Текст книги "Терапия поведением"

Автор книги: Михаил Покрасс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Опасным для него, как теперь становится ясным, оказывается и терапевтическое вмешательство, которое, в силу его подхода к себе, на каждом шагу грозит моральной болью и ненужными травмами. Ведь, и приходя к психотерапевту, он будто отдает мне огромный нож и требует: «На, злодей, режь!».

Естественно, что после такого своего «подвига» он боится и себя, который подставляется под этот нож, и меня – психотерапевта.

Что я этого ножа у него не взял, он не замечает, как не замечает, что он сам для себя враг!

Проблема пациента и задача психотерапии

Таким образом, проблема нашего пациента видится мне не в том, что ему, чтобы быть здоровым и успешно решать свои задачи, недостает чего-то в его опыте или навыках. Но в том, что, из-за своей жестокости с миром и с собой он не «допущен к источнику» необходимой ему информации ни в себе, ни (поэтому) в мире!

Отсюда и задача психотерапии – обезопасить его приближение к «источнику» и для него (для того, о ком он говорит – «Я») и для «источника» (это и то его бытие, которое от него «прячется», и те другие, кого,он вынуждает демонстрировать ему личины и прятать от него лица).

Таким пониманием диктуется необходимость предварить и сопровождать весь процесс психотерапии созданием условий, обеспечивающих пациенту максимальную безопасность, во-первых, от самого себя.

С этого начинается моя работа с обратившимся ко мне человеком. Об этом мое сегодняшнее сообщение. Этим пониманием определяются и основные принципы этой бережности. Их я покажу, рассказывая, как проясняю эти принципы для самого пациента.

Два детства

Думаю, что эти принципы станут понятнее, если предварительно вспомнить, как формируются жизненные стратегии нашего пациента в отличие от стратегий открытого опыту, так называемого здорового человека.

История формирования жизненного стиля здорового человека

Идеальную историю здорового я представляю так.

Наши родители разные. И, как и все люди, всегда пребывают в уже упомянутом живом конфликте друг с другом.

Этот конфликт может быть сознаваемым и регулируемым, а может быть незамеченным и стихийным («голубок и горлица никогда не ссорятся»). Но он всегда есть, и тем острее, чем небезразличнее люди друг другу.

Между любящими людьми конфликт чаще сознается и лучше контролируется.

Любящие папа и мама «тянут» ребенка в разные стороны, каждый – в свою. Но мама как бы говорит, что папа – лучший! А папа, – что мама неповторима! Здесь нет правых!

И ребенок не может взять ни папину, ни мамину сторону по праву. Ему приходится самому выбирать поведение: по-маминому, по-папиному, но всегда – по-своему!

Он с первых проблесков сознания привыкает к тревоге выбора.

С младенчества и навсегда приобретает вкус к реальности внешней и субъективной. В ней нуждается, в ней живет, ее постигает, у нее учится, взрослеет. Он открыт новизне. И, живя в мире, который одни называют реальностью, другие – Богом, всегда относится к нему с благоговейным интересом, не боится его, а любит.

Он формируется в инициативную личность. Живет не по правилу, а, доверяя себе, по своему хотению. Не в мире ограничений и запретов, а в мире, который он бережет, где ему все дозволено!

Ведь мир – это «залог возможности (моего) существования» (так и называется одна из моих первых книжек). Без него меня нет. Естественно, что, когда мне все дозволено, я стану этот залог беречь. Я – гадкий утенок, который только в стае лебедей чувствует себя свободным.

Я буду беречь чужие и свои интересы как равно существующие. Я буду беречь мир, как я хочу беречь себя, а себя – как берегу мир. Бережность участника и хозяина становится для меня естественной, как дыхание.

Мир не – «прав» или «неправ». Он есть. Он есть такой, какой есть. И я в любых злоключениях не правоту отстаиваю, но свою и чужую жизнь. Сохраняясь тем человеком, какой я есть, я и человеческие нормы присваиваю, как необходимые условия моего существования – для себя.

История формирования жизненного стиля нашего пациента

А вот ситуация наших пациентов.

Их папа и мама этого необходимого конфликта не приняли!

