Текст книги "Давай мы станем незнакомцами (СИ)"
Автор книги: Наталия Веленская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)
Глава 44
– Ярик, хватит, – качаю головой, пытаясь унять пожар у себя в груди. – Я больше так не могу, правда.
– Марин, она просто заехала и отдала мои вещи! И я почти на сто процентов уверен, что она бы не стала присылать мне никаких фотографий.
Лана просто заехала отдать вещи, Даша просто доставила до дома. Вечно у него всё просто…
А вот что мне совсем непросто терпеть этот постоянный хоровод из баб, почему-то никого не волнует! Наверное, я смогла бы ему поверить, но между нами стояло наше прошлое. Из которого, как бы я не старалась, но я не могла вырвать пару болезненно горьких страниц.
Кто-то из великих говорил, что любви под силу преодолеть всё. А вот я чувствовала сейчас абсолютное бессилие.
– Это очень хорошо, что ты в ней так уверен, – усмехаюсь я. Прикусываю до боли нижнюю губу, чтобы унять рвущийся наружу поток слёз. – А вот я в тебе нет. Да и ты во мне тоже. Между нами нет даже базового доверия.
– Марин…
– Когда между людьми нет доверия, то у них нет никаких шансов.
Ярик молчит. И только грозовой омут в его глазах становится темнее.
– Ты всё-таки не простила меня за тот… тот случай…
Зажмуриваю глаза, пытаясь прогнать одно из самых болезненных воспоминаний в своей жизни, но в груди всё равно начинает неприятно саднить от вновь вскрывшейся раны.
– Наверное, нет, – шепчу я, обхватывая себя руками, чтобы хоть как-то защитить себя от надвигающейся беды.
Разум твердил, что так будет правильно – не стоит обманывать себя. Лучше сразу сказать всё, как есть, пусть даже это убьёт мою последнюю надежду на наше счастье. Сердце отчаянно вопило, что так нельзя. И если любишь, надо простить. Разобраться во всём, как бы не было больно ворошить прошлое, и простить.
Но если я не смогу?..
– Хотя это уже не важно, – с моих губ срывается горькая усмешка. – Друзьями мы с тобой быть не можем, отношения – это тоже не про нас…
– Ты сейчас серьёзно?!
Киваю в ответ и дрожащей рукой поднимаю свою сумку с вещами.
– Ярик, пришла пора разорвать этот замкнутый круг. Давай… давай мы станем незнакомцами. Просто все обнулим, как будто между нами ничего и не было. Пускай каждый будет жить своей жизнью. Мне кажется, так будет проще для всех…
Затуманенным от слёз взглядом проскальзываю в калитку и не разбирая дороги, несусь к дому.
Когда-нибудь боль утихнет. Если повторить тысячу раз про себя эту мантру, то обязательно станет легче. Самое главное не видеть этих пронзительно синих глаз, которые разбивали на осколки мою душу…
Две недели.
Две недели, Марин, нужно продержаться до перевода в Москву! Я смогу, я справлюсь. У меня просто нет другого выхода…
– Ты сама в это веришь? – настигает меня Мереминский уже на пороге моего дома. Резко разворачивает к себе и впивается пронзительным взглядом. Делаю отчаянный вздох, чтобы не дать волю слезам, но эмоции всё равно берут вверх и вырываются наружу. – Ты сама веришь, что мы сможем стать незнакомцами, Марин?!
Чувствую, как от напряжения дрожат его руки, которые сильнее сомкнулись у меня талии. Горячее прерывистое дыхание опаляет кожу виска, будто бы выжигая невидимую метку на моей коже.
«Ты моя»
– Яр…
Подталкивает меня назад в прихожую. Сумка с грохотом падает вниз, вскальзывая из моих дрожащих рук. Громкий стук захлопывающейся двери разрывает тишину, которой пропитались стены пустого дома.
– Ну какие мы незнакомцы? – ласково и будто бы даже жалобно спрашивает Ярик, чуть склоняя голову на бок, при этом продолжая решительно надвигаться на меня. – Разве это возможно, Мариш?
