Текст книги "Вещи, которые я хотела сказать (но не сказала) (ЛП)"

Автор книги: Моника Мерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

“Ублюдок...” – произносит Брайан прямо перед тем, как кулак соприкасается с его ртом, тошнотворный звук плоти, ударяющейся о плоть, наполняет воздух, прежде чем он падает.

Я вскрикиваю, больше от облегчения, чем от чего-либо еще, когда понимаю, что это Уит выбивает дерьмо из Брайана. Он снова бьет его. И снова, его костяшки пальцев покраснели, глаза пылают яростью, когда он стоит над Брайаном, который сворачивается в клубок на земле, пытаясь защитить себя.

“Она сказала ”нет", мудак", – говорит Уит, буквально плюя на него, напоминая мне о том времени, когда он спас меня от Эллиота. Он пинает Брайана прямо в ребра, и тот с ворчанием откатывается в сторону от нас. ”Больной ублюдок".

“Она хотела этого”, – говорит Брайан со стоном. “Она говорила мне, что уверена в этом. Она терлась о мой член.”

“Это ни хрена не значит, если девушка говорит "нет".” Уит толкает Брайана в зад ботинком, прежде чем поднять голову и посмотреть прямо на меня. Я смотрю на него в ответ, тяжело дыша, топ обтягивает живот, обнажая грудь. Слезы текут по моему лицу, и я знаю, что, должно быть, выгляжу ужасно.

Его губы плотно сжаты, и он медленно качает головой, как будто разочарован во мне, пинает Брайана еще раз для пущей убедительности, а затем поворачивается.

И уходит.

Какого хрена происходит?

Натягивая свой топик обратно на место, я бегу за ним, выкрикивая его имя.

Он продолжает идти, его спина напряжена, плечи расправлены. Напряжение, исходящее от него, как будто живое, дышащее существо. Я ускоряю шаг, отчаянно пытаясь догнать его, и хватаю его за руку, мои пальцы переплетаются с его.

Он резко оборачивается, вырывая свою руку из моей, на его лице выражение чистого гнева. Я никогда раньше не видела его таким взбешенным. “Какого черта, Саммер?”

Я застываю на месте, потрясенная тем, что он назвал меня по имени. Он никогда этого не делает. Конечно, никогда на публике. Не то чтобы рядом кто-то был.

“С-спасибо”, – шепчу я, в то время как все мое тело начинает дрожать. “Он собирался... собирался...”

Я давлюсь рыданием.

Уит притягивает меня в свои объятия, и я прижимаюсь к нему, его знакомый запах окутывает меня, заставляя чувствовать себя в безопасности. Я цепляюсь за него, плача в его мягкую черную рубашку, мои слезы текут неудержимо. Он просто позволяет мне плакать, держась за меня, его руки обнимают меня за талию, его подбородок покоится на моей макушке. Я чувствую, как его пальцы запутались в моих волосах, и это заставляет меня плакать еще сильнее, мой желудок скручивается от осознания того, что только что произошло со мной. Уит прав. Брайан собирался изнасиловать меня у того дерева. Мне не следовало уходить с ним с вечеринки. Я только что пришла сюда, а уже слишком много выпила. Вся ночь испорчена, и я уверена, что испортила её Уиту тоже.

Я не знаю, как долго я так плачу, но мне кажется, что прошла целая вечность. Прерывистое дыхание покидает меня, и я икаю, медленно отстраняясь от него, чтобы посмотреть ему в лицо.

Все тот же бесчувственный, холодный Уит смотрит на меня сверху вниз. “Ты закончила?” спрашивает он.

Я киваю, икнув один раз.

Он хватает меня за подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом. “Не связывайся с незнакомцами. Я не всегда буду рядом, чтобы спасти тебя”.

Всепоглощающая ненависть мчится по моим венам, заставляя мою кровь кипеть. “Ты не мой герой”, – плюю я в него.

“Сегодня вечером, да. Это было и в прошлый раз. Я не могу продолжать спасать тебя, Сэвидж. В конце концов, ты снова окажешься в таком положении, и меня не будет рядом. Что вы тогда будешь делать? А?” Его пальцы сжимают мой подбородок, но я остаюсь неподвижной, не собираясь показывать перед ним еще больше слабости. “Этот мудак чуть не изнасиловал тебя. Его руки были повсюду на тебе, и ты, блядь, сама напросилась на это, одетая так... А чего ты ожидала?”

