Текст книги "Наши уже не придут 5 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

И он использовал это в качестве отличного объяснения неудач в Эфиопии: это просто командование оказалось некомпетентным, но Дуче всё исправил…

Пока Муссолини катался на колеснице в позолоченной анатомической кирасе и с золотым лавровым венком на голове, в его дворце происходили очень важные для Италии переговоры.

– Дуче почти простил действия вашего фюрера в отношении его друга, – произнёс Галеаццо Чиано, министр иностранных дел Италии и, по совместительству, зять Муссолини.

– Это приятная новость, – улыбнулся Константин фон Нейрат, рейхсминистр иностранных дел Германского рейха. – Поверьте, нам очень и очень жаль, что так вышло.

– Верю, – произнёс Чиано, всё так же лучезарно улыбаясь.

– Поставив все точки над i, давайте перейдём к Судетскому вопросу, – предложил фон Нейрат. – Что вы можете нам предложить?

– В письме я выразился однозначно, – ответил на это Чиано. – Мы предлагаем вам посредничество, а вы делитесь дивидендами, которые приобрели в Испании…

– В Испании ещё ничего не решено! – сразу же заявил фон Нейрат. – Война продолжается и мы теряем как деньги, так и людей.

Только вот Чиано прекрасно знал, что Франко получает всю эту помощь очень даже не безвозмездно. Он имеет надёжные сведения, что существуют договорённости по испанской промышленности: 75% акций предприятий всей тяжёлой промышленности Испании и 100% акций добывающих и обрабатывающих предприятий в Марокко, как ныне существующих, так и будущих, перейдут в собственность германских промышленников. Всё имеет свою цену.

– Насколько я знаю, в Испании сейчас сложилась ситуация, когда именно господин Гитлер решает, кто будет у власти, – улыбнулся Чиано. – Уже всё решено – победа Германского рейха очевидна и безусловна. Прошу вас более не возвращаться к теме «предрешённости».

– Хорошо, – вздохнул рейхсминистр. – Тогда, раз уж мы говорим предметно, каковы ваши условия?

– Мы хотим 20% от вашей доли в Испании, а также 50% в Марокко, – ответил на это Чиано. – Чтобы вам было легче согласиться, Дуче готов дать гарантии Чехословакии о неприкосновенности её территорий после разрешения Судетского вопроса.

Несмотря на «блистательную победу» в Эфиопии, Италия всё ещё очень важна Германскому рейху – она имеет статус великой державы, политический вес в Лиге наций, а также кое-какие амбиции по перекройке устоявшегося мирового порядка. Поэтому Гитлер очень хочет договориться с Дуче и должен быть готов идти на уступки.

– Доля в Испании, к сожалению, не является предметом для торга, – покачал головой фон Нейрат. – Но в Марокко вы можете рассчитывать на 60%. Впрочем, в Испании возможны опции с совместными инвестиционными проектами.

Это было не так выгодно – 60% в Марокко не стоят и 10% в Испании…

– Не очень выгодное предложение, – вздохнул Чиано.

– И на этот случай мой фюрер велел идти вам навстречу, – улыбнулся рейхсминистр. – Говорю открыто: он сказал, что если вы сочтёте начальное предложение недостаточным, то я имею право отдать вам весь испанский Марокко.

Это предложение заставило Чиано задуматься. Весь Марокко – это совсем не одно и то же, что и 60% его промышленности, которая практически отсутствует.

– Не думайте, пожалуйста, как это будет, – продолжил фон Нейрат, уловивший сомнение собеседника. – Просто поверьте – это будет. Если вы пойдёте нам навстречу.

– Я вам верю, – улыбнулся Чиано.

Муссолини будет очень рад подобному повороту событий. Новая колония, без единого выстрела – это нечто, чем можно прикрыть откровенный позор Второй Эфиопской войны.

– Тогда мы готовы поддержать вас в Судетском вопросе, – задумчиво произнёс министр. – Более того, я уверяю вас, что вы получите полную поддержку со стороны Дуче.

