Текст книги "Волчья степь (СИ)"

Автор книги: Михаил Сухоросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

– Гарви, ты здесь бывал уже?

Он кивнул:

– Приходилось. Вы ведь на тракт выбраться хотите?

– Догадлив,– с долей сарказма заметил Малыш. Хромой не обратил на него внимания:

– Тракт тут к югу петлю делает, чтоб город мертвый подальше обойти.

– А почему?– заинтересовался Дикс.– Я там никакой опасности не почувствовал.

– Это точно,– поддел его я, он стушевался и отодвинулся. Хромой откашлялся:

– Ну так вот, если сейчас лиги три на запад пройти, как раз на него и выйдем. Только по нему еще добираться день, а то и два.

Докуда добираться?– хмуро осведомился Секретник. Явно занес мне в пассив очередной подозрительный сговор…

– До Левосты. Город такой,– пояснил Хромой, как мне показалось, с иронией.– Войти туда не проблема, выйти – тоже… если знаешь, что там к чему.

– А ты-то знаешь?

– Не знал бы – помалкивал бы. Это город-перекресток.

– Перекресток чего?– не понял Малыш.

– Путей караванных. Туда отовсюду тянутся – из степей, из Империи, с Архипелага, из-за Внутреннего Моря… Всем, чем можно, торгуют, и солдат там можно навербовать, каких захочешь.

О чем-то подобном мне слышать приходилось: торговый буфер между Востоком и Западом, дешевый рынок сабельного мяса… И до сих пор не завоеван, потому что в этом случае – конец торговле. Все ж здесь, в Преисподней, люди куда практичней, чем в моем родном мире.

Но Малыш как-то не слишком поверил:

– Постой-ка… Там же Западная степь в двух шагах. Что, кочевники до них не добрались?

– Как не добрались, добрались… Бойся волка в поле, рыцаря – в трактире, а кочевника – на базаре. Там так говорят.

– Как это?!– Секретник аж охрип от недоверия.– А чего ж они там всех не вырезали, если войти туда не проблема?

– В Столице был?

– Ну,– кивнул Секретник.

– Попробуй там как-нибудь квартал Оружейников вырезать.

– Ну да, чисто из спортивного интереса,– хохотнул Малыш, а Дикс округлил глаза:

– Там что – весь город такой?!

Опять все все знают кроме меня…

– Ребята, просветите провинциала…

Заговорили все хором, потом озадаченно заткнулись, и наконец Малыш взял на себя инициативу:

– Я одного не понял – как в Столице тебя туда не занесло? Вечно влетаешь, куда не надо… Это своего рода внутренняя цитадель, город в городе, каждый дом минут за пятнадцать в маленькую крепость превратить можно, улицы такие, что лошадь с трудом пролезет, естественно, подземные коммуникации, выход все в тот же Нижний город… А в мирное время там очень оживленно, надо сказать: и оружием торгуют, и доспехами и прочими штучками в том же роде…

Ничего квартальчик… Да еще если защищать его выйдет сотни две молотобойцев – тушите свет и прячьтесь по углам…

– Ладно, вернемся к нашим баранам. Значит, этот город – один большой базар, так? И основа поведения – приглядывать за своей собственностью и не трогать чужую?

– Около того. И поменьше сделок заключать – там тебя купят и продадут.

– Если уж кочевников торговать научили…– снисходительно усмехнулся Дикс. Хромой глянул на него исподлобья:

– Кочевники… Они не дураки – этот город воевать идти. Во-первых, сам город… А во-вторых, там каждый знает, что это за игрушки,– он тряхнул своим автоматом,– а у каждого двадцатого она точно есть.

– Ка-ар-р!– отреагировал Малыш.– Красотища!

– Куда уж красивей,– буркнул я.– А что за оружие и откуда оно там?

– Хлам в основном, винтовки магазинные. Но есть и получше – я слышал, тяжелые пулеметы даже.

– Стоп,– Малыш решил сформулировать вопрос более конкретно,– а откуда его туда возят? Или пункт доставки в самом городе?

