Текст книги "Давай мы станем незнакомцами (СИ)"
Автор книги: Наталия Веленская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)
Глава 31
Как же я скучала по этому…
По его губам, которые зажигали во всём моем теле миллион искр, заставляли меня плавиться и сходить с ума. По его сильным и одновременно нежным рукам. По запаху его кожи, смешанному с едва уловимыми свежими цитрусовыми нотками. Одно дело ощущать его рядом с собой на протяжении всех этих лет, на почтительно дружеском расстоянии. И совершенно другое так близко, так опьяняюще близко…
Разум окончательно туманится и теперь мне ничто не мешает полностью отдаться этому мгновению счастья. С не меньшим пылом и нежностью отвечаю на его поцелуй, забывая обо всём на свете.
О том, кто мы друг другу.
О том, что было раньше.
О том, что будет.
Ярик зарывается пальцами в мои волосы, под стать ветру, лаская непослушные светлые прядки, второй рукой прижимает меня к себе. Касается оголённого участка кожи на спине, медленно ведёт вверх и вниз, чуть заметно надавливая на позвоночную впадинку. Одновременно не переставая целовать и терзать мои губы, будто бы каждым касанием выжигая невидимую метку «моя».
Растворяюсь в этом поцелуе. Сгораю дотла и возрождаюсь вновь и вновь от его мягких бесстыдных губ, от его движений его настойчивого языка, который переплетался с моим в каком-то неведанном мне ранее танце.
Мне кажется, Ярик никогда меня раньше так не целовал. Нет, так меня вообще никто никогда не целовал! Умопомрачительно сладко и нежно, и одновременно так чувственно…
При этом Ярик не делал ничего, выходящего за рамки приличий. Ничего! Одна его рука по-прежнему покоилась на моей пояснице, вжимая в себя, а вторая настойчиво продолжала зарываться мне в волосы. Но его поцелуи… Это было что-то запредельное. То, что уносило меня в другую реальность, где были только он и я. Где не было никаких проблем и недопониманий. Где я чувствовала себя для него единственной, желанной и… любимой. В тот момент я была готова безоговорочно поверить в эту сказку.
Ощущаю под своей ладонью отчаянно быстрый стук его сердца. Чувствую, что он меня хочет. Безумно хочет. Но весь свой привычный напор он держал под контролем, будто бы переплавляя страсть в безграничную нежность. Но удивительным образом, это ещё сильнее сводило меня с ума.
От каждого прикосновения его губ мой мир взрывается оттенками рая, тело окутывает сладкая дрожь. Ещё сильнее прижимаюсь к нему, обвивая руками за шею. Хочется большего, хочется, чтобы Ярик перестал сдерживать себя, просто взял и…
«Хочется вновь наступить на свои любимые грабли, не так ли?!»– ворвался в моё сознание ехидный внутренний голос, который на пару с совестью явно не одобрял всё происходящее между мной и Мереминским.
А следом за ним в моей голове раздались громкие саркастичные аплодисменты.
Молодец, Марин! Зачем тебе новые нормальные отношения, зачем тебе новая жизнь – стоило Мереминскому тебя поцеловать, и ты тут же растеклась перед ним лужицей! И уже готова была отдаться прямо здесь на деревянных досках понтона, совершенно позабыв о Елисее…
Чёрт, Лис!!
В ужасе распахиваю глаза и отталкиваю от себя Ярика, пытаясь восстановить своё сбившееся дыхание.
– Ты…ты!! – не могу найти слов, чтобы выразить всю степень своего возмущения и злости. Причем не только на Мереминского, но и на саму себя. Что я в очередной раз не устояла и поддалась его чарам! Что осталась здесь с ним на выходные, прекрасно осознавая, чем это может закончиться!
Понадеялась на свою выдержку и силу воли? Нет у тебя Марин их и никогда не было, если дело касалось этого синеглазого гада! И гордости у тебя тоже нет, как справедливо заметил недавно папа!
Дура! Надо было прыгать с яхты и вплавь добираться до дома, как только Мереминский сообщил о своей замечательной идее с уикендом вдвоём! А теперь вот пожинай плоды того, что натворила!