Они, либо разошлись, либо, оставаясь вместе, в непримиримой распре «тянут» ребенка каждый на свою сторону, как бы не по своему произволу, но «по праву». Каждый утверждает, что прав он – «хороший», а другой не прав – «плохой».

В этом случае ребенку тоже приходится выбирать. Но не по своему вкусу, а по какому-то внешнему для него принципу. Выбирать не реальность мира и своих нужд в нем, а чью-то «правоту» – выбирать «правого».

Hо  ребенок – существо жалостливое. Он в этом конфликте выбирает сторону того из родителей, кого пожалел (и кто пожалел его!). А жалеет ребенок того родителя, который жалок. А жалок тот родитель, который не умеет жить! И родитель, который не умеет жить, более авторитарно себя ведет, демонстрирует полное отсутствие сомнений (иногда подчиняет и запугивает ребенка). Он – всегда прав!

К тому же, жалкий родитель, отказавшись от любви, очень нуждается в поддержке. Он перетягивает ребенка на свою сторону без всякой осторожности (чаще «бьет на жалость»),

С одной стороны неустроенные мама или папа покупают ребенка обещанием, что, если он «хороший», то есть живет по их правилам, то тот, чью сторону малыш взял, отдаст ему все.

С другой стороны и ребенок, для того, чтобы заполучить родителя, отказывается от реальности.

Он разучивается жить в состоянии осознанной и осваиваемой тревоги встречи с неизвестностью. Отвыкает от той тревоги, в которой только и учишься жизни!

Если в первом случае – инициативного выбора своих стратегий – мы с детства благодарны миру, у нас нет обид, а есть простор, который мы готовы осваивать, и внутри этого простора жить, то во втором случае – инициатива подавлена.

Биологически наш пациент остался в мире. Практика жизни требует от него взаимодействия с живыми людьми. А на уровне осознанного мироощущения он будто бы всю жизнь завоевывает маму, а с нею и карт-бланш на все блага мира.

Стараясь стать или прикинуться таким, как хотела мама, он будто всем, как маме, сообщает, что он действительно такой – «правильный».

Первый живет в непознанном мире. Ему интересно этот мир постигать и осваивать.

Второй ведет себя так, будто есть готовый ПРОЕКТ!

Его, а не реальность он пытается изучить.

«Первоклассник, сходив первый раз в школу, говорит отцу: «Ты знаешь, папа, придется мне еще раз сходить. Я там не все понял!»

Будто вчерашний день, он ищет правило, по которому станет себя программировать.

Поскольку для него нет реальности, но есть идеал, постольку наш пациент обречен на непременное возмущение тем, что любой живой этому идеалу не соответствует.

В отличие от религиозного человека, который сознает себя несовершенным, грешным и живет по принципу «не суди, и судим не будешь!». Наши пациенты – будто бы чуть только не идеальны.

Они всегда «заслужили» лучшей участи. Для них мир несправедлив и плох. Плохи мужчины, плохи женщины, плохо все... и, в конце концов, плох для себя и он сам! В идеале вообще-то надо было бы аннигилироваться!

С момента, как наш пациент выбрал «правого» родителя он остановился в сознательном освоении и себя, и мира. Остановился в нравственно психологическом развитии.

Осваивая правила, он остался в детстве. В самом юном возрасте – в пяти-, в десяти-, в двенадцати-, в тринадцатилетнем^[201]. Естественно, что и мир он видит, как дитя соответствующего возраста.

В искусственном конфликте со всем и вся. В конфликте с собой. В вечной борьбе с собственной тревогой. Наш пациент тщится под свою негодную для жизни программу иначить и мир и себя.

В бессмысленном конфликте – с мужем, с женой, с временем, со страной... он всюду и всегда диссидентствует – везде критикует все, в чем не участвует.

Доказывая миру, что он «хороший» и заслужил билетик на все блага и всеобщую службу ему, он становится ДЕМОНСТРАНТОМ^[202]!

Несмотря на то, что с возрастом он будто бы теряет интерес к ОДОБРЯЮЩИМ и добивается только САМООДОБРЕНИЯ, обслуги он по-прежнему ждет от других и неодобрения не терпит!

