Текст книги "Журнал Наш Современник 2009 #2"
Автор книги: Наш Современник Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)
ЗАПИСКИ РУССКОГО ПУТЕШЕСТВЕННИКА
АЛЕКСАНДР ГНЕСЬ
«СТРАНА, ГДЕ ВСЁ РАБОТАЕТ»
Путешествие по Австрии с мыслями о России
Если русских не злить, то войны с ними не будет никогда. Отто фон Бисмарк
Что русскому в радость, то немцу не по карману.
Из разговора с "новым русским" Альпийская страна с дунайским прошлым
Австрия… Что представляется, когда произносится название этой страны, во многом похожей на Германию, но всегда сильно отличавшейся, особенно от Пруссии, в плане религии, архитектуры, кулинарии и общего настроения людей? Аристократический шарм Вены, разнообразие южных диалектов немецкого языка, Альпы с тирольскими переливами? У многих Австрия ассоциируется с вальсами Штрауса, с музыкой Брамса, Гайдна, Листа и, конечно же, Моцарта, одним словом, с богатейшей музыкальной культурой. Кому-то приходит на ум старинный вокзал, наполненный запахом душистого, ароматного кофе и только что испечённого штруделя (яблочного рулета). А может, Первая мировая война, которой в последнее время многие интересуются? Олимпийские игры в Инсбруке? Пожалуй, всё перечисленное – и многое другое.
Когда я много лет назад первый раз приехал в Австрию, то сразу почувствовал не только то, что это страна богатой истории и мировой культуры, но и то, что она очень многообразна. Я встречал радушных, говорливых, круглоголовых штирийцев и сдержанных, основательных, длиннолицых потомков алеманнов из самой западной федеральной земли Форарльберг, я общался с утончёнными венцами и свободолюбивыми тирольцами. Само название "Австрия" встречается в исторических документах, начиная с 996 года. Это
ГНЕСЬ Александр Аркадьевич родился в 1973 году в Новосибирске. Учился в Канаде, окончил Университетский колледж в г. Абботсфорде. С 1997 года ассоциированный член Общества устных и письменных переводчиков провинции Британская Колумбия (Канада). Преподавал в гимназиях различных земель Австрии. С 2006 года сертифицированный переводчик. В 2008 получил степень мастера (МА.) в Институте устных и письменных переводчиков Университета Гейдельберга, Германия. Работает ведущим переводчиком в Институте археологии и этнографии Сибирского отделения РАН
нейтральное государство, получившее полную независимость с подписанием Австрийского Государственного Договора в 1955 году. Австрия стала членом ЕС только лишь в 1996 году. Эта страна являлась и является частью Западной Европы, при этом исторически всегда была тесно связана со славянскими странами, не говоря уже о Венгрии.
Я проснулся, когда поезд подъезжал к Зальцбургу. И почему-то, увидев из окна этот подёрнутый утренней дымкой торжественный город Моцарта, я непроизвольно про себя напел мелодию вальса "Голубой Дунай" Штрауса. Дунайская история этой страны продолжала вторгаться в моё воображение. Поезд остановился, и в него вошёл седовласый и розоволицый мужчина в сером пиджаке с зелёной оторочкой и пуговицами из оленьей кости. Во всей его фигуре, в движениях, улыбке и традиционном южно-немецком приветствии GriiB Gott ощущался размеренный, сытый образ жизни и стопроцентная уверенность в завтрашнем дне. Он достал из портфеля утреннюю газету и принялся, не торопясь, её перелистывать. Я же включил сотовый телефон и решил сделать пару звонков в Россию.
Почтенный господин, услышав русскую речь, посмотрел на меня с некоторым дружелюбным удивлением и продолжил чтение газеты.
Поезд проезжал ухоженные городки, окружённые полями и виноградниками, станции со стоящими на перронах кондукторами в фуражках с красным верхом и в синих жилетах. Проезжая по Верхней Австрии, недалеко от местечка Зальцкаммергут, я вспомнил о том, что где-то в этих местах была обнаружена знаменитая гальштадтская культура иллирийцев, древнейших обитателей этих мест. Но на стенах привокзальных домов "проявлялась" уже современная популярная "культура" в виде надписей, прославляющих таланты рэпа и панк-рока.
