Текст книги "Я твоя тень (СИ)"

Автор книги: Натаэль Дэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)

Глава 10

Я уже пробовал прекратить наблюдать за тобой, пробовал не думать о тебе, но ведь мы учимся в одном университете, живём в одном квартале – рано или поздно мы в любом случае столкнулись. И тогда не бы смог обмануть себя, попытавшись представить, что ты для меня просто часть серой людской массы.

Возможно ли это – отказаться от своей цели, забыть о ней и жить дальше со спокойной душой? Может, для этого нужна новая цель? То, чем можно бы было заполнить пустоту?

Невозможно просто долго бегать от правды: где-то в глубине души я уже давно подозревал, что я тебе не нужен, школьный театр остался в прошлом, и даже тогда я был для тебя всего лишь развлечением. Вряд ли ты воспринимал меня, как интересную личность. Вряд ли стал бы и сейчас.

Я – пришелец с Плутона и не вписываюсь в твою реальность. Но пока ты не оттолкнул меня на самом деле, я тешил себя надеждой, что это не так. Я хотел сам управлять своей жизнью, а не ждать подходящего стечения обстоятельств. Я должен был подойти к тебе, рассказать о себе и дождаться твоей реакции. Вот так просто. Я подозревал, что это будет больно. Больнее, чем самые сильные из твоих ударов. Но уж лучше так, чем всю жизнь так и прожить в иллюзии.

Я долго изучал твоё расписание, ища подходящего момента, когда к тебе лучше подойти. Подловить утром на выходе из дома? Или вечером после занятий? А, может, во время обеда или вообще постучаться среди ночи к тебе в дверь?

Ни один вариант мне не нравился. Ты должен быть один в уединённом месте, ни куда не спешить, ни кого не ждать. Но как понять, когда ты бываешь один? Опять начать выслеживать тебя? Да, это лучшее, что я смог придумать. Если бы ты, как все, сидел в соцсетях, или я бы знал твой номер телефона…

С началом новой недели я принялся наблюдать за тобой снова. Я не ходил целыми днями по пятам, и времени на это стало меньше – начались зачёты, да и не хотелось опять натыкаться на Мону. Я лишь иногда проверял согласно твоему расписанию, не один ли ты в данный момент идёшь куда-нибудь. А ты всегда был то с друзьями, то с другими друзьями, то с третьими, и иногда со своей девушкой. Лишь раз я заметил тебя в одиночестве, но ты быстро исчез в чьей-то машине.

К твоему дому я боялся подойти: если Мона меня заметит, не получится сделать вид, что я просто тут гуляю. Я и так ходил в свой учебный корпус странным извилистым путём, включающим обход чуть ли не всего кампуса. Джемме я объяснил, что мне нравится гулять до занятий. В доказательство, что мой маршрут случайный, я периодически менял его, стараясь, всё же, хоть иногда видеть твой маршрут на расстоянии.

А потом я заметил несостыковку в созданном мной расписании. В четверг и пятницу я пару раз видел тебя около университета утром, хотя, по идее, твои занятия начинались после обеда. Для того чтобы узнать, записался ты на дополнительные лекции или это временное явление, я решил наведаться в твой корпус.

В пятницу утром у меня не было занятий, зато у Джеммы были, поэтому я свободно мог прогуляться там, где хотел, не вызывая у неё вопросов.

На самом деле, я не знал, почему она так часто их задавала: потому что что-то подозревала или просто от нехорошей привычки. Но в целом мне было наплевать. Ведь я знал, что скоро всё закончится.

Я зашёл в здание учебного корпуса института Тиша и отправился на поиски расписания. Конечно, можно было посмотреть, какие лекции идут в это время и на сайте университета, но мне захотелось прогуляться по коридорам и, может, даже заметить из какой аудитории ты выйдешь.

Главное, вовремя отойти от дверей в сторону, чтобы, когда закончится занятие, поток выходящих из аудитории не сбил меня с ног.

