него. Две самые тяжёлые недели в моей жизни. Все эти недели мне казалось, что я не жила, а просто существовала, по инерции делая то, что от меня требовалось.
Проснувшись по дороге из аэропорта, я первым делом потянулась к телефону, чтобы проверить пропущенные звонки. Но Ярик не звонил. И никаких сообщений от него тоже не было. А я ждала… Вопреки всякой логике я ждала хоть какого-то продолжения… Но его не было.
Значит, он обиделся, что я уехала. Обиделся на то, что я так и не ответила ему на признание в любви. И даже решил не засыпать меня нелепыми оправданиями по поводу прихода Зубковой.
Я могла понять его боль и обиду. Но мне тоже больно из-за его вранья по поводу Ланы! Особенно после его признания в любви это было так… будто бы резко срываешься вниз с огромной высоты. Летишь в пропасть, а сердце в этот момент разрывается на куски.
Чёрт, ну почему у нас все так по-дурацки закончилось?! Почему?! Когда, казалось бы, счастье было так близко…
Нет, я не буду ждать пока он совладает со своей оскорблённой гордостью и перестанет злиться из-за моего отъезда. И я не буду ждать пока он придумает очередное оправдание по поводу Ланы. Я больше так не могу! С меня хватит! Пришла пора двигаться дальше. Мне нужно научиться жить без него. Здесь в Москве чары Мереминского должны понемногу рассеяться. Пускай не сразу, но со временем его образ начнёт исчезать из моих мыслей и моего сердца. Я смогу его забыть, я справлюсь… Как бы чертовски больно мне сейчас не было.
«Пожалуйста, ничего мне не пиши и не рассказывай больше про Ярика»– написала я Лизке.
«Господи, Марин! Что у вас произошло?! Вы что поругались перед твоим отъездом?!»
«Я тебе когда-нибудь потом всё расскажу, Лиз. Но не сейчас. Сейчас я хочу убрать любое упоминание о нём из своего инфополя. Иначе я просто не выдержу…»
«Марин, ты меня пугаешь!»
«Просто пообещай мне, что мы не будем обсуждать эту тему до тех пор, пока я не буду готова!»
«Ладно. Как скажешь…»– написала Лизка, дополнив сообщение смайлом с разбитым сердцем. Которое точь-в-точь походило сейчас на моё собственное.
Чужой холодный город, который никак не хотел порадовать меня солнцем и теплом, незнакомые и бесконечно далёкие от меня люди, которые работали в столичном филиале. Как я не старалась наладить с ними контакт и завоевать авторитет в новом коллективе, я никак не могла избавиться от ощущения, что попала в какой-то серпентарий. И несмотря на все их улыбочки и напускное радушие, я знала: стоит мне хотя бы раз оступиться, как меня тут же сожрут.
Теперь я понимала, почему в московском филиале постоянно менялся руководящий состав. Климат в коллективе был, мягко говоря, нездоровый. И только парочка отдельных личностей отличались адекватностью и хоть как-то спасали положение. Но полностью расслабиться и довериться им я тоже не могла.
А, впрочем, я здесь не за тем, чтобы заводить себе друзей! В лучшем случае, нужно обзавестись соратниками, которые не будут вставлять мне палки в колеса.
Работа по уже старой доброй традиции спасала и не давала сойти с ума. А вот по ночам мне было невыносимо тяжело. Ночь стала для меня самым ненавистным временем суток, ведь именно тогда я оставалась один на один со своими мыслями. И воспоминаниями.
Я ведь люблю тебя. Люблю тебя, моя девочка… Больше жизни люблю!
Но где же ты тогда? Почему так и не нашел в себе силы, чтобы просто мне позвонить? Пускай даже бы кричал и ругался на чём свет стоит из-за того, что я уехала! Пускай бы сыпал нелепыми оправданиями по поводу Ланы! Всё лучше, чем то, что происходит сейчас! Невыносимо горько и пусто….