И вот, наконец, залитый солнцем Западный вокзал Вены (Westbahnhof). Он, как всегда, полон людей, но здесь у меня никогда не появлялось ощущения скученности, толчеи и неопределённости. Вообще на австрийском вокзале чувствуется какой-то непроизвольный порядок. Понятие очереди и уважение к стоящим в ней людям свято для австрийцев и немцев. Вас быстро охладят взгляды разновозрастных австрийцев, если вы попытаетесь спросить без очереди даже название вокзала, на котором вы находитесь. Однажды на Южном вокзале Вены (Siidbahnhof) молодой африканец попытался узнать о времени отправления поезда без очереди у служащего в бюро информации, что вызвало тихий и настойчивый, истинно австрийский гнев чинно стоящей публики, враз позабывшей о политкорректности. От стоявшего за мной человека, довольно интеллигентного вида, я в очередной раз услышал общераспространённое среди австрийцев солидного возраста мнение об иммиграционной политике Австрии, которое было явно не в пользу нетерпеливого темнокожего парня.
Я вышел из здания вокзала и сел на трамвай, идущий до Зюдтиролер-платц (площади Южного Тироля). В названии этой площади выражается ностальгия по отторгнутой от Австрии после Первой мировой войны южной части Тироля. Австрийцы до сих пор считают Южный Тироль Австрией, и большинство жителей Южного Тироля итальянцы только по паспортам, но по языку и своей сути они больше австрийцы. Я прибыл на Зюдтиролерплатц как раз за пять минут до отхода автобуса в город Айзенштадт, столицу Бургенланда, – самой восточной земли Австрии, граничащей с Венгрией.
Когда едешь из Вены в Айзенштадт, сильно удивляешься бесконечным полям подсолнечников, кукурузы и зерновых, а также бескрайним виноградникам, теряющимся за горизонтом. Можно подумать, что население этой земли ничтожно мало. Чистые, новые машины и автобусы, идеальные, как будто нарисованные поля и дороги и попадающиеся то тут, то там миниатюрные придорожные часовни создают ощущение полной идиллии.
А вот и Айзенштадт. Этот город уникален тем, что, несмотря на свой статус столицы федеральной земли, он сохраняет шарм провинциального городка. Второй такой уютный город трудно найти, по-моему, даже в самой Австрии. Вдали показался и тут же скрылся за холмом дворец Эстерхази. Он является символом Айзенштадта и напоминанием о былом присутствии здесь венгерских феодалов. Одноэтажные, светлые, мадьярского типа домики вдоль дороги, с аистами на черепичных крышах, добротные дубовые ворота винных погребков, эмоционально приветствующие друг друга у мясной лавки жизне-
радостные, загорелые фрау, слегка упитанные бюргеры, рассказывающие друг другу анекдоты, – всё это означало, что я в старом, добром Бургенланде.
На автовокзале меня встречали мои хорошие знакомые – австрийское семейство: Штефан, Габриэла, её сын Фабиан. Я часто останавливаюсь у них, когда приезжаю в Вену. Габриэла работает на центральной австрийской радиостанции ОРФ, расположенной в 10 минутах езды от её дома. Она интересуется всем: и историей, и литературой, и музыкой, и спортом, и, конечно же, современной политикой. Штефан, инженер-электрик по профессии, невысокий, лысоватый, подтянутый, скромный и добродушный мужчина, говорит, что Габриэла переговорит и переубедит любого, но что без них, инженеров, работники радио сгодились бы только лишь для вечерних светских бесед.
Как-то раз, когда мы пробовали молодое вино во дворе их трёхэтажного дома, в котором живут в основном молодые семьи, я спросил Габриэлу, как ей удалось одной поднять двух детей и сделать блестящую карьеру.
