Текст книги "Вещи, которые я хотела сказать (но не сказала) (ЛП)"

Автор книги: Моника Мерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)

8 глава

Саммер

Шторм длится недолго. Дождь льет примерно тридцать минут, этого как раз достаточно, чтобы взбаламутить футбольное поле и сделать его красивым и грязным для сегодняшней игры. Я сижу у окна в своей комнате в общежитии и смотрю, как падает снег, тоскуя по дому.

Но у меня нет дома, куда я могла бы вернуться. Не совсем. Даже если бы я умоляла маму позволить мне вернуться, я бы не чувствовала себя комфортно в этой квартире. Не со всеми этими воспоминаниями. Семейные фотографии. Маленький храм, который она создала для Джонаса и Йетиса. На прошлой неделе она прислала мне его фотографию, и мне показалось очень странным, что она так поступила. Фотографии каждого из них на маленьком столике. Горящие свечи, табличка с молитвой Господней и сложенные вместе руки. На столе также лежала толстая черная Библия.

Мы не ходим в церковь. На самом деле мы не молимся. Я не уверена, почему она отдает им такую религиозную дань уважения, но, возможно, она имеет дело со своей собственной виной.

Я это понимаю. Гораздо больше, чем она знает.

Я наблюдаю из своего окна, как толпы студентов направляются на футбольное поле на сегодняшнюю игру. Так много, что я чувствую себя уверенно, покидая свое общежитие в поисках еды в столовой, как только начинается игра. Тут никого нет, за исключением пары очень молодо выглядящих студентов, все они, как я предполагаю, первокурсники, и они столпились за столом, яростно перешептываясь, наблюдая за мной подозрительными взглядами, когда я прохожу мимо них.

Они, вероятно, тоже знают, что я враг. И они чертовы первокурсники.

Когда вокруг никого нет – например, Уита, его приспешников и стада овец, – я могу взять свежий салат и суп, и спокойно съесть их, включив AirPods и смотря новый сериал на нетфликс.

Закончив, я возвращаюсь в свою комнату и переодеваюсь в леггинсы и толстовку с капюшоном, затем надеваю свои любимые кроссовки. На улице кромешная тьма, но гроза миновала, и все на игре.

Никто меня не побеспокоит.

Не снимая AirPods, я трусцой пробираюсь через сады, огни над многочисленными статуями отбрасывают на них золотистый отблеск. Они прекрасны. Нежный ангел. Плачущая женщина. Сердитый молодой человек, его лицо искривлено, как будто он смотрит вдаль, челюсть напряжена.

Он напоминает мне Уита.

Они все напоминают. Болезненная красота, высеченная в камне. Холодный и бесчувственный. Хотя каждый раз, когда он прикасается ко мне, я не чувствую ничего, кроме жара. Огонь с кончиков его пальцев, испепеляющий меня.

Заставляющий меня гореть.

Я бегу быстрее, мой пульс учащается, когда я направляюсь к лесу. Здесь так темно. Темнее, чем обычно, благодаря облакам, все еще висящим на небе, и я щурюсь, пытаясь разглядеть дорогу. Мои ноги стучат по усыпанной галькой тропе подо мной, и пока я остаюсь в центре, я не собьюсь с пути. Я вижу белую гальку даже в темноте.

Тропинка вьется сквозь заросли деревьев, которые окружают кампус и отделяют его от пляжа. Даже с включенными AirPods я слышу шум прибоя, бушующие волны, разгневанное штормом море. Я выключаю музыку и останавливаюсь, тяжело дыша, впитывая ритмичный звук.

Если я прямо сейчас войду в бурлящую воду, никто не будет скучать по мне, если я исчезну. В школе, скорее всего, будет вечеринка во главе с Уитом. Моя мама была бы расстроена и добавила бы мою фотографию в свою святыню, но в остальном она бы двигалась дальше. Все говорили бы ей, что она такая сильная.

И так оно и есть. Но, может быть, вся эта сила – маска для того, кто она на самом деле.

Лишенная эмоций. Измученная.

Я не знаю, что именно.

