Текст книги "Всеволод Бобров"

Автор книги: Михаил Щеглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 39 страниц)

То противостояние надолго запомнилось не только Боброву. Журналист Николай Вуколов в книге «Москва – Стокгольм: хоккейные перекрёстки» приводит разговор с находившимся уже в преклонном возрасте Ларсом Бьёрном. Вуколов спросил прославленного шведа, против кого ему было всего труднее играть, и большой и грузный Бьёрн (его фамилия переводится как «медведь») ответил не задумываясь: «Против Боброва».

Привёл Вуколов и выдержку из солидной шведской газеты «Дагенс нюхетер»: «Следует воздать должное Боброву независимо от того, является ли он майором или всего лишь младшим сержантом русской армии, за то, что он прорывался сквозь такое чистилище, несмотря на постоянный надзор, которому он подвергался, в том числе со стороны таких шведских гвардейцев-каролинов, как Ларе Бьёрн и Хегги Нурмела».

«Каролинами» именовались солдаты личной гвардии воинственного короля Карла XII. То есть «отборное зерно» – наиболее физически крепкие, прекрасно обученные и смелые воины.

После матча со шведами и возник тот «конфликт интересов», с которого мы начали наш рассказ. У канадцев было на очко больше, чем у нашей команды и шведов (заокеанские хоккеисты разгромили их 8:0). Уверенные в победе канадцев, хозяева турнира даже загодя открыли продажу билетов на дополнительный матч Швеция – СССР...

К поединку с канадцами советские хоккеисты готовились предельно тщательно. «Нужно сказать, что ни одной игры с участием канадцев мы не пропускали, – отмечал в книге «Самый интересный матч» Всеволод Бобров. – Тренеры Аркадий Иванович Чернышёв и Владимир Кузьмич Егоров заставляли нас изучать буквально каждого игрока этой команды, которую вся пресса называла бесспорным кандидатом в чемпионы. По утрам, собираясь вместе на технические летучки, мы докладывали о своих впечатлениях, делились мыслями и планами, сообща думали над тем, как сражаться, что противопоставить этому, несомненно, сильному, боевому коллективу игроков...

Оставался последний матч СССР – Канада. Все знатоки и просто любители спорта, все игроки чемпионата, все члены судейской коллегии не сомневались в его исходе. “Победит Канада” – таково было общее мнение. Должен со всей прямотой сказать, что и у некоторой части наших товарищей сначала царило пессимистическое настроение. Сравнивая число забитых нами и канадцами шайб, они делали вывод, что проигрыш неизбежен. Но спорт ведь, к счастью, ничего общего не имеет с арифметикой. И в каждом конкретном случае побеждает тот, кто сильнее духом и телом в данном матче.

Наши тренеры проводили в эти дни большую психологическую подготовку игроков. Участвовал в этой большой работе и я, как капитан команды, и руководители делегации. Подготовка к матчу с канадцами велась по всем линиям. Организовывались беседы. Устраивались специальные совещания нападающих, защитников...

Очень правильным было и то, что в дни, предшествовавшие решающему матчу, тренеры регулярно вывозили команду на весёлые кинофильмы, устраивали импровизированные концерты...

Команде создавалось боевое, непринуждённое настроение. Мне думается, большую роль сыграло и то, что ни Чернышёв, ни Егоров не ставили перед нами задачи выиграть во что бы то ни стало.

– Проиграете – никто вас ругать не будет. Но играйте в полную силу, постарайтесь достойно представить наш спорт, – не раз заявляли они. И это снимало с людей чувство напряжённости, расправляло крылья...

Бой начинает тройка “Крыльев Советов”. Она сразу же задаёт тон поединку. Взят такой темп, что дух захватывает. Вот уже одна смена составов, другая. Канадцы так и не перешли ещё ни разу по-настоящему центральной линии. Наконец на 5-й минуте Хлыстов, перехватив шайбу за воротами, точно и быстро отдаёт её назад Гурышеву, тот немедленно бросает – и счёт 1:0.

