Текст книги "Волчья степь (СИ)"

Автор книги: Михаил Сухоросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

Вот змейство! В свете следующей молнии вижу, что никакой реки перед нами нет, очередная узкая ложбина между двумя холмами, за ней начинается пологий склон. оборачиваюсь в сторону Секретника, выпускаю в него короткое злое ругательство, но он не слышит его за шумом ветра и гулким стуком копыт по тугой степной земле, сейчас он больше, чем когда-либо, напоминает разъяренного бандерильями быка – голову пригнул, приподнялся в стременах и зычно подбадривает лошадь.

Переваливаем холм – и вон она, река – кривая сабля кочевника, где-то далеко внизу. Дальше, чем хотелось бы, ох, дальше! У погони-то кони свежие… Ну, Зорро, не подкачай! Выноси, родной, выноси! Это, кажется, я ору уже вслух. И запыхался, как после хорошей пробежки.

Подлетаем во весь опор уже к самой реке, едва успеваем осадить коней на краю глиняной террасы, спешиваемся, Малыш где-то в темноте орет:

– В реку, живо, живо!

Веду в поводу обоих коней – Зорро и трофейного – осторожно спускаюсь вниз – и только тут замечаю, что сверху хлещет настоящий водопад, глина моментально стала скользкой, как кусок мыла, но твердой осталась – в этом я убеждаюсь, поскользнувшись и выпустив от неожиданности повод второго коня. Только через секунду соображаю, что затормозил я уже в реке, а потом отблеск молнии снова слепит меня, но не настолько, чтоб я не сумел оценить ширину – где-то так, полсотни метров с хвостиком… Только вот что на том берегу – черт его разберет. Дикс и Малыш уже тоже в воде. правильно, задерживаться никак нельзя – преследователи уже перевалили холм и галопом несутся вниз, и живьем нас брать им ни к чему, а арбалеты наверняка при них, и они в своем праве, а трупы все равно только ниже по течению выловят…

Нет, не выловят трупы! Это я понял, когда выбрался, оскальзываясь на неровном дне, на достаточно глубокое место, где надо было плыть. Вот уродец, кто ж в кольчуге плавает?! Ермак выискался… И, главное, не видно ни фига – сколько там до берега осталось, куда мы вообще плывем… Хватаюсь за луку седла, яростно работаю ногами, стараясь удержать ноздри над поверхностью пузырящейся от ливня реки, сквозь журчание и клокотание до меня долетают вопли с берега позади и неразборчивый голос Малыша – судя по интонации, Малыш матерится. В воду где-то в метре от меня врезается что-то длинное, тонкое. Стрела?.. Они что, стрелять разучились? Или течение?

В следующий момент я убедился, что да, действительно течение – меня шваркнуло боком об камень с такой силой, что я чуть от луки не отпустился, да еще и Зорро всей тушей притиснул. Воды, конечно, я при этом заглотил литра три, не меньше – и просто перестал соображать и даже различать отдельные звуки, все слилось воедино – дождь, крики позади, пронзительное лошадиное ржание…

И вот наконец Зорро, кажется, встал копытами на твердую землю. Немного погодя я тоже рискнул встать, тут же ввяз по щиколотку в какой-то склизкий гнусный ил, опять поскользнулся, еще разок всласть хлебнул теплой, обильно сдобренной песком водицы, вынырнул с дикой головной болью, закашлялся, пытаясь выругаться – и выбрался на скользкий покатый берег, таща за повод Зорро. Ф-фу… Так, а где остальные?

– Эй?– мой собственный голос заставил меня сморщиться от головной боли.

– Тише,– так, это Форгет. В свете последней тусклой молнии вижу его – стоит, сгорбившись, держит поводья двух лошадей.

– Малыш?

– Да не ори ты, дерево. Здесь я.

– Дикс?

– Со мной, со мной,– ворчит в темноте Малыш.– Только он воды наглотался,– а потом, после паузы, сообщает:

– Здесь стена какая-то.

– Ладно, ладно,– торопит Форгет,– нечего нам тут стоять, на том берегу стрелки.

– Вот за стену эту и попрячемся. Там что, живет кто-то?

– Не живет,– слабо звучит Диксов голос.– Брошено все давно.

– Лазеек не видать пока,– деловито сообщает Малыш.– Топайте-ка на мой голос, чтоб на потеряться.

