Текст книги "Волчья степь (СИ)"

Автор книги: Михаил Сухоросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

– А может, мы попробуем делами заняться?– предложение крайне неуверенное

– А может, отложим эти дела на часок?

– Ты неисправим, Мик Меченосец.

– Я исправлюсь, но только не сразу, ладно? Лет, скажем, через тридцать.

– И ты хочешь сказать, тебя настолько хватит?– мой притворно жалобный тон подействовал – Ильмира больше не прятала улыбку. Вот теперь совсем она не похожа на сумрачную колдунью – она похожа… черт, не знаю даже… на веселую колдунью.

– Давай прямо сейчас проверять начнем? Или ты категорически против?

– Да нет..

– То-то же…– проворчал я, запирая дверь на задвижку.

ГЛАВА 12.

– Давай еще раз: какой именно помощи ты ждешь и почему надеешься, что сможешь ее получить от нас?

Я тяжело вздохнул и обмяк на стуле. Разговор, идущий по кругу, причем довольно маленькому – что может быть омерзительней? А Этелред задал мне этот вопрос за последний час раз, наверно, пятый. Ильмира больше молчала и, кажется, с интересом следила, как я выберусь из этой петли. Эрик курил сигарету за сигаретой и каждый раз при повторении вопроса мудро ухмылялся в усы.

Я отхлебнул приличный глоток из кружки и вышел на следующий круг:

– Повторяю, мне неизвестно, чем именно вы,– я выразительно поглядел на Ильмиру,– можете мне помочь, но это в ваших интересах. Или хотите дождаться Волков?

– Нам нет дела до ваших войн.

– И до тех, которые Чародеи ведут?

– Не вижу разницы.

– Ущелье. Оно нужно Серым. И Воденвирт, добравшись к нему, постарается сожрать всех претендентов. Ты же сам мне в свое время говорил – всякая самостоятельная Сила без хозяина потенциально опасна. Я имею в виду Ильмиру. И Воденвирт попробует ее уничтожить – или, что куда хуже, приручить

– А если победит Орден или твоя Лига – они поступят иначе, ты хочешь сказать?

– Начнем с того, что они до вас едва ли дотянутся. На уровень Ущелья руки у них коротковаты. Кстати, я правильно насчет него догадался?

– В общем и целом… А что же Братство? Как у них там с длиной рук?

– Руки, по-моему, просто более грязные. Сами судите – если один из них на меня бруксу натравил…

– Брукса бруксой, но ведь ты все это еще и с Ринге связываешь. Что тебе о нем известно?– так, один-ноль в мою пользу…

– Да почти ничего. Знаю, что ненавидел он некого Йокана, поскольку тот был сильней, знаю, как он себя после сражения с этим Йоканом чувствовал, знаю, что был он классный Чародей, скотина первостатейная и подраться не дурак. Вот, пожалуй, и все. Чем из Силы он пользовался – сказать не могу, хоть сам все это проделал.

– Проделал?– Ильмира показалась мне весьма озадаченной.

– Я же говорил – я в его шкуре побывал.

– Зрелище было – залюбуешься,– вставил Эрик.– Мне, кстати, все это по ощущениям Серых напомнило.

– О Ринге мы недели две назад узнали,– сообщил Этелред после паузы.

– Так-так…– Эрик подался вперед, как охотничья собака.– А о Йокане?

Начинаются всякие интересные совпадения… Этелред, кажется, тоже озадачен:

– Три дня назад…

– Заметь,– Эрик вскинул палец,– как раз тогда, когда я тебя там повстречал.

Задним числом отметим, что после инцидента с кочевниками я сутки провалялся… А Ильмира все молчит.

Зато Этелред чуть не подпрыгнул:

– Меченосец, Йокана ты тоже в Ущелье встретил?!

– Встретил – не то слово… Я им был. Еле ноги унес.

Я глянул на Ильмиру – никакой реакции. Ну что ж, пора перехватывать инициативу:

– А каким образом вы узнали о них?

– Несколько Камней хранится у нас,– после долгого раздумья сообщил Этелред. Это уже интересно. Конечно, не слишком теплые отношения у меня с коллегами-Чародеями, но вот охота на них сейчас, как минимум, не к месту.

Этелред помолчал еще, потер квадратный подбородок и объявил:

– И с Ущельем мы в родстве.