Последнее очень важно не забывать психотерапевту! Ведь именно поэтому, к тому, что мы пугаем нашего пациента своим, не укладывающимся в его проект способом жить, добавляется еще и то, что как демонстрант он НЕ МОЖЕТ ВОСПРИНЯТЬ НАШЕЙ РЕАЛИСТИЧНОЙ ОЦЕНКИ ЕГО ДЕЙСТВИЙ.

Чтобы быть ему полезными, нам надо обнаружить ему ошибочность его стратегий. Но, как дошестилетний ребенок, демонстрант любую критику относит НЕ К СВОИМ ДЕЙСТВИЯМ, А К СЕБЕ!

Принять же НЕОДОБРЕНИЕ СЕБЯ для него ОЗНАЧАЕТ ПОТЕРЮ ВСЕХ ПРАВ на все, то есть крах личности. Ведь других средств обеспечения будущего, кроме самоодобрения, сулящего все блага, у него нет.

(Очень интересно, что средь врагов демонстрант тут же -взрослый. Там ему ничего не должны. Там нет «мамы».

«Русская пианистка» из «17 мгновений весны» великолепно адаптирована среди врагов. Как только она встречается со Штирлицем, она – вся растерянная. Руки трясутся – маленькая беспомощная девочка).

Важно, что, живя и без того в бесперспективных обстоятельствах, пытаясь перепоручить себя незнакомому – мне, мой пациент невольно создает себе (и мне) еще более опасную ситуацию.

Итак, человек, который приходит за помощью к психотерапевту боится мира. Боится себя в этом мире. А теперь еще и психотерапевта как представителя этого мира.

Поэтому первое, что, обеспечивая его безопасность, надо сделать мне, – это... поддержать его страх! Способствовать, тому, чтобы страх стал легальным. Чтоб он побудил человека к сознательной осторожности. И использовался и им и мной для обеспечения новых, лучших условий нашего сотрудничества!

УСЛОВИЯ, ОБЕСПЕЧИВАЮЩИЕ

ЧЕЛОВЕКУ БЕЗОПАСНОСТЬ ОТ САМОГО СЕБЯ

Так в чем же могут заключаться на первых порах условия, обеспечивающие нашему пациенту безопасность от самого себя?

Я обещал рассказать об этом на примере предположительного диалога с пациентом.

Констатируя факт, что, обращение человека за психотерапевтической помощью, означает, что он с собой не знаком, я обсуждаю с ним вопрос о причинах этого его незнания. Почему незнаемые им его свойства не открываются ему «не подпускают его к себе». Чем он опасен себе?

К примеру. Играя с ним в «Два Я», где на себя я беру и озвучиваю роль того его «Я», с которым он не знаком, я демонстрирую факт, что он «Мной» (тем «Я», которое я озвучиваю), никогда не интересовался.

– Когда ты последний раз спрашивал у меня, где я беру силы жить? – в заключение диалога спрашивает неосознанное «Я» у его сознательного «Я» (его озвучивает пациент сам).

– Никогда! – вынужден признаться он.

– Гонишь меня, как лошадь к волкам, не знай, зачем! – укоряет неосознанное «Я».

Для демонстрации его незнакомства с самим собой могут использоваться и другие приемы.

Диалог с пациенткой

Дальше для того, чтобы наглядно показать, что мой пациент (здесь пациентка) опасен сам для себя, я использую пример отношений взрослого с ребенком.

Вот, как может идти этот диалог.

– К Вам пришел маленький ребенок. Поделился своим сокровенным секретом, а Вы все пересказали его маме – «выдали» его. Он об этом узнал. Как изменится его доверие к Вам? Станет он после этого перед Вами раскрываться?

– Перестанет доверять. Закроется от меня.

– Ребенок расскажет Вам о том, чего он и сам стесняется. А Вы над ним жестоко посмеетесь или обидно отругаете, застыдите. Откроется он Вам еще раз?

– Нет.

– Ребенок расскажет Вам про свою двойку или поделится тем, что терпеть не может учебу в музыкальной школе. А Вы обзовете его двоечником. И прикажете ему срочно измениться и полюбить то, что ему противно. Потребуете, чтобы он исправился. Захочет он еще раз с Вами откровенничать?

– Вряд ли.