Сам он в этот момент мысленно выбирал место для дырки в кителе – новый орден практически гарантирован, а новые владения обеспечены. Кто-то ведь должен будет владеть и управлять новыми колониями…

– Фюрер приглашает глубокоуважаемого Дуче в Берлин, на грядущий военный парад, – произнёс фон Нейрат. – Вас я бы тоже очень хотел там увидеть.

Чиано довольно улыбнулся. Это значило, что по-настоящему серьёзные переговоры, которые внесут максимальную определённость в нынешние вопросы, не пройдут без его участия.

– Какие у вас планы на сегодняшний вечер? – поинтересовался Чиано. – У меня дома сегодня назначен званый ужин, в кругу семьи – только самые близкие люди.

– Я буду уместен? – сразу же спросил фон Нейрат.

– Разумеется, – улыбнулся Чиано. – Вы теперь самый желанный гость в моём доме, а значит и в Риме…

Примечания:

1 – О необходимости переделывать кухонные ножи в случае намерения применить их для боя – в эфире снова рубрика «Red, зачем ты мне всё это рассказываешь⁈» – кухонные ножи, в исходном виде, не подходят для применения в бою, хотя это почти никогда не останавливает разного рода домашних бойцов. Проблема таких ножей – они, как правило, тонкие, изготавливаются из мягкой стали, остриё у них, зачастую, либо не выражено, либо отсутствует, а ещё подпальцевую выемку на них намеренно делают короче. Человека таким убить можно, но тяжело. А что может превратить кухонный нож в боевое оружие? Если нож изготовлен из чего-то вроде Ст3, то тут ничего не поделаешь, но если штука недешёвая, то её можно нетрудно переточить под колющее остриё, исправить изгиб линии остриё-обух, вносимый конструктором намеренно, а также оборудовать широкой гардой. И если с таким изделием попасть в руки к сотрудникам МВД, то, согласно части 4 статьи 223 Уголовного кодекса РФ, незаконные изготовление, переделка или ремонт холодного оружия наказываются обязательными работами на срок до 480 часов, исправительными работами на срок от одного года до двух лет, ограничением свободы на срок до двух лет или лишением свободы на тот же срок со штрафом в размере от 50 000 до 80 000 рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев либо без такового. То есть, не надо. А почему так? А потому что если закалывать человека обычным кухонным ножиком, при условии, что он сопротивляется, это очень часто сопровождается порезами на пальцах злоумышленника, потому что защиты руки на таких ножиках не предусмотрено, а если этот злоумышленник её предусмотрел, то это уже злой умысел. С ножами вообще связано очень много предубеждений: есть отдельные извращенцы, использующие их для самообороны – и это при том, что останавливающее действие ножа приближается к нулю. В ходе адреналиновой эпической схватки у гаражей, можно нанести человеку хоть двадцать колющих ударов, а он после этого может оказаться в состоянии набить морду этому «мастеру ножевого боя» и даже отойти от гаражей на какое-то расстояние. И правоохранительные органы будут видеть в этом «мастере» злоумышленника, потому что колюще-режущее оружие для самообороны не применяется, так как, помимо околонулевого останавливающего действия, у такого оружия есть критическая летальность. А если это будет боевая переделка, то этот факт послужит как отягчающее обстоятельство и случайное убийство в ходе самообороны может быть переквалифицировано, как намеренное. Поэтому самое лучшее оружие самообороны – это самые быстрые ноги на Диком Западе. Ну, а если обороняющийся – это человек авторитетный, которому не пристало быстро бегать (имею в виду, что не умеет или возраст совсем не тот), а драка неизбежна, то лучшим решением будет газовый баллончик. Шокеры-мокеры – это ерунда, особенно в наших палестинах, когда большую часть года зима, а вот баллончик – это самое оно. После удачного применения баллончика по злоумышленнику, очень быстро бежать не надо, так как он догонять будет уже не способен. Но лучшее средство, конечно же, всё-таки быстрый бег. Драки, в целом, вредны для здоровья, даже если ты братуха-борцуха и древнегреческий атлет в одном флаконе, поэтому лучше избегать их. Потому что непонятно, что именно эта драка докажет какому-нибудь гопнику или просто по жизни агрессивному телу – даже если ты победил, ты всё равно дебил, потому что МВД подобные инциденты не нравятся и непонятно, как оно всё потом обернётся. А если дохрена тестостерона, то всегда можно записаться на какую-нибудь секцию по единоборствам и мутузиться там с другими такими же природными источниками тестостерона хоть каждый вечер. И я тут, уважаемый читатель, не теоретизирую, а говорю исходя из личного опыта. Я и кастетом по морде получал, в ходе классического замеса у гаражей, и гоп-стопу подвергался, из-за чего вступал в замес – считал тогда, что очень быстро убегать – это страшное западло. Молодой был, наивный и глупый…