Я тоже замолк в ожидании. А Камни – те, скорее, стерты. Что я – один такой умный, в Ущелье Морока соваться?

– Итак, Ринге,– наконец напомнил я.

– Воздействие пошло одновременно из Ущелья и из Камней. Несколько наших погибло. Одного пришлось убить. Потом он попробовал взять под контроль Ильмиру – и отступил. Только надолго ли?..

– Странно все это получается… Шли мы с товарищем, но он про этого Ринге и слыхом не слыхал, а на меня этот покойник набросился.

– Возможно, в этом и моя вина,– вдруг громко и четко произнесла Ильмира.– Ты говорил, это похоже на Запределье… Может, причина в том, что ты там побывал?

– Стоп, с этого пункта подробней, пожалуйста. Прежде всего: почему я жив?

– Он еще недоволен,– буркнул Эрик.

Этелред коротко глянул на Ильмиру:

– Одним везением тут, пожалуй, много не объяснишь.

– Везением…– она покачала головой.– Знаешь, Мик, наверно, дело хуже, чем ты думаешь.

Ого, а я-то думал, все и так хуже некуда…

Эрик сидел, полуприкрыв глаза, я, как завороженный, следил за столбиком пепла, нарастающим на его сигарете. Когда он дошел до пальцев, Эрик отбросил сигарету и, словно проснувшись, подался вперед:

– Ты хочешь сказать, в игру влезли какие-то Силы покруче? Вообще не из этого мира?

– Наверно, так,– Ильмира опять отвернулась и замолчала. Я жестом попросил у Эрика сигарету, прикурил от пальцев, едва не спалив усы:

– Вы хоть мне-то, дураку, растолкуйте, что за Силы и чего ради я им понадобился!

– Какие?– усмехнулся Эрик.– Да тот же Ринге и этот, второй, как его?

– Наверно, дело в твоей способности к проникновению,– растолковала Ильмира.

– Аллах на мою голову! Куда?!

– Ты же побывал в Запределье… Еще тогда меня насторожило, что ты оттуда вышел почти без потерь.

– А теперь, значит, расплачиваюсь… Значит, ты хочешь сказать, что Ущелье – это своего рода дыра в Запределье, и оттого, что я там побывал, у меня какие-то там способности прорезались?

– Если упростить – так.

– Погодите,– Этелред поднял голову, обвел всех взглядом, как дозорным прожектором.– Я не знаю, к месту я говорю или не к месту, но я скажу. Если речь о реальных Силах – их ведь не увидишь, не пощупаешь, но они живут и действуют, верно? Мы живем рядом с Ущельем не один десяток лет – и подрастает четвертое поколение – поколение уродов,– выдохнул он, метнул взгляд на Эрика, но сдержал выпад в адрес Института, что уже по меньшей мере странно.– Так вот, Меченосец, моих людей объединяет одно: они все, как ты знаешь, способные убийцы. И при этом владеют Силой,– он медленно обвел нас всех взглядом, словно дозорным прожектором. Громадные костлявые кулаки на столе сжимались и разжимались.

Наконец я рискнул спросить:

– Ну, и?..

– Да не кажись ты глупей, чем есть!– рявкнул он.– Ты ж сам мне сказал: Ринге и Йокан вели войну. Кроме того, по твоим же словам, в ней принимали участие маги и чародеи всех уровней.

Как-то не улавливаю я сути… Тупой, наверно.

А Эрик снова качнулся вперед и предположил:

– Специализация?

– Вот именно. Участники этой войны вполне могли создавать для нее тварей. Боевые машины. И мой народ…– он горько усмехнулся и замолк. Я тоже помалкивал. Экая ведь пакость, чтоб ей… И всегда так с нашим братом: друг друга лупим почем зря, а кому еще прилетит – это нас не касается. Значит, это Ущелье ведет свою войну, скажем так, внутреннюю… Но ведь сколько лет прошло!

Молчание нарушил Эрик:

– Да, Ордынцев, похоже на то, что влетел ты в игру уровнем повыше, чем всякие ваши Лиги, Братства и так далее…

Я затушил резким, размашистым жестом недокуренную сигарету о ножку стола, прикрыл глаза и откинулся к стене. Это ж… Так, оказывается, паскудно чувствовать себя фигуркой в компьютерной игре – шарашился, шарашился, нашел там какой-нибудь клад, и пожалуйте на другой уровень – но ты-то от этого большей самостоятельности не обретаешь, тобой управляет некий болван за клавиатурой…

Я сжал зубы и, не открывая глаз, принялся ругаться – тихо и зло. Я обложил Ущелье, Ринге, Йокана, свои способности, чародейский дар как таковой и всех владеющих им самыми гнусными площадными словами, которые можно услышать в обоих мирах, а так же теми, что по ходу в голову пришли.

