Текст книги "Вещи, которые я хотела сказать (но не сказала) (ЛП)"
Автор книги: Моника Мерфи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)
23 глава
Саммер
Уже почти Хэллоуин. Мое любимое время года. Школа не признает настоящий праздник с яркими украшениями в виде призраков, черных кошек и фонариков, но она украшает кампус гигантскими горшками с разноцветными мумиями и тюками сена, сложенными по обе стороны от дверных проемов, множеством тыкв, разбросанных повсюду. По словам Сильви, одна из дам в столовой делает пугала каждый год, и они милые, с дружелюбными лицами и соломенными волосами, на головах у них сидят маленькие шляпки. Некоторые учителя зажигают осенние ароматические свечи в своих классах, вызывая у меня ностальгию каждый раз, когда я чувствую их запах.
Моя мать делала это, когда я была младше. Она зажигала все ее осенние свечи в течение всего сезона, прежде чем переключалась на рождественские ароматы. Она украшала дом милыми предметами на тему Хэллоуина, которые собирала годами, и я приходила в восторг каждый октябрь, когда она вытаскивала оранжевые и черные ящики для хранения. Больше всего я любила наряжаться к празднику, каждый Хэллоуин становясь кем-то другим, даже если это было всего на одну ночь. Я все еще мечтаю принарядиться. Притвориться тем, кем я не являюсь.
Я думаю, что у меня кризис идентичности в зрелом возрасте семнадцати и трех четвертей.
По мере того, как дни приближаются к тридцать первому, среди студентов в кампусе начинают шептаться. О запланированной вечеринке среди руин, куда меня привел Уит, что заставляет меня предположить, что именно он организовал вечеринку в первую очередь. Не то чтобы он когда-либо упоминал при мне о вечеринке.
Мы встречаемся по ночам, один, два, иногда три раза в неделю. Мы валяем дурака. Мы трахаемся. Мы на самом деле не разговариваем друг с другом. Он намеренно держится от меня на расстоянии, как будто показал мне слишком много уязвимости в ту ночь. Когда он был явно расстроен тем, что причинил мне боль, пометил меня, несмотря на свои предыдущие угрозы, что он жаждал сделать именно это. Мы также на самом деле не общаемся в классе. Мы деревянные. Признавая друг друга самым незначительным образом, его глаза были пустыми, выражение лица бесстрастным. Такое чувство, что я теряю его, и я не знаю почему. Я даже не знаю, почему это так важно. Я должна быть рада. Но он до сих пор не вернул мне мой дневник. Мы не упоминаем об этом.
Дело даже больше не в дневнике. Мне все равно. Он может прочитать все до последнего слова, и это не будет иметь значения. Больше нет. Я бы хотела, чтобы он поговорил со мной. Вёл себя так, как будто ему не все равно, как он делал раньше. Я не хочу, чтобы он забыл меня.
Но я думаю, что он уже это сделал. Я стала для него привычкой, и не более того. Девушку, которую можно трахнуть. Он даже больше не угрожает мне.
Я бы предпочла, чтобы он был груб со мной, чем вел себя так, будто я для него вообще ничего не значу. Двойственность – это худшее чувство, которое вы когда-либо могли испытывать к кому-либо, и я думаю, что это то, что Уит испытывает ко мне.
Это ужасно.
В выходные перед Хэллоуином Сильви приходит ко мне в библиотеку в пятницу днем, ее глаза сияют, лицо порозовело от жизненной энергии. Жизнь. Она в приподнятом настроении, и я не думаю, что когда-либо видела ее такой красивой. Такой живой. “Ты пойдешь со мной по магазинам”.
“Куда?” – спрашиваю я, ненавидя себя за то, что чувствую тревогу. Чего она хочет от меня? Почему я думаю, что все хотят заполучить меня?
“Благотворительные магазины. Один из тех заманчивых магазинов костюмов для Хэллоуина, которые всегда есть в городе.” Она подпрыгивает вверх-вниз, выглядя ужасно довольной собой. “Нам нужны костюмы для ночи Хэллоуина”.