Порывисто шагает ко мне и заключает в кольцо своих горячих рук. Собирает губами каждую слезинку на моем лице, хаотично целуя глаза, щёки… Находит мои дрожащие губы и впивается в них отчаянным, тягучим поцелуем, который выжигает последние крупицы кислорода из моих лёгких.
«Невозможно! Это невозможно!»– бешено отстукивает в груди моё сердце, радостно соглашаясь с Мереминским.
«И снова здравствуйте, старые грабли», – саркастично вздыхает внутренний голос, который отвечает за благоразумие. Но оно испаряется, словно дым, стоило Ярику углубить свой поцелуй. Ноги становятся ватными, решив окончательно саботировать одну из своих основных функций. Цепляюсь руками за плечи Ярика, пытаясь сохранить равновесие. Но вместо этого ощущаю, как отрываюсь от пола. Это Мереминский, не разрывая объятий, приподнял меня, чтобы разместить на первой попавшейся поверхности – небольшом круглом столе, на котором я обычно, придя домой, бросала ключи и прочие аксессуары.
Часть вещей летит на пол, что-то я машинально смахиваю рукой, освобождая себе место.
Безумие. Это какое-то безумие, которое я не могла остановить.
И не хотела…
Ярик проходится губами вниз по моей шее. Разводит мои бедра и, продолжая осыпать поцелуями каждый миллиметр кожи, размещается между моих ног. Полы моего короткого халата расходятся в стороны, открывая доступ для его более откровенных ласк. И Мереминский конечно же этим пользуется…
Его горячие ладони проникают под шёлковое полотно, медленно скользят под внутренней поверхности бедер, касаются кружева трусиков. Не могу сдержать своего громкого стона прямо ему в губы, когда он начинает неторопливо ласкать меня сквозь тонкую ткань. Второй рукой Ярик ловко развязывает пояс халата и стягивает его с меня, высвобождая обнаженную грудь, которая тут же наливается под его пылающим взглядом.
Секунда – и его губы находят мой затвердевший сосок, чтобы продолжить эту мучительно сладкую пытку.
– Скажи это ещё раз, Мариш, – хрипло шепчет он, на мгновение отрываясь от моей груди, – Скажи, что мы с тобой сможем стать незнакомцами…
На секунду приоткрываю глаза и первое, что я вижу в огромном зеркале напротив – это мы с Яриком. Два переплетенных тела, сгорающих в огне страсти. Нереально красивое и жаркое зрелище. И это заводит меня ещё больше.
К чему сейчас какие-то слова?
Выгибаюсь ему на встречу, жадно хватая ртом воздух, когда его губы начинают прокладывать дорожку из поцелуев в низ живота…
И тут же резко вздрагиваю и выпрямляюсь, услышав оглушающе громкую мелодию звонка, которую я не так давно поставила на определённого абонента.
Глава 45
– Можно я уничтожу все сотовые вышки в нашем городе? – прорычал Ярик, притягивая меня к себе ближе и зарываясь лицом в мои волосы. Но момент упущен, и мой разум уже опомнился от вспышки охватившего нас безумия.
– Ярик…
Неловко пытаюсь вынырнуть из его объятий и накинуть на себя халат. Окидываю взглядом разбросанные на полу вещи, среди которых валялся и мой разрывающийся настойчивой трелью мобильный. Почему-то в голове всплывают недавние слова Ярика, что мы не будем спешить. Ну да конечно… Совсем не спешили!
– К чёрту их всех, Марин…
– Мне… мне, наверное, нужно ответить, – стыдливо отвожу взгляд и всё-таки соскальзываю вниз под разочарованным взглядом Мереминского.
Нужно… а нужно ли? Что я скажу Лису? Извини, но я тут немного занята? Подожди, пожалуйста, пару часов, пока мы в очередной раз переспим с Яриком, а потом разругаемся в пух и прах по нашей старой доброй традиции?! Тогда я смогу выкроить для тебя немного своего драгоценного времени.
Вот только судя по выражению лица Мереминского, мы сейчас перейдем сразу к финальной стадии – ругани.
– Ему?! – поднимает с пола мой мобильный и увидев имя абонента швыряет ни в чём неповинный телефон на столик. – Ну давай, Марин, вперёд! Сейчас самое время и место для задушевных разговоров с Елисеем!