Матерился я, не переводя дыхания, минут, наверно, пять, и только потом иссяк и открыл глаза. Эрик криво усмехнулся:

– Силен, бродяга…

– Ты чего это?– единственный глаз Этелреда раскрылся очень широко. Я, чувствуя, как вздернулась верхняя губа, все так же тихо процедил:

– Знаете, господа… Когда я узнал про отлучение от Ордена, я принял это как должное. Когда я услышал, что являюсь чьим-то там агентом, я удивился. Когда я узнал, что мне память к чертям затерли, я ошалел. Когда узнал, что мной интересуются три чародейских группировки плюс Институт – я взбесился. А когда со мной завело игру некое сволочное привидение – извините, я начал ругаться матом.

Мне никто не ответил – Эрик и Этелред делали вид, что не смотрят на меня, но наблюдали исподтишка. А Ильмира… Оказывается, внутренним зрением тоже можно искоса смотреть.

Я потянулся к кружке, отхлебнул:

– Елки-моталки… Но почему я?! Другие либо там и остаются, либо проходят без особых последствий, а на меня эти мертвяки налетели, как мухи на дерьмо… С чего бы?! Я ведь как Чародей ничего такого, чтобы ах, из себя не представляю… Ладно, значит, это все-таки была атака из Запределья?

Ильмира молча кивнула. Да, уж в чем мне не откажешь, так это в интуиции. Экий я догадливый…

Эрик заложил руки за голову, потянулся, глянул на Ильмиру:

– По-моему, все дело в везении. Ему слишком везло.

– Да, это может быть…

Теоретики, дери их за ногу…

– А вы не забыли – имеют-то не какого-нибудь дядю Васю, а меня? Давайте хоть разберемся конкретно, за что именно! Ладно, слазил я в Запределье, учинил там бучу, отделался легким испугом… И теперь некто пытается меня за прошлые грехи порвать, или почему?

– Я говорила, что у тебя свой путь,– теперь Ильмира сидела прямо, точно аршин проглотив.– Ты вышел оттуда невредимым – это во-первых, а уж то, что ты вышел победителем из боя с Магистром…

– У них же защита,– влез Эрик.– Я интересовался.

– ???

– Может, я не прав, но я себе все это представляю так: по достижении определенного уровня, скажем, Магистра, тобой те Силы интересоваться начинают просто неизбежно.

Некоторый несходнячок-с… Судя по последним событиям, каждый Камень – не что иное, как дырка в Запределье, а орденцы с ним дел не имеют. Но это все из области бескорыстного научного интереса, а положение меж тем отчаянное!

Я вынул из кармана у Эрика сигарету:

– Теория чародейства – это просто прекрасно, но мне-то что делать? Запределье – вещь отличная, но мне не нравится, что оттуда в любой момент может вылезти мертвяк и посадить меня на короткий поводок. Что делать-то?

Эрик мрачно на меня покосился. Да, вот такая я скотина, вечно всех обламываю… Тонкие пальцы Ильмиры огладили щеку, словно ощупывая:

– Если говорить вашими словами… Тебе придется воевать.

– С кем на сей раз?

– Ты же попал на более высокий уровень… К сожалению, путь вниз невозможен – тогда ты либо умрешь, либо станешь рабом Ринге. Значит, биться с ним тебе придется на том уровне, на котором ты оказался.

М-да, если б я имел коня, это был бы номер… Я потряс головой и криво усмехнулся:

– Просто, как и все гениальное… Пойти, значит, в Ущелье, отловить Ринге, вызвать его на драку, отбуцкать как следует… А кто потом мои косточки соберет? неохота по Запределью кусками слоняться.

Ильмира покачала головой:

– Лучше не шути так. Тебе предстоит битва в Запределье.

– Смерти моей хочешь?

– Ты боишься?

– Странный вопрос… Конечно!

– В прошлый раз ты согласился куда легче.

– Молодец. Орел,– иронически улыбнулся Эрик.– А кто вчера с пеной у рта орал насчет сунуть пальцы в розетку и посмотреть, что получится?

