Текст книги "Наши уже не придут 5 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

«Но Гувер ведь не идиот…» – подумал Леонид, садясь в свой новенький Роллс-Ройс Фантом II. – «Должны же быть какие-то основания для того, чтобы он считал меня сторонником Муссолини…»

– Куда ехать, босс? – спросил Колин, его личный водитель.

– В Эмпайр-стейт, – сказал Леонид. – Езжай помедленнее – я хочу подумать.

– Хорошо, босс, – кивнул водитель.

И Курчевский начал анализировать ситуацию.

Бенито Муссолини, вопреки ожиданиям, не друг Испанской Фаланге, потому что с нею очень крепко дружит Адольф Гитлер, с которым не дружит Муссолини. Делает ли это действия Леонида, поддерживающего республиканцев, врагов Испанской Фаланги, другом Муссолини?

Аргументация выглядела слабоватой…

«А может, надо смотреть на это в контексте Мексики?» – вдруг озарило Леонида.

Что он построил в Мексике? А он построил там голубую мечту Муссолини.

Максимально централизованная экономика, генерирующая прорву денег, расходуемых на её собственное расширение и усиление. Благодаря тому, что на частную конкуренцию не тратится уйма ресурсов, Леонид уже начал постепенную индустриализацию центра Мексики. Выпускники католических техникумов устраиваются на новые заводы, производящие дешёвые товары, которые Леонид недёшево продаёт в США, возвращая в Мексику лишь процент, окупающий производство и чуть-чуть сверху.

Леонид проводит политику извращённого колониализма, с мексиканской спецификой – в отличие от классической модели, он производит дешёвые продукты в «колонии» и потом завозит их в США, а не использует «колонию» в качестве источника сырья и рынка сбыта готовой продукции. То есть, всё-таки, использует, но другой продукции – произведённой в США и не имеющей отношения к Мексике.

Он творит историю. Нигде больше в мире нет такой экономической модели.

Да, картелизация промышленности и аграрного сектора, подчинение их единому координационному органу, объединение промышленников и землевладельцев в единую организацию – нечто подобное было в Германской империи времён Великой войны. А вот то, с какой целью Курчевский использует получившуюся модель – это нечто уникальное и историческое. Возможно, это капитализм будущего. Мобилизованный, неуязвимый для кризисов, готовый воевать и побеждать…

Теперь Леонид понял: Гувер легко мог усмотреть в этом приверженность идеям Муссолини.

«… по плодам их узнаете их…» – вспомнилась Курчевскому цитата из Евангелия от Матфея. – «Говорить я могу что угодно, а вот дела мои говорят сами за себя, да…»

Но это были решаемые проблемы. В конце концов, можно вывести Гувера на откровенный разговор и расставить все точки над «ё».

А вот какая проблема была неразрешима – «Сухой закон» отменят со дня на день.

Леонид честно держался до последнего. ЧВК «Царская стража», вместе с дружинниками из «Антисалунной Лиги» патрулировала улицы и препятствовала организации митингов сторонников отмены антиалкогольного закона. Сам Курчевский выступал на совещаниях и подкупал нужных людей в правительстве, чтобы тема буксовала, но…

… американское желание выпить преодолело все создаваемые препоны.

Чётко отлаженная система, снабжавшая большую часть США насквозь незаконным мексиканским алкоголем, сделавшая текилу вторым по популярности напитком, теперь обречена. Сотни миллионов долларов – больше их не будет.

«1935 – худший год в моей жизни», – констатировал Леонид. – «Хуже ещё не было».

Впрочем, он неплохо наварился, ведь, даже по примерным прикидкам, выходит впечатляющая сумма – после полного захвата нелегального рынка Курчевский начал зарабатывать на алкоголе около 1,2 миллиардов долларов США в год. Из них около 600 миллионов уходили в СССР.

Остальное приходилось «отмывать» и пускать в оборот концерна, чтобы не создавать слишком явного оттока денег из страны.