Я нашёл расписание довольно быстро, потому что планировка здания была мне знакома – здесь у меня были лекции раз в неделю. Но, как понять, на чьи лекции ходишь ты? Всё, что я узнал о тебе, было выяснено путём подсматривания и подслушивания, дедуктивный метод мне не был знаком. И сейчас я решил воспользоваться своим проверенным способом: ждать, когда ты выйдешь в коридор, и надеяться заметить, откуда именно ты вышел. Я отправился на второй этаж, где было больше всего дверей, сел на скамейку посередине холла и укрылся за учебником по социологии.

Сначала я просто листал страницы, чтоб скоротать время и создать видимость, что я сижу тут не просто так, но потом нечаянно увлёкся чтением, и чуть не пропустил начало перемены.

Я очнулся только, когда коридор зашумел. Я стал смотреть по сторонам, но поток студентов был похож на водопад. Если бы был в самом его центре, я бы в жизни тебя не разглядел. Я поднялся во весь рост для лучшей видимости, мне даже показалось, что я увидел Росса, но прежде чем я сумел его рассмотреть, я ощутил прикосновение острых когтей на предплечье. Это была Мона.

На этот раз она не стала кричать на меня и называть идиотом, она дёрнула меня за руку и потащила по коридору против течения. Хоть мы были и с краю людской реки, но всё равно мне несколько раз досталось локтями, а один раз – целым студентом лоб в лоб. Я высвободился от цепкой хватки Моны и развернулся назад, но не успел – она схватила меня снова.

– На этот раз не отвертишься.

Людей вокруг было много, все спешили по своим делам. На нас обращали внимание только те, с кем я сталкивался, и кого сшибала свободной рукой Мона, прокладывая себе путь.

У меня в голове крутились разные мысли: от «неужели она тащит меня к тебе?» до «как я докатился до похищения девчонкой».

Сначала мне казалось, что Мона блефует и только делает вид, что идёт к тебе сдавать меня. В прошлый раз она не сделала этого просто потому, что тебя не было рядом или же сама не горела желанием? Я сомневался, что ей нравится быть твоей ищейкой и склонялся ко второму варианту. Но когда впереди показалась открытая дверь в аудиторию, где толпилась группа студентов, а среди них виднелась твоя светловолосая макушка, я всерьёз запаниковал.

Нет-нет-нет! Она же не может втолкнуть меня туда и на глазах у всех высмеять!

Я подумал попросить Мону передумать, пообещать сделать всё, что она пожелает, лишь бы она отпустила. Но дверь неотступно приближалась, а я так и не открыл рта.

Оказавшись в проёме, я с силой вырвал руку из хватки Моны да так, что девушка еле удержалась на ногах и с громким «ай!» начала потирать руку. Мне нужно было развернуться и дать дёру, ведь ты стоял ко мне спиной и ничего не видел, а спасительный коридор был всего в шаге от меня. Но, как только я оказался в аудитории, и меня затопила её бунтарская атмосфера студенчества, внутри меня щелкнул невидимый переключатель – я понял, что я не в школе. Теперь всё зависит от меня, я взрослый, молодой, свободный. Моя жизнь будет идти только так, как этого захочу я.

Я решительным шагом двинулся в массу парней и девчонок.

Ты находился практически в центре и, чтоб дойти до тебя, мне пришлось сбить несколько студентов. Я остановился, только оказавшись нос к носу с тобой.

И в этот момент я понял, что не готов. Я даже не знал, что говорить.

Так хорошо я тебя не мог разглядеть даже на той фотографии, которую я нашёл на сайте университета, чуть более чем за полгода до начала учебного года.

Твои большие от удивления и чего-то ещё ярко голубые глаза смотрели прямо мне в лицо.

