Текст книги "Наши уже не придут 5 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Только вот Игнация даже не послали, а просто проигнорировали – это значит, что его не видят возможным союзником ни немцы, ни англичане с французами. Никто не будет рассматривать и обсуждать проблемы Западной Польши, поэтому Мосцицкий не знает, что делать: он даже обратился в посольство СССР – хочет официальную встречу с Калининым…

Времена, когда Аркадия считали первым человеком в СССР, уже прошли, поэтому общаться по серьёзным вопросам все стараются с Калининым – у западных и не только «партнёров» есть убеждение, что Михаил Иванович обладает правом окончательного решения.

– Это может ничего не значить, – произнёс Сталин.

– Может, – кивнул Аркадий. – Но меня сильно беспокоит то, что внешняя разведка не смогла добыть никаких сведений о ходе конференции. А она началась чуть больше суток назад.

Это было свидетельством строжайшей секретности – на западе подозревают, что СССР раскинул шпионскую паутину по всему миру, потому что он очень часто узнаёт то, чего не должен был узнавать. В этот раз встреча проводится на высшем уровне, с доверенными людьми, среди которых нет представителей советской агентуры, поэтому, что именно они там обсуждают, неизвестно…

Но Немиров догадывался – Чехословакию собираются уничтожить. Никого не волнует, что у неё армия насчитывает 1,5 миллиона человек, что вооружение у этой армии самое передовое, а промышленная мощь страны позволяет вести полномасштабную войну хоть следующие несколько лет.

Только вот Бенеш очень не хочет воевать. Он до сих пор убеждён, что достаточно заручиться поддержкой Великобритании, Франции или, на худой конец, СССР, а дальше всё как-то само собой рассосётся.

Когда в Чехословакию вошли советские 6-я и 12-я армии, Бенеш и вовсе расслабился – в нём окрепла уверенность, что теперь с ним никто не рискнёт связываться…

– Предлагаю, вне зависимости от тематики этой странной конференции и её исхода, начинать мобилизацию, – произнёс Аркадий.

– Эскалация… – вздохнул Калинин.

– … уже произошла, – покачал головой Аркадий. – Последнее, чего я хочу – встречать войну со спущенными штанами. Нам такого не простят никогда.

Можно было бы подумать, что полная мобилизация может устрашить Гитлера и он побоится связываться, но в геополитике это не работает. Если есть подготовленный план, то это значит, что силы уже оценены, ресурсы вложены, а войска подготовлены.

В дверь постучали.

– Товарищ генеральный секретарь, Эйтингтон, – сообщил Ванечкин.

Степан за прошедшие годы вырос до подполковника – формально он просто секретарь, но фактически – третья рука Немирова, выполняющая различные поручения, контролирующая некоторые процессы и представляющая его интересы там, куда он не хочет или не может приехать.

– Запускай, – разрешил Аркадий.

Наум, судя по напряжённому выражению его лица, принёс какие-то неприятные вести. Сначала он поприветствовал всех присутствующих, после чего бегло оценил их состав – важно было, чтобы здесь не оказалось людей без допуска к гостайне.

– Здесь все допущены, – вздохнул Немиров. – Можешь начинать.

– Получили сведения с Венской конференции, – начал Эйтингтон. – Великобритания и Франция, согласно этим сведениям, склонны не препятствовать Германии в разрешении Судетского кризиса любыми методами.

– М-хм… – хмыкнул Аркадий.

У него в груди возникло знакомое чувство, которое обычно появлялось непосредственно перед боем. Страх убить и быть убитым смешивались с застарелой тревогой, организм реагировал на это ударной дозой норадреналина, гасящей панику и мобилизующей разум и тело думать и действовать.

– Давайте начинать мобилизацию! – заявил вдруг Калинин.

*19 сентября 1938 года*

– Калинин у аппарата, – услышал Бенеш из динамика эбонитовой телефонной трубки.

– Господин Калинин, – произнёс он. – Здравствуйте.

– Здравствуйте, – ответил председатель Президиума Верховного Совета СССР. – Вы по какому вопросу?

– Я звоню по поводу Пражского соглашения, – сказал Эдвард Бенеш.