Растёт стремительность наших атак. Две шайбы подряд удаётся забросить мне, а перед концом периода следует очень красивая комбинация Гурышев – Бычков, и счёт уже 4:0».

В приведённый текст вкралась ошибка – Бобров забросил одну шайбу. Но именно её, третью по счёту, в поздних воспоминаниях партнёры выделяли особо. Мкртычан назвал её решающей, а защитник Альфред Кучевский (сам он забил седьмую, последнюю) добавил, что забросил он филигранно, в присущей ему манере. Именно после того гола Боброва команда почувствовала, что в силе одержать победу.

Всеволод Бобров продолжал: «В раздевалке царит возбуждение. Чернышёву с большим трудом удаётся успокоить ребят.

– Отдыхайте, – приказывает он. – И ни в коем случае не думайте, что победа уже в кармане.

Матч мы выиграли. До самого финального свистка не верили, что всё идёт так хорошо. Но вот игра окончена: 7:2 в нашу пользу. Победа!»

Эмоции были велики. Репортёр газеты «Свенска дагбладет» оказался очевидцем того, как канадец Джонни Скотт, которому было поручено нейтрализовать Боброва, после игры рыдал, содрогаясь всем телом.

Вот строки из книги Всеволода Боброва «Рыцари спорта»: «Никогда не забуду того мгновения, когда прозвучал в том матче финальный свисток. Как по команде, мы подбросили вверх клюшки, и они беззвучно упали на лёд: стадион грохотал так, что вообще ничего, кроме рёва многотысячной толпы, не было слышно. К нам, прямо на лёд, выбегают сотрудники советского посольства, крепко жмут руки. И рукопожатие этих людей казалось нам в тот миг рукопожатием Родины-матери, во имя которой, прежде всего, совершали мы свой спортивный подвиг!»

В книге Анатолия Салуцкого есть такой фрагмент: «Член исполкома ЛИХГ Павел Михайлович Коротков сидел в почётной ложе неподалёку от короля Швеции Густава IV, наследного принца Альбрехта и дипломатического корпуса шведской столицы. Разгромный счёт, сокрушительная катастрофа, которая на глазах у 16 726 зрителей, собравшихся на Королевском стадионе, постигла непобедимых канадцев в игре с дебютантами чемпионатов мира, произвела ошеломляющее впечатление на сиятельных персон и послов многих стран мира. Как и в Англии 1945 года, как на Олимпиаде в Хельсинки, спорт снова способствовал тому, что авторитет СССР, страны, способной создать такую дружную и могучую команду, ещё более возрос».

Вспоминая тот матч, президент Международной федерации хоккея (ЛИХГ, с 1979 года – ИИХФ) Джон Ахерн на страницах «Футбола-хоккея» (№ 52 за 1971 год) восклицал: «Фантастическая игра новичка на мировой арене и фантастическая победа. Это была “бомба”, которая взорвалась неожиданно для всех... Я увидел команду, не похожую на канадскую, со своим стилем, в основе которого лежала мысль, высокая техника и фантастическая скорость. Ни одного движения без мысли, и лучшим выразителем этого принципа был Бобров!»

Своими впечатлениями о поединке с канадцами поделился в интервью газете «Спорт-экспресс» Виктор Шувалов: «Играли они слишком предсказуемо. От красной линии швырнут шайбу в угол – и вдвоём к ней несутся. Но наши-то защитники в скорости не уступали. На шайбе были первыми, пасовал и вперёд, отрезая одного, а то и двух соперников. И мы спокойно разыгрывали лишнего.

Первый период закончили 4:0. Думали, канадцы изменят тактику, но они упрямые, как бараны. Лезут и лезут. Все семь шайб были словно под копирку – бросают, бегут и получают гол на контратаке.

Канадцы весь турнир держались высокомерно, но после этого матча общались уже иначе. В раздевалку к нам зашли, поздравили. Разглядывали, в чём мы играли, и смеялись».