Сложно было понять, о чём ты думаешь. Казалось, что ты озадачен и даже слегка смущён. Твоё бледное лицо как будто светилось изнутри, настолько оно было белым. Никогда раньше я не видел такого цвета кожи. Может, у меня случилось расстройство восприятия? Вполне вероятно.

Ты был так близко, что я мог дотронуться до твоего лица, но вместо этого я лишь разглядывал его, обнаруживая то, чего не замечал раньше: веснушки, тонкую линию шрама над левой бровью, бледную родинку на подбородке.

Что происходило вокруг, меня не интересовало. Мой мир сузился до размеров твоей головы, всё остальное представлялось размытым пятном, попадающим в периферийное зрение. Не знаю, сколько я вот так пялился на тебя, но когда очнулся, вроде бы даже ничего и не изменилось. Наверно, прошла лишь пара секунд, ты бы не стал дальше терпеть прямой взгляд.

– Привет, Френсис, – наконец, выдавил я из себя. Получилось не очень громко, но все вокруг почему-то молчали, так что ты не мог не услышать.

В тот момент я представлял себя эдаким храбрецом, которому нет дела до чужого личного пространства. Таким я раньше часто видел тебя.

Эти две секунды, прошедшие с момента моего появления пред тобой, я наблюдал тебя настоящего, но потом на твоём лице появилась маска презрения и даже отвращения. Ты немного отстранился назад и вскинул подбородок.

– Ты ещё кто такой? – твой голос зазвенел на всю аудиторию.

На заднем фоне послышались перешёптывания. Я понял, что ты узнал меня, я увидел это по твоему лицу, но по какой-то причине ты решил не признавать меня.

Что ж, не лучшее получилось знакомство, но могло быть и хуже. Правда, когда мне пришла в голову эта мысль, я понятия не имел, что ещё ничего не закончилось.

Ты прищурился и вдруг рассмеялся.

– А, так это ты тот чувак, что несколько месяцев таскается за мной по всему кампусу! О, ну рад, что ты таки решился подойти ближе. Я уж думал, этого так и никогда и не случится. Обалдеть, какие, оказываются, бывают трусливые люди!

Прямо за спиной я услышал чьё-то хихиканье, а потом возмущённый шёпот: «что они тут устроили?»

У меня в голове стучал пульс, в крови было полно адреналина, но я всё равно не ожидал своей следующей реакции.

Я с силой толкнул обеими руками тебя так, что, если бы не люди у тебя за спиной, ты упал бы на пол. В этот миг мне показалось, что я в два раза сильнее тебя и могу сделать что угодно.

Я хотел броситься на тебя, но меня схватили с обеих сторон и отволокли на безопасное расстояние. Такое, с которого я бы не мог достать тебя. Я пытался вырваться, но адреналин потихоньку начинал заканчиваться, а с ним и приступ смелости.

Меня всё ещё держали, пока ты, сделав недовольное лицо, пробормотал что-то похожее на «совсем больной», а потом вышел из аудитории.

– Успокоился? – сказал чей-то голос за спиной.

Я сделал усилие над собой, чтоб кивнуть. Меня отпустили. Когда я вышел на улицу, тебя нигде не было. К горлу подкатил ком, я с трудом проглотил его.

Что теперь? Я доказал, что не боюсь тебя, причём публично. Но я ведь хотел совсем не этого, я хотел убедиться, что ты считаешь меня интересным, равным себе человеком. Я хотел стать твоим другом. Возможно ли это теперь?

Едва ли.

Глава 11

тот день я обошёл весь парк, несколько раз возвращался в учебный корпус института Тиша, но ты словно как в землю провалился. Мону я тоже больше не видел – понятное дело, вы ушли вместе.