– Ладно, не мохай, дяденька Мик тебя выведет…– я прошел немного, вытянув руку, и вскоре наткнулся пальцами на замшелый камень. Да, действительно не живет тут никто. И с открытого места убираться надо – погнаться за нами не погонятся, там ребята тоже не дурни, соображают, что в реке мы их перещелкаем, как семечки. А вот пострелять по нам с того берега им никто не мешает.

Я засветил Идиота. Хоть один плюс у него перед Юрдом – тот бы не допустил такого фривольного с собой обращения. А этот вполне может как светильник работать…

Но тут же я его и потушил – стрела щелкнула о камень где-то в метре от меня.

– Твари,– высказался я. Ну и ладно, не очень-то и хотелось, то, что я увидеть хотел, уже увидел. Ворота не ворота, пролом не пролом, в общем, пройти можно…

– Ну?– прошипел в темноте Дикс.

– За мной не надо пока. Прощупаю обстановку.

Я ощупью пролез сквозь дыру – это и в самом деле оказался пролом, и стена впечатления особо надежной не производила. Пока ясно только, что под ногами песок. Ничего живого на этом берегу по крайней мере в радиусе километра не чувствуется. И, главное, темно, как у негра в желудке. А вверху?..

Вверху оказалось послегрозовое небо, в лицо брызнули последние капли затухающего дождя.

– Давайте за мной, только по одному и тихо.

То, что ребята приближаются, я только по Силовым ощущениям определил. Странный песок, звуки в нем, как в подушке гаснут…

Приглядевшись, я все же различил коренастый силуэт, потом фыркнула и затрясла головой лошадь, и голос Секретника принялся улещивать ее:

– Спокойно, ласточка, спокойно… Где это мы?

Я буквально одним словом высказал соображение на сей счет. Дикс отнесся к вопросу серьезней:

– Не туда нас занесло. Это ж мертвый город.

– И хорошо, что мертвый,– долетел сзади нетерпеливый шепот Малыша.– Только давайте с открытого пространства уберемся – дождь кончается, с того берега того и гляди пристреливаться начнут.

– Резонно… Тут метрах в десяти поворот был.

Он не только был, но и вывел нас на какое-то подобие улицы. Камень зажигать я не торопился – мало ли кто на огонек пожаловать может,– но меч все ж из ножен вынул.

– Зря,– тихо прокомментировал Дикс.– Живых тут никого нет.

– А мертвых?

– Да тут даже нежити, и той не найдешь… Говорят тебе – мертвый город.

Ценная информация, что и говорить… А вот лошадкам это место явно не по вкусу – слышу, как они храпят, упираются, потом чувствую, как Дикс успокаивает их Двойным Треугольником. Как-то неуютно здесь… не то что б что-то конкретное, а так, вообще.

– А эти… с того берега за нами не полезут?– тишина такая, что паравозный шепот Секретника показался мне громким, царапнул по нервам. Откликнулся Малыш:

– А на фига им это надо? Мы уже не на их земле.

– Если они из Гэлфоста,– уточнил я.

– А откуда? Кто-то другой так бы и дал нам убраться…

Тем временем я уже свернул в следующий проулок. Мертвечинка… Ни трава тут не растет, ничего. Могильничек. Отрада археолога… Не то что кого-то живого – следов, и тех не осталось. Только пустота. И стены. И песок этот дурацкий. А идти куда-то сил никаких, все мышцы после заплыва в кольчуге гудят. Ладно, риск – дело благородное…

Я засветил Камень поярче. Долго его так не продержишь, Силу жрет, что твоя керосинка, но никуда не денешься, оглядеться-то надо… Малыш фигурно присвистнул:

– Вот это ух!

И в самом деле ух… Напоминает одновременно реконструкцию поселений майя и готику – мощные каменные стены, балкончики, стрельчатые окна, какие-то рельефы… Только стены частью обвалились, часть нависли над улицей под опасным углом. И чего-то в этой картинке не хватает… Ага, дверей не видно – все ушло в песок до второго, как минимум, этажа.

– Ну что, привал, командир?

– Ага,– мы выбрались на участок, где обвал, вроде, не угрожал, но только стоило пристроиться у какого-то полуразрушенного балкончика, как Идиот засигналил с такой силой, что я чуть не на метр подпрыгнул. "Ты чего?"– "Это может оказаться опасным",– тут же пришел безапелляционный ответ. Я проворчал уже вслух:

– Сам знаю… Ты б о чем другом предупреждал.