– Ну так вот тебе пример, как нельзя действовать,– огрызнулся я, снова повернулся к Ильмире.– Прошлый раз – это прошлый раз. Ну, сунусь я туда… Так шансов у меня просто нет.

– Не забывай, Запределье – это не один мир, а множество миров, в каком-то из них ты можешь оказаться сильней Ринге. А потом есть еще Йокан.

Ничего себе предложеньице…

– Знаешь, я между некромантией и некрофилией четкой границы не провожу. И я не ночлежка для призраков.

– А этого тебе никто и не предлагает. Тебе придется быть тем, кто ты есть, и это уже смертельно опасно.

– Допер… Но ведь все это – легко сказать…

– На этот раз будет легче. С тобой пойду я.

Мы трое вытаращились на Ильмиру во все пять глаз. Я от удивления даже чинарик уронил. Этелред первым обрел дар речи:

– Ты… Ты хоть соображаешь, что делаешь?

Я вскинул руку:

– Стоп-стоп-стоп! Тебе-то это зачем? Я тобой рисковать не собираюсь.

Она опустила голову и произнесла угрюмо:

– Я должна сделать это.

– Ты опять?! Мы ж ясно договорились – никаких долгов…

– Во-первых, то, что произошло могло произойти из-за меня. Во-вторых, Прокаженные – и мой народ, правда, отец? И мое дело – постараться защитить их от Ущелья. А в-третьих, Мик, без меня ты не сориентируешься. Я знаю миры Запределья и помогу тебе… Правда, в поиске, а не в бою – этот бой должен быть только твоим делом.

Явно она чего-то не договорила…

– Есть еще и "в-четвертых"?– осведомился я полуутвердительно.

– Да. Ущелье отняло у меня глаза – может, оно и вернет их?

Не очень-то тут возразишь. И не то что бы нечего, а как-то неловко. Издержки воспитания, что сделаешь… Да с какой стати я в благородство играть должен? Если я туда полезу один – мне хана со стопроцентной гарантией…

– Значит, способов выйти из этой игры нет?

– Я назвала тебе два,– Ильмира говорила как-то холодно и отстраненно, но под конец стиля не выдержала.– Есть и третий путь – выйти победителем.

– Хочешь сказать – есть шанс?

– Иначе я бы не предлагала.

– Ладно, допустим. Маленький, значит, но есть. Но я так понимаю, что если мне вдруг снова несказанно повезет и он сработает, то предстоит мне играть в игры с привидениями и Силами до конца дней своих. А зачем мне это?

Ильмира опять улыбнулась фирменной своей полуулыбкой:

– А когда ты стал Чародеем, ты спрашивал себя, зачем тебе это?

– Это, извини, две большие разницы!

– Ты думаешь?

– Значит, опять меня никто и не спрашивает…

– Примерно так… У тебя есть твои способности, а теперь ты столкнулся с Силами Ущелья, и они считают тебя пригодным для воздействия. Или достойным противником.

– И не скажешь им ведь, что я просто мимо шел… Но фокус в том, что у меня еще кое-какие дела есть, а если мне придется завязаться с теми Силами…

– На время ты сможешь ставить барьер между ними и собой. Или использовать их.

– А сейчас поставить барьер?

– Поздно. Ты уже в игре, и либо управляешь ты, либо управляют тобой.

Я снова беззвучно выругался. Развитие ситуации называется… Продолжается зазеркалье, только шахматы уже не трехмерные, а четырехмерные… И наверняка не один я в таком переплете, только те, ко серьезно с Запредельем работает, ищут случая годами, а готовятся к нему десятилетиями. А мне – пожалуйста, как с куста: на, дорогой, кушай на здоровье, жри, сволочь, кому сказано… А мне все эти заморочки нужны, как барсуку зубная боль, никогда за собой особых амбиций в плане чародейства не замечал. Ладно, деваться все равно некуда, но вот если мне свезет – не включатся ли в игру какие-то Силы еще покруче? Об этом я и спросил Ильмиру.

– Не должны.

– В прошлый раз о таких вариантах, как этот, тоже речи не было.

Ильмира, словно угадав, что я сейчас взорвусь, подошла, положила руку мне на голову, произнесла тихо:

– Рано или поздно это случилось бы, Мик. И я не знала, что ты так быстро начнешь пользоваться вещами, связанными с Запредельем или пройдешь Ущелье Морока.