“И что именно будет этой ночью?” Мне нужно подтверждение этой вечеринки раз и навсегда. Уит, конечно, не собирается рассказывать мне об этом.
“Разве ты не слышала всех слухов? Уиту пришла в голову лучшая идея, и я помогла ему. Мы устраиваем вечеринку в кампусе, среди руин после пожара, который произошел давным-давно.” Она наклоняет голову, рассматривая меня. “Ты когда-нибудь была там?”
”Нет“, – говорю я торжественно, отчаянно пытаясь не выдать себя.
"Ох. Подожди, ты обязана это увидеть. Это прекрасно. Жутко. Идеальный сценарий Хэллоуина. Уит уже спросил отца, который дал свое согласие. Это будет так весело, ” Сильви практически визжит.
Я улыбаюсь, но это слабая улыбка. Пребывание там просто напомнит мне о том, что произошло между нами в прошлый раз, и мне будет грустно. Это заставит меня скучать по нему, что так невероятно глупо. Почему я скучаю по парню, которому явно наплевать на меня?
Возможно, Уит был прав. Моя самооценка уничтожена. Если я не забочусь о себе, то неудивительно, что обо мне тоже никто не заботится. Мой отец. Моя мать. Дэниел, моя первая предполагаемая любовь. Йетис – тьфу. Я даже не чувствую себя плохо из-за того, что он мертв.
Он был отвратительным человеком. Ужасным. Эгоистичным. Требовательным. Странным.
Единственный человек, по которому я по-настоящему скучаю – это Джонас. Ему было не все равно. Он верил в меня, когда казалось, что никто другой никогда этого не делал. А теперь его нет.
Это тоже моя вина.
Я громко шмыгаю носом, на грани слез, когда чувствую, как рука Сильви легко ложится на мою руку. “Ты в порядке?” – шепчет она.
Я поднимаю голову, откидывая волосы назад, не в силах скрыть слезы, блестящие в моих глазах. “Я в порядке”. Я провожу рукой по уголкам глаз, ловя слезы, которые не падают. Я не могу вспомнить, когда в последний раз по-настоящему плакала. “Скучаю по дому, я полагаю”.
Что за чушь, но мне нужно оправдание.
“Оу.” Сильви сжимает мою руку, ее прикосновение нежное. “Все в порядке. Мы все здесь иногда так себя чувствуем. Ну, не я, потому что я все время бываю дома благодаря своей матери, но ты понимаешь, что я имею в виду.”
“Да”. Я киваю. “Конечно”.
Сильви меняет тему и начинает болтать о костюмах на Хэллоуин, но я на самом деле не слушаю. Хотя должна была бы. Быть захваченной ее волнением было бы идеальным отвлечением, в котором я нуждаюсь. Я с трудом сглатываю и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, заставляя себя слушать.
“...и поэтому я подумала, что могла бы быть сексуальным ангелом? Но как ангел дьявола, потому что, когда я умру, я сомневаюсь, что попаду на небеса”, – говорит она со смехом.
“Почему ты так говоришь?” Я точно знаю, что, черт возьми, я не попаду в рай, но у меня есть на то свои причины. Ни одним из них я бы с ней не поделилась.
Она наклоняется ближе, прижимаясь своим лбом к моему. “Я не очень хороший человек, Саммер. Разве ты до сих пор этого не поняла? Я испорченна и зла. Избалована и глупа. Я не собираюсь ничего значить в этом мире, но планка установлена довольно низко, так чего же можно ожидать?”
Я моргаю, глядя на нее, вдумываясь в ее слова. Они не похожи ни на что, что она могла бы подумать о себе. “Кто тебе это сказал?” – шепчу я. Сильви отстраняется от меня, ее глаза светятся одобрением, как будто она хотела шокировать меня. “Женщина, которая родила меня, конечно. Она ненавидит меня. У меня серьезный синдром среднего ребенка, разве ты не заметила?”