Я дала себе слово, что не буду открывать нашу переписку с Яриком. Не буду травить себе душу, в ожидании увидеть заветное «Ярослав набирает сообщение». Расстояние – это просто предлог. Очередное нелепое обоснование его нерешительности и трусости! В наш век высоких технологий нас есть миллион способов, чтобы поговорить или приехать, если человек тебе действительно дорог. Но, судя по всему, Мереминскому это было не нужно. А быть может, он наконец-то решил услышать меня и мою просьбу не мешать мне строить своё счастье с Лисом…
Сбылось то, о чём ты так страстно мечтала, Марин. Теперь у тебя новая жизнь и ничто не мешает тебе сосредоточиться на отношениях с Елисеем. Всё так, как ты и хотела.
Но почему-то никакой радости по этому поводу я не испытывала.
Меланчук помогал мне освоиться в Москве и освежить в памяти то время, когда я училась в Вышке. А ещё терпеливо выносил мою угрюмость и все мои перепады настроения.
– Тебе нужно памятник ставить, – со вздохом говорю я, утопая в его надёжных и нежных объятиях после своей очередной вспышки раздражения, которая уже традиционно закончилась истерикой. – Не понимаю, как ты меня до сих пор терпишь…
– Правда не понимаешь? – усмехнулся Лис, ласково скользя ладонями по моей спине.
– Да. Другой бы на твоём месте уже давно свалил куда подальше.
– Марин, не сравнивай меня с теми остолопами, с которыми ты встречалась раньше, – Меланчук мягко приподнимает мой подбородок и заглядывает прямо в глаза. – Я люблю тебя. По-настоящему люблю. И я готов на все ради тебя. На всё!
– Лися… – прячу лицо у него на груди.
– Марин, первое время всегда тяжело, но понемногу ты освоишься. Ты умница и со всем справишься. Я в тебя верю, малыш.
Ну хоть кто-то в меня верил. А вот сама я не была так уверена в своих силах, хотя на работе старалась сохранять невозмутимо спокойный вид и изображала из себя человека, у которого всё под контролем.
Финансовый аудит не принёс тех результатов, на которые мы рассчитывали с Сашкой. Каждый отчёт был «вылизан» до идеального состояния. Показатели и цифры были настолько выверенными, чёткими и прозрачными, что всё это невольно наводило меня на мысль – новое начальство, то есть меня, изо всех сил стараются обвести вокруг пальца. И, к сожалению, пока они в этом хорошо преуспели. Потому что фактически придраться мне было не к чему. А подозрения Корсакова и мою интуицию к делу не пришьёшь.
Проверка по центральному округу также помогала немного переключиться и не уноситься мыслями в наше с Яриком прошлое. Из рабочей переписки с Корсаковым я знала, что Мереминский тоже мотается по проверкам – сначала по сибирским филиалам, а затем на Дальний Восток. К счастью, никаких общих онлайн-созвонов у нас пока не было. Сашка щадил мои чувства и все вопросы решал с Мереминским отдельно. После моего перевода у нас практически не осталось никаких точек пересечения по рабочим вопросам. Но я знала, что рано или поздно, судьба обязательно столкнёт нас друг с другом. Хотя бы на том же открытии «Корсара» до которого уже пошёл обратный отсчёт. И у меня были довольно смешанные чувства по этому поводу – ощущение неминуемой гибели, которую я почему-то ожидаю с предвкушением и нетерпением.
Дура! Господи, какая же ты дура, Марин! Он решил отпустить тебя. Он перевернул страницу, а ты до сих пор его ждёшь и надеешься непонятно на что! Нужно найти у себя хотя бы крупицы гордости и выкинуть его из головы!
Но если бы я могла… Даже ночью мне не было покоя, потому что практически в каждом моём сне меня преследовал любимый взгляд синих глаз.
Вечер пятницы выдался особенно тяжёлым. Стоило мне зайти в мою пустую квартиру, как на меня тут же обрушилась невыносимая тоска. Буквально пригвоздила меня к месту, болью сдавливая грудь. Намечался ещё один вечер, наполненный звенящей тишиной и одиночеством, потому что, как назло, у Лиса сегодня были дела. И увидимся мы с ним только завтра…
Сбрасываю с себя босоножки, прохожу на кухню, но понимаю, что не хочу ни есть, ни пить. Ничего не хочу. Хочу увидеть его, хочу услышать его голос… До жгучей, опустошающей боли, до ломоты в теле, невыносимо хочу, чтобы он был рядом!