– У вас какие-то вопросы по этому соглашению? – спросил слегка озадаченный Калинин.

– Мне нужны ваше подтверждение того, что СССР будет следовать букве этого соглашения неукоснительно, – назвал причину звонка Бенеш.

– Мы подписали соглашение и ввели войска для защиты Судетской области, – вздохнул Калинин. – Какие ещё гарантии вам нужны?

Он спросил это раздражённым тоном, так как Бенеш поднимал этот вопрос по разным дипломатическим каналам всю прошедшую неделю. Он звонил Немирову, звонил Сталину и телеграфировал Литвинову через посольство. Наконец, он дошёл до последней, по его мнению, инстанции.

– Спасибо вам большое, я удовлетворён, – поблагодарил его Бенеш. – Всего доброго.

– Всего доброго, товарищ Бенеш, – попрощался Калинин.

Этот звонок организовывали в течение полутора часов – всё это время в приёмной его ждут послы Великобритании и Франции. Он тянет время, чтобы отдалить эту встречу и этот абсолютно неприятный разговор.

Выдохнув, Бенеш сел в кресло, достал из выдвижного ящика стола пачку сигарет и нервно закурил.

«Сейчас или никогда».

Потушив сигарету в переполненной пепельнице, Эдвард нажал на кнопку коммутатора.

– Зови их, – набравшись решимости, сказал он.

Спустя минуту, в кабинет вошли сэр Бэзил Кокрейн Ньютон, посол Великобритании, и Виктор де Лакруа, посол Франции.

– Приветствую вас, господа послы, – встал Бенеш. – Прошу – присаживайтесь.

Послы прошли к его столу и расселись в креслах. Судя по их лицам, они очень раздражены действиями Эдварда.

– Почему ваши делегаты не подписали представленное им Венское соглашение? – Ньютон сразу же начал с претензий. – Сначала ответьте на этот вопрос, а затем потрудитесь объяснить нам, начатую вами мобилизацию.

– Во-первых, это частичная мобилизация, – произнёс президент Бенеш. – И направлена она на пресечение всяческих провокаций со стороны известных вам сил…

– Вы провоцируете мировую войну! – перебил его де Лакруа. – Вам что, не хватило Великой войны?

– Чехословакия не может принять условия Венского соглашения, – поморщился Эдвард Бенеш. – Более того, мы считаем их преступными. Нас просто поставили перед фактом и сделали разменной монетой в непонятной нам игре.

– Я ждал вас полтора часа, я устал, – вздохнул сэр Ньютон. – Дайте мне однозначный ответ. Вы хотите развязать войну?

– Я отказался от раздела моей страны, – начал Бенеш. – Я провожу частичную мобилизацию, чтобы защитить её суверенные границы. А теперь вы говорите, что это я развязываю войну?

– Если вы продолжите следовать принятой вами линии поведения, – наигранно нейтральным тоном произнёс де Лакруа, – мы не сможем гарантировать будущее для Чехословакии.

– А я скажу больше, – добавил сэр Ньютон. – Если вы не примете условия Венского соглашения, продолжите якшаться с большевиками, не выдворите их воинские подразделения с территории Судетской области, а также не прекратите свою «частичную» мобилизацию, вас ждёт не просто пограничный конфликт, а нечто более серьёзное!

– Я не могу повлиять на ваши действия, – после недолгой паузы, ответил Бенеш. – Но что я могу – это защищать суверенные территории Чехословацкой Республики! А ваши слова повлияли на мои решения – с сегодняшнего дня мы начнём полную мобилизацию и будем держать наш воинский контингент в боевой готовности так долго, сколько потребуется! На этом, вы свободны…

Примечания:

1 – Беломорско-Балтийский канал – это канал, соединивший Белое море с Онежским озером. Он стал компонентом единой глубоководной системы, связывающей Белое море, Балтийское море, Онежское и Ладожское озёра, реки Волга, Москва, Кама, Дон, Каспийское и Азовское моря. То есть, благодаря этой системе стало возможно транспортировать эпических объёмов грузы по воде, что дешевле, чем автотранспорт и железнодорожные перевозки.