“Если она так сильно тебя ненавидит, почему она все время водит тебя к врачам в поисках лекарства от твоих таинственных недугов?” – спрашиваю я, искренне желая знать.
“Она не ищет лекарство, Саммер”, – практически растягивает Сильви, глядя в сторону окна. “Она пытается убить меня, чтобы больше не иметь со мной дела”.
У меня вырывается вздох, и она поворачивает голову, ее глаза сузились в щелочки. “Не притворяйся такой удивленной. Разве это не очевидно? Уит – золотой ребенок. Единственный мальчик. Очевидный наследник огромного состояния Ланкастеров. А еще есть Каролина. Крошечная танцовщица. Она станет всемирно известной, королевой балета. Она уже на полпути. Все ее обожают.”
“Сильви.” Мой голос звучит хриплым шепотом, и я придвигаюсь к ней ближе, не желая, чтобы кто-нибудь нас подслушал. “Ты не веришь, что твоя мать на самом деле...”
“Ты права, я не знаю”, – перебивает она, смеясь так громко, что заставляет мисс Тейлор замолчать. “Я просто хотела увидеть твою реакцию, когда я это сказала. Хотя я действительно страдаю синдромом среднего ребенка. Никому нет дела до меня. На самом деле они никогда этого не делали.”
Я моргаю, глядя на нее, пытаясь переварить то, что она сказала, что все это значит. Говорит ли она серьезно или нет. “Твой брат заботится о тебе”.
“Потому что он должен”, – парирует она, внимательно наблюдая за мной. “Ты добилась чего-то важного, ты ведь знаешь об этом, верно?”
Я отступаю от нее, нахмурившись. “Что ты имеешь в виду?”
“Ты заслужила одобрение не только одного, но и двух Ланкастеров”. Когда я хмурюсь еще сильнее, она продолжает: “Моего и Уита”.
“Уит меня не одобряет,” – быстро говорю я.
“Он одобряет достаточно, чтобы тайком проводить тебя в свою комнату”. Ее улыбка понимающая. Я уверена, что она видела меня.
“Ничего страшного”, – говорю я ей. ”Это бессмысленно".
“Он просто использует тебя?” – спрашивает она, поднимая брови.
“Мы используем друг друга”, – поправляю я.
“Уит не привязывается к одной и той же девушке больше одного раза. Дважды, и обычно это происходит по ошибке. Он очень самостоятельный парень”, – говорит Сильви. “Не то чтобы я уделяла слишком много внимания сексуальной жизни моего брата, потому что фу. Но я знаю, что происходит, потому что я не могу не видеть этого. И что происходит между тобой и моим братом? Это не норма для него”.
“Он обращается со мной как с мусором большую часть времени, когда мы вместе”, – бормочу я, чувствуя себя глупо из-за того, что даже признала это.
Уит тоже не обрадуется, что я говорю о нем с его сестрой. “Он обращается со всеми как с мусором. Включая меня,” – говорит Сильви. “Не принимай это слишком близко к сердцу”.
Ей легко говорить. Я принимаю все, что говорит и делает Уит, близко к сердцу, особенно в последнее время.
“Я просто привычка. Я, так сказать, устраняю его зуд.” Мои щеки пылают, и я плотно сжимаю губы. Я должна уйти.
Сильви хихикает. “Тогда у него, должно быть, чертова сыпь, потому что ты регулярно чешешь его от зуда”.
Я скомкала листок бумаги и бросила в неё. Смеясь, она отбрасывает его прочь. Мисс Тейлор шикает на нас, даже произносит имя Сильви, но мы ее игнорируем.
Когда ты с Ланкастером, ты можешь игнорировать всех. Вечер пятницы, и все на футбольном поле – наша последняя домашняя игра в сезоне. Я не иду, потому что мне все равно не с кем сидеть. У меня нет никаких друзей, кроме Сильви, и меня это устраивает. Сильви ненавидит футбол, поэтому не ходит на игры. Я думаю, она делает это нарочно. Спенсер играет в футбол, поэтому она держится подальше, и это сводит его с ума.
