Текст книги "Всеволод Бобров"

Автор книги: Михаил Щеглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 39 страниц)

Такое заявление могло обескуражить кого угодно. Но уже в ходе предыдущего сезона Тарасов публично, в печати, высказывался в том смысле, что при правильной постановке тренировочного процесса армейские футболисты смогли бы побороться за чемпионский титул.

Задиристый характер привыкшего к победам Тарасова давал о себе знать в матчах первого круга. Когда армейцы приехали играть в Киев, Тарасов пообещал Лобановскому: «Ну, сегодня мы вас...» Тот усмехнулся: «Если б мы с вами вагоны разгружали, Анатолий Владимирович, вот тогда бы вы нас». Итог матча был 3:0 в пользу киевлян...

Со временем характер притязаний Тарасова резко поменялся. В предпоследнем туре армейцам предстоял выезд в Ленинград. Тот же Зонин свидетельствовал: «Приходит от Тарасова второй тренер Валентин Бубукин: “Герман, мы с Тарасовым предлагаем ничью. Сам просит”. Переговорил по телефону с Анатолием Владимировичем. Решили: играем вничью – 1:1.

И вот начался матч. Моя команда ведёт – 1:0. Время идёт, остаётся совсем немного до конца встречи, счёт прежний. Вижу, Бубукин бежит: “Герман, ты что? Хочешь старика до инфаркта довести? Да на Тарасове лица нет!” Я отвечаю: “Да пусть уйдёт он из-за ворот и не волнуется. Всё будет в порядке”. И точно. Копейкин прорвался и забил ответный мяч —1:1 (надо ж ЦСКА выручать) – ничья.

Потом Тарасов мне говорит: “Да я чуть с ума не сошёл! Хотя момент мы хороший создали”».

Наобещавший министру золотые горы Тарасов был посрамлён. ЦСКА завершил чемпионат на тринадцатом месте.

Не получив назначения в ЦСКА, Бобров ждал других футбольных предложений. Интерес к нему проявил министр путей сообщения Борис Павлович Бещев. На разговор к Боброву прибыл пользовавшийся доверием Бещева бывший одноклубник Всеволода Михайловича по ВВС Николай Петрович Морозов, под руководством которого сборная СССР успешно выступила на чемпионате мира 1966 года.

Могущественный министр горячо переживал за судьбу своего любимого детища – московского «Локомотива», который тогда завоевал право вновь выступать в высшей лиге. Но что-то в переговорах не сложилось (не исключено, что из-за норова Морозова), и настроившийся на работу в футболе Всеволод Бобров отправился в Алма-Ату, где возглавил оказавшийся за бортом высшей лиги «Кайрат».

Боброва мог вдохновить пятилетней давности пример Александра Севидова, который за сезон решил задачу возвращения этой команды в высший эшелон и сразу же получил приглашение в киевское «Динамо».

По итогам чемпионата 1974 года «Кайрат» выбыл из высшей лиги при равенстве очков с ЦСКА и луганской «Зарей». Как водится, спортивные руководители на финише предпринимали отчаянные попытки спасти команду. Заключительные матчи «Кайрат» проводил дома. И если попытка воззвать к «сердобольности» Николая Петровича Старостина, напомнив о лояльном к нему отношении в Казахстане во время сталинской ссылки, закончилась неудачей («Спартак» победил со счётом 4:0), то прибывшее в Алма-Ату уже в ранге чемпиона киевское «Динамо» оказалось более сговорчивым, позволив хозяевам поля выиграть – 2:1. Однако это была пиррова победа – ничего кроме равенства очков в споре с конкурентами она не принесла. ЦСКА и «Заря» предусмотрительно сыграли между собой вничью и оказались в таблице выше «Кайрата».

Возглавлял команду в том сезоне Артем Григорьевич Фальян. Мнения об этом тренере расходились полярно.

С немалым удивлением коллеги восприняли присвоение ему звания заслуженного тренера СССР, поскольку никаких формальных оснований не имелось. Уже с нимбом над головой Фальян прибыл в Ленинград вытаскивать со дна турнирной таблицы «Зенит». Но ни с «Зенитом», ни следом с донецким «Шахтёром» достичь каких-либо успехов ему не удалось.