Ярик первое мгновение непонимающе смотрит на меня ещё затуманенным после нашего поцелуя взглядом.
– Я, – подтверждает он и так прописную истину, растягивая губы в довольной улыбке
– Ты… ты совсем охренел?! – со всей дури бью ему кулачком в грудь.
– Да вроде пока ещё нет…
– Я же просила тебя!! – мой голос звенит от гнева и ярости, эхом разносясь по округе и распугивая пролетающих рядом с берегом птиц. – Как человека просила!! Не мешать мне искать своё счастье! Не мешать мне строить свою личную жизнь!!
– Не понял, а в чём я тебе мешаю? – изумлённо уставился на меня Мереминский, но я отчётливо вижу в его синем омуте задорно прыгающих чертят, которым было совершено не стыдно за то, что произошло.
– Мереминский, ты прекрасно знаешь о Лисе и…
– А при чём тут Лис? О нём речи не было, – усмехается этот синеглазый наглец. – А что касается твоей личной жизни, есть у меня парочка интересных предложений…
Я сейчас придушу его вместе с его интересными предложениями!
Резко вскакиваю с места, злобно сжимая кулаки. Мереминский поднимется следом за мной.
– Издеваешься?! – скорее констатирую факт, чем спрашиваю я.
– Мариш, давай ты выключишь в себе фурию, и мы спокойно поговорим…
Выключить в себе фурию?! Серьёзно?! Неужели он не понимает, что своими словами только ещё сильнее разжёг во мне это злобное пламя!
– А что ж тебе раньше не говорилось?! Зачем нормально отвечать на вопрос, если можно в очередной раз всё свести в горизонтальную плоскость! – надвигаюсь на него я.
– Вот сейчас ты точно не готова это услышать, – качает головой Ярик, предаваясь своему излюбленному способу доносить мне информацию – загадками.
– Неужели?! Это ты так решил? Ты же ведь всегда лучше всё знаешь! Что будет лучше мне, что будет лучше нам!..
– Мариш, успокойся, пожалуйста, – мягко улыбается Мереминский, пытаясь сгрести меня в свои объятия, но я уворачиваюсь. Отступаю назад, спотыкаюсь об одну из своих босоножек, неожиданно больно ударяясь пальцами об толстый каблук. Из-за чего ещё больше путаюсь в ногах и… в следующее мгновение теряю равновесие и лечу в холодную воду. Вместе с Мереминским, который успел ухватить меня за руку, но так и не смог утянуть обратно к себе на понтон.
Ярослав
Нет, он, конечно, обещал Маришке незабываемые выходные, но вот плескание в ещё не прогретой Волге как-то совсем не входило в его планы.
Вода не была ледяной, но очень освежающей и бодрящей. Настолько бодрящей, что у Маринки открылось второе дыхание и она с ещё большим пылом озвучивала на всю округу своё возмущение. Временами не скупясь на красочные матерные выражения. От одной из её последних фраз он не выдержал и захохотал в голос.
– Что ты смеёшься?! – прервала Вишнякова свою гневную тираду и окатила его волной брызг.
– Ну а что мне плакать что ли? – усмехнулся Мереминский, подплывая к девушке и привлекая её к себе.
– Руки убрал!
Светлые мокрые волосы чуть завивались после падения в реку и красиво обрамляли лицо Марины. Тонкая ткань платья окутывала её руки и тело, всплывая над поверхностью воды, делая похожей на русалку. Мереминский невольно залюбовался, как она была сейчас красивая, завораживающе красивая… Ну вот как тут удержаться и не коснуться её. Даже рискуя быть утопленным самой же Маринкой!
Впрочем, для осуществления задуманного ей бы пришлось очень хорошо постараться. Одной рукой Ярик держался за край понтона, а другой крепко прижимал к себе девушку, глаза которой очень выразительно полыхали огнем после их недавнего поцелуя. Но что-то ему подсказывало – весь этот гнев ни что иное, как защитная реакция. Маринка просто испугалась, что показала себя настоящую. А именно такой она и была, когда он недавно сжимал её в своих объятиях – искренней, настоящей, не боящейся проявлять свои чувства. И как она отвечала ему на поцелуи… Нет, Вишнякова могла сколько угодно делать вид, что всё прошло и у него нет никаких шансов, но её губы говорили ему совершенно об обратном. И Ярик ни грамма не пожалел, что сорвался и поцеловал её прежде, чем озвучить своё признание. Потому что теперь у него было неоспоримое доказательство – ничего между ними не кончено.