Океан соблазняет меня, особенно после такого мучительного дня, но после нескольких минут прослушивания волн, даже сделав несколько шагов навстречу им, я сворачиваю с пляжной дорожки и направляюсь обратно к кампусу. Я говорю себе, что я сильнее этого. Если я войду в эту воду и позволю ей поглотить меня, тогда они победят. И хотя я сказала Уиту, что это не игра, возможно, он все-таки был прав.

Жизнь – это одна большая игра, и я слишком молода, чтобы сдаваться. Я не могу проиграть.

Не сейчас.

Знание того, что я поддалась искушению, но не сделала этого, каким-то образом заставляет меня чувствовать себя сильнее. Дает мне больше силы. Я не сбавляю темпа, направляясь обратно к кампусу, выбирая тропу, которая поворачивает вправо и не петляет по садам. Вместо этого я бегу по туннелю, сделанному из высоких деревьев и кустарников, и они пересекаются наверху, создавая навес над тропой, который, я уверена, освежает летом.

Не то чтобы я когда-нибудь была свидетелем этого. Лето в Ньюпорте. Лето в кампусе. Они предлагают программу, но я не посещала ее, и скоро я закончу учебу. Мне никогда больше не придется смотреть на этот кампус в начале июня. Я получу свой диплом в руки и уйду с

высоко поднятой головой.

С надеждой. Если они не сломают меня первыми.

Они этого не сделают. Я им этого не позволю. Я не позволю ему.

Раскат грома раздается над головой, пугая меня, и я издаю небольшой шум, ускоряя шаг. Дождь начинает падать непрерывными каплями, в небе снова и снова сверкают молнии, сопровождаемые яростными раскатами грома, и я понимаю, что подвергаю себя здесь серьезному риску.

Меня может ударить молния и убить током на месте. Притянуто за уши, но, учитывая мою удачу в последнее время, вполне возможно.

Я вырываюсь с крытой дорожки, огибая гигантскую стену плюща, когда раздается еще один громкий удар, сотрясающий землю, когда молния прорезает черное небо, освещая землю внизу. Я вижу кое-кого. Высокого. Одетого в черное. Он там.

А потом он исчез.

Тяжело сглотнув, я замедляюсь и осторожно приближаюсь к тому месту, где я его видела, мое сердце бешено колотится. Я нажимаю на свой AirPod, чтобы остановить музыку, оглядываясь по сторонам, вытаскиваю наушники из ушей и засовываю их в карман толстовки. Куда бы он ни пошел, он не может быть слишком далеко. Наверное, кто-то еще вышел на пробежку.

Верно?

Раздается раскат грома, заставляя меня вздрогнуть, а затем чья-то рука обхватывает меня сзади за шею, прижимая к крепкому, долговязому телу.

Чей-то рот прижимается к моему уху, его низкий голос шепчет: – Попалась.

Я похолодела, сразу узнав его голос.

Это Эллиот.

Закрыв глаза, я остаюсь совершенно неподвижной, приказывая себе сохранять спокойствие. Я могу с этим разобраться. Я полагаю, он одержим идеей отомстить, и я могу немного подыграть ему. Мне нужно собраться с силами и воспользоваться своим шансом, когда придет подходящее время.

– Ты такая чертовски тупая, – говорит он угрожающим тоном. – Бегаешь здесь совсем одна. Вокруг никого. Все на футбольном матче.

– Почему ты не на игре? – спрашиваю я, гордясь тем, насколько спокоен мой голос.

– Я был отстранен на одну игру из-за того, что произошло ранее, – говорит он, крепче сжимая мою шею. Его толстое предплечье прижимается к моему горлу, угрожая перекрыть мне доступ воздуха.

– Гребаная сука. Ты не стоишь таких жертв.

Внезапно перед нами появляется другой мальчик, совершенно незнакомый. Он тоже одет в черное и медленно приближается к нам с тревожной улыбкой на лице.

– Это она? – спрашивает он Эллиота.

– Да. Что ты об этом думаешь?

Его пристальный взгляд сканирует меня от макушки до моих промокших кроссовок Nike. – Я не из тех, кто бьет девушек, но она выглядит как королевская стерва, которая заслуживает пару затрещин.