– Малыш рассказал Вам, что не может взять на руки ежика, не решается заговорить с насмешливой девочкой, боится озорника, который его обижает. Вы рассмеетесь, подбодрите: «Да что ты?! Ты ж – не трус! Иди, возьми ежа! Подойди к девочке! Дай сдачи обидчику! Все будет хорошо!». Иными словами, пошлете его в непонятное, неосвоенное пространство, а как его осваивать успешно, не научите. Мальчишку ежик уколет и напугает, девочка высмеет, а обидчик поколотит еще раз. Будет ребенок и дальше Вам доверять?

– Ну, конечно, нет.

– И что будет с инициативой, самостоятельностью и активностью пришедшего к Вам со своими заботами малыша, если Вы его убедите, что все, что ему надо, сделаете за него Вы? Что станет с его собственной заботой о самом себе?

– Если поверит, успокоится. Перестанет заботиться. Будет вид делать – играть.

– А Вы, и, правда, можете за ребенка взрослеть, умнеть, добреть? В самом деле, можете решить за него всю ту массу вопросов, которые ему приходится решать поминутно?

– Да, нет, конечно!

– И как изменится его доверие к Вам, когда явным станет, что ничего, чем Вы его обнадежили, он не дождался?

– Ну, понятно – пропадет. К чему все это?

– Вы понимаете, что человеческие эмоции – это всю жизнь-дитя?!

– Пожалуй.

– А все, что Вы про себя не знаете – все Ваши неосознанные потребности, импульсы, стремления – это еще и такое дитя, которое лишено необходимого опыта, являть, утверждать и защищать себя в мире, иначе как сокрытием себя, во-первых, от Вас!

– Почему от меня?

– Так когда, повторите, пожалуйста, Вы последний раз спрашивали этого, спрятавшегося от Вас живого, кричащего о себе тревогой, тоской и болезнями, ребенка в Вас, когда спрашивали, где она берет силы на осуществление Ваших, таких важных планов? Где берет силы жить под Вашим «чутким» руководством?

– Никогда! У кого было спрашивать? Если у меня и догадки не было о таком мрем существовании до этого сумасшедшего сегодняшнего разговора с Вами. Прямо крыша едет! Да и сейчас я не знаю, ни как ее, простите, – себя, замечать, ни как спрашивать!

– Не знаете, но тревогу и тоску всегда гнали, а от болезней сначала отмахивались, а теперь перепоручаете врачам?!

– Врачи тоже теперь к Вам отослали.

– Но ведь этот Ваш внутренний ребенок может «разговаривать» с Вами – с Вашим сознанием – только состояниями: тревогой, тоской, болью, сердцебиениями и спазмами, болезнями, наконец. Это только сегодня его попытался озвучивать для Вас в качестве переводчика психотерапевт. В повседневной жизни понимать его и переводить на язык слов и действий – задача Вашего сознания – Ваша задача! Отличать «живую» воду от мертвой – выявлять ценность всех явлений для человека (в том числе и важность Ваших собственных нужд, состояний и действий) – основная функция разума! Даже, чтобы на лошади скакать, надо, чтоб она была, как минимум, жива! Хорошо бы – здорова! А для этого – сыта и ухожена. Тогда она будет Вам доверять, и хоть К волкам под Вами поскачет – будет знать, что и Вы ее не подведете. А Вы и ко мне – врачу пришли, чтобы снова себя подхлестнуть и пришпорить, а вовсе не познакомиться со своим внутренним ребенком, не поставить все свои таланты на службу себе живой! Так спрашиваете, почему она (Ваша внутренняя девочка) боится Вас? Потому, что худшего насильника и врага, чем Вы у неё (у Вас) нет!

– Как это?

– Позвольте, если Вы не устали, я задам Вам еще несколько вопросов?

– Да. Пожалуйста.

– Сначала – самый невинный вопрос. Как Вы к себе отнесетесь, если обнаружите, что хотите соску сосать?

– Ну, это же смешно!

– Кому смешно?

– Всем.

– Мне – нет. Вам?

– Ну, не знаю... Смешно.

– Представьте, что Вы – молодая, замужняя женщина и вдруг поймали себя на том, что на всех мужчин смотрите, желая с ними переспать. Как Вы к себе отнесетесь?