Но лавочка скоро закроется, поэтому «нечистоплотные парни» Парфёнова отгружают последние партии алкоголя…

«Наверное, придётся дать части моих мексиканских спиртовых заводов умереть», – подумал Курчевский. – «Можно было, конечно, задавить оживающих производителей всей своей промышленной мощью, но Гувер, сукин сын…»

Рассматривается вариант международной торговли, всё-таки, алкоголя в Мексике производится на половину США, но это уже не так выгодно, ведь в другие страны не продашь одну бутылку текилы по цене десяти. Тем не менее, Леонид собирался что-то предпринять, чтобы не губить производства.

Глядя в окно, на пролетающие мимо улицы Нью-Йорка, Курчевский размышлял о тяжести судьбы долларового миллиардера.

В пентхаусе небоскрёба Эмпайр-стейт его ждут переговоры с наследниками Рокфеллера – необходимо утрясти кое-какие детали о купле-продаже нью-йоркской земли…

*30 сентября 1935 года*

А ведь он изначально предлагал избавиться от щелевой установки курсового пулемёта, но его не послушали.

Немиров стоял перед корпусом танка Т-14А, изготовленным с учётом опыта боёв в Испании.

Выяснилось, что щель, через которую стреляет курсовой пулемёт, стала самым уязвимым местом во фронтальной проекции танка – статистика показала, что стрелок-радист является главной жертвой этой войны, так как именно в эту щель метят вражеские бронебойщики и артиллеристы ПТО.

На новом корпусе же вместо щелевой установки сплошной стальной лист, поэтому теперь стрелять туда бесполезно.

Аркадием, в качестве полумеры, предлагалась хотя бы шаровая установка, способная дать неплохую защиту, но это показалось конструкторам слишком дорогим решением, поэтому они разместили просто щель.

– А ведь вы уверяли меня, что это слишком маленькая мишень, – произнёс он, обращаясь к Семёну Александровичу Гинзбургу, главному конструктору КБ своего имени. – Что никто не будет стрелять по ней, ибо шансы попасть слишком низки…

КБ Гинзбурга организовано при Челябинском Тракторном Заводе, который так и не произвёл ни одного трактора…

Есть ещё Уралвагонзавод, расположенный в Нижнем Тагиле – завод схожей с ЧТЗ судьбы – на его мощностях до сих пор не было выпущено ни одного вагона.

Зато оба этих завода серийно выпускают танки Т-14, причём не «экспортную версию», сражающуюся сейчас в Испании, а ту, которая будет воевать в будущей мировой бойне.

При УВЗ нет своего КБ, но Аркадий возлагает большие надежды на Михаила Ильича Кошкина, трудящегося сейчас под началом Гинзбурга. У Кошкина есть несколько идей – он параллельно работает над новой трансмиссией и новой башней для Т-14. Если идеи будут успешно реализованы, а что-то подсказывало Аркадию, что Кошкин справится, КБ Кошкина при УВЗ точно быть.

– Зря я не прислушался к вашему боевому опыту, – признал Гинзбург. – Надо было хотя бы шаровую установку или мантелетную.

– Результаты боёв в Испании показывают, что пулемёт стрелка-радиста практически бесполезен, – покачал головой Аркадий. – Горизонтальные углы слишком узки, видимость слишком ограничена, поэтому единственное, что он может – тратить казённые патроны зря. Курсовой пулемёт не нужен. Спаренного с орудием вполне достаточно.

– Мы хотим предложить установку турельного типа – над местом стрелка-радиста… – произнёс Семён Александрович.

– Ерундой не занимайтесь, пожалуйста, – попросил Аркадий. – Лучше продумайте, как присобачить модуль с автопушкой к башне типа «С».

На данный момент, существует три типа башни к Т-14: «А» – клёпаная, с 30-миллиметровой автопушкой, «В» – клёпаная, с 45-миллиметровой пушкой, а также «С» – литая, с 57-миллиметровой пушкой и съёмным модулем.

– Мы работает над этим, – кивнул Гинзбург.

Съёмный модуль – это личное требование Немирова.