– В любой другой стране, может быть, за исключением Швеции или Дании, это было бы невозможно, – призналась Габриэла, – там нет тех социальных гарантий, какие есть у нас. Нам помимо шести недель оплачиваемого отпуска дают свободные дни для того, чтобы мы больше времени проводили с детьми. Да, мы платим большие налоги, но каждому носителю паспорта Австрийской Республики гарантирована пенсия, даже если он или она никогда не работали. Если пенсия небольшая, то людям, не имеющим своего собственного жилья, государство предоставляет субсидированные квартиры в пожизненное пользование. Малоимущим пенсионерам положено хотя бы раз в год ездить "на юг", и государство за это платит. Мы не платим ни цента за посещение стоматолога, ортопеда или другого медицинского специалиста. Даже за массаж не надо платить, если вы скажете врачу, что у вас болит спина, рука или нога. И, само собой разумеется, хирургическая операция любой сложности оплачивается государством.
Сидящий рядом их сосед, почтовый служащий, Флориан, скептически заметил, что всё в Австрии скоро поменяется в сторону американского стиля жизни. Он долго жаловался на то, что почтовые служащие мало получают, работая при этом почти сорок часов в неделю. Он был убеждён, что, работая "так много", практически невозможно заниматься семьёй.
– Вот она благодарность австрийских граждан, – с иронией сказала Габ-риэла, – какой бы комфортной ни была жизнь, они всё равно будут сетовать. Они даже не представляют себе, что такое жизнь в Америке, где "всё в твоих руках".
Габриэла описывает жизнь в Америке, как работу в "Гербалайфе". Тот, кто успел – снимает сливки, кто опоздал – сосёт палец.
– Да понятно, что у нас хорошо, но может быть ещё лучше, – скромно подвёл итог Флориан.
Итак, немного о социально-общественном аспекте Австрии в целом, а также о жизни австрийцев в частности. Из стран Европы только в Бельгии больше государственных и церковных праздников, чем в Австрии. Вообще это – типичный пример социалистического государства, в котором просто разрешено частное предпринимательство. Абсолютно бесплатное медицинское обслуживание и образование, как среднее, так и высшее, воспринимаются австрийцами как должное. Работник в этой стране должен "сильно постараться", чтобы его уволили. Даже работодатели здесь считают, что увольнение работника – это очень серьёзное и крайнее решение, особенно если у него есть семья и он ежемесячно должен платить за квартиру, машину и прочее. И уж тем более "увольнение за безынициативность" – это для австрийцев немыслимо. Вообще инициативность не считается в этой стране важным качеством, заслуживающим уважения. Старательность и прилежание – вот основные австрийские добродетели. Работодатель обязан всё тщательнейшим образом разжевать и положить в рот работнику, а тот должен просто всё качественно проглотить…
Присутствие улыбки на лице австрийской продавщицы зависит от её сиюминутного настроения. Но если она улыбается, то это искренне. Более того, иногда в булочной, мясной лавке или на овощном рынке вы можете разговориться с продавцом до такой степени, что он пригласит вас в гости и у вас завяжется многолетнее знакомство.
Тем не менее – Ordnung ist Ordnung. Однажды я зашёл в книжный магазин в штирийском городке Вайц и совсем забыл о том, что все магазины в небольших австрийских городах закрываются на обед с 12.00 до 14.00. Без пяти минут двенадцать штирийка средних лет начала «подгонять» книголюбов к выходу. Ей было всё равно, что, возможно, за оставшиеся пять минут они купят книг на 200-300 евро. Она подошла и вежливо, но настойчиво попросила меня прийти после обеда. Слово Mahlzeit свято для австрийцев. Оно означает «Приятного аппетита!» или знаменует просто время приёма пищи. Выйдя тогда из книжного магазина, я обратил внимание на австрийский государственный флаг с гербом, изображающим орла. Мне бросилось в глаза, что в одном из когтей орла был серп, а в другом молот…
Я заканчивал работу в пять часов вечера, и у меня оставался лишь час, чтобы дойти до центра и пройтись по местным лавкам и магазинам. Все магазины закрываются не позже шести часов.