– Приедем – сам спроси,– окрысился Хромой. Так-так… Значит, первая часть задания может завершиться в этой самой Левосте, если оружие идет оттуда. И в этом случае Малыш автоматически снимается с институтского крючка, и тащить его в степи за Ингерном нельзя. Придется нам с Диксом вдвоем идти – разборки предстоят исключительно чародейские, и нормальным людям там делать нечего…

Дикс словно прочитал мои мысли, глянул на меня тяжелым взглядом, подпустив горловой смешок:

– Сперва дойти еще надо.

– Резонно,– я потянулся, подавил зевок. Змейство, шмотки не высохли до сих пор, в самых ответственных местах все еще мокро. Только всяческих потертостей для полного счастья не хватает…– Значит еще с полчасика передохнем – и по коням.

– Уговорил,– Малыш вытянулся на земле, я последовал его примеру.

– Да, а курить у кого-нибудь есть?

– Не все ж тут растяпы…– Дикс явно опустил слова "вроде тебя", полез в поясную сумку. Целая пачка! А я, идиота кусок, не допер так же поступить – курево в кожу завернуть…

Мы с Малышом, увидев такую роскошь, испустили хищные вопли, Хромой покачал головой и сплюнул, а Секретник уставился на нас с неподдельным удивлением. У меня на физиономии явно проступило выражение полного и дурацкого счастья, Дикс с достоинством какого-нибудь задрипанного лорда раздал сигареты, поднес Малышу огня, потом вздохнул с деланным сокрушением:

– Надо ж, целый день еще ехать…– и принялся демонстративно подтягивать пояс.

И все ж наплел Хромой насчет того, что день или два ехать… Третий день пошел уже, и дело к вечеру, а никакой Левосты и в помине нет. Хотя еще проплутали шут знает сколько,отыскивая этот чертов тракт… Вот на нем действительно народу хватает, по большей частью купцы с караванами, тянутся в обе стороны большими партиями. А у купцов есть еда. А у нас – деньги, так что призрак голодной смерти перед нами уже не маячит. Что они возят, кроме еды – это никто из нас понятия не имеет, расспрашивать тут не принято – сразу решат, что ты наводчик какой-нибудь из здешних лихих ватаг. Если верить Хромому, здесь одно время основательно пошаливали…

Хотя нас пока не тронули, да это и понятно: кроме купцов тут войска идут в обе стороны, достаточно шустро и в большом количестве. Вот где-то с час назад обогнали отряд северян-пехотинцев, а только что мимо нас промаршировала на восток сотня копейщиков под командой офицера – судя по малиновому плащу, из Гэлфоста. Сейчас встретятся на дороге, разойдутся мирно, что-нибудь друг другу покричат – а завтра-послезавтра предстоит им друг друга рубить и колоть. Прямо в воздухе носится: "Будет великая бойня"… А на меня такие вещи всегда скверно действовали.

Но, по крайней мере, я выспался полноценно хоть одну ночь. Настолько выспался, что уже в состоянии обращать внимание на красоты природы, хотя красот здесь, прямо скажем, не густо – громадные плосковерхие холмы, обрывающиеся на тракт красными глинистыми откосами, выгоревшая на солнце трава, пестрящая ярко-желтыми островками – какой-то местной разновидностью лютиков. А в основном в стороне от тракта бурьян в человеческий рост да все та же вездесущая колючка, для пущей непролазности переплетенная какими-то вьюнками.

И все равно – степь! А меня степи всегда пьянили, особенно когда выезжаешь на гребень холма – и все перед тобой как на ладони километров на пять. Сразу тянет какое-нибудь акынское песнопение затянуть или устроить что-то в том же духе. Наверно, в роду у меня без кочевников не обошлось, и все это – генетическая память… Сказалась вот через полсотни поколений…

Одно плохо – жарко, как в духовке. Кольчугу и подкольчужник я давно снял. Схлопочу шальную стрелу – будем считать, туда мне и дорога, а вот заживо в железной сетке изжариться, извините, не для меня.

Едем молча – усталость к разговорам не располагает. И даже более-менее связно дальнейшие действия продумать тоже не получается. Ну вот приползаем мы в эту долбаную Левосту, а дальше? Ходить по лавочкам, стучаться и спрашивать: "А не здесь ли оружием огнестрельным торгуют?", так, что ли?.. Да какого лешего, что мне – больше всех надо? Если оружие отсюда идет в степи – тогда да, придется выяснять. А если оно просто в Левосте оседает – это уже не мои проблемы. В конце концов, от Белых Пещер сюда полчаса, от силы час лету. И им за это платят.