– Какими еще вещами?

– Я стороной узнала, что тебе пришлось как-то вызвать нежить.

– Ладно, леший с ним. Раз уж деваться некуда – либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Где тут розетка?– я сделал вилку из пальцев.

Эрик открыл было рот, но не сказал ничего, только головой покачал. А Этелред, кажется, полностью выпал из реальности, наблюдая за своими пальцами, беспокойно снующими по столу.

Я в упор посмотрел на Ильмиру:

– Значит, те миры ты более-менее знаешь?

– Их не знает никто. Но до определенной границы я доходила не раз. Боюсь, правда, искать придется за ней.

– Ладно. И когда?

– А зачем откладывать?

– А как насчет дополнительной информации?

Она отвернулась, произнесла куда-то в угол, словно к сваленным там шкурам обращаясь:

– Пользы от нее не будет. Миров Запределья великое множество, и все ты отчасти создаешь сам.

Наверно я все-таки чего-то недопонимаю… А с другой стороны, в прошлый раз там, в Запределье, имели место откровенные глюки, но это были МОИ глюки!

Ильмира словно опять мысли прочитала:

– В этот раз все будет проще. И страшней.

– Понял, не дурак… Когда приступим?

– Сейчас.

Я собрал бороду в горсть, слегка подергал:

– А ты уверена, что я готов?

Она улыбнулась:

– Нет. Просто чтоб достойно приготовиться, тебе понадобится не один год, а ты таким временем не располагаешь, верно?

– Куда уж верней…– неожиданно даже для себя я расхохотался.– Знаете, там, откуда я пришел, есть такая сказка – про Иванушку-дурачка. В частности, этот Иванушка по собственной дурости забирается в берлогу к Горы… к дракону, опять же по глупости, отвешивает ему пинков, а уже стоя над трупом, понимает, куда он залез и начинает бояться… Похоже, это про меня.

Мне никто не ответил, все сидели с похоронными рожами. Потом Ильмира произнесла:

– Нам надо остаться наедине.

– Вот вот, а мы только и делаем, что гуляем,– проворчал Этелред, обращаясь к Эрику. Между этими двоими явно установились почти дружеские отношения – уж не знаю, чем Эрик его обаял…

– Не будем мешать процессу,– Эрик поднялся, прогнулся, разминая спину.– А кто-то говорил, что всякая магия и работа с Силами извне опасна, как неизвестно что…

– А кто тебе сказал, что наша вылазка безопасна? И уж держись ты, бога ради, подальше, а то, если я в Пещеры твой труп привезу, Ульвар меня не поймет.

– Ну-ну, путешественник,– Эрик прикрыл за собой дверь, я запер ее – нечего тут кому ни попадя бродить – и повернулся к Ильмире:

– Ну вот, я готов. Уверена, что мне больше ничего не стоит узнать?

– Тут всякое знание может против тебя обернуться. Не давай воли привычным страхам и не теряй головы.

Ценное указание. Главное – многозначительное…

– И совершенно неизвестно, где мы окажемся?

– Мы будем работать через твой Камень. В нем сейчас заключена Сила Ущелья. Я не знаю ее, но привести нас она должна именно туда, куда нужно.

– Значит, все зависит только от Камня и от меня… Что мы сейчас должны делать?

Она подошла ко мне:

– Сначала мы должны раздеться.

– Ты думаешь, мы сможем именно делами заняться?

Она улыбнулась, проделала непонятный пасс правой рукой. Ой, действительно сможем… Вернее, я сейчас ничего не смогу.

– Нам понадобятся все силы,– сообщила Ильмира.– И еще… Покажи мне свой меч.

– Ладно,– я пожал плечами и протянул ей Хельмберт на вытянутых руках.

– Вынь его из ножен.

– Зачем?

– Надо знать, что это такое.

– Как хочешь,– я обнажил клинок, серебряная на черном вязь тускло блеснула в желтеньком слабом свете масляной лампы. Ильмира провела ладонью над рунами, задержалась над рукоятью:

– Да, очень мощная вещь… Там он может оказаться полезен,– она опять нащупала на стене связку кореньев, отделила пару. Снова жрать эту гадость… Кстати, интересно, могут ли у двоих быть одинаковые глюки?.. Ладно, взялся за гуж – полезай в кузов, или как оно там по-русски?