Приверженность австрийцев регламентированному и строго соблюдаемому распорядку дня естественно сочетается с их предельной пунктуальностью. Просто одно удовольствие наблюдать, как надраенный "фольксваген" моей начальницы Ингрид въезжал в ворота гимназии каждую среду ровно без пяти минут четыре. Я как-то спросил её, почему она подъезжает именно без пяти минут. Ответ был банальным: "От двери машины до входа в аудиторию я дохожу за пять минут". Без пятнадцати девять, каждый будний день, одна за другой, как в игрушечном конструкторе, выстраивались сверкающие "ситроены", "фольксвагены" и "БМВ" родителей, привозящих детей в гимназию. Но, как ни странно, вас поймут, если вы опоздали по уважительной причине.
Территория Бургенланда стала частью Австрийской республики в 1921 году. До этого, как в период существования Австро-Венгерской монархии, так и после её распада, Бургенланд формально входил в состав Венгрии. А столицей Бургенланда был ныне находящийся в Венгрии город Шопрон. В городах и посёлках Бургенланда явно преобладают элементы венгерской и славянской культуры над всем германо-австрийским.
Однажды, когда я работал в небольшом городке Зигендорф, недалеко от Айзенштадта, мне довелось присутствовать на концерте местной танцевальной группы, исполнявшей хорватский танец тамборица. Вокруг лишь изредка можно было слышать немецкую речь, хотя все окружавшие меня люди были гражданами Австрии. После концерта я зашёл в маленький ресторанчик поужинать, и первое, что увидел в меню, был венгерский гуляш; более того, меню было на немецком и венгерском языках.
На стройках и вообще на различных предприятиях Бургенланда работает много венгров и не только в качестве рабочих. Появляется всё больше и больше инженеров и других специалистов из Венгрии. Они славятся своей квалификацией и трудолюбием.
С бургенладским венгром я познакомился у моих знакомых, Генриэтты и Гюнтера Фишеров. Генриэтта и Гюнтер, молодые супруги, почти яппи. Нет, им не тридцать, а сорок. По австрийским понятиям сорок лет – это начало жизни, поскольку к этому возрасту среднестатистический австриец хотя и продолжает снимать жильё, но наконец-таки закончил учёбу, завёл детей, а главное – поездил вдоволь по свету! Австрийские яппи мало чем отличаются от этой категории людей других европейских стран: они со вкусом одеты, пьют не пиво, а красное вино, а после ужина – кофе, приготовленный на лучших итальянских кофейных машинах, ездят на последних марках «БМВ» и, разумеется, посещают театр и оперу. Вечера и фуршеты служат для обсуждения тем от оперы «Турандот» до последних показателей на NASDAC или DAX. У Фишеров «штаны в семье» явно носит Генриэтта, которая изредка шипит на Гюн-тера. Он же, рослый, полноватый добряк, реагирует на регулярные претензии и шипение однотипными, но остроумными шутками. Две девочки, Надя и Киара, уже в 8 и 10 лет говорящие на английском и итальянском языках, знают своё место. На место их то и дело ставит истинно тирольский темперамент Генриэтты. Зная мой интерес к венгерскому языку, Фишеры однажды пригласили в гости меня и своего самого близкого друга австрийского венгра Зол-тана, инженера-строителя. Его отец говорил с ним только на венгерском, что помогло ему впоследствии подобрать хорошую команду для своей компании.
– Я нанимаю только венгров, поскольку австрийцы просто не хотят работать, – со знанием дела сказал Золтан. По его мнению, австрийское общест-
во не хочет признать того, что назрела необходимость изменений в социальной системе и в трудовом законодательстве. Золтан очень рад расширению ЕС на восток, но убеждён, что это расширение должно закончиться на границе с Украиной.
– Вы думаете, украинцы будут хуже работать, чем венгры? – спросил я Золтана с притворным недоумением.
– Им будет мешать проблема с мафией очень долго, пожалуй, ещё несколько десятилетий. Они не знают, как честно работать и вести дела без их манеры цап-царап, – Золтан покачал головой, – их мафия контролирует проституцию и торговлю наркотиками в Будапеште.