2 – О проблемах Индии – их главной проблемой были англичане, которые совершенно не считались с тем, какие последствия могут быть вызваны их действиями. И если кому-то кажется, что речь о XIX веке, то спешу расстроить. Ярчайшим примером был голод в Бенгалии в 1943 году. Вызван он был не неурожаем, наводнениями или землетрясениями, а Уинстоном Черчиллем – вот такого масштаба эта фигура, что аж находится в одном списке со стихийными бедствиями. Решение это было военно-стратегическим, превентивным и, с точки зрения сэров и пэров, логичным: великобританцы были уверены, что японцы вторгнутся в Индию через Бенгалию – такая перспектива довела их до жидкого поноса и лихорадочного поиска решения. Решение нашлось – политика «выжженной земли». Если японцы захватят Бенгалию, то там их должны встретить выжженные пустоши, в которых нет ни зёрнышка риса, к которому питают слабость японские солдаты. Решение они приняли, но военный кабинет Черчилля объяснял то, что в Бенгалию не завозится никакое продовольствие, несмотря на то, что вся производимая еда убывает из региона, проблемами судоходства, вызванными войной. Это был целенаправленный геноцид, чтобы японцам ничего не досталось, из-за чего погибло до 3,8 миллионов человек. Впрочем, для британцев они, судя по всему, людьми не являлись. Привожу цитату нашего доброго и милого толстячка, любящего виски и сигарку после обеда: «Я ненавижу индусов. Они звероподобные люди со звероподобной религией. Голод – это их собственная вина, потому что они плодятся, как кролики».

Глава тринадцатая

Пакт

*6 мая 1938 года*

– Вижу, что ты очень недоволен, – улыбнулся Аркадий.

– А чему быть довольным, товарищ генерал-лейтенант? – поморщился Жуков.

– Живой вернулся, здоровый, – ответил на это Немиров.

Он решил лично встретить контингент военных советников, прибывших из Испании последними. Для этого он приехал в Севастополь, куда прибыл корабль с эвакуированными.

«Испанизация» войны проведена на 100%, в том числе и на высшем командном уровне. Планированием операций теперь занимаются генералы республиканцев, а советские военные советники, всем составом, убыли назад в СССР.

В составе прибывших была Долорес Ибаррури с семьёй, Хосе Диас и другие высшие функционеры Коммунистической партии Испании. Примечательно, что уехали не все – некоторые остались, чтобы продолжить войну.

На самом деле, те же Ибаррури и Диас тоже хотели остаться, но подчинились приказу Коминтерна, а он решил, что Испанию уже не удержать и лучше сохранить то, что имеется, чем попадать в ловушку невозвратных затрат, (1) как это случилось с Бенито Муссолини в Эфиопии.

– Но мы столько сил вложили в эту войну… – поморщился Георгий Константинович. – Столько ребят погибло…

– Мы попытались – у нас не получилось, – вздохнул Аркадий. – Я прилагал все усилия, чтобы провести через Верховный Совет решение о расширении ОКСВИ, но нардепы проголосовали отрицательно.

– Почему? – спросил Жуков.

– Дорого, – ответил на это Аркадий. – И был пример эфиопского сценария. У нас не получилось объяснить нардепам принципиальную разницу между итальянской и немецкой армиями.