К чести канадцев нужно признать, что своё поражение они перенесли достойно. Их капитан Томас Кэмпбелл сразу же сделал журналистам такое заявление: «Советские спортсмены блестяще провели игру. Мы просто не представляли себе, что в хоккей можно так играть. В решающем состязании мы оказались разгромленными. Нас поразили работоспособность русских, их умение вести игру в необычайно стремительном темпе».

Газеты подробно описывали ход матча, который назвали «канадским Ватерлоо». Они восторженно рассказывали о том, как забивали голы в ворота непобедимых канадцев «советские хоккейные эквилибристы» Шувалов (две), Гурышев, Бобров, Бычков, Кучевский, Кузин, как отлично действовала наша защита, в которой выделялся дуэт Уколов – Кучевский, как замечательно играл вратарь Пучков и поражал невиданной скоростью Хлыстов.

В одной из статей говорилось: «Одним из экспертов игровых видов спорта, который сегодня может себя чувствовать особенно довольным, является председатель АИК Путте Кокк. После возвращения команды АПК из Москвы он предсказал, что Советский Союз увезёт домой титул чемпионов мира. Над Путте Кокком в Швеции из-за проигрышей АПК насмехались. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним».

Анализируя причины, которые позволили одержать верх над канадцами, Аркадий Чернышёв отмечал: «Все три периода превосходили их в скорости, в организации коллективной игры, в выносливости, в хладнокровии, если хотите. Крупно проигрывая и не видя возможности переломить ход матча, канадцы стали всё чаще прибегать к грубости. Мы не отвечали, хотя и могли бы. Их игроки отправлялись один за другим на скамью штрафников. Разве выиграешь, находясь чуть ли не большую часть времени в меньшинстве?

Тем более, если соперник играет с огромным подъёмом, а наши ребята в том финальном матче играли именно так, отдавая всю энергию, все силы без остатка победе!»

В книге М. Н. Александрова «Призвание – тренер» Аркадий Иванович рассказывает об особенностях игры троек нападения: «Первая армейская тройка Евгений Бабич – Виктор Шувалов – Всеволод Бобров с её явно выраженной тенденцией к мощным атакующим действиям должна стать главной ударной силой. Её задача – ошеломить соперника непрерывными атаками на предельной скорости, частыми и неожиданными бросками по воротам. “Новобранец” этой тройки, заменивший Анатолия Тарасова Виктор Шувалов – хоккеист рослый, физически сильный, отлично катающийся на коньках, мастер обстрела ворот с обеих рук – великолепно взаимодействовал с партнёрами и, кроме того, отличаясь редкой выносливостью, постоянно помогал защите.

Евгений Бабич при его тонком понимании игровой обстановки выполнял в звене функции связующего игрока. Лучший бомбардир Всеволод Бобров был освобождён от иных забот, кроме одной – быть душой всех комбинаций и забивать шайбы.

Мы предполагали (так оно и получилось), что каждый выход ударной тройки на лёд заставит соперника прижаться к воротам, бросить все силы на укрепление обороны, измотает игроков защиты, лишит их возможности даже помышлять об организации контратак...»

Забросивший восемь шайб Всеволод Бобров получил приз лучшего нападающего чемпионата, хотя канадец Моу Гэйленд имел на своём счету вдвое больше.

В книге Анатолия Салуцкого мы читаем: «Накануне матча с канадцами в одной из шведских газет появилась памятная карикатура, изображавшая канадского защитника верзилу Боба Чэпмена, который давал урок хоккея маленькому Всеволоду Боброву, сидевшему за ученической партой. Однако в действительности всё получилось наоборот. И часы под стеклянным колоколом – приз лучшему нападающему чемпионата, который шведские журналисты приготовили для канадца Моу Гэйленда, был вручён капитану советской команды Всеволоду Боброву, единодушно признанному лучшим форвардом чемпионата».

Упомянутые настольные часы позднее экспонировались в павильоне «Физкультура и спорт» на ВДНХ.

Что до карикатур, то со временем в разных европейских спортивных журналах в противовес упомянутой не раз публиковалась другая: за партами сидит вся канадская команда, перед каждым листок с надписью «Азбука хоккея», а учитель Бобров жестом на него указывает. Канадцы все здоровые, квадратные, а Бобров маленький, курносый, на груди написано – СССР.