– Это то, о чем я тебе говорил, – Эллиот практически рычит со смехом. – Ты держишь ее, а я наношу первый удар?

– Договорились, – говорит другой мальчик, кивая.

Это мой сигнал к действию.

Я борюсь с хваткой Эллиота, выскальзывая прямо из его рук, но другой парень быстро хватает меня за талию, разворачивая и одновременно поднимая, мои ноги болтаются в воздухе.

Он бросает меня на землю, следуя за мной, прижимая меня к центру посыпанной гравием дорожки. Маленькие камешки впиваются в мою кожу головы и тело, заставляя меня вздрагивать, и мальчик прижимается своим лицом к моему, капли дождя стекают с его кожи на мои щеки.

– Продолжай. Мне нравится, когда вы боретесь, – ухмыляется он, как будто уже делал что-то подобное раньше.

– Отвали от нее на хрен. Сначала она моя, – кричит Эллиот, дергая другого парня и стаскивая его с меня. Я начинаю плакать, когда Эллиот оседлал мои бедра, нависая надо мной с кулаком, отведенным назад. Я думала, они хотели изнасиловать меня, а не избить.

Гнев наполняет меня, высушивая слезы, и я пытаюсь оттолкнуть его, но это бесполезно. У него есть преимущество, и он это знает.

– Маленькая сучка, – шепчет он, его зубы сверкают в темноте. – Я собираюсь преподать тебе урок.

Он звучит довольным, как будто ему это нравится, что только еще больше бесит меня. Я сопротивляюсь изо всех сил, поднимая бедра изо всех сил и отбрасывая его в сторону, он падает с меня. Я пинаю его одной ногой, нанося удар в живот, так что он падает назад с громким рычанием, его лицо искажается от ярости, когда он снова бросается на меня.

Так же быстро он исчез. Другой парень кричит.

– Берегись! Что за че—

Кулак попадает второму в рот, и он падает на землю. Я в шоке наблюдаю, как все это разворачивается, дождь неуклонно падает на нас крупными каплями, над нами бешено сверкают молнии.

Освещающая Уита, одетого в белую рубашку на пуговицах и темно-синие брюки, в последнюю секунду поворачивается к Эллиоту прямо перед тем, как ударить его по лицу.

– Уит! – Я выкрикиваю его имя, как раз в тот момент, когда его голова откидывается назад от силы кулака Эллиота, соприкасающегося с его красивым лицом. Я вскакиваю на ноги, направляясь прямо к Эллиоту, готовая оттащить его от Уита.

Уит отталкивает Эллиота от себя, и они катятся по земле, их ноги и руки переплетены, каждый из них пытается одержать верх. Я стою над ними, чувствуя себя совершенно беспомощной, не зная, что делать дальше. Я достаю свой телефон и начинаю набирать 9-1-1, когда Уит кричит на меня.

– Убери этот гребаный телефон сейчас же!

Я бросаю трубку, свирепо глядя на него. Беспокоилась за него. Другой парень, шатаясь, поднимается на ноги, его лицо уже распухло из-за кулака Уита, и я кричу, когда Эллиот замахивается на него еще раз.

На этот раз Уит подготовился. Он останавливает взмах руки Эллиота, изо всех сил ударяя его кулаком в живот. Они продолжают бить друг друга, тошнотворный стук рук, соприкасающихся с плотью, звучит снова и снова, когда они пытаются уничтожить друг друга. Пока Уит не остается единственным, кто стоит над Эллиотом, который лежит на земле, схватившись за живот, его тело свернулось внутрь, когда он пытается защитить себя.

– Гребаный членосос, – говорит Уит, тяжело дыша, убирая мокрые волосы с лица. – Ты собирался выбить из нее все дерьмо.

– Сука, блядь, заслуживает этого... – начинает Эллиот, но Уит пинает его в живот, заставляя застонать.

– Мудак. С тобой покончено. Навсегда. – Уит плюет ему прямо в лицо. – Гори в аду, Эллиот. Ты здесь закончил.

– Ты чего, чувак. Она просто маленькая сучка, которую ты хочешь трахнуть. Какая разница, что с ней случится? –  Эллиот скулит.