Но Ярик сейчас на другом конце страны. И более того – совсем не жаждет моего общества.
Звук пришедшего сообщения заставляет моё сердце радостно забиться в груди, на мгновение оживляя давно угасшую надежду. Беру в руки телефон, но увидев имя абонента разочарованно выдыхаю и открываю сообщение.
«Видела, как Дальний Восток отжигал сегодня на корпорате?»– спрашивает меня Эля – одна из тех немногих адекватных личностей, которые работали в столичном филиале. А ещё она отвечала за пиар в московском офисе и напрямую подчинялась Мереминскому. Я думала, этот факт станет препятствием для нашего общения, но получилось с точностью до наоборот.
«Нет», – сухо отвечаю я. Сердце опять болезненно сжимается в груди при упоминании Дальнего Востока. Мереминский сейчас как раз там. Не удивлюсь, что именно Ярик, как главный эксперт по вечеринкам, и организовал им этот весёлый корпоратив.
«Сейчас покидаю тебе фоточки из чата. Надо будет и нам тоже что-нибудь подобное устроить, расшевелить немного наше болото».
«Скорее уж перевернуть банку со змеями», – хмуро подумала я, но решила воздержаться от подобного комментария. Вместо этого открываю пришедшие фотографии и…
Сердце резко ударяется об рёбра, а потом замирает в груди, стоило мне увидеть лукавый взгляд синих глаз и знакомую широкую улыбку.
Ярик. Такой родной, такой любимый и такой… до неприличия счастливый. Точно олицетворение человека, которого полностью доволен своей жизнью. Чего сейчас никак нельзя сказать обо мне…
Скольжу затуманенным от слёз взглядом по фотографиям, на которых запечатлены все самые весёлые моменты прошедшего вечера. На львиной доле фотографий был запечатлён Мереминский, который явно не скучал среди сотрудников Хабаровского офиса. И само собой среди молодых красивых сотрудниц…
Ярик – это Ярик, Марин. И он никогда не изменится. Никогда.
Резко закрываю сообщение и отшвыриваю в сторону свой айфон. Цепляюсь ногтями в край столешницы и делаю глубокий вдох, пытаясь унять рвущиеся наружу слёзы.
Ты хотела начать новую жизнь, Марин? Ну так начинай! Что тебе ещё надо, какие тебе ещё нужны доказательства, что у вас нет никаких шансов? Ты ему не нужна! Он тебя отпустил и живёт дальше! Перестань уже тешить себя нелепыми иллюзиями! Лучше сосредоточься на том, что у тебя есть сейчас. Начни уже по-настоящему ценить человека, который рядом с тобой! Который любит тебя и терпит все твои закидоны! Как и то, что ты до сих пор его к себе не подпускаешь, потому что никак не можешь решиться на близость!
Вновь хватаю со стола телефон и дрожащими пальцами начинаю набирать номер Лиса. Мысленно молюсь всем богам, чтобы его деловая встреча уже закончилась, и он услышал мой звонок. Пока меня не оставила моя решительность…
– Да, Мариш, – раздаётся наконец в трубке низкий бархатистый голос.
– Я хочу, чтобы ты приехал, – говорю я, от волнения затаив дыхание.
– Хочешь покататься по вечерней Москве? – усмехается Лис. Да именно этим мы и занимались с Елисеем в последнее время. Я так ни разу и не решилась остаться у него на ночь…
– Нет. Тебя.
Небольшая пауза на том конце провода показалась мне маленькой вечностью.
– Буду через двадцать минут.
Лис отключается, а я медленно опускаю телефон вниз. На ватных ногах прохожу в спальню и начинаю стаскивать с себя одежду, в которой я была сегодня в офисе. Наверное, нужно одеть что-то красивое и сексуальное, но почему-то взгляд равнодушно скользит по комплектам белья и шёлковым комбинациям. Не хочу… Вряд ли я чем-то смогу удивить такого мужчину, как Меланчук. Тем более, что голой он меня уже видел. И даже успел рассмотреть во всех деталях в ту ночь, когда я пришла к нему, чтобы утолить свою боль.