– С кем это ты?– Малыш удивленно уставился на меня, забыв даже припутывать поводья на торчащую из песка столбообразную фигуру какой-то химеры, истертой песком до полной неузнаваемости.

– Да так… Есть у меня тут карманный специалист по ложным тревогам,– буркнул я, усаживаясь.– А лошадей что – всего пять осталось?

Малыш пояснил чуть виновато:

– Упустили… Я тут Дикса вытаскивал. Поискать, что ли?

– Найдешь их сейчас…– Дикс мрачно глянул на него. В неярком свете Идиота его физиономия выглядела совсем зеленой, мокрые волосы перьями прилипли ко лбу.

Я вздохнул:

– Ладно, в конце концов, могло быть и хуже. Давайте хоть подзаправимся, что ли.

Предложение мое ожидаемого энтузиазма не вызвало. Повисла пауза, потом Малыш сообщил:

– Половина жратвы, что мы с собой везли, на Диксовой лошади была. А другая – на моей.

Мы с Секретником хором выругались – кратко и смачно. На Зорро вообще седельных сумок не было, а ту, что я приторочил, течением унесло. Я буркнул, обращаясь к Малышу:

– Ты, змей, фляжку-то хоть коню не доверил?

Он даже обиделся:

– Ну, ты сказанешь…

– Похолодало,– тут же влез с тонким намеком Секретник. Малыш только вздохнул:

– Крокодилы… Единственная радость у человека, а они и на ту накинулись, как стервятники. Ладно, пейте мою кровь…– Для начала он сам основательно приложился к фляжке, а потом передал ее мне. Я тоже хлебнул, что называется, от души… и тут же забыл, как дышать. И как глотать тоже. Хорошо еще, что рецепт приготовления этой дряни мне неизвестен… Но серная кислота наверняка присутствует…

Когда адское пойло начало трудный путь вниз по пищеводу, оставив во рту явственный привкус железной стружки, я сунул флягу Диксу и постарался привести в норму дыхание. Когда наконец это удалось, я выдохнул:

– Где ты ЭТО взял, отравитель?

– Трофей. Из трактира,– усмехнулся Малыш. Дикс передал фляжку Форгету, но сам еще не настолько пришел в себя после глотка, чтоб что-то сказать. Секретник мощно забулькал пойлом в темноте. Судя по тому, сколько он в себя влил, дара речи он надолго лишился…

– Мародер,– констатировал я.– Мало того, что пьяный дебош там учинил, так еще и напалм упер…

– Ну так чтоб не обидно было.

– Не знал я, что в тот трактир василиски ходят…– прохрипел наконец Дикс.– Это чтоб они огнем дышать могли…

Малыш от комментариев воздержался. Вместо этого он осведомился у Дикса:

– Ты говоришь, куда нас занесло?

– Мертвый город.

– А ты откуда знаешь, что это он? Или их много?

– Песок, снизошел до ответа Дикс.– Таких, как этот, где пустыня наведенная, немного. А вообще развалин этих по всем Диким землям раскидано.

– Погоди,– попытался припомнить я,– это ведь уже после Напасти было, недавно сравнительно?

– Ну да, лет сто или меньше даже… Местные сюда не ходят, зверье всякое тоже.

– А почему?– подозрительно спросил Форгет.

– Почему-почему…– откликнулся я.– Нам еще повезло, что после дождя сюда угадали. А вот когда сухо, да ветер…

– Ладно, братья-рейнджеры,– вмешался Малыш,– вы это хоть до утра обсуждайте, а лично я, пока песок не высох и ветер не поднялся, на боковую.

– Дело хорошее,– согласился Дикс.

– А ты-то чего радуешься?– усмехнулся я.– Вам с Форгетом первые три часа караулить.

– Лешак ты после такого… Ладно, Волк с тобой. Но учти, через три часа кипятком будить буду.

– Годится,– отозвался я, заворачиваясь в мокрое насквозь одеяло.– Только для начала костер сооруди, хорошо?

– Я б соорудил, не побоялся… только за дровами ходить далеко – лиг пять-шесть… Так что живи.