– Мне надо шлюхой себя представить?!

– А шлюха – это, по-вашему, хорошо или плохо?

– Это противно!

– Так я правильно понимаю, что, если Вы, паче чаяния, обнаружите у себя побуждение сосать соску или выйти на панель, то Вы засмеете себя или осудите?!

– Но, у меня же нет таких мыслей!

– Мы с Вами – не о мыслях, а о смутных несознаваемых побуждениях незнакомого Вам Вашего внутреннего ребенка толкуем. Вы же хотите приблизиться к себе, о которой никогда не думали, которой в Ваших мыслях нет? Нами потому и правят «бесы», что с уважаемыми своими свойствами мы хорошо знакомы и умеем регулировать их проявления, а про презираемые свойства верим, что у нас их нет – «мы, де, хорошие». Они и распоряжаются нами бесконтрольно... Но вопросы про соску и женщину, которая искренне смотрит на всех мужчин, я задал для пущей наглядности. Так правильно ли я понимаю, что, если Вы, все-таки, обнаружите у себя проблематичные с точки зрения Ваших правил или Вашего окружения побуждения, то Вы себя засмеете или испугаетесь, застыдитесь?

– Правильно.

– Так есть у Вашего внутреннего ребенка гарантии, что, если он Вам откроется, Вы его не засмеете и не осудите!

– Выходит, что – нет.

– Значит естественно, что он от Вас прячется?

– Пожалуй

– Я продолжу свои вопросы. Что Вы сегодня, вернувшись домой, ответите на расспросы близких о том, что делали у психотерапевта.

– Как что? Что было, то и расскажу. У меня от них секретов нет!

– И про соску, и про шлюху?

– Естественно!

– И они вместе с Вами посмеются? И вместе – возмутятся?

– Зачем возмутятся, это же ко мне не относится!

– А, если бы относилось?

– Пришлось бы честно признаться.

– То есть, то, что знаете о себе Вы, знает весь мир?

– Ну, не весь мир. Вы же про близких спрашиваете. Они бы знали

– И высмеяли бы Вас и запрезирали?..

– ?!.

– Так есть у Вас той, которая от Вас прячется, гарантия, что, когда она Вам откроется в чем-нибудь проблематичном, что Вы ее не выдадите, не выставите на всеобщее обозрение?

– Выходит – нет.

– Что Вы станете делать, когда обнаружите в себе «плохие» с Вашей точки зрения свойства?

– Постараюсь исправиться. Я читала Ваши книжки. Я давно искала того, с кем может быть мозговой штурм, и, если в процессе нужно будет рвать с мясом – я буду это делать!

– Я понял – Вы – герой! Но за что Вы себя так ненавидите? Зачем так безжалостны к себе?

– А за что мне себя любить-то?!

– «За что» – ценят, а любят – «потому что»! Чтобы ребенку помогать, им надо интересоваться. А интересуешься тем, кого любишь. Так, есть у Вашего внутреннего ребенка гарантия, что Вы не станете его ломать, как Вы говорите «исправлять»?

– Нет.

– Вот он и прячется от Вас! А мы здесь Вас не то, что «исправлять», даже обсуждать не будем. Вы – просто есть! Обсуждать можно действия, чтобы заменить ненужные шаги на – нужные, вредные – на полезные. Но пойдемте дальше! Я верно помню, что Вы плохо знаете, чего хотите, и Вам трудно что-либо или кого-либо выбирать?

–Да

– Как Вы сами думаете, чем для Вас опасно знать свои желания?

– Опасно знать свои желания?! Странно Вы как-то все переворачиваете! Но, кажется, я уже догоняю. Не знаю, чем опасно. Кажется, наоборот – столько бы проблем свалилось! Не знаю...

– Тогда представьте, что Вы молодая девушка. Но не та, которая «позволяет себя любить» и выбирает из предложений, а искренний человек и выбираете сами. Что было бы, если бы Вы знали свои желания и обнаружили, что хотите какого-то человека. Как бы Вы себя повели?

– Ну, призналась бы ему в своих чувствах...

– Как Таня Ларина?

– Может быть.