Похоже, сейчас мне нужен новый сеанс терапии. Мне нужно заглушить эту тоску, которая разъедала меня изнутри. И плевать, что на мне будет надето. Плевать… да на всё плевать!
Набрасываю шёлковый халат на голое тело, возвращаюсь в гостиную и вздрагиваю, услышав настойчивую трель дверного звонка.
Ну надо же, какая целеустремлённость – несмотря на пробки Лис домчал до моего дома на пять минут раньше заявленного. И даже без труда смог прорваться через консьержа и охрану.
Как в тумане распахиваю входную дверь. Встречаюсь с горящим, голодным взглядом, а в следующее мгновение оказываюсь полностью прижатой к стене. Без лишних слов Меланчук жадно впивается в мои губы, развязывает шёлковый пояс халата, очерчивая горячими ладонями каждый миллиметр моего тела.
– Наконец-то, – хрипло выдыхает мне в губы Лис.
Ногой захлопывает за собой дверь, всё также не выпуская меня из объятий, приподнимает от пола вверх, заставляя обхватить ногами его бедра.
– Я люблю тебя, – шепчет он, продолжая осыпать горячими поцелуями мою кожу. – Моя Мариша… Ты – моя… Только моя, слышишь?
– Да, – шепчу я, прикрывая глаза, чтобы скрыть подступившие слёзы. И открываю их только когда мы оказываемся в спальне.
Глава 72
Ярослав
Три недели без неё. Три недели непрекращающейся агонии. Человек может уехать за тысячу километров, но при этом навечно прописаться в твоём сердце и в твоих мыслях. И никакие доводы рассудка, и никакие обстоятельства не могли этого изменить.
Марина всегда была с ним. С мыслей о ней он начинал каждое своё утро. Она была рядом во время проверок по филиалам, будто бы подсказывая и направляя его, как делала всегда во время их совместной работы в холдинге. Он чувствовал её присутствие одинокими тоскливыми вечерами, когда возвращался в отель. И засыпал он тоже, думая о ней, прокручивая в голове все те счастливые моменты, когда они были вместе. Вспоминая её улыбку, её смех, бархатистый взгляд тёмных глаз, её губы, её тело и как оно откликалось на каждое его прикосновение…
Наверное, он сходит с ума. Наверное, это какая-то стадия шизофрении, когда ты так сильно зацикливаешься на одном человеке. Когда ты не можешь больше ни о чём и ни о ком думать, кроме неё. Когда так отчаянно хочешь услышать её голос, хотя бы на мгновение коснуться её руки, увидеть её улыбку. Когда всё, о чём ты можешь мечтать – это хотя бы в последний раз обнять её и ощутить сладость любимых губ. Пускай даже потом с этих губ сорвутся те самые горькие убийственные слова: «Оставь меня в покое. Я тебя не люблю».
Судя по контенту, который стал с завидной регулярностью постить у себя в аккаунте Лис – у Марины было всё прекрасно. На их совместных фотографиях из Москвы Маринка выглядела довольной и счастливой. Ярик каждый раз с болью заходил в ненавистную ему страницу и жадно вглядывался в любимые черты лица, пытаясь уловить хотя бы намёк на то, что всё это просто видимость. Просто маска, которую предпочла нацепить на себя Вишнякова, чтобы ударить его побольнее своим мнимым счастьем. Но, к сожалению, не находил. Корсаков оказался прав – с Лисом ей было хорошо. Или по крайней мере намного лучше, чем с теми идиотами, с которыми она встречалась раньше.
Хотя Ярик знал, что Меланчук не просто так решил выложить на всеобщее обозрение свою личную жизнь, чего никогда не водилось за ним раньше. Это был послание, адресованное ему – посмотри, Мереминский, она счастлива без тебя. Не лезь и не порти ей жизнь.