Солидная шведская газета «Свенска дагбладет» писала: «Всеволод Бобров проявил себя превосходно, он уверенно дирижировал игрой, проводил атаки, быстро оценивал обстановку. Его без малейшего сомнения можно назвать лучшим игроком в розыгрыше первенства мира».

Работавший тогда пресс-атташе советского посольства в Швеции Евгений Рымко рассказывал на страницах «Советского спорта» по случаю 50-летия той победы: «В центре внимания оказался Всеволод Бобров. В Швеции его называли королём хоккея, большие портреты Боброва были на обложках практически всех местных газет. Кроме того, по всему Стокгольму были расклеены афишки с его фотографией...

В нашем посольстве был организован торжественный приём очень высокого уровня. Выпивали мы там, конечно, здорово. И на мясо нажимали, особой популярностью пользовались бифштексы с кровью. На праздники раньше не скупились, столы ломились. Чёрная икра, запечённые окорока, крабы... А пили в основном нашу московскую водку.

После того как уже изрядно выпили на банкете, Бобров у меня спросил: “Слушай, как чемпион мира могу я иметь в Швеции женщину?” Но дальше разговоров дело не пошло. Это был такой кураж победителей. Запомнилось ещё, что он закатал брючину и показал корреспондентам своё колено. Оно было всё в шрамах, сплошь изрезанное».

Такой ценой давались победы...

ЗОЛОТО ОЛИМПИАДЫ

Канадцы тяжело переживали поражение в мировом первенстве 1954 года. Помимо спортивной неудачи была и политическая подоплёка. Проигрыш «коммунистам» в разгар холодной войны – чувствительный удар по национальным интересам.

Причину неудачи обозначали без долгих размышлений. Обычно в этих турнирах Канаду представлял владелец Кубка Аллана – сильнейший любительский клуб страны. Но команда «Ист-Йорк Линдхёрстс» из Торонто пребывала на скромных ролях в любительской лиге провинции Онтарио.

На следующий чемпионат канадцы послали обладателя Кубка Аллана 1954 года клуб «Пентинктон Виз». Играющим тренером являлся бывший игрок НХЛ Грант Уорвик, экспрофессионалами были ещё несколько хоккеистов.

Изменения в составе сборной СССР коснулись оборонительной линии. Вместо оставившего лёд Александра Виноградова и Павла Жибуртовича форму сборной надели другие армейские защитники – Николай Сологубов и Иван Трегубов.

Строго говоря, их отсутствие, особенно Сологубова, на предыдущем мировом первенстве многие специалисты восприняли с удивлением. Но это было объяснимо. В том сезоне в ЦДСА оказался «перебор» защитников, и Анатолий Тарасов перевёл Сологубова на место центрального нападающего в тройку к Комарову и Черепанову.

Сыграла она результативно – 45 шайб (на счету первой тройки было 49), но на включение в состав сборной претендовать не могла. На следующий год Николай Сологубов вернулся на свою привычную позицию. Он много лет досадовал, что волюнтаризм Тарасова лишил его возможности примкнуть к первым чемпионам мира. Правда, и тогда многие считали, что универсальный Сологубов был бы сборной полезнее, чем его партнёр Александр Комаров, который отправился в Стокгольм десятым нападающим. Но игра Комарова устраивала Аркадия Чернышёва, и он вновь взял его на чемпионат в качестве запасного форварда.

К тому же именно Комаров сумел в столице Швеции нейтрализовать в матче с хозяевами их ведущего нападающего Свена Юханссона (по прозвищу «Тумба»), заняв в динамовской тройке место Кузина. Это был неожиданный тактический ход Чернышёва. Тем более что антропометрические данные шведа и Комарова были несопоставимы. Рослому, атлетичному «Тумбе» противостоял и в самом деле «комарик» – ростом 167 сантиметров и весом 64 килограмма.