Амбициозный, свято веривший в собственную непогрешимость, Фальян взялся за обновление состава «Кайрата», сделав ставку на воспитанников казахстанского футбола. Дело это, несомненно, благое, но многотрудное, особенно для приезжего тренера.

Удалив из команды таких авторитетных игроков, как Николай Осянин, Сергей Рожков и Юрий Сёмин, Фальян стал «просеивать» в «Кайрате» футболистов из республиканских команд второй лиги, но стройная игра не сложилась, что и привело к неудаче.

Все названные футболисты составляли среднюю линию, лишившись которой команда утратила мозговой центр. Николай Осянин являлся уже игроком возрастным, но возвращённый позже в московский «Спартак» он ещё несколько сезонов достаточно успешно действовал в качестве центрального защитника. Сергей Рожков также вернулся в «Спартак», но, не сумев в нём закрепиться, закончил было выступления, однако уже в бытность тренером Боброва вернулся в «Кайрат» ко второму кругу и также занял позицию в центре обороны, став «чистильщиком». О значимости Рожкова красноречиво говорит тот факт, что его включили в символическую сборную «Кайрата» минувшего века, хотя в анкетах такого рода предпочтение обычно отдаётся местным футболистам.

Что касается Юрия Сёмина, то он пребывал в расцвете сил и выбрал «Кайрат», уйдя из московского «Динамо» (о чём впоследствии сожалел), с целью играть у конкретного тренера – Виктора Георгиевича Королькова. Но того в ходе сезона 1972 года освободили, и в Алма-Ате появился Сергей Иосифович Шапошников. Его-то в дальнейшем и сменил Фальян.

Отчисление Осянина и Сёмина вряд ли можно считать справедливым. Это была лишь мера воздействия на остальных игроков со стороны авторитарного тренера. Тем не менее, когда автор книги уже в наши дни попросил Сёмина вспомнить о впечатлениях от совместной работы с Фальяном, толерантный Юрий Павлович был вполне корректен: «Запомнилось, что во время тренировок он любил располагаться на трибуне с мегафоном и оттуда делал распоряжения, хотя не всех игроков знал по именам. В нашем с Колей Осяниным случае он, конечно, погорячился. Опоздали мы на сутки из Москвы не по своей вине, вышла задержка с самолётом. В любом случае вопрос можно было решить иначе. Скорее всего, Фальян искал повод от нас избавиться. А вот дальше он и местное начальство поступили непорядочно. Прислали бумагу, которая перекрыла мне возможность играть в высшей лиге. Пришлось на год поехать в Новосибирск, во вторую лигу».

Всеволоду Боброву предстояло из разрозненной массы футболистов сформировать костяк и решать задачу возвращения в высшую лигу. Осложнялось это ещё и тем, что в предыдущем сезоне «Кайрат» оказался «под колпаком» у следственных органов. Сначала в ЦК КП Казахстана, а затем и в ЦК КПСС рассматривался вопрос «О фактах незаконного расходования средств на содержание футбольной команды “Кайрат”». Виновные отделались различными выговорами, но на «вливаниях» в команду это не могло не сказаться. В таких случаях исчезали так называемые «доплаты», которые имели ведущие игроки, снижался размер премиальных.

В той ситуации сложно было привлечь опытных футболистов, что могло бы помочь, и Бобров ограничился лишь приглашением Вячеслава Солохо. В своё время этот одарённый молодой футболист покинул «Пахтакор», чтобы играть под началом Боброва в ЦСКА. Но, увы, уровень игры Солохо не усилил «Кайрат».

Весь чемпионат «Кайрат» находился среди лидеров, хотя становление коллектива происходило трудно. В середине первого круга алмаатинцы в Кишинёве уступили «Нистру» – 0:1. В своём обзоре в «Футболе-хоккее» очевидец матча опытный специалист Владимир Цинклер недоумевал: «Отсутствие психологической устойчивости, взаимовыручки, волевых усилий у многих ведущих игроков “Кайрата” отрицательно сказалось на команде. Удивляет, что опытные Жуйков, Кисляков, Хисамутдинов не желают взять на себя роль организаторов. Не иначе как потерей чувства ответственности за судьбу команды можно объяснить поведение Ионкина, который в основном занимался тем, что поучал товарищей и жестикуляцией реагировал чуть ли не на каждое действие судьи».