– Скорее, она маленькая сучка, которую ты хочешь трахнуть. – Уит снова пинает его, дождь набирает скорость и становится таким громким, что я едва слышу его. Я нажимаю кнопку на своем телефоне и каким-то образом случайно снова включаю музыку. Песня “Streets” Doja Cat начинает играть на низкой громкости из моих Airpods, все еще лежащих в кармане, но я слышу, как Уит кричит на Эллиота. – У тебя есть двадцать четыре часа. Я больше не хочу видеть твое лицо.

Уит поворачивается к другому парню, который наблюдает за всем этим с испуганным выражением лица. – И тебя я тоже, чтоб больше никогда не видел. Убирайтесь отсюда к чертовой матери. Вы оба!

Эллиот встает, потирая рукой подбородок и морщась. – Ты совершаешь ошибку.

– Моя единственная ошибка в том, что я доверился тебе в первую очередь, – говорит Уит с легкой усмешкой. – Отвали, придурок. Я воспользуюсь своим шансом.

Я смотрю, затаив дыхание, как они смотрят друг на друга сверху вниз. Боюсь, что они снова начнут драться. Я поспешно вставляю AirPods обратно в уши, чтобы не потерять их, наблюдая, как мальчики смотрят друг на друга сверху вниз.

Но в конце концов Эллиот медленно уходит, другой парень следует за ним, пока они не исчезают в темноте. Как только они уходят, я поворачиваюсь, чтобы внимательно изучить Уита, отмечая, как он прижимает руки к груди, обхватив свои ребра.

Он ранен.

Блудный сын. Шикарный принц, все еще стоящий на ногах после того, как он защитил меня не от одного, а двух парней.

Полагаю, я должна быть благодарна. Наверное, мне следует поблагодарить его.

Он стоит ко мне спиной, наблюдая, как Эллиот и его приятель убегают, проливной дождь пропитывает его одежду, делая его белую рубашку полностью прозрачной. Ткань облегает его торс, подчеркивая стройные мышцы под ней, и я смотрю, не в силах отвести взгляд. Я поднимаю взгляд на его профиль, втягивая воздух, когда вижу синяк, образующийся на его щеке.

Царапина на его челюсти.

Я стою совершенно неподвижно, обдумывая свой следующий шаг. Я должна бежать. Я могу притвориться, что никогда не видела его или Эллиота сегодня вечером, и никогда не была свидетелем этой драки. Мы можем продолжать вести себя так, как будто этого никогда не было. Я уравновешена и готов к побегу, когда он поднимает голову, его нос в воздухе, как будто он учуял меня, как дикий зверь.

Я замерзла. Как и соседние статуи. Обездвиженные, дрожащие от страха внутри. Сегодня и так было слишком много. Мне так много предстоит пережить, и закончилось это еще одной ужасной встречей с Уитом Ланкастером…

Я не знаю, смогу ли я это вынести.

Его поразительный голубой взгляд встречается с моим. Наши взгляды встречаются, и я не могу отвести взгляд. Он тоже не может. Песня продолжает звучать, слова наполняют мою голову, так уместные в этот момент.

Как ты, как ты

Как ты, о-о-о

Мне было трудно найти кого-то вроде тебя

У него порез в уголке рта. Я вижу, как кровь стекает по его подбородку. Он поворачивает голову, чтобы полностью посмотреть мне в лицо, и я задыхаюсь, прикрывая рот пальцами.

Уит всегда напоминает мне о статуях в садах кампуса. Красивый. Идеальный. Холодный.

Бессердечный.

Видя его сейчас, неприкасаемого бога среди нас, пеонов, сломленного…в крови.

Человека.

Шатаясь на ногах, он идет ко мне. Могущественный, несмотря на нанесенный ему ущерб. Его правый глаз начинает заплывать. На острой скуле красная кровоточащая царапина. Его губы шевелятся, как будто он говорит со мной, поэтому я вынимаю один из своих AirPods из уха только для того, чтобы уловить последние несколько слов, которые он мне говорит.

– ...тебе не следовало быть здесь одной. Ты в порядке? Гребаный Эллиот.

Он сплевывает, цвет его слюны становится ярко-красным.