Да, Маринка перевернула страницу и жила дальше. А он не мог. Просто не мог её забыть. И время тут было не помощник. Ни работа, ни алкоголь, ни вечеринки с коллегами, на которые его утаскивали якобы повеселиться – ничего не помогало заглушить боль от расставания с самым дорогим и любимым для тебя человеком на свете. Веселье получалось насквозь фальшивым и искусственным. И очень быстро сходило на нет, оставляя после себя лишь невыносимую усталость, будто ты сутки напролёт разгружал вагоны.
А потом наступал очередной бессмысленный день без неё. И снова тоска, которая никуда не уходила. И вопреки популярной фразе про лечебное свойство времени с каждым днём эта тоска становилась только сильнее.
Единственным доступным для него способом связи с Маринкой оставался рабочий чат. В котором они никогда толком не общались, особенно на личные темы. После одного трагического инцидента из-за любовной драмы безопасники регулярно проверяли переписки всех сотрудников холдинга и в случае нарушений деловой этики делали жёсткий выговор. Сотрудники «АКВИРС» это знали и поэтому все любовные дела предпочитали решать в личных мессенджерах.
Но как говорится, тяжёлые времена требуют отчаянных мер…
Корсаков советовал ему дать Маринке время, чтобы остыть. И Ярик считал, что у неё было вполне достаточно этого времени. А он больше не может ждать! Он уже подыхает тут без неё!
Нет, распахивать душу в рабочем чате он не собирался. Но хотя бы просто написать ей «привет», чтобы вывести на разговор, а уж там…
Ярик замер, глядя в свой ноутбук, отсчитывая секунды, когда рабочий аккаунт Маринки появится в сети и ответит на его сообщение.
Глаза уже слипались – всё-таки огромная разница во времени давала о себе знать, но Мереминский продолжал гипнотизировать взглядом экран.
Десять минут, двадцать… С каких это пор Маринка вступила в ряды пргульщиков-опаздунов? Она ведь уже давно должна была вернуться с обеда!
Ярик ещё раз внимательно пригляделся к рабочему чату и понял, что что-то не так. Сообщение не доставлялось.
Ну не могла же она его заблокировать ещё и в рабочем чате! Это слишком даже для разъярённой Вишняковой! Да мало ли по каким рабочим вопросам им придется коммуницировать! Неужели она всё спихнет на свою помощницу?! Бред!
Ярик перезагрузил приложение в надежде увидеть заветный статус «Марина Вишнякова в сети». Но ни Маринки, ни его московских подчинённых не было онлайн. Никого.
«Вы что там всем офисом массовый прогул решили устроить?!»– написал он в мессенджере Элине Айдаровой, руководителю столичного пиар-отдела.
А если что-то случилось?! Да мало ли что может произойти в их сумасшедшем мире!
«ЯрославАлексеевич у нас массовый сбой по всему филиалу. Ни почта, ни мессенджер не работают. Айтишники уже разбираются. Вы что-то хотели?»– довольно быстро написала ему ответ Айдарова.
Поговорить с любимой женщиной он хотел! И похоже выбрал для этого максимально неудачный момент! Вселенная как будто была в сговоре с Вишняковой и очень прозрачно намекнула ему, что Ярик по-прежнему не заслуживает общения.
Мереминский тяжело вздохнул, пряча лицо в ладонях. Нет, к чёрту все эти сообщения и звонки! Надо ехать и говорить лично. Он должен увидеть её глаза. Пускай скажет ему в лицо, что она его не любит и что у них нет никаких шансов быть вместе…
Почему-то вопреки всякой логике у него внутри жила крохотная надежда – пока она не сказала ему лично те самые ужасные слова, то это не конец. А значит, он просто не может сдаться и отойти в сторону!
Чёрт, ну и как ему дожить до конца командировки?!
В один из особенно тяжёлых и тоскливых дней Ярик не выдержал и решил позвонить Маринке с неизвестного номера. Он знал, что это идиотский поступок, который, скорее всего, разозлит Вишнякову, но ничего не смог с собой поделать. Даже если она бросит трубку, пускай хотя бы каких-то несколько секунд, но он всё-таки услышит её голос…
Мучительно длинные гудки под бешеный стук сердца.