Я все же осторожно уточнил:

– Это надо съесть?

Ильмира кивнула, протягивая мне корешок:

– Только сначала как следует разжевать.

Заранее с души воротит… Но, как я понимаю, это далеко не худшее, что нам предстоит. Я принялся жевать, давясь от отвращения. Смешайте кильку в томате в равной пропорции с вареньем, досыпьте сухого навоза и хины, долейте немного нашатыря – все равно такого мерзкого вкуса не добьетесь…

Кое-как проглотив эту жуть, я бросил взгляд на Ильмиру. Да, ей вкус этих… гм… растений нравится ничуть не больше моего – я и не представлял, что ее так перекосить может. Наконец она, страдальчески сморщившись, проглотила ЭТО и подошла к топчану, развязывая пояс. Я тоже принялся стаскивать куртку.

– Меч возьми с собой,– напомнила она мне. Я накрыл ее своим плащом, взял Хельмберт и тоже забрался под плащ. Нет, всякое в моей жизни бывало, но чтоб брать меч в постель с женщиной… Ох, чует мое сердце, то ли еще будет!

– Обними меня,– попросила она.

– С удовольствием,– пробормотал я. А снадобье-то уже действует: мягкое шевеление в голове, а сама голова поразительно легкая, и каждый удар пульса легонько, бережно подбрасывает…

– Не теряй контакта с Камнем.

– Понял…– и я соскользнул в Камень сознанием.

ГЛАВА 13.

Вот он, Камень, играет зелеными искорками, но они постепенно превращаются в редкостной красоты фейерверк, а потом нас подхватывает разноцветный искрящийся вихрь. Медленное кружение периодически растворяет меня… в огне?.. в воде? Да, это океан, прозрачный по всей своей глубине, и подо мной с удивительной быстротой проносятся диковинные растения, остовы кораблей, руины затонувших тысячелетия назад городов, мимо скользят похожие на пестрых насекомых рыбы. Повернув голову, вижу плывущую рядом Ильмиру, а она смотрит на меня, и глаза у нее большие, чуть раскосые, но цвет под водой не различить. Дышится удивительно легко, хотя над нами толща океана, мы как-то сумели отрастить себе жабры. Вода тепла и приятно обтекает тела, сопротивления почти не чувствуешь…

Но рано или поздно все кончается, и мы выныриваем куда-то в ночь, и это не здесь, это в моем родном городе Бурге, где полным ходом идет весна, а я в кольчуге, и потому чувствую себя крайне неловко, но никто на это внимания не обращает, так что надо искать Ринге. Как? Это просто, как все гениальное: надо обратиться в справочное бюро. Вон какая милая девушка за стойкой… Да, конечно, она знает Ринге, кто же его не знает, отвечает она и начинает медленно покрываться шерстью. А где его найти? "В зоопарке!"– рявкает девушка, превратившаяся тем временем во что-то совсем уже звероподобное. И тут я понимаю – надо бежать из этого зоопарка. Вон какая толпа на улицах собралась – у одного крокодилья пасть в улыбке щерится, другой, склонив рога, роет копытом асфальт… Все показывают пальцами на нас, а мы делаем вид, будто нас это совсем не касается, маскируемся, шифруемся, черта лысого кто угадает и разгадает, но без Ринге тут не обошлось. Менты читают детям правила броуновского движения, туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно, раз – и на кладбище, а там, как водится, на могильной плите трое с газеткой, на газетке – плавленый сырок и хлеб, а бутылка подходит к концу… Приглядевшись, узнаю в них памятники с главной улицы, и тут они втроем накидываются на девушку, чтобы отнять у нее весло…

Продолжения мы с Ильмирой ждать не стали, мы срочно сменили мир, и в лето господне 1428 мой отряд с божьей помощью и во славу дофина вышел в тыл англичанам в том бою, в каких-то трех лье от Руана, но нас оказалось все-таки слишком мало. А Ильмиру приняли за Жанну д"Арк, и стоит ли упоминать, что председателем трибунала святейшей инквизиции, мрачной и строго законспирированной фигурой, оказался наш старый знакомец Ринге, но я успел вызвать подмогу, и вскоре три моих мушкетера так лихо выкрали подвески, что ему осталось только руками развести, а разведя ими, он уже не смог удерживать Ильмиру, и нам удалось бежать.