Я пытался представить ситуацию твоими глазами. Вот ты общаешься с друзьями после лекции, возможно, обсуждаешь будущий зачёт. Внезапно в аудиторию влетает какой-то парень, который – что? Смутно напоминает кого-то из школы? Или тот самый солист твоего мюзикла, которого ты когда-то ненавидел? Что для тебя значит тот год? Для меня – это самое важное воспоминание из детства, одновременно прекрасное и щемящее. Но ты можешь помнить всё иначе. Или не помнить вообще. Что, если наше общение было одним из сотен и тысяч встреч с одноклассниками, и представляется тебе размытым ничего не значащим пятном? Что, если я не повлиял на твою жизнь так, как это сделал ты?

В глубине души я верил, что значил для тебя хоть что-то, но глядя, как ты в очередной раз равнодушно проходишь мимо, всё больше убеждался, что это не так.

Прошли выходные. Я налёг на учёбу: читал книги, делал задания, готовился к зачётам. Два раза поговорил с мамой по телефону, один раз с папой. Джемме сказал, что заболел, а сам просидел два дня в общежитии, лишь однажды выйдя на улицу – купить еды на вынос в ближайшем кафе. Наверно, надо было куда-то сходить с ней, отвлечься, но учёба справлялась с этой задачей не хуже девушки. Или даже лучше.

Не то, чтоб я опять думал бросить университет, чтоб не встречаться с тобой. Я даже не обещал себе прекратить слежку и попытки познакомиться. Но мне надо было подумать, пожить с мыслью, что ты меня не помнишь. Может, это не так и плохо, у меня всегда остаётся шанс напомнить о себе или завоевать твою симпатию, как впервые в жизни. Конечно, после случившегося, это будет не так просто сделать, но я уже не думал, что это стало чем-то невозможным. В любом случае, мне не хотелось бросаться на тебя сразу же. Надо выждать время. Мне это не трудно – я уже больше пяти лет ждал, потреплю и ещё чуть-чуть.

В понедельник с утра пораньше я встретился с Джеммой. Настроение после двухдневного обдумывания стычки с тобой было просветлённым. Я как будто стал мудрее на тысячную долю, научился видеть в событиях двойной смысл. И ценить то, что у меня есть – свою девушку.

Джемма немало удивилась, заметив во мне такой энтузиазм. Мы распланировали всю грядущую неделю на походы в кино и ресторан с живой музыкой, поездки по городу, посещение магазинов. Лично для себя я наметил найти какой-нибудь подарок для Джеммы, ведь я ещё ни разу ей ничего не дарил. Что-то простое, ни к чему не обязывающее, но приятное. Пусть для начала это будут цветы, потом – что-то связанное с её интересами.

А я, кстати, спустя столько времени нашего с ней общения так не выяснил, что ей нравится. Я решил, что обязательно надо будет заскочить в музыкальный салон, где я и увижу, к каким полкам подойдёт Джемма в первую очередь.

Но так получилось, что мои музыкальные предпочтения Джемма выяснила раньше, чем я – её.

Мы шли с учёбы через Вашингтон-сквер и как обычно обсуждали предстоящие зачёты и экзамены, когда навстречу попалась знакомая Джеммы из группы. Одна из трёх девушек, которых я видел на импровизированном выступлении в этом самом парке. Оказалось, что её зовут Кара, и она главная солистка группы под названием Грозовые тучи. Джемма несколько раз, шутя, назвала её тучкой.

Кара поздоровалась с Джеммой, а потом они разговорились. Поскольку мы никуда не торопились, но и стоять на месте не собирались, мы взяли Кару с собой в кафе.

– Ты пойдёшь на новогодний бал? – спросила меня Кара между прочим. Они с Джеммой как раз обсуждали новогодние каникулы.

Я посмотрел на Джемму. Наверно, она-то точно туда пойдёт.

– Да, наверно. А Грозовые тучи будут там играть?

Мой вопрос насмешил обеих девушек.

– Ты так говоришь, будто это не моя группа, а Linkin Park или Fall Out Boy.

Я проигнорировал комментарий.

– Я пойду, если там будут Грозовые тучи, – решительно заявил я. Да так, что девушки переглянулись и снова засмеялись, правда, уже смущённо.