Слезы снова начинают течь, стекая по моему лицу, но я по-прежнему ничего не говорю.

“Ты чертовски запуталась, Сэвидж. Разберись со своим дерьмом. Прежде чем умрешь и будешь похоронена в земле.”

Он отталкивает меня от себя, направляясь обратно к дому.

И на этот раз я отпустила его. Я отказываюсь следовать за ним.

К черту Уита Ланкастера.

Пошел он.

26 глава

Саммер

Все говорят, что в конце ноября в кампусе выпадает первый снег, но в этом году он выпал немного раньше. Восемнадцатого, если быть точным, в середине дня, когда я нахожусь в классе, скучаю и смотрю в окно, начинают падать легкие снежинки, которые в конце концов превращаются в более крупные хлопья. Они непрерывно льются с темного неба в течение всего дня, а к вечеру весь кампус окутывается зимним белым одеялом.

Учителя не могут перестать говорить о необычном холодном фронте, когда они возятся с шипящими радиаторами в наших классах, жалуясь на температуру. Учебный центр ЛанкастерPrep расположен в красивых исторических зданиях с архаичными системами отопления и охлаждения. Это вызывает дискуссию на уроке американского правительства, мое последнее занятие в этот день. Студенты хотят модернизировать здания, утверждая, что на дворе двадцать первый век. Разве мы не заслуживаем центрального отопления и кондиционирования? Учителя согласны, но говорят, что модернизация разрушит целостность зданий.

Это превратилось в дискуссию для остальной части класса, и мне было смертельно скучно. Как обычно. Все, о чем я могу думать, это о том, как сильно я хочу выбраться отсюда.

Но мне некуда идти.

Сегодня странный день. Мы все отвлеклись, включая персонал. До пятницы осталось два дня, последний день перед каникулами на День благодарения. Всем не терпится покинуть новообразованную зимнюю страну чудес, в которую волшебным образом превратился наш кампус. Разговоры о планах на каникулы гудели во время занятий в течение всего дня, громче, чем обычно. Отдых в тропиках, экскурсии по магазинам, поездки с семьей – хотя все это считается скучным. Как будто мы в тюрьме, и они вот-вот, они наконец, выпустят нас.

Хотел бы я куда-нибудь пойти. Куда-нибудь. Но я не уйду. Мы с мамой часто разговаривали в преддверии этой недели. Высокопарные разговоры по телефону, которые я хотела бы заменить случайными текстовыми сообщениями, они такие неуклюжие. Я не упоминаю о разрыве, и она тоже, но он есть.

Мы обе это знаем.

По мере приближения даты это колеблется между нами, пока она, наконец, не упоминает, что собирается в короткую поездку на Карибы с группой друзей. Буду ли я в порядке одна? Ей нужно сбежать, она быстро объясняет, не позволяя мне пока ответить ей. После всего, через что она прошла, всех страданий за последний год. Пожар, страховые претензии, управление имуществом, судебная тяжба, с которой она столкнулась с первой миссис Джонас Уэзерстоун.

Что я могу на это сказать? Как я могу протестовать? Конечно, я говорю ей, чтобы она поехала. Я даже напоминаю ей, чтобы она пользовалась солнцезащитным кремом, как будто я родитель, а она ребенок. Я несу ответственность за наши постоянно развивающиеся отношения.

Это было бы забавно, если бы не было так грустно.

Общежития остаются открытыми во время каникул для всех студентов, которым некуда поехать, и я сообщаю своему руководителю общежития, что останусь. Сочувствующий взгляд на лице мисс Томпсон раздражает меня до чертиков, и когда она открывает рот, слова “Мне жаль” готовы сорваться с ее губ, я прерываю ее и говорю, что мне нужно идти, иначе я опоздаю на урок.

Это неправда, и мы обе это знаем. Я встретилась с ней во время последней части обеда, Сильви, как обычно, нигде не было видно. Мысль о том, чтобы провести еще один обеденный перерыв в одиночестве, пресытившись монотонностью, которая стала моей жизнью с первого ноября, становится почти невыносимой.

Это не помогает, учитывая, как я была на взводе, ожидая, что Уит скажет мне что-нибудь, что угодно. Но, конечно, он остается тихим. Неуловимый.

Головоломка, которую я не могу собрать воедино, как бы сильно ни старалась.