ГАУ сейчас пытается принять автоматический гранатомёт калибра 40 миллиметров, но с ним, пока что, сложности – автоматические гранатомёты всегда проблемные и даже в 2030-е, годы пика военно-технической мысли человечества, убедительные автоматические гранатомёты можно было пересчитать по пальцам одной руки. Возможно, к большой войне гранатомёт закончен не будет…

Но на этот случай есть решение – вместо гранатомёта можно установить 30-миллиметровую автоматическую пушку, поразительно хорошо показавшую себя в Испании.

Альтернативы проблемному автоматическому гранатомёту уже разрабатываются: модуль с крупнокалиберным пулемётом калибра 14,5 миллиметров и модуль с десятью НУРС калибра 50 миллиметров.

Генеральная идея заключается в том, чтобы была возможность установки этих модулей на следующие модели танков, без внесения критических изменений.

Аркадий настаивал на том, чтобы тип «С» получил модули, так как он знал, что хочет – в 30-е годы, во время Сахалинской войны, он был командиром танка Т-80БВМ2, оборудованного 30-миллиметровой автоматической пушкой 2А42, специально для борьбы против лёгкой бронетехники, вертолётов, а также для городских боёв.

Возможно, это просто его блажь, но он не нашёл причин, почему бы не установить подобный модуль на Т-14А. Противопехотные качества этой пушки уже наглядно продемонстрированы в Испании, лёгкая бронетехника у противника была и будет, поэтому это нововведение слегка расширит универсальность танка.

На Т-14А также устанавливается новый дизельный двигатель – В-2, на 450 лошадиных сил при 1750 оборотах. Конструкторы Швецова обещают, что в течение года усовершенствуют двигатель и доведут его номинальную мощность до 550 лошадиных сил. Причём это будет наращивание мощности не за счёт увеличения оборотов, что было бы самым лёгким путём, а посредством глубокой модернизации – усовершенствованием системы охлаждения, оптимизацией газораспределительного механизма и прочими методами, требующими тщательных математических расчётов.

К сожалению, Т-14, несмотря на то, что признан Аркадием первым кроманьонцем, уже устарел. На замену ему разрабатывается танк Т-20, концепт которого динамично меняется в ходе Гражданской войны в Испании…

Аркадий ни разу не конструктор, он не способен разработать идеальный танк, обладающий непревзойдённой защищённостью и при этом манёвренный, как мопед. А вот профессиональные конструкторы, занимающиеся этим всю свою жизнь, получающие самые актуальные сведения с полей сражений, способны. Главное, конечно же, задать верное направление – Немиров его задал. Танкостроение СССР уверенно движется к ОБТ…

Т-20 получит лобовую броню в 60 миллиметров, борта в 45 миллиметров, корму в 40 миллиметров, а башня будет иметь круговую броню в 75 миллиметров. Рациональные углы бронирования и разнесённая броня – это будет обязательно. Орудие – длинноствольная 85-миллиметровая пушка. Но эта машина будет только году к 39-му или даже 40-му…

Аркадий и так сделал всё, что мог, чтобы ускорить эволюцию советской бронетехники – конструкторы не испытывали потребности в ресурсах, а также имели чётко заданное направление развития, исключающее отработку тупиковых направлений.

Но, видимо, не хватало очень важного компонента – войн достаточного масштаба. Практический опыт Испании в кратчайшие сроки продвинул конструкторов намного дальше, чем десятилетие теоретических изысканий.

А ещё Испания продемонстрировала верность идей Немирова. Были люди среди генералитета, говорившие за его спиной, якобы никаких гарантий у этих танков нет, это лишь сомнительные теории офицера, который последний раз воевал аж против поляков, что было в далёкие 20-е годы. Ну откуда у него понимание современной войны?

«Теперь их рты на замке…» – подумал Аркадий. – «Нечем крыть».