– За это придётся дорого платить в будущем, – вздохнул Георгий.

– Даже не сомневайся в этом, – усмехнулся Немиров. – Весь мир заплатит большой кровью за то, что допускал все эти годы. За то, что вёл к тому, что состоится очень скоро, в ближайшие три-четыре года.

– Какие у нас дальнейшие планы? – поинтересовался Жуков.

– Тебе – отдыхать, – ответил Аркадий. – А мне – продолжать заниматься ерундой в Сенатском дворце.

Жуков слегка ошалел от его слов.

– А чего ты удивляешься? – улыбнулся Немиров. – Я сейчас консультативно-представительно-контролирующее лицо – генсек, одним словом. Ни за что не отвечаю, почти ни на что не влияю, но работы, почему-то, всё равно дохрена. Скоро, например, в Чехословакию еду…

На самом деле, влиял он много на что, особенно когда речь шла о всесоюзных или военных проектах – специальная комиссия при Верховном Совете наделила его «карт-бланшем» в этой сфере, сроком на 4 года, но с возможностью продления полномочий. По сути, это было юридическое закрепление фактического явления – так у действий Немирова больше легитимности и всем сразу понятно, что это не потому, что так «исторически сложилось», а по указу Верховного Совета.

Аркадий посмотрел на причал и увидел там Василевского, Толбухина и Рокоссовского. Он помахал им в знак приветствия.

– Хотел бы и подольше поговорить, – произнёс он. – Но нужно торжественно встречать Ибаррури с Диасом и остальными испанцами. Я выхлопотал для вас по месяцу сверх положенного отпуска. Как устроитесь, на выходных приходите в гости.

– Рапорт принести? – уточнил Жуков.

– Я рассчитываю на это! – улыбнулся Аркадий. – И, кстати, сразу о том, что делать после отпуска: начинайте обобщение опыта войны в Испании и думайте, в какой форме выпускать всё это.

– Понял вас, товарищ генерал-лейтенант, – козырнул Жуков.

Аркадий же кивнул ему и пошёл встречать Долорес Ибаррури. Сталин сказал, что никаких гостиниц, а сразу к нему – Иосиф Виссарионович её вживую ни разу не видел, но в ходе переписки у них сложились крепкие дружеские отношения.

*12 мая 1938 года*

В кабинете Аркадия уже работал кондиционер – новинка, работающая не на аммиаке, а на хладоне.

Разработка нового хладагента вызвала серьёзную корректировку плана в сфере гражданского кораблестроения. Новые промышленные холодильные установки имели совершенно иную конструкцию, нежели аммиачные, поэтому потребовалось срочно менять всё: заложенные суда перестраиваются, а запланированные перечерчиваются.

Всё это вопрос безопасности. Аммиачные рефрижераторы опаснее, в случае аварии, а хладон, пусть и не так энергоэффективен, не травит экипаж и не взрывает его в адском пламени.

Что уж говорить о бытовых охлаждающих приборах? Холодильники, морозильники, кондиционеры – всё это уже переведено на хладон.

Зазвонил настольный телефон.

– Слушаю.

– Товарищ генерал, к вам товарищ Литвинов, – сообщил ему Ванечкин.

– Запускай.

Наркоминдел вошёл спустя несколько секунд.

– Аркадий Петрович, у нас ЧП, – с порога начал он.

– Какого рода? – поинтересовался Немиров.

– Посол Императорской Японии, Сигэмицу Мамору, передал ноту протеста в ответ на учения «Восток-38», – сообщил Максим Максимович.

– Поздновато он… – усмехнулся Аркадий. – И в чём же ЧП?

– Наши учения проходят близко к границам генерал-губернаторства Корея, – объяснил дипломат. – Это может вызвать дипломатический кризис, особенно ввиду особенного статуса Китайской ССР.

– В чём тут вопрос? – недоуменно посмотрел на него Аркадий. – Можете прояснить? Я вижу обычную ноту протеста.