Первый круг «Кайрат» закончил в лидирующей группе, где плотность была так велика, что ни победа, ни поражение в одном-двух матчах существенно не сказывались на положении претендентов. Но на финише каждое очко имело уже другую цену. Решающим для судьбы «Кайрата» стало поражение на своём поле от казанского «Рубина» в предпоследнем туре. Выиграй подопечные Боброва в тот день, они бы опередили второго призёра (им стало минское «Динамо») и получили бы право вернуться в высшую лигу. В итоговой турнирной таблице «Кайрат» оказался на четвёртой строчке...

Тем не менее, когда по окончании сезона тренеры команд-участниц в еженедельнике «Футбол-хоккей» назвали свои варианты символической сборной турнира, в неё попали несколько игроков «Кайрата». В первый «состав» были включены защитники Сеильда Байшаков и Владимир Кисляков, а во второй – вратарь Куралбек Ордабаев и форвард Анатолий Ионкин, ставший с 27-ю голами лучшим бомбардиром чемпионата. Те же фамилии назвал в своём варианте и сам Бобров.

В дальнейшем Ордабаев, Ионкин и Байшаков являлись ведущими игроками «Кайрата» уже в высшей лиге, а последний был даже задействован в сборной СССР. Кисляков же, попав под армейский призыв, уже играл за ЦСКА. И только несерьёзное отношение к футболу помешало этому обладавшему отличными физическими данными игроку проявить себя в должной мере.

Как-то кайратовцы на базе отрабатывали удары с лета. Мяч упрямо летел мимо ворот. Один из лучших бомбардиров в истории команды Анатолий Ионкин вспоминал: «Всеволод Михайлович стоял, смотрел, потом говорит: “Ладно, вы пока передохните, а то стыдно смотреть, как вы бьёте”. Мы с флангов подавали мячи, а он бил в течение 15-20 минут. Всего два или три мяча послал рядом со штангой».

Огорчительным для Боброва во время работы с «Кайратом» помимо невыполнения задачи в чемпионате стало ещё одно событие. Выступления в розыгрыше Кубка СССР команда начала с громкой победы над московским «Торпедо» – 3:0. В четвертьфинале жребий свёл алмаатинцев с ЦСКА. Всеволоду Михайловичу представился случай для очного соперничества с Тарасовым. Однако надеждам не было суждено сбыться...

Матч состоялся в Москве на стадионе «Динамо». Посвящённый в детали Владимир Пахомов излагал в своей книге: «После выступления Боброва за “команду лейтенантов” никогда на трибунах не собиралось столько его родных, знакомых, в том числе и таких, которые давно не ходили на футбол. Ведь у матча, в коем решалось, кто выходит в полуфинал, был подтекст: очередное противостояние Бобров – Тарасов...

Но в тот день армейцы показали игру, которую они не демонстрировали до этого и которую не сумели показать до конца сезона. Не знаю, как сумел Тарасов настроить подопечных, но они в тот день, как говорится, прыгнули выше головы и победили со счётом 3:0. Более подавленного после матча Боброва я никогда не видел».

«Сева не скрывал, что хорошо поработать ему с “Кайратом” не удалось, – рассказывала Елена Боброва. – Возможно, он не очень стыковался с местным спортивным руководством. Но мы не собирались оставаться в Казахстане больше чем на год. Мише (сыну. – М. Щ.) уже пора было идти в школу».

ВТОРАЯ ПОПЫТКА

Во второй раз Всеволод Бобров принял ЦСКА вновь в пожарном порядке. Некогда сменивший его Валентин Николаев отработал четыре сезона, но после чемпионства команда выступала весьма посредственно, и в заключительный год работы Николаева, в 1973-м, заняла десятое место. После этого старшие тренеры армейцев стали меняться ежегодно. Причём каждое новое назначение ничего кроме недоумения не вызывало.

Сначала ЦСКА возглавил никогда прежде не работавший с командами мастеров Владимир Агапов. Итог – 13-е место. Затем, как уже говорилось, задело взялся хоккейный мэтр Анатолий Тарасов. Итог – 13-е место. Могло быть и хуже, но Тарасов вовремя передал бразды правления своему помощнику Валентину Бубукину, а сам стал выполнять функции начальника команды.

В 1976-м наставником ЦСКА был назначен Алексей Мамыкин, не преуспевавший в тренерской профессии.