Т-14, в специально ухудшенной модификации, со слабым двигателем, старой трансмиссией и подвеской Кристи, потряс Европу – оказывается, танки тоже могут быстро наступать и быть неуязвимыми для ПТО. Теперь все хотят себе что-то наподобие – Великобритания, например, уже выкупила у Кристи патент на его подвеску за один фунт стерлингов. Это сам Кристи так решил – он же, как-никак, патриот…

И никого не смущает, что моторесурс у Т-14 всего сто двадцать километров, после чего обязательно что-то ломается и его приходится волочить в рембат. Всем плевать, потому что танк показал результаты – республиканцы штурмуют Мадрид, а националисты до сих пор не знают, что делать.

– Зато вот БМП… – заговорил Гинзбург.

– А что БМП? – заинтересовался Аркадий.

– БМП-14А получит примерно те же модернизации, что и основной танк, – сообщил главный конструктор. – Но самая главная – мы сумели «положить» двигатель. Теперь ведём перерасчёт геометрии корпуса – точно будет кормовая аппарель. Правда, если верить расчётам, придётся немного ужаться в бронировании задней части – где-то десять-двенадцать миллиметров потеряем.

– Надо постараться, чтобы не было потери – там же будет десант, – покачал головой Аркадий. – Думайте, как решить проблему.

– Ну и с САУ есть проблемы, – вздохнул Семён Александрович. – Противооткатная система 122-миллиметровой пушки, как выяснилось, несовершенна – в серийных образцах обнаружились неустранимые дефекты. При отстреле 30–40 снарядов гидравлический механизм выходит из строя. Пока артиллеристы не устранят причину, серийное производство приостановлено. Возможно, придётся пересчитывать всё заново, в зависимости от того, что наворотят коллеги…

– Ничего страшного – время есть, – успокоил его Немиров. – Главное, чтобы было сделано и сделано хорошо.

От 51 до 63% – в таком интервале находится процент взаимозаменяемых деталей у основного танка, боевой машины пехоты, самоходной артиллерийской установки, штурмового орудия и зенитной самоходной установки на платформе П-14. В случае с мостоукладчиком хуже – только 31%.

Бронирование сильно «гуляет» от танка к БМП, но это, благодаря модульности конструкции, вообще не проблема. Самое значимое – многие узлы взаимозаменяемы и это сильно упростит ремонтную логистику.

– Должен напомнить, что я считаю концепцию универсальности слишком смелой, – произнёс Гинзбург. – Мы могли бы сделать каждую машину, кроме танка, более гибкой в своей специализации…

– У вас было время, чтобы сделать П-14 максимально гибкой во всех ипостасях, – покачал головой Аркадий. – Я понимаю, что вы не знали, что разрабатывали, это был уникальный опыт, но зато теперь у вас есть очередной шанс с платформой П-20.

– Шанс-то шанс, но сначала нужно обработать гору рапортов, поступающих с фронтов… – произнёс Семён Александрович. – Мы проделываем фундаментальную работу – столь же трепетное отношение к боевым повреждениям техники я видел только у Военно-морского флота…

А всё дело в фотоотчётах, поступающих из Испании – к ним прилагаются подробные рапорты, в которых описываются обстоятельства получения бронетехникой конкретного повреждения.

– Правильная интерпретация – залог успешного анализа, – усмехнулся Аркадий. – Данные у вас имеются, а это значит, что дело за малым – обработать и осмыслить.

*3 октября 1935 года*

– Проклятый лягушатник… – процедил Адольф.

Причина для негодования у него была – Альбер Лебрен, президент Франции, выступил с осуждением Германского рейха, точнее, его плана присоединения Австрии.

Франция, несмотря на некоторое потепление отношений с Германией, что стало возможно благодаря усилиям Адольфа, всё ещё не доверяет ей, так как опасается её чрезмерного усиления. Присоединение Австрии – это, наверное, слишком агрессивное расширение, поэтому Лебрен осуждает саму идею и обвиняет Адольфа в захватнических намерениях.

Говорил это Лебрен на заседании Совета Лиги наций, но, к счастью, его не поддержали Невилл Чемберлен, Ёсукэ Мацуока, а также Бенито Муссолини.

