Текст книги "Вещи, которые я хотела сказать (но не сказала) (ЛП)"

Автор книги: Моника Мерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)

40 глава

Саммер

Когда вещи кажутся слишком хорошими, чтобы быть правдой, это обычно означает, что так оно и есть. И то, что происходит между Уитом и мной – это абсолютная ложь, ожидающая своего раскрытия. Мы проводим неделю вместе в поместье Ланкастер, ускользая, где только можем, копаясь в каждой комнате, на каждой доступной поверхности. Это нелегко. Здесь так много комнат. Так много мест, куда можно улизнуть. Но он настойчив. Он трахает меня везде. Всеми возможными способами. Мои мышцы бедер болят от того, что они все время так широко раздвинуты. Мой рот болит от всех этих поцелуев и минетов.

Но я не жалуюсь.

Нам трудно передвигаться тайком, учитывая, что в этом доме так много людей. Слуги повсюду. Персонал. Помощники. Родители. Сильвия. Спенсер.

Он пришел на вечеринку Майклов, привел Сильви домой и больше не уходил. Их родители и глазом не моргнули при появлении Спенсера. Все это объяснялось под предлогом: “Сильви привела друга, так что Уит тоже”, что является абсолютной чушью.

Я здесь из-за Уита. И Спенс здесь ради Сильви.

Чувство вины захлестывает меня каждый раз, когда я думаю о том, как бросила свою подругу, но она никогда не даст мне шанса поговорить с ней об этом. Она избегает меня. Каждый раз, когда мы оказываемся рядом, она игнорирует меня, сосредоточив все свое внимание на Уите, или Спенсе, или на ком-то еще, кто находится поблизости.

Но не на мне.

До утра четверга. День благодарения. Я нахожу Сильви внизу, в гостиной, выходящей окнами на огромный задний двор, она потягивает латте, который кто-то приготовил для нее.

Настоящая принцесса. Будущая королева. Ах, быть Ланкастером значит, что все будет сделано за вас, спланировано для вас, так что вам не придется и пальцем шевелить или даже думать.

“Вот ты где”, – весело говорю я, входя в комнату. ”Я искала тебя".

"Оу?” Ее тон настороженный, заставляя меня остановиться. “Я подумала, что ты ищешь моего брата. Или вы двое, наконец, устали друг от друга после постоянного траха на протяжении всей недели?”

Ее слова звучат как пощечина. Я подхожу к ней, сажусь на стул напротив нее. “Ты злишься на меня”.

“Конечно, я злюсь на тебя. Сначала ты была моим гостем.” Она пожимает одним плечом. “Я сказала тебе, что ты мне нужна. Что я не хотела, чтобы ты оставляла меня, но ты это сделала. Я знаю, почему ты пошла со мной – чтобы провести время с Уитом”.

Чувство вины подобно тяжелому мокрому одеялу. Оседает на мне, заставляя меня уставать. "Мне жаль. Это не было моим истинным намерением. Уит и я вроде как расстались...”

“Меня не волнует, что вы с Уитом сделали. Или еще не сделали. Хотя я предполагаю, что из всех сплетен, которые я слышу от слуг, вы двое сделали все, что могли.” Она бросает на меня взгляд, ее верхняя губа скривилась от отвращения. “Знаешь, они все говорят о тебе. Я полагаю, что смена испачканных спермой простыней каждый день порождает негодование.”Я отказываюсь позволять ей смущать меня.

Вместо того чтобы перейти в оборонительный режим, я сохраняю спокойствие. Она изучающе смотрит на меня, напоминая мне своего брата, пока, наконец, не вздыхает.

“С тех пор, как ты быстро покинула меня, оставив совершенно одну в этой адской дыре, мне пришлось пересмотреть стратегию. Вот почему я убедила Спенса остаться с нами. Не то чтобы он делал что-то для праздника. Вероятно, он бы нюхал слишком много кокаина и трахал слишком много моделей-подражателей, если бы остался в городе”, – с горечью говорит Сильви.

Тем не менее, я ничего не говорю, задаваясь вопросом, занимались ли они уже сексом.

Я предполагаю, что нет.

“Уит ошеломляет, я понимаю. И из того, что я слышала, он полностью влюблен в тебя,” – говорит Сильви надменным тоном.

Я хмурюсь. “Что ты слышала?”