Он спас меня в ночь Хэллоуина, а на следующий день Брайана не было в классе. Его больше никто не видел и не слышал, и я без сомнения знаю, что Уит избавился от него. Так же, как он поступил с бедным, глупым Эллиотом. Ни один парень не перечит Уиту и не бросает вызов его авторитету в этом кампусе. Сделаешь это и тебе конец.

Похоже, Брайан получил своё. По нему не будут скучать. Иногда я все еще чувствую его руки на себе, его язык у меня во рту. Как он продолжал повторять, что я была уверена. Я помню, как я вела себя с ним на вечеринке. Танцуя, терлась о него. Терлась задницей о его член, практически ничего не надев. Возможно, Уит был прав. Может быть, я действительно напрашивалась на нападение Брайана. Я отчаянно пыталась привлечь внимание Уита, но вместо этого привлекла внимание кое-кого другого. Кого-то нежеланного. Уит, возможно, и пришел мне на помощь, но он также заставил меня почувствовать себя дерьмово. Я все еще чувствую себя дерьмово все эти недели спустя, благодаря тому, что он не разговаривал со мной. Он все равно ушел от меня. Сейчас он с Кейтлин. Я вижу их повсюду вместе. По всему кампусу. Она порхает вокруг него, жаждет его внимания, но он редко уделяет ей его. Всегда с таким бесстрастным выражением на лице, как будто он предпочел бы быть где угодно, только не там, с ней.

Мне знакомо это чувство. Я ненавижу то, что у нас с ней есть что-то общее.

По крайней мере, его видели с ней на публике. Он никогда на самом деле не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что мы были вместе, и это причиняет боль. Больше, чем я хотела бы признать. Этот засранец всегда думал, что он лучше меня.

До самого горького конца.

Сильви по-прежнему часто исчезает. Если раньше она выглядела лучше, то теперь выглядит хуже. Ее здоровье стремительно ухудшается, говорит она мне, когда снова появляется в кампусе на один день. Иногда всего за час до того, как она снова уйдет. Всегда изможденная и бледная. Круги под ее глазами становятся все темнее и темнее, и я все больше и больше беспокоюсь. Она избегает Спенсера, и я не знаю, что произошло между ними в ночь Хэллоуина, потому что она не разговаривает. Ни со мной.

Ни с кем.

Если она не болеет, то ходит на бесконечные приемы к врачам. Специалистам. Центры, которые специализируются на том, том и другом. Тыкали и подталкивали, сканировали рентгеновские снимки, отслеживали жизненно важные показатели, вводили новые лекарства. Но они все еще утверждают, что не знают, что с ней не так.

“О, я могла бы сказать им, но никто не слушает”, – сказала она мне несколько дней назад, после того как мы пообедали и сидели вместе на улице, а свежий ветер развевал наши волосы вокруг нас. В тот день солнце светило примерно пятнадцать минут, и все наслаждались им, прежде чем оно снова исчезло. Темные, пасмурные дни здесь печально известны. “Так что я просто жду того дня, когда умру, и тогда, может быть, кто-нибудь во всем разберется”.

Ее слова пугают меня, но я не понимаю, что именно она имеет в виду. И каждый раз, когда я пытаюсь спросить, она меняет тему.

Поэтому я молчу и втайне молюсь, чтобы мой единственный друг в этой забытой богом школе не умер до конца года. Я даже не знаю, занимались ли они со Спенсом сексом до сих пор. Она никогда не упоминала об этом.

Уит также до сих пор не вернул мой дневник.

Наша сделка завершена. Я ему больше не интересна, это совершенно очевидно, но он не ответит мне взаимностью. Конечно, я тоже об этом не прошу. Он просто занимается своими делами, проводит время со своей новой игрушкой или со своими друзьями, и мы не разговариваем. Больше никаких хитрых, разгоряченных взглядов ни в коридорах, ни в классе. Мы с этим покончили.

Я покончила с ним.

Это то, что я пытаюсь сказать себе.

Именно на уроках американского правительства я страдаю больше всего. Иногда он садится прямо передо мной, меняя свое место, как будто насмехается надо мной, напоминая мне, что он все еще здесь. Больше, чем жизнь, и преследует меня. Я каждый божий день сижу за одной и той же партой, прихожу на занятия пораньше, надеясь, что он будет избегать меня. Его взгляд встречается с моим на самую короткую секунду, как раз перед тем, как он оставляет поцелуй на подставленной щеке Кейтлин, и они расходятся в разные стороны. Она сидит на противоположной стороне комнаты, прямо напротив, как примерная маленькая ученица.