В завершённом виде эта система выглядит так:

Глава пятнадцатая

Зачистка

*28 сентября 1938 года*

Аркадий стоял в лифте во Дворце Советов и слушал радио, звучащее из встроенного динамика.

– … Армия помогает братским народам Чехословакии отстоять суверенитет и независимость, – вещал Левитан. – Империалистические агрессоры, в договорённостях уже разделившие Европу на части, проводят массовые провокации…

– Что-то как-то слишком напряжённо, – произнёс вдруг стоящий рядом с Немировым Карл Радек. – Товарищ генсек, может, анекдот расскажешь?

Немиров задумался.

– О генсеке или в общем? – уточнил он.

– О генсеке, конечно же! – улыбнулся Радек.

– Ну, слушай тогда… – начал Аркадий.

– Я даже запишу, ха-ха-ха! – рассмеялся Карл Бернгардович.

– Решили как-то генсек Немиров и президент Рузвельт поменяться секретаршами, – продолжил Аркадий.

– Слушай, у тебя же секретарь! – нахмурился Радек. – Неправдоподобно!

– Ты подожди, дослушай, – попросил его Аркадий. – Ну вот, спустя какое-то время, пишет бывшая рузвельтовская секретарша своему бывшему шефу: «Дорогой президент, у меня все хорошо, работаю я нормально, вот только мой нынешний шеф заставляет меня каждый день удлинять юбку на полдюйма. Скоро совсем не будет видно моих прекрасных ножек».

– Та-а-ак, – кивнул Радек.

– Кхм, – кашлянул Аркадий. – Ну, а бывшая немировская секретарша тоже пишет письмо своему бывшему шефу: «Дорогой Аркадий Петрович, я работаю замечательно, все нравится, кроме одной детали: мой нынешний шеф заставляет меня каждый день укорачивать юбку на один сантиметр. Скоро будут видны яйца и кобура».

– К-ха-ха-ха-аха!!! – заржал Карл Радек, как конь. – Ха-ха-ха!!!

Присутствующие в лифте Ванечкин, Хрущёв и Калинин тоже засмеялись.

– Позвольте уточнить… – отсмеявшись, сказал Никита Хрущёв. – Я же заместитель? Это получается…

Он бросил взгляд на Ванечкина.

– Да-да-да… – поморщился тот. – Только кобуры у меня нет.

Лифт приехал на пятидесятый этаж.

– Пха… – выдохнул Калинин. – Спасибо, Аркадий Петрович, что дал посмеяться! В такое время это особенно важно!

– Хорошие анекдоты – редкость… – вздохнул Немиров.

Они прошли в зал заседаний Верховного Совета, где уже собрался основной состав народных депутатов.

«Война близка, как никогда…» – подумал Аркадий, садясь на своё место. – «Я чувствую её холодное дыхание на затылке, прямо как тогда…»

Накануне Третьей мировой он успешно курочил старые аккумуляторы, надеялся на будущее, жил и даже, в каком-то смысле, преуспевал. А потом…

«Не каждый человек может почувствовать это леденящее дыхание на затылке два раза в жизни», – пришла ему в голову мысль.

Он считал странным, что когда началась Первая мировая, такое ощущение его не посещало. А всё дело в том, что он знал, что будет и чем всё закончится.

– Дорогие товарищи! – заговорил Михаил Иванович Калинин. – Как вы все прекрасно знаете, мы на пороге войны. Империалистическая война, имеющая все шансы стать Первой империалистической, к сожалению, не смогла стать «войной, которая положила конец всем войнам». Мы больше не можем позволить себе колебания, сомнения и надежды на дипломатию. Наша задача подготовиться к этой войне, два десятка лет назад предсказанной самим Владимиром Ильичом Лениным.

«… и маршалом Фошем», – добавил про себя Аркадий.

Фош сказал, сразу после заключения Версальского мирного договора, что «это не мир, а перемирие на двадцать лет».

«Если Первая мировая была войной, с целью положить конец войнам, то Версальский мирный договор – это мир, с целью положить конец Миру», – припомнил Немиров чью-то цитату.

Он поднял со стола перед собой лист с повесткой сегодняшнего заседания.