– Это может вылиться в дипломатический кризис, – начал Литвинов. – Я неоднократно предупреждал, что эти учения – это путь к росту напряжения в дипломатических отношениях между СССР и Японской империей.

– Нам всё равно – мы проводим учения на суверенной территории Советского Союза, – ответил на это Аркадий. – Им это может нравиться или не нравиться, но мы в своём праве. Мы же не отправляли им никаких нот протеста, когда они проводили морские учения в Японском море. А ведь нас даже не предупредили.

– Тем не менее, я считаю, что, в нынешней обстановке, наши действия выглядят чрезмерно агрессивными и могут вызвать ответную реакцию, – покачал головой Литвинов.

– Ответную реакцию мы уже получили – ноту протеста, – улыбнулся Немиров. – Больше ничего не будет, я вас уверяю.

В этот момент он подумал, что Чичерин, по сравнению с Литвиновым, был гигантом дипломатии. Георгий Васильевич, на его месте, не волновался бы, а решил вопрос на своём уровне: у него было очень много личных каналов, было персональное дипломатическое влияние и репутация человека, с которым необходимо считаться.

Литвинов же только нарабатывает дипломатический вес, для остального мира он человек новый и его «пробуют на зуб». Чичерину бы эту ноту просто не отправили. Возможно, всё ограничилось бы телефонным звонком от японского посла, с посылом: «Можно, пожалуйста, больше так не делать?»

– Не переживайте понапрасну, товарищ Литвинов, – попросил Аркадий. – Даже если они захотят эскалации – мы готовы им ответить. Учения «Восток-38» как раз для этого и проводятся – мы демонстрируем соседям, что имеем не только политическую волю жёстко отвечать на любую агрессию, но и возможность осуществления этого жёсткого ответа.

– То есть, улучшать отношения с Японской империей вы не намерены? – уточнил нарком.

– Я? – удивился Немиров. – Решения по внешней политике принимает Верховный Совет СССР, а не генеральный секретарь. Поэтому рекомендую вам обратиться к Президиуму.

Аркадий не совсем понял, почему Максим Максимович вообще пришёл с этим вопросом именно к нему. Видимо, сработала «старая модель» – раньше все подобные вопросы решал Ленин, затем Немиров, а затем, некоторое время, Сталин, как председатель СНК. Иногда бывает сложно перестроиться или просто поверить в то, что всё настолько кардинально изменилось…

– Тогда следующий вопрос, – решил закрыть тему Литвинов. – В Лиге наций была поднята тема статуса ЧВК. Как вы знаете, в Испании действовало около сорока частных военных компаний, сражавшихся за обе стороны конфликта…

– Так, – кивнул Аркадий.

Это ещё один непонятный для него вопрос. Непонятен он ему тем, что статус ЧВК до сих пор не определён. Действуют они уже очень давно, но их правовое положение не регулировалось вообще ничем – нет ни одного международного соглашения, регламентирующего взаимодействия стран с частными военными компаниями. Видимо, скоро такие соглашения появятся…

ЧВК «Царская стража», например, уже давно вызывает беспокойство даже у руководства США. Военные базы «стражи» находятся в Мексике, Гватемале, на Кубе, в Гранаде и в самих США. Были даже попытки обустройства баз в Испании, но, по вполне понятным причинам, базы там не прижились…

Это уже не совсем компания – это уже транснациональная корпорация, самодостаточная и способная отлично функционировать даже без подпитки от «K-Group». К счастью, это чудовище, взращенное на государственном безразличии и крови тысяч людей, полностью контролируется Курчевским, Смутиным, Парфёновым и Гурским.

Однако, даже так, корпорация всё равно подчиняется правилам рынка, поэтому просто вынуждена работать на потребителя и расширять предложение. Так что часть зла, происходящего в Индокитае, Африке, Южной и Центральной Америках, лежит на совести главных акционеров ЧВК, а значит, косвенно, на Советском Союзе.

«Если бы я только знал, во что это выльется…» – подумал Аркадий с сожалением.