Об истории этого назначения поведал в своих мемуарах Валентин Бубукин, отметив, что и в этом случае решение принимал министр обороны маршал Гречко: «Пришёл к нему Володя Федотов. Мне в лицах потом рассказывали. Так, мол, и так. Бескова Константина Ивановича поставили и вдруг отстранили.

– А кто вы ему?

– Я – зять. Бубукин хороший тренер, но молодой для такой команды, как ЦСКА.

– Понятно. Идите. Покусаева ко мне. Бубукина оставить вторым. Найти любого старшего тренера из армейцев.

Назначили “старого” Лешку Мамыкина...»

Вполне уместная здесь ирония Бубукина была вызвана не столько родством Бескова и «ходатая» Федотова, сколько определением Бубукина как «молодого тренера». Назначенный Мамыкин был на три года моложе Бубукина...

В обоих однокруговых чемпионатах (то был эксперимент в «интересах сборной», инициированный Валерием Лобановским) армейцы финишировали седьмыми. Мамыкин начал во главе ЦСКА и чемпионат 1977 года. В четвёртом туре команда потерпела сокрушительное поражение от московского «Динамо» (0:4), после чего старший тренер был отправлен в отставку.

Свидетелем передачи дел был Леонид Горянов, который рассказал об этом в книге «Характер чемпионов». Разговор вели Всеволод Бобров и приглашённый им самим некогда в армейскую команду Алексей Мамыкин:

«– Вы что, не набегали в весенний период даже двухсот километров? – изумлённо спросил Бобров у своего предшественника, готовившего армейцев к сезону.

– Мы вообще не бегали кроссов, – последовал ответ.

– Ну, знаете, батенька, у меня нет слов. Вас бы наказать надо. Мы двадцать лет тому назад работали втрое больше...»

Положение Боброва было весьма сложным. Уяснив, что подготовка к сезону в основном шла через бесконечные игры, Всеволод Михайлович обратился к прошлому опыту, к урокам Аркадьева. Ведь как бы поступил Борис Андреевич, окажись в сходной ситуации? Он не стал бы требовать от футболистов высокой самоотдачи в игре до тех пор, пока они не наберутся сил. Прилежный ученик Аркадьева старался повысить интенсивность занятий, стали практиковаться двух– и трёхразовые ежедневные тренировки.

Бобров срочно начал укреплять оборонительные порядки новичками, переведёнными из армейских коллективов низших лиг. Команда трижды сыграла вничью, но в восьмом туре грянул гром – 0:4 в Киеве. И хотя в дальнейшем таких ударов судьбы команда больше не получала, движение армейцев по турнирной дистанции складывалось трудно. Выбраться из подвала таблицы не удавалось, в конце сентября даже возникла угроза вылета. Последовали пять ничьих на финише, и всё же ЦСКА удалось удержаться в высшей лиге, на очко опередив львовские «Карпаты».

В межсезонье Боброву было над чем поломать голову. Покинули команду основные игроки – нападающий Борис Копейкин и полузащитник Сергей Морозов. На их места были взяты новички, и нужно признать, что Всеволод Михайлович угадал с пополнением.

Особенно удачно влились в состав атакующий полузащитник Назар Петросян и молодой форвард Алексей Беленков.

При подготовке к новому сезону Бобров закладывал крепкий атлетический фундамент. Это позволило футболистам встретить сезон сильными, не боящимися травм, что, в свою очередь, повлияло и на их моральный настрой. Не уступая никому в скоростной выносливости, футболисты ЦСКА оказались в состоянии навязывать соперникам свою игру.

Начав с двух поражений, армейцы в следующих шести матчах одержали пять побед (все с одинаковым счётом 2:1), после чего вышли на третье место. Укрепила веру футболистов в себя и ничья в Киеве.

На перемены в игре ЦСКА откликнулся в «Футболе-хоккее» теперь уже профессиональный журналист Виктор Понедельник: «Став в середине прошлого года у руля, Всеволод Михайлович кропотливо и настойчиво стал формировать команду, которая была бы готова возродить славные традиции армейцев.

Трудная задача стояла перед ним? Да, трудная. Ибо на ЦСКА все давно махнули рукой, мол, всё равно ничего не выйдет. Каждый год в команду приходят всё новые и новые игроки, а толку всё нет и нет... Боброву, таким образом, пришлось не только воссоздавать команду, но и бороться с теми настроениями вокруг клуба, которые мешали созданию нравственной атмосферы в коллективе...