Я сразу же прихожу в ярость. Кто он такой, чтобы указывать мне, что делать? Вести себя так, будто ему не все равно? Так что он бросился на мою защиту и получил по морде из-за меня.

Действительно?

Ему было бы наплевать на меня.

Уит признал, что он лидер моих школьных мучений. Они все хулиганы, но он самый большой из них.

– По крайней мере, я не истекаю кровью, – парирую я, махнув на него рукой.

Он ухмыляется. На его зубах кровь, напоминающая мне о прекрасном дьяволе. Падший ангел. Как будто он может прочитать мои мысли, он раскидывает руки в стороны, выглядя так, словно вот-вот взлетит. Его поза только подчеркивает, насколько промокла насквозь его белая рубашка, и я вижу его тело под ней. Темную тень его сосков. Мышцы, как поднимается и опускается его грудь, когда он прерывисто дышит.

Мою кожу покалывает от осознания этого, и я мысленно приказываю себе остановиться.

– Твой рот однажды доставит тебе неприятности, Сэвидж, – говорит он с маниакальной ухмылкой на лице. – Даже не можешь сказать спасибо за спасение твоей задницы. Надеюсь, ты знаешь, что эти двое собирались превратить тебя в кровавое месиво.

– Ты, наверное, натравил их на меня, а потом прибежал, чтобы все исправить, надеясь, что я поверю, что ты мой спаситель, – бросаю я ему. – Я тебе не доверяю.

– Я должен был позволить им сделать то, что они хотели – говорит он, улыбка медленно исчезает.

– Мудак, – бормочу я, когда начинаю проходить мимо него, стремясь пробежать мимо и забыть, что все это взаимодействие когда-либо происходило.

Но мы оба знаем, что я не могу игнорировать его, а он не может игнорировать меня. Я не могу оставить его здесь одного, даже если он тот, кто организовал это в первую очередь. Между нами слишком много общего.

Уит хватает меня за руку, когда я пытаюсь пройти мимо него, останавливая меня. – Куда, по-твоему, ты направляешься?

– Как можно дальше от тебя. – Я пытаюсь вырватьсяиз его хватки, но его пальцы сжимаются вокруг моего плеча. – Отпусти меня

– Дай мне минутку, – говорит он с гримасой, спотыкаясь на ногах, и я протягиваю руку, чтобы схватить его за другую руку, удерживая его на месте. Он все еще придерживает живот одной рукой, выражение его лица мрачное.

– Черт, я думаю, что этот хуй сломал мне ребро.

Шок захлестывает меня вместе с дождем. Его травмы серьезнее, чем я думала. –Почему ты это сделал?

– Что сделал? – спрашивает он с недоверчивым выражением лица. – Спас тебя от двух придурков, которые собирались разорвать тебя на части посреди ливня? О, я не знаю. Я думал, ты будешь рада, что я появился.

– Что ты здесь делал?

– Я должен задать тебе тот же вопрос, – парирует он.

– Ты так и не ответил на мой первый вопрос, – напоминаю я ему, мой голос спокоен, мои мысли хаотичны.

Мы смотрим друг на друга, а дождь льет. Я сморгиваю капли с ресниц, внимательно наблюдая за тем, как он передвигается. Морщится. Я тянусь к нему, мои пальцы касаются его рта, и он отдергивает лицо от моего прикосновения.

Как бы говоря "Это не имеет значения. Со мной все будет в порядке." Он не отвечает мне, и то, что он так близко, зависит от меня, наполняет меня паникой. Ему никто не нужен. Он выше этого.

Выше меня.

Но бог этой школы истекает кровью, и я наблюдаю за этим. Дождь смывает кровь, но я могу сказать, что ему больно. Этот синяк под глазом будет просто ошеломляющим. Как он это объяснит?

– Ты неважно выглядишь, – говорю я ему. – Может быть, тебе стоит попытаться встретиться с медсестрой—

– Нет, – перебивает он, его голос тверд, глаза холодны. – И не смей, блядь, никому рассказывать о том, чему ты только что была свидетелем. Поняла? Это останется здесь. Между нами.