– Ну, конечно, лучше поставить телефон на беззвучный и дождаться пока он заявиться сюда к нам, так что ли?! Ты мне это предлагаешь?!
– Я предлагаю тебе удалить номер Лиса к чёртовой матери и вычеркнуть его из своей жизни раз и навсегда!
Да что же такое! Ещё один на мою голову со своими ультиматумами!
– Прежде чем что-то требовать от меня, удали свою телефонную книгу и вычеркни из своей жизни всех своих баб! – не остаюсь я в долгу, и чисто из духа противоречия нажимаю «ответить». – Лис, я сейчас занята. Я перезвоню…
– Марин, просто скажи да или нет, – пропел мне в трубку Меланчук, игнорируя мои слова. – Я должен понимать, что у нас по планам.
Чёрт, свидание! Чувствую, как начинаю краснеть из-за того, что что сейчас может услышать Мереминский.
– Лис, давай потом об этом поговорим!
Делаю шаг в сторону, сильнее вжимая в ухо свой телефон, в надежде, что до Ярика не долетят слова Лиса.
– Марин, я обещаю, это будет твое лучшее свидание в жизни. – оглушающе громко раздается в трубке. Вскидываю глаза на Мереминского и по его сведённым на переносице бровям понимаю, что он всё слышал.
Чёрт, чёрт, чёрт!
– Лис, я ещё ничего не решила…
– Значит, самое время сказать «да». Хотя… я могу приехать и наглядно продемонстрировать, почему тебе не стоит отказываться…
– Лися! – обрываю поток его красноречия, который я знаю, может зайти так далеко, что мои щёки сгорят в адском пламени. Но понимаю, что сделала только хуже, потому что Мереминского буквально перекосило от злобы от этого ласкового обращения, что невольно сорвалось с моих губ.
Ну почему каждый раз, когда я хочу сделать, как лучше, всё получается с точностью до наоборот, и я ещё больше закапываю себя в ворохе проблем?!
– У тебя двадцать четыре часа, Мариш, чтобы всё обдумать и принять правильное решение, – рассмеялся Лис. Но по голосу слышу, что он не шутит. – Иначе я сам заявлюсь к тебе с подробной презентацией. Я могу быть очень убедительным, ты же знаешь.
– Я потом тебе перезвоню, – шепчу я пересохшими от волнения губами и под испепеляющим взглядом Мереминского убираю свой телефон.
– А что тут думать? – саркастично выгибает бровь Ярик, скрещивая руки на груди. – Мне ты предложила стать незнакомцами, а с ним договариваешься о свидании…
– Ты ничего не знаешь, что творится у меня внутри! И насколько всё запутано! – срываюсь на крик. Обхватываю себя руками, чтобы унять охватившую меня дрожь.
– Ну почему же? Как по мне, всё предельно понятно, – усмехается Мереминский, направляясь к двери. Сердце болезненно отзывается в груди на каждый его решительный шаг, который увеличивал между нами расстояние. – Идеальный вариант, папа твой, наверное, будет счастлив, если ты скажешь Сенечке «да».
– Яр…
– Продолжай обманывать саму себя, что можешь быть с ним счастлива, – окидывает меня напоследок своим потемневшим грозовым взглядом и громко хлопает дверью.
Остаток выходного прошёл, как в тумане. Я бесцельно бродила по дому, пытаясь хоть чем-то себя занять. В какой-то момент я даже всерьёз подумала сделать уборку, чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей. Но неведение порядка никогда не было моей сильной стороной и скорее бесило, чем помогало разгрузить голову. Поэтому, постояв в хозяйственной комнате пару-тройку минут, осматривая стройные ряды тряпок и чистящих средств, которыми пользовалась приходящая уборщица, я поняла всю бессмысленность этой затеи, и с раздражением захлопнула дверь.
Работа тоже не помогала. Я убила больше получаса, чтобы ответить на письмо, потому что никак не могла собраться с мыслями. В финансовые отчёты я даже не стала лезть, потому что знала, что напортачу и потом получу нагоняй от Вермара.