Их взаимодействие не имеет для меня никакого смысла, но у меня нет места для разговоров, учитывая мои предполагаемые отношения с Уитом. Поэтому я ничего не говорю.
В любом случае, это не мое дело.
Около половины девятого раздается тихий стук в мою дверь, и я встаю с кровати, готовая ответить, когда дверь распахивается.
Уит стоит в дверях, наблюдая за мной. Он опирается руками на дверной косяк, отклоняясь от двери и оставаясь в коридоре. На всеобщее обозрение.
“Зайди во внутрь”, – шепчу я, скорее шиплю.
“Ты дала мне разрешение”, – говорит он, как будто ему нужно напомнить мне, его тон беспечный, когда он входит в мою комнату, захлопывая за собой дверь. Я остаюсь на месте, не двигаясь, когда он подходит прямо ко мне, так близко, что его ботинки касаются моих пальцев.
“Почему ты здесь?”
“Почему я всегда здесь?” Он тянется ко мне, его рука обнимает меня за талию, его рука скользит к моей ягодице и притягивает меня к себе, но я сопротивляюсь, отчаянно пытаясь сохранить расстояние между нашими телами.
“Какого хрена, Сэвидж?”
“Я не в настроении”. Я вырываюсь из его хватки и возвращаюсь в свою кровать, натягивая одеяло на большую часть своего тела.
“Ты не в настроении?” Он на самом деле издевается. “Пожалуйста. Не дуйся. Тебе это не идет”.
“У меня месячные”, – говорю я ему, что является ложью. Они были на прошлой неделе. И в ту единственную ночь, когда мы были вместе, когда все было в самом разгаре, я сделала ему минет, и все. Не то чтобы он протестовал. Он ничего так не любит, как когда мои губы обхватывают его член.
Он изучает меня со свирепым выражением лица, медленно приближаясь к моей кровати.
“Значит, если я засуну руку тебе в трусики, я наткнусь на кровь?”
Я закатываю глаза. “Я пользуюсь тампоном, придурок”.
“Хорошо, значит, тогда я найду ту маленькую ниточку?” Он приподнимает бровь.
У него слишком много знаний о женском теле. Это должно меня беспокоить. Но я не могу судить его за его прошлые сексуальные победы, точно так же, как он не может судить меня за то, что я сделала.
“Это первый день”, – говорю я ему, желая вывести его из себя.
“Сильный поток и все такое. Ты не хочешь рисковать этим”.
“Рисковать чем?” Похоже, он искренне заинтересован.
Я корчу гримасу. “Он действительно тяжелый”.
Если он попытается залезть мне под трусики, он ничего не найдет. И он может разозлиться из-за того, что я лгу.
“Хотя мне любопытно”, – говорит он.
“Ты еще и отвратительный”.
“Это естественная функция организма”. Он пожимает плечами. “Тебя пугает вид крови?”
“Конечно, нет. У меня ежемесячно идет кровь из влагалища,” – парирую я.
“Я не боюсь”.
“Ты извращенец,” – выплевываю я.
“Ты тоже.” – Его голос раздражающе спокоен.
Я свирепо смотрю на него. Он наблюдает за мной с этим вездесущим бесстрастным выражением на лице. “Давай, Сэвидж. Дай мне посмотреть.”
“Точно нет”.
“Верно. Потому что ты лжешь.” Он буквально набрасывается на меня сверху на кровати, с моих губ срывается вскрик. Он закрывает мне рот своей большой ладонью, чтобы я замолчала, и прижимается своим лицом к моему. “На прошлой неделе у тебя были месячные. Вот почему ты сделала мне минет и не позволила мне прикоснуться к тебе.”
Я прищуриваюсь, ненавидя то, насколько он наблюдателен. Как он помнит каждую мелочь.
“И ты была сварливой маленькой засранкой. ПМС реален, и ты сильно страдаешь от него”, – продолжает он.
Я пытаюсь сбросить его со своего тела, а он смеется, придурок. Он также не убирает руку с моего рта.