А может вот он тот самый идеальный момент, чтобы ответить на её вопрос? Сказать ей то, что уже давно нужно было озвучить вслух? То, что он задумывал написать на той последней записке. То, что чувствовало его сердце.
– Мариш, я лю…
– Если ты не уберешь руки, я тебя утоплю! – взвизгнула Вишнякова, заглушая его признание.
Ярику захотелось со всей дури хлопнуть себя рукой по лбу и камнем уйти на дно, признавая очередную провальную попытку озвучить своё признание. Иногда ему казалось, что это удастся провернуть только в одном случае: связав Вишнякову по рукам и ногам, чтобы та не смогла убежать от разговора, и заклеив ей рот скотчем, чтобы она нормально его выслушала без своего привычного сарказма! Возможно, так ему в итоге и придётся сделать. Потому что, глядя на пышущую гневом Маришку, его уверенность в том, что сейчас тот самый подходящий момент для признания, начала стремительно таять.
Мереминский не стал убирать руки, а вместо этого помог девушке забраться на понтон, а потом подтянул себя сам наверх и сел рядом.
Вишнякова смотрела вперёд на спокойную гладь воды. Её грудь, обтянутая мокрой тканью, напротив, быстро вздымалась от бушующих внутри эмоций. Ярик опустил взгляд вниз на её красивые тонкие пальцы, которые до побелевших костяшек сжимали подол платья. И это сказало ему гораздо больше о её состоянии, чем тысяча слов.
– Мариш, не злись, пожалуйста, – тихо проговорил Ярик, коснувшись рукой её холодных пальцев.
– Ты эгоист, – всё так же не отрывая взгляд от реки, проговорила Марина и отдёрнула свою руку. – Ты делаешь только то, что тебе надо! Тебе плевать, как твои решения и твои сиюминутные желания отразятся на жизнях других людей!
– Я просто соскучился, – усмехнулся Ярик, стараясь не принимать её слова близко к сердцу. Никакой он не эгоист. Он просто влюбленный мужчина, который сходит с ума по одной несговорчивой вредине! – И ты тоже. Просто признай это. Иначе ты бы не отвечала мне так на мой поцелуй…
– Я ведь тебе говорила, что между мной и Елисеем что-то есть! – прервала его Вишнякова, окидывая своим пылающим от гнева взглядом, совершенно игнорируя его слова о поцелуе. И только едва заметный румянец на её щеках подтверждал, что всё он сказал правильно. Она тоже по нему скучала. – Как мне теперь начинать отношения с человеком, если… если я целуюсь с другим, пока он в отъезде?! С вранья?!
– Не надо тебе с ним начинать отношения, – покачал головой Ярик.
– Гениальный совет, Мереминский! Вот даже не знаю, что бы я без тебя де…
– Дай мне шанс.
Маринка замерла, оборвав фразу на полуслове, распахнув от удивления свои тёмные глаза. И едва заметно качнула головой из стороны в сторону, точно была не в силах поверить в услышанное.
– Марин, давай попробуем. По-настоящему. Как ты всегда и хотела. Только ты и я…
– И твои бабы, – горько усмехнулась Вишнякова.
– Какие ещё бабы?!
– Которые постоянно всплывают в твоей жизни, стоит мне только поверить, что у нас может что-то получится!
– У меня никого сейчас нет!
– Ага. Только знаешь, у меня всё равно такое ощущение, что стоит мне сказать «да, давай», как из-за ближайшего куста выпрыгнет очередная Маша-Даша-Катя, которой ты недавно отлично снял стресс и который срочно требуется продолжение! – Вишнякова подобрала край подола, обмотала вокруг своей руки и поднялась на ноги. При этом смотреть в его сторону она почему-то избегала.
Плохой знак.