Последний – тоже не очень выгодный для Адольфа человек. У Муссолини свои интересы на тему Австрии, были, пока был жив Энгельберт Дольфус, но теперь итальянец не знает, что и думать – его план заключался в поддержании австрийских фашистов, чтобы в мировом фашизме был баланс. Муссолини видит это, как международный союз фашистских режимов, что противоречит видению Адольфа.

Присоединение Австрии не за горами – Чемберлен не видит в этом никаких проблем, он говорит во всеуслышание, что Адольфу этого будет достаточно и в Европе, наконец-то, установится мир без противоречий…

– Мой фюрер, что мы скажем народу о происходящем в Испании? – спросил Йозеф Геббельс, рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Германского рейха.

– А почему мы должны что-то говорить? – нахмурил брови Адольф. – Ничего критического ещё не произошло – это всё провалы Фаланги, а не наши.

Война в Испании идёт не совсем так, как планировал генштаб Вермахта, но это, действительно, не очень-то и важно – Вермахт получает ценнейшие сведения о том, как ведут войну большевики, а также удостоверяется в том, что необходимо совершенствовать технику.

Новый танк коммунистов не лишён недостатков, но являет собой здоровое начало конструкторской мысли – Адольф почти не сомневался, что эти жиды просто украли идеи у честных ариев…

Нужно было разработать что-то лучшее, способное на равных бороться против танков большевиков – нужны бронированные танки и мощные противотанковые орудия.

Pz.Kpfw. I показал себя в Испании крайне омерзительно, позорно, но зато теперь германские конструкторы уверились в ошибочности выбранного пути. Да, Гудериан говорит, что отказ от быстроходных танков – это роковая ошибка, которая сгубит Вермахт, но, к счастью, конечное решение принимает не он.

Новый танк, до сих пор известный как «сельскохозяйственный трактор LaS 100», обещающий стать Panzerkampfwagen II, будет вооружён пушкой Kampfwagenkanone 30 L/55, калибра 2 сантиметра. Это орудие слабее, чем 30-миллиметровая пушка большевиков, но это, несомненно, шаг в верном направлении. Но это временное решение, нужное, чтобы заткнуть сторонников Гудериана.

Танк, на который Адольф возлагает основные надежды – LaS 200, который, если благополучно пройдёт испытания, станет Panzerkampfwagen III. Он будет вооружён пушкой 3,7 сантиметров, но не та, что предполагалась изначально – выяснилось, что исходный её вариант не способен пробить 35-миллиметровую лобовую броню большевицкого танка Т-14.

Было решено, что разумнее использовать орудие 3,7-cm-Flugabwehrkanone 18, для которого уже разработан снаряд, способный пробивать броню до 40 миллиметров на дистанции до 500 метров. Этого хватает впритык, поэтому Адольф лично решил, что исходное орудие будет удлинено до 60 калибров, что должно увеличить начальную скорость снаряда и, соответственно, его бронепробиваемость.

Ввиду того, что у этого орудия очень слабый фугасный снаряд, было решено оснастить «машину поддержки», которая, в скором будущем, должна стать Panzerkampfwagen IV, 7,5-сантиметровой пушкой с длиной ствола в 24 калибра.

Испания тем и ценна, что удалось удостовериться в ошибочности некоторых решений и улучшить разрабатываемые прототипы ещё до пуска их в серийное производство – у Panzerkampfwagen III лобовое бронирование будет увеличено до 45 миллиметров, а у Panzerkampfwagen IV аж до 50.

«Эти машины будут дополнять друг друга на полях сражений и не оставят шанса ни бронетехнике, ни пехоте всех этих недочеловеков…» – подумал Адольф с удовлетворением.

– Я думаю, мы должны что-то сказать, – произнёс Геббельс.