Ярик бросил короткий взгляд на часы, чтобы высчитать разницу во времени – даже с учётом всех её переработок, Марина уже должна быть дома. И для сна ещё было довольно рано.
– Да, – отозвался в трубке самый ненавистный для него голос на свете. – Слушаю.
Лис, который по-хозяйски взял телефон Маринки и принял вызов вместо неё. И она ему позволяет? В их отношениях это норма?!
Общаться с Лисом и просить его позвать к телефону Маринку – затея заведомо провальная. Ярик знал, что он не позовёт. Как и то, что он не расскажет ей об этом звонке.
Ярик тяжело вздохнул, пытаясь совладать со жгучей яростью, которая растекалась по венам. Нужно вешать трубку. Вряд ли свершиться чудо, и Маринка перехватит телефон у Лиса. Все эти звонки с чужих номеров – детский сад! Он просто поменяет билет, когда будет возвращаться из Хабаровска, и вместо Самары полетит в Москву. Получить пропуск в столичный офис – не проблема. Пускай скажет ему глядя в глаза, что это действительно конец… Пускай скажет, что она его не любит и счастлива с Лисом!
– Мереминский, если это ты, то советую тебе перестать страдать херней и названивать с незнакомых номеров. Марина в душе, я собираюсь к ней присоединиться. Надеюсь, ты понимаешь, что ей сейчас будет не до разговоров с бывшими коллегами?
Ярик едва сдержал себя, чтобы не проорать в трубку что-нибудь матом.
– Нужно уметь проигрывать достойно, – с усмешкой добавил Меланчук, прежде чем отключиться.
На следующее утро Ярика ждала новая порция «болючего» контента в аккаунте Елисея – Маринка, которая безмятежно спала у него на груди. Чуть спутанные после сна волосы, тонкие ключицы в виднеющиеся в вырезе шёлковой комбинации, тонкая бретель, которая сползла с хрупкого плеча… Очень красивое и нежное фото, если бы не одно «но» – его любимая девушка находилась в постели с другим мужчиной. Раздирающая душу картина, которая потом не один раз преследовала Ярика в кошмарных снах.
Получается, пока он тут сходил с ума и не спал ночами, думая о ней, Маринка проводила время в объятиях Лиса?! И совершенно не против, что тот выставляет это на всеобщее обозрение?!
Неужели, ей настолько плевать на его чувства?! Неужели она не понимает, насколько ему больно на это смотреть? Или понимает, но целенаправленно обрубает всё, что их кого-то связывало? Чтобы исключить любую возможность возврата к прошлому?
Так значит, это действительно был конец?..
Возвращаться в Самару не хотелось. Этот город опустел без неё. Стал чужим и неприветливым. Каждая улица, каждый сквер, парки, так любимая ею набережная – всё как будто хранило в себе её образ и отпечаток их общего прошлого.
– Ты как? – осторожно спросила Лизка, неожиданно нагрянув к нему домой.
Ярик даже не сразу решился подойти к домофону, помня о последнем визите незваных гостей и чем это в итоге для него обернулась.
Но, к счастью, Зубкова больше не объявлялась. Мереминский искренне надеялся, что в их последнюю встречу он смог доходчиво ей всё объяснить. И что эта встреча действительно стала для них последней.
– Чудесно, – усмехнулся Мереминский, пропуская девушку в квартиру. – А разве по мне не видно?
– Не видно, – буркнула в ответ Лизка.
Бельская нервно сжимала в руках маленькую женскую сумочку и явно хотела что-то сказать, но никак не решалась.
– Чай, кофе или что-нибудь покрепче? – предложил девушке Ярик, проходя к барной стойке.
– Нет, спасибо, – замотала головой Лиза.