– И что бы изменилось в поведении с Вами любого из молодых людей, которые до того Вас добивались?

– Не знаю. У меня нет такого опыта. Я никогда никому не навязывалась! ...Наверно перестала бы быть для него загадочной, и он потерял бы ко мне интерес.... А может быть, жалеть стал...

– Я правильно понял, что у Вас нет гарантий, что мужчина от Вас не отшатнется, не посмеется, не обидит, не станет помыкать, просто не «пошлет Вас подальше»?!

– Скорее есть гарантии, что так и будет! И, вообще, какие могут быть гарантии?!

– Ну, не скажите! Я с Вами общаюсь – у меня достаточно гарантий не попасть впросак.

– Ну, Вы меня лучше, чем я себя, знаете!..

– А Вы меня?

– Нет! Я Вас совсем не знаю.

– Почему?

– Я, вообще, людей не понимаю... тем более мужчин! Может, потому, что папы не было?!

– А если бы знали, был бы такой же риск?

– Нет, конечно!

– Могу я сделать вывод, что человеческое пространство для Вас мало знакомо и опасно?

– Ну, уж опаснее, чем кошачье, это точно!

– Что не рефлекторное – в ответ на чужое, а свое спонтанное поведение, по собственному желанию, грозило бы Вам со всех сторон совершенной беззащитностью и моральной болью?

– А так и есть. Куда ни шагни – боль!

– И еще. Правильно ли я понял, что для Вас нет различия и расстояния между хотением и действием. Что, если Вы узнаете, что кого-то или что-то хотите, то должны непременно свое хотение осуществить?

– Ну, да. А как же?

– Верно ли, что, знай Вы свои желания, Вы бы, сломя голову, не зная ни себя, ни других, бросились бы в незнакомое человеческое пространство их осуществлять? Наломали бы дров? Набили бы шишек? Отчаявшись, сочли бы себя неудачницей, а их жестокими?

– Вы, прямо мою жизнь читаете!

– Могу я сделать вывод, что незнание своих желаний Вас от этого избиения и себя и людей хоть как-то бережет?

– А людей-то почему?

– Ну, если кулаком ударить по человеку, то больно не только кулаку, но и человеку. Вы же людьми себя избиваете. А они живые. Разве Вы интересовались, каково тем, об кого Вы ушиблись?! И последний вопрос. Помните, мы выяснили, что, если ребенку пообещать опеку, то это парализует его инициативу, побудит имитировать активность. Сам о себе он заботиться перестанет. На чье понимание и заботу Вы рассчитываете здесь и в Вашей повседневной жизни?

– Здесь – на Ваше. В жизни хочется, чтобы понимали те, кого люблю – друзья, близкие.

– То есть с чужими, далекими Вам людьми и с врагами Вы не рассчитываете на понимание и заботу?

– Конечно, нет!

– С чужими, с врагами Вы – надеющийся только на себя, инициативный, собранный, человек, способный все свои вопросы решить самостоятельно? Враги и чужие Вас не стесняют? Я имею в виду – не стесняют Вашу инициативу?

– Нет. То есть, да – не стесняют

– А присутствием близких Вы превращаете себя в беспомощного младенца, обиженного на то, что Вас недостаточно понимают и не заботятся о Вас больше, чем Вы о себе?

– Удивительно, как Вы все повернули!..

– Кто из близких может решить все вопросы, из-за которых Вы здесь, за Вас?

– Никто!

– А теперь возьмите памятку – Вы ее читали на двери при входе к медсестре в увеличенном виде – и посмотрите, какие выводы следуют из нашего разговора. Что надо уметь Вам, чтобы обеспечить себе безопасность от себя, чтобы Вам можно было больше себя не бояться?

Памятка

Вот эта памятка (она разбита на две части нашей беседой).

Чтобы не бояться самого себя, обеспечь себе безопасность... от себя!

Пообещай себе, что...

1. Ты не станешь себя «исправлять»!

Не будешь менять твоей жизни!

Ты – у психотерапевта, чтобы быть тем, кто ты есть!

Ты ничего не будешь менять в своей жизни, в себе насильственно!

Совершенствовать можно только твои цели, действия, поступки, результаты дел (и то, в свою пору)!