Поначалу не всё ладилось у нового тренера. Слишком разношёрстный состав оказался у клуба, где наряду с игроками высшей играли и выходцы из первой и даже второй лиги. Надо отдать должное тренерам, они не спешили расставаться с прежним составом и, знакомясь с игроками по ходу первенства, пытались ещё в прошлом сезоне приучить их к новой манере игры, где бы преобладали не только атлетические качества, но и техника, помноженная на умение верно тактически мыслить.

Бобров начал исподволь комплектовать армейскую команду исходя не из количества игроков, а из качества, то есть брал в свой состав того или иного футболиста на определённое место. Так в ЦСКА появились Николаенко, Григорьев, Погорелое, Александров, Коробочка, Петросян, Беленков. Думаю, не ошибусь, если скажу, что, подбирая футболистов, умеющих решать тактические задачи, тренер стремится, чтобы такие игроки были во всех линиях команды, а не только среди полузащитников. И не случайно, что в одиннадцати турах ЦСКА одержал уже семь побед».

Свой панегирик Понедельник завершил так: «Хочется верить, и верю, что армейцы Москвы наконец-то впервые за последние восемь лет по-настоящему и в дальнейшем будут радовать своих поклонников».

Правда, на этом пути сразу встретились и ухабы. Домашнюю неудачу во встрече с динамовцами Тбилиси никто не драматизировал, но следом в Одессе армейцы потерпели тяжёлое поражение – 0:4.

Вскоре после этого в еженедельнике «Футбол-хоккей» высказался известный телекомментатор Владимир Перетурин: «Далеко не всё ещё пока в игре ЦСКА отлажено. Иногда нечётко действуют защитники, не всегда активны футболисты середины поля, армейцы могут проиграть (даже крупно, как в Одессе), но и в неудавшемся матче с “Черноморцем” команда не заботилась только об обороне...

Футболисты ЦСКА наступают, ошибаются, снова атакуют, и победы к ним всегда приходят под аплодисменты. Стиль игры армейцев импонирует любителям футбола, а это значит, что команда на правильном пути».

В начале второго круга из-за травмы до конца первенства выбыл из строя основной голкипер Владимир Астаповский. Его, пусть и с некоторыми потерями в сыгранности с обороной, сумел заменить богато одарённый природой молодой Валерий Новиков. Однако в августе армейцы проиграли четыре матча подряд...

Хорошо информированный журналист Олег Кучеренко отмечал в еженедельнике «Футбол-хоккей»: «Надлом в игре команды произошёл после того, как она в отсутствие двух своих тренеров – Боброва и Агапова – бесславно проиграла в Ереване с крупным счётом 0:3. Да, в этом сезоне у ЦСКА бывали и большие неудачи (поражение от “Черноморца” – 0:4), но команда всё же выправлялась, а сейчас, судя по игре, у неё совсем иное настроение».

Объяснение случившихся перемен не прозвучало, подноготная в те годы не раскрывалась. Но всё тайное, как известно, рано или поздно становится явным. В спорте во всяком случае.

В октябре в том же издании другой ведущий обозреватель, Валерий Винокуров, представил своё видение происходящего: «Неудачи ЦСКА наводят на мысль о том, как рискованно делать далеко идущие выводы в середине сезона. В семи последних матчах армейцы шесть раз проиграли и сделали одну ничью. А ведь перед этим провалом только и было разговоров о том, что команда наконец-то создала себе игру. Проиграть раз, и два, и даже три можно, конечно, хотя и нежелательно, но такой провал, как у ЦСКА, был бы невозможен, если бы у команды действительно была игра. Но за неё многие, видимо, приняли оказавшееся временным этакое пробуждение после многолетней спячки: слабость и неорганизованность обороны и средней линии лишь на короткий период сумели компенсировать свежие, удачные действия Чеснокова и его новых партнёров по нападению».

Обзор Винокурова был опубликован за пять туров до конца первенства. К счастью, подопечные Боброва в четырёх из оставшихся матчей одержали победы, а уступили лишь в Тбилиси будущему чемпиону. Это позволило армейцам прибыть к финишу шестыми.