“Ты сегодня тоже ворчливая. В чем, черт возьми, твоя проблема?” Он убирает руку с моего лица.
“Я больше не хочу этого делать”, – говорю я ему слабым голосом. Трудно отказывать себе в том, что тебе действительно нравится. Да, по какой-то странной причине мне нравится жестокость Уита. Его игры разума. Его ужасные слова и нежные прикосновения.
Но то, что мы делаем, – это полный пиздец. Я устала все время чувствовать себя полным дерьмом. Я просто хочу быть нормальной.
“Действительно?” Его тон говорит мне, что он мне не верит.
“Да, правда”, – парирую я. “И я хочу вернуть свой дневник”.
Его взгляд сужается. “Я еще не дочитал его до конца”.
“Просто– какой в этом теперь смысл? Отдай его обратно. Ты уже узнал все мои секреты. Что еще нам остается сделать? Разве ты недостаточно шантажировал меня?” – спрашиваю я, отводя от него взгляд, мой желудок сжимается от нервов. Мне ненавистна мысль о том, что он узнает, что я сделала с Джонасом и Йетисом, но это обязательно произойдет. Мой дневник у него уже почти два месяца. Я почти не верю ему, когда он говорит, что еще не закончил его.
Он, вероятно, готов раскрыть, что знает мой самый большой секрет прямо сейчас. Он сбросит бомбу, она взорвется, и ничто из этого никогда не закончится.
Уит соскальзывает с моего тела и с кровати. Он стоит на ногах, смотрит на меня сверху вниз, его взгляд задумчивый, когда он кладет руки на бедра. “Ты хочешь, чтобы это закончилось”.
Я киваю, натягивая одеяло повыше, пока оно не оказывается у моего подбородка. "Да. Хочу”.
“Мой отец сказал, что я должен перестать трахать тебя”.
Я сбрасываю одеяло и сажусь прямо, шок пробегает по моим венам, леденя кровь. “Какого черта, Уит? Ты сказал своему отцу, что мы вместе?”
“Я сказал своему отцу, что трахаюсь с кем-то, а не что я с кем-то. Это большая разница,” – поправляет он, его слова – оружие. Напоминая мне о моем месте. “И я никогда не упоминал твоего имени”.
“Слава Богу”, – выдыхаю я, пытаясь игнорировать боль, которую его слова заставили меня почувствовать.
Он не заботится обо мне. Мы просто трахаемся. Я знаю это.
И все же это все еще причиняет боль.
“Я женюсь на кое-ком”, – объявляет он, и у меня отвисает челюсть. “Не прямо сейчас, но это уже решено”.
“Тебе даже нет восемнадцати”, – замечаю я.
”Скоро будет”.
“И что, ты тогда женишься?” – недоверчиво спрашиваю я.
Он морщится. “Конечно, нет. Мы слишком молоды для этого. Но мы должны быть вместе. Я и моя будущая невеста. Нам нужно начать делать из этого шоу – из наших отношений. Мы поступим в колледж. Мы будем парой все это время. Я попрошу ее выйти за меня. Мы устроим пышную свадьбу в Ньюпорт-хаусе. Это будет все, чего только могла пожелать моя мать.”
Он описывает это таким монотонным голосом, что я знаю, он не верит ни единому своему слову. Он этого не хочет.
Так почему же он это делает?
“Это то, чего ты хочешь?” Я спрашиваю его.
Он засовывает руки в карманы джинсов, отворачивая голову. Как будто он не может встретиться со мной лицом к лицу. ”У меня нет права голоса“.
”Ты наследник одного из самых больших состояний в мире, и у тебя нет права голоса в том, на ком жениться?" Я вылезаю из кровати и начинаю расхаживать по комнате, потрясенная тем, что он мне говорит. “Это чертовски смешно”.
“Это ты сейчас ведешь себя чертовски нелепо”, – говорит он мрачным голосом, его глаза холодны, когда он наблюдает за мной. “Ты не можешь судить меня. Моя ситуация может показаться тебе безумной, но это нормально в наших социальных кругах, частью которых ты не являешься. Создаются совпадения, необходимые слияния. Родословные должны быть сохранены”.