Кем, черт возьми, он себя возомнил? Боже, он как же он бесит. – Ты такой мудак, – кричу я на него.

– Никогда не забывай об этом, Сэвидж. Он отпрянул от меня, спотыкаясь, и с громким стуком приземлился на задницу. – Черт, – стонет он, лежа на спине посреди дорожки, широко раскинув руки.

Он не двигается. Просто лежит на галечной дорожке, среди луж, которые медленно превращаются в грязь, а на него льет дождь, его глаза закрыты.

Мгновение я изучаю его, внутри меня идет война. Я могла бы предложить ему руку и помочь подняться. Проводить его обратно в его шикарный номер, который даже не является частью общежития, и забыть об этой встрече.

Или я могу оставить его здесь и позволить ему решить, как он будет возвращаться в свою комнату. Не то чтобы он кому-нибудь сказал, что я его бросила. Он даже не хочет, чтобы кто-нибудь знал, что все это произошло.

Приняв решение, я поворачиваюсь на каблуках и направляюсь к своему общежитию.

– Куда, черт возьми, ты направляешься – он кричит сквозь шум дождя.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, что

он снова сидит, согнув колени. Его ноги в лужах.

– Почему тебя это волнует?

– Вернись сюда! – требует он.

– Иди к черту. – Я начинаю идти, но меня гложет чувство вины. В моем сердце.

В моей душе.

Он худший человек на этой планете. Он превратил мою жизнь в сущий ад с тех пор, как я впервые пришла в эту дурацкую школу. Он заставил всю школу мучить меня каждый божий день, и он не собирается останавливаться. Нет, пока он не получит то, что хочет.

И то, чего он хочет, это…

Меня.

На коленях, подчиняясь ему. Позволяю ему унижать меня. Заставляет меня делать грязные, сексуальные вещи, которые, без сомнения, мне понравятся, а потом, когда все закончится, меня захлестнет чувство вины. Он больной, извращенный ублюдок. Поврежденный. Сломанный.

Но он тянет за что-то, что спрятано глубоко внутри меня. Что-то, чего я не понимаю. Он заставляет меня чувствовать. Наш единственный момент вместе, когда нам было четырнадцать, вероятно, длился максимум пятнадцать минут, но он навсегда запечатлелся в моем мозгу. Я хочу знать, каково это – целовать его сейчас. Прикоснись к нему сейчас.

Чтобы он прикасался ко мне.

Я должна ненавидеть его за то, что он сделал. Слова, которыми он меня называл. Через что он заставил меня пройти.

Но я не могу просто... оставить его здесь. Он спас меня. Несмотря на все, через что он заставил меня пройти, в конце концов, он помог мне. И погода ужасная. Что, если он серьезно ранен? Внутреннее кровотечение?

Как идиотка, я поворачиваюсь и направляюсь обратно к нему. Он наблюдает, как я приближаюсь, шок отражается на его красивом лице, когда я подхожу все ближе и ближе.

– Дай мне свою руку. – говорю я, протягивая свою.

Он смотрит на нее с гримасой, прежде чем поднять свой взгляд на меня. – Ты вернулась.

– Я не должна была. Ты полный придурок.

Он смеется. – Мое обаяние покорило тебя.

– Это и то, что ты пришел мне на помощь. – Я машу ему рукой. – Дай мне свою руку, или я ухожу. И я никогда уже не вернусь.

Уит не дурак. Он берет меня за руку, и я упираюсь ногами в грязь, пытаясь поднять его. Но он весит больше меня, а земля скользкая. Конечно, моя рука выскальзывает из его хватки, и я та, кто отшатывается назад, моя задница приземляется в грязь с громким шлепком.

Несмотря на боль и раны на лице, несмотря на хлещущий по нам дождь, Уит начинает смеяться.

– Надо было видеть твое лицо, – говорит он, качая головой.

Боже, он хуже всех.

Я уверена, что выгляжу совершенно ужасно, когда вылезаю из грязи и снова поднимаюсь на ноги. Он делает то же самое, борясь и стонет от того, что я могу только вообразить, эту огромную боль, когда он в конце концов, шатаясь, поднимается на ноги.