Если журналисты были настроены критически и несколько сгустили краски в отзывах об игре ЦСКА, то многие специалисты оценивали работу Боброва как перспективную. В итоговом обзоре еженедельника наставник московского «Динамо» заслуженный тренер СССР Александр Севидов отмечал: «Мне нравилось, как играла в какой-то период команда ЦСКА. Чесноков, Петросян, Беленков, Тарханов доверяли обороне и тогда, когда мячом владел противник, занимали позиции в районе центральной линии, что позволяло быстро начинать ответные атакующие действия. И оказывалось, что не так уж страшно пропустить гол, – армейцы, свежо и смело атакуя, забивали два».

Конечно, такой итог после бравурного начала мог разочаровать, но высшей несправедливостью стало очередное отстранение Боброва.

«Вторично снимая его за шестое место, военачальники забывали, что он дважды поднимал команду из самых глубин турнирной таблицы, – писал в своей книге Владимир Пахомов. – К сожалению, в 1978 году, незадолго до окончания сезона, в команде ЦСКА возник заговор против старшего тренера. В смуте участвовали не только игроки (в первую очередь это Саух, Назаренко, Высоких). Старший тренер вдруг перестал устраивать своих помощников. Потребовалось вмешательство Главпура, после чего был отмечен небывалый случай – чемпионат Бобров завершал без помощников, если не считать, что в срочном порядке к нему прислали бывшего вратаря Пшеничникова, никогда не работавшего тренером».

Многие подробности прояснил в интервью «Спорт-экспрессу» (от 18 ноября 2016 года) Сергей Ольшанский:

«– Бобров каким запомнился?

— Добрый, отзывчивый, всем помогал. Это не Тарасов. По человеческим качествам – небо и земля. У нас чудесные отношения были, два года подряд отдыхали семьями в Алуште и Сочи. Впервые соприкоснулся с Бобровым весной 1976-го в Кудепсте. В то время он работал в спорткомитете Министерства обороны, приехал на сбор с проверкой...

– Как Боброва увольняли из ЦСКА?

– Не сложились отношения с контр-адмиралом Шашковым, председателем спорткомитета Министерства обороны. Плюс “телегу” накатали.

– Кто?

– Капличный. Он с дублем работал, выступали успешно. Иногда проводил тренировки основного состава. Всеволод Михайлович ему доверял. А тот на его место метил, возомнил себя великим тренером. Настропалил ребят, сварганили бумагу в Министерство обороны. Дескать, Бобров, такой-сякой, талантливую армейскую молодёжь зажимает. Кроме дублёров письмо подписал Юра Чесноков. Тогда мы с Назаром Петросяном и Сашей Тархановым подготовили письмо в защиту Боброва. Чесноков и его подмахнул.

– Вот это номер.

— В конце чемпионата Бобров пообещал Чеснокову “Волгу”, если в оставшихся матчах забьёт три мяча. Тот с задачей справился. Машина-то вообще мне полагалась, но Всеволод Михайлович сказал: “Серёга, следующая ‘Волга’ – твоя. А эту я должен Юре отдать”. Денег у него не было, занял у Боброва. Н такая “благодарность”!

– Странно.

– Пристыдил я Чеснокова: “Михалыч для тебя столько сделал! Как же идёшь против него?” В ответ пролепетал: “ Растерялся я. Подошли ребята, говорят, все уже подписали...” – “Да кто – все?! Дубль?! Капличный воду мутит, на наших плечах хочет въехать в рай”.

– Не помогло второе письмо?

– Нет, к сожалению. Судьба Всеволода Михайловича была предрешена. Но и Капличный главным не стал. Бобров успел его убрать из команды, едва заварилась эта каша».

Такого рода брожение, а скорее даже бунт в спортивных командах иногда возникает, но спровоцировать подобное явление может что-то вопиющее, из ряда вон выходящее. В данном случае ничего похожего не было. Обновлённая команда поймала свою игру, одерживала победу за победой. Во главе её находился тренер, поощрявший творчество футболистов, стремившийся создать дружный игровой ансамбль, никого не подавлявший своим диктатом.

В ЦСКА тогда недовольство отдельных игроков, в силу разных причин оказавшихся вне основного состава, умело использовали в своих целях члены тренерского штаба.

Интриговали против Боброва начальник команды Владимир Агапов и первый сезон работавший тренером после окончания Высшей школы тренеров Владимир Капличный – люди, которых пригласил в команду он сам. Конечно, чужая душа – потёмки. Но выбор помощников Всеволод Михайлович явно не продумал.