– Мы должны определить своё отношение к подобным компаниям, – сказал Максим Максимович.

– Какое отношение к нам имеет Лига наций и поднимаемые ею темы? – спросил Аркадий.

– Вообще-то, это довольно-таки актуально для нас – технически, частные военные компании легальны и у нас, в силу нормативной неопределённости их статуса, – ответил на это Литвинов.

– Звучит, как бред, – покачал головой Аркадий.

– Артельная модель, – парировал наркоминдел. – Модель народного предприятия также вполне укладывается в логику организации ЧВК. То, что это ещё никому не пришло в голову, не означает, что это невозможно.

Немиров обдумал его слова.

– Ладно, вы меня убедили, – вздохнул он.

Ему казалось невозможным нечто подобное, но ведь совсем никто не мешает… Да, на международный уровень такая «народная военная компания» не выйдет, но существовать внутри Союза вполне может. И это не нужно никому.

– Я побеседую с Президиумом, но от вас требуется подробный доклад о возможных последствиях отсутствия нормативной базы, запрещающей частные военные компании, – произнёс Аркадий. – Это верное и своевременное замечание.

– Хорошо, я подготовлю доклад – совместно с НКВД, КГБ, наркоматом юстиции и прокуратурой, – кивнул Максим Максимович. – Если нужны будут дополнительные ведомства – привлеку.

– Согласуйте с Иосифом Виссарионовичем, – сказал ему Аркадий. – А то он очень не любит, когда такие вещи проходят мимо него и без его ведома…

*15 июня 1938 года*

Аркадий удивился числу гвардейцев, осуществлявших охрану крепости Пражский Град. Их так и называют – Градская стража.

В этой крепости, служащей резиденцией президента Чехословакии с 1918 года, не бывает случайных прохожих, а обслуживающий персонал работает в строго разграниченных зонах.

Немиров приехал в Чехословакию с официальным визитом к президенту Эдварду Бенешу, что стало неприятным сюрпризом для Антанты и Третьего Рейха. Они-то уже Чехословакию поделили…

Нелегальная разведка докладывает о непонятной политической активности вокруг Чехословакии. Непонятной для всех, кроме Немирова. Он прекрасно понимает, что именно сейчас происходит.

«Договариваются и утрясают нюансы», – подумал он. – «Но судьбу Чехословакии они уже, для себя, предрешили».

– Красиво тут… – поделился впечатлением Анастас Микоян.

Он прибыл в составе советской делегации, как представитель Президиума Верховного Совета СССР.

– Это древний город, – ответил на это Борис Михайлович Шапошников, Верховный главнокомандующий РККА. – И замок древний.

– Что у нас по плану сейчас? – поинтересовался Микоян у Немирова.

– Торговать лицами с важным видом, – улыбнулся Аркадий. – Весь день будем изображать вежливость, вкусно кушать, смотреть концерты и восторгаться гостеприимностью братских народов.

Примерно так всё и получилось. После официальной церемонии, их сытно и вкусно накормили национальными деликатесами, провели в Национальный театр, показав постановку Бедржиха Сметаны «Проданная невеста», провели по старому городу, с участием Бенеша в качестве очень редкого гида, а потом почти вся делегация пошла в гостиницу. Но Немирову спать было ещё рано, так как его ждала самая важная часть этой поездки – беседа с президентом Бенешем.

– В первую очередь, хочу поблагодарить за очень тёплый приём, – заговорил Аркадий. – Ваш город очень красив – жемчужина славянского мира.

Он никогда не был в Праге, даже в прошлой жизни. Город ему понравился и он даже немного жалел, что не посещал его раньше, когда была возможность.

– Спасибо больше за столь приятное слова, – довольно улыбнулся президент Чехословакии.

Говорил он на русском с заметным акцентом, коверкая некоторые слова – видно, что начал учить язык не так давно.

– Можем перейти на английский, немецкий или французский, если вам угодно, – предложил Аркадий.

– Можете отвечать на русском – понимаю я его лучше, чем говорю на нём, – улыбнулся Бенеш. – Курите сигары?