“На вечеринке Лейтона сплетни были безудержными. Все были свидетелями той странной дискуссии между Монти и Уитом”, – говорит Сильви, глядя на меня свысока. “Как, черт возьми, тебе удалось так быстро привлечь Монти на свою сторону?”

“Он нашел меня плачущей после того, как у него было свидание с каким-то неизвестным спортсменом, которому нравится сосать его член”, – честно говорю я ей.

Сильви разражается смехом, и это вселяет в меня надежду. “Я так и слышу, как Монти это говорит. Я уверена, что это был Тай Питерс. Он настолько преувеличивает свою мужественность, что меня нисколько не удивит, что время от времени он наслаждается членом во рту”.

Я понятия не имею, кто он такой, и это не имеет значения. Я не могу забыть, как я ранила чувства Сильви, и как сильно я нуждаюсь в ее прощении. Она всегда была добра только ко мне. Один из немногих людей во всей школе Ланкастера.

“Мне жаль, что я разочаровала тебя”, – говорю я ей, мой голос мягкий. “Я не хотела причинить тебе боль, Сильви. Это просто...”

“Парни. Они приводят в бешенство и прекрасны одновременно. Не так ли? И, пожалуйста, мне не нужны подробности, когда речь идет о тебе и моем брате”, – говорит она. “Я уже достаточно наслушалась”.

“Как у вас со Спенсом дела на этой неделе? Наслаждаетесь обществом друг друга?” – спрашиваю я, меняя тему.

“Я бы хотела, чтобы нам было так же весело, как вам двоим”, – шутливо говорит она, как раз перед тем, как я замечаю проблеск разочарования в ее взгляде. ”Он меня боится“.

"Что? Как?”

“Боится, что я сломаюсь. Я хрупкая, разве ты не знаешь?”

“Ты та, кто всегда говорит о смерти”, – напоминаю я ей.

У нее вырвался вздох, и она отпила глоток латте. “Полагаю, я не смогу победить”.

Я смотрю, как она продолжает прихлебывать из изящной чашки, затем перевожу взгляд на окно. Утро солнечное, но ветер треплет деревья, заставляя их дико раскачиваться.

Я вижу две мужские фигуры, стоящие вдалеке. Одинаковой высоты. Их головы склонились близко друг к другу. Сначала я думаю, что это Уит и Спенс. Но нет, это Уит и его отец.

Нахмурившись, я отвожу от них взгляд, пытаясь игнорировать внезапный комок в животе.

Мы сидим в тишине, Сильви листает свой телефон и пьет кофе. Я грызу ноготь большого пальца, наблюдая, как Уит разговаривает со своим отцом. Я не могу видеть их лиц с такого расстояния, но они оба кажутся напряженными. Это пугает меня. Я не могу отвести взгляд, переполненный беспокойством. Его отец имеет на него большое влияние. Конечно это так. Август Ланкастер – могущественный человек, а Уит – наследник фамилии Ланкастеров. Он сделает все, что попросит его отец, без вопросов.

“Он этого не одобряет”, – говорит Сильви из ниоткуда.

Уит делает шаг назад, и даже с такого расстояния я могу сказать, что он зол. Его тело напряжено, рот открыт. Как будто он не может перестать говорить. Или он может даже кричать. “Кто не одобряет?”

“Мой отец. Он тебя не одобряет. И он определенно не одобряет то, что вы с Уитом вместе.” Я бросаю взгляд на Сильви и вижу, что она наблюдает за мной, поджав губы и широко раскрыв глаза. “Не уверена, что он тоже одобряет тебя как моего друга".

Меня охватывает беспокойство. “О чем ты говоришь, Сильви?”

Она ставит чашку на крошечный столик рядом со своим креслом, глядя на меня с жалостью в глазах. “Мои родители прочитали мне небольшую лекцию сегодня утром за завтраком”.

“О чем?” – осторожно спрашиваю я.

Она пожимает плечами. “Ты. И Уит. И как они не хотят, чтобы ты была здесь, разрушая все.”

“Что именно я разрушаю?” – спрашиваю я слабым голосом. Я ждала этого момента, но время шло, и мы углубились в неделю, и я решила, что избежала этого. Их неодобрения.

Глупая я. Я была неправа.

“Планы Уита. Его жизнь. Ты не должна быть частью этого”, – говорит Сильви, как будто это так просто.

Но жизнь не так проста. Она, как никто другой, должна это понимать.