– Марин, давай оставим прошлое в прошлом! – нетерпеливо воскликнул Мереминский, пытаясь коснуться её руки. Чёрт, вот что ему сделать, чтобы она наконец поверила ему?! Что не нужны ему эти все Кати-Даши и иже с ними. Потому что никто из них ему не сможет заменить её. За все эти годы никто даже не смог приблизиться к этому. Даже Лана… Ну вот что ему сделать, чтобы она наконец поняла – это не шутка и вовсе не сиюминутное желание. Им без друга больше нельзя. Просто невозможно!
– Да я была бы рада, Яр. Только ты всё время таскаешь своё прошлое с собой, – горько усмехнулась Вишнякова, ловко убирая от него свои руки. – Ты ведь продолжаешь с ними поддерживать общение, поздравлять с днём рождения…
– Это обычная человеческая вежливость, Марин!
– Нет, это больше похоже на запасной аэродром! – воскликнула девушка, наконец встречаясь с ним глазами. И её обжигающе холодный взгляд явно не сулил ему ничего хорошего. – На который всегда можно прилететь, если тебе наскучит или что-то пойдёт не так!
Не дожидаясь от него ответа, Вишнякова стремительно зашагала к обеденному столику.
– Это бред!
– Неужели? – процедила она, взяв со стола в руки его мобильный. А потом резко обернулась, чтобы продемонстрировать ему светящийся экран. – Тогда почему тебе в пятницу вечером названивает абонент «Лана»?!
Глава 32
Марина
Переворачиваюсь на другой бок, беззвучно глотая слёзы. Как и обещал Мереминский, в эту ночь я не сплю. Только вот причина была отнюдь не романтическая, а потому что я не могу забыться сном от разрывающих меня внутри эмоций.
Каждый раз одно и то же – стоит только на мгновение поверить в чудо, как судьба больно щелкает меня по носу, чтобы я не забывала: чудеса существуют для маленьких наивных девочек. В моей жизни нет места чуду. И я не могу в одно мгновение обнулить себе память или стереть с лица земли всех баб, которые крутятся вокруг Мереминского.
А жаль.
– Понятия не имею, – равнодушно пожал плечами Ярик на мой вопрос, почему ему названивает бывшая. Рядом с именем которой он даже не удосужился убрать сердечко! – Потом ей перезвоню. Но сначала мы договорим с тобой.
– Конечно перезвонишь, – злобно протягиваю я, швыряя в него телефон. – А потом вернёшься и обязательно ее утешишь…
– Марин, перестань! Она не будет просто так мне звонить. Может у человека реально что-то произошло!
– А тебе обязательно нужно носить рыцарские доспехи?! – вскипела я. – Без этого вообще никак?!
– А что ты от меня хочешь? – не выдержал Мереминский. – Чтобы я всех игнорировал? Чтобы огрызался в ответ на банальное «привет, как дела»? Чтобы отворачивался от людей, если кому-то требуется помощь? Просто, потому что между нами когда-то что-то было? Ты это так себе представляешь?! Извини, Марин, но меня не так воспитывали! Может объяснишь, какого хрена я должен так себя вести с девушками, которые по факту мне не сделали ничего плохого?!
Вот вроде бы он всё говорит правильно и логично, но почему тогда мне так больно внутри?!
– Делай что хочешь. А меня оставь в покое!
– Лис неделями пропадает в Лондоне, видится там с Янкой…
– И что?! – в миг ощетинилась я.
– И для тебя это значит нормально?! Ему ты почему-то полностью доверяешь, а мне…
– А мой лимит доверия к тебе давно исчерпан, да, – признаю я, ощущая, как у меня внутри разливается горечь. Я даже чувствую её терпкий вкус, когда она оседает на языке, чувствую, как она наполняет каждую клеточку моего тела, пробуждая болезненные воспоминания. – Напомнить тебе почему?
Мереминский стыдливо опускает голову вниз.
– Ты никогда не давала мне возможности всё нормально объяснить.
– Я знаю, что ты скажешь. Идиотское стечение обстоятельств и всё не так на самом деле, как я думаю, – нетерпеливо перебиваю его я. – Вот только знаешь, есть один важный момент – не будь рядом с тобой всех этих баб, которые постоянно водят вокруг тебя хороводы, никакого бы идиотского стечения обстоятельств не случилось!