– Неужели среди венгров нет сутенёров и торговцев наркотиками?
– Есть, но они все повязаны с выходцами с востока.
Этот вполне симпатичный венгр явно не испытывал любви к "востоку", но это его право. Может быть, ему было мало известно об освобождении Венгрии и спасении Будапешта от разрушения советскими солдатами во время Второй мировой войны. Видимо, такова природа человека – мы лучше помним всё плохое, чем хорошее. Хотя следует заметить, что и австрийцы и венгры, в большинстве своём, добро помнят.
Перед моим приездом Габриэла несколько раз писала мне по электронной почте о предстоящем посещении нами выставки в краеведческом музее Бургенланда, посвящённой периоду присутствия советских войск в Восточной Австрии. В день моего приезда мы и отправились в музей.
Смотрительницу музея звали Роза-Мари. На ней был классического вида серый костюм. Её причёска-полька очень хорошо сочеталась с аккуратным, как из камня выточенным, загорелым лицом. Было видно, что её тонкие, но добрые губы привыкли улыбаться. Больше шестидесяти лет ей никак нельзя было дать.
Узнав, что я из России и привёз копию газеты, вышедшей 9 мая 1945 года с портретами советских генералов и Сталина, она с торжественным видом чрезвычайной важности сказала мне, что не возьмёт ни с одного из нас денег за осмотр музея. Более того, она дала мне купоны на посещение различных музеев и исторических выставок Вены и Бургенланда. При этом намекнула, что ей очень хотелось бы сделать копию этой газеты:
– Мало кто сегодня может себе представить то, как мы были рады концу гитлеровской тирании, которая нам ничего, кроме разрухи, голода и увеличения площади кладбищ, не принесла. Наши парни гибли и калечились тысячами под Сталинградом, в Африке и в Норвегии, а за что? Да, тот день 9 мая забыть никак нельзя. Позвольте мне снять копию с этой газеты.
– Я очень рад, что вам эта газета может пригодиться, и поэтому с удовольствием отдаю её вам, – ответил я.
Радости её не было конца. Она пригласила меня на ужин к себе домой и сказала, что её муж, насильно в своё время зачисленный в гитлерюгенд, с удовольствием со мной пообщается. Габриэла, подмигнув мне, сказала:
– Александр, с такими темпами ты станешь почётным гражданином Бур-генланда.
Мы шли по залам, в которых можно было увидеть и реконструкцию советского блокпоста, и американский джип "Хаммер", а также газеты тех лет. На стендах было множество фотографий жителей Бургенланда, воевавших, трудившихся и пытавшихся выжить в то тяжёлое время.
Закончив осмотр музея и договорившись с Розой-Мари о встрече у них дома, мы отправились гулять по центру Айзенштадта. Мы подошли к дворцу Эстерхази, который является одним из немногих дворцов в Австрии, принадлежащих дворянским семьям и сейчас. Девяносто процентов австрийских поместий и дворцов является собственностью государства. Тёпло-жёлтые тона дворца делают центр Айзенштадта вечно уютным, даже в дождь и слякоть. Войдя во внутренний дворик, вы можете сесть и послушать различные произведения Гайдна, творившего и жившего большую часть времени в Айзен-штадте, а затем насладиться видом с прудами и плавающими в них белыми лебедями в парке, достопримечательностью которого является беседка Лео-польдинен.
История древнего мадьярского рода Эстерхази, большая часть представителей которого проживают ныне за океаном, неразрывно связана с Бурген-ландом.
На центральной, довольно широкой, пешеходной улице Айзенштадта не бывает скучно ни туристам, ни местным жителям. Удивляет обилие маленьких кафе и кондитерских, а также бутиков и обувных магазинов в таком небольшом городе. Мы зашли в магазин одежды H amp;M, где работает Верена, подруга Габриэлы. Она была очень недовольна поздними покупателями:
– Их просто невозможно выгнать из магазина. Им всё мало, – с глубоким вздохом пожаловалась Верена.