– Ладно, – вздохнул Адольф. – Будь краток, но ёмок: большевистские прихвостни применяют на поле боя истинно жидовское коварство, из-за чего наши испанские соратники терпят обидные и незаслуженные поражения. Но час расплаты близок – он наступит очень скоро…

Глава четвертая

Умиротворение

*11 октября 1935 года*

– Почему он в таком плохом состоянии? – поинтересовался недовольный адмирал Хью Синклер, генеральный директор Секретной разведывательной службы, в менее узких кругах известной, как MI6.

– Немцы стреляли в него – испытывали свои орудия, – пожал плечами сэр Джон Карден, главный конструктор танка Vickers Heavy Mark I.

Это был просчёт Синклера – он должен был узнать о добыче танка раньше, чтобы организовать совместные испытания. Но время было упущено, поэтому немцы передали лишь этот остов, который жгли, взрывали и, вероятно, топили в воде. Необязательно в таком порядке.

Коммунисты всеми силами пытаются сохранить свои танки, чтобы никто не узнал их характеристики, но немцы сумели захватить минимум один – это очень большой успех их разведки.

Хью прилагает усилия, чтобы раздобыть этот новейший танк коммунистов, но, пока что, успехов нет – они очень бережно хранят свои секреты…

Чемберлен, узнавший о подробностях, выразил недовольство – он считает, что Синклер недорабатывает.

«А ты сам попробуй, чванливое дерьмо…» – подумал генеральный директор MI6.

– Тут почти ничего непонятно, – покачал головой Джон Карден. – Орудийную установку они сняли, двигатель и трансмиссию извлекли, поэтому мы можем либо догадываться об их характеристиках, либо верить тому, что понаписали в своём отчёте немцы…

– Неужели вы решили, что они в своём отчёте покрывают коммунистов и искажают характеристики танка? – криво усмехнулся Синклер.

– Нет, я так не думаю, – вздохнул генеральный конструктор лучшего танка Британии. – Но, насколько я знаю, ещё совсем недавно они были нашими недругами.

– Эти времена, к сожалению, далеко в прошлом, – усмехнулся Хью. – Но это политика – я здесь не за этим. Какие предварительные выводы вы сделали из немецкого отчёта и осмотра этих обломков?

– Хм… – Карден задумчиво погладил подбородок. – Я пришёл к выводу, что военное министерство верно угадало тенденцию развития бронетехники – танки должны иметь противоснарядную броню, причём она должна быть минимум двуслойной, с воздушным пространством между слоями. Лучше, конечно, установить трёхслойную, с косым расположением среднего листа. На Т-14 это реализовано в верхней лобовой детали корпуса и это обеспечивает ему неуязвимость для современных снарядов и бронебойных пуль. Схема 15+5+15 миллиметров показала себя великолепно. На следующем своём танке, если мне разрешат разработать новую модель, я применю именно её.

– И вас не смущает, что это придумали тёмные рабочие и сиволапые крестьяне? – усмехнулся Хью.

– Это работает, – серьёзно ответил главный конструктор. – А если это работает, то мы должны применить это.

– А что же вы скажете об орудии? – поинтересовался глава MI6.

– Я скажу только одно – со своими задачами в Испании оно справляется, – ответил на это сэр Джон. – Противопехотные его качества, по отчётам от немцев, выше всяких похвал, а испанские бронеавтомобили бронированы недостаточно – они очень легко пробиваются из неё на боевой дистанции.

– Нам нужно подобное оружие? – уточнил Хью Синклер. – Имейте в виду, что ко мне внимательно прислушиваются в военном министерстве.

– Хм… – задумался конструктор. – Что ж. Я могу сказать так – универсальность этого орудия под большим вопросом, особенно в свете существования танков, подобных Т-14 и нашего Виккерса Хэви. Советский танк не способен пробить собственную броню даже в упор, о броне Хэви я даже не говорю. Это значит, что он будет бесполезен в борьбе против хорошо бронированных танков на любой дистанции. Нужно орудие мощнее – боюсь, что нашей двухфунтовой пушки уже недостаточно. Коммунисты, как я вижу, испытывают проблемы с двигателем, а подвеска Кристи почти достигла предела массы, но проблемы с двигателем решаемы, а с Кристи – «почти». Может быть, что их новые танки получат более мощный двигатель и более тяжёлую броню.