Легко было бы предположить, что он мог опереться, скажем, на Валентина Бубукина, который работал в паре с Мамыкиным. Ведь он уже опытный специалист и тому же Боброву, первому своему тренеру, благодарный. Но это оказалось невозможным. Бубукин после ухода из ЦСКА отправился работать во Вьетнам и таким образом исчез с горизонта Боброва.

Что касается Капличного, то он возглавил армейскую команду близкого его сердцу Львова, затем тренировал другие армейские команды низших лиг на Украине, а осел в Киеве, где и закончил свои дни. Недоумение вызвала фраза в отклике на это событие в «Спорт-экспрессе»: «Всеволод Бобров хотел оставить его в ЦСКА, но “Капля” попросился на вольные хлеба».

Вторую отставку из ЦСКА Всеволод Бобров переживал ещё тяжелее. Он был значительно старше, имелся уже не только опыт за плечами, но и реноме, заработанное в годы работы с хоккейной сборной, да и перспективы этого состава армейцев виделись ему более привлекательными, чем прежнего.

Последнее можно, конечно, оспаривать, поскольку команда образца 1969 года в следующем сезоне стала чемпионом. Но совсем не случайно возникла оговорка в словах Елены Бобровой. В интервью «Спорт-экспрессу» она, вспоминая появление в 1970-м под балконом их квартиры футболистов ЦСКА, отмечавших свой успех, упомянула фамилии Ольшанского, Тарханова, Петросяна – футболистов следующего поколения. Это были уже убеждённые сторонники Боброва, которые не имели ещё повода стрелять пробками от шампанского, но они – ведущие игроки команды – пришли к тренеру домой выказать своё расположение.

Свято веривший в справедливость, Всеволод Михайлович едва ли не впервые в жизни решил постоять сам за себя. Владимир Пахомов писал, что первый визит Бобров нанёс заместителю заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС Марату Владимировичу Грамову, который курировал спорт. Будущий председатель Госкомспорта, который на этом посту проявил себя не лучшим образом, и в том случае, на словах возмутившись произошедшим, заявил, что ЦК не может вмешиваться в решения спорткомитета Министерства обороны.

В поисках истины обескураженный Бобров отправился к заведующему отделом пропаганды ЦК Евгению Михайловичу Тяжельникову. Его встретил формально более радушный приём, но ничего кроме трескучих фраз от шефа советской пропаганды он не услышал.

Следующую попытку Бобров предпринял, позвонив по так называемой «вертушке» (прямому телефону) министру обороны Дмитрию Фёдоровичу Устинову. Маршал не числился в поклонниках спорта. Выслушав суть вопроса, он сослался на отсутствие курирующего спорт своего заместителя маршала Соколова. И посоветовал ждать звонка из армейского ведомства. Но его не последовало...

Бобров мог бы напомнить министру, что он – сын того самого мастера производственного обучения, с которым судьба свела будущего члена политбюро в начале его трудовой деятельности. В том, что Устинов запомнил Михаила Андреевича, сомневаться не приходится. Став в возрасте тридцати трёх лет в 1941-м наркомом вооружения, именно Дмитрий Фёдорович перевёл Боброва-старшего в конце войны из Омска в Москву.

«Но Бобров не стал бередить душу старца воспоминаниями о юности. И в этом был весь Бобров. Воспользоваться магической фразой “Я – Бобров” он мог, когда требовалось помочь родным и друзьям, но не ради себя. Даже в разговоре с министром, оказавшись выброшенным на обочину жизни...» – заключил Владимир Пахомов.

Воспользовался «вертушкой» Бобров в кабинете главкома сухопутных войск генерала армии Ивана Григорьевича Павловского. С ним и его семьёй Всеволод Михайлович находился в дружеских отношениях. Будь это в силах Павловского, он восстановил бы справедливость, но указание последовало из Министерства обороны, от того самого маршала Соколова, чьего звонка тщетно ожидал Бобров.

Не добившись толка от властей предержащих, Всеволод Михайлович вынужден был примириться с обстоятельствами, а вскоре получил назначение тренером футбольной школы ЦСКА, которое стало последним местом его работы. Это был серьёзный удар по самолюбию, к тому же с детьми он никогда не работал.