В то время как Уит подходит к задней части комнаты с левой стороны, всегда садясь прямо передо мной.

Так близко, что я чувствую его запах. Могу смотреть на мягкие волосы, которые лежат у него на затылке. Я знаю ощущение шелковистости его волос вокруг моих пальцев. Я знаю, какие стоны он издает, когда кончает. Вкус его губ, когда он целует меня. Вкус его члена, когда он скользит им между моих губ.

Иногда я задаюсь вопросом. Может быть, мне просто показалось. Может быть, то, что произошло между нами, было сном. Или кошмаром. После того, как он оставил меня у деревьев посреди леса, я, пошатываясь, вернулась в свою комнату в общежитии, разбитая, плачущая. Никто не искал меня. Даже Сильви. Она была слишком поглощена своим собственным дерьмом со Спенсером, так что я не могу злиться на нее.

Кроме того, злость на Сильви означает, что у меня нет других друзей, и я не могу рисковать потерять ее.

Я просто…

Я не могу.

Пропавший дневник прожигает дыру в моем мозгу, и я хочу его вернуть. Каждый раз, когда я открываю ящик своего стола и вижу, что его нет, я прихожу в ярость. Интересно, сколько из этого он на самом деле прочитал? Если он действительно знает все мои секреты?

Или он все время дразнил меня и ни разу не раскрыл его? В этом больше смысла. Он не заботится обо мне. Почему его должно волновать что-то о моем прошлом?

Его не волнует. Он бесчувственный, огромный придурок, который заслуживает жалкой жизни с женщиной, которую выбрали для него, а не с той, в которую он мог бы влюбиться сам. Я надеюсь, что он, черт возьми, ненавидит ее. Я надеюсь, что она никогда не сможет подарить ему детей. Я надеюсь, что когда-нибудь он подумает обо мне и преисполнится жгучего, безумного сожаления.

Я надеюсь.

Я надеюсь.

Я надеюсь.

Поговорив с мисс Томпсон и сообщив ей, что на следующей неделе я никуда не уезжаю, я иду в библиотеку и притворяюсь, что делаю домашнее задание. Я действительно читаю книгу в своем приложении Kindle, что-то мрачное и тревожное, но в то же время совершенно романтическое. Я могу относиться к этому с пониманием. Эта женщина сильная. Дерзкая. Этот человек – настоящий альфа, бизнесмен-миллиардер, который отдает приказы людям вместо того, чтобы разговаривать с ними как разумный человек.

За исключением женщины. Он обращается с ней как с королевой. Как с хрупкой, драгоценной вещью, которую только он может защитить. И хотя она вполне способна позаботиться о себе сама, она позволяет ему так обращаться с ней. Ей это нравится. Он заставляет ее чувствовать себя особенной.

Любимой.

Я думаю об Уите. Когда он сказал, что я чертовски сногсшибательна. Когда он заставил меня почувствовать, что я самая красивая девушка, которую он когда-либо видел. Как я не могу скрыть свою красоту, как бы сильно ни старалась. Тогда я не так сильно сосредотачивалась на этих словах, но делаю это сейчас, снова и снова прокручивая их в голове. Он действительно имел в виду их? Или он просто пытался очаровать меня, чтобы я уступила каждой его потребности?

“Вот ты где”.

Я поднимаю взгляд и вижу Сильви, стоящую у стола, слабая улыбка кривит ее бледные губы. Я убираю телефон, не желая, чтобы меня застукали за чтением мрачного романа, когда я должна делать школьную работу, даже если это всего лишь моя подруга.

“Привет”, – говорю я, мой голос звенит от беспокойства, просто от этого одного слова. Я вижу, как в ее взгляде мелькает раздражение. Она ненавидит, когда люди спрашивают ее о ее состоянии. “Где ты была? Ты в порядке?”

“Я в порядке”. Она отодвигает стул от стола и устраивается поудобнее, с громким стуком роняя свой рюкзак на стол.

Я слышу безошибочный шепот мисс Тейлор, и Сильви закатывает глаза.

“Еще один прием у врача. Я сказала маме, чтобы она привезла меня обратно сюда. Я хотела пойти на занятия”, – продолжает она.