Но как же тяжело было оставаться вот так – один на один с собой в звенящей тишине огромного дома, когда тебя буквально разрывало на куски от вороха противоречий…
Что я на самом деле чувствую по отношению к этим двум мужчинам, которые заполнили собой мои мысли, и пытались отвоевать себе главенствующее место в моей жизни?
Идеальный вариант – Лис. И неидеальный вариант – Ярик.
Разум или сердце. Или если говорить откровенно – не только разум, и не только сердце.
Конечно, то, что я чувствовала к Лису, ни шло ни в какое сравнение с теми чувствами, которые я испытывала к Ярику. Но это не был холодный расчёт или попыткой угодить папе, что бы там не говорил Мереминский! Мне было сложно подобрать одно единственное слово, которое бы точно охарактеризовало наши отношение с Елисеем. Определённо не любовь, но больше, чем страсть. Что-то большее, чем просто дружеское участие и абсолютное взаимопонимание, которое так изумляло меня порой – насколько хорошо Лис мог читать мои мысли и понимать мотивы моих поступков.
То, что я чувствовала к Ярославу, сложно было списать только физиологию или назвать мечтой маленькой наивной девочки. И эти наши совместные выходные стали тому подтверждением. Там в домике на берегу Волги нам правда было хорошо вдвоём. Стоило мне закрыть глаза, как я вновь ощущала гармонию, которая растворялась в каждой клеточке моего тела, когда мы были вместе. Ощущала теплоту и безграничную нежность. Удивительно, но мы с Яриком даже в мелочах не особо придирались друг к другу, зато постоянно о чём-то с интересом разговаривали и смеялись. А что касается страсти… с этим тоже было всё в порядке. И то безумие, когда Мереминский ворвался домой после моей просьбы стать незнакомцами, только в очередной раз показало, что с совместимостью у нас всё в порядке. Нет, не просто в порядке – идеально. Я полночи потом вертелась в кровати, пытаясь уснуть, вспоминала его дерзкие, опьяняющие поцелуи, ощущала на себе прикосновения его рук. Это настолько сильно будоражило мне кровь, что я точно знала: это безумие не оставит меня даже во сне. Так и произошло…
Вот только ночью мне снился не только Ярик. Каждый раз стоило мне посмотреть на мужчину, который ласкал меня, как у него тут же менялось лицо. Сначала это был Мереминский, который повалив меня на кровать, заведя за голову мне руки, стал осыпать моё тело поцелуями. Заставляя меня вновь и вновь плавиться от его прикосновений. Ярик неторопливо спускался губами от шеи вниз, к ключицам, ложбинке груди, играясь языком с торчащими сосками, заставляя меня выгибаться ему на встречу и сминать в руках край простыни. Но стоило Ярику опуститься ниже и ловким движением руки стащить с меня тонкое кружевное бельё, как его тёмная макушка вдруг резко превратилась в пепельно-русую.
Касаюсь рукой светлых прядей, заставляя его приподнять голову и… встречаюсь взглядом с болотно-зелёными глазами Лиса.
– Какая ненасытная девочка, – хрипло прошептал он, проводя губами по внутренней поверхности бедра, ласково рисуя незамысловатые узоры кончиками пальцев по моей разгорячённой коже, – Снова хочешь получить свой десерт…
Один его томный шёпот уже сводил меня с ума. Чего уж говорить, что подкинуло мне потом моё затуманенное страстью сознание, вытащив на поверхность из памяти фрагменты той ночи, когда я пришла к нему в надежде забыть Мереминского…
Это был дикий, безумный сон. Невероятно яркий и реалистичный по своим ощущениям. Под конец сна я уже совершенно не осознавала, кто и что со мной делает. Просто сгорала дотла, позволяя и Ярику и Лису творить с моим телом всё, что вздумается. Задыхалась и тонула в этом сладостном омуте. И так и не смогла понять, с кем из них смогла достичь пика наслаждения.
Утром я проснулась с бешено бьющимся сердцем, полыхающими от жара щеками, на липких от пота и смятых простынях. А потом ещё долго пыталась прийти в себя, стоя в душе под ледяными струями воды.