А вот он бы сейчас с удовольствием выпил. Потому что невыносимо находиться в этой квартире, которая будто бы вся насквозь пропитанаею. Которая до сих пор хранит аромат её любимых духов…
– Яр, мы с Сашкой вечером вылетаем в Москву к Маринке, и я… я хотела спросить, – неуверенно начала Лиза, прикусывая нижнюю губу. А у него тут же заныло внутри, стоило ей произнести вслух любимое имя. – Ты хотел бы что-нибудь передать ей на день рождения? Может быть, какой-нибудь подарок…
«Разбитоесердце, – подумал Ярик с горькой усмешкой. – Сейчас заверну в подарочную упаковку и прицеплю бантик. Просьба доставить до востребования»
– М-м, передай ей мои поздравления. Как там говорилось? «Желаю счастья в личной жизни. Пух!»
– Ну как знаешь, – обиженно поджала губы Лизка. – Зря я вообще к тебе пришла… Сашка мне говорил, не лезть…
– Ну почему же зря? – саркастично протянул Мереминский, чувствуя, что начинает закипать. Потому что весь тот гнев, боль и отчаяние, что копились у него внутри несколько недель, сейчас медленно, но верно прокладывали себе выход наружу. – Маринка получила то, что она так хотела? Она же сверкает улыбкой на каждой фотке с Лисом? Ну вот пускай так будет и дальше. Она ведь заслуживает счастья. Не то, что я кобель, который не может пропустить ни одной юбки и который не достоин, чтобы с ним строить серьёзные отношения! Да я даже не достоин, чтобы со мной попрощались по-человечески! Лучше сразу в чёрный список! С глаз долой, из сердца вон!
– Какой еще чёрный список? – изумлённо уставилась на него Бельская.
– Обыкновенный, Лиз! В который отправляют людей, с которыми не хотят иметь никаких дел! – проорал Ярик, окончательно выходя из себя. Бедная Лизка, конечно, вообще была не при чём. Просто у него внутри будто бы нажали на спусковой крючок, и вся боль разбитого сердца начинала стремительно выплескиваться наружу в жестоких, обидных словах.
– Я про это ничего не знаю… Она мне ничего не говорила…
– Знаешь, Лиз, чего я искренне не понимаю? Да, я не святой. Да, я много наломал дров за все эти годы. И с Ланой с этой наворотил дел, конечно… Но думаешь, мне было легко?! Смотреть, как она прыгает из одних отношений в другие? Видеть рядом с ней всех этих напыщенных богатых недоумков, которых постоянно подсовывал ей её папаша. Видеть, как они целуют её, обнимают, знать, что они её… Но я ни разу её ни за что не упрекнул! Никогда – ни словом, ни взглядом! Хотя я видел, как она вертела всеми этими мужиками, которые за ней увивались! Как она меняла их один за другим! Чтобы потом в итоге остановить свой выбор на самом ненавистном мне человеке на свете – который даже мизинца её не стоит! Который отравляет своим ядом всё к чему прикасается! Это пи**ц как больно, Лиз!
– Прыгала из одних отношений в другие?! – восклицает Лизка. – Меняла мужиков один за другим? Да что ты вообще знаешь о ней и её прошлых отношениях?!
– Я знаю, что я для неё последний кобель, зато Маринка у нас непогрешимая! Настолько непогрешимая, что не может дать человеку второго шанса! Ни единой возможности, чтобы объясниться…
– Ну знаешь что, Мереминский! – зелёные глаза Бельской полыхнули гневом. – Вы оба хороши – и ты, и Маринка! И вместе столько наворотили дел, что хватит разгребать на несколько веков вперёд! Но ты заблуждаешься! Чертовски заблуждаешься на её счёт!! Да ты даже представить себе не можешь, что у неё творилось внутри все эти годы!
– Конечно не могу! Я ведь не только отъявленный кобель, я ещё и непроходимый тупица…
– Ярик, ты реально идиот, который все эти годы не мог понять, что происходит у тебя прямо под носом! – проорала в ответ Лизка, сжимая кулаки. – Принимать ухаживания и скакать из одной постели в другую – это разные вещи! Она все эти годы ждала тебя! Тебя! У неё никого кроме тебя не было! Она до последнего верила, что вы будете вместе и никого к себе не подпускала! Никого! Чёрт бы тебя побрал, Мереминский и твоё великое тугодумие!