После вступительного слова председателя, выступят председатель СНК Сталин, нарком обороны Берия, нарком финансов Гринько, а также нарком иностранных дел Литвинов. Под конец заседания будет голосование по вчерашней повестке, а сегодняшнюю повестку будут утверждать или отклонять завтра. А в конце выступит Калинин, но не с закрывающей заседание речью, а с какой-то инициативой.

К кафедре подошёл Иосиф Сталин.

Коротко и ёмко высказал аргументы за тотальный перевод экономики СССР на военные рельсы.

Его место у кафедры занял Лаврентий Берия.

Привёл дополнительные аргументы, почему это нужно, а также провёл презентацию «по-немировски», в которой продемонстрировал статистику, возможности, эффекты и последствия перевода экономики в военное положение.

После него у кафедры встал Григорий Гринько.

Он заверил нардепов, что деньги есть, переживать не надо, на крайние случаи есть внушительный золотой запас, если что, купим лучшие «продажные каски», а в конце проанонсировал денежную реформу.

Кафедру занял Максим Литвинов.

Начал с того, что союзников у СССР в мире нет, мы одни, но переживать не надо – мы самодостаточные, армия у нас лучшая в мире, все хотят с нами торговать, потому что мы, помимо того, что все такие хорошие, но ещё и торгуем почти со всеми.

После выступлений был объявлен обеденный перерыв, и вся эта прорва народных депутатов отправилась в трёх направлениях – к столовым. Около трёх тысяч мужчин и женщин организованно покинули зал заседаний, оставив после себя только пустые трибуны.

– Идём, Аркадий Петрович, – позвал его Калинин.

У Президиума нет отдельной столовой – завтракают и обедают, а иногда даже и ужинают, вместе с остальными.

Пошли в «Северную» столовую, которая отличалась от «Южной», «Восточной» и «Западной» только видом из окон. Меню во всех столовых одинаковое, поэтому выбор между ними сугубо эстетический.

Аркадий прошёл вдоль рефрижераторных витрин с блюдами и выбрал себе котлету по-киевски с макаронами, а на десерт взял польское «Птичье молоко». Запивать всё это он решил чаем, которого взял сразу два стакана.

– Времена… – протянул Сталин, севший напротив Аркадия.

Иосиф Виссарионович тоже взял себе котлету по-киевски, чай без молока и две шоколадные конфеты «Встреча».

– Да… – вздохнул Калинин, севший справа от Аркадия.

Михаил Иванович взял себе борщ, один кусок чёрного хлеба, а также томатный сок. Он неопределённым взглядом рассмотрел кусок торта «Птичье молоко».

– А чего ж вы так скромно, товарищ Калинин? – улыбнулся Аркадий.

– Екатерина Ивановна бдит… – вздохнул Михаил Иванович. – Эти ваши диетологи… Сладкое есть нельзя, мучное есть нельзя, сырое есть нельзя… А что есть тогда⁈ Пить даже нельзя!

– Времена… – снова протянул Сталин.

– И не говори, Иосиф Виссарионович, – согласился с ним Калинин. – Не жизнь, а анекдот…

– Кстати об анекдотах, – улыбнулся Аркадий. – А то вы тут совсем скисли. Готовы слушать?

– Давай-давай, – заулыбался Михаил Иванович.

– Красноармеец из ОКСВИ попал в плен к фалангистам, – начал Немиров. – Без сознания повязали – так уж получилось. По национальности он оказался якутом. Националисты его на всех языках допрашивают, но он ни в какую. Ну, подумали, что раз азиат, то значит, холода не любит. Запирают его в вагоне-рефрижераторе, ставят температуру −15 градусов Цельсия и едут в Гранаду, чтобы сразу командованию доложить. А якут устал от допросов, поэтому лёг на лавку и уснул. Испанцы ставят −20, а потом, подумав, −30 градусов Цельсия. Красноармеец свернулся калачиком и храпит. До −40 понизили – он бушлат снял, в рукава ноги засунул, в остальное завернулся и дальше спать. −50 – от него пар пошёл. −60 – вскочил и приплясывает. И думает: «Кажется, домой, в Оймякон везут… Как бы у этих идиотов поезд к рельсам не примёрз…»

– Ха-ха-ха! – посмеялся Калинин.