– Но они же оставляют деньги в вашем магазине, и вам это должно быть выгодно.
– Всех денег не заработаешь (как это по-русски! – А. Г.), а вечером у меня много дел. В половине седьмого я хочу со своим сыном побыть на озере Нойзидль и не думать о работе, мы и так работаем, как пчёлы!
О чистоте Альпийской Республики можно прочитать в любом путеводителе по этой стране. Чистота австрийских городов, на мой взгляд, может сравниться только с чистотой в Швейцарии и Баварии. В центре столицы Бурген-ланда то тут, то там остроносые, интеллигентного вида владельцы магазинов, в модных очках, с мылом моют и без того чистые витрины, в то время как их работники расслабленно обсуждают с посетителями последние расценки на гостиницы в Анталии. Никто никого не подгоняет, все счастливы и довольны.
Когда проходишь мимо частных домов, нередко встречаешь домохозяйку, подметающую как будто только что вымощенную дорожку, ведущую к входу в дом.
Если бы меня спросили, как в одном предложении описать Австрию, я бы сказал: "Страна, где всё работает". Если в Германии часто можно встретить неработающий автомат или сломанный телефон, то в Австрии возникает впечатление, что всё только что установлено и протёрто от заводской пыли. Молодых англичан и американцев, приезжающих учиться или работать в эту страну, заранее предупреждают о гораздо более высоких требованиях к чистоте, нежели в англо-саксонских странах.
И вот я в Маттерсбурге, в гостях у Розы-Мари. Этот город знаменит своим замком Форхтенштейн. Величественный, неприступный – он был одним из бастионов защиты от турецкого нашествия. Пленные турки после окончания боёв вырыли глубочайший в мире колодец.
Роза-Мари и её муж Ханнес, как они выражаются, "живут почти в замке". Их дом самый первый за воротами замка. Раньше их земля принадлежала местному князю. Описывать уют и чистоту их дома настолько же излишне, как и описывать "вылизанность" практически каждого австрийского дома и квартиры. Мы прошли в гостиную и сели в старинные кресла, обшитые скрипящей кожей.
– Не откажитесь от молодого вина из моего местного виноградника, господин учитель, – подмигивая, сказал сухощавый, загорелый Ханнес.
– И вечно, Ханнес, ты со своим вином, я уже поставила кофе, – поспешила объявить Роза-Мари, поспешно надевая накрахмаленный белоснежный фартук c цветастой оторочкой в мадьярском стиле.
На стенах висели цветные и чёрно-белые фотографии огромного семейства Трудль. На фотографиях улыбались симпатичные молодые люди в костюмах, военной форме периодов Первой и Второй мировых войн, а также в национальной одежде. Запах сада смешивался с запахом почти готового кофе, и я знал, что это посещение будет долгим. Один мой знакомый как-то пошутил: "В Бургенланде кофе подают перед едой, чтобы взбодрить вас и чтобы вы подольше посидели". Ханнес, как и большинство австрийских мужчин, – любитель длинной, обстоятельной беседы. Улыбка как будто не сходила с его доброго лица.
– Рози рассказала мне о вашем щедром подарке – это здорово, что люди смогут увидеть газету наших освободителей. Я ненавидел гитлерюгенд, но альтернатива была одна: попасть в концентрационный лагерь, – Ханнес начал раскуривать трубку.
Ханнес рассказывал об унижении, которому подвергались австрийцы практически во всех структурах Рейха. Гитлер ненавидел Вену, он никогда не любил и Австро-Венгрию в целом, страну, в которой родился. В Первую мировую войну он волонтером завербовался именно в германскую армию.
– В силу нашего сибаритства и расслабленности нам, австрийцам, не удалось вовремя выиграть у Пруссии гегемонию в немецкоязычном мире, – в
этих словах Ханнеса я услышал ностальгические нотки о временах дунайской монархии Габсбургов.