2. Ты себя не выдашь! Будешь беречь свои секреты!

Будешь сама (сам) беречь свои секреты, как государственную тайну!

3. Ты не будешь себя (свои свойства) судить, никогда над собой не посмеешься!

Это значит, что ты будешь принимать, признавать, любить себя такую (такого), какая есть (какой есть)!

Будешь внимательна (внимателен) к своим особенностям, и деликатна (деликатен)

 со своими свойствами. Оценивать (судить) будешь только свои поступки, результаты дел.

4. «Не зная броду, не сунешь себя в воду»!

Никогда не полезешь в новые обстоятельства безоглядно и раньше,

чем сделаешь их достаточно знакомыми и доброжелательными.

Не станешь осуществлять никакие желания, не подготовив морально безопасные

 условия для их осуществления (в этом смысле хотеть, не значит делать)!

5. Ты больше никогда не откажешься от своего одиночества!

Не будешь надеяться ни на чье понимание, ни на чью, неподготовленную

тобой чужую заботу, никому не перепоручишь свою инициативу!

Твое детство кончилось в 5 лет!

А теперь, только замечай, как ты не выполняешь ни одного из этих

принципов бережного отношения к себе!

– Но если спилишь сук, на котором сидишь, то рухнешь сам. Для человека такой сук – люди. Созидая мир людей, не только строишь себе среду, но и, научаясь беречь других, учишься беречь себя! Поэтому научитесь вести себя с другими так, как хотите уметь вести себя с собой!

Научись беречь и других... от себя!

1. Не выбалтывай чужих секретов!

2. Не суди другого, не смейся над ним!

3. Не пытайся изменить другого!

4. Не требуй от другого открытости и искренности там,

где безопасность для него не гарантирована, где открытость

желаний может быть не полезна человеку или вредна!

5. Береги чужое одиночество!

Заботься! Но не обещай другому заботы!

Не обнадеживай, что решишь его проблемы за него!

Не обещай понимания никому и особенно самым близким!

Не парализуй их самостоятельности!

Честно замечай и запоминай, как ты не выполняешь...

ни одной из этих заповедей бережного отношения с людьми!

УЧИТЬСЯ У САМОГО СЕБЯ!

– Все понятно! Но, как же все это освоить?

– К кому вопрос?

– К себе.

– Этой бережности с незнакомой собой придется учиться уже сегодня, еще до приближения к себе!

Прочтите, что написано и подчеркнуто в конце памятки!

– «Честно замечай и запоминай, как ты не выполняешь... ни одной из этих заповедей бережного отношения с людьми!».

– А после первой половины?

– «А теперь, только замечай, как ты не выполняешь ни одного из этих принципов бережного отношения к себе!».

– Ничего другого, по-моему, Вы пока сделать не можете. Вот и не спешите!

Теперь, пока Вы только начинаете понимать, чего делать не следует, а то, что надо, – делать еще не умеете! Вы уже в состоянии, стать внимательным свидетелем себя! Замечать,

– как «не выполняете ни одной из этих заповедей»! Как поминутно

– делаете ненужное Вам – бессмысленное, а часто и вредное.

Когда Вы научитесь вовремя замечать, что делаете – замечать свое действие до того, как начали делать лишнее, тогда Вы сумеете и остановиться вовремя. У Вас появится выбор, что делать.

А тогда уж и новое нужное действие само собой придется искать.

Тогда Вы и ответы на свой вопрос будете находить там – в то время и в тот момент. Но совсем не мои ответы – от меня, а свои – от самой себя в тех обстоятельствах, которые у Вас случатся тогда.

Помните, мы с Вами договаривались, что УЧИТЬСЯ ВАМ ПРЕДСТОИТ У САМОЙ СЕБЯ?! Ведь у Вас той, которую Вы не замечаете, опыт не только всей Вашей собственной жизни, включая и внутриутробное Ваше существование. Но и -миллионов лет генетики, и – всей человеческой культуры, которую Вы, сами того не сознавая, присвоили в своих вкусах и привычках!