Я игнорирую оскорбление. Когда дело доходит до Уита, у меня определенно становится толще кожа. “Итак, если бы ты женился на скромной девушке, скажем…Нью-Мексико, тогда это заставило бы всех Ланкастеров перевернуться в своих могилах?” Я бросаюсь на него. Я не знаю, почему я выбрала Нью-Мексико. Я даже не знаю, что я говорю, но то, что он говорит мне, прямо взято из исторического романа.
Как у британских королевских особ. Он на самом деле посмеивается, самодовольный ублюдок.
“Скорее всего. Жизнь не так проста, как ты думаешь, Сэвидж. На меня возлагают большие надежды с самого рождения, особенно потому, что я первый мужчина. Единственный мужчина от моего отца. Я должен поддерживать определенный имидж, и есть обещания, которые я должен сдержать перед своей семьей”.
“Вполне понятно”. Я этого не понимаю, но неважно. Будет легче, если я просто приму это и уйду от этого раз и навсегда. “Теперь ты можешь уйти”. Я указываю на дверь.
Он внимательно смотрит на меня и говорит: “Я верну тебе твой дневник”.
“Ты сделаешь это?” Мой голос скрипуч, и я с трудом сглатываю, борясь с внезапными эмоциями, поднимающимися во мне. Возвращение дневника означает, что он действительно больше меня не увидит. Я та, кто выдвинула это требование в первую очередь, но да поможет мне Бог…
Я буду скучать по нему.
“Дай мне время до Хэллоуина”. Я начинаю жаловаться, но он поднимает руку, заставляя меня замолчать. “Мы сейчас организуем вечеринку, и у меня много дел. После этого я могу вернуть его тебе. Это всего на несколько дней, Сэвидж. Ты можешь подождать.”
“Хорошо,” – шепчу я, наблюдая, как он направляется к моей двери. Он останавливается там, его рука на ручке, спиной ко мне.
“Это действительно то, чего ты хочешь?” Он произносит это как вопрос, как будто хочет, чтобы я что-то сделала. Сказала что-то. Например, умоляла его остаться.
С моей стороны не будет никаких просьб. Я не буду опускаться так низко. Но если он оглянется назад, я скажу "нет". Если он скажет, что будет скучать по мне, я приглашу его в свою постель.
Но он ничего этого не делает. Он остается на месте, рука все еще на ручке, спина и плечи напряжены.
“Прощай, Уит,” – твердо говорю я.
Он не отвечает. Просто открывает и закрывает дверь, не оглядываясь на меня.
24 глава
Уит
Это было правильно – уйти от Саммер сегодня вечером. Последние пару недель я изо всех сил старался воздвигнуть стены, делал все возможное, чтобы избегать ее. Когда это не срабатывало, я трахал ее без чувств. Использовал ее так, как будто она для меня ничто. Я бы не посмотрел ей в глаза, не сказал бы тех дерьмовых вещей, которые обычно делаю. Эти слова, которыми она питается.
Я тоже питаюсь ими. Я питаюсь ею. Ее жадные звуки и то, как она целует меня. Как она поглощает мой член, и она всегда такая влажная для меня. Каждый раз, когда я погружаюсь в ее гостеприимное тело, я думаю о том, насколько она совершенна. Как будто она была создана только для меня.
Это не так. На самом деле она мне не принадлежит. Несмотря на потребность в маленькой Саммер Сэвидж, которая пульсирует в моих венах, оседает в моем члене, это не может долго продолжаться. Она похожа на плохое желание. Доводя меня до отчаяния, всегда готова – нет, чертовски нетерпелива – к следующему удару.
Это было трудно – идти к ней и в то же время держаться от нее подальше. Трахать ее так, как будто она ничего для меня не значит. Использовать ее без каких-либо эмоций, хороших или плохих. Она могла сказать, что что-то было не так. Я видел это в ее глазах, в том, как она смотрела на меня. Она тоже замкнулась в себе. У нее это хорошо получается.