Династия Габсбургов началась с Рудольфа I Габсбурга, жившего в период с 1218-го по 1291 год, коронованного в Ахене, посвятившего себя продолжению традиций Карла Великого. Посредством своей легендарной политики заключения браков Габсбургам удалось овладеть территориями от верхнего Рейна до Галиции и от Праги до Венеции. Год 1866-й был роковым для Австрийской империи: поражение в австро-прусской войне привело к ослаблению влияния Австрии в Европе.
Ханнес считает, что родство судеб Германии и Австрии было предопределено в середине VIII века, когда южные и восточные земли нынешней Австрии (в то время славянской Карантании) попали в зависимость от баварских правителей. Этот много повидавший на своём веку человек долго работал в Государственном архиве Австрии, и создавалось впечатление, что мозг его стал компьютером, переполненным различными историческими фактами.
– А когда, по вашему мнению, официально образовалось Австрийское государство?
– Наверное, всё-таки это произошло в 1156 году, когда маркграфство Австрия отделилось от Баварии. Все австрийские земли были объединены при Максимилиане I в конце XV века, а последние бои за Австрию, как за единое, пусть маленькое, но благополучное государство закончились весной 1945 года. Советские войска выгнали нацистов с нашей земли. Англо-американские варвары лишь бомбили австрийские города. Город Винер-Нойштадт был практически полностью стёрт с лица земли. До сих пор неразорвавшиеся авиабомбы, которые находят там, напоминают о той страшной войне. Летом 2003-го недалеко от Зальцбурга взорвалась одна из них. В результате один человек погиб, а один был ранен. И знаете, Александр, я убеждён, что, если бы не "обстрелянные" советские солдаты, западные союзники ринулись бы на Восток. Конечно, до Москвы бы они не дошли, да и вообще далеко не продвинулись, но началась бы новая бойня. Сталин сумел отстоять нашу целостность на Ялтинской конференции, а также остудить пыл югославских боевиков, стремившихся отторгнуть у нас Каринтию, губернатором которой ныне является небезызвестный вам Йорг Хайдер. Черчилль же выступал в конце войны с безумной идеей объединения Австрии, Венгрии и Баварии. Русские этого сделать не позволили.
– На заседании исторического клуба объявляется перерыв! Ужин подан! – объявила Роза-Мари.
Этот старый добрый австрийский стол. В насыщенном зеленью и специями говяжьем бульоне плавают клёцки. Пшеничный хлеб или ржаной – не важно, от любого из них вы получите удовольствие. Роза-Мари сама печёт ржаной хлеб с тмином. Запах его, только что испечённого, щекочет в носу, ну а вкус этого хлеба просто не нуждается в комментариях. На второе были свиные отбивные с хреном и молодой картошкой, посыпанной укропом. Ханнес принёс из погреба бутылку вина сорта Zweigelt.
После ужина мы выпили по чашечке кофе и продолжили нашу беседу уже с племянником Розы-Мари, Ричардом, сыном австрийского дипломата, работающего в одной из восточноевропейских стран. Этот молодой человек, слишком хорошо знающий себе цену, явно был не по душе Ханнесу, особенно когда тот принялся рассуждать об экономических реформах в различных странах Европы.
– Надо брать пример с России – молодцы, ввели же 13% налог со всех, независимо от доходов, – с энтузиазмом разглагольствовал Рики.
– Видал, как всё просто, – с сарказмом заметил Ханнес, – им только дай власть – они разрушат всё то, что создавал Бруно Крайский, наш самый популярный канцлер.
– Дядя Ханнес, вы всё время идёте на конфронтацию, стоит мне только высказать своё мнение.
– Твое мнение я отлично знаю, поэтому хотя бы не позорься перед нашим российским другом.
Рики ушёл через час, поев своих любимых вареников с вишней и выпив с нами уже третью чашку кофе.
– Он молод, в своё время я тоже был максималистом, – успокоил я Хан-неса и посмотрел на стену, где над всеми фотографиями висели портреты Ленина, Альенде и Че Гевары… и канадского премьера Пьера Трюдо.