– Ха-ха, забавно, – улыбнулся Сталин.

– Но о генсеке, конечно, смешнее, – сказал Михаил Иванович. – В народе ходят – говорят, это ты сам их всех злостно распространяешь…

– Не без этого, – подмигнул ему Аркадий.

Они неспешно пообедали, обсудили гоночный турнир «Варшава-Минск». Победила команда ленинградского ЛАЗа. Времена, когда артели имели какие-то шансы на серьёзных турнирах, увы, уже давно прошли. Сейчас есть намёки на то, что народные предприятия могут потянуть содержание профессиональных команд, но пока рано утверждать, что будут нарпредовские команды…

Потребовалось ещё около получаса, пока все народные депутаты заняли свои места.

– А теперь голосования, – возвестил Калинин. – По инициативе 941-Ш «О расширении финансирования фельдшерско-акушерских пунктов в Китайской ССР», поданной товарищем Семашко. Начинайте, товарищи!

Естественно, большая часть проголосовала «за» – Аркадий на вчерашнем заседании отсутствовал, был в Туле, но слышал от Ванечкина, не пропускающего ни одного заседания, что Семашко провёл настоящее представление, чтобы удержать максимум внимания народных депутатов…

Далее шла череда голосований по пунктам вчерашней повестки, где, за исключением двух пунктов, остальные были приняты.

Отклонили инициативу по расширению региональных учебных программ – предлагалось включить в региональные учебные программы, в рамках продолжающейся политики коренизации, предмет «базовые религиозные учения». Предлагалось преподаваемую религию определять по свойственным региону религиозным традициям. Предлагал это нардеп из Дагестанской АССР, Георгий Климович Смирнов, честно выполняющий данные избирателям предвыборные обещания.

Второй отклонённой инициативой был проект закона о «Ветеранских объединениях» – это было следствием принятия закона о запрете формирования частных военных компаний. Заинтересованных в легализации ЧВК в СССР оказалось довольно много, что неизбежно привело к попыткам легального обхода наложенных запретов. Уже разрабатывается закон, перекрывающий все выявленные возможности, чтобы ничего подобного без санкции государства не формировалось.

– Уважаемые товарищи! – начал Калинин, когда вопрос с голосованием был закрыт. – Хочу поднять вопрос о международной ситуации. В случае если вероятные противники решатся начать войну, имеется риск того, что мы не сможем оперативно проводить необходимые изменения в структуре гражданского и военного законодательства. Это очевидный недостаток нашего государственного устройства, предназначенного для мирного времени.

Аркадий напрягся. Интуиция начала бить тревогу.

– В связи с этим я предлагаю, на период военного времени, наделить чрезвычайными полномочиями уже проверенного, показавшего себя в деле, товарища, которому все мы, беспрекословно, доверяем… – продолжил Михаил Иванович.

В этот момент, взгляды тысяч глаз плавно перенеслись с Калинина на Немирова.

«О, нет…» – подумал последний.

– … предлагаю применить практику дуумвирата, – продолжал говорить Калинин. – Гражданскую власть будет осуществлять председатель СНК, а военную – генеральный секретарь Верховного Совета. Также, прошу Верховный Совет СССР считать эту инициативу единоразовой практикой и более, после завершения грядущего конфликта, к ней не возвращаться.

Он откашлялся, выпил воды из стакана и продолжил:

– В поддержку чрезвычайным руководителям предлагаю учредить Чрезвычайную комиссию государственной обороны, в составе: Верховного главнокомандующего, Президиума Верховного Совета, а также членов Совета Народных Комиссаров. Генеральный секретарь и председатель СНК, после завершения грядущего конфликта, обретут статус постоянных и равных членов ЧКГО.

«Шельмец…» – подумал Аркадий. – «Только что жаловался, что мучное ему нельзя, пить нечего…»

Калинин, будто почувствовавший что-то, посмотрел на него и подмигнул.

*10 октября 1938 года*

– … выезжай туда и разберись, – приказал полковник Гальцев.

– Есть! – козырнул майор Ушаков и выскочил на улицу. – Рота – по машинам!