– Нет, спасибо, – отказался Немиров. – Но вы можете курить.

Президент раскурил кубинскую сигару.

– Я, обычно, не курю сигары, но сегодня особый случай, – произнёс он.

Аркадий задумался. В чём особенность этого случая? Можно предположить, что это прибытие номинального высшего должностного лица СССР.

– Чем этот случай особенный? – уточнил он.

– Я могу говорить без обиняков? – вместо ответа, спросил Эдвард Бенеш.

– Именно для этого я и здесь, – кивнул Немиров. – Чтобы дипломаты перестали перекидываться полутонами и полунамёками.

– Мне известно, что скоро будет какая-то провокация в отношении моей страны, – произнёс президент. – Я точно знаю, что она будет со стороны Германского рейха. В последнее время там всё чаще и чаще поднимают национальный вопрос.

Гитлер последний год только и говорит о единстве германского народа – судетских, венгерских, эльзасских и других фольксдойче с «фатерляндом».

– Наша разведка это подтверждает, – честно признался Аркадий. – В ближайшее время ожидается провокация с использованием судетских немцев. Что вы предпримете в ответ?

Президента этот вопрос заставил глубоко задуматься. Он сделал три долгих затяжки, в течение которых пристально глядел в глаза Аркадию.

– Мы готовы дать отпор, если будем чувствовать за спиной достаточную поддержку, – произнёс он.

– Вы говорите на языке дипломатов, – покачал головой Аркадий. – Скажите напрямую: вам нужна наша помощь или нет?

– Да, нужна, – решительно кивнул Бенеш.

– Замечательно, – кивнул Немиров. – Мы готовы оказать её без посредников, напрямую. Только Чехословакия и СССР.

Его слова вновь погрузили Бенеша в глубокую задумчивость.

Видимо, он прокручивает в голове варианты. Аркадию известно, что Эдик ездил сначала в Великобританию, а затем во Францию, где активно пытался заручиться поддержкой.

Только вот однозначных ответов он там не получил. Но, вероятно, было что-то неопределённо-обнадёживающее – какие-то намёки, полутона…

– Признаться честно, я не планировал ограничиваться только одной стороной – на кону стоит благополучие Чехословакии, – наконец, ответил Бенеш.

– Неправильная тактика, – вздохнул Аркадий. – Представьте самый худший сценарий развития события, а затем спросите себя: кто, в этом сценарии, способен оказать вам максимальную поддержку? Франция? Великобритания? Голландия? Бельгия? А может, Западная Польша? Или, всё-таки, СССР?

– Ваша идеологическая позиция затрудняет какие-либо переговоры, – покачал головой Бенеш. – Что, если за вашу помощь вы потребуете организовать Советы, установить социалистический режим? Или, что очень вероятно, просто не выведете войска, после завершения конфликта?

– Давайте, для начала, я озвучу вам сценарий, который я вижу наиболее вероятным, – предложил Немиров, – а затем отвечу на эти вопросы?

– Я готов слушать, – кивнул президент Чехословакии.

– По вопросу Судетской области они уже всё решили, – начал Аркадий. – В рамках политики «умиротворения агрессоров», Великобритания и Франция легко откажутся от каких-либо обязательств перед вами, в пользу Германии. Тем более, декларируемая причина вполне жизнеспособна и даже в чём-то логична. Судеты вы потеряете, а вместе с ними ту прекрасную линию обороны, которую вы так опрометчиво выстроили прямо на территории расселения фольксдойче. А дальше, я думаю, вы и сами прекрасно понимаете: когда Гитлеру снова станет мало, он аннексирует Чехию, «освободит» Словакию, а вы, если успеете, станете президентом в изгнании. Возможно, что даже в Великобритании или во Франции. Не исключаю, что и в США.

– Вы драматизируете, – покачал головой Бенеш.