Мы отогревались в кафе горячим шоколадом и чаем. А Джемма, как всегда, предпочла мороженое.

– Ты серьёзно? – удивилась Кара. – Ты хотя бы знаешь, в каком жанре мы играем?

– Нет, но какая разница. Вы играете – это уже очень круто. И мне нравится, как вы смотритесь. Все такие красивые. Девушки с гитарами – это нечто.

На этот раз ни Кара, ни Джемма смеяться не стали. На их лицах появилось смущение, а у Джеммы ещё и обида. Я недоумевал, на что она обиделась, я ведь ничего такого не сказал.

Остальное время мы провели молча. Потом разошлись: Кара пошла своей дорогой, а мы с Джеммой – своей. Я думал, как загладить вину перед Джеммой, что бы такого сказать, чтоб вернуть её настроение. Но в голову ничего не приходило.

Потом Джемма внезапно остановилась, и я понял что мы почему-то дошли до моего общежития, а не до её. Обычно я провожал Джемму домой, потом гулял по кампусу (и выслеживал тебя) или сразу шёл к себе.

Так же, молча, мы поднялись в мою комнату. Джемма сняла куртку и повесила её на крючок, а потом дошла до книжного стола и начала рыться в ящиках. Я стоял по-прежнему в верхней одежде и шапке и с недоумением смотрел на неё. Как девушки должны вести себя, обидевшись? Молчать – это понятно, но такого поведения я совсем не ожидал. Хотя, может, это и нормально. Откуда мне знать?

Джемма бывала у меня примерно раз в две недели или чаще и обычно вела себя, как у себя дома. Могла залезть с ногами на кровать, проверить, не прячу ли что-то под подушкой или какая одежда висит в моём шкафу. Но все эти действия она сопровождала какими-нибудь шутками, а вот так молча залезть в моё личное пространство – это что-то новое.

– Что ты ищешь? – спросил, наконец, я. – Может, тебе помочь?

Джемма продолжала молчать. Она добралась до нижнего ящика, где я хранил диски с музыкой и вытряхнула всё его содержимое на пол.

– Хочу узнать, на самом ли деле тебе нравится музыка Кары, – Джемма устроилась на полу и стала раскладывать диски.

Сложно было представить, как она собиралась проверять свою гипотезу. Выяснить, что я слушаю исключительно шедевры мировой классики?

На полу стали расти стопки. В первую попадала тяжёлая музыка, во вторую диски с роком 80-90-х, в третью – электроника. В конце концов, не отсортированными остались только три диска. Джемма ткнула пальцем в обложку и попала прямо в глаз изображённому на ней певцу. Я еле сдержался, чтобы не выхватить диск.

Пусть она делает со всеми остальными что угодно, но не трогает эти!

– А это ещё кто?

Все три оставшиеся диска были альбомами одного исполнителя – Сидни Дарвелла. Да, он не вписывался по жанру в мою коллекцию, которую я сам характеризовал как собрание популярных рок-групп. Во-первых, он был сольным музыкантом. Во-вторых, практически забытым нынешним поколением молодёжи. Не понятно, почему, конечно, ведь когда-то он был популярным, а сейчас, его песни можно найти разве что в чьей-то частной коллекции. Я сам купил два диска в занюханном магазинчике в Балтиморе, который через неделю закрылся. А третий – вообще нашёл, но это долгая история. На, а, в-третьих, Сидни пел в жанре кантри, что не совсем вязалось со всей остальной музыкой.

Джемма взяла диски в руки и старательно их изучила: рассмотрела замызганную и потрескавшуюся коробочку, заглянула внутрь. У меня сердце прихватило, когда она попыталась поддеть ногтями диск, чтобы вытащить из коробки.

– Знаешь, что странно? – сказала она, не отрывая взгляда от несчастного диска. – Вся твоя музыка выглядит такой новой, словно ты купил её неделю назад и сложил в ящике, даже не послушав ни разу. А вот эти – такие старые, явно заслушанные.