И все равно, странно все это, странно… Слишком много нестыковок в окружающем нас празднике жизни за последнее время. Правильно на них Миллер из Пещер внимание обратил. Для начала, этот Лэрд – явно из Института, и он же меня наставлял, как от институтских шифроваться, а им я оказался нужен вовсе не затем, чтоб меня прикончить. Эрик с полного одобрения Ульвара летит со мной к Прокаженным. Даэл пускает по моему следу Хромого, хотя предполагается, что устранив меня, Хромой устранит и его людей… Это если Хромой не наплел. Хромой, в свою очередь, пускает за мной пятерых деятелей откуда-то с востока, причем договаривается с ними в Столице… Хотя, опять же, может, их и не Хромой нанял, а кто-то еще… только вот кто? Далее, Секретник таскает с собой учебную гранату, пугает ей Хромого – и тот, что характерно, пугается… В свое время я в театре поработал, и на мой взгляд, была в этом эпизоде некоторая натяжка. А потом Хромой с удивительной легкостью приносит клятву и идет с нами на запад. Нигде концы с концами не сходятся…

Но вот с гранатой у Секретника все ж слишком легко вышло. А насколько я к нему пригляделся, актер он аховый. Или я его недооцениваю? А мне б лучше его переоценивать… Гнусно это – ехать бок о бок с человеком и знать, что когда миссия окажется выполнена, ты ему кинжал под ребра всадишь. И ведь никуда не денусь, всажу…

А вот Дикс… Там, в Мертвом городе, он с нами остался. И после этого постоянно в голове держать, что на обратном пути он меня втихаря пристукнет?! Да для любого Чародея убить того, с кем ты долго в паре работал – хуже, чем родного кого-нибудь…

– Не спи, командир! Почти приехали.

Дорога полого взбегала на очередной огромный плоский холм, а наверху… Низкая каменная стена, выглядывают из-за нее только белые иглы башен, да несколько белых же куполов.

– А ночлег-то там отыскать можно?

– За деньги,– коротко ответил Хромой.

– Это понятно,– усмехнулся Малыш.– Ну что, други-рейнджеры, поехали эту деревеньку покорять?

ГЛАВА 23.

В город мы въехали где-то через час – снизу дорога казалась короче, чем на самом деле. И Левоста превзошла все мои ожидания!

Представьте себе смесь киплиногвской Индии, азиатского базара и мексиканской декорации к вестерну, покрасьте все это в белый цвет и выпустите туда энное количество народу в самых разнообразных лохмотьях, босяков, хватающих под уздцы вашу лошадь и предлагающих купить всевозможные безделушки, показать город, устроить благородных господ на ночлег, обеспечить все разновидности местных наркотиков и сексуальных радостей…

Нам сразу пришлось перестроиться в боевой порядок: в арьергарде Секретник, а впереди орудовал рукоятью меча Малыш, его рык перекрывал даже уличный гвалт:

– С дороги, дети чумы! С дороги, обезьянье отродье, грешащее с падалью!– что-что, а особенности местной лексики он сразу усвоил…

В конце концов мы, пробираясь улочками, где два всадника только со скрипом разъехаться могут, добрались до места, которое Хромой отрекомендовал как "лучший ночлег, который на скорую руку организовать можно."

"Лучший ночлег" оказался помесью караван-сарая, конюшни и кафетерия; хозяин, получив с нас плату за ночлег, сразу принялся предлагать нам какую-то сомнительного вида еду. Мы сначала ворчали на Хромого, уверяя, что тут спокойно не поспишь, не говоря уж о том, что к утру блохи от нас только обглоданные косточки оставят, но Хромой только руками развел и предложил нам самим поискать что-то получше. Дело закончилось тем, что мы оккупировали один из углов и принялись за местную жратву. Вино оказалось редкостной гадостью, хлеб вполне годился для заточки ножей, а то, что хозяин пытался выдать за копченое мясо, напоминало круто просоленную подошву. Но это все тонкости, которых проголодавшийся человек не замечает.