– А теперь я отвечу на заданные вами вопросы, – улыбнулся Аркадий. – Верховный Совет СССР не видит возможности, в обозримом будущем, установить власть Советов в Чехословакии. Более того, в этом нет какой-либо надобности – вы слишком близко к потенциальным противникам, это во-первых, а во-вторых – интересы Советского Союза находятся далеко на юго-востоке, а не на западе. Я думал, что до вас уже довели нашу позицию.

– А второй вопрос? – спросил Бенеш.

– Вы, наверное, заметили, что Советский Союз обладает репутацией надёжного делового партнёра, – начал Аркадий. – За всю историю существования СССР, мы ни разу не нарушали заключённых договорённостей. В мире просто не существует более надёжного делового партнёра, чем мы – это факт, с которым вы не можете не согласиться.

Деловая репутация СССР безупречна – десятилетия строгого соблюдения дипломатической и деловой чистоплотности дали свои плоды.

– А какие у вас резоны помогать нам? – поинтересовался Бенеш.

Судя по всему, аргументы Аркадия им приняты и оспаривать их он не собирается. Немиров не сказал ничего нового или секретного – это, так или иначе, проскакивало в различных коммюнике.

– Аннексия Судетской области, наряду с аншлюсом Австрии – это крайне опасные прецеденты, – заговорил Немиров после небольшой паузы. – Это расширение жизненного пространства для немецкой нации, декларируемое НСДАП. Вы читали «Майн кампф»?

– Да, – ответил Бенеш.

– Тогда зачем мы здесь вообще что-то обсуждаем? – недоуменно воскликнул Немиров. – Если вы помните, там есть подробная последовательность действий в отношении славян, евреев и цыган, которую Адольф Гитлер собирается воплотить в жизнь. Что здесь можно обсуждать? Какие условия содействия и взаимопомощи? Или вы считаете, что он написал юмористическое произведение?

– Нет, это больше похоже на политическую декларацию, – покачал головой президент Чехословакии.

– Когда они придут за Судетами – что вы сделаете? – спросил Аркадий. – Отдадите их им, ради «умиротворения агрессора»? Или будете бороться за свои суверенные земли?

– У меня есть два условия, – произнёс Бенеш. – Советский Союз должен дать гарантию территориальной неприкосновенности Чехословакии в нынешних границах. Также мы хотим заключить договор о взаимопомощи.

– Территориальную неприкосновенность мы гарантируем, – кивнул Аркадий. – Договор – тоже не проблема. Однако мы добавляем пункт, что командование совместными силами будет одно – советское.

– Мне нужна консультация с генштабом, – сказал на это президент.

– Время есть, – ответил Немиров. – Но это должно быть обязательное и безоговорочное условие – я не хочу принизить чехословацкий генштаб, но очевидно, что у советского генштаба гораздо больше опыта современной войны.

На этом их беседа была исчерпана. Продолжение переговоров назначили на следующий вечер.

Аркадий вернулся в гостиницу, в холле которой сидел и читал газету генерал-полковник Шапошников. Увидев Немирова, он встал и пошёл к нему навстречу.

– Всё спокойно? – спросил у него Аркадий.

– Так точно, товарищ генсек, – улыбнулся Борис Михайлович. – Как всё прошло?

– Не здесь, – покачал головой Аркадий. – Идём в сад – прогуляемся.

Они вышли на задний двор и начали неспешное шествие по красивому саду. Охрана следовала в пятнадцати метрах от них.

– Президент настроен согласиться, – тихо заговорил Аркадий. – Остался один пункт, самый ключевой – общее командование. Бенеш хочет обсудить это со своим генштабом.

– Не хотят под моё командование, да? – усмехнулся Борис Михайлович.

– Я рекламировал тебя, как мог, ха-ха… – тихо рассмеялся Аркадий. – Считаю, что они примут это предложение.

– Если они согласятся, мне нужно будет остаться? – уточнил Шапошников.

– Нет, – покачал головой Аркадий. – Ты улетаешь вместе со мной. Оставим тут Рокоссовского с его штабом, для предварительного слаживания. Если возникнут вопросы, то готовься к командировке. Но я думаю, что Константин Константинович достаточно компетентен, чтобы справиться с этой задачей.