– Я тебя тоже люблю… Малыш, дай еще этого своего… горючей смеси.

– Так и знал, что тебе понравится.

Я отпил глоточек, вернул флягу Малышу:

– На безрыбье и сам…– окончание поговорки потонуло в могучем зевке, и я провалился в глубокий, чуть не летаргический сон.

ГЛАВА 22.

Похоже, мне на роду написано не досыпать. И просыпаться при этом в экстремальных ситуациях. А то, что ситуация стала экстремальной, я определил, еще глаза не продрав и не разобрав, в чем дело – просто словно ледяной водой окатило. А Камень, кстати, помалкивает…

Я еще в себя со сна не пришел, а уже оказался на ногах и выставил перед собой меч.

– Не суетись, Меченосец, бесполезно.

Голос до боли знакомый… Оглядываюсь; сначала вижу бледного, оскалившегося Дикса, потом – Секретника, он, кажется, еще уменьшился ростом и разросся в ширину. И все это в тревожном, прыгающем свете факелов, а еще в глаза бросается долговязый молодчик в чем-то типа сутаны с короткоствольным автоматом в лапах. Автомат, по установившейся традиции, смотрит мне в брюхо. И самое смешное, что молодчик не один, чувствую я как минимум, пятерых. Нет, чтоб раньше почуять! И Дикс хорош, караульщик хренов…

А голос продолжает:

– Вот и снова повстречались… А ведь я сразу не верил, что ты погиб.

Свет настолько неверный, что приходится прищуриться, чтоб разглядеть говорившего. Невысокий, довольно худощавый, он стоит метрах в трех-четырех от меня, чуть расставив ноги и приподняв ствол тупорылого автомата, словно ожидает, что я прыгну на него через разделяющее нас пространство. Крупный мясистый нос, встопорщенная бородка, маленькие и внимательные медвежьи глазки… Хромой! Здесь-то он откуда взялся?! Последний раз я его в Столице под Цитаделью встречал…

– А до утра ты подождать не мог?– подал голос Малыш.– Невежливо так людей будить.

Хромой, продолжая разглядывать меня, пожал плечами:

– Захочешь жениться – ночью не спится… Ты, Меченосец, я вижу, нашей встрече не очень-то рад?

– Да нет, почему же…– промямлил я. Но как он нас на сей раз вычислил? И, главное, зачем?

А он, словно отвечая на мой вопрос, заговорил неторопливо, словно мы с ним где-нибудь в курилке беседуем:

– Если помнишь, Меченосец и ты, рыжий, за вами должок числится. А в последнюю нашу встречу он подрос. Согласны?

– Со времени последней нашей встречи многое изменилось. И теперь, кредитор ты наш неуемный, мы работаем не сами по себе, а имея прикрытием Орден.

– И кто нам мешать будет, тот с Верховным Магистром поссорится,– подхватил Дикс.– Я – его эмиссар. Это лейтенант Форгет из Секретной Инквизиции. А ты-то кто такой?– с вызовом закончил он. Хромой беззвучно рассмеялся:

– А я – это просто я, давний Меченосцев друг. И не люблю, когда моих людей кто-то убивает.

– А Верховный, на которого ты, помнится, в Столице работал, не любит, когда препятствуют его миссиям особой важности.

– Во-первых, он отсюда далеко. А во-вторых, если я тебя привезу – это я только в его глазах оправдаюсь. он сам так сказал. Я тебя живым привезти хочу.

– Трудно.

– Тогда мертвым. Или вообще не привезу. только от тебя и зависит, буду ли я его доверие восстанавливать. И, кстати, мое последнее предложение пока в силе. Будем вместе работать?

– Цель не оправдывает средств… Да и на тех пятерых ты деньги зря угробил.

– Это на длинного, со шрамом, на его-то людей? Да нет, не зря – мы же с тобой встретились.

– Не отрицаю… Но видишь, меня заполучить – удовольствие сомнительное, а вот с Чародеями поссоришься при этом всерьез и надолго.

Говорим только я и Хромой, остальные молча внимают – и наши, и автоматчики Хромого, их четверо.

Хромой выдавил свою фирменную улыбочку – ехидную и сумрачную одновременно:

– Чародеи, о которых ты тут говоришь, обо мне ничего не знают. Если ты со мной согласишься, Лиге мы ничего и не скажем. Если нет – тогда подавно. Мои ребята будут молчать – действуем-то мы на свой страх и риск, хоть и с разрешения Верховного. А пока пусть орденец и Секретник в сторонку отойдут, а мы с вами побеседуем.