“Разве ты не устала от того, что твои родители говорят тебе, что делать? Они контролируют каждый ваш шаг. Тебе шестнадцать, Сильви. Разве ты не планируешь покинуть гнездо? Собираешься в колледж? Или твоя мать тоже имеет право голоса в твоих планах на будущее?” – спрашиваю я, мой тон раздраженный.

Глаза Сильви сужаются, когда она рассматривает меня, и в этот момент я понимаю, что совершила ошибку. Я зашла слишком далеко. “Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, или каково это – быть частью этой семьи. Одна из самых влиятельных семей в этой стране, если не во всем мире. Наше место в обществе прочно укоренилось, и мы не можем позволить, чтобы оно было разрушено какой-то глупой, распутной девчонкой, которая положила на нас глаз. Ты просто на грани. Всегда на окраине, грустная маленькая девочка с тоской смотрит в окно.” Сильви усмехается. “Я слышала, что ты совсем как твоя мать”.

Я таращусь на нее. “Сильви...”

“Прекрати”. Она поднимает руку. “Ты не заботишься обо мне. Я не думаю, что ты когда-либо действительно это делала.”

“Это неправда. Ты была единственной, кто был достаточно добр, чтобы связаться со мной в Ланкастере,” – напоминаю я ей. “Никто больше не хотел быть моим другом. Уит убедил всех...”

“Верно. Он заставил всех ненавидеть тебя, в то время как я думала о том, как я могла бы стать твоим другом, просто чтобы разозлить его.” Ее улыбка жестока, и я чувствую, что это ложь. Она действительно хотела быть моим другом, верно? Я наблюдаю, как она берет свою чашку и делает еще один изящный глоток. “Я думаю, будет лучше, если ты вернешься в кампус немного пораньше. Скажем... первым делом завтра утром?”

"Почему?” – недоверчиво спрашиваю я, желая, чтобы Уит был здесь. С нами. Он бы защитил меня, верно? Сказать Сильви, чтобы она перестала быть такой сукой?

Стал бы он? Сильви со стуком ставит чашку на ближайший столик и наклоняется вперед в своем кресле, ее прищуренный взгляд направлен на меня. “Послушай. Ты просто использовала меня, чтобы провести неделю наедине с Уитом. Чтобы ты могла заставить его думать, что ты идеальная женщина для него. Я всегда думала, что Уит умнее этого, но очевидно, что у тебя волшебная вагина, потому что это все, о чем он может думать. А теперь ты каким-то образом убедила его пойти против всего, за что выступает наша семья.”

Я открываю рот, готовая защищаться, но она продолжает говорить.

“Мама ненавидит тебя. Называет тебя дочерью шлюхи, которая развалила нашу семью, и когда она так говорит, когда я вижу, что ты делаешь с Уитом. Для Уита. Для всех нас...” Она поджимает губы, изучая меня с полным презрением. “Я должна согласиться с ней”.

Я поднимаюсь на ноги на дрожащих ногах, молясь, чтобы не упасть в обморок. “Сильви. Пожалуйста. Ты мой единственный друг. Клянусь, я не использовала тебя, чтобы сблизиться с Уитом.”

“Ты смогла одурачить меня”, – говорит она, ее голос полон отвращения. Она отворачивает голову, глядя в окно. “Они строят планы, как избавиться от тебя прямо сейчас, я надеюсь, ты это поняла. Мама не хочет видеть тебя за столом за ужином. Трапеза, на которой мы должны обсудить, за что мы благодарны. Она запрещает это.”

Запрещает это. Полагаю, я должна согласиться с ее требованиями, поскольку это ее дом.

”Ты действительно верила, что у вас двоих могут быть настоящие отношения, не так ли?" Сильви снова поворачивается ко мне, ее взгляд изучающий. “О, посмотри на себя. Ты так и думала. Ты, наверное, считаешь, что он постоянно трахает тебя, это признак... любви.”

Слезы угрожают, и я прогоняю их из своих глаз. Я не могу этого сделать. Я не могу плакать. Я не могу.

Я не буду. “Это не так”, – категорично говорит она. “Он делал это раньше. Ты не первая. И ты, конечно, не будешь последней.”

Мы смотрим друг на друга, выражение лица Сильви такое холодное.

“Знаешь, кого ты мне сейчас напоминаешь?” – спрашиваю я ее обманчиво мягким тоном.

Сильви поднимает брови. Кого?”