Более-менее набив утробу, мы принялись осматриваться, пытаясь определить, куда же именно нас занесло, не привлекая к себе слишком пристального внимания (автоматы мы попрятали в мешки еще на подъездах к городу). А занесло нас, похоже, в довольно-таки оживленное место на этом перекрестке караванных дорог. Гортанную, раскатывающую "р" речь южан перебивали и гнусавый восточный акцент, и отрывистый быстрый говор Детей Островов. Чинные бородачи-северяне сидели плотной кучкой в самой середине восьмиугольного караван-сарая, ни на кого не обращая внимания, и демонстративно полировали лезвия длинных мечей и секир. Неподалеку от нас расположилась компания с востока, большинство все в тех же кафтанах с откидными рукавами, который я видел на вожаке "конкурентов", ныне покойном. Как и большинство жители восточных земель, узколицые, скуластые, с белой кожей и темными волнистыми волосами, они курили из длинных трубок странной формы какую-то гадость с резким, неприятным запахом, не похожим ни на табак, ни на анашу, но им это, судя по всему, нравилось. Вообще, ходят легенды, что на востоке все люди – асы поножовщины…

Имелось так же несколько примечательных личностей из разряда "сам себе голова". Один – явно эльфийских кровей: ублюдочная ряшка, манеры степного волка, рука постоянно слева у пояса, базедовы глаза… Этот нами интересовался, не слишком скрываясь – когда кто-то открывал мешок, он всеми силами старался оказаться поближе и посмотреть, что у нас интересного есть. Интересного у нас только автоматы да патроны к ним были, но светить их абсолютно незачем. Конечно, если б они у нас на шеях болтались, уважение к нам бы резко возросло, но тут и без того слишком пристальный и нездоровый интерес к пришельцам из Империи. А вычисляется это на раз: глянут на костюм, на оружие – и порядок.

Но заведение это имело и весьма серьезный плюс: лошади постоянно на виду. Плюс, конечно, относительный: воняло, как в стойле… хотя почему – "как"?.. Но Хромой нас заранее предупредил, что в Левосте громадное число лошадиных барышников с юга, и каждый второй из них – профессиональный конокрад. А это уже о многом говорит: далеко не каждый конокрад имеет шанс стать профессионалом, живут они обычно до первой "судимости", а судят их исключительно судом Линча.

Но вопреки ожиданиям, ночь прошла спокойно, убрался даже ублюдок-полуэльф – правда, после того, как его эволюции вокруг нас начали действовать на нервы. Удалили его Малыш с Форгетом, причем не совершая абсолютно никаких аллегорических телодвижений. Они просто в наглую уставились на беднягу – скрестив руки на груди, развалившись на одеялах, и не сводили с него глаз, куда бы он не перемещался. Парня хватило ненадолго. И я его понимаю: когда тебя оценивающе разглядывают два амбала вида явно криминального, поневоле задумаешься, нужен ли ты здесь…

Поскольку чародейской опасности не предвиделось, хотя я и чувствовал поблизости кого-то из Серых, эту ночь мы с Диксом отсыпались. Серые Серыми, а вообще, кого тут только нет! Я даже кого-то из Странников почувствовал – еле-еле, краешком сознания. Парень явно находился в работе – с кем-то бился. Как объяснил Хромой, тут имеется некая разновидность мелкой домовой нежити, не опасной, но способной хорошо отравить жизнь. А потом, в этом городе чародейские разборки учинять как-то не принято – явно, во всяком случае. Приспичило тебе нагадить в карман сопернику по ремеслу – и пожалуйста, только чтоб никто этого не видел. Все ж нейтральная территория… И власть тут поделили какая-то ветвь Клана и, насколько я понял, кто-то из магов. Так что сон мой был спокоен и безмятежен впервые черт-те за сколько. Чем хороши походные условия – сразу засыпаешь, как убитый, причем без всяких сновидений…

Правда, под утро мне приснилось-таки что-то, поскольку я вскочил, как встрепанный и принялся озираться в поисках Даэла, который, как я был уверен спросонья, идет с нами. Но все обошлось, если не считать того, что Секретник все же пал жертвой воровства: у него под покровом ночи срезали со штанины кусок серебряного галуна – вероятно, чисто из спортивного интереса. Но Форгет расстроился, он ругался, как Малыш, и грозился, что найдет того, кто это сделал и "задницу ему оторвет".