А ведь ещё пару недель назад я и подумать не могла, какое место в моей жизни будет занимать Лис, и что я могу так остро реагировать на его прикосновения, на его бесстыдные жаркие поцелуи. Я даже подумать не могла, какой новый этап наступит в наших отношениях с Яриком. Даже в моих самых заветных мечтах, я не могла представить себе, что он отважиться сказать мне все те слова, что говорил вчера. И я даже подумать не могла, что наш разговор может закончиться настоящим безумием, которое мы устроили в прихожей… Поэтому сейчас я совершенно не понимала, как мне быть. Как бы больно мне не было, но нужно делать выбор и чётко его придерживаться. Я не смогу оставить их двоих в своей жизни на разных ролях. Мы не сможем быть просто друзьями ни с Лисом, ни с Яриком, потому что уже давно промчались мимо остановки под названием «только дружба».
Утреннее совещание прошло в напряжённой обстановке. Ярик расположился напротив за круглым столом и всю встречу не сводил с меня своего обжигающего синего взгляда. Я как могла, старалась сосредоточиться на работе и текущих задачах, но полыхающие от волнения щёки выдавали меня с потрохами.
Мне просто хотелось выгнать всех к чёрту из конференц-зала, остаться с ним наедине, чтобы… Чтобы что? Сказать ему, что мне физически плохо, когда между нами стена из холода и недосказанности? Что я запуталась? Что я не знаю, что чувствую к Лису и поэтому не могу вычеркнуть его из своей жизни? Или что я хочу стереть себе память, чтобы не вспоминать о всех тех ошибках, которые мы успели натворить с Яриком за последнее несколько лет? Что я хочу ему доверять, но не могу?
Или что я хочу располовинить себя на части и никого не выбирать, а просто провести эксперимент и посмотреть, какая из половин сделала правильный выбор?
Господи, я просто хочу быть счастливой! Но почему счастье – это так сложно?!
Меланчук остаток выходного и всё утро понедельника закидывал меня жаркими сообщениями, от которых я невольно возвращалась мыслями к моему безумному сну.
«Ты обещал, что дашь мне возможность подумать и разобраться в себе!»
«Мне кажется, одного вечера вполне достаточно»
«Мне – нет!»
«Мариш, я не самый терпеливый в мире человек. А когда дело касается тебя – моя выдержка летит к чёрту».
Наивная, с чего я вообще решила, что Меланчук даст мне возможность побыть наедине со своими мыслями?! Это же Лис! И если ему что-то было нужно, он всегда добивался своего, невзирая на преграды или мнение других людей. Мне кажется, что даже если я отключу телефон, перестану выходить на связь, уехав куда-нибудь на Северный полюс, он всё равно меня найдёт и притащит на свое «фантастическое свидание»!
«А ещё я дико соскучился».
«Признайся, ты ведь думала обо мне этой ночью?»– прилетает следом сообщение от Лиса с подмигивающим смайлом.
При упоминании сегодняшней ночи жар в очередной раз волнами растекается по моему телу. Отключаю звук на телефоне и убираю его подальше от себя экраном вниз, прекрасно понимая, что последует дальше. Потом что Маланчук и его шальные фантазии, которые он очень умело обличал в слова, могли окончательно застопорить мне весь рабочий процесс.
Корсаков укатил с проверкой на объекты, а вечером должен был сорваться на конференцию в Питер. Получается, наш разговор про мой перевод опять откладывался на неопределённый срок. Конечно, можно было обсудить всё с ним по телефону, но что-то внутри меня противилось этой идее.
Или я просто тянула время, потому что на самом деле не хотела никуда уезжать…
Ныряю с головой в отчёты, пытаясь сосредоточиться на цифрах, что предоставили работники пиар-службы. И с каждой минутой, вчитываясь в информацию, и подмечая череду глупых ошибок, начинаю всё сильнее закипать. Чёрт, Ярик вообще смотрел, что ему подготовили его нерадивые сотрудники, прежде чем одобрить бюджет? Или он даже не заглядывал в папку?! Как можно было набрать себе в команду таких идиотов?! За красивые глаза? Ну а что, очень даже похоже на правду, ведь больше половины его отдела – это длинноногие фигуристые девицы!