Форгет послушно двинулся к автоматчиком, один из них, направив ствол на него, жестом приказал остановиться в нескольких шагах. Я оглянулся на Дикса – стоит, глядя исподлобья, бледный, нахохленный – но и с места не двинулся. Я тихо бросил ему:

– Иди!– не хватало еще кого-то с собой на тот свет тянуть… А он вместо ответа только глянул на меня и головой покачал. Есть все же в нем что-то такое, с большой буквы…

Я было собирался рявкнуть на него, но тут меня прервал начальственный рык Форгета:

– А почему это сержант Дреккер начальство не приветствует, как положено?! Он что – считает, что в Диких землях субординация отменяется? Или его в старшие офицеры произвели? Или меня во время похода разжаловали?!– вот уж действительно, кто про что, а вшивый все про баню… Прямо-таки с наслаждением беднягу распекает, в голосе металл прорезался. А тот со страху даже автоматом "на караул" сделал… Только неподходящее время наш лейтенант выбрал, чтоб поразвлекаться…

Хромой, услышав этот дикий рев, даже вздрогнул, потом гаркнул не хуже Секретника:

– А ну. молчать!!

Форгет от неожиданности заткнулся и выпучил глаза на Хромого, а тот спокойно произнес:

– В данном случае, лейтенант, непосредственным начальством сержанта Дреккера являюсь я. Я – человек Верховного с особыми полномочиями.

– Погоди,– на роже Секретника от умственного напряжения даже жилы вздулись.– Получается, я в твое распоряжение поступаю?

– Правильно,– кивнул Хромой, не сводя с меня взгляда. Вот это я попал… И ведь я почти доверять лейтенанту нашему начал! надо ж, дрянь какая… Хотя привык он жить по приказу, а тут – человек от Самого…

И точно, Форгет подобрался и подступил к Хромому:

– Лейтенант Форгет к твоим услугам. поступаю в твое распоряжение. приставлен Верховным Магистром к группе в качестве наблюдателя. Результаты…

Хромой, похоже, уже и сам не рад:

– Потом доложишь, лейтенант.

– Просто осторожней с этими людьми. У них всякие опасные штуки есть.

Хромой понял, что от новоявленного подчиненного так просто не отделаешься, сморщился досадливо, бросил мне:

– Подожди,– а потом повернулся к Секретнику.– Ну, что там?

– Вещи, говорю… Опасные,– растерявшись от пренебрежительного тона, залопотал Секретник.– Вот такие,– он что-то неловко потащил из-за пазухи.– Из его сумки,– он кивнул на меня, потом пояснил виновато:

– Только к этой штуке еще колечко какое-то полагается…

Хромой резко переменился в лице, беззвучно открыл и закрыл рот, во все глаза уставился на Секретника, внимание автоматчиков переместилось на него же. И есть на что посмотреть, такое не каждый день увидишь: Форгет бережно, словно хрустальный бокал, сжимал двумя пальчиками ребристое тело гранаты. На раскрытой ладони у него лежало нечто, чего я не видел – очевидно, чека. Сдается мне, очередной раунд переговоров сорвется по причине гибели участников такового…

Хромой опомнился первым:

– Вот что, лейтенант, отнеси-ка ты эту штуку на берег, только держи, как сейчас держишь, а там швырни ее подальше.

– Зачем?– невинно осведомился Форгет.

– Это приказ!

– Да ну? Только не глупите. Эта штучка на пятьсот локтей вокруг все разносит, так что если я ее выпущу, удрать никто не удерет, тем более, стены тут того и гляди обвалятся. А если в меня выстрелят, я ее выпущу.

На Секретника уже уставились три ствола из пяти. Хромой сделал последнюю попытку взять на гонор:

– Тебе что приказали?! Не выпускать ее!

Но на Форгета это впечатления не произвело, он продолжил, как ни в чем не бывало:

– Это я просто к тому, чтоб не стреляли. Один выстрел в кого бы то ни было – и я ее выпускаю. А сейчас я до десяти считать буду.

– Какого?..– прохрипел Хромой. Это просто бенефис нашего лейтенанта… Сольный номер.