Мы скрывались от каждой знающей нас собаки, меняли обличья и шило на мыло, прятались в каждой встречной реке от дождичка в четверг, но Ринге был не только дождем и четвергом. Нас с Ильмирой все-таки схватили и в цепях отправили в Новый Свет, но в море спастись легче, если притвориться, что ты утонул…

Вся фантасмагория кончается сразу и мгновенно – резкий скачок если не в реальность, то во что-то близкое, под ленивый холодный дождь, в полночь на перекресток… улиц или дорог? Знаю только, что по бокам в отдалении – не то холмы, не то жилища, не то нечто среднее. откуда-то из-за них выбивается тревожный, неприятно-оранжевый свет, он играет на рваных тучах, бешено несущихся в непроглядную темноту, и ветер напевает глухо и тоскливо.

Обнимаю Ильмиру за плечи:

– Тебе холодно?

Она молча кивает, я плотнее укутываю ее своим плащом:

– Змейство… И куда бы это нас занесло? Да еще курева нет…

– Надо идти.

Мрачно смотрю на нее:

– Куда?

– Неважно. Где-то должны быть люди.

– А тот, кого мы ищем, человек? Я вот лично не уверен. И вообще, по закону тайги если видишь человека – обойди подальше, так чтоб он тебя не заметил.

– Здесь не тайга.

– Да уж это точно,– я зябко поежился и проверил меч в ножнах. Как-то нехорошо здесь. Неуютно. Даже не пусто, а мертво…

– Ну, раз так, пошли куда глаза глядят,– а ведь я даже по сторонам света здесь сориентироваться не могу…

– Пошли,– Ильмира под плащом плотнее прижимается ко мне.

– И все-таки,– спрашиваю уже на ходу,– ты хоть приблизительно догадываешься, где мы?

– Похоже на Ущелье. Но это не Ущелье.

Вот тут и разбирайся… Но уж коли выбора все равно нет, придется играть в странника. Можно попытаться перейти в другой мир, но что это даст? К тому же, есть у меня некое предчувствие, что сначала возможности этого мира надо использовать – мы ведь явно не случайно сюда попали. Я бы, конечно, предпочел, что-нибудь потеплее… Но кто-то здесь живет – дорогу ведь протоптали… если это, конечно, дорога. Так, блазнит меня, что-ли? Или в самом деле кто-то есть?

Бросаю коротко Ильмире:

– Ну-ка, стой…– оставляю плащ у нее на плечах, делаю пару шагов вперед.– Кто здесь?

– Если б я хотел тебя убить, я бы уже сделал это,– знакомый голос! Причем говорит явно эльф… Я неуверенно произношу:

– Хельг?

– Бывший,– он подходит ближе. Перекладываю меч в левую руку:

– Ну, здравствуй, что ли, братец названный…

– Ты всегда желаешь здравствовать тем, кого уже нет?– Хельг медленно обходит нас с Ильмирой по кругу, мы поворачиваемся, не сводя с него глаз. На всякий пожарный берусь за рукоять меча обеими руками:

– Но здесь и сейчас – ты жив? Хельг?

– Все зависит от тебя. Кто ищет мертвых – находит мертвых, а им нечего делить с живыми.

Что-то он сам на себя не похож… Наверно, смерть меняет не только людей.

– Я ищу человека по имени Ринге. Мертвого человека. Или не человека.

– Или не мертвого.

– Что это значит?

– То, что здесь я тебе не помощник. Мы теперь в разных мирах. Теперь я знаю, что с тобой было, когда ты попал туда, где мы были братьями… Ведь в своем мире ты тоже умер?

– Я туда возвращался…

– И умер еще раз? Мне это знакомо.

– Но мы с тобой смешали кровь. Ты поможешь мне найти Ринге?

– Не понимаю, что значит – найти? Иди – и встретишь его.

– А куда идти?

– Безразлично. Ты должен его встретить – и ты его встретишь.

– А ты куда сейчас пойдешь?

– В другую сторону.

– Ты пока еще не знаешь, куда пойдем мы.

– Это неважно. Пока – прощай. Если и встретимся, то не здесь. Если б я даже хотел тебе помочь, все равно не смог бы. Вы, люди, очень любите "если",– неожиданно заключает он на прежний хельговский манер, поворачивается и уходит, сгорбившись и волоча ноги, в дождь. Кстати, дождь что-то разошелся… Капли так и секут.