– Фу-у-х… – устало выдохнул Константин Владимирович Гальцев и вытащил из внутреннего кармана кителя портсигар.

Положение на вверенном оборонительном рубеже было близко к стабильному. Первая волна восстания была локализована в трёх крупных городах области, но через границу пытаются лезть «добровольцы».

Не ожидал Гальцев, после всего, что пережил в Империалистическую, Гражданскую и в Советско-польскую войны, что придётся, в конце концов, выполнять работу пограничной службы чужого государства. Хоть и союзного, но чужого.

12-й армии выделили для защиты северо-западную часть Судетской области, в которой, как раз, сосредоточены три главных для восставших города.

Текущая задача 12-й армии – не пропускать «добровольцев» любыми доступными методами, а также удерживать города в окружении, чтобы потом методично «зачистить» их.

Положение осложняется наличием условно-мирных жителей, большая часть которых является этническими немцами и симпатизирует восставшим. Можно сказать, что 12-я армия действует на территории противника.

3-й механизированный полк, которым командует полковник Гальцев, дислоцирован под городом Красна-Липа, что находится между Райхенбергом и Ауссигом, двумя городами, контролируемыми сепаратистами.

– Лейтенант Чэн! – позвал Гальцев. – Ко мне!

Связист примчался через несколько секунд.

– Лейтенант Чэн по вашему приказу явился! – козырнул китаец.

– Сигнализируй всем батальонам о переходе в полную боевую готовность, – приказал полковник. – На все провокации отвечать жёстко, но в пределах разумного.

Поначалу, когда они только заняли оборонительные рубежи, всё было нормально: местные относились к ним настороженно, но без явной агрессии. Но в последние два дня всё резко изменилось.

Существует Судето-немецкая партия, настроенная очень враждебно. Известно, что она координируется из-за границы, очевидно, Германским рейхом.

Сегодня утром они сделали решительный шаг: началось всё как мирный митинг, а в итоге перетекло в вооружённое восстание, сопровождающееся захватом полицейских участков, телеграфов и почтамтов, похищением людей, а также расправами над евреями, чехами и словаками.

Из Ставки поступил однозначный приказ: подавить восстание, поддержать чехословацкие войска, держать границу под контролем.

Разведрота Ушакова поехала в деревню Высока Липа, чтобы уладить инцидент с чехословацким подразделением, которое, по сообщениям от бургомистра Красна-Липы, нападают на местных и грабят их дома.

– Передай разведроте – по прибытии доложить, – приказал полковник Гальцев.

По его мнению, в чехословацкой армии творится какой-то бардак, раз целые подразделения срываются со своих позиций и чинят грабёж в тылу…

*10 октября 1938 года*

Майор Ушаков, Сергей Николаевич, внимательно рассмотрел деревню в триплекс, но не обнаружил ничего подозрительного, кроме того, что караул их заметил, и в деревне началось нездоровое оживление.

– Ладно, – произнёс он. – Разведка, на мотоциклы – посмотрите, что там происходит.

Разведчики, на мопедах, выдвинулись в деревню по единственной дороге. В это время пулемёты десяти БТР-3 были направлены на деревню и прилегающую территорию. Со стороны леса оборону заняли мотострелки – тут непонятно, откуда может прийти противник.

– Передай штабу, что мы на месте – ведём рекогносцировку, – приказал Ушаков радисту.

– «Дунай», я «Вал», приём, – заговорил связист.

– «Вал», «Дунай» на связи, – последовал ответ. – Приём.

– «Дунай», прибыли, ведём рекогносцировку, – сообщил штабу радист. – Приём.

– Принято, «Вал», – ответил штабной радист. – Конец связи.

Спустя несколько секунд, рация снова зашипела.

– «Вал», это «Волга» – в деревне чехи, – сообщил командир разведотделения. – Но местных жителей не видно. Жду приказов. Приём.

Сергей протянул руку и получил наушник с микрофоном.

– «Волга» – примерное количество чехов, – потребовал он. – Приём.

– «Вал», наблюдаем до взвода, – ответил разведчик. – Приём.

– «Волга», ожидайте, – сказал майор Ушаков. – Конец связи.

Развернув карту, он ещё раз рассмотрел местность, после чего принял решение.