– Наверно, так все это будет выглядеть,– включился в разговор Малыш.– Пока лейтенант считает, вы думаете, как лучше расстаться с нами – живыми, но без оружия или в виде корма для птичек. Согласен со мной, лейтенант?

Форгет кивнул и медленно произнес:

– Раз…

Хромой и компания определенно почувствовали себя нехорошо, принялись переглядываться. А вот один из них мне ох, как не нравится… Нервничает слишком. И пальчик к спусковому крючку все плотней прижимает. Так и до беды не далеко…

Я не стал останавливать его Силой – просто не учел парниша того, что не стоит подходить близко к коню Чародея, да еще сзади… Я отправил Зорро мысленный импульс: "Враг", а он отреагировал. Отреагировал обоими копытами, да так, что нервного метра на три отшвырнуло.

– Два…– неторопливо продолжал Форгет.– Три…

Хромой яростно выругался и потащил через голову ремень автомата. Есть у него один недостаток: слишком он благоразумен, чтоб согласиться умереть прямо сейчас, но хозяином положения… Трое автоматчиков, оставшихся на ногах, оказались полностью деморализованы его поведением, и автоматы один за другим полетели на мокрый песок. Малыш тут же кинулся на них коршуном, перебросил один мне, один Диксу, а сам обвесился остальными и скомандовал:

– А сейчас быстренько взяли ноги в руки и так же быстренько, пока мы стрелять не начали, бежите вот по этой улочке, по самой серединке, друг за другом,– улочка, на которую он указал, тянулась по прямой метров на двести.– Пока до конца не добежали, не сворачивать. Кто попробует свернуть, получает пулю в спину. тот же подарок для того, кто не побежит. Ясно? На старт… Внимание…

– Погоди,– вмешался я. Под шумок еще кое-что провернуть можно. не опасаться змеиного укуса можно только тогда, когда змея надежно упакована.– Хромой останется с нами, остальные свободны.

Малыш кивнул, сделал жест стволом, приказывая Хромому отойти в сторону, бросил Диксу:

– Руки ему свяжи,– а потом повернулся к остальным.– А вот теперь – пошел!

Ребята нерешительно потоптались, повернулись и побрели по улице.

– Быстро!– рявкнул я, подталкивая их в спину Силой. Это подействовало – они ломанулись как лоси…

И тут, прежде чем я успел что-то сообразить, Секретник, широко размахнувшись, швырнул им вслед гранату. Что именно произошло, я понял только услышав щелчок отскочившей предохранительной скобы. Меня хватило только на то, чтоб скорчиться у стены, приоткрыв рот и обхватив руками голову в ожидании взрыва. Один… Чтоб его, идиотину! Два… А тут и от осколков не спрячешься, а запал у этой штуки – четыре секунды… Три… Надо ж таким идиотом родиться, ведь завалит же, в самом деле, к чертям собачьим… Четыре… Или время так медленно идет?

– Пять,– произнес Секретник и удовлетворенно кивнул. Улица на всем видимом протяжении опустела. Так. Значит, еще и граната учебная была… Хромой, сообразив, как его нагрели, разразился площадной руганью, грозя Секретнику самыми страшными карами. Малыш расплылся в улыбке, хлопнул Секретника по плечу, показал большой палец:

– Ну, лейтенант, чисто сделано! Вот кто "Оскара" заработал!

– Чего?

– Бутылка с нас,– перевел я. Секретник недоуменно нахмурился:

– Одна?

– Там видно будет. А пока что и в самом деле. давайте-ка двигать.

– Угу,– кивнул Малыш.– Эти бродяги наверняка уже нашу милую шутку разгадали. Думаю, они недовольны. Лошадей у нас пять?

– Ага,– кивнул Дикс.– Этого… Хромого тоже с собой берем?

– Угадал,– сухо бросил я. Хорош Чародей-караульщик… Хотя леший его знает, может, и я б ничего не учуял – фонит в этой наведенной пустыне как в реакторе…

Когда мы выехали из мертвого города, уже совсем рассвело, откуда-то сто стороны реки тянуло туманом, но эта проклятущая наведенная пустыня кончаться никак не желала. Странный песок, больше золу напоминает… Да еще и шмотки ни разу высохнуть не успели. Так что ехали мы молча, трясясь от холода да изредка нервически позевывая, а впереди нас бежали по серому песку длинные четкие тени.