В Германии, переезжая из города в город, сборная СССР одержала семь побед. Самым сложным был матч с командой Швеции, где победа далась с преимуществом всего в одну шайбу – 2:1. Судьба золотых медалей решалась в матче СССР – Канада. Итог поединка оказался обескураживающим – 0:5...

Вот как прокомментировал его годы спустя Виктор Шувалов в «Футболе-хоккее» (№ 1 за 1984 год): «В 1955 году в ФРГ на чемпионате мира у канадцев была команда помоложе, побыстрее. Некоторые наши хоккеисты слишком увлекались индивидуальной игрой, да и спортивное счастье от нас отвернулось. По голевым моментам мы должны были выиграть примерно 3:2 или 4:3, а проиграли 0:5. Одна шайба даже влетела в наши ворота рикошетом от... моей груди. Сказалось и то, что впервые на чемпионате мира мы играли на закрытых катках: дышать было прямо-таки нечем...»

Николай Пучков в «Золотой книге сборной СССР» прокомментировал давние события: «Канадцы отменно подготовились к решающему матчу. Вопреки своей манере они не бросали по воротам даже со средних дистанций, а разыгрывали “до верного”. Они оставляли нас без шайбы, держали её, даже выводя в среднюю зону. И мне было очень непросто войти в игру, что называется, почувствовать шайбу. Вот почему чуть ли не первый бросок канадцев привёл к голу».

В матчах с ФРГ и Швейцарией, которые предшествовали встрече с канадцами, Всеволод Бобров не участвовал, копил силы для решающего сражения, страховался от возможных повреждений. Но переломить его ход капитан сборной не сумел.

Бобров остро переживал поражение. В книге «Самый интересный матч» он отмечал: «На очередном чемпионате мира нас ожидало очень горькое и обидное разочарование. Мы заняли второе место, проиграв сборной Канады с крупным счётом 0:5. Ни завоёванное звание чемпионов Европы, ни второй приз не могли нас утешить.

Однако надо было спокойно разобраться в том, что же произошло, что послужило причиной падения после высокого взлёта. Я думаю, что выводы, к которым мы пришли тогда, не вредно вспомнить и сейчас. Они дают пищу для раздумий.

Перед первенством мира 1954 года в некоторых контрольных играх, в частности в первой игре со сборной Чехословакии, мы потерпели поражение. Это настраивало нас на критический лад, заставляло глубже и всесторонне анализировать ошибки, больше смотреть вперёд. Накануне чемпионата 1955 года сложилось несколько иное положение: все без исключения контрольные игры были нами выиграны. Вольно или невольно это породило настроение некоторой самоуспокоенности, благодушия, а это, конечно, само по себе весьма страшная вещь.

Крупный проигрыш во многом объяснялся и тем, что мы позволили себе играть так же, как год назад, по тому же тактическому плану. Это было грубейшей ошибкой. Канадцы изучили его и приготовили противоядие. Зная наше стремление к атаке, к немедленному давлению, к высокому темпу, они очень плотно и правильно построили оборону. Применяя плотную персональную опеку, они встречали наших нападающих корпусом, отделяли их от шайбы и остро контратаковали. Не очень сложно, но правильно. Следовательно, наш проигрыш был расплатой за примитивизм в тактике, за допущенную шаблонность, за повторение пройденного. Никогда нельзя быть тем, чем ты был вчера. Иначе – неизбежный провал. Это истина. И её должен знать и помнить каждый спортсмен.

Уже в ходе решающего матча, проигрывая канадцам 0:2, мы совершили ещё один грубый тактический просчёт. Состязание велось в бешеном темпе; наши соперники, чтобы поддержать его, всё время пользовались кислородом. У них, как говорится, игра шла. Что нужно было в этом случае сделать нам? Ну конечно же постараться немедленно сбить темп, “укачать” соперников спокойно раскидкой, а потом перевести матч в нужное нам русло.

Мы этого не сделали. Мы поддались безрассудному азарту, перестав думать об обороне и стремясь лишь к одному: отквитать шайбы. Такая опрометчивость, невыдержанность стоила нам ещё трёх шайб.