– Марин…
– Яр, просто не трогай меня сегодня. Пожалуйста!
Бросаюсь со всех ног в дом, точно здесь под крышей эта боль сможет хоть немного утихнуть. Но ни стены, ни время, проведённое наедине с собой, не помогают. Я просто мечусь по комнате, как загнанный зверь, а вместе со мной мечутся в моей голове гнетущие мысли. Которые я много лет я упорно гнала от себя.
Но сегодня наконец настал момент взглянуть правде в глаза.
Это ни Ярик не принимает меня такой, как я есть. Это я не могу его принять.
Я всю жизнь отчаянно мечтаю перекроить его под тот образ, который я сама же себе и придумала ещё тогда в детстве. Прекрасный принц, которого я наделила идеальными качествами, будучи маленькой впечатлительной девочкой, оказался чуть более реальным, чем я была готова терпеть.
Мама очень часто говорила, что у всех положительных черт, которые мы так любим и ценим в своих избранниках, есть обратная сторона. И это действительно было так. Я любила Ярика за его общительность, лёгкий, весёлый нрав, искрометное чувство юмора, за его умение поддержать и прийти на выручку в трудную минуту. И в то же время за все эти качества я же его и ненавидела – за то, что эта общительность и весёлый нрав распространялись не только на меня, но и на других людей. За то, что свои рыцарские качества он с удовольствием демонстрировал любой другой представительнице прекрасного пола. И это было неправильно, чертовски неправильно так ненавидеть и отторгать одну из частей любимого тебе человека!
Все эти годы я так страстно хотела, чтобы Ярик принадлежал мне и только мне… Но это невозможно. Ни один человек не может полностью принадлежать другому. Мереминский всегда будет окружен другими девушками. Бывшими пассиями, коллегами, знакомыми. Это его природа, это его суть. А я всё время буду злиться, что приходиться делить его внимание с кем-то ещё. Я постоянно буду жить в страхе, что однажды ему станет меня мало. Даже если он утверждает сейчас, что у него никого нет, или даже если будет заверять меня, что он никогда мне не изменит – я всё равно не смогу поверить ему до конца. А там, где нет доверия, не может быть настоящей любви.
Неужели всё то, что я испытывала к нему все эти годы – это была не любовь? Но тогда что?! Болезненная привязанность, эгоистичное желание получить то, что тебе недоступно? Мечта маленькой наивной девочки о прекрасном принце?
Что на самом деле я к нему чувствую? Умею ли я вообще любить?! Или всё, что я смогла получить к своим двадцати пяти годам это только сердце, выжженное дотла ревностью, душу, охваченную безграничным эгоизмом и осколки израненной гордости?..
Время уже давно перевалило за полночь, дом погрузился в молчаливую дрёму, но у меня по-прежнему не было сна ни в одном глазу. Из соседней спальни перестали доноситься шаги – после нескольких бесплодных попыток поговорить со мной через закрытую дверь, Ярик ушёл в гостевую комнату. Возможно, Мереминскому в отличие от меня всё-таки удалось заснуть. Он всегда легко и быстро отрубался, стоило ему лишь коснуться головой подушки. К тому же, сильно сомневаюсь, что последние несколько часов он, как я, посвятил глубокому самоанализу. Ярик вообще был не склонен к самокопанию или философским размышлениям. Он всегда чётко знал, чего хочет, шёл к этому наикратчайшим путем, без страха и сомнений. Не боялся озвучить это вслух…
Дай мне шанс. Давай попробуем. По-настоящему. Как ты всегда и хотела.
Хотела. А теперь я не знаю, действительно ли я этого хочу…
Аккуратно держась за перила, спускаюсь на первый этаж. Дом безмолвствовал и будто бы с любопытством посматривал на меня из своих тёмных углов, крадущуюся к входной двери – какое в итоге решение я приму. Но сейчас в моей голове было больше вопросов, чем ответов. А значит придётся опять прибегнуть к своему излюбленному способу, чтобы навести порядок в голове – посидеть у реки, мысленно ведя с собой откровенный диалог. Почему-то именно рядом с водой у меня получалось по-настоящему заглянуть к себе в душу и расставить всё по своим местам.