Хорошо. Я надеюсь, что ему так больно, что он не сможет уснуть сегодня ночью. Это меньшее, чего он заслуживает за то, через что заставил меня пройти. Мне все равно, даже если он спас меня от этого мудака Эллиота и его маленького друга.

– Ты собираешься сделать это? – спрашиваю я его, как только он делает несколько осторожных шагов в мою сторону.

– Не могла бы ты ах... – Его голос срывается, и он на мгновение опускает взгляд, прежде чем снова поднять его, капли дождя цепляются за его густые ресницы. Конечно, я бы это заметила. Несмотря на побои, которые он получил, и тот факт, что он весь в грязи, он все еще великолепен. Падший ангел решил заманить меня во тьму.

– Могла ли я что? – Спршиваю я его в ответ, скрещивая руки на груди. Я понимаю, что дождь стал слабее. А гром и молния полностью исчезли.

– Проводить меня обратно в мою комнату? – Он делает еще один шаг ко мне, его рука касается моей, и я хватаюсь за него, понимая, что на самом деле он довольно шаткий. – Я знаю, что вешу больше тебя, и я не ожидаю, что ты понесешь меня, но было бы лучше, если бы ты, может быть, проводила меня туда?

Я не хочу заглядывать в святая святых, которое является эксклюзивным общежитием Уита. Я предполагаю, что Сильви тоже должна жить в одном из частных номеров в общежитии.

– Я не должна тебе помогать, – осторожно говорю я ему, сохраняя дистанцию. Наблюдаю за ним, как будто он змея, готовая нанести удар. Я ему не доверяю. Он как-нибудь обернет это против меня. Сделает так, что все будет выглядеть так, будто я пробралась в его комнату, и тогда я стану шлюхой кампуса.

Хотя я не сомневаюсь, что у меня уже есть этот титул.

– Ты не должна, – соглашается он.

Мы смотрим друг на друга, с нас капает дождь. Он все еще прижимает руку к животу, и я задаюсь вопросом, насколько больны его ребра. В синяках? Сломанные? Он будет в очень плохом состоянии, если они будут сломаны, и что, если его передвежения сделают все еще хуже?

Я оглядываюсь через плечо, мой холл общежития маячит на близком расстоянии. В моей голове возникает мысль, которая абсолютно нелепа, но сейчас самое время воплотить ее в жизнь. Вокруг никого нет. Они все на игре. У нас полно времени.

– Ты можешь идти? – спрашиваю я, подходя к нему. Я обнимаю его за талию и крепко прижимаю к себе, стараясь не обращать внимания на жар его кожи, обжигающий сквозь пропитанную влагой рубашку.

Мы начинаем двигаться, его шаги замедляются, его лицо искажено болью. Он наваливается на меня, почти слишком сильно, и я упираюсь ногами, пытаясь оставаться устойчивой. – Такое чувство, будто я не могу дышать, – бормочет он.

Это его ребра. Должно быть.

Приняв решение, я мягко направляю его к своему зданию. – Мы идем в мою комнату, – говорю я ему.

– Что за черт? Ни за что. – Он смеется, тут же плотно сжимая губы. Я уверена, что это было больно. – Если они поймают меня в твоей комнате, тебя исключат.

– Нет, не исключат. И ты в этом убедишься. – Мы идем бок о бок, его тяжелая рука перекинута через мои плечи, моя рука все еще обнимает его за талию.

– Что иы имеешь в виду? – Между каждым словом пауза, как будто ему потребовалось много усилий, чтобы сказать это, и я стараюсь не позволять этой маленькой детали волновать меня.

Но это так.

– Ты Ланкастер. Неприкасаемый. Мы скажем правду, и со мной ничего не случится, – просто говорю я, когда мы подходим к двойным дверям моего здания.

– Разве у вас нет консультанта, который следит за стойкой регистрации? – спрашивает он.

– Они все на игре. – Когда я вышла на пробежку, стойка регистрации была пуста.

Я надеюсь, что это все еще так.

– Ты рискуешь, Сэвидж, – восхищенно говорит он. – Я не знаю, храбро это или чертовски глупо.

Возможно, и то, и другое, вот что я хочу ему сказать.

Но я держу рот на замке.