“Твою сучку мать. Ты точь-в-точь как она, Сильви.” Я поворачиваюсь на каблуках и выхожу из комнаты, слепо спеша по коридору, слезы застилают мне зрение. Я не знаю, почему Сильви должна была быть такой холодной. Ее слова резали, как нож, уничтожая меня.

Было ли все это фальшью? Ее дружба, мои отношения с Уитом. Было ли все это фальшивкой?

Так и должно было быть.

Я вижу лестницу, ведущую в гостевое крыло, и спешу к ней, бегу вверх по лестнице, собираясь повернуть к своей спальне, когда слышу окликнувший меня голос.

“Саммер. Я хотела бы поговорить с тобой. У тебя есть минутка?”

Ледяной ужас скользит по моей спине, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть Сильвию Ланкастер, стоящую передо мной, безупречную в широких черных брюках и мягком кремовом свитере с блестящей брошью в цветочек, приколотой к ее правому плечу. Вещь от Шанель, я уверена. Ее светлые волосы гладкие, заправлены за оба уха, а губы накрашены красным. Цвета крови.

“Я как раз собиралась в свою комнату...” – начинаю я, останавливаясь, когда она улыбается.

Это не по-дружески. Нисколько.

“Я отниму у тебя всего несколько минут. Я обещаю, пожалуйста.” Она наклоняет голову. “Не хочешь ли осмотреть мой кабинет?”

Я видела его. Только вчера Уит растянул меня на массивном столе, нетерпеливыми пальцами стягивая с меня трусики, раздвигая мои бедра и облизывая меня, пока я не кончила со вздохом. Стон.

"Да. Пожалуйста, ” говорю я с усталой улыбкой. Только я бы сказал "пожалуйста" женщине, которая, вероятно, собирается уничтожить меня несколькими отборными словами прямо сейчас. Сильвия уже нанесла свой ущерб. Я и так едва держу себя в руках.

Сильвия ведет меня к двойным дверям своего кабинета, распахивает одну и входит внутрь. Я следую за ней, отмечая, что она не потрудилась закрыть дверь. Не давая нам уединения.

Я думаю, ей все равно, кто услышит то, что она собирается сказать.

“Пожалуйста. Садись.” – Она указывает на изящно кованый стул, и я устраиваюсь, наблюдая, как она стоит за своим столом, на ее лице все та же приятная улыбка. “Вам понравилось здесь на этой неделе?”

“Да, конечно”, – говорю я с кивком, не уверенная в том, к чему она клонит.

“Замечательно. Я уверена, что экскурсия, в которую вас пригласил Уит, была очень приятной.” Ее улыбка никогда не ослабевает.

”Да, он показал мне кое-что из имущества".

“Я имею в виду специальную маленькую экскурсию. Ту, где он трахает тебя везде, где только может, нет?” Ее тонкие брови приподнимаются, когда она указывает на крышку своего стола. “В том числе и здесь? Что он сделал с тобой вчера, а? Спустился на тебя? Или, может быть, ты сосала его член.”

Ужас поднимается, у меня перехватывает дыхание. Я таращусь на нее, не в силах ответить.“Ты думаешь, никто не видит, что ты делаешь? В этом доме полно людей, и большинство из них работают на меня. Ты же не думаешь, что они не говорят мне, что происходит? Что они видят? Слышат? Чувствуют запах? Мы не слепые, Саммер. Мы видим тебя. Все, что ты делаешь, совершенно очевидно”, – говорит Сильвия.

Я моргаю, глядя на нее, мой мозг лихорадочно соображает. Это именно то, что Сильви сказала мне всего несколько минут назад. Слуги. Они болтают. Они видят все. Как я могу извиниться за свое поведение перед этой женщиной? Она права. Мы облазили весь этот дом, трахаясь. Целовались в темных углах. Прикасаясь друг к другу. Смеялись. Это было чудесно.

Осознание того, что мать Уита в курсе всего, что мы сделали, это... разрушительно.

Их знание о нашем совместном времяпрепровождении портит все.

“Манипуляции с моим сыном заканчиваются”. Сильвия наклоняется вперед, открывает ящик стола и достает что-то из него. “Я нашла это”.

Мой дневник с громким шлепком приземляется на середину ее стола. Я в ужасе смотрю на него, прежде чем мой взгляд резко падает на нее. “Г-где вы это взяли?”