А Хромой, едва рассвело, посоветовал нам не брать в рот здешней пищи, если мы не хотим вдвое похудеть от поноса, забрал пяток золотых у Дикса, который по общему молчаливому согласию стал нашим казначеем, и смылся куда-то, пообещав подыскать место, где можно отдохнуть как следует и поговорить без лишних ушей.

Как я понял, в этом городе раньше всех встают и принимаются за работу мухи – во всяком случае, пока отсутствовал Хромой, скучать нам не ппришлось. Тем более, мы и наши лошади оказались единственным объектом приложения сил – остальные, умудренные опытом, убрались, так что мы часа полтора скрашивали ожидание хлопками по различным частям тела, усиленным курением трубок и руганью.

Когда появился Хромой, мы были уже злы, как собаки, но он более-менее нас успокоил, сказав, что подыскал жилье поприличней – ведь нам здесь еще и дневка предстоит. Мы себя долго упрашивать на заставили, кормить мух нам надоело, так что уже минут через пять мы ехали по улицам Левосты.

То, что мы вчера видели, оказалось только бледным подобием Левосты дневной. Наш путь лежал через центральную часть города, действительно, все это смахивало слегка на крепостные коридоры, идущие классическим зигзагом, в случае чего площадь превращается в каменный мешок. Но вот сейчас и метра не проедешь, чтоб не натолкнуться на бродячего проповедника, одетого во что-то вроде грязной простыни, торговца сувенирами, кинжалами с рукоятью из поддельного золота, "самыми дешевыми" блюдами собственного изготовления, наркотиками… Одну улочку, самую загаженную, целиком занимали фокусники и гадатели, скопище живописных шарлатанов в расшитых колпаках, в черных рясах, обвешенных бубенцами, в ярких балахонах… Тут пришлось активно пускать в ход рукояти мечей и не стесняться в выражениях – фокусы и прорицания имели успех. Мое внимание привлек один – похоже, из Чародеев-недоучек,– который поражал воображение публики, демонстрируя старый учебный прием с монетой, которой он не давал упасть, не притрагиваясь к ней руками. Я решил ему немного помочь, но он, по-моему, удивился не меньше зрителей, когда содержимое деревянной чашки для монет пересыпалось ему за пазуху. С опозданием выяснилось, что чашка, собственно, принадлежала не недоучке, а его соседу в островерхой широкополой шляпе и канареечно-желтой хламиде. Окончания скандала я дожидаться не стал.

Дикс, ехавший рядом, неодобрительно пробормотал:

– Развлекаешься…

Я скроил гримасу типа: "Это не специально, оно само так получилось", он усмехнулся и обогнал меня.

Ехали мы довольно долго, потянулись уже окраины, сплошь глинобитные домишки, крытые дранкой или соломой, глинобитные же заборы, через которые всадник может заглянуть во дворики и полюбоваться голозадыми ребятишками, развешенным для просушки тряпьем, или послушать брехню шелудивого кабысдоха, или обменяться парой двусмысленностей с преклонных лет матроной, восседающей с длинной трубкой на пороге хижины…

У одной из таких хижин Хромой остановил коня:

– Заезжайте. Три дня нас здесь тревожить не должны.

– А хозяин?

– А за что я ему заплатил? Чтоб его толстой бабы, сопливых недоносков и его самого здесь три дня духу не было. Давайте, заезжайте поживей, тут всадники редкость, соседи уже интересуются.

Мы спешились и завели коней во дворик. Да, по здешним меркам это крепкое хозяйство: во дворе имеется не только сарай, но и обложенный камнями колодец. А в сарае обнаружились ясли, да не пустые, а с овсом.

– Слушай, Гарви, ты сам часом не Чародей?

Хромой только глянул на меня исподлобья. Да, не стоит забывать, что Чародей считается чем-то вроде прокаженного, вызывая у нормальных людей смесь суеверного страхи и брезгливости.

Малыш поинтересовался:

– А нам?

– Валяй, только лошадям оставь,– поощрил его Дикс.

– О вас забочусь – истый Чародей должен носиться как лошадь и так же гадить.

– Ладно, заботливый,– прервал его я.– Мы бурдюк вина купили, не забыл?