По мере того, как Вы начнете переставать быть для себя опасной, Ваш внутренний ребенок, весь Ваш не замечаемый и неосвоенный опыт станет осторожно подпускать Вас к себе, и открываться Вам тем доверчивее, чем деликатнее и чутче Вы с ним будете. Чувствуя Вашу бережность, чаще и люди перестанут от Вас прятаться, охотнее будут знакомить Вас с собой.

В этом смысле Ваша задача в общении с психотерапевтом не получить ответы, и даже не научиться находить и верно ставить нужные вопросы. Но, во-первых, стать тем человеком, кому необходимое для здоровой и успешной жизни знание о себе и о людях становится безопасным и доступным. Кто стал со своей и чужой тайной настолько добр, что она, наконец. подпустила его к себе и позволила из себя черпать!

Заключение. Задача психотерапии

Таким образом, в плане сегодняшней нашей темы – о бережности с самим собой и с миром обратившегося к нам за помощью человека – задача психотерапии:

– не дать ответы на вопросы (как этого ждет наш пациент), и даже

– не находить и верно ставить нужные вопросы (как часто верится нам самим), но в том, чтобы

– выявить необходимость и поддержать умение нашего партнера по психотерапевтическому сотрудничеству самому существовать в ситуации вечного: «Пойди туда, не знаю куда! Принеси то, не знаю что!».

Задача психотерапии – актуализировать необходимость и поддержать умение существовать в поминутной ситуации неизвестности, новизны, то есть – в жизни!

МИР ДЕМОНСТРАНТА И ЗАДАЧИ ПСИХОТЕРАПИИ

(Из доклада на заседании Самарской ассоциации психотерапевтов и практикующих психологов 11 ноября 2009 г.)

...Тема сегодняшнего моего сообщения – мир демонстранта и задачи психотерапии, с этим связанные.

МИР ДЕМОНСТРАНТА

Когда я говорю «Мир», то имею в виду картину Мира. То, как этот Мир воспринимает – хочется сказать видит – но не только видит – как этот Мир воспринимает демонстрант в отличие от здорового человека.

Сразу обозначу, что я имею в виду, когда говорю – демонстрант, потому что оказалось, что это не очевидно. В прошлый раз, когда Владимир Сергеевич объявлял мой доклад, он спросил – «Что такое демонстрант?». Мне было странно – я думал, что это само собой разумеется, но оказалось – не само собой...

Демонстрант. Демонстративное поведение. Демонстративность

В книжке «Активная депрессия. Добрая сила тоски»^[203] есть раздел: Словарь практического психолога. И там – в словаре есть три такие главки: Демонстрант, Демонстративное поведение, Демонстративность. Об этом же глава «Жизнь по шпаргалке» в книге «Залог возможности существования»^[204].

Таким образом, в плане сегодняшней нашей темы – о бережности с самим собой и с миром обратившегося к нам за помощью человека – задача психотерапии:

– не дать ответы на вопросы (как этого ждет наш пациент), и даже

– не находить и верно ставить нужные вопросы (как часто верится нам самим), но в том, чтобы

– выявить необходимость и поддержать умение нашего партнера по психотерапевтическому сотрудничеству самому существовать в ситуации вечного: «Пойди туда, не знаю куда! Принеси то, не знаю что!».

Задача психотерапии – актуализировать необходимость и поддержать умение существовать в поминутной ситуации неизвестности, новизны, то есть – в жизни!

МИР ДЕМОНСТРАНТА И ЗАДАЧИ ПСИХОТЕРАПИИ

(Из доклада на заседании Самарской ассоциации психотерапевтов и практикующих психологов 11 ноября 2009 г.)

...Тема сегодняшнего моего сообщения – мир демонстранта и задачи психотерапии, с этим связанные.

МИР ДЕМОНСТРАНТА

Когда я говорю «Мир», то имею в виду картину Мира. То, как этот Мир воспринимает – хочется сказать видит – но не только видит – как этот Мир воспринимает демонстрант в отличие от здорового человека.

Сразу обозначу, что я имею в виду, когда говорю – демонстрант, потому что оказалось, что это не очевидно. В прошлый раз, когда Владимир Сергеевич объявлял мой доклад, он спросил – «Что такое демонстрант?». Мне было странно – я думал, что это само собой разумеется, но оказалось – не само собой...

Демонстрант. Демонстративное поведение.

 Демонстративность