Ну и конечно, проигрыш во многом объяснялся силой наших соперников. Потерпев сенсационное поражение в Стокгольме, канадцы на этот раз – впервые в истории – привезли на чемпионат по существу не одну клубную команду, как это делали всегда раньше, а сборную, собрав в неё всё лучшее, что имелось в любительском хоккее этой страны. Например, блестящую, полную боевого задора и филигранной техники игру продемонстрировали братья Уорвики.

Что ж, недаром говорят: за битого двух небитых дают. Поражение многому нас научило, многое подсказало. В частности, мы увидели, что для побед над первоклассными командами, кроме арсенала средств, которым мы располагали, необходима была хорошая игра корпусом, умение вести единоборство с жёстко действующим соперником».

Бобров основное внимание уделил тактическим просчётам. А это в значительной степени – упрёк тренерам. Аркадий Чернышёв вины с себя не снимал. Вот что он писал в книге «Призвание – тренер»: «Всего через год в Крефельде на очередном чемпионате мира наша сборная вынуждена была довольствоваться вторым местом, уступив первое канадским хоккеистам любительского клуба “Пентинктон” из Ванкувера.

Казалось бы, не так уж и плохо – второе место тоже почётно.

Но очень огорчил проигрыш “Пентинктону”. Канадцы выиграли у нашей команды со счётом-5:0. А ведь наша сборная выступала почти в том же составе, что и в Стокгольме.

В чём же причина столь крупного поражения? Может быть, хоккеисты “Пентинктона” играли намного сильнее своих соотечественников из клуба “Ист-Иорк Линдхёрстс”, с которым год назад встречалась наша сборная?

Нет, это было не так. Проигрыш канадцам в Крефельде не был следствием их подавляющего превосходства над нашей сборной. Поучительное поражение. Такой памятный урок дороже иной победы. Мною и Егоровым был допущен досадный тренерский просчёт. В этом всё дело...

Не сумели мы, тренеры, справиться с нервозностью хоккеистов. Больше того, их нервозность передалась и нам. Конечно, мы могли постараться изменить ход игры, направить её в выгодное для нас русло. Продолжая играть в своей манере, мы почти наверняка смогли бы не только отыграть эти злосчастные два гола, но и выйти в счёте вперёд...

Внезапно оказавшись в критической ситуации, не сумели принять необходимые меры, в частности играть преимущественно на флангах, успокоиться, воспользоваться тем, что соперник ещё решительнее пойдёт вперёд и тем ослабит свою оборону. Иными словами, нужно было действовать хладнокровно, дисциплинированно, строго и расчётливо...

Как я теперь понимаю, тренерам прежде всего не хватило турнирного опыта.

Тяжело переживали мы с Владимиром Кузьмичом свой просчёт. Сделаны выводы. Главный из них: надо ещё интенсивнее искать, учиться. Прежде всего, познавать всё богатство технико-тактического мастерства современного, быстро прогрессирующего хоккея. Надо досконально знать, на что способны наши главные соперники. И не только в технике и тактике, но и в плане психологическом. В хоккей играют не роботы, а живые люди. От обстановки, складывающейся на площадке, зависит хорошее или плохое настроение...»

О творческом подходе и глубоком анализе игровых проблем со стороны Чернышёва уже по ходу турнира свидетельствуют слова Боброва из книги «Самый интересный матч»: «Как это ни странно, но на чемпионате мира 1955 года Аркадий Иванович Чернышёв обнаружил и доказал нам, что не всё у нас в порядке с передачами. Недостатком многих из нас являлась медлительность. Передача иногда оттягивалась до тех пор, пока передающий игрок нашей команды не сближался вплотную с противником. Это, как правило, приводило к тому, что передачи перехватывались, задерживались клюшкой или коньками.

– Лучше немного поспешить с передачей, чем слишком промедлить, – часто говорил нам тренер.

Мой последующий игровой опыт подтвердил полную справедливость этих слов. Поэтому мне хочется ещё раз посоветовать молодёжи: никогда не медлите с передачей. Чем быстрее передача, тем успешнее будет комбинация, так как у защиты противника остаётся меньше времени для того, чтобы закрыть игрока, получившего шайбу».