– А чего мы тогда стоим?

Хижина изнутри выглядела довольно убого: грубый каменный очаг, вытяжное оконце в стене, мебель – пять-шесть циновок на полу… Зато чуть прохладней, чем на улице.

– А что тут интересного?– прошелся по хижине Секретник.

– Человек, который на постой пускает, больше, чем на два медяка в доме не оставит.

Наверно, пустая бадья в углу стоила дешевле, так что мы посбрасывали мешки на пол и толпой устремились к колодцу, на ходу стаскивая одежду. Вода оказалась теплая и с серным душком, но какие мелочи! А потом мы наслаждались жизнью, вытянувшись на одеялах, пыхтя трубками и по очереди потягивая вино из бурдюка.

Молчание нарушил Хромой:

– Так за что, Медвежонок, тебя из Ордена выгнали?

Дикс порперхнулся:

– Когда?!

Хромой оскалился, сплюнул в угол:

– В Степи они идут! Эти двое – еще ладно,– он кивнул на Секретника с Малышом,– у них на рожах написано, что бандиты… А вот вы двое? Учтите, в Степях вашего брата очень проверяют.

Я приподнялся:

– Да пусть проверяют… Мы ж отлученные. А о том, за что отлучили, никто рассказывать не станет. Да и спрашивать, если на то пошло.

– А чего ж вас в степи-то понесло?– Хромой, кажется, прочно вошел в роль контрразведчика из Братства.– Денег захотелось? Так наемники и по эту сторону Ингерна нужны. А в Степях – риск больше.

– У Ордена руки длинные,– слегка угрожающе произнес Дикс.

– Это они в Империи длинные.

– На нас и у Ведающих зуб пусть небольшой, но есть,– сообщил я.– Тот. немой, он же из них был.

– Уже кое-что. Только шито все это белыми нитками. Если кто вас раскусить захочет, так даже зубов не сломает.

– А что ты предлагаешь?

– Я предлагаю… У Волка и в Левосте и в Гэлфосте свои люди есть. Так что когда он узнает, что вы отсюда на запад без причины подались…

– Погоди,– насторожился Малыш.– Это ты, значит, предлагаешь эту причину создать? Чтоб и в самом деле убираться отсюда надо было?

– Ага, так.

– Брэк, джентльмены,– я подтянул под себя ноги и сел.– Если мы с Ведающими серьезно поссоримся, убраться нам попросту не дадут. А потом, у нас с Малышом, например, еще кой-какие делишки в этом городе. Например, выяснить, откуда идет оружие.

– Несерьезно,– отмел аргумент Хромой.– Из торговца и под пыткой ничего не вышибешь… Купить – можно.

– Мы с Диксом из любого вышибем,– мрачно пообещал я.

– Что вы вышибете?– полупрезрительно протянул Хромой.– Стал бы ты оружие продавать там, где пункт доставки? А кто-то из Пришлых тебя на том застукает – в момент распотрошит так, что и жмыхов не останется.

Малыш поскреб в затылке:

– В принципе, убедительно звучит… Кроме одного нюанса: а какой тебе смысл канал оружия раскрывать?

– Свой – никакого. А здешний мне только мешает.

– Это если он у тебя не здесь,– Малыш усмехнулся.– Ладно, несколько дней у нас будет… И если я все понял, сверхзадача такова: разнюхать что к чему, а потом убраться – инкогнито, но с максимально возможным шумом.

– Ты все понял, Малыш.

– Если уж мы через Гэлфост без шума пройти хотели…– ухмыльнулся Дикс. Малыш подхватил:

– А тут мы в легенды войдем, лет через сотню песни про нас петь будут. Вопрос только в том, как при этом в целости и сохранности отсюда смыться и при этом на хвост себе никого не посадить.

– Это ты правильно,– Хромой отхлебнул из бурдюка.– В Гэлфосте за вами следить было – удовольствие сплошное… Пустил приманку впереди, и отдыхай. Наследили вы там хорошо.

– А чья заслуга?– огрызнулся я.

– Если бучу устроить – это мы запросто,– миролюбиво заметил Секретник.– Только покажите, кого сделать надо…

– Это нам и предстоит выяснить. Ты главное не торопись,– осадил его я.