Как и я. Мы оба такие.
Мысль о том, что то, что у нас было, почти закончилось, засела в глубине моего мозга, и я не был готов. Кто готов отказаться от самого лучшего секса, который у него когда-либо был? У меня есть связь с этой девушкой. Я не могу описать это, но она есть. Это было всегда, с самого начала. Когда мы впервые встретились в возрасте четырнадцати лет.
Я знал, что не смогу продолжать трахать ее. Проводить с ней время. Я бы хотел ее еще больше.
Все больше, и больше, и больше.
Она – то, чего я не могу иметь. И все же именно она сказала, что больше не хочет этим заниматься. Я оттолкнул ее, и она это знает. Моя Сэвидж намного умнее, чем я думал. Она опередила меня в этом гребаном ударе. Я тот, кого бросили в этой ситуации. Между нами все кончено.
Я возвращаюсь в свою комнату, сбрасываю одежду, забираюсь в кровать и достаю ее дневник, который в последний раз оставлял на прикроватном столике. Я не читал его уже несколько недель. Чтение ее записей держит ее в моей голове, и в последнее время это было последнее место, где я хотел ее видеть. Она глубоко во мне, и я хочу, чтобы она ушла.
Ушла.
И все же я сижу здесь, держа в руках ее дневник, просматривая секретные записи в конце. Теперь я знаю, что Йетис трахнул ее, и это оставило у нее эмоциональный беспорядок. Я больше не хочу об этом читать. Я не хочу точно знать, что он с ней сделал, или насколько это ее разрушило. Она испорченный товар, я знаю это, но черт возьми.
Я тоже.
Может быть, именно поэтому нас тянет друг к другу. Мы так много видели и сделали за то время, когда были младше. Я чертовски измучен, и Саммер тоже. Но быть с ней по-настоящему …
У моей матери случился бы полный припадок, а мой отец сказал бы мне, что я нахрен сумасшедший. Кем я и являюсь.
Я знаю это. Почему, черт возьми, меня так тянет к единственной девушке, которую я не должен хотеть? Почему?
Я швыряю дневник через всю комнату. Он с громким шлепком ударяется о стену и падает на пол. Я больше не могу это читать. Чтение ее слов заставляет меня постоянно о ней думать. Она уже достаточно погрязла в моих мыслях.
Мне нужно найти кого-нибудь другого. Мой отец сказал, что я должен валять дурака как можно больше, прежде чем у меня будут серьезные отношения с Летицией. Как только я буду с ней, как только это станет достоянием общественности и мы обручимся, я буду должен вести себя как верный жених. Идеальный будущий муж. Продолжать притворяться так долго, как я смогу это вынести. Как только у нас появится пара детей, может быть, даже раньше, все ставки отменяются. Пока я сдержан, у меня может быть столько романов, сколько я захочу. Даже если Летиция узнает, она поймет. Вот как это делается. Летиция знает, во что ввязывается, так же, как и я.
Моя жизнь распланирована. Никаких сюрпризов не будет. Ничего необычного. Черт возьми, мой отец недавно получил отчет от гинеколога Летиции, в котором сообщалось, что она все еще девственница, и, похоже, все в порядке – точные слова отца. "Она подарит тебе много детей", – сказал он со смехом.
Он осмотрел ее – как животное. Чертовски нереально.
Разочарование волной прокатывается по мне, и я закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на чем-то другом. Что угодно, только не на моем поганом будущем. Я был поглощен подготовкой к этой дурацкой вечеринке. Единственная причина, по которой я это делаю – Сильви. Она так сильно хотела отпраздновать Хэллоуин, как будто он будет для нее последним.
Все, что меня волнует, это не облажаться, особенно после сегодняшнего вечера.
Вечеринка состоится всего через несколько дней, и хотя я разочарован, что не смогу заполучить девушку, которую хочу, я могу найти кого-нибудь другого в ночь Хэллоуина, и, надеюсь, я трахну Саммер Сэвидж.
Раз и навсегда.