Да, Джемма, подумал я, из тебя получился бы отличный сыщик, ты всё правильно угадала. Правда, я слушал все свои диски, и не раз, но купил их в сентябре, когда приехал на учёбу в университет. А Сидни Дарвелла я привёз из дома, потому что не хотел оставлять его с родителями. Если мама нашла бы, то обязательно бы уничтожила. А всё остальное я купил, чтобы выглядеть нормальным. Ну, и слушать, конечно, тоже. Было бы странно, если бы кто-нибудь обнаружил у меня полное собрание сочинений И. Баха или И. Гайдна.

Да, я изначально верил, что кто-нибудь вскоре побывает в моей комнате. Ну, ладно, не кто-нибудь. Я думал, что это будешь ты.

Джемма поднялась на ноги и протянула мне диски. Кажется, она больше не обижалась.

– Давай послушаем?

Целый час мы неподвижно лежали рядом на кровати и смотрели в потолок, пока из моего музыкального центра раздавался голос любимого певца. Я столько раз его слушал, что не только выучил все до единой песни наизусть, но и они даже успели немного надоесть. В последнее время я старался включать его пореже, только по особым случаям, чтобы совсем не надоело.

– У тебя необычный вкус, – сказала Джемма, когда у меня уже затекли все части тела, и я пошевелился. – Я бы сказала, что Сидни Дарвелл для девочек. Слишком сладкоголосый, романтичный и поёт только про любовь. Но мне нравится. Можно я возьму диски послушать?

– Нет, – выпалил я так резко, что любая на месте Джеммы бы обиделась. Но она только удивлённо вскинула брови.

– Почему это?

– Потому что, если с ними что-то случится… Больше таких нет.

– Да ладно, – рассмеялась девушка. – Так уж и нигде нет. Ты в «Colony Music» не был. Там есть всё! Завтра туда и поедем.

Глава 12

Магазин «Colony Music»[i] оказался даже больше, чем я мог себе представить. Все три этажа были битком набиты дисками с музыкой, записями концертов, клипами и фильмами про музыку и её исполнителей. Просто рай для меломана! Я себя таковым не считал, но всё равно не отказался бы переночевать тут пару раз. Хотя даже двух ночей не хватило бы, чтобы переслушать хотя бы часть из того, что тут продавалось.

Как только Джемма переступила порог магазина, она решительным шагом направилась к эскалатору, ведущему на второй этаж. Мне оставалось только озираться по сторонам. На первом этаже я заметил комнатку, в которой можно было уединиться с понравившимся диском или виниловой пластинкой, чтобы проверить звучание, прежде чем покупать. Очевидно, Джемма заметила моё изумление, она легонько пихнула меня в бок, улыбнулась и сказала:

– Я ж говорила – тут есть всё.

Действительно, подумал я, но вслух ничего не сказал – настолько был ошеломлён.

Когда мы оказались в торговом зале второго этажа, Джемма снова толкнула меня.

– Ты как из деревни приехал. Это, конечно, самый крупный музыкальный магазин в стране, но у тебя такой вид, будто ты на космический корабль попал. Я, конечно, не была в Балтиморе, но, уверена, что там тоже полно хороших магазинов.

– Не знаю, я ничего подобного не видел. Правда, я мало где был, – признался я.

Не знаю, слушала ли меня Джемма, в чём я сильно сомневаюсь, потому что, когда я повернул к ней голову, перестав, наконец, разглядывать всё вокруг, то обнаружил её на расстоянии нескольких метров. Она стояла у стенда, где были разложены последние новинки популярной музыки.

– Уиии! Смотри, это же Dreaming Out Loud[ii]! Он совсем новый, пару дней назад всего вышел! А это It Won’t Be Soon Before Long[iii]! Он же вышел только летом! Хотя да, он же у меня есть. Но я бы ещё один взяла!