“У нас есть только один день”, – мягко напоминаю я ей. “В любом случае, здесь на самом деле ничего не происходит. Ты могла бы пропустить это.”

“Мне нужно было уйти от неё”. Сильви смотрит на свой телефон, кончик ее языка высовывается между губ, когда она набирает ответ кому-то и отправляет его. Она кладет телефон на стол рядом со своим рюкзаком. “Я так устала от нее. Проводить время с моей матерью очень утомительно.”

Мне знакомо это чувство.

“Я скучала по тебе”, – говорит она нежным голосом. “Я знаю, у нас не было возможности поговорить в последнее время, но я знаю, что ты пережила... тяжелое время в ночь Хэллоуина, и мне так жаль, что это произошло”.

Я хочу спросить ее, что именно она знает, но опять же, я не хочу знать, что было сказано обо мне.

Вместо этого я натянуто улыбаюсь и киваю один раз. “Спасибо”.

“Ты в порядке?” Она оглядывается через плечо, прежде чем пододвинуть свой стул поближе ко мне. “Уит позаботился об этой проблеме”.

“Ты имеешь в виду Брайана?” – спрашиваю я, выгибая бровь. “Я так и думала ”.

“Он не делает это для кого попало, ты же знаешь. Он приберегает эти радикальные меры для людей, которые обычно терроризируют меня”. Она делает паузу всего на мгновение. “Теперь он сделал это для тебя дважды”.

“Я не знаю почему”, – беззаботно говорю я, пытаясь вести себя так, как будто все это не имеет значения. “Он сейчас с Кейтлин. Я полагаю, он будет защищать ее вместо этого.”

Сильви заливается смехом, качая головой. “Ему может быть наплевать на Кейтлин. Я думаю, ему нравится, когда она рядом, потому что она дает ему все те удары по самолюбию, которые ему нравятся ”.

“Не будь наивной, Сильви. Кейтлин ласкает больше, чем его эго”, – огрызаюсь я, как ревнивая мегера. Ее хихиканье полностью прекращается, когда она рассматривает меня. “Она хотела бы, чтобы она гладила другие части его тела. Он всегда держит ее на расстоянии вытянутой руки. Недавно я спросила его, почему. Он сказал, что не может заниматься с ней сексом. Она была бы слишком навязчивой.”

Я ничего не говорю, отчаянно желая поверить Сильви, и говорю себе, что мне уже все равно, что делает Уит.

Это не мое дело.

Ее лицо светлеет, когда она изучает меня. “О Боже, мне только что пришла в голову лучшая идея. Ты должна поехать со мной домой на День благодарения!”

Я смотрю на нее в ошеломленном молчании, ее приглашение снова и снова прокручивается в моей голове. Она не обращает на меня внимания, вытащив лист простой белой бумаги и положив на него руку. Карандашом она начинает медленно обводить свою руку. Я понимаю, что она делает, и не могу удержаться от улыбки.

Она рисует индейку.

“Я не хочу вмешиваться”, – начинаю я, но она вскидывает голову, ее взгляд умоляющий.

“Пожалуйста, вмешайся. Я умираю от желания, чтобы ты вмешалась. В Ньюпорт-хаусе так скучно. Раньше мы постоянно проводили там лето, но после развода теперь ездим туда только на День благодарения. Мама и папа всегда проводят праздник вместе со всеми нами”.

Мой рот открывается. “Я думала, они развелись”.

Сильви снова сосредотачивается на своей индейке. “Мама всегда говорит, что мой отец должен думать о детях. Как будто мы все еще идеальная маленькая семья, когда мама и папа находятся под одной крышей. Пожалуйста. Это больше похоже на то, что она хочет притвориться, что они все еще вместе. Их развод – огромное пятно на ее социальном статусе.”

В ее голосе слышится горечь.

“Что ваша семья делает на Рождество?”

Она поднимает голову. “Отец подводит черту под Рождеством. Он больше никогда не проводит его с нами. Он всегда отправляется в экзотический отпуск со своей девушкой месяца. После их развода он живет своей жизнью, и, полагаю, я не могу его винить”.

“А как насчет остальных членов вашей семьи?” – спрашиваю я.

“Оу. Обычно мы проводим каникулы на Манхэттене. Город оживает во время Рождества. Это мое любимое время года”.