Канадец Билли Уорвик, признанный лучшим нападающим того чемпионата, констатировал: «Это была политика. Восток против Запада и холодная война».

Что такое холодная война, ощутили на себе наши хоккеисты. По воспоминаниям игроков, им неоднократно приходилось сталкиваться с тем, что в Советском Союзе именовалось провокациями. Особенно часто это происходило в маленьком Крефельде, где после войны осели многие соотечественники, не пожелавшие возвращаться в родные края. Подбрасывались листовки и журналы соответствующего содержания, случались и попытки войти в контакт со стороны русскоговорящих особ женского пола.

Второе место после годичной давности триумфа в Стокгольме было воспринято болезненно. В такой ситуации, что было в советских традициях, нужны были козлы отпущения. В отчёте в «инстанцию» Г. М. Рогульский в качестве главных виновников поражения от канадцев назвал Алексея Гурышева и Виктора Шувалова.

Но если это было всего лишь частное мнение, хотя и от лица руководителя делегации, то обвинения в адрес Всеволода Боброва были куда серьёзнее.

В книге Михаила Прозуменщикова приведены данные из закрытых многие годы источников: «Капитану советской хоккейной сборной, участвовавшему в торжественном приёме по случаю окончания чемпионата мира 1955 года, вменялись обвинения сразу по нескольким пунктам. Во-первых, он слишком “засиделся” после приёма в кафе гостиницы, во-вторых, встречался в гостинице с неизвестной женщиной, в-третьих, как сообщали осведомители, “имеются все основания утверждать, что с двух до четырёх ночи Бобров уходил из номера”».

По большому счёту все эти нарушения не являлись слишком серьёзными, если бы не одно «но»: бдительное руководство делегации установило, что женщина, с которой якобы встречался хоккеист, – «русской национальности, является агентом НТС». О чём и проинформировали вышестоящее начальство, присовокупив ко всему изложенному фразу о том, что «расследование этих обстоятельств в настоящее время ведётся».

Аббревиатура НТС много лет являлась своего рода «чёрной меткой» для каждого советского гражданина, побывавшего за границей. НТС (Народно-трудовой союз российских солидаристов) – антисоветская эмигрантская организация, издававшая журналы «Посев» и «Грани». Замеченные в контактах с представителями НТС становились невыездными. И это в лучшем случае, последствия могли быть и более серьёзными.

Благодарение Богу, чаша сия миновала Всеволода Боброва. Подозрения от него были отведены...

После неудачи армейцев в сезоне 1954 года Анатолий Тарасов не мог претендовать на «абсолютизм». Тем более что игроки его команды составили костяк сборной СССР, триумфально выигравшей чемпионат мира. В команде был создан тренерский совет, в который входили Бобров, Бабич, Виноградов, Мкртычан, Пучков и старший тренер клубных команд Афанасьев.

В книге «Самый интересный матч» Бобров отмечал: «Мы собирались, чтобы вместе обсудить планы, давали индивидуальные задания, а когда начался сезон – разбирали игру троек, рассматривали вопросы дисциплины, беседовали с молодёжью. Мы всеми силами боролись за создание сильной, дружной, высокотехничной команды...

Серьёзное отношение к тренировкам, к делу сыграли свою роль – мы стали чемпионами, выиграв 17 встреч и только одну проиграв. 142—16 – разница шайб, которая вряд ли требует комментариев».

Разница шайб и в самом деле красноречивая. Но справедливости ради заметим, что и в предыдущем, серебряном сезоне она была на уровне: 140—26. Много лучше, чем у ставшего чемпионом московского «Динамо». Но динамовцы потерпели за весь турнир только одно поражение, а у армейцев было два. На этот раз подопечные Тарасова за весь чемпионат потеряли лишь два очка, уступив тем же динамовцам.