Вообще по пустыням ездить дело тоскливое, да еще когда ты промок насквозь. Так что когда мы, поднявшись на холм, вырвались из полосы тумана и увидели чахлую степную траву и переплетения кустарника, я ощутил приступ какого-то прямо-таки идиотского восторга. Восторг, правда, быстро миновал – кустарник оказался с шипами чуть на в палец, а трава – густой и жесткой, так что ехать пришлось медленно и осторожно. А самое гадостное – никаких признаков дорог.

После короткого совещания мы решили, что если брод остался к югу от нас, то и тракт должен в том же направлении находиться. Еще часа три мы потратили, пытаясь выехать на него, но так и не нашли ничего, даже отдаленно его напоминающего. С отчаяния я объявил привал.

Глаза просто по-змейски слипаются… Об одном мечтаю: вздремнуть капельку, хотя бы минут шестьсот. Но чего нельзя, того нельзя… Как-то еще надо среди команды поддержать если не боевой дух, то хотя бы что-то к нему близкое…

Дикс, спешившись, первым делом потер брюхо и объявил:

– Жрать охота – сил никаких…

– Всем охота. Малыш, кстати, сколько ты у того придурка денег забрал?

– Всего-то полсотни.

– Ну вот, господа, в активе у нас без малого сто тридцать монет.

– Ты их прямо сейчас съешь?– поинтересовался Секретник.

– Ну, разнылись… Разгрузочный день у нас. И вообще, много жрать вредно.

Малыш, пристроив под спину тюк с одеялами, вытянул ноги:

– Жрать – это ладно, денек перебьемся… А вот одно мне непонятно: почему на дорогу до сих пор выбраться не можем? Тут вообще есть что-нибудь? Ну, там, города, деревни на худой конец…

– Есть, дальше к западу. На карте, во всяком случае.

– В том-то и дело, что на карте… Приколись: приезжаем туда, а там такая же пустыня.

– Гадостный будет прикол,– я уже потихоньку злиться начал… И так-то непонятно, что делать, да еще ребята зауросили. И почему именно я отрядом командую?.. Будь на моем месте кто-нибудь другой, я бы тоже повыступать не отказался.

А Секретник, как обычно, давит железной логикой:

– Раз есть брод, значит, есть дорога. Раз есть дорога, значит, она куда-то ведет.

– Логично,– пробормотал Малыш, обернулся к Хромому.– А ты, вроде, эти места знаешь?

Хромой только плечами передернул:

– Это уж ваши трудности.

– Знает,– с мрачной усмешкой кивнул Дикс. Хромой помалкивал.

– Да какие тут трудности,– пробормотал Секретник.– Кинжал в брюхо – вот и все трудности.

– Экий ты кровожадный… Ну, Гарви, так куда лучше ехать?

Молчание. Малыш почесал в затылке и задумчиво спросил:

– А не пнуть ли его раз несколько? Чисто для прояснения памяти… И вообще, Майк, хороший Хромой – мертвый Хромой. он же нас уже дважды обвел, как мальчиков…

Я воздел палец:

– Вот именно! Такие люди на дороге не валяются.

– Опять придумал что-то,– обреченно вздохнул Дикс.

– И, как всегда. гениальное. Я самую страшную кару для него придумал. Он пойдет с нами в степи.

Форгет со стуком захлопнул рот, Дикс, наоборот, отвесил челюсть так, что я испугался, не вывихнет ли он ее, а Малыш просто взвился:

– Слушай, ты, гений тактики, стратегии и психологии! Я все понимаю, но как-то не хочу, чтоб мне ночью что-нибудь отрезали. Мы ему, если помнишь, уже как-то поверили…

– Спокойствие. Он пойдет с нами. Гарви, предложение работать командой все еще в силе? Только теперь не ты меня нанимаешь, а я тебя.

Честно говоря, мне это только что на ум взбрело, но Малыш мой ход оценил, подмигнул из-за спины Хромого, явно готовясь играть "Нехорошего парня" в нашем дуэте.

А Хромому явно такой аспект в голову не приходил. Он ошалело глянул на меня, уверенный, что я шучу. Малыш недовольно буркнул:

– Такого найми – с потрохами продаст. Даже себе в убыток, из любви к искусству.