– Я побеседую с людьми из военного министерства – надеюсь, я смогу направить их на верный путь, – пообещал Синклер. – Но и от вас потребуется подробный доклад об этом танке – мы должны хорошо знать, с чем собираются воевать коммунисты…

Сам он считал, что армию и вооружение СССР слишком переоценивают. Наступление на Мадрид закончилось успехом лишь потому, что это была полнейшая неожиданность для всех – неуязвимые для ПТО танки.

Это было максимально тупое наступление напролом, основанное на абсолютной уверенности командующего, что его танки неуязвимы для всего, что есть у националистов. Но в этот раз всё получилось – это не значит, что в следующую войну у противника не будет достаточно бронебойных пушек…

Так что стратегию коммунистов Хью оценивал как безвкусную и примитивную. Когда у испанцев появилось достаточно ПТ-орудий, советское наступление сначала замедлилось, а затем и вовсе остановилось, но потом коммунисты начали соображать и пробовать применять тактику – только тогда у них начало что-то получаться.

Выходит, что да, у них есть здоровое зерно инженерной мысли, но командование на стратегическом и тактическом уровне прихрамывает на правую ногу.

Будь на месте коммунистов британская армия, всё для испанцев закончилось бы очень печально…

Во-первых, массированное наступление пехоты, при поддержке пехотных танков: эти танки проломят любую оборону, какой бы эшелонированной она ни была, а пехота бы закончила работу.

Во-вторых, в это же время кавалерийские танки и броневики атаковали бы с флангов, отсекая фронт от снабжения и подкреплений. Это, конечно же, потребовало бы компетенции исполнителей операции, но там не было ничего невозможного.

В-третьих, если бы с «во-первых» ничего не получилось, то всегда есть тяжёлые гусеничные бронетранспортёры, которые способны доставить штурмовые взводы хоть в само Пекло. Это, по опыту Великой войны, способно поставить жирную точку в любой обороне.

Есть ещё пушечно-пулемётные броневики-разведчики, способные перевозить до четырёх солдат в качестве десанта, но они нужны не для непосредственного проламывания обороны, а для предварительной разведки и развития наступления после преодоления укреплений.

Всё выглядит так, что лучше всех к следующей войне приготовилась именно Великобритания, которая даст всем понюхать пороху не только на море и в воздухе, но и на суше.

Позорнее всех положение у Германского рейха – не выглядит сейчас Вермахт как нечто, способное потягаться даже хотя бы с РККА…

*6 декабря 1935 года*

«Интересно, это в нём мечты о лаврах Римской империи так взыграли?» – подумал Аркадий, опуская газету.

Бенито Муссолини, пользуясь тем, что в Европе пошла мода на «оральное умиротворение» агрессоров, напал на Эфиопию. А Немиров всё понял за полгода до этого нападения, так как у КГБ есть надёжная агентура в Италии.

Сведения о подготовке вторжения в Эфиопию поступали трижды, но всё стало окончательно понятно только после того, как французский премьер-министр Лаваль подписал «Римский пакт», также известный как «соглашение Муссолини-Лаваля».

Италия получила 800 квадратных километров территории между французским Чадом и итальянской Ливией, а также 22 километра побережья Баб-эль-Мандебского пролива – последнее открыло Муссолини возможность начать вторжение в Эфиопию.

Аркадий знал об этой войне по прошлой жизни, но только в общих чертах – например, он знал, что Муссолини даст приказ применять химическое оружие.

Зная о том, что итальянцы готовятся к чему-то масштабному и кровавому, Немиров побеседовал с Президиумом и через него выставил на повестку Верховного Совета вопрос помощи Эфиопии. Верховный Совет проголосовал положительно – помощь СССР предоставить готов.