– Вернулся? – спрашиваю я у секретаря Мереминского, кивая на дверь его кабинета и сжимая в руках ненавистную папку, в которой я исчеркала чуть ли не каждую страницу. Вермар у нас не признавал онлайн-формата отчётов и потому предпочитал просматривать их по старинке на бумаге, прежде чем одобрить по электронной почте.
– Да, но…
Бегающий взгляд, невнятное бормотание секретарши тут же заставляют меня напрячься.
– Что?
– Там у него сейчас Светлана Евгеньевна…, – сконфужено проговорила девушка, опуская свой взгляд вниз, и начиная нервно перекладывать на столе документы. – Как он освободиться, я скажу, что вы заходили…
До меня не сразу доходит о какой Светлане Евгеньевне идёт речь. И только услышав из кабинета знакомый мелодичный смех, похожий на перезвон колокольчиков, я понимаю, кто нагрянул к нам в офис.
Лана. Светлана мать её Евгеньевна собственной персоной! Интересно, и какой сейчас у них повод для встречи? Она снова отыскала у себя в квартире какую-то забытую вещь Мереминского, без которой он не сможет прожить?!
Первой мыслью, конечно, было кинуть папку с отчётом на стол секретаря и умчаться к себе в приёмную, чтобы не видеть эту парочку вместе. Но я тут же решительно отмела эту идею. Чёрта с два! Не дождутся! Звонкий, переливчатый смех, который вновь донёсся из кабинета Мереминского, только укрепил мою решимость.
Весело им? Ну что ж, значит, я немного подпорчу им веселье! А заодно и посмотрю в глаза этому синеглазому гаду, который ни дня не может прожить без вереницы своих баб!
– Ах, Светлана Евгеньевна! – ядовито пропела я, – Ну тогда зайду, поздороваюсь!
Секретарша что-то проблеяла мне вслед, но всё-таки не отважилась преградить дорогу.
– У тебя два часа, чтобы исправить это недоразумение, которое твои сотрудники решили выдать за отчёт, – оповещаю я, с грохотом распахивая дверь кабинета Мереминского.
Ярик удивлённо раскрывает рот, но увидев мое выражение лица, не спешит сыпать объяснениями направо и налево. Зубкова, которая грациозно восседала на краешке его стола, от неожиданности подпрыгивает на месте, но тут же берёт себя в руки, и со своей слащаво приторной улыбкой приветствует меня, что-то бормоча про неожиданную встречу.
– У меня нет времени на реверансы, – отбриваю я, даже не удостоив взглядом эту насквозь фальшивую куклу Барби. Кидаю папку на стол Ярика. – После обеда я подаю данные Вермару. Если не успеете исправить отчёт, на сентябрьскую рекламную компанию можешь отстёгивать из своего кошелька. Он этот бред не согласует.
– Марин…, – Мереминский приподнимается с места, но я вскидываю руку вперёд в предупреждающем жесте, что не хочу ничего слушать.
Я и так знаю, что он сейчас скажет. «Она просто зашла поздороваться», «просто проходила мимо, решила заглянуть» и всё в том же духе. Пускай идут дружно к чёрту вместе со своим «просто»!
– Время пошло, – предупреждаю я, резко крутанувшись на своих каблуках. И уже у двери оборачиваюсь и впиваюсь презрительным взглядом в Зубкову. – Ах, да, Светлана Евгеньевна! Прошу простить, за моё неожиданное вторжение. Но надеюсь, теперь мы с вами квиты.
Окидываю их напоследок саркастично ядовитой улыбкой и с грохотом захлопываю за собой дверь. Секретарь Мереминского, сконфуженно утыкается в свой монитор и пытается слиться со стенкой, пока я с гордо вышагиваю мимо её стола. Но я буквально на кончиках пальцев чувствую, как атмосфера пропита её любопытством. Да и плевать! Пускай если хочет, бежит разносить сплетни по всему офису! Меньше, чем через две недели, меня здесь уже не будет.
Полыхая от гнева, добираюсь до приёмной и беру в руки телефон. Пальцы дрожат от напряжения, и я едва попадаю по буквам, пока я пишу свое короткое сообщение Лису.
«Я согласна пойти с тобой на свидание».