“Это было в сумке Уита. Это твой дневник. Не трудись отрицать это.” Она открывает его, перелистывает страницы, переходя прямо к концу. Раздел, где лежат мои самые темные секреты. “Это довольно интересно, все подробности, которыми ты поделилась. Хочешь послушать?”

“Нет”, – говорю я, но она игнорирует меня и вместо этого начинает читать.

Это моя вина, что они мертвы. Я опрокинула свечу, когда выходила из комнаты Йетиса. Я сделала это нарочно, после того, что он сделал со мной. Сегодня он был особенно жесток. Говорил ужасные вещи. Удерживая меня, пока он трахал меня. Я ненавидела каждую минуту этого, но я терпела. Гнев, поднимающийся во мне с каждым его толчком. Плакала от разочарования, когда мое тело предало меня, и я кончила. О, как ему это нравилось. Боже, я ненавижу его. Как только он закончил со мной, я сказала, что расскажу его отцу, что он со мной делал, и он рассмеялся.

Смеялся.

Поэтому я тихо лежала, зная, что он скоро заснет. И он это сделал. Он такой предсказуемый. Как только я услышала, что он начал храпеть, я выскользнула из постели. Я натянула нижнее белье, радуясь, что на мне все еще была рубашка. Он больше не утруждает себя какими-либо прелюдиями или раздеванием меня, он просто сразу переходит к траху. Как только я оделась и собрала все, что принадлежало мне, я вышла из комнаты.

И нарочно опрокинула свечу на комоде.

Я подумала, что он проснется, когда почувствует запах дыма. Ничего не потребовалось бы, чтобы потушить пожар. На прикроватном столике у него стояла огромная бутылка с водой. Он мог бы затушить огонь.

Он так и не проснулся. Огонь разгорался, пока мы все спали. Даже я заснула, мой гнев сделал меня измученной. Утраченной. Меня разбудила мама, которая отчаянно трясла меня. Она схватила меня за руку и практически потащила на улицу. Йетис и Джонас все еще были в доме. Мы оставили их там. Они оба умерли в своих постелях. Вдыхание дыма, как позже сообщили нам в полиции. Скорее всего, они так и не проснулись, так и не узнали, что произошло.

Но я знала.

Я убила их.

Сильвия захлопывает дневник одной рукой, ее улыбка становится угрожающей, когда она изучает меня. “Знаешь, я была полностью готова расплатиться с тобой. Я даже выписала тебе чек на очень щедрую сумму.”

“Я бы никогда не взяла его”, – убежденно говорю я ей.

“Это больше не имеет значения, потому что мне больше не нужно давать это тебе. Этого достаточно”. Она поднимает дневник. “Ты сейчас же покинешь этот дом и никогда больше не будешь разговаривать с моим сыном. Поняла?”

Мое сердце бешено колотится, и мне трудно дышать. “А если я не сделаю то, что вы хотите?”

“Тогда я передам этот дневник в полицейское управление. Или, что еще лучше, следователю по поджогам, который изначально был назначен на это дело. Я уверена, что он с удовольствием прочитал бы это.”

“Вы бы не стали”. Я проверяю ее, но я уже знаю ее ответ.

“Я бы так и сделала”, – твердо говорит она, снова открывая ящик и бросая туда мой дневник. “Твоя мать потеряет все. Дом, деньги, которые она унаследовала, ее друзей, ее социальный статус, все, что от этого осталось. Всё. Она была бы на мели, как и раньше. И ты бы тоже. Я могу разрушить всю твою жизнь одним телефонным звонком. Ты действительно хочешь рискнуть?”

Я ничего не говорю. Мне нечего сказать. Все, что я написала в том дневнике, правда. Как она его получила? И что еще хуже, почему Уит принес его с собой сюда? Зачем ему это делать? Был ли он замешан в этом с самого начала? Неужели он сделал это, чтобы погубить и меня тоже?

“Это не должно было продлится долго”, – практически напевает она, ее голос мягкий, взгляд жесткий. “Только потому, что ты трахнула моего сына, не значит, что ты получишь часть состояния Ланкастеров. У твоей матери это не сработало. Для тебя это тоже не сработает.”

Слеза скатывается по моей щеке, и я смахиваю ее дрожащими пальцами, злясь на себя за проявление эмоций.

“У тебя есть тридцать минут. Тебя будет ждать машина. Я хочу, чтобы ты ушла до прихода гостей. Иди собирай свою жалкую маленькую сумку. Сейчас же.”Я вскакиваю на ноги и спешу к открытым двойным дверям.