– «Висла», это «Вал», – вышел он на связь. – Выдвигайся к деревне. Бери под контроль и поговори с командиром чехов. Предельно внимательно. Приём.

– «Вал», «Висла» на связи – принято, – ответил старший лейтенант Келлер.

*10 октября 1938 года*

Деревня выглядела как-то подозрительно, поэтому старший лейтенант Август Келлер утроил бдительность и приказал своему взводу, на всякий случай, держать оружие наготове.

Три БТР-3 заехали в центр деревни, после чего десант высадился и занял круговую оборону.

За этим, с видимым недоумением, наблюдали чешские солдаты.

Август вышел из бронетранспортёра и внимательно рассмотрел окружающие дома.

Разведчики держались в стороне и наблюдали за чехами. Те собрались на деревенской площади – на своих местах остались лишь выставленные караулы.

«Что-то не похоже на дезертиров, грабящих деревню…» – подумал Келлер. – «Хотя, они могут так для нас красоваться дисциплиной и выучкой или это напраслина от бургомистра».

Он жестом подозвал чешского подпоручика.

– Старший лейтенант Келлер, – представился командир 1-го взвода.

– Подпоручик Бартош, – представился чех.

– Что вы здесь делаете, подпоручик Бартош? – спросил у него Келлер.

– Поступил приказ передислоцироваться в деревню Высока Липа, – ответил Бартош. – Есть вероятность провокации. Несём дозор.

– А где местные жители? – поинтересовался старший лейтенант.

– Организовали эвакуацию, – ответил Бартош. – Отправили жителей, на наших грузовиках, в город Чешка-Каменице.

– М-м-м, молодцы, – похвалил его Август. – Какие у вас дальнейшие задачи?

– Держать оборону до следующего приказа командования, – пожал плечами подпоручик.

– А кто отдаёт вам приказы? – поинтересовался Келлер.

– Майор Челаковский, – ответил Бартош. – Наша 3-я рота дислоцируется в Дечине и относится к 33-му пехотному полку. Оттуда мы и приехали. Теперь, возможно, назад пешком пойдём, ха-ха…

– Мы можем вас подбросить, это не беда, – сказал на это Август и усмехнулся. – Du hast einen Fleck auf deiner Jacke.

Подпоручик Бартош рефлекторно опустил взгляд на свой китель, а когда понял, что попался, резко схватился за кобуру. Но он не успел даже расстегнуть защёлку, как получил выверенный удар кулаком в челюсть.

Август вскинул АФ-25 и сразу же открыл огонь по пулемётчику, попытавшемуся, вместе со вторым номером, занять укрытие за каменной оградой. Первой же очередью он «убрал» пулемётчика, а второго номера, который осознал, что он теперь занимается ерундой, и бросил цинки, вторая очередь положила наповал.

Началась жестокая перестрелка. Сразу же включились пулемёты БТР-3, «чехи» бросились врассыпную, рассчитывая укрыться в домах.

Разведотделение не подкачало – бойцы были готовы и не к такому, поэтому заранее, на всякий случай, держались близко к каменному дому. А штатный снайпер держал под контролем дальнего караульного, забравшегося на холм с ручным пулемётом ZB-26.

Все «чехи», находившиеся близко к площади, погибли в течение десятка секунд. Однако, оставшиеся в живых, отстреливаясь, отходили на запад, рассчитывая скрыться в лесу.

Их ответный огонь нанёс первые потери.

Но «чехи» не ожидали, что в бой вступит второй взвод – три БТР-3 проехали по пересечённой местности с юга и заняли позицию на холме, как раз рядом с застреленным караульным.

Прогромыхали 14,5-миллиметрового калибра пулемёты, после чего всё было кончено.

– Вот этого в хомуты, – приказал Келлер. – И сразу везите к майору. Радист – доложи, что вступили в бой – противник уничтожен.

– «Вал», это «Висла», – связался с командованием радист. – Вступили в бой – противник уничтожен. Запрашивают потери.

– Сколько? – спросил Келлер у старшего сержанта Багери.

– Трое ранены, двое – наповал, – ответил тот. – Нужно срочно эвакуировать раненых в полковой госпиталь, а то один точно тяжёлый.