При подготовке к Олимпиаде сборная СССР провела много контрольных встреч. Самыми серьёзными соперниками стали английские профессиональные клубы. Сейчас это звучит несколько странно, но в те годы «англичане» (это были в основном канадские хоккеисты) представляли собой реальную силу. Во всяком случае, побывавший в Лондоне в ранге чемпиона мира канадский «Пентинктон Виз» уступил «Харрингей Рейсерз» со счётом 3:5. Этот же английский клуб перед приездом советской команды одержал верх над сборной Чехословакии – 6:2.

Сборная СССР нанесла «Харрингей Рейсерз» сокрушительное поражение – 11:1. К сожалению, уже в конце первого периода после столкновения с защитником Бобров получил серьёзную травму и больше на льду не появлялся.

Серия встреч с английскими канадцами продолжилась в розыгрыше Кубка Ахерна в Стокгольме. «Харрингей Рейсерз» переиграл сборную Швеции (6:4), но оказать достойное сопротивление советским хоккеистам не сумел – 2:9. Героем матча стал Виктор Шувалов, забросивший пять шайб.

Несмотря на проигрыш шведам (2:3), наша команда стала обладателем почётного приза. В тот день она играла не в полном составе: не смогли выйти на лёд Бобров, Уваров, Хлыстов и Кузин.

В матче-реванше двое последних приняли участие и даже забили по шайбе. Общий итог 6:2 в пользу советских хоккеистов.

Выяснение отношений с «Харрингей Рейсерз» продолжилось в Москве. Оказавшись в декабре в морозной столице Советского Союза, гости поначалу отказывались выходить на открытый лёд, и Всеволоду Боброву стоило немалых трудов уговорить их.

В первом матче сборная СССР добилась убедительного преимущества – 7:1. Дважды поразил ворота залечивший травму Бобров. Вторую сборную англичане смогли превзойти – 5:3. Заключительным их соперником вновь стала первая сборная. За Бобровым гости устроили настоящую охоту, вынудив его во втором периоде пропустить несколько смен. И этот матч сборной СССР удалось уверенно довести до победы – 4:0.

Очевидец всех встреч президент Английской хоккейной ассоциации (впоследствии – многолетний президент ЛИХГ) Джон Ахерн высказался комплиментарно: «Советские хоккеисты значительно выросли по сравнению с прошлым сезоном. Они окрепли физически, их техника существенно улучшилась. Игроки стали внимательнее сторожить своих противников и более искусно и умело выбирать позицию. Они доказали в играх с англичанами, что их тактика короткой пасовки превосходит тактику длинной пасовки английской команды».

На север Италии, в Доломитовые Альпы, в курортный городок Кортина-д’Ампеццо Аркадий Чернышёв повёз сборную в том же составе, что и год назад. Лишь в звене Гурышева Бычкова сменил Юрий Пантюхов, а десятым нападающим стал Виктор Никифоров, проводивший тот сезон в московском «Динамо».

Формула олимпийского турнира предусматривала на предварительном этапе игры в трёх подгруппах. Две лучшие команды из каждой становились участниками финального турнира.

Никаких неожиданностей на этой стадии не произошло. Но интрига в нашей подгруппе могла возникнуть за кулисами. Обыграв сборную Швеции со счётом 5:1, советские хоккеисты готовились к матчу со Швейцарией. Эта команда едва не взяла «тёпленькими» уставших после матча со сборной СССР шведов. Швейцарцы вели в первом периоде 3:0, и шведы с трудом добились победы – 6:5. Сыграй сборная Швейцарии удачнее, чем шведы против советской сборной, скандинавские хоккеисты остались бы за бортом финала.

О том, что происходило дальше, поведал в еженедельнике «Футбол-хоккей» (№ 6 за 1976 год) динамовец Юрий Крылов: «Ситуация сложилась такая, что для выхода в финал швейцарцам нужна была победа. Мы же своё участие в финальных играх обеспечили, выиграв у шведов. И вот к Аркадию Ивановичу Чернышёву пришли руководители швейцарской команды с просьбой отдать очки и с веским аргументом: “Вы победили шведов в предварительных играх, но это не означает, что вы их обыграете в финале. Подумайте, кого вам выгоднее иметь в качестве соперника”.