– Только не сейчас. Гарви, помнишь нашу последнюю встречу? там что-то звучало насчет того, что проигрывать надо уметь.

Хромой неожиданно усмехнулся:

– Там еще и про кота в мешке звучало.

– Спрашивай, не стесняйся.

Хромой чуть подался вперед:

– На кого я буду работать? На Лигу Мастеров?

– На меня. Прикрытие Лиги я обеспечу, а со стороны Дикса еще и Орден подключится.

– Что я с этого получу?

– Для начала – жизнь. А вернемся живыми – наверняка что-нибудь отвалится. Словечко за тебя я замолвлю.

– Мягко стелешь…

– А мы с тобой не обручиться на веки вечные собираемся. Если вернемся, ты свободен, имея при этом должниками Лигу и Орден. А за ними благодарность не заржавеет,– мысленно я конечно прибавил что-то вроде: "Дождись от каменного попа…", но вслух этого говорить, понятно, не стал. Хотя, собственно, Хромому это не хуже моего известно – он криво, сумрачно и ехидно усмехнулся:

– А за что тут благодарность? На что идем? Не гулять ведь…

– Это уж точно.

– А вариант тут простой,– Малыш переместился, уселся напротив Хромого, поджав ноги.– Задание у нас, сам понимаешь, секретное, так что никто, кроме членов группы о нем знать не должен. Меченосец о нем тебе сейчас расскажет, а дальше выбирай сам: либо ты в команде, либо – извини…

Хромой нахмурился, кивнул. И я принялся излагать наши цели, задачи и т.д. В подробностях. Заняло это у меня минут десять. Грентвиг бы тут два часа распространялся…

Когда я закончил, Хромой нахмурился еще больше:

– Ну-у… Из такого дела живыми уйти – шансов маловато.

– Сами знаем,– откликнулся Дикс.

– И что я должен делать?

– То же, что и все. Работать на успех в меру своих способностей.

– Так ты согласен?– в лоб осведомился конкретный Форгет.

– Выбирать не приходится.

– Развяжите его.

Малыш пожал плечами и перерезал веревку.

– А теперь дай ему этот нож.

Малыш некоторое время изображал колебания и недоверие, но все же протянул Хромому кинжал. В глазах его уже запрыгали смешливые чертики – предвкушает какое-то балаганное действо с моей стороны…

Хромой, по счастью, Малыша не видел – он недоуменно смотрел на меня. Я объяснил:

– Клятву с тебя все равно взять придется. Причем жесткую. Сейчас сделай надрез на руке… Да не бойся, я ж не ты, нож не отравленный… Так. А теперь повторяй за мной: "Я, имярек, в присутствии свидетелей клянусь кровью своей и холодной сталью в том, что буду до конца похода верой и правдой служить Чародею по имени Мик Меченосец, оказывать всякую посильную помощь его друзьям и спутникам, в чем я и принес эту клятву".

Хромой послушно повторил за мной слова клятвы. Я приосанился:

– Принял эту клятву я, Мик Меченосец. И скрепляю ее отныне и навеки именами духов Фрейда, Юнга и Мао Цзе Дуна, да будет ей наградой за верность отрицательная реакция Вассермана, а карой за клятвопреступление – гинекологическое кресло в загробном пределе, и да поразят того, кто эту клятву нарушит, злобные демоны ОМОН, ОВИР и ВААП. Так сказал я, и примерно то же говорил Заратустра.

Дикс при упоминании имен отвернулся, словно в ужасе, а Малыш закашлялся. На полном серьезе воспринял все это только Секретник. На Хромого особенно сильное впечатление произвело то, что от лужицы крови на земле вдруг осталось облачко плотного зеленого дыма. Ловкость рук, и никакого мошенства… Конечно, можно было бы все это как полагается скрепить, но кто знает, какие Силы это привлечет? Вероятность такого, правда, ничтожна, но пуганая ворона, знаете ли, куста боится…

– Теперь порядок,– вздохнул я.– Малыш, отдай ему оружие.

Малыш, чтоб выдержать характер, еще секунду посомневался, потом решительно перебросил Хромому автомат. Тот придирчиво его осмотрел, оттянул затвор, заглянул в патронник и аккуратно поставил на предохранитель. Ну вот, теперь по крайней мере четверо в нашем отряде умеют с оружием обходиться…