Хромой поднялся:

– А кроме того, дорога долгая предстоит, жратвой запасаться надо. Есть добровольцы до базара со мной дойти?

На слово "добровольцы" мы отозвались хоровым стоном, но я все же поднялся. Надо на этот город очень внимательно посмотреть, глазом Пришлого. А Малыша отправлять – дело гнилое, его наверняка еще в караван-сарае засекли. Хорошо, хоть у меня внешность менее приметная.

– Сознательный ты наш…– прокомментировал Малыш.

– Брысь под лавку! Дикс, остаешься за старшего с правом раздачи подзатыльников,– я забренчал сбруей, застегивая перевязь с мечом.

– А что мне за это будет?

– А выступать будешь – в угол поставлю. На горох,– посулил я, засовывая за пояс конфискованные в Аклунде чаки. Меч – это, конечно, здорово, но сразу предполагается какое-то смертоубийство. Да еще и улочки тут… С мечом не очень-то развернешься. А как палки крутить, я вроде пока не забыл.

– Деньги давай,– потребовал у Дикса Хромой.

– И сколько вам нужно?

– Полсотни, думаю, хвватит. Может, еще сведения придется покупать.

– Сведения…– недовольно пробурчал Дикс, отсчитывая деньги с таким видом, словно они были его кровными. Глядя на его хмурую физиономию, я не выдержал и расхохотался, Малыш и Секретник присоединились ко мне. Дикс поднял голову, не понимая причин веселости – в самом деле, предстоит выкладывать денежки за что-то, чего даже в руках не подержишь…

– Чешуей обрастаешь,– сообщил ему Малыш. В этом мире тоже имеют хождение россказни о сребролюбии драконов, абсолютно беспочвенные. О драконах, кстати, почти ничего и неизвестно, кроме того, что они бывают разные. И тот Железный Ящер, которого я в свое время на Торианском тракте раскромсал, тоже, наверно, является какой-то уцененной разновидностью дракона…

– Готов?– вопрос Хромого относился ко мне. Я молча кивнул, подтягивая пояс. Сам Хромой из оружия взял только пару длинных кинжалов – снаряжение для уличной драки… И как хорошо, что я кольчугу снять догадался – без нее чувствуешь себя как-то иначе. Вот ведь, привык таскать на себе десяток килограмм железа… Но уж меч – это имя обязывает.

Додумывал я это уже на ходу. Мы с Хромым вышли из дворика и тут же углубились в какие-то выбеленные известью и солнцем пампасы. Гарви, несмотря на Хромоту, шел быстро, косолапо выбрасывая вперед поврежденную ногу, так что от прогулочного шага мне пришлось тут же отказаться.

– Деньги поменять придется,– сообщил он на ходу.– Имперскую монету тут не жалуют.

– А на ее владельцев это распространяется?

– Распространяется,– успокоил Хромой.

– А у кого менять?

– У южан. тем на это плевать.

Наплевать им, вероятно, откуда мы, куда… Но чует мое сердце, потеряем мы на этом изрядно… Слово "южанин" вообще вызывает ассоциации из того мира – этакий горбоносый пират в кепке-аэродроме… Ладно, в этих делах Хромой опытней, будем считать, что ему видней. Вот можно ли ему доверять – это уже другой вопрос… А вообще, из всей компании доверять полностью я только Малышу могу. Но его-то я при первой возможности отправлю назад, в Пещеры. И Секретника с ним – по причине прямо противоположной. Вообще-то в эпизоде с гранатой он был на высоте, но то, что он может оказаться на высоте в чем-то кроме драки, настораживает.

Когда мы добрались до центра города, лавки и лавчонки стояли уже сплошняком, не говоря уж об уличных разносчиках и маклерах – пока мы прошли квартал, я почти оглох от разноголосой ругани и разнообразных предложений. Наконец Хромой высмотрел какую-то особо гнусную лавчонку, выделявшуюся разве что обшарпанностью, и бросил мне:

– Сюда,– и мы вошли внутрь.