– Ильмира, будь другом, дай плаща кусок…

И опять мы идем, завернувшись в мой плащ. Грязь хлюпает под ногами, клочья туч летят по небу, словно лавина призраков. А дорога все уже, только теперь это не дорога, а улица, и совсем узенькая стала – четверо с трудом разойдутся. Только расходиться тут некому, все покинуто. Как после чумы… Кстати, очень похоже.

Ильмиру колотит крупная дрожь, наклоняюсь к ней:

– Ну, все, все, хватит бояться… Не бойся, я здесь,– и коротко целую ее. Поворот, дальше – перекресток, за ним тянется улица пошире, а вдали – костры. Опасность. Но не какая-то конкретная, она всюду – равномерная, тяжелая, непонятная, опасность висит в воздухе, растекается в грязи под ногами… Еще кто-то на дороге.

– Эй, кто тут?

Никакого ответа. Человек сидит, привалившись к стене, вытянув странно прямые ноги. Подхожу, встряхиваю его за плечо:

– Не спи, замерзнешь!

Он заваливается набок, как-то сразу весь, твердый, как палка. Глаза открыты, лицо одутловатое, в каких-то пятнах. Мертв, причем мертв не очень долго. Странно, я думал, здесь можно встретить только покойников, разгуливающих где и как попало. Оказывается, и покойники мрут… Черный юмор какой-то.

Словно в ответ на мой невысказанный вопрос Ильмира тянет меня за плащ:

– Пошли… Это уже другой мир.

– То есть как?

– Не знаю. Я чувствую… Но это долго объяснять. Здесь ни места, ни времени не существует, все спутано в один клубок… Пошли, Мик, там какие-то люди, я их боюсь.

По улочке, где-то в сотне метров, шествует четверка с факелами, один ведет под уздцы лошадь, впряженную в повозку, жутко скрипят колеса. Повозка нагружена почти до самого верха, но чем?.. Люди молчат. Когда они подходят ближе, замечаю длинный шест с крюком в руках у каждого, лица закрыты плотными повязками. Как-то не тянет меня встречаться с ними… Тащу Ильмиру за руку – подальше, скрыться за углом ближайшего здания. Теперь я разглядел, чем нагружена повозка.

– Еще один,– глухо произносит передовой из-под маски, труп поддевают крючьями, взваливают поверх груды мертвецов на повозке – там, кажется, сплошь разинутые черные рты и скрюченные пальцы.

И вся четверка сворачивает по направлению к нам. И надо уходить, но ноги, как в кошмаре, прилипают к загаженной мостовой.

– Эге, Руперт, тут живые!

Закутанная фигура вытягивает руку с факелом, коптящее пламя горит где-то в метре от моего лица, с шипением летят на землю горящие капли. Ну нет, я и дальше намерен жить!

Выставляю перед собой меч, закутанный поспешно отодвигается, трое чуть сзади держат крюки наизготовку. Скрипучий старческий голос произносит:

– Что ж, привет вам, охотники за добром мертвецов!

– Попросим поделиться?– тут же спрашивает первый.

– Как нам отсюда выбраться?– это Ильмира. не успел я ее тормознуть!

А вместо ответа – сиплый хохот в четыре глотки. Наконец отвечает старик:

– Выбраться отсюда, благородные господа, можно только на нашей повозке… Не прибавите ли от щедрот бедным голодранцам?

Снова гогот, потом самый высокий басит:

– Ладно, девку, может, и проведем… только сначала на круг пустим.

– Валяй, Грего,– жестко отвечает старик.– Начинай. Но только тогда сам здесь с ними останешься.

– Ну, кто первый?– голос мой звучит сдавленно, Хельмберт описывает медленные восьмерки в воздухе.

– Ладно,– в голосе старика смешок.– Может, свидимся еще… когда вас отсюда повезем. Пошли, ребятки, нам еще две улицы очистить.

Шаркают шаги, лениво стучат копыта клячи, душераздирающе визжат, удаляясь, колеса. Ильмира смотрит на меня с ужасом:

– Что это, Мик?

Отвечаю жестко:

– Чума. Квартал наверняка оцеплен.

– Что же делать?

– Не знаю! Сама говорила – Сила из Камня знает, куда вести. Вот она и привела. Ладно, идем.

– Куда?

– Самое лучшее – в другой мир, пока тут заразу не подхватили.