Пока Джемма восторженно пищала по поводу ничего не говорящих мне названий, я обратил внимание на то, что мы стоим в отделе поп-музыки. Ну, не так, чтобы совсем поп, но всё же не хеви-метал. Насколько я помню, музыка Грозовых туч была пожёстче.

Я отошёл от стенда и уставился в висящий на стене план магазина, где были подписаны отделы по жанрам музыки: духовная, академическая, популярная, саунтреки и музыка народов мира. Второй и третий этажи были заняты популярной музыкой, на первом умещалось всё остальное. Более мелкой градации не было. Я решил временно оставить Джемму с её любимыми певцами и певицами и начать поиск кантри-отдела с последнего этажа.

Третий этаж был немного меньше по размеру, в самом его центре возвышалась скульптура электрогитары чудовищных размеров. Не знаю, из чего она была сделана, но если такая бы упала, то выжить под ней было бы крайне проблематично.

Зал был похож на небольшую библиотеку, только место книг занимали диски. Над каждым стеллажом висела табличка с жанром: джаз, латиноамериканская музыка, соул, электронная…

Обойдя весь этаж трижды, я, наконец, наткнулся на стеллаж обозначенный надписью «кантри». Здесь, к счастью, диски располагались по алфавиту. Найдя взглядом букву «Д», я порадовался, что вырос как раз подходящего роста, не надо разыскивать продавца со стремянкой, что пришлось бы делать, если бы я искал кого-то с буквы «А» – до самой верхней полки мог дотянуться разве что жираф.

Буква «Д» занимала весь ряд. Я начал с самого начала, постепенно двигаясь направо. Довольно быстро у меня заболели глаза от чтения такого количества маленьких буковок, некоторые из них усугубляли дело своим витиеватым видом. Кое-где вообще было обозначено только название альбома и ни слова об исполнителе. Я прошёлся от самого начала до где-то половины полки дважды и оба раза споткнулся о Джона Денвера по той причине, что это был единственное знакомое мне имя, а ещё потому, что дальше искать не было смысла.

– Слушаете кантри? Необычно для такого молодого человека.

Я обернулся и увидел мужчину лет тридцати со смешными усами. На груди у него красовалась табличка «консультант».

– Я ищу одного исполнителя… А здесь у вас всё, что есть?

– Почему же? – с готовностью отозвался продавец. – Можно посмотреть в базе, может, что-то на складе осталось. Пойдёмте.

Мужчина прошёл несколько рядов и остановился у электронного стенда. Он снял с себя бейдж и прислонил его к специальной рамке. На экране появилась окошко поиска.

– Кто вас интересует?

– Сидни Дарвел, – выдавил я из себя не сразу. Мне показалось, что продавец переспросит «кто-кто?», но он лишь молча набрал нужные буквы. Через несколько секунд база показала наличие четырех дисков. Сердце у меня так и подпрыгнуло: среди них оказался и альбом, который я разыскивал долгие годы, но так и не нашёл.

Мужчина оставил меня у электронного стенда и сказал далеко не уходить, потому что он скоро вернётся. Пару минут я стоял, почти не шевелясь, боясь, что всё окажется сном, но продавца всё не было, и я решил пройтись по залу. Может, пополню свою коллекцию ещё чем-нибудь. Ещё через пять минут я начал сомневаться, а не придавила ли моего консультанта другая такая гитара-муляж. Когда усатый мужчина, наконец, появился, то я уже как раз начинал сомневаться, что он существует, а не мне померещилось.

– На складе, почему-то, нет, – произнёс мужчина, подходя к электростенду и повторяя поиск. – Странно. Здесь же есть. Так, пойдемте на первый этаж к кассам, может, эти диски кто-то взял, но из базы они ещё не ушли.

Я отправился вслед за мужчиной. Когда проезжал на эскалаторе второй этаж, заглянул туда, но Джеммы не заметил. Наверно, ей уже надоело торчать в одной точке, и она разыскивала меня по магазину.