Внутри имел место прилавок из полугнилых досок, а за прилавком скрывался в полутьме молодой человек с длинным горбатым носом и обширной плешью, одетый на южный манер – в кожаном жилете поверх яркого кафтана с высоким воротом и широченными рукавами. Они с Хромым приветствовали друг друга с преувеличенной радостью, обменялись быстро парой неразборчивых фраз – и тут же принялись осыпать друг друга такими оскорблениями, что я невольно потянулся к мечу. Прошло, наверно, минуты две, пока я разобрал, что в цветистых выражениях типа: "отродье пожирателя падали, продавшее труп своей сестры гоблинам" мелькают какие-то цифры. Значит, так они здесь торгуются…

Я, абсолютно ошалев от такого потока ругани, оперся плечом о косяк двери, а они размахивали руками и орали еще минут, наверно, пять, причем оскорбления становились все более изощренными, то, что они предлагали друг другу совершить, было отвратительно и физически невозможно. Наконец, перебрав всю фауну в различных сочетаниях, они, очевидно, пришли к соглашению – во всяком случае, замолчали, улыбнулись и ударили по рукам. Затем в полном молчании произошла сама процедура обмена, Хромой ссыпал деньги в кошель на поясе и двинулся из лавки, сделав мне знак следовать за собой. Я подчинился. Вид у меня, судя по всему, был одуревший, так что Хромой, глянув на меня, усмехнулся:

– Учись. Пригодится.

– Это здесь так принято? В смысле, такие любезности при встрече?

– Этот козолюб хотел меня надуть! Но я ему, собакоголовой гниде…

– Эй, ты с ним уже разобрался. Мы на этом много потеряли?

– Сейчас у нас, в пересчете на имперские деньги, где-то тридцать пять золотых.

– Вот это ни фига себе!– я даже остановился.– Тридцать процентов! А что, ты мог ему и просто так все отдать!

– Не булькай,– он мрачно глянул на меня.– Попробуй ты кому другому имперские монеты всучить, с тобой бы по-другому говорили.

– А что ж так?

– Здесь Империю не любят. Сами когда-то империей были, до сих пор забыть не могут,– ему приходилось почти орать мне в ухо, чтоб можно было хоть что-то разобрать в этом гвалте. Конечно, любой узнает, хотя бы по произношению, что мы из Империи, мало ли сюда со всех сторон света горячих голов и безработных клинков стекается? Но имперская валюта в количестве, превышающем нищую норму, истолковывается как связь с короной…

– А насчет ругани?– прокричал я в ответ. Он усмехнулся с видом некоторого превосходства:

– Тут всегда так. если ты его переругал, то ты тертый калач и своего не уступишь. А то поначалу все они цены несообразные называют.

– Забавно.

Последняя моя реплика окончательно развеселила его, он указал куда-то подбородком:

– Попробуй. Вон вяленым мясом мужик торгует…

– У тебя лучше получится.

– Привыкай, потом пригодится. Сторгуй пару мешков, но больше десяти серебряков не отдавай. Этот уступит. Жду здесь.

Я пожал плечами и двинулся на подвиги.

По дороге мне пришлось перепрыгнуть через флегматичного ишака, вклинившегося между колодцем и возом с горшками, треснуть по уху карманника, который и знать не знал, что я Чародей, увернуться от какой-то омержительной старухи, которая трясла передо мной дичайшей расцветки шалью, словно намереваясь меня в нее завернуть, отвергнуть в крайне невежливой форме услуги сутенера и трех гадателей, популярно растолковать продавцу чудодейственных статуэток, куда ему следует поместить свой товар… Но все это оказалось сущей мелочью в сравнении с битвой, которую мне пришлось выдержать, когда я вошел в клинч с торговцем, мужиком долговязым, жилистым и неуступчивым. Язык у него оказался подвешен неплохо, на мои цветистые ругательства он отвечал одним-двумя эпитетами, но какими! И, как Хромой и обещал, торг начался с цифры, ни с чем вообще несообразной. Я, соответственно, поначалу доказывал, что мужик со своим товаром, телегой и мулом стоит никак не дороже трех медяков. Баталия продолжалась минут пятнадцать, мы имели бешеный успех, за спиной каждого собралась толпа болельщиков. Но, скажите на милость, как может забитый средневековый торгаш тягаться в сквернословии с сыном просвещенного ХХ столетия? Естественно, в итоге он оказался повержен в прах, а я получил вожделенное вяленое мясо за цену, почти соответствующую настоящей.