Прохожу мимо кухни, залитую лунным светом, с удивлением отмечая, что Мереминский успел занести обратно в дом обеденный стол и перемыть всю посуду. Хозяйственный и самостоятельный. В этом мы тоже были с ним полные противоположности – я всегда ненавидела уборку и готовку. За порядок в коттедже отвечала приходящая уборщица, еду я всегда заказывала из ресторана, для грязных тарелок в доме имелась посудомоечная машина. Единственное, что я делала сама собственными руками – включала кофемашину, выбирала программу и наливала себе чашечку ароматного капучино. Ярик же с первого курса универа работал в нескольких местах, сам снимал себе квартиру, при этом как-то ещё умудряясь помогать своей семье и был абсолютно самостоятельным во всех аспектах жизни… А также успевал веселиться и жить на полную катушку.
Какие же мы всё-таки с ним разные. Как я вообще могла столько лет мечтать о том, что мы будем вместе, если мынастолькоразные?! Кто тот идиот, который на полном серьёзе заявлял, что противоположности притягиваются? Единственная сфера, в которой мы отлично притягивались и совпадали с Мереминским, это была постель. Но разве можно построить крепкие отношения на одном лишь сексе?..
Деревянные доски приятно холодили кожу ступней, пока я медленно шла к краю понтона. Главное сейчас не придаваться воспоминаниям о нашем недавнем поцелуе. Это ещё было слишком остро, слишком ярко, слишком больно…
Слишком больно осознавать, что это может быть нашим последним поцелуем.
Но мы должны друг друга отпустить. Должны! Так будет правильно. И так будет лучше для всех.
Пора признать, что никто из нас никогда не изменится. Я по-прежнему буду ревнивой собственницей, Ярик… Ярик так и останется собой. Пора признать, что никто и не должен меняться и ломать себя в угоду другому. Потому что это никому не принесёт счастья и лишь окончательно убьет те чувства, которые все-таки были между нами. Пускай это была не любовь, но что-то ведь точно было! То, что не давало нам до конца отпустить друг друга все эти годы.
Пора признать, что это конец. Вот только мое глупое сердце упорно отказывалось в это верить.
Сажусь на край понтона, обхватывая руками колени. Слёзы уже давно высохли и, как обычно, не принеся мне нужного облегчения. Чувствую внутри лишь опустошение и жгучую боль в области сердца, точно я собственными руками сейчас методично кромсала его ножом на куски. А быть может, так оно было и правильно? И это был единственный способ, чтобы подвести черту в наших непростых отношениях с Мереминским? Здесь и сейчас, не откладывая ничего на потом. Не нужно возлагать больших надежд на Москву. Побегом ничего не исправить. Нужно обрубить всё до конца, пока я еще не уехала…
Чувствую, как на мои плечи ложиться мягкая ткань. Невольно задерживаю дыхание и прикрываю глаза, когда его руки скользят по моим плечам, расправляя плед.
Как же мне тебя отпустить? Как же прекратить эту сладкую пытку?..
– С воды тянет прохладой, – заметил Ярик, усаживаясь рядом. Стараюсь смотреть вперёд на тёмную гладь реки. Его присутствие рядом, как обычно, волнует душу и обостряет все ощущения разом. И очарование этой теплой звёздной ночи усиливается во сто крат. Но я не должна поддаваться его чарам! Нужно собрать волю в кулак и озвучить то, о чём я думала несколько последних часов. – Не хочу, чтобы ты заболела. Ты и так сегодня намёрзлась вечером…
– Горячая ванна исправила положение, – отозвалась я каким-то чужим, бесцветным голосом.
– Прости, я совсем не так представлял себе наш отдых здесь. Но ничего, мы завтра обязательно наверстаем…
– Это ты меня прости, – заставляю себя встретиться с ним взглядом, таким же тёмным и бездонным, как звёздное небо, простирающееся над нами. – За всё.
– За всё? – ошеломленно переспрашивает Ярик.
– Да.
– Марин, что это значит?!
– Яр, я так больше не могу, – тихо говорю я, обхватив себя за плечи, чтобы он не заметил охватившую меня от волнения дрожь. – Мы должны отпустить друг друга. Так будет лучше… для всех.