Все кассы оказались заняты, пришлось ждать. Я стал гадать, кто из покупателей уйдёт быстрее: женщина средних лет с высокой стопкой дисков, парень с крашеными в чёрный волосами с такой же стопкой или девушка, подозрительно напоминающая сестру Моны. Я даже обошёл её с боку, чтоб лучше рассмотреть лицо, но всё равно так и не понял, она это или нет. И причёска похожа – два белокурых высоких хвостика, делающих девушку похожей на мышку, и профиль с вздёрнутым носиком и пухлыми губами, но всё равно, будто и не она. Может, это от того, что на ней была слишком яркая косметика?

Пока я изучал предполагаемую сестру Моны, черноволосый покупатель ушёл. Мой консультант подошёл к кассиру и стал о чём-то спрашивать. Я стоял чуть позади и не вникал в их диалог, потому что всё ещё рассматривал девушку. Она была очень красивая. Нет, наверно, это всё же не она. Мона была в разы менее привлекательна, а, значит, и её сестра тоже.

Вскоре меня позвал консультант.

– Сожалею. Только что перед вами молодой человек купил все четыре диска.

Я не сразу сообразил, о чём речь. Что? Тот черноволосый парень выкупило все диски? Но зачем ему столько? Кажется, я видел, что два альбома были одинаковые. А ещё я думал, что один слушаю Сидни Дарвела.

– Спасибо, – бросил я продавцу и выскочил из магазина.

Может быть, у меня есть шанс догнать покупателя и попросить выкупить хотя бы один?

Я заметил черноволосого парня на углу здания на противоположной стороне улицы. Он завернул и скрылся из виду. Я добежал до светофора и в нетерпении стал отсчитывать секунду. Пятьдесят три, пятьдесят два… Ну же, скорей уже!

Когда я оказался на другой стороне, парня и след простыл. Я добежал до следующей улицы, посмотрел в обе стороны – никого похожего. Чёрт! Наверно, придётся вернуться ни с чем, Джемма уже наверняка искала меня.

Я повернул назад и встретился лоб в лоб с тем, кого искал. Судя по тому, что хлопнула дверь в торце здания под вывеской «Лучшие книги для мормонов», он вышел оттуда. Парень с секунду смотрел на меня, потом обошёл и направился по улице дальше.

– Извини, – сказал я, как можно громче.

Парень обернулся.

На вид ему было как мне, или даже меньше. Наверное, ещё школьник. На нём была потёртая джинсовая куртка и такие же джинсы, а ещё подкрашенные чёрным глаза. Наверное, гот какой-нибудь, подумал я и во второй подивился, для чего ему диски. Сидни Дарвел – никаким боком не готическая музыка, или что там они слушают?

– Я видел, ты купил диски. Ты бы не мог продать мне один?

– Не-а, – ответил парень и развернулся спиной.

С минуту я смотрел на удаляющийся силуэт, а потом вернулся в магазин. Было обидно, но что я ещё мог сделать?

Джемма ждала меня у касс, у неё в руках был фирменный бумажный пакет, судя по всему, забитый до отказа.

– Где ты был?

Мы вышли на улицу, и я поведал маленькую историю, которая со мной произошла.

– Ну вот, сказала Джемма, я же говорила, что твой Дарвел найдётся и здесь. Надо было тебе быть понастойчивее с тем пацаном. А теперь не понятно, когда завезут новые диски. Ты, кстати, не спрашивал? – Я покачал головой. – Ну, ничего, можно же и позвонить.

Джемма дала мне визитку магазина, а потом мы отправились ловить такси.

[i] Магазин в Нью-Йорке музыкальных дисков, закрылся в 2009 году. В остальном автор дал волю фантазии (размеры)

[ii] Альбом OneRepublic, вышел 20 ноября 2007 года

[iii] Альбом Maroon 5, вышел 22 мая 2007 года