Хайле Селассие был не рад перспективам общения с таким «токсичным государством», всё-таки, западная пропаганда и декларируемые коммунистами цели его настораживали, но тут либо договариваться с коммунистами, которые хотят помочь, либо с фашистами, которые хотят всю твою страну…

После того, как император удостоверился в агрессивных планах Муссолини, что было не очень трудно, так как итальянский диктатор даже не особо скрывал свои намерения, Хайле Селассие получил ряд условий, после выполнения которых СССР готов начать безвозмездную помощь его режиму.

Первое требование – отмена рабства. Второе – ограничение на взаимодействие с западными странами. Третье – официальная поддержка антиколониальных движений. Это были основные пункты, но имелись и второстепенные – по теме образования, реформ управления и так далее.

Если эти условия не начнут выполняться, СССР прекращает поддержку Эфиопии и она остаётся один на один с очень жадным Дуче. Император проникся этой мыслью и не стал играть в капризную девочку – он согласился на все условия.

После подписания Калининым и Селассие Тебризского соглашения 11 марта 1935 года, начались поставки оружия и боеприпасов в Эфиопию.

Помимо классических пулемётов, противотанковых ружей, артиллерии, а также броневиков, в Эфиопию поехали и сотни тысяч противогазов, якобы на всякий случай.

Военные специалисты, прибывшие на места, столкнулись с неразрешимой проблемой – образованных среди эфиопских солдат практически нет, обучать их эксплуатации техники и оружия очень тяжело, а времени мало.

Но Верховный Совет не разрешил прислать в Эфиопию подразделений РККА, поэтому осталось уповать лишь на то, что паритет по оружию и боеприпасам сыграет свою роль…

«А не будут ли вспоминать мне потом, что с моей подачи мир наводнён советским оружием?» – подумал Аркадий. – «Мосинки сейчас везде – их даже в США распробовали и покупают…»

В кабинет без стука вошёл Сталин. Он молча прошёл к окну, открыл форточку, после чего сел в кресло, поставленное у окна специально для него, и закурил.

– Как ты думаешь, товарищ Немиров… – заговорил он, пыхнув дымом. – Не это ли начало большой войны?

Итальянцы начали вторжение в Эфиопию без какого-либо объявления войны, с двух направлений – из Эритреи и Сомали, то есть с севера и юга, соответственно.

Из Эритреи в Эфиопию вошёл генерал Эмилио Де Боно, командующий девятью дивизиями, разделёнными на три корпуса. А из Сомали в Эфиопию вошёл генерал Родольфо Грациани, командующий четырьмя дивизиями.

Основной удар наносит Де Боно, а Грациани, судя по всему, отвлекает силы эфиопов.

План нехитрый, но уже поступают сведения, что итальянцы столкнулись со знаменитым эфиопским бездорожьем, поэтому сразу же начали строить коммуникации, чтобы хоть как-то снабжать наступающие войска.

Всё началось двое суток назад, но итальянцы уже взяли Адиграт и осаждают город Адуа. Первый эфиопы сдали почти без боя, но за второй вгрызлись зубами в почву.

Итальянцы массированно применяют авиацию – в небе летают импортные бомбардировщики К-23, в количестве 47 штук. Три бомбардировщика уже безвозвратно потеряны, благодаря крупнокалиберным зенитным ДК, поставленным Эфиопии из СССР.

– Нет, это ещё ерунда… – покачал головой Аркадий. – Для Эфиопии – конечно же, это большая война. Но для нас – это ни на что не влияющая ерунда. Нам важно, чтобы Муссолини споткнулся об Эфиопию и завяз там надолго.

– Когда у фашистов не получается – это всегда выгодно для нас, – усмехнулся Иосиф Виссарионович. – Но что будет, если Муссолини выиграет в Эфиопии?

– Его политический вес, несомненно, здорово вырастет, – пожал плечами Аркадий. – Ну и уверенность в собственной безнаказанности у него точно окрепнет – возможно, он захочет захватить что-то ещё.

– Тогда нужно устроить дополнительное заседание Президиума – мы не должны позволить Эфиопии пасть, – решил Сталин. – Возможно, придётся оказать давление на Калинина…