– В смысле, никого к себе не подпускала?! В смысле у неё никого не было кроме меня?! – ошарашенно воскликнул Мереминский, подлетая к девушке и жадно вглядываясь в её лицо – если это шутка, то очень жестокая! Чертовски жестокая!!
Но судя по лицу Бельской, она не шутила.
– Она однолюб, Ярик! И может быть последний романтик на этой планете, который не может спать с мужчиной, если не испытывает к нему никаких чувств! И все эти годы она любила и ждала тебя! Я не знаю ни про какие чёрные списки, зато я знаю, как она страдала по тебе в Москве! Ей даже говорить ничего не надо было, я сама всё видела, когда мы созванивались по скайпу! Ей очень тяжело далось ваше расставание! Очень! Хотя она просила меня ничего не говорить о тебе и не вспоминать, но я видела, как она до последнего ждала тебя, что ты приедешь! А что ты делал всё это время? Холил и лелеял свою оскорблённую гордость? Просто потому что она впервые в жизни выбрала себя и свои интересы?! Серьёзно?! Я старалась ни во что не вмешиваться, Ярик, но извини – меня сейчас просто разрывает от негодования! Ты сам всё испортил! Сам!! И если тебе так нравится роль униженного и оскорблённого – да пожалуйста! Видит бог, Мереминский, я очень за вас переживала и хотела, чтобы вы были вместе! Но ты её не заслуживаешь! Можешь и дальше пребывать в своих обидах и иллюзиях! Можешь дальше сидеть сложа руки, пока она строит своё счастье с другим! А Лис её правда любит. И он не такой уж и козёл, как я сначала про него думала. Я надеюсь, что хоть с ним она сможет обрести счастье и покой!
С этими словами Бельская подхватывает с пола свою упавшую сумочку и стремительными шагами покидает его квартиру.
Какое-то время Ярик просто стоял, как оглушённый, пытаясь осмыслить Лизкины слова.
Слишком много информации, которая переворачивала всё с ног на голову. Слишком много моментов, которые вызывали вопросы.
Она всё это время любила и ждала его… Всё это время!
С тяжёлым стоном, Мереминский опустился на пол и спрятал лицо в ладонях, всё еще пытаясь поверить в то, что недавно услышал.
Идиот! Слепой идиот!!!
Лизка всё правильно про него сказала – от первого до последнего слова! Он ни черта не замечал того, что происходило прямо у него под носом! Единственное в чём она ошиблась – он не собирается сейчас просто сидеть сложа руки!
Ярик до последнего сомневался ехать или нет в Москву. Несмотря на свою боль, злость и отчаяние, он очень хотел поздравить её с днём рождения. Но он не знал, обрадуется ли Маринка хоть чуть-чуть, увидев его? Или его отсутствие станет для неё лучшим подарком? То, что он оставит её в покое и не будет больше объявляться в её жизни? Ярик ежесекундно сжирал себя сомнениями, но всё же купил билеты на завтрашний самолёт. Хотя после того фото из постели Лиса надежда, что он действительно нужен Маринке практически полностью угасла. Но всё же не до конца… В глубине души Ярик знал, что не выдержит. Что он всё равно рванёт к ней, даже если эта поездка окончательно разобьёт его сердце.
Но сейчас надежда разгорелась у него внутри с новой силой.
Она не добавляла его в чёрный список. Это все чёртов Меланчук! Лис способен на всё, чтобы удержать рядом с собой Маринку! Даже на такую подлость! А она всё это время ждала его в Москве… Его любимая девочка, его солнышко, его Маришка… Господи, какой же он идиот!
К чёрту самолёты! Решение созрело сразу же – забрать из кабинета ту самую голубую коробочку известного ювелирного бренда, в которой уже заждалось Маринкино помолвочное кольцо. Взять связку ключей от Порше, которую так любезно одолжил ему Корсаков. И рвануть туда, за тысячу километров, навстречу своей мечте.
Потому что если люди по-настоящему любят друг друга, то они обязательно должны быть вместе.