– Действуйте, товарищ старший сержант, – кивнул ему Август.

– Товарищ старший лейтенант, – обратился к нему радист. – «Вал» приказал проверить деревню и занять круговую оборону. Рота скоро прибудет. Также необходимо найти местных.

– Приступаем, – вздохнул Келлер.

Первоначально поиски ничего не давали, во всех домах пусто, как и в хозпостройках.

Через десяток минут в деревню прибыла основная часть роты.

– Нашли мирных? – спросил майор Ушаков.

– Никак нет, товарищ майор, – ответил Август. – Всё обыскали – ни собак, ни кошек, никого.

– Скотина какая-нибудь? – уточнил майор.

– Никак нет, – ответил Келлер. – Может, разведка что нашла?

– Хорошо, сейчас уточним, – кивнул Ушаков. – Ты мне лучше расскажи, как так получилось, что они стрелять начали?

– Подпоручик их выдал себя, – ответил на это старший лейтенант. – Я его опрашивал, на все вопросы он ответил логично, я уже и поверил, что это чехи. А потом дай, думаю, на своём спрошу – он понял меня.

– Ну, тут немцы живут – это нормально… – нахмурил брови Ушаков.

– Это-то я знаю, – улыбнулся Келлер. – Меня больше его реакция удивила – кобуру щупать начал.

– Тогда всё понятно, – вздохнул майор Ушаков. – Сам себя обманул, сам себя выдал.

– Товарищ майор! – примчался разведчик, красноармеец Иванов. – Нашли местных и, предположительно, куда вся скотина ушла.

Келлер последовал за командиром. Они направились вслед за разведчиком, в лесной массив к северу от деревни. И это было странно – Август не мог предположить, что там могли делать все жители деревни.

– Скотину опознали по количеству следов – её куда-то на север увели, – сообщил разведчик. – И по дороге запашком потянуло…

Они поднялись на покрытый деревьями холм, где прямо под большим деревянным крестом в большой яме лежали человеческие тела. Среди них встречались собачьи и кошачьи тушки – всё вповалку, будто бросали без разбору.

– Так вот где жители-то… – произнёс майор Ушаков.

– Тут примерно восемьдесят человек, – сообщил разведчик. – Ну и вот, в лесу нашли одного.

Он указал на деда в шляпе с сеткой. Вероятно, это пасечник.

– Нужно доложить командованию, – произнёс майор. – А ты, Келлер, молодец, что не растерялся и смекалку проявил.

– Товарищ майор, поймали ещё двух «чехов» – с севера шли, прямо по скотским следам, – пришёл ещё один разведчик. – Видимо, куда-то отгоняли…

Глава шестнадцатая

Гордость нации

*17 октября 1938 года*

– Во-первых, хочу поздравить вас со званием генерал-полковника, – заговорил пришедший к Аркадию Наум Эйтингтон.

– Благодарю, – улыбнулся Немиров.

– Во-вторых, у меня с собой подробный доклад по ситуации в Судетах, – продолжил Эйтингтон. – Очень странные дела там творятся.

Генерал-полковника Аркадию присвоили почти сразу после завершения голосования по инициативе Калинина о дуумвирате. Причём, это была инициатива Шапошникова, который посчитал, что неправильно генерал-лейтенанту проводить высшую военную власть в Союзе.

Предлагалось, специально для Аркадия, впервые в истории СССР присвоить звание маршала, но Немиров счёл, что это уже слишком и он ещё не заслужил.

– Что за дела? – поинтересовался он.

– Как вы знаете, сначала произошёл стихийный митинг в Райхенберге, – начал Наум Исаакович. – Затем что-то похожее случилось в Ауссиге и Эгере. Параллельно с этим, что косвенно свидетельствует о тщательной подготовке акции, произошёл ряд странных провокаций. Я уже докладывал о подразделениях чехословацкой армии, начавших грабёж немецких деревень, но должен внести поправку – это были не чехословаки. Форма поддельная или переделанная из старых образцов, документы фальшивые, а сами эти «чехословацкие солдаты» являются, в большинстве своём, этническими немцами, свободно говорящими на чешском.