“И не утруждай себя поисками Уита. Он уже знает, что ты уходишь,” – кричит она мне вслед.

Ее слова заставляют меня вздрогнуть, но я не оборачиваюсь. Я вообще ничего не говорю. Я выхожу в коридор и нахожу там Сильви, которая подглядывает за нашим разговором.

“Я уверена, что ты счастлива”, – говорю я ей, поворачиваюсь на каблуках и направляюсь в гостевое крыло.

“Я не знала, что у нее есть что-то на тебя. Клянусь,” – говорит она, следуя за мной.

Я поворачиваюсь к ней, заставляя ее резко остановиться. “Не лги. Вы все замешаны в этом вместе. Неужели вы все настолько извращены, что ничего так не любите, как полностью уничтожить кого-то? Что, черт возьми, с вами не так?”

Сильви приоткрывает губы, но ничего не говорит. Я думаю, что ошеломила ее молчанием.

“Тебя никогда раньше не вызывали из-за твоего дерьма, не так ли? Маленькая мисс: ‘О, я умираю’. Ищет внимания. Средний ребенок. Забытый ребенок. Ты жалкая,” – говорю я, весь гнев, который я сдерживала, пока ее мать говорила со мной, выплескивался наружу. “Я надеюсь, ты довольна тем, что твоя мама таскает тебя по всем врачам до конца твоей короткой, несчастной жизни”.

Я отхожу от нее, отмечая безошибочно узнаваемый вид слез, струящихся по ее лицу. Видя их, я чувствую себя плохо, но мне также все равно. Мне слишком больно. Я чувствую себя использованной. Избитой.

Всеми ими.

Мне не требуется много времени, чтобы собрать все свои вещи. Я не так уж много взяла с собой. И все, что Сильви купила мне, когда мы ходили по магазинам, – а там было несколько вещей, – я оставляю все это стопкой на неубранной кровати. Мне не нужен ни один из ее так называемых подарков. Я перекидываю ремень своей спортивной сумки через плечо и выхожу из этого дурацкого, смехотворно огромного дома с высоко поднятой головой. Тот же водитель, который привез нас сюда, ждет меня, стоя у городской машины. Он открывает для меня заднюю пассажирскую дверь, и я проскальзываю внутрь, не выпуская из рук свою сумку, хотя он предлагает положить ее в багажник.

Я никому не доверяю разбираться с моими вещами. Я уверена, что он сдал меня Сильвии Ланкастер. О моих интерлюдиях с Уитом на заднем сиденье этой самой машины. Почему мы никогда не брали машину Уита? Мы были такими глупыми.

Неосторожными.

Мы едем по извилистой подъездной дорожке, и я изучаю пейзаж, когда мы проезжаем мимо. Он прекрасный. Идеальный. Холодный. Безжизненный.

Вот что я чувствую. Я мертва внутри.

Мы подъезжаем к воротам, и они автоматически открываются, открывая вид на машину, ожидающую с другой стороны. Изящный "роллс-ройс" с красивым мужчиной за рулем. Рядом с ним сидит красивая женщина. Когда мы проезжаем мимо, я замечаю светловолосую голову на заднем сиденье, наши взгляды встречаются на краткий миг.

Летиция. Ее семья приехала на ужин в честь Дня благодарения.

Конечно.

“Извините”, – говорю я водителю, который поднимает на меня взгляд в зеркало заднего вида. “Вы можете отвезти меня на вокзал?”

“Мне был дан четкий приказ отвезти тебя прямо в Ланкастерскую подготовительную школу”, – говорит он.

“Я бы предпочла, чтобы вы отвезли меня на вокзал. Мне нужно навестить свою мать. Она на Манхэттене,” говорю я ему твердым голосом. “Пожалуйста”.

Некоторое время он ведет машину, его руки идеально сжимают руль, на скорости десять и два. У меня есть разрешение, но я еще не получил лицензию. Когда ты живешь в городе, какой в этом смысл? Мне это никогда не было нужно.

Хотела бы я иметь ее сейчас.

“Я отвезу вас на вокзал”, – наконец говорит он.

Облегчение заставляет меня откинуться на сиденье. “Спасибо”, – бормочу я, вытаскивая свой телефон, чтобы проверить, есть ли у меня какие-нибудь сообщения от Уита.

Конечно, у меня их нет.