– Дело не в радикализме или максимализме, всё дело в том, что он так молод, а уже говорит устами "больших денег". Рози тоже из состоятельной семьи, но она понимает, что Австрия, Германия, Франция, Голландия, Бельгия и Скандинавия – это островки человеческого отношения к людям в этом мире бесконтрольного "дикого" капитализма.
За окном стрекотали цикады, мы тепло попрощались с Ханнесом, и Рози отвезла меня обратно в Айзенштадт. Габриэла и Штефан не спали и с истинно бургенландским гостеприимством уже накрыли стол для вечернего чая. После трёх чашечек кофе чаю не хотелось, и я выпил стакан яблочного сока. Утром надо было ехать в Вену, а через полтора дня уже приступать к работе в Штирии и в Каринтии.
Чисто венский шарм
Для статуса столицы Вена – небольшой город, в нём живет только лишь 1,7 миллиона человек. Существует много мнений: одни говорят, что Вена провинциальна для столицы, другие – что она слишком богемна, третьи, наоборот, настаивают на консервативности этого города. Вена стала столицей Австрии в 1172 году. Этот город видел и осады турок-османов, и шведские войска во времена Тридцатилетней войны; недалеко от Вены происходили важнейшие сражения войны русско-австрийской коалиции с Наполеоном в начале XIX века. В 1938 году в Вену гусиным шагом вошли войска Гитлера, и, наконец, бомбардировки Второй мировой войны принесли городу разрушения, после которых, казалось, он не восстановится, но Вена выжила, она сохранила свой особый шарм. Венцы шутят о том, чем они отличаются от берлинцев, а именно своим отношением к трудностям: "В трудной ситуации венец считает, что всё безнадёжно, однако не стоит относиться к происходящему серьёзно. Берлинец скажет, что ситуация очень серьёзна, но надежда есть…". Вена – это место, где германский мир соседствует со славянством, тому свидетельствуют телефонные справочники, переполненные чешскими фамилиями, в архитектуре города можно заметить средиземноморское влияние, а эрцгерцог Франц-Фердинанд, впоследствии застреленный в Сараево, вообще считал, что Балканы начинаются в Вене.
Когда гуляешь летом, например, по дворцу Шёнбрунн, в западной части Вены, может показаться, что в городе с такими райскими уголками не может быть трагических ситуаций, но они бывают. В списке статистики случаев самоубийства в столицах стран Евросоюза Вена, наряду со Стокгольмом и с Хельсинки, занимает одно из самых первых мест. Так и напрашивается: «Кто бы мог подумать?» И я, наверное, совсем удивлю читателя, если скажу, что большая часть самоубийств, в соответствии с тем же статистическим исследованием, приходится на период Рождества. Но, впрочем, не будем о грустном.
Вы замечали, что города в зависимости от погоды выглядят абсолютно по-разному? Ванкувер, например, в солнечную погоду выглядит как самый красивый город в мире, но в дождь он может нагонять жуткую тоску. А Санкт-Петербург, наоборот, смотрится ещё аристократичнее, когда серые облака плывут по бледно-голубому небу. Кёльн с его знаменитым собором – истинно готический город, когда небо затянуто тучами, но в ясную погоду лично мне он показался городом, вечно готовящимся к знаменитому карнавалу, хотя и был тогда только декабрь. Сибирские равнины осенью с их золотыми рощами при вечернем ясном, но холодном небе заставляют вспомнить А. С. Пушкина с его строками об осенней поре.
У меня создалось впечатление, что чаще всего венское небо в летний полдень нежно-голубое. И если находишься в этот момент недалеко от стоянки фиакров (потомственных венских извозчиков), около Собора св. Стефана (Штеффль), то появляется чувство полного умиротворения. Вы не ощутите Вены в полной мере, если не увидите этого собора, центра и символа австрийской столицы. На крыше северной башни красуется почти российский двуглавый орёл. В 1686 году, после победы над турками, с собора сняли символ, изображающий единство папской и императорской власти – солнце и луну: мусульманский полумесяц мерещился венцам даже в луне. Полумесяц они предпочли съедать – так и появилась булочка под названием рогалик.