“Город прекрасен во время праздников”, – рассеянно соглашаюсь я, мой разум лихорадочно перебирает возможности. Разве это безумие – думать о том, чтобы пойти с Сильви, чтобы я могла быть рядом с Уитом? Хотя зачем мне так мучить себя? И будет ли он сердиться, что я появилась во время его семейного отпуска, или он будет рад меня видеть?

Я предпочитаю первое. После нашей последней встречи я уверена, что он абсолютно сыт по горло моим дерьмом. Так же, как меня тошнит от его.

“И что? Что ты на это скажешь?” Я поднимаю глаза и вижу, что Сильви наблюдает за мной. “Это будет идеальным отвлечением”.

“Для кого?”

“Для меня. Мне нужно с кем-то провести время. Лина все время слишком занята танцами. Она в Лондоне и не может уехать. Даже если она и приедет в Ньюпорт, она уже не та. Она больше не готова к угонам.” Такое странное, старомодное слово, хотя, я полагаю, оно звучит не так уж странно, слетая с губ Сильви. “Ты могла бы познакомиться с моим отцом. О, вот на это было бы интересно посмотреть.”

Она смеется, качая головой, а я сижу там, точно зная, о чем она думает.

Привести дочь женщины, которая разрушила брак Ланкастеров, на ужин в честь Дня благодарения. Ну и дела, отлично.

“Сильви. Ты используешь меня, чтобы расстроить своих родителей?” – спокойно спрашиваю я.

Ее глаза расширяются, и она прижимает руку к груди. “Я бы никогда. Я искренне наслаждаюсь твоей компанией, Саммер. Ты это знаешь.”

“Это довольно удобно, брать меня с собой на каникулы в День благодарения, когда оба твоих родителя будут там”, – говорю я, чувствуя себя немного обманутой. ”Я не хочу, чтобы меня использовали, чтобы отомстить им“.

"Да ладно, почему бы и нет? Что в этом плохого? Моя мама будет в ярости.” Она откидывает голову назад и смеется, и, думаю, это самый радостный звук, который я когда-либо слышала от нее. Я наблюдаю за ней, непрерывное шиканье мисс Тейлор звучит как фоновая музыка, пока, наконец, ее смех не стихает. Исчезает. Хотя ее глаза все еще танцуют. “Мой отец попытается переспать с тобой”. Мой рот открывается. “Отвратительно”.

“Тебе уже исполнилось восемнадцать?” Сильви поднимает изящную бровь.

Я ерзаю на стуле, не желая признавать это, но она не оставляет мне выбора. ”Эм, скоро“.

”Конечно, скоро", – говорит она, как будто я глупый ребенок. “Но когда? Скоро?”

“Вообще-то, завтра.” Я держала это в секрете. Никому нет дела до моего дня рождения в этой школе. Никому и нигде нет дела до моего дня рождения, даже моей матери. Она не упоминала об этом. Ни разу.

А я ее единственный ребенок.

Как она могла забыть?

“Нет”, – выдыхает Сильви. “Завтра? О Боже, мы должны отпраздновать! Это так дико! Ты знаешь, у кого еще завтра день рождения?” Я в замешательстве пожимаю плечами. “О, ты никогда в это не поверишь!”

Ее голос такой громкий, что мисс Тейлор действительно узнает его. “Сильви Ланкастер, замолчи!”

“О, заткнись, старая ведьма”, – бормочет Сильви себе под нос, заставляя нас обоих смеяться.

Однако мой смех быстро затихает. Я не знаю, кого она могла иметь в виду, но что-то подсказывает мне, что я уже должна знать.

”С кем я разделяю свой день рождения?" – спрашиваю я, снедаемая любопытством. Может быть, это Спенсер, не такое уж тайное увлечение Сильви, хотя она даже ни разу не упомянула его имя с Хэллоуина.

Может быть, это ее младшая сестра? Таинственная танцующая Каролина? О Боже, я надеюсь, что это не ее отец. Это, вероятно, ухудшило бы ситуацию, так как она сказала, что он определенно приударил бы за мной, если бы я была совершеннолетней.

“Как я уже сказала, ты никогда в это не поверишь. Как всегда.” Сильви делает паузу для пущего эффекта, на ее лице широкая улыбка. Мое сердце бешено колотится, пока я жду, когда она это скажет. “С Уитом. Ему тоже завтра исполняется восемнадцать.”